Текст книги "Взмах крыла бабочки. Фантастическая повесть"

Глава 4
Невезуха

Коротышка пришёл в себя первым. Сел. Протёр глаза. Хлопнул ими несколько раз в недоумении. Выплюнул муравья, который случайно забрёл ему в рот. Потрогал сначала голову, потом руки и ноги. Кажется всё на месте. Обрадовался тому обстоятельству, что всё целое и ещё двигается. Поскрёб загривок, дремуче соображая, что же это такое с ним приключилось. Почему это он бежал, бежал и, ни с того ни с сего, вдруг, уснул? Прямо на ходу! Такое с ним раньше не случалось. Чудно! Впрочем, долго утруждать свою голову мыслью, для него было крайне утомительным занятием.

Глянул на небо. Когда бежал, солнце светило на одной половине неба, а когда проснулся, оно стало светить на другой. Совсем нехорошо! Испугался, что много спал.

Вскочил на свои короткие, но толстые ноги. Подобрал копьё. Испуганно оглянулся в поисках Чвака. Соратника нигде не наблюдалось. Приуныл. Втянул голову в плечи и робко позвал:

– Чвак!

Прозвучало неубедительно. Позвал громче:

– Чва-а-ак!

Его тусклый голос бесследно растворился в грозных дебрях дикого леса, ответив ему лишь слабым эхом. А вот подельник откликаться не желал. Коротышка забеспокоился не на шутку:

– Чвак, ты где?

И снова, кроме эха, не услышал ничего путного.

Ещё раз поскрёб затылок: где же ты, Чвак? Может, убежал куда? Испуганно округлил глаза при мысли о том, что его съели. Хотел было уже поспешить домой. Но, что он скажет вождю? Как оправдается, что вернулся без Чвака и Чары? Подходящего ответа не находилось. Если он скажет, что преследовал Чару, а потом уснул, так и не догнав её, то вождь разгневается. И тогда Чав сильно пожалеет о том, что вернулся. Беседа с разгневанным сюзереном может обернуться непоправимыми последствиями для его драгоценного здоровья. По правде говоря, он и сам бы разгневался, услышав такой ответ. От нехорошего предчувствия в животе у Чава что-то сжалось. Ему до слёз стало жаль самого себя. Он остро осознал, что возвращаться назад без Чвака и Чары нельзя. Никак нельзя!

Крякнув для храбрости, Чав пошёл по следу Чвака. Шёл в большом унынии, ибо никаких иллюзий, относительно удачного поиска, не питал. Но, ему повезло. Не прошёл он и двух десятков шагов, как наткнулся на своего товарища. Тот безмятежно лежал на траве, небрежно разбросав свои нескладные ноги. В области его, не сильно отягощённой интеллектом, физиономии деловито суетились заинтересованные насекомые.

Чав подпрыгнул от радости. Он совсем не рассчитывал так быстро найти своего друга. Если честно сказать, то он вообще не рассчитывал найти его. И уже потихоньку готовил оправдательную версию о том, что Чвака кто-то съел. И тут такая удача! Такое счастье свалилось на его голову! Коротышка сначала даже опешил. Потом пришёл в себя и подбежал поближе. Наклонился.

– Эй, Чвак!

Подельник не реагировал. Если бы не бодро пульсирующий живот, то можно было бы подумать, что он ушёл к предкам. Коротышка повысил голос:

– Чвак, проснись!

Снова в ответ никакой реакции. Тогда коротышка суетливо ткнул его своей упитанной ногой в бок.

– Ты чего, Чвак?

Его подельник нехотя разлепил веки. Взгляд мутный и бессмысленный.

– А? Что? Ты кто?

Он приходил в себя с трудом. Коротышка сделал попытку его обрадовать.

– Это я!

Чвак остановил свой мутный взгляд на коротышке.

– Чав?

Толстяк радостно подтвердил его догадку:

– Ага!

Чвак тускло поинтересовался:

– Я, что, спал?

Коротышка охотно подтвердил его догадку:

– Ага!

Сонные глазки Чвака приоткрылись чуточку больше. В них проклюнулась мысль.

– А – а – а – а!

Переварив новость, он полюбопытствовал:

– А ты?

Чав сконфуженно потупил глаза. Хотя он редко говорил правду, но здесь был не тот случай.

– Я тоже.

Чвак сел. Вопросительно взъерошил волосы.

– Почему мы уснули?

Чав в третий раз поскрёб свой затылок.

– Не знаю!

Чвак оторопело посмотрел на облака.

– И я не знаю!

Неуверенно принял вертикальное положение.

– А где Чара?

Коротышка пожал плечами.

– Не знаю.

Длинные ноги Чвака укрепились решительностью.

– Пошли искать Чару!

Чав тоже приободрился.

– Пошли!

Чвак наморщил верхнюю часть лица.

– Где будем искать?

Чав ответил традиционно:

– Не знаю!

Длинный немного подумал и высказал оригинальную мысль:

– Пойдём по её следу!

Коротышка неуверенно согласился:

– Пойдём. Только след уже старый.

Задумчиво пожевал нижнюю губу.

– Может её уже кто съел.

Длинный промолчал. Для возражения у него не нашлось аргументов. Но, по следу беглянки всё же пошли. Долговязый впереди, а коротышка, как всегда, сзади. И не зря пошли. Повезло им. Голова Чвака, помещённая на предельно вытянутой шее, заметила что-то подозрительное в примятой, лесной траве. Ей показалось, что там кто-то обосновался. Может это Чара? Может она тоже уснула, как они? А почему бы и нет? Если спать, то всем сразу! А то несправедливо получается. Они уснули, а Чара нет. Конечно же, там спит Чара! Ведь больше некому!

Чвак радостно ткнул пальцем в нужном направлении.

– Чара!

Коротышка ничего не видел, но сильно снедался любопытством.

– Где?

Длинный воодушевлённо ткнул пальцем в нужном направлении ещё раз.

– Там.

Самоуверенно хихикнул:

– Спит, наверное!

Чав тоже хихикнул, но не так раскрепощено, как Чвак:

– Спит? Как мы? Ага! Возьмём тёпленькой!

Пригнувшись, преследователи приступили к охоте. Главное, не спугнуть добычу! И они очень правильно делали, что не шумели. Их ждала, действительно, роскошная добыча. Только, была она не про них!

Когда же они увидели всю картину целиком, то сильно пожалели о том, что вообще пришли туда! У них разом опустились все внутренности. Перед их очами предстала совсем не Чара. В примятой траве отдыхал грозный, клыкастый зверь. Он спал, но спал чутко. Ус на его левой щеке всё время дёргался.

Охотники остолбенели. Они тотчас захотели убежать, однако им отказали ноги.

Чвак спонтанно выдавил из себя очень тонкий звук:

– О – о – о – о!

Зверь во сне нервно стебанул хвостом по земле и приоткрыл жёлтый клык.

У Чава от страха полезли на лоб глаза. Он тоже едва слышно пикнул:

– О – о – о – о!

Зверь нехотя приоткрыл один глаз. И тут остолбенелость их, как рукой сняло. Они рванули с места и понеслись, что было сил, прочь от страшного зверя.

Эх, если бы им подумать немного, включить голову вместо ног, то жизнь могла бы и наладиться. Ведь так и напрашивалось простое решение: заберись на ближайшее дерево и сиди себе там, сколько надо. Не достанет никакой клыкастый. Он слишком тяжёл, чтобы карабкаться по деревьям. И чересчур горд и нетерпелив, чтобы караулить под деревом свою жертву сутками. Так, посидит для протокола, и уйдёт.

Не сподобились. Страх ослепил. Предпочли посоревноваться с большой и стремительной кошкой в беге на марафонскую дистанцию по густой траве. А зря! Они со страха забыли, что у зверя на две ноги больше!

Удаляться в том же порядке, что и идти по следу, у них не получилось. Никто не желал быть крайним. По этой причине чесали параллельными курсами. Шли ноздря в ноздрю. И это несмотря на крупное различие в длине ног.

Когда Чвак оглянулся, то с ужасом увидел, что зверь уже твёрдо стоял на всех четырёх лапах, и был полон решимости двинуть по их следу.

Он прохрипел:

– Пропали!

Коротышка тоже оглянулся. В глазах тоска.

– Точно пропали!

А у большой, клыкастой кошки, к тому времени, охотничий инстинкт проснулся уже окончательно. Она увидела лёгкую добычу. Мягкие и могучие лапы её напружинились и пришли в движение. В следующее мгновенье, свирепый зверь уже стал стремительно пожирать пространство, с таким трудом отвоёванное бедными охотниками. Неподвижные глаза его били в одну точку. И этой точкой зверь выбрал для себя филейную часть упитанного тела коротышки, как самую аппетитную.

Коротенькие ножки толстяка уже не успевали за длинными ногами коллеги. Даже выброси он своё копье, они бы всё равно не успевали. Поэтому, с копьём он не расстался. Впрочем, Чвак тоже сильно уступал в скорости клыкастой кошке, несмотря на весь свой энтузиазм.

Зверь неумолимо приближался. Охотники уже слышали за своей спиной его сдержанный, но торжествующий рык. Когда они оглянулись ещё раз, то увидели клыкастого зверя совсем рядом. Он готовился к последнему прыжку.

Охотники обернулись лицом к зверю и в отчаянии выставили вперёд свои жалкие копья. Хотя понимали, что это бесполезно. Ещё не было такого случая, чтобы кто-то из охотников убил клыкастого зверя. Никогда не было!

Зверь взметнулся в воздух, и они увидели, летящую к ним, собственную смерть. Крепко зажмурили глаза, чтобы не видеть её. А вдруг она пролетит мимо? А может она и не прилетит вовсе, раз они её не видят? Видно, в душе они были субъективными идеалистами, хотя об этом и не догадывались. И, действительно, смерть не прилетела! Вернее, она не долетела. Они услышали глухой шлепок и всё! Будто кто-то плюхнулся мягким животом в мелкую лужу.

Робко приоткрыли глаза и увидели могучего зверя. Он лежал совсем рядом, почти у ног. Доступный и пушистый. Страшные глаза его были закрыты. Вместо грозного рыка слышалось мирное урчание. Могучие лапы неловко подвёрнуты, словно из них вынули кости.

Сатрапы вождя не верили своему счастью. Длинный, на всякий случай, протёр глаза. Думал, почудилось! Нет, не почудилось. Зверь, действительно, лежал у их ног.

Он ошеломлённо посмотрел на Чава.

– Спит?

У коротышки мелко-мелко дрожала нижняя челюсть.

– Ага!

Чвак стоял белый, как кость, какую он ещё недавно грыз в коллективе с Чавом.

– Передумал обедать, что ли?

Чав судорожно двинул кадыком.

– Ага!

Его длинный коллега сдавленно высказал ещё одно предположение:

– Или недоспал?

Коротышка снова согласился:

– Ага!

Потом поскрёб загривок и прошипел:

– Бежим, пока спит. Далеко убежим. Не догонит!

Но, Чвак неожиданно заколебался, терзаемый внутренними противоречиями. В этот момент он, наверняка, чувствовал себя Гамлетом, принцем датским.

– Подождём немного…

В маленьких глазах коротышки сквозил ужас.

– Чего ждать? А вдруг снова уснём сами? Тогда он съест нас, если проснётся первым!

Длинный охотник проигнорировал коротышку. Он внимательно присмотрелся к зверю. Тот продолжал лежать, как бревно. Даже усом не шевелил. Длинный осмелел.

– Спит крепко. Убежать успеем!

Потоптавшись ещё немного, он приблизился к спящему зверю. Коротышка, преодолевая страх, тоже сделал полшага вперёд. Теперь клыкастый зверь лежал совсем рядом. Всего на расстоянии вытянутой руки. Бери, не хочу! Громадный и расслабленный. Свирепый и красивый. Ветерок соблазнительно гладил его короткую, атласную шерсть. Шкура, пока ещё принадлежавшая ему, сильно впечатлила охотников своей величиной и роскошью. А длинный и коротышка были одеты в такие костюмы, что смотреть противно. Да разве можно сравнивать шкуру беззубой косули с королевской шкурой клыкастого зверя? Даже смешно говорить на эту тему. А как сразу станут уважать Чвака и Чава люди племени, когда увидят их, облачёнными в шкуру большой, полосатой кошки. Даже представить затруднительно, как!

Подбадривая друг друга бегающими взглядами, они тенью обошли вокруг громадной кошки. В глазах затлела алчность. Они на время даже забыли о собственной безопасности. Вот что значит проснувшийся меркантильный дух у деловых людей!

Длинный неуверенно облизнулся.

– Хороша шкура, а?

Чав проглотил слюнки.

– Ага!

Прицениваясь к шкуре, Чвак опасливо сверлил взглядом зверя. Тот продолжал лежать, как бревно. Это успокаивало.

Длинный охотник повернулся к коротышке.

– Поделим?

Чаву идея понравилась, но его раздирали противоречия. Страх с одной стороны, а жадность с другой. После судорожных раздумий, он согласился.

– Ага…

Длинный задал мужественный, но деловой вопрос:

– Как делить станем?

Вопрос застал коротышку врасплох.

– Не знаю.

Тогда Чвак предложил свой вариант действий со шкурой не убитого клыкастого:

– Делим поровну!

Коротышка радостно согласился:

– Ага!

Длинный бодро продолжил:

– Мне верх!

Оценивающе окинул округлую фигуру коротышки.

– А тебе низ!

Коротышка негодующе выпятил нижнюю губу.

– Почему мне низ?

Чвак пояснил:

– Там хвост, а ты коротышка. Хвост добавит тебе роста!

Довод коллеги прозвучал убедительно и Чав вернул свою нижнюю губу в исходное положение.

– Ага!

И тут он, совсем некстати, вспомнил о вожде. У того шкура, ведь, тоже была от косули. А он, наверняка, захочет шкуры от клыкастого!

– А вождь?

Чвак приуныл. Вождь, действительно потребует часть шкуры. И не абы что, а ту, которая с головой! Кто не захочет выглядеть героем? Особенно за чужой счёт! И попробуй не отдай. Будет себе дороже. А что достанется тогда ему, Чваку? Нехорошо всё это, очень нехорошо! Надо что-то придумать.

Для начала он прикинулся простаком.

– Что вождь?

Коротышка подтвердил опасения длинного:

– Вождь тоже пожелает шкуры!

Чвак напряжённо помыслил и его осенило:

– Мы презентуем вождю самую ценную её часть!

Чав насторожился:

– Какую?

Глаза длинного вдохновенно блестели.

– Самую чистую и пушистую. С брюха. Где вымя. Думаю, соски вождю будут к лицу.

Идея Чвака коротышке понравилась.

– Ага! Точно будут! Может добрее станет!

А зверь, по-прежнему, лежал недвижно. Это обстоятельство добавляло отваги в поведение охотников. Взяв копья наперевес, они ускорили кружение вокруг большой кошки. Для пущей важности даже насупили брови. Однако, на фоне могучего зверя, пусть даже спящего, выглядели они не убедительно. Даже вместе со своими копьями. Тем паче, что у клыкастого неожиданно дрогнул один ус. И дрогнул он не от порыва ветра. Совсем не от порыва. Он пришёл в движение по воле своего хозяина. Первым это заметил наблюдательный долговязый охотник и, тут же, предпочёл со шкурой большой кошки не связываться.

– Знаешь, Чав, я уже передумал носить его шкуру.

Коротышка удивился быстрой смене настроения у своего подельника.

– Почему?

Непрестанно косясь в сторону спящей кошки, Чвак равнодушно махнул рукой.

– Не такая она уж и красивая. Полосатая какая-то, пёстрая. В общем, не модная она. Я, лично, люблю спокойный окрас. Строгий. Как у лани или у косули. Или, на худой конец, как у мамонта.

Вяло соскрёб со своего пещерного костюма комочки прилипшей грязи.

– Моя шкура, пожалуй, лучше будет.

Медлительный коротышка удивился ещё больше.

– Твоя шкура, конечно, хороша. Тут не поспоришь. Но, шкура клыкастого зверя намного мягче и пушистей будет.

Пока коротышка балагурил о преимуществах шкуры клыкастого зверя, бдительный Чвак сделал ещё одно шокирующее открытие. Передняя лапа большой кошки неожиданно выпустила когти! И какие! Их размер превзошёл все самые мрачные ожидания Чвака. Он вмиг отпрянул от, мирно спавшего, хищника, как мышка от кошки.

Чав беззаботно спросил:

– Ты чего?

Чвак, от страха, на время, потерял дар речи и лишь тыкал молчаливым пальцем в сторону активизировавшейся лапы зверя. Чав, глянув в нужном направлении, тоже позеленел от страха. От его медлительности не осталось и следа.

– Б – е – е – е – жим!

К Чваку, наконец, вернулся голос:

– Бежим!

И они рванули прочь от пробуждающегося чудовища. Неслись без оглядки. С такой прытью толстяк ещё никогда не бегал. Его короткие ноги ничуть не уступали «ходулям» его долговязого друга. Когти большой, клыкастой кошки надолго зарядили их энтузиазмом. Коротышка не только не отставал от Чвака, но, временами, даже лидировал в забеге. И, действительно, кому хочется бежать крайним в такой ситуации? Попробуйте, найдите таких героев!

Опомнились охотники лишь недалеко от пещеры вождя. Им в нос повеяло родным духом. Это пахли запасы суверена.

Беглецы облегчённо вздохнули. Теперь хорошо! Теперь полосатый зверь их уже не достанет! Лапы коротки! Они переглянулись и преисполнились радостью.

Но, когда первая волна радости улеглась, Чвак нечаянно вспомнил об их совместной миссии.

– Что скажем вождю, когда спросит о Чаре?

Чав сразу обмяк. Что говорить вождю, он не знал.

– Что скажем?

Длинный мучительно почесал за ухом.

– Скажем, что Чару съел клыкастый.

Толстячок снова распустил пёрышки.

– Ага! Так и скажем!

Однако тут же скукожился.

– А что делать, если вождь не поверит?

Чвак неуверенно возразил:

– Поверит!

Вскоре взопревшие посланцы предстали перед своим шефом. Выглядели они, конечно, не орлами.

Чап протёр свои водянистые глаза. Однако среди их рядов беглянки не обнаружил. Его вопрос не предвещал ничего хорошего:

– Где Чара?

Посланцы переглянулись: кому отвечать первому? Вызвался Чвак. Он выглядел умнее.

– Чары нет.

Водянистые глаза вождя стали прозрачными.

– Убежала?

И тут Чвак выдал чушь, внешне похожую на правду:

– Чару съел клыкастый зверь.

Вождь такого ответа не ожидал.

– Откуда знаешь?

Посланцы снова переглянулись. Теперь ответил Чав:

– Видели.

Вождю показалось, что он ослышался. Он переспросил:

– Вы видели как полосатый зверь съем Чару?

Чав продолжал вдохновенно лгать:

– Видели! Потом убежали сюда, чтобы не съел нас.

Чап недобро ухмыльнулся и задал очень странный вопрос:

– Вы когда гнались за Чарой?

Коротышка простодушно ответил:

– Утром.

Тогда вождь задал ещё один странный вопрос:

– А когда вернулись?

Чав растерялся.

– Вечером.

Вождь подозрительно поинтересовался:

– А что вы делали днём?

Чав не нашёлся, что ответить. Его выручил сообразительный Чвак.

– Сидели на дереве.

Вождь такого парадоксального ответа не ожидал: он удивился.

– Зачем?

Чвак ответил спокойно и обстоятельно:

– Чтоб не съел клыкастый. Чары ему показалось мало. Он ходил под деревом и облизывался на нас. Когда он ушёл, мы прибежали сюда…

У Чвака были такие честные глаза, что раздражённый вождь не поверить ему не мог. Более того, он даже пожалел своих посланцев, вознаградив их большой костью.

– Заслужили!

Глава 5
День

Оставив пещерную красавицу самостоятельно приходить в чувство, Дронов озаботился судьбой её незатейливых преследователей. При одной только мысли о том, что саблезубый тигр активизируется раньше, чем очнутся они, его бросало в озноб. Ведь охотники и хищник находились, буквально, на расстоянии вытянутой руки. Поэтому, ему надо было спешить!

Дронов семимильными шагами направился к месту принудительного, дневного отдыха сатрапов вождя.

Зрительная память его не подвела. Он нашёл их довольно быстро. Тревожно осмотрелся. Ситуация выглядела спокойной. Тем не менее, ухо надо было держать востро. Ведь саблезубый хищник, несмотря на свои размеры, был непревзойдённым мастером маскировки. Окрас и рисунок его шкуры сливается с окружающим ландшафтом идеально. Для него, незаметно подкрасться к добыче, проще пареного корнеплода.

Глеб приложился к биноклю. Для подстраховки. Изучил ситуацию более детально. Пришёл к выводу о том, что все интересующие его объекты пребывали в состоянии отдыха.

Тревога в душе немного улеглась. Пошёл медленнее, стараясь оставаться незаметным.

Первым обнаружился упитанный коротышка. Он умиротворённо балансировал на своём, круглом животе, разбросав руки и поджав ноги. Рядом с ним лежало его боевое оружие. Спал преследователь безмятежно. Полуоткрытые уста издавали удалые трели. Над физиономией нудно зудели мелкие насекомые. На нижней губе деловито суетился муравей. Видно, собирался обосноваться. Однако все эти мелочи охотника не беспокоили. Он продолжал бы так оттягиваться ещё неизвестно сколько, если бы не Дронов.

«Ну и мастер же ты на счёт поспать, красавец! – с добродушной улыбкой подумал Глеб – Дай тебе волю, проспишь до китайской пасхи. Нет, голубь, пора и честь знать!» Путешественник во времени наклонился и ткнул пальцем теперь уже в другую точку организма пещерного брата по разуму. Организм нехотя отреагировал, перевалившись на круглом животе, с одного бока на другой. Полные ножки дёрнулись. Задвигался кончик носа. Процесс пробуждения запустился! И чтобы не перегружать неокрепшую психику пещерного существа дополнительными, яркими впечатлениями, Глеб поспешил к его коллеге.

Ориентируясь по примятой траве, Дронов обнаружил его достаточно быстро. Тот лежал на боку, в позе младенца. Утробное похрюкивание говорило о глубоком сне. Своими децибелами оно с лихвой перекрывало жужжание насекомых. Иногда похрюкивание прерывалось блаженным причмокиванием.

«И этот поспать не промах! – подумал Дронов. – Спит, как ангел. Даже будить жалко. Но надо. Зверь, тоже, может пробудиться, и тогда им обоим мало не покажется! Пусть поднимаются и делают ноги. И как можно скорее!»

Наклонившись, Глеб, тем же способом активизировал и другое, первобытное создание. Путешественник во времени надеялся, что пещерные парни не станут больше искать приключений, а шустро уберутся восвояси.

Конечности долговязого охотника пришли в движение. Дронов призраком ретировался за ближайший куст и стал следить за дальнейшим ходом событий. Наблюдал вооружённым глазом. Так виднее. И, действительно, где и когда современный человек, вживую, может наблюдать своего пещерного собрата в его естественной среде обитания? Случай неповторимый! Дронов понимал, как это важно для науки.

Первым окончательно пришёл в себя коротышка. Оптика услужливо поместила его перед самым носом путешественника во времени. Смотри и радуйся!

Охотник сел и растерянно захлопал глазами. Входил в реальность. Было видно, что ощущал он себя неуютно. Стал испуганно щупать живот, руки, ноги и голову. И лишь тогда, когда убедился в том, что они присутствуют, немного успокоился. Но растерянность, всё же, не покидала его.

Поднялся на ноги. Судорожно осмотрелся. Лицо мятое и настороженное. Растительность на физиономии и голове напоминала шкурку разгневанного ёжика.

После обзора местности, он издал звук, похожий на оклик. Потом, не переставая тонко восклицать, тронулся в сторону своего, пещерного партнёра.

А Глеб делал свою работу. Он не только наблюдал за действиями первобытного охотника, но и страховал его жизнь в случае нападения саблезубого тигра.

Между тем, коротышка приковылял к своему коллеге. Его лицо озарилось неподдельной радостью: он таки нашёл, что искал! Толстячок бодро постучал ногой в бок своего соратника, с намереньем ускорить процесс пробуждения. И процесс, действительно, ускорился. Его длинный коллега сел, бессмысленно глядя перед собой. Между ними завязался короткий разговор, скорее всего, не философского характера.

Длинный охотник окончательно очухался, и стал рядом с коротышкой. При виде этой, комичной пары, Дронов едва удержался от смеха. Ни дать ни взять идальго Дон Кихот Ламанчский и его знаменитый оруженосец! Если бы Мигель де Сервантес Сааведра, ненароком, увидел эту пещерную парочку, то тихо порадовался бы их сходству со своими вымышленными героями.

За пещерную парочку Дронов теперь не беспокоился. Он был уверен, что бывшие преследователи сочтут за благо поскорее свалить восвояси.

Как бы, не так!

К его ужасу, они двинули прямо к тому месту, где временно обосновался саблезубый тигр. Пещерные прототипы героев Сервантеса совершали непростительную ошибку. Правда, об этом они ещё не догадывались, а Дронов им помешать не мог. Глеб напрягся и приготовил к бою своё оружие.

А наивная парочка, между тем, вышла на цель. Однако цель оказалась совершенно не той, о которой они мечтали.

В лесной траве, прямо перед их носом, во всей своей красе, нарисовалась огромная, полосатая кошка. Зверь, которого до смерти боялись все охотники. На беду невезучей парочке, он тоже стал отходить от сна.

Коротышка и его длинный друг, по началу, остолбенели. Но, спохватившись и осознав всю глубину ситуации, в которую угодили по своей глупости, они, со всех ног, припустили в обратный путь. Если бы они проделали это действие до встречи с хозяином леса, то всё было бы в полном ажуре. А что получилось теперь? Теперь они засветились перед хищником, чем сильно мотивировали того на погоню за ними! Ныне же им предстояло посоревноваться в скорости с гигантской кошкой, при забеге на длинную дистанцию. Перспектива успешного завершения забега, для каждого из них, представлялась весьма туманной.

Впереди чесал высокий. За ним быстро-быстро молотил, своими упитанными ножками, коротышка.

А что тигр? Дронов с досадой отметил, что хищник, почуяв лёгкую добычу, ожидаемо бросился в погоню. Неподвижные, жёлтые глаза громадной кошки леденили, даже его, Дронова, душу. Что уж тут говорить об убегающих. Тоскливая картина!

Путешественник во времени покачал головой. Даже невооружённым глазом было видно, что дела пещерных парней выглядят неважно. Очень даже неважно. Полосатый монстр набрал такую скорость, что мог настичь их через пару десятков прыжков. Им было не уйти, как бы они не упирались. Это так же ясно, как и то, что не бывает грома без молнии. Не повезло им. Жаль пещерных парней!

Что же делать? Снова вмешаться? Вопреки Кодексу?

И Дронов, не колеблясь, вмешался. Почти не маскируясь, он рванул наперерез бегущим охотникам, с намереньем предвосхитить последний прыжок саблезубого хищника.

Охотники были так напуганы, что путешественника во времени даже не заметили. Они остановились, и, обернувшись к хищнику, обречённо выставили перед собой свои, беспомощные копья.

«Однако, – с удивлением подумал Дронов, – они ещё пытаются сопротивляться? Молодцы!». Вспомнились слова классика: «Безумству храбрых поём мы песню…». Их отчаянный поступок, действительно, заслуживал уважения!

Электромагнитный импульс огромную кошку парализовал мгновенно. Разумеется, снова, временно и, естественно, без ущерба для её здоровья. Уважение к Кодексу должно, худо-бедно, соблюдаться.

Хищник плюхнулся, прями под ноги, одеревеневшей от страха, пещерной парочке. Он представлял собой мешок с костями. Его могучие лапы бессильно разъехались в стороны. Беззубо уткнулась в примятую траву свирепая морда. Сонно сомкнулись страшные глаза.

«Молодчина, – похвалил себя Глеб, – таки успел! Обошлось без кровопускания. Это хорошо».

Потом он снова затаился, чтобы охотники, сделавшись вменяемыми, не засекли его.

Путешественник во времени справедливо полагал, что теперь, пещерная братия, наученная горьким опытом, наверняка возьмёт ноги в руки и шустренько слиняет куда подальше. Чем быстрее она это сделает, тем лучше для неё и экологии. Ведь Дронов не знал точно, сколько времени пробудет в синкопе клыкастый зверь. Может, полчаса, а может, всего несколько минут.

Однако пещерная парочка, вопреки ожиданиям Дронова, почему-то, уходить не спешила.

Неужели жизнь их ничему не научила? Вот дикари! Его так и подмывало крикнуть им, чтобы поскорее убирались прочь. Но высвечиваться нельзя. Категорически нельзя. Он, Дронов, всего лишь нейтральный и беспристрастный наблюдатель – исследователь.

Охотники, между тем, схватив наперевес свои никчемные копья, стали нагло кружить вокруг, временно прикорнувшего, зверя. Мало того, они ещё удумали затеять между собой неторопливую, светскую беседу, точно настоящие джентльмены на вечернем рауте.

Дронов нервно приник к окулярам бинокля. Его интересовали не самодовольные физиономии пещерной парочки, а поведение обездвиженного монстра. Вскоре, он с беспокойством заметил, как широкая лапа хищника медленно выпустила могучие когти. Это был верный признак того, как животное выходит из состояния вынужденной прострации.

«Неужели эти пещерные джентльмены столь неадекватны, – с горечью подумал путешественник во времени, – что не замечают приближения собственной смерти?».

Он снова изготовил к бою своё оружие. На всякий случай.

К счастью, пещерная братия тоже обратила свои взоры на грозное предупреждение со стороны большой кошки. Самодовольство с дремучих лиц первобытных джентльменов, словно ветром сдуло. На смену ему пришёл панический страх. Оказалось, что адекватностью у них был полный порядок!

«Вот это другое дело, – облегчённо вздохнул Дронов, – теперь вы, точно, сделаете ноги. И будете драпать, от того места, где отдыхает полосатая кошка, аж до самого вечера!».

И, действительно, не прошло и пары минут, как пещерные молодцы, от места неприятного происшествия, были уже нереально далеко. Они неслись параллельными курсами, доказывая на практике справедливость пятого постулата Евклида. В том плане, что их пути не пересекались. Бежали, не разбирая дороги и не обращая внимания на некошеную траву.

Но, к удивлению путешественника во времени, своё оружие они бросали, хотя оное им здорово мешало. Что-то мешало им сделать это. Видно, безоружных парней оставляли без куска мяса.

Уступать лидерство в беге не собирался никто. И это, несмотря на очень контрастную разницу в весе и длине ног. Если рассудить с их позиции, то жить хотелось каждому. Причём, очень хотелось. По этой причине, физические данные отступили на второй план. Глеб провожал их взглядом до тех пор, пока они не преобразовались в едва различимые точки.

«Вот и славно, – подумал он, бросив прощальный взгляд вслед убегающим охотникам, – вот и хорошо! Теперь займёмся зверем. Главное, чтобы он не вздумал снова открыть охоту на злосчастную парочку. Это, сейчас, главное!».

Дронов стал наблюдать за зверем. Тот приходил в себя медленно, не понимая, что с ним такое постоянно происходит. Когда он, наконец, твёрдо стал на свои могучие лапы, то охотников уже и след простыл. Зверь потянул раздувшимися ноздрями воздух. Было бы наивно думать, что пещерные джентльмены не оставили запаха. Конечно, оставили, да ещё какой. У зверя возник, было, соблазн броситься по следу, но он не сделал этого. Хищник повернул свою, свирепую голову в другую сторону и глухо прорычал. Наверное, от досады.

Он искренне не понимал причину своих, сегодняшних неудач. Стоило ему только погнаться за лёгкой, двуногой добычей, как в самый последний, и самый интересный, момент он, вдруг, засыпал. Почему? Не знал сам. И это ему не нравилось. И, даже, пугало. Нет спора, кожа у двуногой добычи тонкая и покрыта шерстью лишь местами. Её можно свободно потреблять вместе с тем, что находится под ней, совсем не замечая. Другое дело, кожа косули или зубра, не говоря уже о мамонте. Там надо трудиться. И ещё как. Она грубая и волосатая, а главное, не вкусная. Но ему, гордому хозяину леса, совсем не идёт, засыпать, во время охоты, на самом интересном месте. Неправильно это. И во всём виноваты эти, странные двуногие, в потёртых шкурах! Нет, уж лучше охотится на добычу, которая о четырёх ногах. Хоть шкура у неё и невкусная, зато не будет конфуза с внезапным засыпанием.

Огромная, полосатая кошка постояла ещё некоторое время, погрустила, и неторопливо потрусила к лесу. И правильно сделала. Путешественник во времени одобрил её выбор.

Проблема с саблезубым тигром и незатейливыми охотниками, кажется, была решена. Теперь, довольный собой, Дронов поспешил к своей, пещерной затворнице. Он довольно долго отсутствовал и боялся, что та, во время его отлучки, могла наломать дров. Возьмёт, не мудрствуя лукаво, да и учешет в лес, где непременно встретится, с направляющейся туда же, недовольной кошкой. От одной только мысли, что их пути могут пересечься, путешественнику во времени стало зябко.