Текст книги "Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора (сборник)"

– Обалдеть! Дайте две!!! – воскликнул Иваныч и указал рукой в сторону пристани: – Серег, глянь.

Я поднял бинокль и увидел два водных мотоцикла, на каждом по двое человек в форме и с «калашами». Они быстро приближались к нам. Подойдя ближе, скутеры разделились, один, заложив крутой вираж, пошел вокруг нас, а экипаж второго скутера прилип прямо справа к борту, сидевший на заднем месте боец, зацепившись рукой за кранец, прокричал, задрав голову:

– Давай за мной, в самый конец пристани, вы с этой хреновиной, – кивнул он на катамаран, – только там сможете причалить.

Я кивнул в ответ, и скутер отошел от борта и медленно пошел впереди нас, а его напарник пристроился слева метрах в десяти и шел параллельно с нами.

Через десять минут мы уже причаливали. Иваныч вывел «Мандарин» чуть выше по течению и затем, удерживая бот в течении, аккуратно «прислонил» катамаран в торец пирса, я сбегал и быстро подал швартовые двум помогайкам на пристани, не дожидаясь, когда они крепко притянут катамаран, выбил из кормового кнехта «палец», который удерживал сцепку с катамараном. Иваныч развернулся и причалил бортом, поставив бот носом к течению.

– Уф… тут геморрой, конечно, с катамараном швартоваться, – сказал Иваныч, сняв бандану и вытерев ей пот на лбу.

– Да наловчишься, – похлопал я его по плечу.

– Я-то наловчусь, но все равно опасные маневры эти мне не нравятся.

– Ну справился же.

– Да уж слава богу. Еще попыхтеть придется, когда отчаливать будем. Ну что, иди оплату за проезд собирай.

– Хорошо, – ответил я и пошел к катамарану.

Возить грузы вполне доходное дело, с торгашей я получил 22 золотых за багаж и по 2 золотых с пассажира, итого 58. Все выходящие с катамарана были направлены к небольшому навесу, где всех переписали и взяли по одной серебряной монете «городского налога». Когда с пассажирами и грузом местные таможенники разобрались, двое из них поднялись на борт «Мандарина».

– Вы в первый раз у нас?

– Да, – закивали мы.

– Мы досмотрим судно.

Иваныч заметно напрягся.

– Спокойно, мы так просто «глазами», чтобы убедиться, что все нормально.

– А что может быть ненормально? – спросил Иваныч.

– Ну например, десяток нелегалов, которые потом ночью проберутся в город, или рабы.

– Чего? – удивился я.

– А что, тут некоторые уже осваивают эту нишу рынка, – ответил один из таможенников и сплюнул за борт, – ненавижу уродов.

– Ну а что ты хотел, Серег, мы же считай теперь в средних веках, если по мироустройству смотреть, – сказал Алексей, – вполне предсказуемо.

Таможенник спустился внутрь «Мандарина» под пристальным взглядом Иваныча и, выбравшись наверх через рубку, сказал:

– Знатный аппарат! Давайте запишемся, все нормально у вас.

– Ну и хорошо, – сказал я, – в каюту спускайся, там светло, там и запишешь.

– Идем, – согласился таможенник.

Мы вчетвером спустились, а второй таможенник остался стоять на пирсе. Андрей, так звали таможенника, сел за стол в каюте и достал из планшета желтую текстолитовую пластину и карандаш. На что я очень удивился, и Андрей, заметив это, пояснил:

– А что… бумагу, что ли, переводить? Я записываю здесь все, потом, когда сдаю смену, диспетчер заносит все в компьютер, вся писанина стирается, и по новой. Экономия! – сказал он, задрав палец вверх.

– Разумно, – согласно кивнул я, – а что будете делать, когда компьютер сдохнет?

– Другой поставим, нам тут их натаскали откуда-то с трассы.

– Подарки старого мира?

– А то! Ну что ж, значит прибыли вы из Лесного?

– Да.

– Порт приписки тот же?

Иваныч под столом наступил мне на ногу.

– Да тот же, – ответил Иваныч за меня.

– С какой целью сюда?

– На рынок, да вот пассажиров привезли.

– Оружие какое при вас?

– Два ПМ, «Моссберг», СКС, «Беркут» и «марголин».

– Ух ты! А дайте «марголина» помацать, – радостно попросил Андрей, – я про него только читал.

Иваныч извлек магазин и выложил на стол пистолет.

– Класс… продашь?

– Нет. У меня к нему патронов ведро, смысл?

– Ну так-то да, – согласился Андрей и с сожалением вернул пистолет Иванычу, – долго здесь находиться планируете?

– Пока сутки планировали.

– Охрана нужна суднам?

– Только на день, ночевать мы на борту будем.

– Понятно, тогда с вас золотой «городского налога» и десять серебром за охрану.

– Хм, а с пассажиров по серебряному взяли.

– Так то с пассажиров, а вы экипаж! И с экипажа у нас золотой берется, зато хоть два человека в экипаже, хоть десять.

Мы все оплатили, а Андрей выдал нам небольшие номерные фанерные жетоны со спичечный коробок, где он карандашом написал дату оплаты налога и свою фамилию.

– Вот тут расписываемся все, – он протянул нам текстолитину.

– Все? – поинтересовался я.

– Нет, – улыбнулся Андрей, – теперь короткий инструктаж и правила поведения в пгт. Лунево.

– Вещай! – сказал Иваныч, закуривая.

– Значит так, вестерны все смотрели? Так вот, тут примерно то же самое. После волны уже поделены все сферы влияния и зоны ответственности, каким образом это было сделано… ну вдаваться в подробности не буду, а то до утра тут просидим. Порядок нарушать не рекомендую, здесь есть милиция и дружина, за порядком как могут, так и следят. Если не дай бог чего, рекомендую озаботиться наличием свидетелей. Всякие безобразия наказываются штрафами или принудительными работами, за совсем беспредел наказывают вояки, а у них разговор короткий – пулю в лоб и на компост.

– Сурово, но правильно, – согласился Иваныч.

– Да, у нас так, зато желание беспредельничать отбили за неделю, но иногда попадаются всякие залетные отморозки. Дальше… мм… а, в здании поселковой администрации можно всякое разузнать, получить разрешение, ну там на торговлю или вид на жительство. С оружием ходить можно, но хвататься за него из-за «косого взгляда» не стоит, а если по пьянке кто палит, того на месяц принудительных работ, а если вдруг кто умрет из-за этого…

– На компост? – предположил я.

– Верно, туда, – усмехнулся Андрей, – ну а так в целом у нас уже спокойно, городишко растет, много тех, кто выжил после волны из окрестных населенных пунктов да здесь обосновались. Безработицы тут нет, скорее кадровый дефицит, специалистов-то всяких навалом, но только не для… скажем так, «штатного расписания» современных реалий. На выходе с пристани висит щит с картой поселка, там все заведения, магазины и учреждения обозначены, могу дать копию, стоит один серебряный, но с собой нет, в конторе лежит. Ну в основном вроде все, есть вопросы?

– Валюта какая здесь?

– Золотые и серебряные монеты и материковой и вашей «чеченской» чеканки, по весу они одинаковые, ну и всякий товарный обмен, естественно.

– Ясно, ну не будем больше задерживать, спасибо за инструктаж, – сказал я.

– Пожалуйста, обращайтесь. Если будут вопросы, вон в тот вагончик, там наша служба. Я с утра меняюсь, так что если за картой придете, можете к любому обратиться, кто там будет.

Мы попрощались с таможенниками, наконец-то поужинали, после чего разбили по времени ночную вахту и, расположившись в гамаках, легли спать.

После волны. День 118-й

Предрассветная вахта досталась мне, и утро я встречал, наблюдая, как просыпается Лунево и этот новый мир. Еще в темноте, перед рассветом, я наблюдал, как далеко за сопками не часто сверкали молнии и слабый ветер порой доносил до меня звуки грома. А потом светло-розовая заря медленно поползла из-за сопок, постепенно вытесняя ночь, и как только краешек солнца показался за далеким хребтом, рассвело практически мгновенно. Приятная ночная прохлада сразу сменилась вязким теплым воздухом. Я взял бинокль и стал рассматривать городишко уже при дневном свете. На улицах и во дворах стали появляться люди и транспорт, в основном гужевой. Были и велосипедисты, и пара грузовиков-японцев. Один из них приехал к пристани с полным кузовом каких-то коробок. Мимо «Мандарина» с ревом пронесся небольшой катер, подняв высокую расходящуюся волну, и скрылся за поворотом вверх по течению. Я обратил внимание на экипаж – конкретные такие братки… здоровые и лысые, все вооружены. Один из них тоже внимательно посмотрел на меня и что-то сказал, не отвлекаясь от управления катером, стоящему с ним рядом парню.

– И кто тут носится? – с недовольным и заспанным лицом показался Иваныч в рубке.

– Уже унеслись, похоже, братва местная.

– Ну что, подъем по части?

– Да, пора.

После мероприятий по утреннему туалету мы вскипятили чайник и позавтракали. Потом приготовились к экскурсии по городу, прихватив казну и из оружия только пистолеты, сошли с «Мандарина».

– Нормально служба налажена! – сказал Алексей.

Мы увидели, что пока мы копошились со сборами, на пристани рядом с «Мандарином» появился пост в виде немолодого мужика с дробовиком, сидящего на пластиковом стуле, как из пляжного кафе, под раскладным пляжным же зонтом ядовитой раскраски. Мужик поднялся со стула и подошел к нам и представился:

– Олег Николаевич, служба охраны.

– Ясно, ну мы в город, и нам бы карту…

– А, так в вагончик идите, Андрей, когда менялся, предупредил.

– Спасибо.

– Не за что, – ответил охранник и уселся обратно в кресло, положил на колени дробовик и достал зачитанную книгу в мягком переплете.

Выйдя с пристани, мы оказались у снесенного волной небольшого деревянного здания, которое уже почти разобрали на «запчасти». Вверх шла достаточно широкая улица.

– «Советская», – сказал Иваныч, кивнув на табличку на одном из ближайших домов.

– Да, это центральная улица, – подтвердил Алексей, – она через сопку и до самого рынка идет.

– Ну, куда идем? – спросил я.

– Давайте сначала на рынок, потом к тетке зайдем, мать проведаю. А оттуда уже к Васе в городок.

– Вася, это который….

– Да, зампотех в части.

– Ну пошли, значит, – согласился я.

Топали мы медленно, периодически заглядывая в схему, а Алексей параллельно показывал ориентиры и то, какие объекты отмечены на схеме. Так мы узнали, где здание администрации, милиция, старый клуб, который сильно пострадал, вероятно, во время периода передела власти. Из многих окон небольшого двухэтажного здания вверх «выползала» копоть, поднимающаяся по когда-то белым стенам, и следы попадания пуль.

– Да тут прям война была, – прокомментировал я.

– Ну да, скоротечная, – кивнул Алексей.

– А кого с кем?

– А тут хрен пойми было кто и с кем.

– О, это рынок? – спросил я, когда мы поднялись на сопку, и дорога покатилась вниз.

– Он самый, только разросся значительно.

Утренние будни окончательно вывели городок из сна, и по мере приближения к рынку нас уже поглотило это «броуновское движение» людей, телег, домашней скотины, велосипедов и постоянного гомона вокруг. Нам даже пришлось прижаться к краю улицы, чтобы хоть как-то оградить себя от этого хаоса, который выглядел таковым только на первый взгляд «непосвященного». Вся жизнь здесь кипела вокруг рынка, край которого упирался в жд-станцию, где шла суета около длинного пакгауза, к которому периодически подъезжала некая конструкция с длинным кузовом, нечто среднее между мотодрезиной и трактором «Беларусь», явный новодел. А чуть дальше от пакгауза на путях стоял не один десяток цистерн, рядом с которыми прохаживались по паре вооруженных людей. Вход на рынок был рядом со старым кирпичным одноэтажным домом, на фронтоне которого можно было разглядеть следы невыцветшей краски от слов «Почта России». Свежий фанерный щит с надписью «Управление рынка» висел над крыльцом дома.

– Интересно, а у Фимы есть родственники в Лунево? Сейчас бы не помешал нам такой, – почесывая двухдневную щетину, сказал Иваныч.

– Пойду в «управление» зайду, наверняка основная информация там есть.

– Ну сходи, а мы с Лехой тут у крыльца в тенечке посидим, перекурим.

Я вошел в здание и сразу попал большую и светлую комнату, наполовину отгороженную стойкой, за которой сидели две женщины, с разницей в возрасте лет в десять и как две капли похожи друг на друга. Обе со светло-русыми волосами, заплетенными в толстые косы, круглолицые и розовощекие.

– Здравствуйте, девочки, – поприветствовал я их и подошел к стойке.

– Ну, тут не все девочки, – еле заметно улыбнулась та, что постарше, – Доброе утро.

– А мальчиков я тут, кроме себя, не вижу, – демонстративно осмотрелся я по сторонам.

– С чем пришли, продать что-то? – спросила та, что помоложе.

– Да вот решил зайти поинтересоваться. Я в первый раз у вас на рынке, может, подскажете мне кое-что, чтобы я дефицитную нынче обувь не снашивал, слоняясь по торговым рядам в поисках нужного.

– Подскажем, конечно, что вас интересует?

– В первую очередь бензин, посевной материал, инструменты.

– Ну значит, отсюдова и до станции идут линии торговых рядов, всего девять, – быстро заговорила та, что постарше, – первые три это продукты, дальше три с одежей и по хозяйству что надо, потом два с железками всякими, ну тама струменты и части от всякой техники, ну и крайний ряд у станции чем попало торгуют.

– Эм… а бензин?

– А… – спохватилась молодая, – так то все в «военторге», что на станции. Там военные и топливом торгуют, и всем своим прочим.

– Это в пакгаузе?

– Где? А! Да, тудой в склад надо иди.

– Ну спасибо, девочки… и еще, где можно шлюпку продать?

Они переглянулись, как-то сосредоточились, и та, что постарше, спросила:

– А сколь хотишь за шлюпку?

– Ну в Лесном я такую же чеченам за 150 продал.

– А дешевле?

– А смысл?

– А может… поменяете? Нам очень надо, – почти умоляюще спросила переменившаяся в лице старшая.

– А сколько вы можете за нее заплатить? Ну, или на что хотите поменять?

– У нас есть только 45 золотом. А поменять… А вы к нам вечером заходите домой, от отца хозяйство большое осталось, может, и выберете чего.

Младшая тихонько присела в углу и только переводила взгляд то на меня, то на родственницу, ее подбородок уже подрагивал. А меня как-то этот разговор насторожил. Непонятное что-то с ними, и я решил взять небольшой тайм-аут для выяснения ситуации и последующего ее обдумывания.

– Давайте так, пока ничего обещать не буду. Я живу, можно сказать, в общине, и эта шлюпка коллективная собственность, мои друзья тоже здесь, в Лунево. Мы посоветуемся, зайдем к вам домой, посмотрим, что вы можете предложить на обмен, и потом решим. Такой вариант устроит? – выпалил я на скороговорке, чтобы сбить возможную истерику младшей.

– Хорошо, – выдохнула старшая, – Горная одиннадцать, запомните?

– Это где? – спросил я и положил на стойку план поселка.

– Вот тут, в ДОСах, второй переулок от Советской, – поставила она карандашом жирную точку на плане, – как фонари по улицам включат, мы уже дома будем через десять минут.

– Ладно, девчонки, пойду я, дел еще много, до вечера.

– До вечера, – ответили они хором, буквально сверля меня глазами.

Выходя из здания, в небольшом тамбуре я столкнулся с двумя явными местными «братками», которые, даже увидев меня, шли не сбавляя хода. И естественно, мы ощутимо столкнулись плечами с тем, кто шел первым.

– Ты что, мля, берегов не видишь, ушлепок? – схватив меня за рукав, сразу выпалил тот, что шел первым, а второй как бы привычно заслонил остававшийся проход в узком тамбуре.

На вид обоим было не больше 25, но ребята крепкие, резкие, я реально оценивал ситуацию, и в этом тесном тамбуре они меня просто превратят в котлету своими кулачищами размером с литровую пивную кружку. И… Я позволил себя ударить, другого варианта не было вырваться на оперативный простор. Он метил в нос, но, успев подставить лобную кость под его колотушку, я с грохотом влетел обратно в помещение, снеся с петель одну из створок двери. В голове стоял дикий звон, но падая на спину, я успел сообразить и сгруппироваться. Один из лысых, надевая на руку кастет, не торопясь направлялся ко мне. Шансов против них у меня никаких, кроме как стрелять, а стрелять не хочется, ох как не хочется, и пришлось принимать, наверное, единственно правильное решение, запустив стоявшее у стойки старое эмалированное ведро в окно, которое, высадив стекло, громыхая вылетело на площадку перед домом. Затормозив на несколько секунд, братки обдумывали этот мой непонятный «тактический ход» и потом снова направились ко мне.

– Это ваше? – спросил появившийся позади братков Алексей, держа в руках ведро, и затем разжал кисть, ведро полетело вниз, и браток, провожая ведро взглядом, тут же получил прямой в нос, чуть ли не перевернувший его в воздухе. Следом за Алексеем в помещение влетел Иваныч, держа в руках пистолет. Второй браток уже не обращал на меня никакого внимания, и я кувыркнулся ему под ноги, сбив его на пол.

Сидя за столом, отпивая из большой кружки холодный квас, я второй рукой держал ПМ, приложив холодный металл к наливающейся шишке на лбу.

– Так, а кто, говорите, вас ударил? – интересовался сидящий напротив капитан в нормальной такой милицейской форме из прошлой жизни и записывал все в толстую тетрадь.

– Этот, – указал я на одного из лежащих на полу и связанных братков.

– Подтверждаете? – спросил он у родственниц.

Те активно закивали, выглядывая из-за стойки, явно боясь посмотреть в сторону дебоширов.

– Понятно, идите сюда, читаем протокол и расписываемся. Теперь вы трое, – это уже нам.

Мы все по очереди расписались.

– Вы уж извините за такое «гостеприимство», – обратился капитан ко мне, убирая тетрадь в планшет, – можете подать на них заявление в городской суд, показания свидетелей у меня есть, часть штрафа, взысканная с них, в этом случае будет выплачена городом вам. А пока они пятнадцать суток уголек на котельной покидают.

– Хрен с ним, со штрафом, – влез Иваныч, – в следующий раз я их просто пристрелю, земля чище будет.

– Ну это вам решать, – улыбнулся капитан и обратился у же к браткам: – Слышали, придурки? В следующий раз вас просто пристрелят. Поднимаетесь и топаете к выходу, там вас уже конвойные заждались.

Постанывая, арестанты поднялись и со связанными сзади руками вышли на улицу, где их, бесцеремонно подталкивая, повели куда-то два дружинника с красными повязками на рукавах. Капитан вышел следом.

– Просто замечательно начался день, – присел рядом Иваныч и закурил, – девчата, а плесните мне тоже кваску, пожалуйста.

Младшая засуетилась, за стойкой зазвенела посуда, забулькало, и через несколько секунд она выплыла из-за стойки с двумя кружками и протянула их Алексею и Иванычу.

– Спасибо, дочка, – поблагодарил Иваныч и залпом осушил кружку. Холодный квас возымел свой эффект, «шибанув в нос», и Иваныч зажмурился. – Ох! Хорошо. Ну… теперь рассказывайте, чего уж торопиться.

Они были сестры, Маша – старшая и Дарья. До волны так и работали здесь, на почте, мать умерла при родах Дарьи, и отец воспитывал их сам. После волны отец погиб, защищая свой дом от толпы голодных выживших, что приходили в город и сбивались в банды, его просто забили насмерть, сестры неделю прятались на чердаке, пока военные не навели сносный порядок. Потом друг их отца пристроил сестер работать на рынке и вести учет сборов от торговли. А рынок «отошел» одному из каких-то местных авторитетных мужиков. Девушки, так сказать, «мед с молоком», и за ними не преминули ухаживать братки разного уровня и «веса». А потом хозяин рынка сменился, по причине внезапной и «загадочной» смерти, на другого не менее авторитетного местного мужика. И все бы ничего, но один из слишком умных бандюков воспылал страстной любовью к девчонкам, причем к обеим, и подставил их перед хозяином, устроив приличную недостачу по выручке, а затем как «спаситель» внес недостающую сумму в кассу. Но кто-то среди братвы по пьянке проговорился про этот финт, и «умник» был наказан… насмерть. И опять вроде все начало налаживаться, только вот у этого «умника» была куча родственников в Лунево, и так как авторитетному человеку предъявлять претензии за родственника они посчитали за моветон при современных раскладах, то ничего не оставалось делать, как начать портить жизнь сестрам. Поджечь их дом было уже две попытки, и куча прочих существенных неприятностей на грани риска для жизни.

– Да… – протянул Иваныч, – ну и на хрена вам шлюпка?

– Мы уплывем, в Лесной… Сами, тайно, так нас не выпустят, у Матвеевых везде родственники и связи.

– Глупые, вы хоть представляете, сколько вам плыть?

– Не важно, если они уже сюда как на работу приходят…

– Эти? – спросил я, указав на себе на шишку.

– Да, а тот, что повыше, тоже Матвеев. На пароме, что выше по течению, ходит, на другой берег тоже не перебраться, там их дед работает, так-то можно было хоть пешком уйти. А после сегодняшнего вообще нам тут не жить.

– Да что ж это, а милиция… дружина? Суд тут этот ваш?

– Вы не понимаете… у них тут большая семья. Этих двоих уже завтра отпустят.

Иваныч посмотрел на меня, я кивнул в ответ, и он спросил:

– Вам собираться долго, чтобы уехать отсюда насовсем?

– У нас уже все собрано давно, только пассажирами нас не выпустят, с таможни сразу сообщат, кому надо, и нас в море потом догонят и утопят… или этим «сомалийцам» заплатят, чтобы утопили.

– Ну, тогда делаем так…

После разговора с сестрами мы с Иванычем отправились сразу к пакгаузу в так называемый «военторг». Алексея пришлось оставить на бывшей почте, во избежание, так сказать, возможных эксцессов. Внушительного размера склад, длиной метров в триста, в стенах которого вдоль путей были ворота через каждые 20 метров. Несколько ворот были открыты, и мы зашли в ближайшие от станции, где уперлись сразу в здорового парня с автоматом и в разгрузке на голый торс.

– Покупатели? – без эмоций на лице спросил он.

– Да, – ответили мы практически хором.

– Сюда, – указал он подбородком на дверь напротив.

Завсклада, как представился нам полный, потный и лысый старший прапорщик, сразу поинтересовался о том, что нас интересует.

– Бензин, 92-й желательно, конечно, – ответил Иваныч.

– Десять за двадцать литров.

– Значит, сто за бочку, – уточнил я.

– За бочку восемьдесят пять, вроде как опт, – ответил прапор.

– А за шесть бочек?

– Хм… вас только бензин интересует?

– Не только. Оружие и патроны еще интересуют.

– АКСы по 80, новые совсем, АКМы по 40, пистолеты дорогие, мало их… ПМ по 80, ПММ по 100… есть еще старье вроде СКС, АК-47, ТТ… это все по десятке.

– Все?

– В смысле все?

– Ну мы торговые баржи буксируем, интересует что-то посерьезнее.

– Вы откуда такие наивные? Кто ж вам продаст посерьезнее? – усмехнулся прапор. – Не положено, не продает командование ничего серьезнее того, что я вам назвал… Да и вообще, торговать оружием на днях перестанем… зря вообще начинали.

– Жаль, – ответил я, – а у вас свои бочки есть?

– Конечно, можем и махнуться тарой, ну за доставку пару монет накинете.

– А патроны?

– Все зависит от вашей закупки, если просто отдельно будете брать патроны, то цена, честно говоря, не гуманная.

– Мы посоветуемся?

– Конечно, – отрешенно ответил прапор, сразу переключившись на свои дела, стукая одним пальцем по клавиатуре совсем нового ноутбука.

А мы с Иванычем вышли и направились к беседке недалеко от пакгауза с надписью «место для курения», военный порядок, что поделать.

– Иваныч, топлива берем не меньше тонны.

– У нас же шесть бочек всего.

– Да продадут вместе с тарой. И по оружию…

– Так, а как же Леха с его темой?

– Иваныч, Лехина тема не факт, что стрельнет, это во-первых, неизвестно, как у нас сложатся отношения в целом с Лунево после того, как мы отсюда сопрем, точнее эвакуируем этих девок, это во-вторых.

– Хорошие, кстати, девки, – улыбнулся Иваныч.

– Я не спорю… хорошие, но стоит ожидать обратку от Матвеевых, и это факт, будь они неладны, и нам еще обратно идти с грузом, так что нужно нормальное оружие.

– Понятно, согласен.

– Думаю, стоит взять хотя бы штуки четыре новых АКСов, десяток СКС и ТТшников штук пятнадцать.

– На хрена тебе эти пукалки под 5,45?

– Иваныч, мля… ну кто из нас военный я или ты? АКСы но-вые!

– Ну да… чего-то не подумал.

– Вот, а СКС возьмем, как говорится, пока есть, почти на халяву. ТТшники всем жителям Сахарного как табельное, ну и АКМов штуки три.

– Золота-то хватит?

– Ты кассу у Фимы снимал.

– Ну там полторы, в сейфе на «Мандарине», – Иваныч закатил вверх глаза, – с собой две… ну да, хватит.

– И определимся по боекомплекту, когда сторгуемся на основном. Ну что, покурил?

– Да.

– Пошли.

У прапора мы зависли еще практически на час, охрана на входе даже задержала небольшую очередь. Торговались так, что Фима нам бы позавидовал… наверное. Кроме оружия и топлива, на складах были еще мука, гречка, масло растительное, соль, сахар, чай. В общем, задержались мы и оставили прапору почти 2000 золотом, договорились о доставке «на после обеда». Потом на рынке купили по паре мешков пшеницы, ржаных и прочих семян, два десятка цыплят и «стадо» баранов, в количестве 6 штук, что с учетом доставки обошлось еще в 500 золотых.

Потом отправились на пристань, встречать товары, крепить груз и привязывать скотину. Охраннику я сунул еще пару золотых за более бдительную охрану и за то, что он нам скажет, если вдруг кто-то будет интересоваться нами.

Время обеда прошло, и жарило вовсю. Ноги уже гудели, но дел было еще полно. Отправились с Иванычем обратно на рынок, купили полтора кило жареной свинины, овощной салат и понесли это все к Алексею и девчонкам, которым запретили покидать бывшую почту.

Войдя в здание, мы обнаружили там сестер, мирно сидящих за стойкой, и военного… здоровый такой парень, сосредоточенный и как пружина на взводе. Когда мы вошли, он сразу направил на нас ствол автомата.

– Женечка, спокойно, это друзья Алексея, – «защебетала» Даша.

– А где? – Иваныч развел «одной рукой», вторая удерживала сверток с обедом.

– Он ушел с другом, сказал, скоро придет, вот Женю нам оставили, – ответила Маша.

– Давно?

– С пару часов, – сказал Женя.

– Хренасе! – возмутился Иваныч.

– Они еще час как минимум провозятся, – сказал Женя, расстегнул разгрузку и сел на стул напротив входа, положив автомат на колени.

– Если папин мотороллер заведут, то раньше успеют, – деловито сказала Даша.

– Так… не понял, что за телодвижения? – уже нервничая, спросил я.

– Нормально все, майоры склады пошли трясти, раньше никак. Тут, в общем, тема не айс вообще корячится.

Я, пытаясь переварить ситуацию и понять, что мне ответил этот вояка, взялся руками за начинающую раскалываться голову, то ли от голодухи, то ли от возможных последствий сотрясения, прошипел:

– Женя, мля, ты кто вообще такой и что происходит?

– Старшой, ты не кипеши, я в теме. Ваш майор с нашим майором кореша давно, и по жизни и по армейке, а я за своим куда угодно. В общем… вот, – он протянул мне записку.

«Сергей, здесь в Лунево ситуация, похоже, как на пороховой бочке. Вояки обделались по полной, теша себя иллюзией власти, прохлопали вспышку, когда местные группировки объединились и решили их зачистить, время тикает на дни, может на часы, точной информации нет. Я с Василием пока возьмем все, что сможем, со складов, есть варианты. Мама с теткой и ее семьей подойдут к пристани, когда включат фонари, принимайте. Среди местных уже пущена информация о бузе у полиции, чтобы выпустить якобы незаконно задержанных, сегодня, может завтра, когда точно, не знаю. Чтобы особо не вызывать подозрения и не срывать девчонок сразу с работы, уходите к ним домой за час до включения освещения, пусть собираются, Жека их проводит к нам. Ты и Иваныч, не паникуя, спокойно уходите из Лунево и, когда выйдете в море, идите налево и вверх от протоки вдоль берега, в пяти километрах выше дельты я подам сигнал – три раза моргну фонарем, в ответ моргайте два раза и подходите к берегу под загрузку. Там, как сказал Василий, скала, метров 15 над морем, должны подойти вплотную. Если и организуют погоню, то искать будут по пути в Лесной или в нем самом, там им ничего не светит, загрузимся, отстоимся за скалами до темноты и сразу уйдем к Сахарному. Все, удачи нам всем. Алексей».

Я молча протянул записку Иванычу. Он прочитал, минуту помолчал и сказал:

– Ну, раз пошла такая пьянка… в общем, садитесь обедать давайте, пока время есть, чего уж теперь.

И мы уселись обедать. Жека ел стоя, периодически отходя от окна, в которое он все время наблюдал. После обеда Иваныч выходил пару раз покурить и осмотреться. И вернувшись в очередной раз с улицы, он сказал, подойдя к окну:

– Не нравятся мне вон те двое на телеге, стоят там уже часа четыре и сюда пялятся.

– Ага, я тоже их спалил, – подтвердил Жека.

– Ну вот нам и транспорт, да, девчата? – подмигнул Иваныч заметно нервничающим сестрам.

Маша подошла к окну и тихонько выглянула.

– Да, это Юрка Матвеев, и того рябого и тоже знаю. Может, уже пойдем? – умоляющим голосом сказала она. – Полтора часа до «фонарей».

– Тут второй выход есть? – спросил я.

– Нет, только окно приема посылок в той комнате, – ответила Даша, кивнув на филенчатую дверь.

– Иваныч, будь тут, Жека, пошли.

Мы открыли металлическую дверцу окна и вылезли на территории рынка, всем было на нас наплевать. Обошли по большому кругу телегу с наблюдателями, и вышли им в тыл. Жека рубанул обоих прикладом, быстро и без суеты. Наблюдателей связали, снабдив кляпами, и сложили в траве, у поленницы дома, что у дороги, где Жека им еще добавил для надежности.

– Не убил? – спросил я его, залезая в телегу.

– Не должен, хотя…

– Этого нам не надо.

– Приход нормалек словили, отпустит их не раньше часа точно.

Молодая кобылка резво домчала нас до дома сестер минут за десять.

– Ну хватайте пожитки и вперед.

– Там отцовский трактор, он на ходу, можете на нем до пирса, – указала Маша на сарай.

– Идите уже, разберемся, – ответил Иваныч.

Беглянки забежали в дом, вместе с Женей, пока мы караулили, они сделали пару рейсов с тюками и чемоданами, погрузились. Телега тронулась и покатила вверх по улице, упирающейся в таежный проселок. А мы с Иванычем решили все же заглянуть в сарай и, мягко говоря, опешили. В сарае стоял ISEKI Landleader – японский дизельный мини-трактор, с небольшим прицепом, в углу вдоль стены стояли железяки навесного оборудования, как-то: картофелекопалка, фреза и еще какие-то хреновины… мечта фермера! Не сговариваясь, мы начали все грузить в прицеп. Нашли пару канистр с соляркой, заправили. Покидали еще в кузов все, что попалось под руку из инструмента. Иваныч не долго повозился и завел трактор, подергал за рычаги и потом с довольным лицом скомандовал:

– Прыгай в прицеп, аккуратно там, не зашибись. Поехали!

До пристаней доехали по улице, разрушенной волной, за полчаса, и от тряски в прицепе съеденный обед все время пытался выскочить наружу. Иваныч с ходу загнал трактор на катамаран, чуть не свернув трап, но все обошлось, и мы закрепили технику на палубе, даже успели отбалансировать нагрузку, переместив пару бочек и несколько ящиков от «военторга». На нашу суету особого внимания никто не обращал, охранник доложил, что все спокойно и нами никто не интересовался. Ожидая маму Алексея и его тетку, я весь издергался, и чтобы отвлечься, вскрыл один цинк и начал набивать магазины к АКСам. Родные Алексея появились практически одновременно к моменту, когда сгустились сумерки и зажглись фонари уличного освещения, они еще и корову с собой приволокли. Пришлось договариваться с охранником еще за пару золотых, чтобы он сам сделал все нужные отметки за нас, что, мол, нам некогда и хочется дотемна выйти в открытое море. Тот понимающе кивнул и даже помог зацепить катамаран к «Мандарину».