Текст книги "Люди-феномены"

Человек-амфибия

Полковника запаса 3. (обозначим его так), отмеченного советскими правительственными наградами – в том числе за поимку нарушителя границы, – язык не повернется назвать праздным фантазером или мистификатором. Однако история, которую он рассказал, остро попахивает небывальщиной, хотя полковник клянется, что все, что произошло с ним в 1963 году в кагульских плавнях неподалеку от нынешней молдавско-румынской границы, – правда от начала до конца. Лишь спустя много лет он решился рассказать об этом, да и то не рискнул обнародовать свою фамилию – не желает, чтобы его бывшие сослуживцы сочли своего коллегу-офицера впавшим в маразм. Примерно по тем же соображениям 3. в свое время не доложил о случившемся начальству, хотя, как офицер-пограничник, был обязан это сделать.

Рыба-монах из «Истории змей и драконов» У. Альдрованди

Вот что рассказал 3.: «Парень я был тогда еще неженатый, лейтенант безусый, но сил – хоть отбавляй, вот и повадился на зорьке, когда служба позволяла, охотиться в плавнях – огромных озерах, поросших камышом, – стрелять диких уток; иногда рыбачил – хорошие, помню, сомы водились.

В тот день зарядил я свою „тулку“, перепоясался патронташем, сунул в карманы бушлата бутерброды, походную аптечку, привязал болотные сапоги к заднему сиденью мотоцикла – и в путь. Отъехал километров двадцать от границы, мотоцикл – в кювет, натянул на ноги сапоги и вошел в плавни. Устроился в засаде, жду уточек.

За спиной у меня осталась дорога, по которой я приехал, слева впереди – экскаватор, стоящий на небольшой искусственной дамбе.

Тишина, шелестит камыш… но что такое – слышу какие-то стоны! Первая мысль была банальная и пошлая – наверное, экскаваторщик напился с вечера, а к утру ему холодно стало, стонет во сне, бедолага.

Иду в сторону экскаватора, только сапоги – чавк-чавк. Минут через двадцать дошел до машины. Тут как раз солнце выглянуло, небо просветлело – и тут меня в холодный пот бросило от неожиданности: вижу – на плавающей „лепешке“ из старого сбившегося камыша – лежит жутковатого вида человекообразное существо. Черно-коричневого цвета тело, маслянистое какое-то, длинные, грязные, спутавшиеся волосы, борода до пупа, вся в зеленой тине; существо это с ног до головы было облеплено пиявками… А правая рука его (это был мужчина, абсолютно голый) вся в крови, и кровь сочится через камышовый островок в воду. Стонет – больно…

Я подхожу ближе, но на всякий случай взвел курки. Вижу – глаза у него все в красных прожилках, какие-то больные, мутные, страдальческие. Несладко „водяному“… Потом он вдруг словно очнулся и обратился ко мне: что-то то ли забулькал, то ли заквакал. Приподнял здоровую руку, показывает на рану, и тут меня снова в пот бросило: гляжу, а между пальцев у него перепонки, как у утки или лягушки. Потом он своими пальцами перепончатыми на экскаватор показывает и что-то свое булькает, будто пузыри под водой пускает. Тут я догадался, что накануне, во время мелиоративных работ, его зацепило ковшом и поранило, вот он и жалуется по-своему.

Подошел я к нему, достал полевую аптечку, сделал человеку-амфибии укол от столбняка – он даже не вздрогнул, очистил ему раненую руку от пиявок, перевязал руку повыше рваной раны жгутом. Вижу, кивает головой, благодарит. Я ему вколол несколько кубиков глюкозы. Через несколько минут он почувствовал себя лучше, сел на камышовом островке, вытащил ступни из воды, и тут я увидел, что ноги у него как ласты – большие, перепончатые.

Он надломил камышинку, сделал из нее что-то вроде дыхательной трубки, и вмиг спиной ушел под воду, едва не задев меня, – и больше я его никогда не видел.

Снился потом часто – как он сидит весь в черных пиявках, перепончатой ладошкой машет и булькает-квакает…»

Есть ли другие документальные подтверждения существования человека-амфибии? В литературе имеются сведения о существовании так называемого «морского человека». Свидетели описывали его как существо со слегка удлиненной головой, но с человеческим лицом; подбородка и ушей у него не было, конечности у «морского человека» были короткие, а руки имели по четыре пальца, соединенных короткими перепонками. Видели это странное существо в Индии, Африке, на Филиппинских и Молукских островах, в Бразилии и Северном море. В японском фольклоре есть легенды о «камышовом человеке», который способен летать с очень большой скоростью и жить под водой. Вот что написано по этому поводу в сборнике «Вселенная и человечество», вышедшем в Санкт-Петербурге в 1905 году: «В естественной истории китайцев мы наталкиваемся на описания и изображения баснословных существ двоякого рода: одни из них имеют человеческую переднюю часть тела, а заднюю – рыбью; другие же представляют собой рыб с человеческими головами, руками и ногами». Впрочем, далее авторы сборника стараются разогнать мистический туман: «Вероятно, за морских людей принимали ламантина Атлантического океана и морей запада Средней Африки и Южной Америки… Нет возможности передать всех историй о морском человеке. Упомянем только, что еще в 1819–1820 годах рыбаки уверяли, что им удалось поймать морскую женщину; по всей вероятности, они наткнулись на какое-нибудь из морских животных вроде ламантина. Многие истории о морских людях могут отчасти найти себе объяснение в тех фактах, что иногда индейцев заносило и прибивало в челноках к западным берегам Европы течение Гольфштрема. На побережьях Азорских островов находили еще до открытия Америки трупы людей неизвестного народа…»

Так называемый рефлекс глубины был открыт в 1957 году американскими исследователями Ф. Крейгом и К. Шейфером. Они установили, что у человека, оказавшегося в среде высокого давления, резко снижается ритм работы сердца. Когда же давление еще возрастает, то кровеносная система человека вдруг перестраивает работу: кровь почти перестает поступать к периферийным участкам тела, но усиленно питает сердце, мозг, легкие. То есть человеческий организм начинает работать в режиме, свойственном морским млекопитающим. Суть такого режима – максимальная экономия кислорода. Нельзя исключить, что на земле существует популяция людей, у которых в результате закрепленной мутации организм работает так, как у морских млекопитающих.

Пять лет в морской пучине

Этой тайне, будоражащей воображение историков, уже несколько веков. Сегодня, похоже, сделан важный шаг к ее разгадке…

«…Вот и дорога Лиерганес – Панамес, 16.05. Я уже готов забросить поиски, которые завели меня в Лиерганес, красивый городок в отдаленном конце Кантабрии, доведенный до отчаяния явной невыполнимостью задачи, которую передо мной поставили: отыскать церковные записи XVII столетия и доказать, что человек, который считался легендой, существовал на самом деле; сложность была еще и в том, что никто никогда не публиковал по этому поводу документов. Я и сам начал сомневаться всерьез в исходе дела. Легче найти иголку в стоге сена. В довершение всего с самого приезда в город меня преследовали одни неудачи».

Так начинает рассказ о своем открытии в журнале «Энигмас» испанский журналист и исследователь Икер Хименес Элизари.

Начать с того, что, несмотря на трехдневные поиски, приходской священник Антонио Фернандес так и не объявился. Икеру уже стало казаться, что он просто его избегает. Среди местных распространился слух, что приезжий ищет его, чтобы порасспросить о человеке-рыбе, захватывающая история о котором всколыхнула весь мир и принесла известность этому отдаленному поселку. Но в ней было столько сомнительного и неправдоподобного! И только он, Антонио, мог указать место, где хранятся важные документы, способные пролить свет на обстоятельства жизни Франсиско де ла Веги, прототипа легендарного человека-тритона, который пять лет провел в морских глубинах.

«В последний момент я решил сделать еще одну попытку и прогуляться по Лиерганесу. Добредя до церкви святого Петра ад-Винкула, я наконец столкнулся нос к носу с разыскиваемым священником. Случайностями, как известно, нельзя пренебрегать. Думаю, что недоверчивый взгляд, который он бросил на меня сквозь очки, яснее ясного демонстрировал, что у него нет никаких иллюзий относительно этой встречи. Но документы, которые я ему показал, набранные мной из писаний различных историков прошлого века, все же заставили его меня выслушать…»

В некоторых источниках указывалось на возможное наличие церковных метрик, которые доказывают, что человек-рыба действительно жил на свете, – это очень важная зацепка, существование которой впоследствии отрицали знатоки, искавшие, но так и не встретившие никакого следа таких документов. И история эта на протяжении двух веков оставалась на грани между правдой и вымыслом.

Похоже, Антонио Фернандес понял, насколько важно отыскать эти доказательства; он сказал, что в самом Лиерганесе не осталось и следа подобных бумаг; вероятно, единственное место, где их можно отыскать, хотя оно не слишком подходит для журналистского расследования, в сырых кельях одного монастыря, куда вообще-то посторонних не пускают…

«Ухватившись за эту последнюю возможность добраться до искомых бумаг, как утопающий за соломинку, я нажал на акселератор и стал накручивать километры, приближающие меня к тому самому месту, где, может, что-то и сохранилось. А пока дорога пролетала под колесами автомобиля, я по крайней мере мог хорошенько припомнить, что известно о загадочном существе.

…Глубокие темные воды реки Миеры, проходя через Лиерганес, минуют излюбленное место детских игр Франсиско де ла Веги Касара. Уже в возрасте пяти лет он плавал гораздо лучше обычного человека, вызывая большое удивление у окрестных жителей, которые собирались поглазеть на чудо со старого моста.

В 1672 году, когда юноше исполнилось шестнадцать, он отправился в бискайский город Лас-Аренас учиться на плотника. Там Франсиско провел 2 года на лесопилках у басков, и каждый вечер торопился на реку, чтобы погрузиться в ее глубокие воды. Был канун дня святого Иоанна 1674 года, когда, придя на берег в компании других плотников, он вдруг решил сплавать вниз по излучине реки, туда, где море заходит далеко на бискайское побережье.

Раздевшись, он прыгнул в воду. Тут же сильное морское течение увлекло его за собой, и он скрылся из виду. Зная, какой Франсиско хороший пловец, местные жители понадеялись, что он скоро появится. Но – увы… На следующее утро его мать Мария Касар получила печальную весть об исчезновении сына, которого, судя по всему, навсегда поглотило свирепое кантабрийское море.

Трагедия привела в отчаяние Томаса, Хуана и Хосе, братьев несчастного Франсиско, которые не жалели ни времени, ни усилий на то, чтобы облазить крутые прибрежные скалы и равнины вдоль берега в поисках тела. Но поиски не закончились ничем, и мало-помалу с течением времени память об отважном пловце стала стираться.

Прошло 5 лет. В феврале 1679 года рыбаки, промышлявшие в бухте Кадиса, увидели, как на небольшой глубине к ним приближается странное существо, весьма изумившее и напугавшее их своим видом. Слухи, как пыль, разнеслись по набережным андалузской столицы, и вскоре из сети для траления с приманкой из мяса и хлеба соорудили первое устройство для ловли загадочного похитителя рыбы.

Несколько раз замечали, как некое крупное существо, чью четкую форму нельзя было разглядеть сквозь толщу воды, пожирало куски еды, а затем быстро исчезало. Через много дней, на протяжении которых его видели уже поблизости от лодок, морское диво отловили и вытащили на берег.

Рыбаки оторопели. Их пленником оказался довольно рослый юноша, по крайней мере в метр восемьдесят ростом, с бледной, почти прозрачной кожей и огненно-рыжими волосами. Полоса чешуи наподобие рыбьей проходила по его телу от горла до низа живота, а другая такая же – по позвоночнику. Пальцы на руках соединялись тонкой коричневой пленкой, придавая кистям сходство с утиными лапами. Удивительный пленник мычал и ревел по-звериному, чтобы его удержать, требовались усилия дюжины рыбаков.

Загадочное существо поместили в монастыре францисканцев, где человек-рыба пробыл три недели.

Секретарь Святой службы (как бы мы сказали сегодня – начальник местного отдела или управления инквизиции) Доминго де ла Кантолья весьма озаботился, узнав о происшедшем. Он немедленно приказал провести целую серию обрядов изгнания бесов, которые могли поселиться в столь странном теле. В монастырь прибыли знатоки иностранных языков, которые допрашивали человека-рыбу сутками напролет, пытаясь добиться от него хоть какого-нибудь членораздельного ответа.

Наконец из уст Ихтиандра вырвалось слово «Лиерганес», совершенно непонятное никому в Кадисе, кроме одного юноши родом из Сантадера, который тогда подрабатывал на судоверфи андалузской столицы. Он хорошо знал, что это название маленькой деревушки в Кантабрии, относящейся к епископату Бургоса.

Сомнения, удивление и явное недоверие охватили Доминго де ла Кантолью, который, однако, немедля послал гонцов в Соларес, что расположен в десяти километрах от Лиерганеса. Там они отыскали благородного идальго Дионисио Рубалкабу, а также Гаспара Малчорро де Сантьяго, кавалера ордена Сантьяго, и маркиза де Вальбуена. Все трое лично отправились к лиерганесцам, которые могли бы пролить свет на появление чудища в Кадисе.

Им удалось выяснить обстоятельства случившегося за 5 лет до того на реке Миере. Об этом тут же дали знать во французский монастырь, вызвав там сильный переполох. В первые дни января 1680 года человека-рыбу перевезли в кантабрийский поселок, ибо подозрения, что он на самом деле и есть пропавший плотник, были не лишены оснований.

Ответственную задачу по транспортировке чудища через горы взял на себя брат Хуан Росенде. Его кортеж достиг местечка Деесы, пленник, словно ведомый загадочным инстинктом, решился коснуться ногой земли. Казалось, он узнал окрестности. Размашисто шагая впереди служителей церкви, он вступил в Лиерганес.

Наконец он оказался перед домом семьи де ла Веги. Старая Мария Касар немедленно признала в нем своего сына, который исчез 5 лет назад, и, разразившись слезами, заключила его в объятия, а к ней не замедлили присоединиться братья Томас и Хуан. Третий брат, Хосе, за 2 месяца до того уехал в Кадис и так никогда и не вернулся домой.

Памятник человеку-рыбе Франсиско де ла Веге в г. Кадисе (Испания)

Странно было то, что человек-рыба никоим образом не выразил своей радости при встрече с родными и сохранял молчание на протяжении двух лет (по другим хроникам – девяти), которые прожил в отчем доме под бдительным надзором Дионисио Рубалкабы.

Франсиско де ла Вега так никогда и не стал прежним человеком. Его жизнь в Лиерганесе ограничивалась молчаливым хождением по двору, иногда прерываемым малоразборчивым бурчанием слов «хлеб» и «табак», хотя связи между их произнесением и собственно курением и принятием пищи явно не наблюдалось. Он предпочитал оставаться в лохмотьях, мог часами пожирать рыбу и сырое мясо, а иногда, наоборот, по нескольку дней не съедал ни кусочка. Большую часть времени он проводил лежа ничком на земле. И никогда не выказывал ни к чему интереса.

Однажды вечером 1682 года он встрепенулся, услышав чей-то крик, и безо всяких видимых для окружающих причин устремился прямиком к водам Миеры. Несмотря на попытки крестьян помешать ему, человеку-рыбе удалось ловко ускользнуть из своего заточения и быстро погрузиться в воду снова, на этот раз – навсегда, и как раз в том самом месте, где он еще в детстве показывал чудеса плавучести. Передвигаясь в воде с противоестественной для человека скоростью, странное создание вскоре исчезло в туманной дали.

С этого самого момента судьба Франсиско де ла Веги оставалась неизвестной, но ей заинтересовался весь мир.

Брат-бенедектинец Бенито Херонимо Фейху был весьма ученым мужем, который на протяжении всей жизни неустанно сражался с предрассудками и суевериями Испании XVIII столетия. Его энциклопедический труд «Театр универсальной критики», издававшийся с 1726 по 1740 год, стал крепким фундаментом, на котором он построил борьбу со всякими мошенничествами в религиозных делах, время от времени потрясавшими все слои тогдашнего общества. На протяжении нескольких сотен страниц, полных рационалистических доводов, Фейху разоблачал всякие чудеса и диковины всех видов. Ему удалось расправиться со всеми случаями, кроме того, что касался судьбы юного Франсиско де ла Веги. На самом деле, по словам Фейху, тот представлял собой хотя и необычный, но вполне реальный пример приспособления человека к водной стихии. Он ни минуты не сомневался в истинности всей истории, учитывая, что многие сведения были получены от высокообразованных людей.

Священники, дворяне и ученые, которые были свидетелями злоключений человека-рыбы, дали Фейху своего рода допуск ко всей информации о нем, удостоверив своими подписями ее подлинность. Частные послания, которые он получил от некоторых людей, имевшие интерес для его темы, были со всей старательностью собраны и опубликованы в шестом томе труда под названием «Философский обзор редкостного происшествия наших дней».

Слава, которую Фейху приобрел своим язвительным пером, неуступчивым во многих других материях, придала значимости всей истории в конце XVIII века, вплоть до того, что в Лиерганес стали съезжаться европейские светила зоологии.

Начиная с этого момента, попытки проследить судьбу человека-рыбы и выяснить все подробности его жизни не прекращались до наших дней. В середине тридцатых годов XX века бразды руководства поисками взял в свои руки доктор Грегорио Мараньон, посвятивший легенде целую главу своего труда «Биологические идеи отца Фейху». В нем он предложил одну замечательную теорию, которую приняло большинство его коллег.

По Мараньону, Франсиско де ла Вега страдал кретинизмом (расстройство щитовидной железы, весьма распространенное в ту эпоху в горных районах), «был идиотом и почти что немым», который, будучи последний раз замечен на берегу реки, вдруг стал считаться утонувшим. Обстоятельства встречи с ним на кадисском побережье и все его замечательные плавательные способности, по мнению доктора, относятся к мифической части истории. Его же вид объясняется вовсе не водным образом жизни человека-тритона, но болезнью, называемой ихтиозисом, в ходе которой на коже появляется чешуя. Специфического сочетания недугов и хворей несчастного человека-рыбы оказалось достаточно для рыбаков и жителей андалузской столицы, чтобы решить, что они поймали невиданное морское чудовище.

Теории Мараньона вызвали большую полемику. А между тем были упущены из виду свидетельства не только десятков рыбаков, но и многих людей, которые жили вместе со злосчастным Франсиско долгое время.

Через несколько лет тот же самый Мараньон пришел к заключению, что вся история прославленного лиерганесца – не что иное, как грубый вымысел, легенда, сошедшая с кантабрийских холмов и не имеющая под собой никаких доказательств. То же самое говорили и прославленные ученые прежних столетий, отчаявшиеся в поисках церковных метрик человека-рыбы и решившие, что его прототипа вообще никогда не существовало. По крайней мере, в официальных списках муниципии Лиерганес, которые велись с XV века в приходе церкви святого Петра, его имя не значится. Казалось, вопрос закрыт.

…Монастырь кларитинок, Сантильяна-дель-Мар, Кантабрия. «Мои нижайшие просьбы оказали благотворное воздействие на сердце сестры Эмилии Сьерра, – продолжает свой рассказ испанский журналист. – Мне необходимо было попасть туда – я так и пытался объяснить монашке, общаясь с ней почти что криком через маленькую дырку в деревянной двери. Миновав эту первую „заставу“, я заметил, как за моей спиной закрылись решетки, и затем я очутился всего в нескольких сантиметрах от искомых сокровищ – церковных метрик, которые, как я понимаю, оставались совершенно неизвестными на протяжении многих лет. Итак, я достиг той самой цели, с помощью которой надеялся проникнуть в волшебную загадку, ради которой столь много поколесил по дорогам Кантабрии».

Однако по мере продвижения стрелки часов уверенность Икера Элизари убывала, особенно когда ему удалось отыскать одну из старых приходских книг Лиерганеса, датируемую как раз тем самым временем. В ней не было ни одного упоминания Франсиско де ла Веги. И тут он неожиданно был возвращен в реальный мир восклицанием монахини. Указательный палец сестры Эмилии Сьерра, дрожа, уткнулся в несколько строчек, написанных настоящими каракулями, которые едва можно было разобрать, да еще в темной комнате. Но сомнений не было: приблизив книгу к окну, они убедились, что записи принадлежат руке Педро Эрасу Миеры, приходского священника Лиерганеса конца XVII века! Эта стопка бумаг необычайной важности включала и церковные метрики Франсиско де ла Веги, человека-рыбы…

Плохо сдерживаемая радость Икера передалась и сестре Эмилии, которая судорожно продолжала листать страницы записей крещений, браков и смертей. Немного погодя перед их глазами оказался еще один замечательный документ. Это была книга регистрации смертей прихода Лиерганес, соответствующая периоду с 1722 по 1814 год. Здесь на странице 106 была запись другого кюре, Антонио Фернандеса дель Ойо Венеро, официальное заявление о смерти Веги, называемого «человеко-рыбой», и его исчезнувшего брата Хосе. Из этого можно было сделать вывод, что, по бдительному закону той эпохи, следовало ждать целых сто лет, прежде чем объявить умершим пропавшего человека.

«Факты действительно были прямо в моих дрожащих от волнения руках, отрицать теперь было нечего, – говорит исследователь. – Человек-рыба на самом деле жил в здешних местах, и мы можем это доказать. Это и есть самое важное».

С этого момента вызов науке бросает уже сама история его злоключений в морской бездне – подлинная загадка Ихтиандра, которую теперь уже никак нельзя отнести к сказкам!