Текст книги "Китайцы. Особенности национальной психологии"

Более известен сборник статей под редакцией и при непосредственном участии М. Бонда, который называется «The Psychology of Chinese People» [197]. В них рассматриваются такие вопросы, как особенности восприятия, проблемы личности, этническое сознание, социальная психология китайцев, поведение и мотивация поступков и т. п. Авторами статей являются ведущие специалисты в области этнопсихологии китайцев, профессора Китайского университета Гонконга Fanny M. C. Cheung, David Y. F. Ho и Inmao Liu, а также специалисты из Гонконгского университета Rumjahn Husain и Gilbert Y. Y. Wong. Факультет психологии Тайваньского университета представляют такие известные ученые, как Kwangkuo Hwang и Kuo-shu Yang. Материалы сборника сведены в систему и охватывают практически все стороны психологии китайцев, что привлекает внимание к этой работе тех, кто интересуется данной проблематикой.

Немало статей можно найти в журнале американских антропологов «Studies in Chinese Thought». В настоящее время Ассоциация психологов Сянгана и издательство Китайского университета выпускают на английском языке журнал под названием «Journal of Psychology in Chinese Societies».

Следует отметить еще одну монографию, которая вышла в 1997 г. в Лейдене под названием «On Chinese Body Thinking» [188]. Ее автор У Гуанмин (Kuang-Ming Wu) на обширном материале, в том числе и лингвистическом, показывает, что китайская мысль и способ мышления китайцев являются конкретными, в то время как у европейцев они являются формальными, абстрактными.

По-своему интересна монография D. J. Moser «Abstract Thinking and Thought in Ancient Chinese and Early Greek» [189], представляющая собой диссертационное исследование, защищенное в Университете Мичигана (1996). В своей работе автор на материале двух языков показывает разницу в абстрактном мышлении у древних китайцев и европейцев.

Среди популярных изданий, имеющих в первую очередь практическое значение, можно назвать книгу S. D. Seligman «Chinese Business Etiquette» [193]. В ней автор, используя собственный многолетний опыт, делится с читателем своими знаниями в этой области, дает конкретные рекомендации и советы, как следует себя вести и что говорить в процессе делового общения с китайцами. Стремительное развитие китайской экономики, бурный рост торговых отношений Китая с зарубежными странами привел к необходимости серьезного изучения иностранцами особенностей китайского менталитета, проявляемых в общении с зарубежными партнерами. В результате в свет вышла обширная монография Yadong Luo «Guanxi and Business» [200].

Здесь не перечислены многочисленные статьи, посвященные частным проблемам психологии китайцев. Они включены в общую библиографию.

В начале 1990-х гг. в КНР значительно возросло число публикаций по вопросам национальной психологии, ранее мало освещавшихся в научной литературе. На прилавках книжных магазинов появилось много интересных книг, написанных с привлечением разнообразного материала, в том числе и лингвистического. Большая часть монографий, в которых критические стрелы направлены в сторону консерватизма китайского об раза мышления, выходит под девизом: «Показать, выявить, критиковать с целью дальнейшего преодоления». Эта тенденция, безусловно, несет в себе положи тельный заряд и отвечает основным целям нынешнего китайского общества – духовного возрождения нации.

Некоторые исследования носят сопоставительный характер и, скорее, лишь перечисляют отдельные черты китайского характера, на которые указывали как зарубежные, так и китайские исследователи. Книга Цзинь Вэньсюэ «Китайцы, японцы, корейцы»

[133] содержит высказывания на этот счет известных китайских государственных и политических деятелей, писателей и ученых. Приведем их в кратком изложении.

Сунь Ят-сен с 1890-го по 1924 г. в статьях и выступлениях неоднократно касался вопроса национальных особенностей китайцев. Он отмечал, что китайцы трудолюбивы, законопослушны, консервативны, нерешительны, необразованны, самодовольны, доверчивы. Они неорганизованны, преданы своим родителям, гуманны, миролюбивы и мудры.

Лян Цичао в сборнике статей под названием «Иньбин ши» (1904) пишет, что китайцы лицемерны, эгоистичны, безапелляционны, трусливы, жуликоваты, лживы, бездейственны. Их отличает раболепие, у них отсутствует общественное сознание.

Китайский ученый Кан Байцин в 1919 г. в книге «О национальном характере китайцев» сопоставлял характер китайцев, проживающих в различных регионах страны. По его мнению, китайцы самодовольны, их отличает большое самомнение. Они берутся за дело всерьез и не любят пустую болтовню, обладают способностью копировать. Предпочитают привычное, обыденное, преклоняются перед древностью и пренебрегают современностью, консервативны. Китайцам не хватает духа «коллективизма»; они пассивны, терпеливы, им недостает активного духа сопротивления; они любят выведывать частное, скрытное у других, а сами строго хранят свои тайны; четко различают добро и обиды, благодарны; крепки и обладают большой потенциальной силой.

Лу Синь отмечал у соотечественников такие черты, как самодовольство, стремление «сохранить лицо», леность, умение улаживать споры и стремление к согласию, узкий кругозор, раболепие, трусливость.

Ху Ши (философ, литературовед, общественный деятель) дал следующую, как считает автор книги, объективную оценку китайскому характеру: китайцы довольствуются тем, что имеют, придают большое значение самовоспитанию, верят в судьбу, их отличают самоуспокоенность, отсутствие рассудительности, чувство стыда и стремление работать по принципу «сойдет и так».

Линь Юйтан (филолог, писатель, общественный деятель) отмечает следующие черты: уверенность, простоту, любовь к природе, терпение, пассивность, жуликоватость, плодовитость, трудолюбие, экономность, любовь к семье, миролюбие, самодостаточность, чувство юмора, консервативность, пристрастие к праздному образу жизни.

Лян Шумин (философ) пишет, что китаец эгоистичен, ищет во всем выгоду, скромен в быту, миролюбив. Он мягкотел и изнежен, самодостаточен, консервативен, стоек и жесток, гибок, обстоятелен, стремится соблюдать церемонии.

Фэй Сяотун (антрополог) замечает, что китаец по своей натуре эгоистичен. Он хороший семьянин, придерживается моральным нормам взаимоотношения между старшим и младшим, предпочитает во всем придерживаться правила «золотой середины», увлечен узколичными интересами, ему присуще местничество.

Сян Туйцзе (ученый) пишет, что китайца отличает особое отношение к семье, холизм и непосредственное восприятие окружающего мира, известный рационализм. Он усерден и терпелив, преисполнен жизненной силы, чувствителен во взаимоотношениях с людьми, боится «потерять лицо», любит почет. Китаец привык себя сдерживать, умеет сохранять дистанцию, предпочитает покой. Он консервативен, недоверчив, и доверять ему нельзя, подчинен авторитету. Он порой самодоволен и презирает иностранцев.

Ян Гошу и Ли Июань (ученые) полагают, что китайцы скромны, не любят давать советы и проявлять инициативу, учитывают обстоятельства. Строят свои отношения с людьми на основе взаимности, уважают авторитеты и учитывают иерархию авторитетов, умеют приспособиться к существующей ситуации, сохраняют добрые отношения в семье. Китайцы привержены древности и традициям, предпочитает сохранять статус-кво. Они стремятся к консенсусу, не любят крайностей, придерживаются правила «золотой середины». Они эмоциональны, обладают чувством самоограничения.

Ван Жуньшэн (молодой ученый) в книге «Трагедия нашего характера» (1987) указал на следующие «болезни» китайского характера: лживость, близорукость, консерватизм, отсутствие духа сотрудничества, стремление полагаться во всем на других, парализованность врожденных знаний и неуверенность в себе.

Цзинь Вэньсюэ, автор книги «Антикультурные тенденции китайцев», изданной в Корее и Японии, отмечает: китайцы большие обманщики, воры, обладают чувством стадности, рабской покорностью, консервативны, по-детски наивны, эгоистичны, относятся к людям в зависимости от их общественного положения.

В этом огромном материале несомненный интерес представляют не сколько групп работ. Это прежде всего коллективный труд «Традиционная китайская мораль», созданный при участии Комитета по образованию Китая [157]. Консультантом издания, в котором рассматриваются традиционные категории китайской морали в процессе их исторического развития, с многочисленными отсылками и цитатами из китайской классической литературы, является бывший вице-премьер Госсовета КНР известный ученый Ли Ланьцин.

В связи с большим интересом к современному Китаю со стороны общественности и средств массовой информации зарубежных стран в Китае в 2006 г. вышла книга под названием «Поведаем миру о Китае», в которой собраны статьи, интервью, беседы известного общественного деятеля Китая и политика, заместителя председателя комитета внешних связей ВНПКС, ректора Института информатики Народного университета Китая (Жэньминь дасюэ) Чжао Цичжэна [145]. Автор напрямую не касается проблем психологии китайцев, тем не менее книга ставит перед собой цель показать современный Китай и его народ с самой позитивной стороны. Примером может служить беседа об особенностях менталитета китайцев автора книги с вице-премьером Израиля Шимоном Пересом, состоявшаяся в Тель-Авиве 3 августа 2005 г.

К этой же группе работ относится исследование Ли Циншаня «Новое толкование китайцев. Душа народа сквозь призму народных пословиц» [93], построенное на лингвистическом материале. На наш взгляд, интересна монография «Исследование психологии эстетического восприятия китайцев» Лян Ижу, Ху Сяохуэй, Гун Чэнпо. Авторы рассматривают в ней особенности китайского мировосприятия в диахронии с использованием данных, относящихся к строению и функциям головного мозга, его левого и правого полушарий [103].

Ряд серьезных исследований посвящен проблеме семьи и брака, роли китайской женщины в обществе. Два сборника издала Ли Иньхэ: «Чувственность и секс у китайских женщин» и «Сексуальная любовь и брак у китайцев» [88;89]. Автор в течение шести лет обучалась в США, вела там исследования, собрала богатый фактический материал и опубликовала его в этих сборниках, сопроводив примерами и цитатами из полученных ею писем.

Несколько работ вышли с почти одинаковыми названиями: «Поговорим о китайцах» (основные разделы посвящены традиционным категориям этнопсихологии, таким, как «лицо», семья и брак), «Поболтаем о китайцах» и «Подробно о китайцах» [83; 122; 165]. В резко критическом плане написаны книги: «Печальные размышления о природе национального характера» Се Сычжуна [111]; «Одумавшиеся китайцы» (составители Сюй Син и Сюнь Бу) [123]; «Критика уродливых явлений в Китае» Лян Цзинши и Лян Цзинхэ [104]. Однако главный критический удар был нанесен Ли Мином в книге «Почему китайцы такие „глупые”» [90] и Хэ Цзунсы в сборнике «Крити ка болезненного состояния китайского характера» [131].

Китайскому чиновничеству и его умению использовать людей в своих целях посвящены «Деловые связи у китайцев» Цуй Бэйфана и Чжу Даъаня [138], «Чиновничья мораль в Китае» Ли Цзяньхуа [92], «Техника использования людей у китайцев» Ван Дуншэна [71].

О большом интересе к проблемам психологии китайцев свидетельствует изданный в Шанхае в 1994 г. перевод с английского книги известного китайского писателя и ученого Линь Юйтана «Китайцы» [95]. В Пекине в 1998 г. в серии «Китай в глазах представителей Запада» вышли переводы упоминавшейся ранее книги А. Смита «Китайские характеристики» [194] и Х. Честера «Настоящие китайцы» [178].

В 1987 г. на Тайване под редакцией профессора факультета психологии Тайваньского университета Ян Гошу стала выходить книжная серия «Китайцы». Идея начать исследования китайского национального характера в условиях возникновения и развития нового общества в Гонконге и на Тайване появилась у Ян Гошу и его коллег Ли Июаня и Вэнь Чунъи еще в 1976 г., во время работы в Институте этнографии при Центральной академии наук. Серия «Китайцы» представляет собой нерегулярные выпуски сборников статей, объединенных общим названием. Так, 1-й выпуск увидел свет еще в 1972 г., 2-й и 3-й – в 1988 г., 17-й – в 1993 г. Таких сборников выпущено несколько десятков. Ценность представленного в них материала, безусловно, высока, так как в то время в КНР подобного рода литература в открытой печати практически отсутствовала. В каждом выпуске не более десяти статей, написанных в основном учеными Тайваня и Гонконга (тогда еще находившегося под эгидой Англии), иногда и авторами материкового Китая. В предисловии к серии Ян Гошу написал, что главная его задача – помочь гражданам Китая понять самих себя и современное китайское общество, обратить особое внимание на традиционного китайца, китайское общество и китайскую культуру и осознать, что следует в ней сохранить, а что уже стало анахронизмом.

Другая тайваньская серия, «Психология китайцев», также появилась в 1987 г. Ее идеологом и организатором является Юй Дэхуэй. Серия имеет популярный характер: каждый из сборников (их несколько десятков) включает до 50 небольших статей, объединенных какой-либо общей темой: «Отношение китайцев к счастью» [153] «Характер китайцев, скрытый за маской» [151], «Взгляд китайцев на воспитание» [110] и т. д.

Среди опубликованных на Тайване исследований большой интерес представляют также сборник «Ценностные ориентации китайцев» [154] и монография известного ученого Сян Туйцзе «Исследование китайского национального характера» [114]. Ряд книг на писан в сопоставительном плане: авторы раскрывают отдельные черты характера китайцев путем анализа их связей и общения с иностранцами. Имеются в виду такие публикации, как «Янки глазами китайцев» Ян Цзяньли [173], «Китайцы и японцы» Цю Юнханя [139], «Я и русский Иван» Чжу Мэнфэя [150]. Сюда, пожалуй, можно отнести и любопытный опус японского автора Сяо Юаньхэ под названием «Дружить нужно с китайцами» [115].

Сравнительный анализ или простое сопоставление национальных характеров представителей разных цивилизаций, их привычек и вкусов, традиций встречается достаточно часто в путевых записках наблюдательных путешественников или людей творческих профессий, в частности писателей. Известного китайского писателя Фэн Цзицая, побывавшего в Америке, поразили некоторые факты, с которыми он там встретился, поразили именно как китайца. Вот некоторые из его замечаний:

«Взаимоотношения между иностранцами разительно отличаются от тех, что существуют между китайцами. Так, в ресторане каждый платит за себя или делят расходы пополам. Или: чтобы прийти в гости, нужно сначала созвониться, а не постучать в дверь, а потом заявить, что вы сегодня свободны и пришли на пару часиков просто так – посидеть и поболтать» [156, 182–183].

Фэн Цзицай отмечает, что американцы, в противоположность китайцам, суетливы, что у них нельзя что-либо покупать без очереди, нельзя спрашивать возраст, размер зарплаты, т. е. влезать в частную жизнь [156, с. 219]. Автор пишет: «У иностранцев выступление – это способ продемонстрировать свое красноречие. В Китае же все читают по бумажке. У иностранцев чтение по бумажке будет осмеяно. После доклада в европейских странах и в Америке обычно оставляют время на вопросы и дискуссии. В зале сотни ушей, а после доклада сотни мозгов. А у нас в Китае доклад закончился, слышен стук откидных сидений, и в зале уже никого нет» [156, с. 221].

В Китае бывает так, что богатый покупатель и бедный приобретают одну и ту же вещь по разной цене. Такое замечено и в отношении иностранцев. Это китайское понимание «равенства» вызывает у иностранцев ворчание и чувство обиды. В то же время достаточно вам назвать себя ган ао тунбао, что означает «соотечественник из Гонконга и Макао», как ситуация тут же изменится.

Как уже говорилось, среди многочисленных книг и статей, посвященных особенностям психологии китайцев, есть исследования, увидевшие свет в XX в., авторы которых, китайцы по происхождению, с весьма критических позиций рассматривают данную проблему. В первую очередь это трактат Ли Цзунъу «Наука о бесстыдстве и коварстве» [91, 1—23], уже упоминавшаяся книга Линь Юйтана «Моя страна и мой народ» и наделавшая много шума работа Бо Яна (настоящее имя Го Идун) «Уродливые китайцы» («Тhе Ugly Chinese»), впервые вышедшая на английском языке в 1985 г. и в том же году опубликованная в китайском переводе на Тайване [70], а затем и в КНР – в Пекине и Чанша.

Негативные черты национального характера нередко становятся объектом рассмотрения в смутные времена, когда страна находится на переломном этапе. Так, в на чале XX в., в трудные для России годы, после революции 1905 г. появились статьи Д. С. Мережковского под общим названием «Грядущий хам» и его сборник «Больная Россия», в которых был дан субъективный нелицеприятный анализ русской натуры и психологии русского человека.

К слову, интересно, что пишут китайские авторы о психологии русских. Не так давно в Китае в серии «Дух великих государств» шеститысячным тиражом вышла книга Ван Юйбо «Доблестные русские» [73]. (Ранее в этой серии появились «Мечтательные американцы», «Романтичные французы» и книги о немцах, англичанах и японцах.) На обложке книги изображен Чапаев. В ней 8 глав, комментарии и библиография (более 50 наименований, среди них 20 переводных изданий). Любопытны названия глав: «Европейский колосс в погоне за величием», «Белый медведь, мечтающий о морях», «Послушные православные верующие», «Восточные славяне с ярким национальным характером», «Советские люди, потрясшие мир», «Двуглавый орел, холодно взирающий на мир», «Русские с богатой культурной основой», «Русские в обычной жизни». История России, характеристика ее вождей и руководителей, а также «анализ» характера русских и советских людей изложены в некоторых местах весьма тенденциозно. Часто цитируются такие известные «экс-специалисты» по России, как Бисмарк, Черчилль, Бжезинский, американский журнал «Тайм» и др. В главе 4, где речь идет об истоках формирования русского национального характера, много внимания уделено географии России, ее климату. Как утверждает автор, длительная зима на полови не территории страны, особенно в Сибири (семь месяцев в году), закалила русский характер, она всегда была стратегическим партнером в войнах на территории России (Наполеон, битва под Москвой, Сталинград). Закалили характер русских и «дикие звери в Сибири: белый медведь, сибирский медведь, сибирский тигр, дикие птицы; в особенности сибирские волки, которые и поныне страшнее даже военных» [73, с. 164–165]. Климат сделал русских агрессивными, жестокими и мстительными. На с. 166 есть такой пассаж: «Людоедство всегда осуждалось человечеством как проявление дикости. На протяжении истории за писки о людоедстве русских имеются в большом количестве, людоедство стало делом привычным. В середине XIX в., когда русские войска вторглись в Китай, в долину реки Хэйлунцзян, они частенько вырезали у живых китайцев внутренности для еды. При этом русские не только не испытывали стыда, но и особенно радовались по этому поводу». В качестве подтверждения приводятся строки из поэмы Александра Блока «Скифы»:

 
Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
 

В книге постоянно муссируется тема агрессивности и жестокости русских, скажем, в отношении немецкого населения Германии во время Отечественной войны, которое готово было сдаться союзникам, лишь бы не оказаться на территории, занятой советскими войсками. События на острове Даманском поданы под тем же соусом. Авторы так же тенденциозно судят о событиях в Чечне.

Более объективно, с нашей точки зрения, рассматривает историю России Чжан Цзяньхуа в книге «Загадка красного урагана» [143]. Русскому характеру посвящена глава 2 «Воля и мягкость: загадка российского национального характера». Заслуживает внимания уже упоминавшаяся книга «Я и русский Иван» Чжу Мэнфэя. Автор в 30-е гг. был переводчиком в авиационных частях Красной армии, которые оказывали Китаю помощь в войне против японских милитаристов, и, рассказывая о русском характере, он в основном имеет в виду тех военных, с которыми ему приходилось встречаться по службе.

Первым, кто всерьез исследовал тему национального характера китайцев, обычно называют Ли Цзунъу, который вскоре после победы Синьхайской революции в 1911 г. начал печатать в одном из журналов статьи под названием «Наука о толщине и черноте» («Хоу хэй сюэ») [91, 1—23]. Столь необычное название, несомненно, требует пояснений. Под «толщиной» (хоу) автор подразумевал толщину кожи на лице, т. е. «толстокожесть» – отсутствие чувства стыда, неумение краснеть (ляньпи хоу), а под «чернотой» (хэй) – «грязную душонку» (хэй синьяр). Поэтому адекватный перевод звучит так: «Наука о бесстыдстве и коварстве».

При всей неординарности ума и значительном числе опубликованных научных работ, Ли Цзунъу, тем не менее, не был удостоен внимания со стороны властей и ученого мира Китая. Виной всему оказалась первая его публикация – трактат «Наука о бесстыдстве и коварстве», который увидел свет, когда его автору было уже за тридцать. Нет нужды подробно описывать эпоху и исторические события, которые происходили в Китае в конце XIX – начале XX в. Они хорошо известны. Отметим только, что Ли Цзунъу не остался в стороне от них, хотя и не принимал непосредственного участия в Синьхайской революции. Он родился 13 января 1880 г. в городе Цзылюцзин, уезда Фушунь, провинции Сычуань. Его предки во времена Южной Сун жили в Гуандуне, в 1725 г. перебрались в Сычуань. Спустя восемь поколений в роду Ли появилась такая яркая звезда, как Ли Цзунъу – человек незаурядного таланта, ученый и мыслитель, ставший в первой половине XX в. знаменитым в родной провинции. Он изучал то, чего никто до него не касался, говорил то, чего до него никто не изрекал. И, как того и следовало ожидать, был объявлен еретиком.

У Ли Цзунъу было шесть братьев (сам он был младшим) и две сестры. Все до мочадцы занимались сельскохозяйственным трудом. Но в год рождения Ли Цзунъу отец перестал вести дело и обратился к литературе. Этот неординарный поступок укрепил веру Ли Цзунъу в наследственность и «теорию воспитания зародыша». Он не без гордости отмечал, что отец известного сунского поэта Су Дунпо проявил интерес к книгам в 27 лет, а его отец – в 40, когда начал лечиться от тяжелой болезни. Прочитав романы «Троецарствие» и «Истории царств», он обратился к классическим философским трактатам из «Четверокнижия». Затем он прочел еще три книги и решил, что теперь читать больше нечего. Это были: «Общее толкование высочайших повелений» («Шэн юй гуан сюнь»), «Обозрение душевных качеств» («Синь яо лань») и «Сборник всех злодеяний» («Ши э у цзянь»), составленные Ян Цзишэном и Цань Яньгао. Эти произведения являли собой свод правил поведения человека в семье и в обществе.

Ли Цзунъу пошел в частную школу с восьми лет. Учился он у разных учителей до 1905 г. С детских лет мальчику была свойственна целеустремленность, он старался взять все лучшее, что могли дать ему учителя, и весьма преуспел в написании традиционных экзаменационных сочинений в стиле багу, для чего, как известно, требовалось безупречное знание классической литературы. Ли Цзунъу отличался нетривиальным мышлением, его не смущали авторитеты, и он до всего стремил ся докопаться сам, задавая порой себе и окружающим самые каверзные вопросы. В 23 го да он сдал государственные экзамены на первую ученую степень – сюцая. В конце 1907 г., т. е. в 27 лет, он, как лучший ученик высшей школы, был удостоен маньчжурским двором степени цзюйжэнь.

Получив образование уже в достаточно зрелом возрасте, Ли Цзунъу начал свою трудовую деятельность в 1908 г. с преподавания в Фушуньской школе. В 1909–1910 гг. он уже был директором этой школы, а летом 1910 г. вместе с бывшим школьным товарищем инспектировал начальные школы. Именно в этот период, во время постоянных инспекционных поездок по провинции, он оказался свидетелем многочисленных политических акций и событий, которые предшествовали, а потом и сопровождали Синьхайскую революцию (в частности, «войны железных дорог» и акции «товарищества по защите дороги»). В январе 1912 г. Ли Цзунъу стал в провинциальном правительстве начальником третьего департамента, а затем генеральным директором директората по продаже казенного имущества (интересная деталь: Ли Цзунъу согласился на этот пост только при условии, если жалование ему будет снижено с 200 до 120 юаней в месяц!). Позднее Ли Цзунъу стал начальником управления по учету казенного имущества, а после того, как в 1913 г. управление было упразднено, он, «свободный и вольный», вернулся к себе на родину, в Цзылюцзин.

Однако свободная жизнь длилась недолго. В январе 1914 г. управление по образованию назначает его начальником отдела просвещения в городе Фушуне. При быв на место, Ли Цзунъу получил должность директора средней школы № 2, а в 1915 г. был переведен в другую школу. В 1918 г. Ли Цзунъу стал заместителем начальника управления по образованию при губернаторе провинции, а его бывший однокашник Ляо Сюйчу – начальником этого управления. С уходом Ляо с этой должности зимой 1919 г. Ли Цзунъу также оставил свой пост. В 1920 г. он наконец смог вернуться домой, чтобы заняться творческой деятельностью. Но и на этот раз вольная жизнь была недолгой. Уже в 1921 г. он снова директор школы, а в 1922 г. – инспектор школ на провинциальном уровне.

Именно в этот период Ли Цзунъу задумывается о реформе образования, и прежде всего экзаменационной системы. В 1925 г. появилась его статья «Рассуждения по поводу системы экзаменов», где автор излагал свою идею распространения образования среди китайцев. Ли Цзунъу уделял огромное внимание пропаганде своих взглядов, ссылаясь на реформы Ван Аньши, значения которых, по его мнению, не поняли даже такие выдающиеся деятели эпохи Сун, как Сыма Гуан и Су Дунпо, так как идеи реформатора не были должным образом доведены до масс. Ли Цзунъу полагал, что для реформы образования необходимо решить вопрос об устранении преграды между частным и государственным школьным образованием, а также между учащимися и учителем. С 1927-го по 1934 г. Ли Цзунъу последовательно занимает посты советника и редактора документов при управлении по образованию провинции Сычуань, с 1935-го по 1938 г. – редактора отдела политической информации при провинциальном правительстве. В мае 1938 г. в связи с преобразованиями в Сычуаньском правительстве управление, в котором работал Ли Цзунъу, было упразднено. В апреле 1939 г. он вернулся к себе на ро дину, в Цзылюцзин, где и провел остаток жизни. Умер он 28 сентября 1943 г.

Всю жизнь Ли Цзунъу урывками, в промежутках между инспекционными поездками, уроками, административной работой, обращался к творческой деятельности. Он много размышлял о проблемах, связанных с переустройством китайского общества, о психологии человека, получившего традиционное китайское образование. Им написано свыше 70 статей, которые составили два больших тома. Первый из них именуется «Собрание рассуждений о бесстыдстве и коварстве». В него входят 32 статьи, посвященные тем же вопросам, что и «Наука…»: «Философия бесстыдства и коварства», «Применение теории бесстыдства и коварства», «История изобретения теорий бесстыдства и коварства» и др. Эти и ряд других статей отнесены самим автором и его единственным биографом Чжан Мошэном к начальному периоду творчества, названному Ли Цзунъу «негативным отношением к действительности». Вышедшая в свет в 1920 г. работа под названием «Психология и механика» знаменует собой другой этап в его творчестве. Статьи «Поправки к теории Дарвина», «Поправки к теории Кропоткина», «Экономика, политика и дипломатия должны объединить усилия» были написаны в дополнение к «Психологии и механике» и также вышли отдельным изданием. Статьи «Личные соображения относительно выработки конституции» и «Относительно планов сопротивления японцам» составили отдельную книгу и вышли под общим названием «Выработка конституции и сопротивление Японии». В последние десять лет его жизни вышли «Собрание рассуждений о бесстыдстве и коварстве» и «Тенденции в китайской науке». Все эти работы вошли в книгу «Все о бесстыдстве и коварстве» [91].

В предисловии к одному из изданий, датированному 12 февраля 1938 г., Ли Цзунъу написал: «Науку о бесстыдстве и коварстве я изобрел в последний год маньчжурской династии. В ней три цзюани: первая – “Наука о бесстыдстве и коварстве”, вторая – “Каноны бесстыдства и коварства” и третья цзюань – “Записки об усвоении науки о бесстыдстве и коварстве”. В первый год Республики в виде статей они выходили ежедневно в газете “Гунлунь жибао” в г. Чэнду, вызвав бурю негодования читателей. Когда средняя цзюань была опубликована наполовину, друзья стали уговаривать Ли Цзунъу прекратить публикации. В то время у него была подготовлена еще одна статья под названием “Мои сомнения в отношении мудрецов”, которую теперь тем более нельзя было публиковать. В 1927 г. вышла книга “Праздные мысли Цзунъу”, куда были включены две работы. В 1934 г. мой бэйпинский друг извлек из “Праздных мыслей…” три цзюани “Науки о бесстыдстве и коварстве” и выпустил отдельной книгой, переизданной в 1936 г. в Чэнду. Книга сразу разошлась. По просьбе читателей тираж был отпечатан снова. В 1917 г. издательство “Гоминь гунбаошэ” издало отдельной брошюрой первую цзюань, к которой Тан Тифэн и Се Шоуцин написали соответственно предисловие и послесловие. Первое издание вышло в Бэйпине (так в те годы назывался Пекин. – Н. С.), а второе и третье – в Чэнду».

Таким образом, первая цзюань «Науки о бесстыдстве и коварстве», опубликованная отдельной книгой в 1917 г., и содержит в себе суть «науки», описанной Ли Цзунъу. Во второй цзюани мысли и суждения автора «о бесстыдстве и коварстве» изложены в виде изречений философа и напоминают по форме конфуцианские «Суждения и беседы» («Лунь юй»). Третья цзюань, в ко торой, как можно заключить по названию, даны рекомендации по усвоению «науки», включает три раздела: «Шесть истин, как стать чиновником», «Шесть истин, как оставаться чиновником», «Два хитроумных способа делать дела». В конце имеется небольшое заключение (см. Приложение I).

На трактат Ли Цзунъу ссылаются достаточно часто, принимая или опровергая то, что он написал. Его сочинения неоднократно переиздавались на Тайване. В нашем распоряжении имеется полное собрание его статей и тракта тов, выпущенных издательством «Кайян» (год издания не указан). Единственное пока издание этой книги в КНР увидело свет в 1998 г. [91], и в том же году вышла книга Дун Линцзы с примечательным названием «Наука о тонкости и белизне» [81].