Текст книги "Люди и боги. III книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»"

Глава 6. Ответный ход

Четверо друзей, подобно рыцарям короля Артура, чинно восседали за круглым столом в своих апартаментах. Держали совет. В голосе звучали раздражённые нотки. Наглый обыск в их номере цеплял за живое.

Их невинный отдых на затрапезном острове, прямо на глазах, превращался в приключение с непредсказуемым концом…

Для чего они, собственно, собрались на этом острове вместе? А собрались они для того, чтобы поваляться на чистом, золотом песке местных, несуетных пляжей. Погреться под высоким, жарким солнцем. Поплавать в хрустальных струях великого океана. Побаловать себя дорогими винами и изысканными закусками. Обогатиться дружеским общением. Помечтать о великом и вечном. Предаться ностальгии об Атлантиде. Отвлечься, хотя бы на некоторое время, от надоедливой, как осенняя муха, каждодневной суеты.

А что получается? А получается, что вытанцовываются неприятные вещи…

Теперь друзьям, волей-неволей, предстояло решить уравнение со многими неизвестными. Некто неизвестный бросил им вызов, и они вынуждены были принять его. Не принять вызов нельзя. Индифферентное отношение к нему станет себе дороже. Здесь думать надо.

Этуаль сцепил пальцы рук, да так, что хрустнули суставы. Обычно уравновешенный и ироничный, он был зол.

– Что за дела? Какие-то неизвестные, дурно пахнущие типы, устроили обыск в нашем доме. Без нашего ведома. Мало того, они всё время рыскают по нашим следам. Кто они? Честно говоря, мне это очень не нравится!

Россиянин задумчиво уткнулся своим твёрдым подбородком в собственный кулак. Точь-в-точь, как «Мыслитель» Родена.

– Анри, а кому нравится этот бедлам? Никому не нравится.

Поднял голову.

– Однако ж нам надо делать вид, что мы ни о чём не догадываемся. Надо косить под лохов. До поры. Я полагаю, так будет лучше для нас.

Подключился американец.

– Ник, ты предлагаешь поиграть в конспирацию?

Рассмеялся.

– Это забавно.

Полюбопытствовал:

– И до каких пор?

– Пока не разгадаем ребус. Мы не можем действовать вслепую.

Американец нахмурился.

– Ник, если твоя версия верна и они охотятся за нашей находкой, то нам нужно принять превентивные меры. Причём срочно.

Складка между его бровей обозначилась ещё глубже.

– Ведь они могут в любой момент прибегнуть к силе.

Россиянин озабоченно спросил:

– Полагаешь, они решатся на крайние меры?

– Они наглы, и я такого варианта не исключаю.

К их разговору присоединился немец:

– Парни, а что вы думаете насчёт подслушивающих устройств? Их могли установить во время взлома апартаментов. Вся наша конспирация, в этом случае, летит к чёрту. Мы тут паримся, а они там хихикают.

Ярилов иронично улыбнулся.

– Это вряд ли.

Штерн удивился.

– Почему?

– Не вяжется с их имиджем мелких воришек жалких запонок.

Россиянина поддержал француз:

– И с их дешёвым вкусом.

Затем француз обратился к немцу:

– Рикко, не стоит им приписывать те качества, которых у них нет, и никогда не было. Много чести. Мне кажется, это обычная местечковая шпана, возомнившая себя гангстерами.

Немец неохотно согласился:

– Хорошо, если так…

Этуаль продолжил. Глаза его недобро блеснули.

– Они не догадываются, с кем имеют дело. Хотелось бы рассмотреть этих ребят поближе. Очень бы хотелось!

Россиянин обнадёжил француза:

– Тебе такой шанс скоро представится.

Этуаль оживился.

– Ответный ход?

– Естественно. Наглость безнаказанной оставлять нельзя.

Стар тоже оживился.

– О чём это ты, Ник? Просвети тёмного.

Ярилов ответил:

– С удовольствием, Джимми. Если моя версия верна, то они охотятся за нашей находкой. Не знаю почему, но именно за ней. Они хотят её украсть.

Улыбнулся.

– И мы поможем осуществиться их горячему желанию.

Американец заинтересованно слушал россиянина:

– Как?

– Элементарно, Джимми. В ближайшей механической мастерской изготовим муляж раритета. Полую болванку заполним металлической стружкой и насмерть запрессуем торцы.

Улыбка на лице россиянина стала шире.

– Пусть потом пробуют открыть!

Этуаль рассмеялся.

– Я уже представляю эту милую картину. Долго же им, убогим, придётся упираться.

– До второго пришествия, пожалуй.

Теперь уже рассмеялись все.

Ярилов продолжил:

– Внешне стальной муляж будет точной копией оригинала. Мы, для верности, повертим его у окна: пусть смотрят и радуются. Потом демонстративно поместим изделие на полочку и для маскировки прикроем журналом. Они клюнут на наживку, а за ними в это время проследит, нанятый нами, частный детектив. Он соберёт нужную нам информацию.

Ярилов подмигнул Этуалю.

– И тогда мы нанесём долгожданный визит. Порадуем пацанов!

Этуаль поднял вверх большой палец.

– Хороший ход, Ник. Сильный!

Лицо россиянина стало серьёзным.

– А теперь поразмыслим над тем, что делать с находкой. Вещица, действительно, уникальная. Я мельком обследовал её, подальше от нескромных глаз, и таки обнаружил на её поверхности технологические стыки. Даже под шестикратным увеличением они выглядят, как след от лезвия бритвы. Это просто фантастика!

Немец тихо произнёс:

– Немыслимо!

Американец был впечатлён не меньше.

– Какая работа, а? Получается, что эта штуковина вряд ли сработана человеческими руками!

Француз поднял к небу ироничный взгляд.

– Неужели он?

Ярилов, с улыбкой, погрозил ему пальцем.

– Не богохульствуй!

Вернулся к теме разговора:

– Нам нужно сделать всё, чтобы раритетная находка ни в коем случае не попала в руки этих дикарей.

Усмехнулся.

– И не только в их руки…

Ярилова поддержал Стар.

– Всё верно, Ник. Тем более что вещица эта очень непростая…

Николай задумчиво подошёл к окну. Там, вдалеке, насколько хватало глаз, серебрилась гладь великого океана.

– Нам надо подумать, что с ней делать дальше. Провести нормальную техническую экспертизу находки мы здесь не сможем. Это факт.

Повернулся к друзьям.

– Что скажете?

Немец пожал плечами.

– Эту штуковину перебросить через океан по воздуху не удастся. Она банально тянет на бомбу. Нас могут принять за террористов. До выяснения обстоятельств, разумеется. В лучшем случае нас отпустят, но об артефакте придётся забыть.

Американец полюбопытствовал:

– А что в худшем случае?

– В худшем случае мы исчезнем вместе с вещицей. Канем в лету, не смотря на свои громкие имена.

Американец задал уточняющий вопрос:

– Ты имеешь в виду спецслужбы?

Немец уверенно ответил:

– Да. Их родных.

По лицу Ярилова пробежала тень.

– Жаль.

Стар обратился к россиянину:

– Ник, зачем её куда-то перевозить? Зачем нам наживать себе геморрой? Давайте вернём её туда, откуда взяли. И точка.

Ярилов мягко покачал головой.

– Твоя мысль не лишена логики. Однако мы современные люди, а потому любопытны. Всё-таки заманчиво узнать, что хранится внутри посылки из доисторического мира. Самим вскрывать посылку опасно. Во избежание неприятностей…

Глубоко вздохнул и присел в кресло.

– Жаль, что мечта почти несбыточна.

Компания приуныла.

Наконец Этуаль артистично щёлкнул пальцами, привлекая внимание к своей персоне.

– Эврика! Я, кажется, нашёл выход из положения.

Немец отреагировал первым:

– Говори.

Француз бодро сказал:

– Дипломатический канал! Можно попробовать задействовать дипломатический канал. На острове работает наше, небольшое представительство. Я воспользовался его услугами, когда летел сюда. А в Париже, в министерстве иностранных дел, есть одна влиятельная персона, которая знакома мне, и которая может убедительно попросить клерка из этого ведомства об оказании нужной нам услуги. Остаётся сделать звонок в Париж и все дела.

Окинул взглядом друзей.

– Звонить?

Ярилов повеселел.

– Валяй!

Француз тотчас позвонил и получил утвердительный ответ. Жизнь сразу стала складнее.

Ярилов решительно поднялся с кресла.

– А теперь за дело!

Штерн удивлённо поднял брови.

– Прямо сейчас?

– Конечно. Зачем тянуть кота за хвост?

Этуаль тоже поднялся из-за стола.

– Я с тобой, Ник!

Россиянин кивнул головой.

– Хорошо. Вдвоём даже лучше. У соглядатаев будет меньше подозрений.

– А мы? – спросил Стар, – что делать нам?

Николай улыбнулся.

– Оставайтесь на месте. Светитесь у окон. Пусть наблюдают.

Поднял к верху указательный палец.

– Но, самое главное, позаботьтесь о хорошем ужине. Мы вернёмся через несколько часов…

Циклоп оторвал бинокль от прямо смотрящего глаза. Глаз устал. Хозяин глаза недовольно проворчал:

– Всё заседают! Как в английском парламенте. Те ещё лорды. Сколько можно? Надоело!

Снова приставил оптику к глазу. Встрепенулся, как воробей перед дракой.

– У – у – уф! Вроде, закончили свои дебаты. Поднимаются из-за стола. Двое, кажется, намылились куда-то уходить.

Щербатый процедил сквозь щель в зубах.

– О чём это так долго можно бухтеть?

Циклоп цыкнул:

– Заткнись!

Протянул подельнику бинокль.

– Лучше следи за оставшимися бакланами. Я брякну Дауну. Пусть сядет на «хвост» тем, кто собрался слинять.

Даун, сидя в зачумлённой малолитражке, уже целую вечность наблюдал за входом в отель. Звонок босса его взбодрил. А вскоре и сам он увидел двух залётных «удодов». Те вальяжно подошли к роскошному лимузину и неспешно отчалили от гостиницы. Невзрачное, замаскированное под асфальт, чудо техники Дауна заколесило следом.

Проехав некоторое расстояние, лимузин неожиданно остановился возле одноэтажной постройки из гофрированного материала. По облику примитивного сооружения Даун определил, что перед ним, не то гараж, не то кустарная мастерская по ремонту всякого металлолома. Сначала его крайне удивило, почему залётные «бакланы», вдруг, остановились возле этого, затрапезного сарая.

Он даже растерянно пробормотал:

– Интересно, что они тут забыли?

Тем временем, один из голливудских мальчиков сразу же открыл капот своей шикарной тачки и стал глубокомысленно смотреть на двигатель, а другой шустро прошёл внутрь постройки.

Тогда до Дауна дошло, что у залётных «птах» сломалась машина, и они хотят её починить.

Сочувственно покачал головой.

– Тачка на вид крутая, а на деле, видать, рухлядь. Не повезло удодам.

Он тут же донёс Циклопу о происшествии с тачкой залётных фраеров. Получив директиву от босса, Даун продолжил, вопреки немытым стеклам своей колымаги, выполнять свою нелёгкую миссию.

Пришлый находился в постройке очень долго и вышел оттуда только часа через полтора.

Даун задался мысленным вопросом: «Что он там так долго делал? Чинил железку для своей тачки. Наверное, сложная железка попалась!».

За время наблюдения лазутчик Циклопа изъёрзался от нетерпения. Изъёрзался почти до мозолей: так нудно для него тянулось время!

Между тем, пришлые пижоны ещё о чём-то потрепались, прежде чем сесть в свою тачку.

Их тачка, наконец, тронулась и покатила в сторону зелёной зоны города. В зелёных кварталах обитали одни крутые, и появление самодвижущегося механизма Дауна там было неместным. Туда позволялось проникать только продвинутым авто.

У Дауна от страха ужались внутренности. Он боялся, что его застопорит полиция. Здесь уже будет не до залётных пижонов. Однако пронесло.

Лимузин с пижонами остановился у двухэтажного, белоснежного особняка, у самой черты «запретного» города. На высоком кованом заборе висела массивная табличка со строгими письменами. Как не пыжился Даун, но разобрать, что там написано, не смог. На беду его, текст был представлен на французском языке, о существовании которого он не догадывался. В кованую калитку прошёл только один фрайер, а другой же остался сидеть в машине.

Уже через полчаса, довольный собой, пижон вышел, сел в тачку и они укатили дальше.

Поколесив немного по городу, их машина почему-то остановилась у неприметной конторы, в которой помещалось частное сыскное агентство.

Даун поставил своё чудо техники в глубокую тень и там затаился. Ждал совсем недолго. Залётные птахи покинули агентство и, больше не заезжая никуда, вернулись в отель. Лазутчик Циклопа так и не понял, зачем он следил за залётными «бакланами», ибо не узрел ничего интересного. О чём и доложил в подробностях своему боссу. За что в ответ получил очередное, но убедительное подтверждение правильности присвоения себе своей клички.

Циклоп, после долгого томления, снова увидел всех четверых. Они ходили по гостиной, размахивали руками, тарахтели и смеялись.

На середине помещения стоял нехилый, круглый стол. Он трещал от изобилия фруктов и других вкусностей. Центр стола украшала целая батарея разнокалиберных бутылок. И каких! Таких диковинных бутылок он не видел с роду. А в довершение вакханалии гастрономических искусов, принесли горячие закуски. Прямо с пылу, с жару.

Это уже слишком! Дальше терпеть Циклоп уже не мог. У него, как у собаки Павлова, стала обильно выделяться слюна. Так, наверное, он и изошёл бы патокой, если бы не явление вожделенной кубышки!

Неожиданно двое, из кайфующей компании, подошли с ней к окну. Они вертели кубышку в руках, трясли ею у самого уха, улыбались и снова вертели. А их рты не переставали гнать «пургу». Кубышка, в ответ, призывно отсвечивала своими боками Циклопу. В бинокль картинка наблюдалась отменно.

Наигравшись вдоволь, парочка «бакланов» подошла к небольшой нише на противоположной стене и положила туда свою игрушку. Подскочил третий «баклан» и накрыл её глянцевым журналом. Замаскировал!

Циклоп презрительно процедил сквозь зубы:

– Вот, убогий!

После этого «бакланы» похлопали друг друга по плечу и уселись за перегруженный стол, начисто забыв о кубышке.

Циклоп и Щербатый, мужественно перемалывая зубами гамбургер с холодной котлетой и худосочным маринованным огурцом, поочерёдно завидовали роскошному пиру богатеньких буратино.

Это была настоящая пытка. Испытание кулинарным мазохизмом. Но джентльмены удачи вынесли и это. Чего не сделаешь, и на что не пойдёшь ради несметных сокровищ, которые мерещились им денно и нощно.

Соискатели сокровищ следили за пирующей компанией до тех пор, пока те не вырубили свет в гостиной и не разбрелись спать.

Циклоп, усталым движением, смахнул со лба липкую прядь. В прямо глядящем глазу светилась радость.

– Щербатый, ты увидел где обосновалась кубышка?

Соратник кивнул.

– Видел! Теперь она от меня не уйдёт!

Циклоп, усилием воли свёл свои глаза в кучку, сосредоточиваясь.

– Точка!

Щербатый хихикнул. Его усики сделали попытку разбежаться в разные стороны.

– Прикрыли её журналом, лохи! Думают, спрятали. Размечтались!

Глаз Циклопа сделался очень решительным.

– Завтра, как только эти «птахи» выпорхнут из гнезда, возьмёшь её…

На следующее утро четвёрка поднялась поздно и нехотя. Давал о себе знать ударно проведённый вечер.

Позавтракав, ввиду отсутствия аппетита, только минеральной водой, друзья отправились на пляж, в надежде поднять жизненный тонус естественным способом.

Океан, воздух и солнце сделали своё доброе дело, и ближе к обеду все отрицательные синдромы канули в лету. Зато зверски захотелось есть.

У входа, в уже знакомое кафе, к ним подошёл незаметный, но серьёзный человек неопределённого возраста. Это был частный детектив, ранее нанятый россиянином и французом для слежки за соискателями сокровищ.

Хлеб свой он отработал честно. Работник сыска слил всю добытую информацию, обогащая её подробностями и профессиональными советами. Теперь, когда ситуация прояснилась окончательно, друзья чувствовали себя значительно уверенней. Кто предупреждён, тот вооружён! Отныне стратегическая инициатива на невидимом фронте перешла из рук охотников за сокровищами в руки космической четвёрки.

Версия Ярилова полностью подтвердилась. Местная шайка охотилась исключительно за находкой друзей. А космическими мушкетёрами шайка интересовалась постольку, поскольку те были временными обладателями вожделенной кубышки.

Детектив ушёл.

Четвёрка сидела в кафе за тем же столиком, что и намедни. На нём дымился антрекот с жареной картошкой и хреном, который источал умопомрачительный аромат. Рядом с ним красовался салат с креветками, авокадо и клубникой. А ещё радовал глаз хамон с дыней и другие вкусности. В запотевшем стакане искрился холодный мандариновый сок. Услужливо улыбался, предупредительно вежливый, официант. Всё было, как в прошлый раз. Кроме одной мелочи. На зеркальной поверхности подставки для салфеток больше никто не отражался.

Ярилов откинулся на спинку стула. Первая волна голода отступила. Настроение поднялось, как ртуть градусника, при повышении температуры. Захотелось помечтать. Обратился к сидевшему рядом, французу:

– Наша вещица уже, наверное, подлетает к Парижу?

Этуаль покачал головой.

– Ещё рано. Она сейчас летит над Атлантикой. В Париже появится, примерно, часов через шесть-семь.

Россиянин неожиданно спросил:

– Курьер не интересовался, что в тубусе?

Француз пожал плечами.

– Это не принято. Его попросили, он исполнил.

Ярилов задумчиво произнёс:

– Это хорошо, что он нелюбопытный. Хотя, бывает всякое…

Прищурил глаза, как кот на мартовском солнце. Глубоко вздохнул.

– Ах, Париж… Город вечных ожиданий и несбывшихся надежд. Хочу в Париж!

Американец отложил вилку.

– Я тоже хочу в столицу пятой республики. Был там всего один раз и то проездом. Так толком ничего не увидел.

Россиянин удивился:

– Джимми, ты разве не домой? А как же бизнес?

Американец беспечно махнул рукой.

– Успею. Дела подождут. Вы в Европу. Я с вами!

Улыбнулся французу.

– Анри будет гидом.

Анри улыбнулся в ответ.

– С удовольствием, Джимми. Правда, должен признаться, что город я и сам, до сих пор, толком не знаю. Хотя, там родился.

Чуть помолчав, добавил:

– Впрочем, весь Париж узнать невозможно, да и не зачем.

Американец поддержал француза:

– Действительно, должны же там, в конце концов, оставаться свои тайны. Иначе будет скучно.

Ярилов мягко обобщил:

– Итак, завтра мы оставляем этот дивный остров и всей компанией подаёмся в Париж. Прелестно. Лучшее трудно представить…

Немного посуровел.

– Однако. Прежде чем уйти отсюда, мы должны, как мне кажется, вернуть небольшой должок. Так, мелочь. Хотя… его можно и проигнорировать.

Обвёл взглядом своих друзей.

– Но он, боюсь, станет колоть наше самолюбие, как маленькая заноза в мизинце.

Штерн усмехнулся.

– Поэтично излагаешь, Ник.

Ярилов продолжил:

В наш мир, дважды, без спроса, вторглись какие-то типы. Это нехорошо. Мало того, они обокрали нас. А это уже совсем нехорошо.

Криво усмехнулся.

– Правда, мы их кинули с кубышкой, но этого, мне кажется, маловато.

Поморщился.

– Однако они слишком наглы, чтобы остаться безнаказанными.

Посмотрел поочерёдно каждому в глаза.

Ваше мнение?

Подвижные брови француза сошлись на переносице. Синие глаза сузились и недобро блеснули.

– Ты прав, Ник. Мы должны встретиться с наглецами и сделать эту встречу, запоминающейся для них. Думаю, небольшой урок по усвоению правил хорошего тона им не повредит.

Американец поддержал француза с россиянином.

– Согласен. Не повредит. Так с нами поступать непозволительно. Никому. У этих господ, наверняка, много всяких недостатков. Но наглость превалирует. Их надо избавить хотя бы от этого недостатка. В целях воспитания!

Немец рассудительно дополнил своих друзей:

– Мы собираемся играть на их поле, так? Так. А дома, как известно, и стены помогают. Надо помнить, что перед нами далеко не джентльмены. Отсюда первый вывод: эти господа будут играть не по правилам. Они, наверняка, вооружены. А боевое оружие – не шутка. Отсюда следует второй вывод: к встрече с ними надо подготовиться серьёзно.

Ярилов согласился с доводами Штерна.

– Логично. К спектаклю подготовиться надо и мы это сделаем. Соответствующий реквизит нам арендует сыскное агентство.

Штерн поинтересовался:

– Что туда входит?

Ярилов ответил:

– Бронежилеты и психологическое оружие.

Немец переспросил:

– Психологическое оружие? Что это?

Россиянин пояснил:

– Бутафорские пистолеты. Они выглядят, по-взрослому серьёзно, бьют громко, но совсем не больно. Впрочем, я думаю, что до стрельбы дело не дойдёт. Спросите почему? Отвечу: наше главное оружие – это психология и внезапность.

С улыбкой уточнил:

– А её составляющие – это информированность, быстрота действий и творческая импровизация.

Этуаль бодро поинтересовался:

– Когда выступаем, Ник?

– Если следовать законам классического жанра, то в полночь. Это будет в самый раз. Лучше, чтобы было облачно. Но если будет полная луна, то тоже неплохо. Лунный свет придаст происходящему действу черты сюрреализма.

Отпил абрикосового сока.

– У нас впереди море времени для подготовки к спектаклю.

– Кто у них авторитет? – спросил Этуаль.

– Тип по кличке Циклоп.

Француз рассмеялся.

– Циклоп? Он одноглазый?

Россиянин покачал головой.

– Не знаю. Установим при встрече…

Глава 7. Которые

По звериной тропе устало брели двое дикарей. Один из них был вооружён сучковатой дубиной, а второй – сучковатым копьём с грубым каменным наконечником. Имён они не имели от рождения. Общались между собой короткими, резкими звуками, отдалённо напоминающими междометия. Поскольку ни имён, ни кличек у них не было, а выделять их как-то надо, то один из них впредь будет называться Который с дубиной, а второй Который с копьём.

Сегодня несчастных аборигенов преследовала неудача. День уже подходил к концу, а друзья так ничего и не добыли. Хоть бы что-нибудь мелкое, хотя бы на один зуб. Ровным счётом, ничего.

У них нестерпимо гудели ноги, а живот совсем прилип к спине. Конечно, они ели побеги, случайно попадавшиеся плоды и корни. От бесконечного жевания у диких охотников болели челюсти и ныли зубы. Но разве это еда? Это одно расстройство! Им очень хотелось мяса. Однако мясо, несмотря на все их усилия, всё как-то ускользало от них. То Который с дубиной припозднится чуток, то Который с копьём промахнётся. А бегающему «мясу» только этого и надо. Ведь никому не интересно стать обедом.

Теперь, на самом закате, пещерные друзья возвращались в своё лежбище. Так сложилось, что они и охотились вместе и отдыхали вместе. Вместе не так страшно. Вместе веселее. И в том, что они вместе, не усматривалось ничего плохого. Хорошо, что либеральные европейские ценности сформировались на десяток тысячелетий позже!

Их лежбище представляло собой небольшое углубление в лесной почве, окружённое со всех сторон колючим кустарником. Дно его было устлано сухими листьями и травой. Получилось роскошное, почти царское, ложе, только без балдахина. На нём шикарно спалось. Правда, просыпались они разновременно. Один просыпался рано, а другой этого не любил. По утрам, когда Который с копьём не хотел вставать, Который с дубиной начинал ковырять веточкой в его широкой ноздре. Тот буйно чихал и, волей-неволей, просыпался.

Рядом с их обширным ложем находилась ещё одна приятность. Под кустами в изобилии водилось множество белых, земляных змеек. Конечно, это ещё не мясо, но уже и не корешки. С голоду умереть не получится.

Шедший впереди Который с дубиной, вдруг резко остановился. Который с копьём, следовавший в кильватере, ткнулся лбом в набалдашник дубины, торчащей под мышкой Которого с дубиной. Который с копьём открыл было рот, чтобы выразить своё негодование, но Который с дубиной тут же запечатал его своей пятернёй и напряжённо прислушался.

В следующее мгновенье он перевёл свою дубину из походного положения в боевое и осторожно двинул вперёд. Который с копьём последовал за ним, недоумевая. Вскоре и он услышал подозрительный звук, который так сильно активизировал его пещерного друга. Действительно, что могло быть приятней мирного хрюканья молочного поросёнка. Особенно когда слушаешь столь благостный звук на голодный желудок. При этом Который с копьём отметил про себя, что хрюканье выходило, как бы не совсем беззаботным, а вроде как стеснённым внешними обстоятельствами.

Когда же удачливые охотники очутились совсем рядом с источником звука, то увидели отрадную для их души, картину. Это был глупый поросёнок, опрометчиво завязший в густом кустарнике. Он никак не мог освободиться, а потому свою озабоченность выдавал беспокойным хрюканьем.

В предчувствии вкусного и обильного ужина, у Которого с копьём стал обильно выделяться желудочный сок. Но как показало дальнейшее развитие событий, он явно опережал время.

Который с дубиной замахнулся от всей души и нанёс, как он полагал, сокрушительный удар. Но, в первой попытке охотнику не повезло. Густой кустарник сильно смягчил удар его дубины. Хрюкающее существо осталось почти невредимым. Оно лишь испугалось и так взвизгнуло, что у нетерпеливых охотников заложило уши.

Не повезло Которому с дубиной и со второй попыткой. В тот самый момент, когда он, глотая обильно выделяющуюся слюну, замахнулся своей дубиной ещё раз, из кустов показалось необъятное рыло матёрого вепря. Два его могучих, жёлтых клыка произвели на охотника неизгладимое впечатление. Он мигом сообразил, что здесь дубина ему уже не поможет. Здесь бежать надо, пока не поздно!

И друзья по несчастью бросились к ближайшим деревьям. На их счастье они догадались, что надо бежать в разные стороны. Тактический манёвр, умело применённый пещерными охотниками, на время озадачил грозного секача. Пока он размышлял, за кем из них погнаться, охотники благополучно подбежали к деревьям.

Зверь, наконец, сделал свой выбор. Он предпочёл напасть на Которого с дубиной. Только немного припозднился. Его жёлтый, загнутый кверху, клык лишь возмутил воздух в сантиметре от самой выступающей части тела охотника. Который с дубиной с детства не любил лазить по деревьям. Боялся упасть. А тут, в мгновение ока, оказался на самой макушке. Даже сам удивился: захочешь жить, не туда залезешь!

Вепрь, бессмысленно обежав вокруг дерева, остановился в глубоком расстройстве. И здесь его возмущённое око увидело Которого с копьём. Тот всё ещё пытался влезть на дерево. И у него это не получалось никак. Дерево ему подвернулось неудачное. Без коры и сучьев. Не дерево, а телеграфный столб какой-то. Однако, мчавшаяся к нему на всех парах, свирепая махина оказалась серьёзным стимулом, подвигнувшим охотника крепко задуматься о бренности собственного бытия. Который с копьём свою мечту вовремя залезть на «телеграфное» дерево, всё-таки осуществил.

Зверь снова чуток опоздал. С досады, вепрь несколько раз ковырнул своим могучим рылом землю у основания дерева и, не спеша, удалился. Уходил победителем. Охотники увидели, как к нему вскоре присоединился их несостоявшийся «ужин».

Друзья-неудачники благоразумно спустились с деревьев только после того, как окончательно простыл след их грозного противника. Они подобрали своё оружие, и устало побрели восвояси. От пережитого испуга, кушать им уже расхотелось. Хотелось только спать.

Но судьба уготовила им в этот вечер ещё один сюрприз!

Они, неожиданно, увидели человека. Тот сидел на поваленном дереве и дремал. Человек, как человек. Что здесь такого? Кругом людей много. И разных. Только этот охотников сильно насторожил: не наш! От нормальных людей он отличался всем своим видом. Чужак был одет в шкуру какого-то невиданного зверя. Шкура шевелилась от малейшего дуновения ветерка и была красивой и тонкой. Где это слыхано, чтобы шкура была совсем мягкой и без шерсти? Найдите хотя бы одного охотника в такой шкуре? Нет, не найдёте! Разве что у самого вождя шкура была без шерсти, и то только местами. А потом, шкура всегда пахнет. Особенно, если свежая. Да и несвежая тоже. И ещё. Где это выдано, чтобы шкура шевелилась от слабого ветерка? Такое чудо никогда не встречалось. Настоящая шкура незыблема даже при сильном ветре! Это всем известно, и даже не обсуждается.

А копьё? Какое чудное копьё у этого странного человека, которое он прислонил к своему плечу? Который с копьём тотчас ревностно сравнил своё оружие с оружием чужака. У того копьё было ровнее ровного, а так не бывает. Надо, чтобы попадались сучки. А ещё у него белая кость на конце палки, вместо нормального, каменного наконечника. И как эта кость там держится, тоже было не понятно.

Дикие охотники долго и нерешительно топтались на месте, не зная, что предпринять дальше. Потом переглянулись и решились напасть на пришельца, пока тот спит.

По-звериному подкрались сзади, на расстояние удара дубиной. Ещё немного потоптались на месте. Всё робели. А вдруг он услышит? Что тогда? Бежать? А если догонит? Затаили сопение. И тут звенящую тишину нарушил нечаянный звук. Это предательски хрустнула ветка, на которую наступил Который с копьём.

Чужак вздрогнул и резко повернул голову в их сторону. Медлить было нельзя. Который с дубиной ударил. Человек молниеносно отреагировал, отклонив свою голову вбок. Удар пришёлся вскользь, образовав на голове обширную, рваную рану. Человек глухо охнул и опрокинулся навзничь. Который с дубиной ткнул бесчувственное тело ногой. Оно завалилось набок. Голова откинулась. Белую, как мел, щеку пересекла тёмная струйка крови. Который с дубиной замахнулся ещё раз, с явным намереньем добить пришельца.

Его лицо перекосилось.

– У – у – у!

Который с копьём перехватил его руку.

– Гы.

Он присел и, как сова, повертел головой из стороны в сторону. Это означало, что чужак – не жилец. Больше не трогай его, не поднимай лишнего шума. Рядом могут быть другие чужаки. Оно нам надо?

Который с дубиной особой сообразительностью не отличался. Он сначала бил, а потом думал. Но тут до него дошло: если рядом, действительно, окажутся чужаки, то может не поздоровиться. От чужаков не спасёшься на дереве, как от кабана. Они, пожалуй, пострашнее будут.

Который с дубиной благоразумно опустил свою палицу и тихо прошипел:

– Угу.

Дикари прислушались. Настороженно оглянулись по сторонам. По-прежнему стояла глухая тишина. Осмелели. Который с дубиной наклонился над бесчувственным человеком и вырвал из его рук копьё. Обрадовался. Теперь это будет его копьё! Он его не отдаст никому. Даже вождю. Если что, то спрячет!

Который с копьём без трофея тоже не остался. Он робко потянул за рукоятку ножа, притороченного к поясу поверженного чужака. Нож оказался похожим на клык большого полосатого зверя. Он был твёрдым и острым. Который с копьем остался доволен: с таким «зубом» теперь совсем не страшно. Он порвёт всякую шкуру. Не дурно, совсем недурно!

Которого с дубиной и Которого с копьём распирала неописуемая гордость за свои славные деяния. В пылу самодовольства, они на время даже забыли, что голодны.

Крепко стиснув в руках драгоценные трофеи, пещерные мародёры бесшумно растворились в опустившейся темноте…

Ила проснулся на рассвете. Заря, предвестница дневного светила, едва начинала гореть. Лес ещё спал. Стояла зыбкая тишина. Ила прислушался. Почувствовал, что в этой предрассветной тишине чего-то не хватало. Чего? И тут его осенило: пропала телепатическая связь с Таром! Несмотря на все усилия со стороны атланта, связь не восстанавливалась. Мозг охотника молчал. Небожитель встревожился: что-то произошло!

Что могло случиться с таким опытным разведчиком-следопытом, как Тар? Внезапно напал зверь? Маловероятно. Тар сильнее и умнее любого зверя. Дикие люди? Но Тар должен был их заметить первым и подать сигнал. Сигнала не было. Атланта угнетала неопределённость.