Текст книги "В океане"

– Да ты что – уже говорил с ней? – странно изменившимся голосом спросил наконец Агеев.

– Пока не говорил, да ведь объясниться недолго. У меня к ней такая любовь! А передо мной еще ни одна девушка не устояла.

– Он только позже понял, почему так весело, с таким облегчением расхохотался Агеев. Смотрел на мичмана удивленно – не так часто видел смеющимся старого друга.

– Ну-ну, иди, говори, – сказал шутливо Агеев. – Смотри только не просчитайся.

– Что это вы слишком веселый? – спросил подозрительно Фролов.

Он поднял бинокль.

– Эх, Сергей Никитич, зря вы к девушкам так равнодушны. За вас любая бы с радостью пошла. Только этому делу больше внимания уделять надо…

– А вы, товарищ сигнальщик, вместо посторонних разговоров лучше бы за морем внимательно следили, – вдруг резко и холодно сказал Агеев. – Почему не докладываете о мачтах кораблей – по носу курсовой угол десять?

– Мачты справа десять градусов! – крикнул Фролов. Не успел мичман договорить, а уже сам сигнальщик заметил чуть проступающие острия над далеким рубчатым горизонтом. Только ястребиные глаза Агеева, не вооруженные биноклем, смогли различить раньше него эти верхушки мачт.

– Мачты военного корабля. Крейсер. Идет курсом на нас! – звонко докладывал Фролов. – Силуэты двух миноносцев. Наши военные корабли на горизонте.

– Наши корабли. Крейсер и два миноносца, – подтвердил, всмотревшись, Сливин…

Звеня каблуками, мичман сбежал с мостика. «Уж не приревновал ли меня? – вдруг подумал Фролов. – Да нет, с чего бы?» Никогда он не видел Сергея Никитича гуляющим с ней, занятым долгим разговором. Никогда не обмолвился Агеев о своем чувстве к Тане. Почему же так грубо осадил? Естественно – сделал замечание по службе: «Настоящий боцман – придира и грубиян», – вспомнилась шуточная оценка Кульбина. «Нет, не могу на него обижаться», – не опуская бинокля, думал Фролов.

Агеев прошел на ют. Сама собой рука потянулась в карман, вынула разноцветную трубочку. Медленно набил трубку табаком.

Вдалеке величественно плыла громада дока, она казалась совсем неподвижной, только перед носовыми торцами вставали снежно-белые фонтаны ударяющихся в понтон волн. У тросов чернели крошечные фигурки вахтенных. Сергей Никитич знал, что там стоят надежные люди: боцман Ромашкин, Мосин, Щербаков, другие матросы, которым сумел, похоже, передать кое-что из своего многолетнего опыта.

Все яснее вырисовывался впереди горбатый силуэт Рыбачьего – нашей североморской твердыни, один взгляд на которую поднял в душе вихрь воспоминаний и чувств.

Вспомнился Кувардин, разговор с ним в часы поисков «Красотки Чикаго» о сказочном будущем полярного края. Не дожил Матвей Григорьевич до этих, уже близких теперь дней. Спи спокойно, боевой друг, в ледяной подводной могиле, не зря отдал ты жизнь для нашей победы…

Все явственней вырастали силуэты кораблей. Четко были видны обводы их высоких и стройных бортов, зачехленные орудия и торпедные аппараты.

– Смотри ты, опять белые чайки вокруг. А в пути они какие-то другие были, чернокрылые, – донесся до Агеева голос одного из свободных от вахты матросов.

– Эх, красавец крейсер! – услышал он голос другого. На ют вышел Людов, встал рядом с боцманом, смотрел на бушующий за кормой молочно-белый бурун.

– Ну, Сергей Никитич, кажется, морская жизнь ваша подходит к концу? Женитесь, детьми обзаведетесь, само собой потянет на берег.

Агеев ответил не сразу.

– Не знаю, товарищ майор. Только думаю: она сама человек морской, если посчастливится нам семью завести – не будет препятствовать моей службе.

– Значит, намереваетесь поплавать еще лет двадцать?

Боцман задумчиво кивнул.

А то, если уйдете с кораблей, непременно разыщите меня – может, опять поработаем вместе.

– Вместе будем книжку по философии писать? – улыбнулся Агеев.

– Вот именно! – сказал майор Людов.

Со стапель-палубы дока доносилась матросская песня:

– Нелегкая дорога, но в ней и честь и слава. Далеко флаг Отчизны проносят моряки. И где бы ни ходил я, и где бы я ни плавал, Повсюду мне сияют родные маяки…

Сливин, Потапов, Курнаков, Андросов, Жуков вглядывались в приближающиеся корабли.

На мачте крейсера широко развевались, пружинились на ветру пестрые сигнальные флаги.

«Добро пожаловать в воды дорогого Отечества. Поздравляю с успешным окончанием плавания», – читал Фролов флажный семафор.

– Да ведь это Володя Ларионов! Ишь каким красавцем командует! – крикнул, вытягиваясь над поручнями, Сливин.

Его острый глаз уже различал черты старого фронтового друга, бывшего командира эсминца «Громовой», теперь держащего на грот-мачте крейсера брейдвымпел командира соединения.

Ларионов стоял на мостике крейсера, тоже смотрел в бинокль. Невысокий, очень прямой, франтовски затянутый в черную морскую тужурку.

– Захождение! – скомандовал Сливин. Взбежавший по трапу горнист уже ждал, приложив к губам, сверкающую медь горна. Военные моряки вытянулись, офицеры приложили руки к фуражкам. Звонкие протяжные звуки горна полились с мостика над волнами.

И над палубой крейсера взлетели такие же звуки – музыка традиционного боевого приветствия, которым обмениваются, встречаясь, корабли нашего непобедимого флота.

И мичман Агеев, вытянувшись на юте, приложив к фуражке сильную обветренную руку, почувствовал новый прилив высокого светлого счастья – счастья советского человека, после долгого похода увидевшего вновь берега милой родной земли.

Балтика – Северная Атлантика – Москва – Чкаловская

1953—1956

СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В КНИГЕ

Аз – буквенное обозначение одного из флагов военно-морского свода сигналов. Значение его: «нет, не согласен».

Анероид – разновидность барометра для определения силы давления воздуха.

Банка – мель, возвышение морского дна, опасное для плавания кораблей. Кроме того, банками называются на флоте скамейки и табуретки.

Боны – плавучие заграждения, состоящие из системы надводных поплавков, бревен, сетей, защищающих вход в порт.

Верхняя палуба – открытая палуба корабля. Название ее носовой части – бак или полубак, кормовой части – ют.

Вест – запад.

Вьюшка – барабан с диском. Служит для наматывания троса.

Гак – металлический кованый крюк.

Гафель – наклонный шест у вершины мачты. На верхнем его конце во время хода корабля поднимается военно-морской флаг.

Зюйд – юг.

Изобаты – линии на морской карте, соединяющие точки равных глубин.

Кабельтов – десятая часть морской мили.

Киль-блоки – подпоры из деревянных брусьев, укрепленных один на другом.

Кингстон – клапан в подводной части корабля (в трюме), предназначенный для приема воды из-за борта.

Клотик – кружок на вершине мачты, где устанавливается сигнальный фонарь.

Клюз, полуклюз – отверстия в борту для пропускания троса или якорной цепи.

Кнехты – литые, стальные или чугунные, тумбы, служащие для закрепления на них тросов.

Комингс – высокий стальной порог вокруг люка или у двери каюты, мешающий проникновению воды внутрь корабля.

Комендоры – матросы-специалисты, обслуживающие корабельные пушки.

Координаты – широта и долгота какой-либо точки на поверхности земного шара.

Корвет – небольшой военный корабль.

Кубрик – жилое помещение для матросов на корабле.

Мателот – соседний в строю корабль.

Мегафон – рупор, служащий для передачи команд.

Минреп – стальной трос, соединяющий мину с якорной тележкой на морском дне.

Мушкель – деревянный молоток, употребляемый при такелажных работах.

Нактоуз – плотно прикрепляемый к верхней палубе шкафчик для установки на нем котелка магнитного компаса.

Норд – север.

Обедник – поморское название юго-восточного ветра.

Ост – восток.

Пирс – часть набережной, к которой причаливают корабли.

Побережник – поморское название северо-западного ветра.

Полуношник – поморское название северо-восточного ветра.

Проводник – тонкий трос, служащий для передачи с корабля на корабль или на стенку более толстых тросов.

Рандеву – заранее назначенное место для встречи кораблей в море.

Рангоут – деревянные или стальные части оборудования верхней палубы.

Ревун – электрический сигнальный прибор, по звуку которого производится залп корабельных орудий или торпедных аппаратов.

Репитер – компас-повторитель, принимающий показания основного корабельного компаса.

Ростры – возвышение в средней части корабля, где обычно размещаются шлюпки, баркасы.

Рубка боевая – помещение на верхней палубе, откуда осуществляется управление кораблем.

Румб – одно из тридцати двух делений компаса, или одна тридцать вторая окружности видимого горизонта. Слово «румб» у моряков заменяет обычно слово «направление».

Стенка – синоним набережной в Военно-Морском Флоте.

Такелаж – общее название снастей на судне или на корабле.

Тали – приспособления из блоков с продернутой сквозь них снастью для подъема тяжестей.

Тахометр – прибор для измерения числа оборотов гребного вала.

Трап – лестница на корабле.

Трос – общее название всякой толстой веревки, применяемой в корабельной жизни.

Фал – тонкая веревка, служащая для подъема флага.

Шалоник – поморское название юго-западного ветра.

Шкафут – пространство на верхней палубе корабля, между фок-мачтой и грот-мачтой.

Шкерт – тонкий, короткий отрезок троса.

Шестерка – шестивесельная шлюпка.

Штурвал – устройство, с помощью которого перекладывают руль.