Текст книги "Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945"

Зимой 1941/42 года германское командование перевело на Север линкор «Тирпиц» и другие крупные корабли, увеличило до 520 число самолетов. Однако вырос и состав Северного флота за счет кораблей и самолетов, переброшенных с других флотов. Соотношение сил менялось в пользу Северного флота. Все было сделано, чтобы флот мог выполнять наиболее важную теперь задачу – обеспечение проводки конвоев. Кроме внутренних конвоев, позволявших доставлять необходимые грузы в заполярные порты Сибири, предстояло охранять конвои, прибывавшие из-за границы с военными грузами.

1942 год стал началом массовых перевозок военных грузов союзников через северные моря. В этот период Кузнецову не раз приходилось разговаривать с английскими и американскими морскими представителями. Все чаще разговоры касались конвоев. Для обеспечения их переходов в Архангельске и Мурманске работали английские и американские представители.

Конвои 1941–1943 годов формировали в портах Лox-Ю, Скапа-Флоу (Англия) и Рейкьявик (Исландия). В 1942 году численность судов в конвоях доходила до сорока. Конвои шли мимо островов Ян-Майен и Медвежий в Мурманск и Архангельск. Корабли от эсминца и ниже осуществляли круговое охранение судов от нападения подводных лодок и авиации. Ближнее прикрытие от надводных кораблей противника осуществлял обычно отряд крейсеров. При необходимости защитить конвой от нападения крупных кораблей неприятеля создавали отряд дальнего прикрытия из крейсеров, линкоров и авианосцев. Союзники обеспечивали переход до подступов к советским портам. Осенью 1942 года была установлена разграничительная линия по меридиану 18 (позднее 20) градусов, за которой лежала зона ответственности Северного флота. Командование флота самостоятельно решало конкретные вопросы движения конвоев с отделениями английской морской миссии в Полярном и Архангельске; те имели свои радиостанции и сообщали советскому командованию о выходе и перемещении конвоя[76]76
  Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. С. 250.


[Закрыть].

С наступлением весны и полярного дня потери возросли до 10 процентов состава судов, тем более что гитлеровцы, понявшие, что блицкриг не получился, выделили значительные силы для борьбы с северными конвоями. Черчилль считал, что необходимо прервать отправку конвоев до наступления полярной ночи. Под его влиянием британское адмиралтейство пыталось прекратить посылать суда. Кузнецову не раз приходилось сообщать в Ставку Верховного Главнокомандования о таких попытках. Он же готовил проекты телеграмм советскому представителю в Англии или непосредственно Черчиллю.

Скандальный случай произошел летом 1942 года с конвоем PQ-17. 34 транспорта с охранением оставили Исландию 27 июня. Отряд адмирала Гамильтона из 4 крейсеров и 3 эсминцев прикрывал конвой от надводных кораблей. Для дополнительного прикрытия конвоя сосредоточили линкоры «Дюк оф Йорк» и «Вашингтон», авианосец «Викториес», 2 крейсера и 14 эсминцев адмирала Д. Тови. Советские подводные лодки развернули в линию на случай выхода «Тирпица» в море. Сил было достаточно даже на случай появления мощного германского линкора. Более того, существовал замысел заманить «Тирпиц» под удар линейных кораблей и авианосной авиации. Однако начальник английского морского штаба адмирал Д. Паунд не хотел рисковать крупными кораблями. Он запретил эскадре Тови заходить восточнее Медвежьего острова. Узнав о выходе в море «Тирпица», Паунд приказал силам прикрытия отойти на запад. Гамильтон перестарался и отозвал корабли непосредственного охранения конвоя. Позднее стало известно, что «Тирпиц» с прикрытием был обнаружен английской авиацией и советской подводной лодкой К-21, которая выпустила четыре торпеды. Германское командование приказало эскадре возвращаться. Но конвой оставался без прикрытия. В итоге тихоходные транспорты попали под удары подводных лодок и авиации. Погибло 24 судна. Уменьшить потери удалось лишь после вступления конвоя в зону действия Северного флота. Кузнецов заключил описание гибели конвоя: «Крупные потери транспортов в конвое PQ-17 не раз потом были предметом официальных и частных разговоров. Как я уже отмечал, наши союзники имели все основания не уклоняться от встречи с «Тирпицем» и, если потребуется, принять бой. Во время таких разговоров вспоминались и случаи оставления отдельных транспортов без достаточного прикрытия, имевшие место и в нашем флоте. Конечно, подходя к делу с чисто военной стороны, надо сказать, что обстоятельства иногда заставляют жертвовать отдельными кораблями, как транспортными, так и боевыми, чтобы не понести еще больших потерь. Но нельзя сбрасывать со счетов моральную сторону вопроса. Мы всегда придерживались принципа – не оставлять в беде товарищей по плаванию, особенно если они не вооружены»[77]77
  Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. С. 255.


[Закрыть].

Гибель конвоя PQ-17 вызвала понятное недовольство Сталина, которому Кузнецов доложил, что у англичан не было оснований оставлять конвой без охранения. Черчилль же воспользовался этим эпизодом, чтобы прекратить движение конвоев до осени, и предлагал увеличить поставки через Иран. Однако как раз в это время Советский Союз вел тяжелые бои с наступавшими германскими войсками и нуждался в притоке военных материалов. Поэтому 23 июля Сталин заявил в письме Черчиллю протест, он писал о том, что наша страна несет гораздо более тяжелые потери. Черчиллю пришлось реагировать. 31 июля прибыло письмо, в котором премьер-министр сообщал о том, что очередной конвой из 40 судов будет отправлен в начале сентября, но предупредил о возможных потерях двух третей судов[78]78
  Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. T. I. Переписка с У. Черчиллем и К. Эттли. С. 67–69.


[Закрыть].

Конвой PQ-18 вышел из Исландии только 7 сентября. В английской зоне обеспечения он потерял 13 транспортов, в советской – только 1. Тем не менее британское адмиралтейство отказалось посылать конвои, и по предложению советского командования перевозки производили одиночные транспорты, шедшие без охранения. С октября 1942 по февраль 1943 года из 40 одиночных судов погибло 6 союзных и 4 советских транспорта[79]79
  Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. С. 256–257.


[Закрыть].

В конце 1942 года Кузнецов получил разрешение вновь побывать на Северном флоте. Он увидел, что флот основательно приготовился к борьбе с неприятелем. Командные пункты укрыли в скалах. Скалы служили маскировкой и некоторой защитой стоявшим у них кораблям. Полярная ночь способствовала проводке конвоев. Однако льды в Архангельске и неприятельские бомбардировки с воздуха Мурманска затрудняли разгрузку судов. В годы войны потребовалось организовать и конвойную службу для судов, переходивших из порта в порт у северных берегов Советского Союза. Перевозками в Арктике руководил уполномоченный Государственного Комитета Обороны и начальник Главсевморпути контр-адмирал И.Д. Папанин, известный полярник. Он не раз обращался за помощью к флоту. К весне 1942 года Беломорскую флотилию пополнили кораблями; для проводки судов в Карском море существовал отряд Карского моря из кораблей, береговых батарей и самолетов. Уже в начале войны Папанин просил у Кузнецова несколько пушек для защиты острова Диксон. В 1942 году эти пушки пригодились.

24 августа старший офицер английской военной миссии в Архангельске сообщил, что германский линейный корабль («карманный линкор») «Адмирал Шеер» вышел из Норвегии в неизвестном направлении. Позднее выяснили, что командование противника решило нанести удар по советским конвоям в Карском море. Гитлеровцы рассчитывали уничтожить несколько транспортов с ценными грузами и весь ледокольный флот. Операция «Вундерланд» началась с выхода в море подводных лодок, за ними последовал 16 августа линкор. Он прошел в Карское море. Перехватить конвой, шедший с востока, не удалось. Тогда командир «Адмирала Шеера» решил истребить суда в проливе Вилькицкого. Однако 25 августа линкор столкнулся в море с ледокольным пароходом «Сибиряков». «Адмирал Шеер» быстро потопил пароход, пытавшийся сопротивляться, но радист успел сообщить на Диксон, что его преследует военный корабль. Сразу же в боевую готовность привели все базы в Арктике. Когда германский линкор появился перед Диксоном, его встретили огнем береговое орудие и малые пушки сторожевого корабля «Дежнев». Получив несколько попаданий, немцы отказались от высадки десанта и вернулись в базу. Операция «Вундерланд» провалилась: неприятелю не удалось прервать движение по Северному морскому пути и даже нанести заметный ущерб. Больше потерь нанесли минные постановки противника, проведенные в 1942 году у Кольского залива, в Белом море, на подступах к Архангельску и в Арктике. В первый период войны было потеряно в Арктике 7 транспортов, 7 кораблей охранения и 10 вспомогательных судов. Но принятые меры позволили не допустить более значительных потерь[80]80
  Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. С. 265–270.


[Закрыть].

На Балтике в 1942 году флот содействовал сухопутным войскам в обороне Ленинграда. Кузнецов вспоминал, что корабельная артиллерия и береговые батареи из морских орудий, в том числе и снятые с крейсера «Аврора» пушки, прикрывали город с суши, зенитная артиллерия и истребители – с воздуха. Много моряков воевало на суше. Главным образом моряки при поддержке артиллерии флота удерживали Ораниенбаумский плацдарм, с которого позднее началось освобождение города.

Гитлеровцы постарались запереть и уничтожить Балтийский флот. Весной 1942 года несколько авиационных налетов германской авиации на Кронштадт и Ленинград имели целью именно боевые корабли. Однако потери оказались сравнительно невелики, и большая часть кораблей продолжала действовать в целях обороны города. Не сыграли в полной мере в 1942 году свою роль и минные заграждения в Финском заливе, и минные постановки перед Кронштадтом с самолетов. Подводные лодки летом 1942 года с потерями, но прорывались сквозь минные заграждения в воды Балтийского моря. Немецкое командование недоумевало, какие подлодки топят его суда, пока не выяснилось, что подводники выходят из Кронштадта. Ущерб неприятельскому судоходству наносила и авиация Балтийского флота; бомбардировщики и торпедоносцы сделали тысячи вылетов в «крейсерство», уничтожая транспорты[81]81
  Там же. С. 281–284.


[Закрыть].

Азовская флотилия в 1942 году главным образом содействовала сухопутным войскам на берегах Азовского моря, участвовала в Керченско-Феодосийской операции. После потери Крыма и продвижения неприятеля на юг к концу августа флотилия покинула Азовское море, и ее силы подкрепили Черноморский флот в борьбе за Кавказ.

Ладожская флотилия зимой 1941/42 года готовилась к весенней навигации, которая началась в мае и продолжалась до января 1943 года. За навигацию флотилия перевезла по воде более миллиона человек и 1 миллион 690 тысяч тонн грузов. Ладожская трасса оказалась настолько важна для существования блокированного города, что гитлеровцы сбрасывали на суда тысячи бомб, а осенью даже попробовали прервать перевозки с помощью надводных сил. 22 октября свыше 20 судов, вооруженных пушками и пулеметами, направились к острову Сухо, прикрывавшему восточную часть трассы. Однако огонь защитников острова, удары авиации и кораблей флотилии привели к разгрому неприятельской попытки захватить остров. Когда 8 ноября Кузнецов вновь вылетел в Ленинград, он рассматривал полузатопленные суда – трофеи боя у Сухо. Далее противник не предпринимал таких серьезных попыток помешать перевозкам по Ладожскому озеру[82]82
  Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. С. 286–288.


[Закрыть].

Сформированная в 1941 году Онежская флотилия на зиму была уведена на восток, на Волгу. В апреле 1942 года для поддержки сухопутных войск был сформирован Онежский отряд кораблей; он успешно действовал и к концу года был переформирован в Онежскую военную флотилию.

Особая задача выпала в 1942 году Волжской военной флотилии. Летом 1941 года Наркомат ВМФ создал на Волге учебный отряд для подготовки моряков. В октябре, когда шли бои за Москву, отряд преобразовали в военную флотилию. Весной 1942 года одним из основных направлений гитлеровского наступления стал Сталинград. Неприятель намеревался перерезать пути доставки нефти и горючего с Каспийского моря для нужд страны и фронта. Флотилия в дни Сталинградской битвы обеспечивала военные перевозки, несмотря на то что в июле германская авиация начала минирование реки. Для борьбы с электромагнитными донными минами потребовалось срочно переоборудовать суда в тральщики. Было развернуто 500 постов наблюдения за сбрасываемыми минами, суда усиленно проводили траление. Волжане продолжали перевозки, несмотря на потерю 60 судов от авиации и 20 – от мин. Только помощь авиации флота помогла отбивать налеты противника с воздуха. Когда неприятель приблизился к Сталинграду, в августе-сентябре 1942 года флотилия главные силы направила на поддержку сухопутных войск. Моряки взаимодействовали с защитниками города, поддерживали их огнем артиллерии. Опаснейшим делом являлась перевозка войск и грузов через Волгу в осажденный Сталинград. Этим занимались под огнем и боевые корабли, и суда Волжского речного пароходства. За время Сталинградской битвы волгари перебросили на плацдарм свыше 100 тысяч солдат и офицеров, необходимые грузы и вывезли тысячи раненых. В частности, когда шли бои за центр города, флотилия на боевых кораблях за две ночи перевезла через реку 13-ю гвардейскую дивизию генерала А.И. Родимцева. Моряки несли большие потери (на бронекатерах до 65 процентов), но продолжали выполнять боевую задачу. В боях под Сталинградом впервые применили с бронекатеров «катюши». На суше воевали морские стрелковые бригады, присланные с разных флотов.

Так как обстановка на Тихом океане в 1942 году оставалась относительно спокойной, часть сил флота использовали для нужд фронта. Несколько морских бригад, укомплектованных тихоокеанцами, сражались при обороне Москвы и на других участках. В 1942 году с Тихоокеанского флота были направлены на Северный шесть подводных лодок. Им предстояло пересечь Тихий океан, через Панамский канал пройти в Атлантический океан и дальше следовать в Полярный. Лодки прошли 17 тысяч миль. Это был самый длительный поход советских подводных лодок. Л-16 погибла, торпедированная неизвестной подводной лодкой. Остальные в январе-июне 1943 года прибыли на Северный флот и заметно усилили его возможности.

Кузнецов координировал действия флотов. Особенное внимание он обращал на взаимодействие с сухопутными войсками. По указанию наркома Главный морской штаб в 1942 году при содействии специалистов Генштаба разработал Инструкцию по организации связи взаимодействия войск Красной Армии с кораблями, соединениями и частями Военно-Морского Флота.

Еще на совещании в декабре 1940 года Кузнецов высказал мысль о том, что историю необходимо знать, чтобы она помогала разгадать вероятные способы борьбы противника и найти контрмеры. В 1942 года он это конкретизировал как требование «быстро извлекать непосредственный опыт по проведенным операциям или боевой деятельности флотов с тем, чтобы также быстро помочь остальным, указать на наши сильные стороны и ошибки».

В.А. Касатонов, осенью 1941 года переведенный в оперативный отдел Главного морского штаба, вспоминал: «Здесь мне довелось наблюдать работу Н.Г. Кузнецова на командном пункте при оперативных докладах, рассмотрении планов операций и боевых действий сил флотов и флотилий. Поражала его великолепная память. Он всегда хорошо знал обстановку на морских театрах, на фронтах, состояние сил, планируемые боевые действия, ход их выполнения, допущенные просчеты и принятые меры по их устранению. Часто выезжал на флоты и флотилии, в осажденный Ленинград. Но каждый раз ему приходилось обращаться за разрешением в Ставку (он не был ее членом до конца марта 1944 года), что, конечно, сковывало его инициативу»[83]83
  Касатонов В.А. Указ. соч. С. 158.


[Закрыть].

На местах Кузнецов не ограничивался встречами с командующими, а бывал в частях и на кораблях, лично наблюдая положение дел. Он имел постоянную связь с начальником Генерального штаба, что способствовало тесному взаимодействию сухопутных и морских сил.

Существовали проблемы и в области судостроения. Потери верфей и недостаток материалов ограничивали воз можности пополнения флотов и флотилий. В частности, с первых дней войны бронекатера оказались таким удобным средством борьбы с противником на реках, что для их постройки выделили несколько заводов. Проблемой являлись башни и броня, необходимые для танков. Удавалось получать вооружение для бронекатеров лишь за счет сверхпланового выпуска их предприятиями. Несмотря на трудности, заводы достраивали подводные лодки и эскортные корабли. А конструкторы продолжали разработку новых проектов кораблей и совершенствование существующих[84]84
  Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. С. 305.


[Закрыть].

Рассчитывая на содействие союзников, еще 18 июля 1941 года Сталин в письме предлагал Черчиллю открыть второй фронт во Франции и действовать морскими и воздушными силами Великобритании на Севере. Рассматривали вариант высадки в Норвегии английской дивизии или норвежских добровольцев для отвлечения неприятеля от Восточного фронта. Так как Черчилль признал высадку во Франции непосильной, Советский Союз предложил высадить 25–30 дивизий в Архангельске или перевезти их в южные районы СССР через Иран. Премьер-министр Великобритании предложил направить войска для охраны нефтеносных районов на Кавказе, что оказалось неприемлемо для СССР.

Нарком ВМФ знал о переговорах Сталина с У. Черчиллем в Москве в августе 1942 года, когда бои шли на подступах к Сталинграду и Северному Кавказу. Однако Черчилль приехал не для обсуждения сроков открытия второго фронта. В 1942 году речь шла о высадке англо-американских войск в Африке. И этот год, и следующий советские войска вели боевые действия против Германии и ее союзников почти в одиночку[85]85
  Там же. С. 158–160.


[Закрыть].

Н.Г. Кузнецов, начиная в своих мемуарах описание событий 1943 года, отметил, что новогодний праздник в Германии отмечали трауром по войскам, погибшим в Сталинграде. После победы на Волге изменился характер советских операций. Войска от обороны переходили в наступление. Но кампания 1943 года не стала триумфальным маршем. Мощь противника не удалось окончательно сломить. Поэтому наступательные действия проходили далеко не в тепличных условиях. Новые задачи вставали и перед моряками. Николай Герасимович вспоминал: «В новой обстановке Главный морской штаб детально анализировал положение на побережье и морских театрах, где предстояло освободить военно-морские базы и крупные приморские города. Естественно, возник ряд существенных вопросов: что предстоит делать флотам, где вероятнее всего предстоит высаживать десанты, какие корабли лучше всего использовать в этой обстановке?»[86]86
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М.: Воениздат, 1989. С. 259–260.


[Закрыть]

Наступление первоначально развернули на юге страны, при освобождении Кавказа и Крыма. В них принимали участие как Черноморский флот, так и Азовская военная флотилия.

В начале 1943 года Ставка поставила задачу перед Южным и Закавказским фронтами окружить и уничтожить вражескую группировку на Северном Кавказе. Для моряков первой целью стал Новороссийск. Еще во второй половине ноября 1942 года Н.Г. Кузнецова вызвали в Генеральный штаб и сообщили план наступательной операции на юге. Флоту следовало огнем корабельной и береговой артиллерии и высадкой десанта у Южной Озерейки содействовать наступлению 47-й армии на Новороссийск и взятию города, а также обеспечить коммуникации вдоль кавказского побережья и прервать перевозки противника между Крымом и Таманским полуостровом. Для подготовки операции нарком ВМФ направил на юг начальника Главного политического управления ВМФ И.В. Рогова с группой политработников. Одновременно готовили план высадки десанта. Н.Г. Кузнецов своей властью выделил войска, которым предстояло высаживаться на берег. Моряки усиленно тренировали десантников, отрабатывали взаимодействие между всеми участвовавшими в операции силами[87]87
  Там же. С. 263–265.


[Закрыть].

Предпринятое 27 января наступление левого фланга Черноморской группы войск, несмотря на поддержку шести береговых батарей и артиллерии кораблей, окончилось неудачей. Хотя основной десант у Южной Озерейки следовало высадить после прорыва обороны противника, командующий Закавказским фронтом, которому оперативно подчинялся Черноморский флот, приказал провести десантирование немедленно, чтобы помочь наступлению 47-й армии севернее Новороссийска. Однако 4 февраля у Южной Озерейки из-за штормовой погоды и сопротивления противника удалось высадить только часть войск; поэтому командующий флотом перенацелил все десантные силы в район Станички, где отвлекающий отряд майора Ц.Л. Куникова высадился успешно. К 5 февраля на расширенном плацдарме собрали 17 тысяч бойцов. Однако 47-я армия не могла прорвать оборону неприятеля, и плацдарм, названный Малой Землей, смог только притянуть значительные силы противника, пытавшиеся сбросить десантников в море[88]88
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 266–267.


[Закрыть].

18 февраля Ставка направила Н.Г. Кузнецова на Черноморский флот. Ему предстояло проследить за переброской в Геленджик войск, предназначенных для Малой Земли. Пользуясь этим плацдармом, предстояло начать освобождение Новороссийска. Добираться пришлось кружным путем, через Саратов – Астрахань – Краснодар в Туапсе. Так как последние части уже грузили на корабли, нарком ВМФ с командующим флотом Ф.С. Октябрьским направился в Геленджик по суше. К концу февраля на плацдарме сосредоточили два корпуса. Ставка требовала перевезти на Малую Землю артиллерию, танки, автомашины. Однако флот не располагал достаточными плавучими средствами для переправы тяжелой техники. Перевозки проводили ночами на малых судах под непрерывным обстрелом неприятеля. Каждую операцию такого рода прикрывали огнем артиллерии и действиями авиации. Прибыв в Москву, Кузнецов доложил об этом Сталину. Сталин не согласился с его мнением и направил под Новороссийск группу специалистов во главе с Г.К. Жуковым. С ними на Северный Кавказ выехал и нарком ВМФ. Кузнецову и Жукову удалось увеличить перевозки на Малую Землю. Однако и Жуков пришел к выводу, что высадка значительных сил на Малую Землю теперь нецелесообразна, и убедил Сталина, что следует прекратить наступление Северо-Кавказского фронта, чтобы подготовить войска к решительным действиям.

Сталин, недовольный действиями Октябрьского, вызвал вернувшегося с Черного моря Кузнецова и предложил ему назвать замену. Нарком ВМФ предложил кандидатуру командующего эскадрой Л.A. Владимирского, который вскоре принял командование[89]89
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 271.


[Закрыть].

Продвижение Красной армии на запад после победы под Сталинградом поставило под угрозу германские войска на Северном Кавказе и в Крыму. Чтобы обеспечить их снабжение морем, гитлеровцы укрепляли военно-морские базы в Севастополе, Евпатории, Феодосии и Керчи. Транспорты шли преимущественно ночами под сильным охранением. Чтобы помочь наступающим войскам, следовало нарушить перевозки противника. 1 января 1943 года нарком ВМФ направил Военному совету Черноморского флота телеграмму с текстом: «По имеющимся сведениям, немцы очень заинтересованы в морских перевозках из Румынии в Крым и на Керченский полуостров, и нарушение этих сообщений в данный момент будет большим содействием нашему сухопутному фронту». 30 января и 4 февраля Н.Г. Кузнецов подтвердил задачу, требуя использовать надводные корабли и авиацию флота. Подводники и авиация действовали у западного побережья моря, а с конца мая по указанию наркома ВМФ летчики начали постановку мин в северо-западной части моря, на Дунае и Днепре.

Чтобы стимулировать действия подводников, катерников, летчиков по уничтожению кораблей и судов противника, 31 мая Совнарком издал постановление о выплате денежных сумм участникам в зависимости от вида потопленного судна. 3 июня соответствующий приказ об установлении денежных наград подписал Н.Г. Кузнецов. Однако в июне же он издал и второй приказ, в котором указал те признаки, которые могли подтвердить потопление корабля противника[90]90
  Флотоводец: Материалы о жизни и деятельности Николая Герасимовича Кузнецова, наркома Военно-Морского Флота, адмирала Флота Советского Союза / Автор-составитель Р.В. Кузнецова. М.: Садовое кольцо, 2004. С. 124.


[Закрыть]. Таким образом, на основе голословного заявления невозможно было потребовать награду.

Ленинград в ноябре 1942 года, когда Н.Г. Кузнецов прибыл в город, продолжал жить в условиях блокады, однако снабжение уже позволяло избежать голодных смертей массы населения. Сохранял боеспособность и Балтийский флот. Нарком ВМФ обсудил с командованием флота задачи на 1943 год. Успешные прорывы советских подводников на просторы Балтики в 1942 году позволяли надеяться на успех и в кампанию 1943 года. Через много лет Николай Герасимович вспоминал:

«Подводные лодки мы очень берегли и старались использовать их с максимальной эффективностью. Помню, когда над Ленинградом нависла особая угроза и даже возник вопрос о возможном уничтожении кораблей, кое-кто из флотских товарищей предлагал воспользоваться Зундом – проливом, связывающим Балтийское и Северное моря, чтобы перевести часть подводных лодок на Северный флот. Уже был назначен и командир отряда, который поведет лодки, – Герой Советского Союза Н.П. Египко. Я доложил Ставке о готовящейся операции (хотя в душе и не совсем соглашался с этим замыслом). И.В. Сталин хмуро выслушал меня и ответил довольно резко, в том смысле, что не об этом следует думать, надо отстаивать Ленинград, а для этого и подводные лодки нужны, а коль отстоим город, тогда подводникам и на Балтике дела хватит.

И действительно, летом 1942 года балтийские подводники славно поработали, отправили на дно десятки вражеских судов, парализуя морские перевозки противника»[91]91
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 272–273.


[Закрыть].

Подводники действовали, несмотря на то что временами буквально приходилось скрести дно килем, проходя минные поля. Однако немцы перекрыли узость Финского залива в районе Нарген – Порккала-Удд двойными линиями сетей и минными заграждениями, вблизи которых патрулировали десятки сторожевых кораблей и катеров. Несколько подводных лодок в 1943 году погибло при попытке преодолеть этот противолодочный рубеж. Поэтому пришлось отказаться от действий подводников, и борьба с неприятельскими перевозками легла на авиацию. Для этого потребовалось получить разрешение начальника Генерального штаба на ограничение действий морских самолетов по сухопутным целям. В Балтийском море, Рижском и Ботническом заливах пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы в свободной охоте находили и атаковали неприятельские суда, ставили мины. Гитлеровцам даже в отдаленных районах Балтики пришлось применять систему конвоев. В ближних районах успешно действовали советские катера, а тральщики обеспечивали кораблям и судам благополучное движение сквозь минные поля.

Рассказывая, как приходилось от одних средств борьбы переходить к другим, Н.Г. Кузнецов вспоминал о предвоенных спорах сторонников подводного и катерного флотов: «Война и тем и другим раскрыла ошибочность их суждений. Как невозможно одним «москитным» флотом решать все задачи на море, так нельзя рассчитывать только на подводные лодки. Скажем прямо: весной и летом 1943 года противнику удалось сковать действия наших подводных лодок. И нам пришлось бы туго, если бы мы не имели «сбалансированный», разнообразный по классам кораблей флот. Те боевые задачи, которые не могли решить в то время подводные лодки, решили корабли других классов и морская авиация»[92]92
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 274.


[Закрыть].

Но все это происходило позднее. А в ноябре 1942 года Николай Герасимович знал, что намечено наступление Ленинградского и Волховского фронтов, чтобы деблокировать Ленинград, и серьезная роль предстояла морякам. Когда в конце ноября нарком ВМФ вернулся в Москву, Сталин настойчиво расспрашивал его об отражении германского десанта на остров Сухо. Кузнецов догадывался, что этот интерес связан с предстоящим наступлением, но не знал конкретных деталей плана, разработанного Генеральным штабом. Его ознакомили с планом операции позднее, когда уже шла подготовка к наступлению.

Первой приняла участие в подготовке Ладожская флотилия, которой пришлось в 1942 году перевозить большую часть грузов и войск, поступавших в Ленинград до прорыва блокады. Зимой подкрепления шли по ледовой Дороге жизни. Именно эти войска и грузы были необходимы для организации наступления изнутри блокады. Береговая и корабельная артиллерия калибром от 100 до 305 миллиметров в период прорыва блокады выпустила по противнику свыше 29 тысяч снарядов. 16 января именно морские орудия сорвали попытку контратаки неприятеля против 67-й армии. Морякам пришлось первыми форсировать Неву. Морская авиация, несмотря на метель и плохую видимость, поддерживала наступавших[93]93
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 279–281.


[Закрыть].

Наступление, начатое 12 января 1943 года, завершилось 18 января прорывом блокады. А уже 6 февраля по спешно построенной железной дороге грузы от Ладожского озера пошли в Ленинград.

Однако гитлеровцы еще располагали достаточными силами, чтобы наносить ощутимые удары. В апреле 1943 года Н.Г. Кузнецова вместе с наркомами морского флота П.П. Ширшовым и речного флота З.А. Шашковым направили на Волгу, где германские минные постановки с воздуха затруднили перевозки. Совместными усилиями трех наркомов удалось наладить защиту караванов от мин и налетов авиации. На время положение стабилизировалось. Однако летом вновь возникли проблемы с перевозками. На минах подрывались баржи с нефтью. Задержка поставок горючего встревожила Государственный Комитет Обороны. Кузнецова вызвали в кабинет И.В. Сталина, где собрались члены ГКО и Генерального штаба. Задав ряд вопросов о перевозках по Волге, Сталин поручил наркому ВМФ выехать на место и принять самые решительные меры для обеспечения движения судов. 8 мая Кузнецов с новым командующим Волжской военной флотилией Ю.А. Пантелеевым и наркомом речного флота З.А. Шашковым вылетел в Сталинград. Прежде всего была организована система наблюдения за сброшенными минами, подготовлена карта миноопасных мест, развернуто траление. Кузнецов вернулся в Москву, когда движение по реке было восстановлено[94]94
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. С. 281–182.


[Закрыть].

В июне 1943 года, когда накал борьбы за Волгу переместился вверх по реке, Н.Г. Кузнецову вновь потребовалось вылететь, теперь в Саратов. Город постоянно бомбили, немецкая авиация старалась уничтожить мост через Волгу, однако огонь зениток с берега и кораблей не позволил противнику добиться ни одного попадания. К этому времени сотни гражданских судов переоборудовали в тральщики, которые многократно проходили места минных постановок, чтобы сработали аппараты кратности современных германских мин. Свыше 400 наблюдательных постов, тысячи добровольных помощников позволяли определять места, где неприятель ставил мины, и уничтожать их. В результате нефтеналивные суда перестали подрываться. Если в июне 1943 года план перевозок был выполнен на 70 процентов, то в последующих месяцах – полностью. 8 тысяч судов за лето доставили 7 миллионов тонн нефтепродуктов. Это был вклад волгарей в победу под Курском.

В воспоминаниях Н.Г. Кузнецов признался, что был момент, когда германская военная машина могла одержать верх в борьбе против судоходства, если бы выставила еще пару сотен мин. Однако подвело слепое следование плану. Прекратив операцию, немцы позволили снабжать фронт топливом[95]95
  Там же. С. 289.


[Закрыть].