Текст книги "Шут виноградной воды"

Проспав до полудня, Саххен неторопливо оделся и вышел на палубу. День стоял солнечный. Море, согретое щедрым на тепло светилом, наполняло воздух пряным йодистым ароматом. Саххен с удовольствием потянулся и, сделав глубокий вдох, медленно побрёл по палубе. Капитан отдыхал после ночной вахты, доверив управление судном первому помощнику. Матросы драили палубу, работали со снастями, словом, ничего не предвещало обещанного Бонжером «развлечения». Сам король о чём-то беседовал с Юргеном и Ларедом. Офицеры выглядели как на смотре: тщательно выбритые, в вычищенных и застёгнутых на все пуговицы мундирах, в начищенных до зеркального блеска ботинках, словно и не было такой насыщенной событиями ночи.

Бонжер на их фоне тянул в лучшем случае на зажиточного трактирщика. Дорожные шаровары, расстёгнутая рубашка и туфли на босу ногу совершенно не вязались с королевским титулом. Перед ним, прямо на палубе была расстелена карта южного побережья Нострумского моря.

– Доброе утро, граф, – поприветствовал он Саххена. – А мы как раз ждали вас к обеду, – он улыбнулся и, подняв с палубы карту, пошёл в кают-компанию.

За обедом ни Бонжер, ни бывшие офицеры императорского флота, не проронили ни слова. Тайгат тихонько рассказывал товарищам какую-то жуткую историю о морских демонах и прочей нечисти, и стоит отметить, что слушатели ему попались благодарные. За всё время его перебили лишь однажды, когда он рассказывал о том, как лично изловил щенка морского даруда.

– Вчера ты говорил, что поймал самого даруда, – попытался уличить его Урбан.

– А я и поймал даруда, – невозмутимо парировал Тайгат, – только он издох у меня на руках. Ощенился и издох! А тебе я бы посоветовал почаще мыть уши и… – Тайгат хотел ещё что-то добавить, но его рассказ так и остался незаконченным – в кают-компанию вошёл чиф (первый помощник капитана, прим. автора).

– Ваше величество, пираты! – сказал он, остановившись напротив Бонжера.

– Норд-норд-вест? – спросил король.

– Да, – коротко ответил чиф.

– Я так и знал. Все наверх! – Бонжер отодвинул тарелку и, легко перепрыгнув через стол, выскочил на палубу. К правому борту он подходил уже в компании своих недавних сотрапезников. Капитан, как будто и не было ночной вахты, стоял на мостике, а незанятая такелажем команда собралась у правого борта. Пиратская шхуна была видна невооружённым глазом, но Бонжер прильнул к глазку выуженной из кармана подзорной трубы.

– Придётся драться, – сказал чиф, – они в бакштаг идут, а мы в крутой бейдевинд, ещё немного и паруса заполощет. Место здесь гиблое – рифы кругом, менять галсы приходится очень осторожно. Так что, у них преимущество в скорости.

Бонжер молча кивнул и протянул трубу племяннику. Саххен не проявил особого любопытства. Он и так видел абордажную команду на русленях и ощерившийся пушками борт.

– Почему мы не стреляем? – спросил он.

– А зачем? – усмехнулся Бонжер. – С этими мы справимся и так, зато, если они подпортят нам днище, шансы уйти от главного противника у нас резко упадут.

– Какого ещё главного противника?

– Имперский флот – отныне наш главный противник, – ответил за Бонжера подошедший сзади Юрген. – Ваше величество, команда готова, – добавил он, слегка поклонившись.

– Прекрасно, – улыбнулся король Рувала, – думаю, и мне стоит надеть что-нибудь более подходящее для послеобеденной драки.

Он спустился в каюту и через несколько минут снова поднялся на палубу, одетый в костюм из чистого шёлка. В руках он держал короткий меч и стилет.

Бонжер критически осмотрел построенную на шканцах команду и улыбнулся. Затем оглянулся на бродившего по юту капитана с опухшей от сна щекой и заговорщицки подмигнул ему.

– Орлы, к драке готовы? – молодецки крикнул он, повернувшись к команде.

– А-га! – дружно гаркнули орлы.

– Тогда подерёмся! А почему не все бойцы в строю? – он заглянул в трюм. – Эй, ребятки, выходите свежим воздухом подышать!

Бывшие исполнители тайной канцелярии один за другим выскочили из трюма, словно чёртики из коробочки. Восемь человек в чёрных мешковатых костюмах встали рядом со своими бывшими противниками.

Капитан у пиратов был мастер – борта двух кораблей встретились мягко, как руки любимых. Однако никто кроме Саххена, да капитана «Арума» этого не заметил. Абордажная команда пиратов добрую милю висевшая на русленях посыпалась на палубу рувальского клипера, как перезревшие орехи на землю. Дрались пираты отчаянно, но бой был недолгим. Не прошло и получаса, как морские бродяги были обезоружены, связаны и уложены рядами в трюме. Последним, как и положено, сдался капитан пиратов. Бонжер сразу же взял его в оборот:

– С каких это пор пираты выполняют приказы тайной канцелярии?

– Ха! Да если бы нам удалось захватить вашу посудину, я бы уже сегодня перестал бы пиратствовать! Мне был обещан патент торгового представителя.

– Ну, для этого совсем не обязательно захватывать корабли с мирными пассажирами, – усмехнулся Бонжер. – Я могу предоставить вам такой патент уважаемый… Э-э?

– Зухар.

– Уважаемый Зухар, я думаю, что торговый представитель Рувала живёт ничуть не хуже, чем торговый представитель Миелланны. Но сами понимаете, что сейчас от этого патента вам нет никакой пользы. Вы должны были отбуксировать нас к какому-то военному кораблю?

– Да, – удивлённо ответил Зухар.

– И где он должен вас ждать! – Бонжер расстелил на полу карту и ткнул в неё пальцем. – Мы здесь.

– Я в курсе, – усмехнулся пират. – Мы должны встретиться здесь.

– Это недалеко отсюда, – задумчиво произнёс Ларед, стоявший за спиной короля. – Убежать не успеем… Хотя… Бунгарт… Ой, прости, Бонжер! Можно тебя на два слова? Дай мне десять человек, – тихо сказал он, – и мы попробуем задержать военных.

– Если ты попадёшь в плен, тебя казнят, как военного преступника, – возразил Бонжер.

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. – К примеру, я могу сказать, что мы все были пленниками на твоём корабле, и нас, под страхом смерти наших близких, заставили стрелять по военному кораблю. Не сомневайся, такие сказки у нас слушают с удовольствием!

– Хм-м… – Бонжер на мгновение задумался и хлопнул Лареда по плечу. – Хорошо, будь по-твоему! Возьмёшь Тайгата, Крапса и ещё кого-нибудь из ребят. Только переодень их в какое-нибудь рваньё. Чтобы на пиратов смахивали.

– А мне можно с вами? – подал голос капитан Зухар. – Извините, у меня острый слух…

Руттер гер Нори зябко повёл плечами и поднёс к глазам бинокуляр. Прошедшая неделя была не самой лучшей в его жизни, но последние сутки… Три года он, один из лучших капитанов имперского флота, болтался по этой Нострумской луже в поисках пиратов. Возможно, для кого-то эта почётная миссия и была бы желанной, но только не для него. Руттер гер Нори, пятый граф Мурский, как и многие поколения его предков, всю свою жизнь посвятил исследованию океана. Пятнадцать лет исследований северо-западного шельфа, три экспедиции к экваториальным архипелагам, больше полусотни научных трудов и блестящий талант организатора закрепили за ним репутацию выдающегося учёного. Императорское географическое общество высоко оценило его вклад в современную науку, объявив о присвоении ему звания гра-сиора. Вслед за этим Руттер гер Нори получил предложение возглавить кругосветную экспедицию и почти два года провёл в подготовке к ней. Был составлен план экспедиции, подготовлены корабли, тщательно подобран экипаж, закуплено продовольствие, и назначена дата выхода, но в последний момент Руттер получил подписанное императором предписание срочно явиться в столицу. Приказы императора не обсуждаются, и граф немедленно отправился в дорогу. Загнав четырех лошадей, он меньше чем за неделю пересёк полстраны и прибыл в адмиралтейство за три дня до срока, указанного в предписании. Там ему были вручены бумаги, из которых следовало, что экспедицию возглавит другой, менее ценный для империи человек, а он, пятый граф Руттер, направляется в Мелог, где его ждёт только что сошедший со стапелей дредноут «Керуд», построенный специально для борьбы с пиратами… Несколько дней граф Руттер гер Нори тщетно пытался добиться аудиенции своего начальства, а потом и императора. Ответ был неизменным: «Ваше назначение согласовано и утверждено, поэтому вице-адмирал (адмирал, император) принять вас не сможет, за отсутствием лишнего времени»…

Три года погонь за пиратскими лоханками, три года поисков легендарного плавучего острова, на котором нашли приют пираты, привели Руттера к цели. Остров существовал, он был такой же реальностью, как и летающие крепости империи, но с одним отличием: летающая крепость не могла долго парить над водой, а остров мог. Правда, эта каменная громада передвигалась по морю без помощи магов и никто не мог сказать куда она направится в следующее мгновение. Никто, кроме пиратов. Они всегда безошибочно находили дорогу к дому. Руттер сутками сидел над работами океанологов, в поисках хоть какой-нибудь системы, и вот, когда он всё понял… В ответ на его депешу с требованием провести операцию по уничтожению пиратского гнезда адмиралтейство прислало гонца с благодарственным письмом, в котором от имени его императорского величества графу жаловались какие-то звания. А на словах гонец передал сожаления командования по поводу невозможности проведения операции: «На границах неспокойно, да и людей нет лишних…»

Три года! Несостоявшаяся экспедиция и бесполезные поиски пиратов! Руттер готов был взорваться, как бочонок с порохом. И тут появился этот мрачный тип. Одетый во всё чёрное он был похож на большое чернильное пятно.

– Я барон Тосс, начальник отдела тайной канцелярии провинции Заб. С сегодняшнего дня вы поступаете в моё распоряжение. Вот приказ… – он протянул запечатанный сургучом тубус.

Руттер прочёл и громко выругался. На сей раз, выдержка изменила ему:

– Какого даруда? Что вы мне суёте? Вы думаете, что я не знаю подписи императора?

– Я думаю, что вы не знаете не только его подписи, но и имени тоже, – холодно ответил начальник Забского отдела тайной канцелярии. – Его императорское величество Рогер Второй управляет страной меньше недели.

– Вот как? – криво улыбнулся Руттер.

– Именно, – голос барона стал таким ледяным, что Руттер с трудом подавил в себе желание поёжиться, – но, несмотря на это жизни императора угрожает опасность. И ваша обязанность – помочь нам в поимке государственных преступников.

– Я уже вторые сутки в порту, а такой бред слышу впервые. С какой же это радости император Кохен уступил свой трон бесталанному первенцу?

– Постарайтесь впредь выбирать выражения! После окончания операции я буду составлять доклад и мне очень не хотелось бы упоминать в нём ваше имя. Да, все знают, что принц при жизни своего родителя тщательно скрывал свои таланты. Вероятно, это и спасло его от коварного нападения заговорщиков. Они уничтожили всех, кроме принца. Одного из предателей уже задержали, им оказался начальник дворцовой стражи. Видите, как близко антироялисты подобрались к престолу? Поэтому, до коронации его величество решил держать всё происшедшее в тайне. Надеюсь, вы понимаете, что всё, сказанное мной должно остаться между нами? Кроме того, я требую от вас беспрекословного повиновения, ведь на карту поставлена судьба всей империи!

Выражение лица и тон барона настолько не понравились Руттеру, что он, не удержавшись, брезгливо сплюнул за борт. Какой-то барон из захудалого рода диктует ему свои условия!

– Вы сейчас думаете, баронишко какой-то, припёрся и командует… – грустно сказал Тосс и, не давая Руттеру открыть рта, продолжил:

– А мой род очень древний, между прочим! Один из моих предков упоминается в летописях времён Юлиуса Лотина!

– Чем же он удостоился такой чести? – усмехнулся Руттер.

– Мой славный предок разоблачил заговор магов! Его подвиг вдохновлял не одно поколение его потомков…

– Сотни поколений ищеек, – пренебрежительно пробормотал граф.

– Если хотите, можете называть нас ищейками, но не думайте, что я восприму это как оскорбление! Мы всегда держим нос по ветру и знаем, откуда несёт тухлятиной! В наших руках безопасность императора!

– А безопасность его подданных в чьих руках?

– Что вы имеете в виду?

– Пиратов. Они считали Нострумское море своим ещё до Юлиуса Лотина, считают своим и теперь. Да и на суше дела обстоят не лучше! Крестьяне задыхаются от налогов, а в лесах шастает столько бродяг, что если собрать их вместе они, пожалуй, разбили бы любую армию степняков!

– Мне кажется, что вы неправильно понимаете суть слова «патриотизм», – вкрадчиво сказал Тосс.

– А мне кажется, что у нас с вами разное понимание слова «правильный», – невозмутимо отозвался граф и, отвернувшись, пошёл в каюту.

После этого разговора Руттер старался избегать общения с бароном. Но даже на таком большом судне это было сложно. Если он не встречал барона в течение часа, то последний сам находил капитана и заводил беседу на тему «Государственная безопасность и способы её обеспечения». Всего за сутки своего нахождения на борту начальнику Забского отдела тайной канцелярии удалось то, чего другим не удавалось за многие месяцы: он заставил пятого графа Мурского Руттера гер Нори испытать чувство сильнейшей, разбавленной только отвращением, ненависти. Поэтому, услышав крик с марса «парус на горизонте» граф с облегчением вздохнул.

– Орудийные расчёты по местам, остальные наверх, – бросил он боцману, а сам, наслаждаясь трелями боцманской дудки, приник к глазкам бинокуляра. Корабль, появившийся на горизонте был не один. Он вёл на буксире судно больших размеров с зарифленными парусами.

– Уж не пират ли это? – пробормотал Руттер.

– Конечно пират, – согласился возникший за его спиной барон Тосс. – Только не вздумайте топить его. Эти люди сделали большую часть нашей работы.

– Вы хотите сказать, что они действовали по вашему приказу?

– Совершенно верно. Вы не успели бы его перехватить. У Рувала самые быстроходные корабли в этих водах. Удивительно, что пиратам удалась эта авантюра.

– Так мы должны арестовать рувальцев? – поднял бровь Руттер.

– Вообще то, нам нужен один король Рувала и один граф Великой Лужицы, остальных можно скормить рыбам, или как там у вас, моряков, говорится.

Руттер аж зарычал от досады. Меньше всего ему хотелось участвовать в аресте короля Рувала. Он много слышал о нём как о человеке высоких моральных качеств. А обросшую множеством выдуманных подробностей историю о том, как Бонжер гер Вофен всего с двумя клиперами напал на остров пиратов, он даже записал и использовал в своих поисках.

– Вы, кажется, чем-то расстроены? – невинно спросил Тосс.

– Всё равно вам этого не понять, – отрезал Руттер.

– А вы расскажите, может пойму.

– Знаете что? Поймайте даруда и поковыряйтесь у него в… А от меня отстаньте! Зарифить паруса! – граф опустил бинокуляр и демонстративно повернулся к Тоссу спиной. Корабли быстро приближались и вскоре подошли к «Керуду» настолько близко, что барон Тосс уцепившись за ванты свесился с борта и прокричал:

– Капитан Зухар, вы молодец! Ваш патент у меня! Готовьте пленников к передаче!

Пиратский капитан приветливо улыбнулся и помахал рукой барону, но следующие несколько минут показались начальнику Забского отдела тайной канцелярии отнюдь не радостными. Команда пиратского судна зарифила паруса, но корабли ещё продолжали идти, сближаясь с «Керудом». И когда матросы дредноута уже готовились принять швартовочный конец, на реи рувальского клипера взлетели пёстро одетые моряки приграничного королевства и поставили паруса. «Арум» быстро набирал ход, увлекая за собой пиратское судно. Когда же корма пирата поравнялась с кормой «Керуда», капитан Зухар развернул свой корабль, загородив «Арум» и тотчас его правый борт окрасился дымами.

– Кормовые огонь! – приказал Руттер. Однако большая часть кормовых орудий оказалась выведенной из строя. Граф взлетел на мостик и, перемежая приказы отборной морской бранью, развернул судно. Бортовые орудия изрешетили пиратское судно и оно, завалившись набок быстро пошло ко дну, так что следующему залпу уже почти ничего не мешало. «Арум» был всё ещё в пределах досягаемости орудий дредноута, и судьба пиратского судна могла постичь и рувальский клипер, но видно сами звёзды хранили его. Вода у носа «Керуда» забурлила, и в небо взметнулся тонкий красный плавник. Разрезав имперский корабль точно посередине, он исчез в морской глубине.

– Прямо по мидельвейсу, – ахнул матрос на «Аруме», наблюдая как корабль противника распадается на две ровные половинки.

– Разворачивай, – коротко приказал капитану Бонжер.

– Но… А если опять эта?…

– Разворачивай, – спокойно повторил Бонжер, – нужно подобрать людей.

Больше двух часов матросы «Арума» спасали выживших как с пиратского судна, так и с дредноута. Последний погружался довольно медленно, благодаря переборкам, но из-за них же не всем выжившим удалось спастись. Морю достались Крапс, Ларед, капитан Зухар и ещё два матроса «Арума». Сколько моряков из команды дредноута нашли успокоение в бирюзовых волнах Нострумского моря не смог бы сказать никто.

«Арум» стал похож на плот Сайтахара, спасавшего людей и животных во время великого потопа. На палубе негде было яблоку упасть. Спасённые моряки с «Керуда» жались друг к другу. Они были не в силах даже разговаривать, настолько велико было потрясение. Многие из них слышали рассказы о морском чудовище, но всерьёз их никто не принимал – мало ли о чём болтают после выпитого вина.

Руттер гер Нори, пятый граф Мурский сидел, устало прислонившись спиной к гроту. Его одежда всё ещё была мокрой, но он не обращал внимания на такую мелочь. Сегодня ему посчастливилось своими глазами увидеть неизвестное науке явление, но цена, заплаченная за это, оказалась высока – прекрасный корабль и добрая половина экипажа. Солнце медленно спускалось к горизонту, щедро раскрашивая море и небо красно-жёлтой палитрой, но Руттер не замечал этой обычно вдохновлявшей его красоты. Не заметил он и высокого человека, тихо подошедшего к нему. Человек был абсолютно лыс, слегка полноват, но крепок на вид. Он сел рядом, немного помолчал и тронул Руттера за плечо:

– Простите, что отрываю вас от несомненно важных мыслей, но… Не с капитаном ли этого несчастного судна я имею честь беседовать? – он слегка качнул головой туда, где ещё несколько часов назад находился мощный военный корабль.

– Да, – ответил граф, вставая, – я капитан… То есть, был им. Я Руттер гер Нори, пятый граф Мурский.

– Бонжер гер Вофен, король Рувала. Примите мои соболезнования…

Руттер посмотрел в глаза собеседника, но не увидел в них, ни насмешки, ни притворной скорби. Взгляд слегка прищуренных глаз опытного бойца не был и бесстрастным. Скорее он был оценивающим, но не как у рыночного торговца, а как у борца перед схваткой.

– Нет бывших капитанов, – продолжил Бонжер после секундной паузы, – есть капитаны живые и мёртвые. Вы знаете это не хуже меня.

– Да, – согласился Руттер.

– Поэтому я прошу вас поговорить со своими людьми. Мне очень не хочется связывать их чем-либо кроме обещания не устраивать захвата судна. Объясните им, что через сутки мы прибудем в один из портов Рувала, где они будут вольны остаться, либо вернуться в империю. В первом случае я возьму желающих к себе на службу, в последнем – оплачу дорогу.

– Хорошо, – ответил Руттер и повернулся к морякам.

– Погодите, – остановил его Бонжер, – скажите, это не вы написали монографию о фауне Нострумского моря?

– Я… – Руттер меньше всего ожидал этого вопроса именно сейчас, поэтому его лицо потеряло обычную непроницаемость и отразило искреннее удивление.

– О! Прекрасно! Правда, должен вам заметить, что около десятка животных, существование которых вы отрицаете, существуют. Некоторых из них я видел, а некоторых даже трогал. Бр-р-р… – он передёрнул плечами и улыбнулся. – Не хотите остаться у меня? У меня нет Академии Наук, но мои учёные за последние десять лет по количеству трудов обогнали имперских. Я обязательно снаряжу экспедицию на поиски твари распилившей ваш корабль.

– Это было не животное, – возразил граф. – Скорее, это неизвестное нам природное явление. Пока я там барахтался, у меня была возможность рассмотреть срез. Он был гладкий и обожжённый. Как будто кто-то собрал солнечный свет гигантской линзой и прожёг корабль насквозь. Правда, луч (если это был луч) шёл из-под воды. Но, может быть, вода и явилась как раз такой линзой. Ох, сколько раз я подавал прошения в Академию с просьбой снарядить экспедицию, экипированную аппаратом для погружения под воду! Его совсем недавно испытали, и я надеялся с его помощью провести ряд исследований. Но нет! Эти старые чинуши от науки, с окаменевшими седалищами категорически мне отказали! Побоялись, что я утоплю аппарат! Написали, правда, что опасаются за мою жизнь, поскольку аппарат ещё не доработан. Ха! Я и без их аппарата спускался под воду десятки раз. Мы с матросами приспособили для этой цели бочонок из-под квашеных огурцов. Сделали стеклянный иллюминатор, подвели к крышке рукав от аварийной помпы, и переделали саму помпу так, чтобы она закачивала в бочонок воздух.

– Так-так, – заинтересовался Бонжер, – и каково там, под водой?

– Великолепно – рассмеялся Руттер, – только огурцами воняет.

– Оставайтесь у меня! Я построю вам бочонок с иллюминаторами размером с кают-компанию и, клянусь вам своими убежавшими волосами, огурцами там пахнуть не будет!

– Я подумаю, но впредь не советую разбрасываться обещаниями – со мной трудно иметь дело.

– Вот и договорились, – хитро улыбнулся Бонжер. – А теперь поговорите с людьми.

Граф без труда отыскал своего боцмана и передал ему слова Бонжера, добавив от себя, что король Рувала один из немногих людей, чьё слово прочнее булатной стали. Боцман обошёл всех спасённых, после чего под одобрительный шумок Руттер громко подтвердил правдивость этих слов.

Вечер прошёл в хлопотах. Накормить, переодеть и разместить всех невольных пассажиров «Арума» удалось только к ночи. Бонжер, как гостеприимный хозяин уступил своему недавнему противнику каюту, а сам довольствовался гамаком, подвешенным в каюте племянника. Саххен уснул почти сразу после ужина, а вот Бонжер в своём гамаке уснуть не мог долго. Он размышлял о том, что жизнь – штука настолько хитрая, что никогда не знаешь, что она выкинет в следующий момент. Ведь имперский дредноут запросто мог изрешетить «Арум», но тут эта заверюга, которая может быть и не живая, а так… «Солнечные зайчики»… И командовал дредноутом не какой-нибудь имперский служака, а сам Руттер гер Нори, трудами которого Бонжер зачитывался длинными осенними вечерами. И какие сюрпризы принесёт ещё обратный путь в Рувал… Ласковые песни волн за бортом, мерный скрип такелажа и покачивание гамака, в конце концов, сделали своё дело. Король Рувала уснул. Но монарший сон продлился недолго и был прерван криками и звоном металла. Саххен и Бонжер вскочили почти одновременно. То есть Саххен вскочил, а вот его дядюшка спросонья вывалился из гамака на пол. Впрочем, в коридор они выскочили одновременно. У дверей каюты, уступленной королём Рувала своему бывшему противнику, стояли трое присоединившихся к команде Бонжера исполнителей. Двое крепко держали за руки какого-то пожилого матроса, а третий держал свой нож у горла бедолаги. Из соседних кают выглядывали «пассажиры».

– Что происходит? – холодно осведомился Бонжер.

– Поймали шпика, – коротко ответил исполнитель с ножом и из открытой двери каюты донёсся сдавленный стон.

Король Рувала бесцеремонно отодвинул плечом не вовремя выглянувшего из каюты Тайгата, предоставив племяннику извиниться за свою коронованную особу, и вошёл в каюту. На кровати сидел Руттер гер Нори и пытался перевязать рассеченное плечо куском простыни.

– Позвольте я помогу, – опередил дядю Саххен.

– Как это вас угораздило? – хмуро спросил Бонжер.

– Да этот… – Руттер скрипнул зубами. – Этот человек, – он кивнул в сторону двери, – начальник Забского отдела тайной канцелярии. Он привёз мне приказ императора о необходимости вашей поимки и почти сутки портил воздух у меня на корабле. Вот уж точно, козьи шарики не тонут! Я даже не узнал его сначала. Этот костюмчик наверняка стоил его хозяину жизни. Готовился, наверное, видно очень хотел вас к праотцам отправить, а тут я… Хорошо эти ребята вовремя подоспели. Здоровый гад, хоть по виду и не скажешь. Здоровый, но не слишком умный. Ошибся ведь…

– Я не очень сильно ошибся, – глухо сказал несостоявшийся убийца, – хотел убить одного изменника, а убил другого…

– Что? – Бонжер чуть не подпрыгнул, – где его нож?

Он осторожно взял протянутый исполнителем нож и понюхал его.

– Желчь рыбы-косы… – прошептал он.

– Что? – переспросил Саххен.

– Разматывай назад! – по-фельдфебельски рявкнул король.

Саххен не стал перечить и быстро снял уже почти готовую повязку.

Бонжер положил руку на здоровое плечо Руттера и сказал:

– Поверьте, то, что я сейчас сделаю, необходимо для того, чтобы вы остались на этом свете. Саххен, – повернулся он к племяннику, – держи его за руки.

Затем он приспустил штаны и помочился на рану. Гримаса боли исказила лицо Руттера. Из раны потекла густая белая пена.

– Ещё немного, – успокоил раненого Бонжер.

– Немного чего? – язвительно прошипел Руттер. – У вас ещё не все продукты метаболизма закончились?

– Юмор – признак душевного здоровья, – усмехнулся Бонжер и достал из стоявшего у кровати рундука бутыль из тёмного стекла. Отковыряв залитую сургучом пробку, он смочил обрывок простыни остро пахнущей фиолетовой жидкостью и промокнул рану.

– Ум-м-ф… – простонал Руттер.

– А теперь внутрь, – Бонжер плеснул немного в стакан и протянул побледневшему от боли Руттеру. Тот покорно выпил содержимое стакана и побледнел ещё больше.

– Неизвестно, – прохрипел он, – умер бы я от яда или нет, а вот от лекарства – определённо можно сыграть в ящик.

– В руках короля целебная сила, – хихикнул Саххен.

– Да и не только в руках, как я посмотрю, – засмеялся Руттер.

– Зря смеётесь, – невозмутимо парировал Бонжер, – в Рувале до сих пор коронацию проводят только после того, как кандидат в монархи прилюдно исцелит какого-нибудь безнадёжно больного нищего.

– Вы способны повторить то же самое прилюдно? – притворно изумился Руттер.

Бонжер посмотрел на него и расхохотался. Он смеялся так заразительно, что оба графа недолго противились желанию присоединиться к нему.

– К-короли-ц-целители, – с издёвкой прошептал барон Тосс. Его бывшие коллеги уже закончили вязать сложные узлы на верёвках, опутывавших руки пленника, и ждали распоряжений Бонжера.

– А, так вы ещё здесь! – воскликнул Руттер. – Тогда потрудитесь объяснить, чем вам не угодил король Рувала. Да и по поводу моей скромной персоны неплохо было бы…

– Да уж, неплохо! – с нескрываемым презрением обронил барон. – Разве вам знакомо слово «плохо»? Да нет, что я? Слово вы знаете, а что за этим стоит? Молчите? Конечно, откуда вам, выросшим в роскоши знать, каково это – умирать с голоду, но не иметь возможности взять протянутый тебе кусок хлеба, только потому, что это хлеб погрязшего в воровстве соседа? Или учиться в деревенской школе вместе с тупыми крестьянскими детьми, от которых ничего кроме каких-нибудь гадостей и ждать не приходилось, – его передёрнуло. – Или в зимнюю ночь подставлять ночные горшки под текущие с потолка водопады и греться у камина, в котором догорает последняя мебель? И всё из-за того, что другой сосед прогнал собаками твоих заготовителей дров из их же собственного леса! А вы тем временем жили, как цветы в оранжерее – жирели, высасывая из империи все соки и расшатывая устои! Так почему бы мне не желать вашей смерти?

– Бедный мальчик, – участливо покачал головой Бонжер. – Да, я знаю, что такое деревенская школа. Правда, все мои неприятности сводились к неизбежному общению с суровыми экзекуторами, поскольку ученикам я устроил хорошую взбучку в первый же день и всякие «гадости» мы потом делали вместе, но я вас понимаю. А что до протекающей крыши, так у нас она однажды обвалилась, и нас с братом еле откопали из-под обломков.

– Очень жаль, – холодно бросил барон Тосс и отвернулся.

– Да, – вздохнул Бонжер, – беседа у нас не заладилась. Привяжите-ка его к гроту. Свободных комнат у нас нет, а там он будет на виду.

Бывшие исполнители тайной канцелярии с удовольствием выполнили приказ, и остаток пути до порта Роттана барон проделал стоя у мачты.

Рувальский порт встретил беглецов деловым шумом. Грузчики непрерывно сновали вдоль причалов с тележками, носилками, а то и просто, поставленными на голову тюками. Начальник порта, узнав о приходе «Арума» сам выбежал навстречу королю. Увидев многочисленную толпу моряков, сходивших по трапу, он растерялся и забыл подготовленную речь.

– Ваше э-э-э… величество э-э-э…

– Ладно, не мучайся, – хлопнул его по плечу Бонжер, – лучше помоги разместить людей в гостинице.

– В вашей? – удивлённо мигая, спросил начальник порта.

– Можешь и в своей, только номера сдавай бесплатно!

– Понял! – сухопутный моряк тряхнул головой и помчался исполнять приказ короля.

Не прошло и часа, как люди были расселены и накормлены. Бонжер лично поговорил с каждым из спасённых моряков и ещё раз подтвердил данное обещание.

Король Рувала всегда держал своё слово. Те немногие, кто решил вернуться домой, в тот же день были посажены на попутные суда, а оставшиеся получили небольшое денежное довольствие и недельный отпуск, с приказом явиться в установленный срок на только что сошедший со стапелей клипер…