Текст книги "Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии"

«На одного президента больше»

В канун выборов президента России распространялись слухи, что в его избирательной кампании принимали участие пять специалистов из американской частной фирмы.

Знающие люди называли двоих из них по именам. Якобы деньги им платил не комитет поддержки Ельцина, а какая-то организация в США. Именно эти консультанты посоветовали Ельцину не участвовать в теледебатах. Вроде бы рейтинг после дебатов остается на прежнем уровне, а нередко даже резко снижается.

Президент США Дж. Буш направил Горбачеву письмо о принятом решении предоставить СССР дополнительный кредит в 1,5 миллиарда долларов для закупок сельскохозяйственной продукции.

Прямо-таки «Помгол» (международный комитет «Помощь голодающим», созданный в начале 1920-х гг. для населения Советской России).

«Правда» опубликовала ответ Горбачева на вопрос газеты о его отношении к опросу жителей Ленинграда о возвращении городу исторического названия Санкт-Петербург. Опрос назначен на 12 июня, соответствующий вопрос включается в бюллетень на президентских выборах.

Горбачев против переименования. Высказал твердое убеждение в том, что нет ни нравственных, ни политических оснований для изменения решения II съезда Советов в 1924 году, которое выразило волю народов всей страны.

12 июня состоялись выборы российского президента. Как и ожидалось, победил Ельцин, хотя у него было пять конкурентов. Безусловно, самый опасный из них – Николай Рыжков.

Ельцин в паре с Руцким победил в первом же туре. Ему отдали предпочтение 57,3 процента (45,5 миллиона избирателей). На втором месте – Николай Рыжков. За него отдано 16,85 процента голосов. Третье место (около 7,8 процента, или 6 миллионов голосов) неожиданно занял Владимир Жириновский. Аман Тулеев набрал 6,81 процента, Альберт Макашов – 3,75 и Вадим Бакатин – 3,42 процента. В выборах приняло участие около 75 процентов граждан, включенных в избирательные списки.

Мэром Москвы был избран Гавриил Попов, мэром Ленинграда – Анатолий Собчак. Большинство опрошенных ленинградцев высказалось за возвращение городу старого имени – Санкт-Петербург.

Горбачев в телебеседе с Леонидом Кравченко и Сергеем Ломакиным прокомментировал итоги выборов президента России. Сказал, что за Ельцина проголосовало не так уж много избирателей.

Если мерить по советским меркам, то 57 процентов действительно маловато. У нас привыкли к другим цифрам: 97, а то и 99 процентов. Но в 1991 году были уже иные времена. И психология людей иная.

Была сложена песенка «под Высоцкого»:

 
Ты, Зин, давай не трогай Ельцина,
Какой ни есть, он – за людей.
Встал бы у власти он,
На хмель цена была б не как у тех…
 
 
А то, что пьем, так это, Зин,
От большевистских образин.
Нас так и тянет в магазин,
Пойду я, Зин.
 

Позднее Михаил Полторанин рассказывал, как отмечали победу. 13-го, назавтра после выборов, с Бурбулисом зашли к Ельцину в кабинет, посидели немного в комнате отдыха, выпили коньяка.

А через неделю поехали отмечать на природу. Полторанин, Бурбулис, Баранников, Дунаев, Руцкой, Коржаков, помощники Илюшин с Сухановым. Все с женами.

Еду взяли с собой из дома. У кого что было. Супруги Полторанины выставили соленые грибы и вяленую рыбу. Ельцины – тоже рыбу. Еду ставили на брезент, постеленный на траве. Мужчины пили коньяк и водку, женщины – вино.

Тогда у них еще не было барственных замашек. Подчеркивали демократичность, скромность.

15 июня Олег Шенин, секретарь ЦК КПСС по оргпартработе, собрал первых секретарей рескомов, крайкомов и обкомов партии России.

Настроение у всех было подавленное из-за победы Ельцина. Кандидата от коммунистов Рыжкова избрать не удалось.

В поражении обвиняли Горбачева. Выражали большую тревогу в связи с фактическим переходом власти в руки «Демократической России». Она открыто провозгласила курс на отстранение КПСС от управления страной.

Многие выступавшие снова ставили вопрос о замене руководства ЦК КПСС.

17 июня премьер Валентин Павлов выступил в Верховном Совете СССР. Положение в стране катастрофическое, сказал он. За пять месяцев дефицит союзного бюджета составил 39 миллиардов рублей. Причины – политическая нестабильность, падение исполнительской дисциплины, забастовки.

Все обсуждали цифру, впервые названную официально: ущерб от горбачевской антиалкогольной кампании составил 200 миллиардов рублей.

Премьер изложил пять пунктов, выполнение которых, по его мнению, могло спасти положение. Среди них – требование чрезвычайных полномочий правительству.

Во второй половине дня состоялось закрытое заседание Верховного Совета СССР. Докладывали главы Министерства обороны, КГБ и МВД СССР. Они поддержали все пять пунктов главы правительства. Особенно остро выступил председатель КГБ Владимир Крючков. Назвал перестроечные реформы заговором ЦРУ и предупредил: если не будут приняты чрезвычайные меры, страна прекратит свое существование.

Очень тревожные слова. Особенно если их произнес глава КГБ. Говорили, что он зачитал секретную записку Андропова в Политбюро о планах ЦРУ по приобретению влияния среди советских граждан. В числе «агентов влияния» фигурировали громкие имена некоторых видных политиков.

Позднее стало известно, что Крючков зачитал на том заседании записку Юрия Андропова, представленную им в 1977 году в Политбюро ЦК. Андропов утверждал, что в стране имеются агенты влияния, которые действуют осторожно. Их цель – разрушение советского общественного и государственного строя.

Ознакомив членов Верховного Совета СССР с запиской Андропова четырнадцатилетней давности, Крючков от себя сказал, что эти агенты привели страну на грань полного развала.

В августе 2006 года, в канун 15-летия путча 1991 года, комментируя выступление Крючкова, Герой Советского Союза генерал армии Валентин Варенников, арестованный и отданный под суд за участие в ГКЧП и затем полностью оправданный, сказал:

– Было непонятно, к кому Крючков апеллировал, ведь задача обеспечения государственной безопасности полностью возложена на КГБ.

Вот текст той андроповской записки. С нее уже давно снят гриф секретности:

«По достоверным данным, полученным Комитетом государственной безопасности, последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогноза своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза.

ЦРУ разработало программы индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающие приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Кроме того, один из важнейших аспектов подготовки такой агентуры – преподавание методов управления в руководящем звене народного хозяйства.

Торжественное заседание Съезда народных депутатов, посвященное вступлению в должность президента РСФСР Бориса Николаевича Ельцина. Кремлевский Дворец съездов. 10 июля 1991 года. Президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев (справа) поздравил Б. Н. Ельцина с вступлением в должность президента РСФСР

Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. При этом ЦРУ исходит из того, что деятельность отдельных, не связанных между собой агентов влияния, проводящих в жизнь политику саботажа и искривления руководящих указаний, будет координироваться и направляться из единого центра, созданного в рамках американской разведки.

По замыслу ЦРУ целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, будет вести научные изыскания в Советском Союзе по тупиковым направлениям. При выработке указанных планов американская разведка исходит из того, что возрастающие контакты Советского Союза с Западом создают благоприятные предпосылки для их реализации в современных условиях.

По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредственно заниматься работой с такой агентурой из числа советских граждан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами программа будет способствовать качественным изменениям в различных сферах жизни нашего общества, и прежде всего в экономике, что приведет в конечном счете к принятию Советским Союзом многих западных идеалов.

КГБ учитывает полученную информацию для организации мероприятий по вскрытию и пресечению планов американской разведки».

18 июня Ельцин отправился с рабочим визитом в США. А 10 июля в Кремлевском Дворце съездов состоялась процедура вступления Ельцина в должность президента России. Горбачев своеобразно поздравил его словами:

– Вот в стране и стало на одного президента больше.

Правда, подсластил пилюлю:

– Весь мир следит за тем, что мы с вами делаем.

Ельцину отвели кабинет в Кремле. Раньше его, до избрания президентом СССР, занимал Горбачев. Над резиденцией президента РСФСР подняли государственный флаг РСФСР.

Уживутся ли два гордых орла в одном гнезде на кремлевском холме? Нет, не уживутся.

Накануне ГКЧП

Растерянность, непонимание того, что нужно делать, – вот что характеризовало настроение большинства властных элит на местах. Не был, разумеется, исключением и Казахстан.

На первых этапах перестройки, начатой Горбачевым, большинство советских людей поддержали политику обновления. Однако не оправдавшиеся ожидания быстрых позитивных перемен, падение жизненного уровня, поляризация социальных групп по доходам, рост преступности способствовали нарастанию настроений разочарования. Оборонительная, вялая тактика партийных организаций была губительной. Она резко контрастировала со значительно повысившейся активностью других политических сил, которые противостояли деморализованной КПСС.

В начале июля я вел пресс-конференцию заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС Владимира Ивашко. На прямой вопрос одного из журналистов «Сколько еще продержится партия?» он ответил тоже вопросом:

– Хотите, я вам байку расскажу? Она даст исчерпывающий ответ на ваш вопрос.

– Хотим, – подтвердили журналисты.

– Так вот, – начал Ивашко, – одного председателя колхоза с Украины вызывают на бюро райкома партии. Какие-то там беспорядки обнаружили. Ну а, как вам известно, на бюро вызывали не для того, чтобы пряниками угощать. Стружку снимали. Да еще как! Ну вот колхозники и говорят своему председателю: ты там стой изо всех сил, не бойся, мы тебя в обиду не дадим. Пусть только сунутся райкомовцы – переизбрать не позволим. Расчувствовался председатель и говорит своим односельчанам: так и быть, буду стоять, пока морды хватит. Так и мы. Будем стоять, пока морды хватит. Я имею в виду Секретариат ЦК как центр политического единства.

Тогда многие газеты опубликовали язвительные заметки под названием: «Владимир Ивашко: «Будем стоять, пока морды хватит». Хватило только на один месяц.

Существует несколько версий того, что происходило в июле – первой половине августа 1991 года. Впрочем, как и 19–23 августа. О событиях в Москве во второй половине августа будет рассказано в следующем разделе. А сейчас – о том, что происходило в кремлевских верхах в середине лета и что знал об их действиях казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев.

Согласно версии победивших в августе 1991 года демократов, еще в июне началась тайная подготовка реакционной части руководства ЦК КПСС и союзного правительства к тому, что получило название «августовский путч». Пришло время беспристрастно проанализировать события тех 59 дней накануне создания ГКЧП.

Прежде всего обращает на себя внимание его состав. Вице-президент СССР Геннадий Янаев, премьер-министр Валентин Павлов, первый заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов (председатель Совета – Михаил Горбачев), председатель КГБ СССР Владимир Крючков, министры обороны и внутренних дел СССР Дмитрий Язов и Борис Пуго. Первые лица страны, главная кремлевская верхушка!

Цитирую фрагмент из книги генерала контрразведки В. Широнина «КГБ – ЦРУ. Секретные пружины перестройки»:

«В разгар политического кризиса в Советском Союзе в июне 1991 года мэр Москвы нанес незапланированный визит в посольство Соединенных Штатов. После нескольких минут тривиальной беседы, предназначенной для подслушивающей аппаратуры КГБ, Гавриил Попов взял лист бумаги и написал: «Мне нужно срочно передать послание Борису Николаевичу Ельцину (он находился с визитом в США. – Н. З.). Возможен переворот. Ему следует немедленно вернуться в Москву».

Продолжая беседу как ни в чем не бывало, американский посол Джек Мэтлок взял ручку и вывел одно слово: «Кто?» В ответ Попов написал имена трех лиц: премьер-министра Валентина Павлова, председателя КГБ Владимира Крючкова и министра обороны Дмитрия Язова. «Я немедленно сообщу в Вашингтон», – написал в ответ Мэтлок».

Бывший посол СССР в США, а затем секретарь ЦК КПСС Александр Добрынин рассказывал об этом так: «Президент Буш тут же поручил Мэтлоку встретиться лично с Горбачевым и передать эту важную информацию, не называя фамилий заговорщиков. Однако Горбачев, как телеграфировал затем посол в Белый дом, отнесся к этому сообщению весьма спокойно: он был уверен, что никто не сможет сбросить его».

23 июля в Ново-Огареве закончилось двенадцатичасовое заседание Совета Федерации СССР. К журналистам вышел Горбачев и заявил, что руководители союзных республик завершили работу над проектом Договора о Союзе Суверенных Государств. Документ открыт к подписанию. Оно состоится 20 августа в Кремле, в Георгиевском зале. Уже разрабатывается процедура.

Много слухов о том, что по ряду пунктов документ совершенно неконструктивен. Представители республик настаивали на том, чтобы у Союза не было своей собственности и чтобы все закрепленное за ним имущество имело статус совместной собственности республик. Ельцин отстаивал право юрисдикции России на все предприятия, расположенные на ее территории, включая «оборонку».

В тот же день газета «Советская Россия» опубликовала «Слово к народу». Подписали 11 человек: писатели Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Александр Проханов, генералы Валентин Варенников и Борис Громов, секретарь ЦК Компартии РСФСР Геннадий Зюганов и другие известные люди.

Письмо обеспокоенное, тревожное. Это скорее предупреждение: страна у опасной черты. Призыв «сплотиться, чтобы остановить цепную реакцию гибельного распада государства, экономики, личности».

Впоследствии некоторые отказались от авторства, утверждали, что в глаза не видели этого текста, что их фамилии появились под «Словом» без согласования. Среди открестившихся от текста – певица Людмила Зыкина, генерал Борис Громов. Считается, что автором «Слова» был писатель Александр Проханов. «Слово к народу» называли «манифестом ГКЧП», «прологом августовского путча».

26 июля закончил свою работу продолжавшийся два дня пленум ЦК КПСС. Обсуждался проект новой Программы КПСС. Его участники не знали, что он последний в ее истории. Решили провести внеочередной XXIX съезд КПСС в ноябре – декабре 1991 года. Ему тоже не суждено было состояться.

Как ни прискорбно, но первыми в 1991 году заявления о выходе из КПСС подали три члена Политбюро – Эдуард Шеварднадзе и Гейдар Алиев (18 июля), а также Александр Яковлев (16 августа). Борис Ельцин, кандидат в члены Политбюро, покинул ряды партии годом раньше – на XXVIII съезде в июле 1990 года. Всю жизнь считали себя коммунистами, а потом внезапно прозрели.

29 июля Ельцин издал Указ № 14 «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР».

Паника среди партийных работников. Это же открытый вызов ЦК КПСС, лично Горбачеву, да и всей партии. Как он воспринял эту новость?

Секретарь ЦК КПСС Олег Шенин рассказывал мне: «Я приехал к нему вместе с Полозковым. И тут он нам говорит: «Подумаешь, не будем работать в организациях – будем организовывать работу по месту жительства».

Странная позиция, если не сказать больше. Новоиспеченный президент самой крупной республики, входящей в СССР, запрещает деятельность партии, которую возглавляет союзный президент, и он безропотно соглашается с этим. Сподвижники Горбачева в шоке – с его стороны никакого сопротивления. Стало быть, они и есть та самая реакционная часть ЦК и правительства?

В июле 2001 года российская «Новая газета» приступила к публикации уникального документа – обвинительного заключения по делу ГКЧП, подготовленного следователями Генпрокуратуры. «Новая газета» выходит при участии Горбачева. Естественно, тональность документа – в защиту Михаила Сергеевича как жертвы заговора.

События августа 1991 года, конечно же, подаются с обвинительным уклоном. Но не это главное. Документ интересен прежде всего точными датами эпизодов, которые тогда происходили, именами их участников. Интерпретация фактов, их толкование – это дело гражданской позиции пишущих.

Действительно, где еще прочитаешь «вживую», не в пересказе, свидетельские показания самого Ельцина?

По его словам, в Ново-Огареве он и Назарбаев встретились с Горбачевым. Обсуждались вопросы замены некоторых высших руководителей СССР. В основном речь шла о Павлове, предположительно также о Крючкове. В том же совещательном духе речь шла и о Язове.

Вместо Павлова предполагалась кандидатура Назарбаева. Таким образом, у некоторых прежних руководителей существовала перспектива лишиться своих постов. В проекте договора не было предусмотрено и поста вице-президента, который занимал Янаев. Безусловно, многие могли предвидеть, что они останутся не у дел. (Обвинительное заключение по делу ГКЧП, т. 67, л. д. 254–260.)

Запись этого разговора стала известна Крючкову. Впоследствии в своей книге «Записки президента» Ельцин напишет: «Может быть, эта запись и стала спусковым курком августа 1991 года».

Показания Ельцина в полном объеме подтвердил и свидетель Горбачев. (Обвинительное заключение по делу ГКЧП, т. 130, л. д. 144–147.) Впрочем, впоследствии Михаил Сергеевич отрицал, что они на той встрече обсуждали вопрос о перестановках в высших органах государственной власти.

30 июля Ельцин в своей резиденции в Кремле принял Дж. Буша. Американский президент был первым иностранным гостем, которого глава России принял в Кремле.

2 августа Горбачев выступил по телевидению. Сообщил, что первыми Союзный договор подпишут делегации России, Казахстана и Узбекистана, а затем, через некоторое время, представители других республик, участвовавших в Ново-Огаревском процессе. Первое подписание начнется 20 августа.

3 августа в последний рабочий день Горбачева перед его уходом в отпуск состоялось заседание Кабинета министров СССР. И Павлов, и министры рисовали ужасающую картину обстановки в стране. Горбачев остановил их:

– Давайте не паниковать, мы не позволим никому разрушить страну, введем чрезвычайное положение…

По словам Анатолия Лукьянова, Горбачев констатировал «наличие в стране чрезвычайной ситуации и необходимости чрезвычайных мер». Причем подчеркивал: «Народ поймет это».

4 августа он отбыл с семьей на отдых в Форос (Крым). Намеревался возвратиться в Москву к 20 августа на подписание нового Союзного договора. В аэропорту Внуково-2 сказал вице-президенту Янаеву:

– Ты остаешься на хозяйстве…

Передача полномочий в письменной форме в советские времена не практиковалась. По партийной линии Горбачев вместо себя оставил Олега Шенина. Замгенсека Ивашко был болен, его госпитализировали.

5 августа на одном из объектов КГБ СССР председатель КГБ Владимир Крючков организовал встречу с Олегом Баклановым, Валерием Болдиным, Олегом Шениным и Дмитрием Язовым.

Участники встречи обсудили ситуацию в стране и пришли к единому мнению о необходимости введения чрезвычайного положения 18–19 августа, когда намечалось подписание Договора о Союзе Суверенных Государств.

Хорошо это или плохо, что именно в КГБ рассматривался вопрос о введении режима ЧП? Трудно сказать, но кто будет спорить, что госбезопасность для того и создана, чтобы предусмотреть все возможные варианты развития событий в стране.

Кроме того, существовала многолетняя практика подготовки важных документов, заведенная ЦК КПСС. Все: речи, доклады, выступления, постановления – готовилось на загородных дачах ЦК. Чтобы повседневная рутина не отвлекала от написания. Такой же порядок был заведен и в Совмине, и в ключевых министерствах.

6 августа Крючков поручил своему первому заместителю Грушко, его помощнику Егорову и заместителю начальника 1-го Главного управления Жижину проанализировать ситуацию в стране с точки зрения возможности введения чрезвычайного положения и возможную реакцию населения на эту меру. По согласованию с Язовым к этой работе от Минобороны был привлечен командующий воздушно-десантными войсками генерал Павел Грачев.

Исполняя поручение Крючкова, Жижин, Егоров и Грачев, находясь в течение двух суток на конспиративном объекте КГБ СССР, закончили работу над запиской. Проанализировав ситуацию в стране, они пришли к выводу об отсутствии законных оснований для введения чрезвычайного положения и возможных негативных последствий подобной акции.

8 августа «Независимая газета» на первой полосе опубликовала «Обращение к Президенту России Б. Н. Ельцину». Подписано семью видными демократами: первым стоял Юрий Афанасьев, последней – вдова академика А. Д. Сахарова Елена Боннэр. Призывали Ельцина не подписывать Союзный договор.

14 августа Крючков вновь собрал группу в составе Жижина, Егорова и Грачева и предложил подготовить проекты ряда документов политического, экономического и правового характера, которые необходимо реализовывать в первую очередь при введении чрезвычайного положения. Он продиктовал ряд своих формулировок, которые Жижин и Егоров записали.

Крючков отозвал из отпуска начальника 12-го отдела КГБ СССР Калгина, которому поручил во взаимодействии с начальником управления правительственной связи Бедой организовать прослушивание телефонов абонентов правительственной связи Ельцина, Руцкого, Хасбулатова, Силаева, Бурбулиса, Бакатина, Дзасохова, Полторанина, Лаптева. Помимо этого, он поручил организовать слуховой контроль телефонов Лукьянова и Янаева.

15 августа на оперативном объекте КГБ сотрудники КГБ Жижин и Егоров с участием командующего ВДВ Грачева подготовили проекты документов: «Обращение к советскому народу» и «Заявление советского руководства». Многие идеи в последующем нашли отражение в решениях и постановлениях ГКЧП.

Бюро президиума ЦКК КПСС рекомендовало исключить А. Н. Яковлева из КПСС. На следующий день он сам подал заявление о выходе из партии.

16 августа газета «Московские новости» опубликовала проект нового Союзного договора. Был страшный шум. Кто разрешил? Утечка? Кто допустил? Документ готовился, можно сказать, втайне. Невероятно, но члены Политбюро знакомились с ним в газетном варианте.

Подозрение пало на КГБ: мол, это он инициировал информационный слив. Позднее Крючков рассказывал, что они сами узнали о проекте из «Московских новостей». По его данным, утечка действительно была. Но ее организовали люди, близкие к процессу подготовки договора. В кругу разработчиков проекта явно наметился раскол. Некоторые из них хотели помешать подписанию ущербного документа. И когда проект был опубликован, сразу стало понятно, что Союзу осталось жить два-три дня.

В тот же день Ельцин улетел в Алма-Ату, к Назарбаеву. Что-то они зачастили туда: в мае – Горбачев, а спустя три месяца – Борис Николаевич. Сообщалось, что для заключения соглашения об экономическом сотрудничестве между Россией и Казахстаном, а также для обмена ратификационными грамотами договора между этими двумя республиками, подписанного в ноябре 1990 года.

17 августа Крючков поставил задачу начальнику 7-го управления КГБ совместно с Минобороны спланировать операцию, предусматривающую задержание и доставку на военный объект «Завидово» Ельцина, возвращающегося вечером 18 августа из Алма-Аты, в случае его отказа поддержать меры чрезвычайного характера.

На объект «АБЦ» в 18.00 приехали Крючков, Павлов, Язов, Варенников, Бакланов, Шенин, Болдин и Грушко. Обсуждали, что делать. На 20-е намечено подписание Союзного договора. Сделать это собирались только шесть республик. Ельцин тоже ставил под сомнение свою подпись под договором.

Из показаний свидетеля Егорова на допросе (Обвинительное заключение по делу ГКЧП, т. 47, л. д. 89–90): «Все приехавшие собрались в отдельно стоящей беседке, где был накрыт стол с легкой закуской, водкой и виски… Крючков высказал предложение следовать к президенту СССР и убедить его временно передать свои полномочия Комитету по чрезвычайному положению, а самому отдохнуть в отпуске. Болдин одобрил это предложение, заявив, что Горбачев находится на пределе моральных и физических сил».

Далее Егоров сказал, что, выйдя из беседки за водкой, он вернулся примерно минут через двадцать, и в это время собравшиеся обсуждали кандидатуры на поездку к Горбачеву в Крым. По ходу разговора он понял, что Шенин и Бакланов уже дали свое согласие.

«Павлов сказал, что лететь надо людям, представляющим реальную власть – армию, КГБ, и предложил войти в состав групп Крючкову или Грушко, на что Крючков возразил, сославшись на необходимость находиться в Москве и контролировать обстановку, а Грушко не был знаком с Горбачевым. Решили послать Плеханова, как начальника Службы охраны и лицо, хорошо знакомое с Горбачевым. Язов также сослался на невозможность его личного участия в вылете и предложил Варенникова, с чем все согласились…

…В этот момент появился охранник и сообщил, что звонит из Крыма Горбачев и вызывает Крючкова…»

Каково, а? Лихо закручивался сюжет.

18 августа 2001 года все российские газеты опубликовали материалы, приуроченные к 10-летию ГКЧП. Особый интерес представляет интервью с тогда еще живым Геннадием Янаевым, который в августе 1991 года три дня исполнял обязанности президента СССР. Интервью, несомненно, представляет источниковедческий интерес.

По рассказу Янаева, еще весной 1991 года Горбачев дал поручение силовым министрам подготовить предложения по введению чрезвычайного положения в стране. Было подготовлено четыре варианта действий. Так что можно сказать, что идея создания ГКЧП принадлежала Горбачеву. Во всяком случае, он не отвергал ее. За день до своего отпуска, 3 августа, на заседании кабинета министров он сказал: «Мы не позволим развалить Советский Союз, будем принимать все меры вплоть до введения чрезвычайного положения». С этими словами и отбыл в Форос.

Документ, который был обнародован 19 августа, – это один из вариантов, подготовленных для Горбачева. И когда 18 августа группа товарищей прилетела в Форос, Горбачев не сказал, что не надо вводить чрезвычайное положение. Он сказал буквально следующее: «Надо меры принимать, но вы поймите меня, я не могу в этом участвовать».

Изоляции Горбачева в Форосе не было. Члены ГКЧП якобы хотели придать видимость непричастности Горбачева к событиям. В этом Янаев признал главную ошибку ГКЧП. По его словам, Горбачев должен был немедленно вылететь в Москву. Назвал бредом его утверждения о том, что гэкачеписты намеревались его арестовать и даже физически уничтожить.

О своих ошибках. Тяжелую технику в Москву вводить не следовало – это стало дополнительным аллергеном. Надо было немедленно созвать Съезд народных депутатов или Верховный Совет, назвать поименно тех, кто разваливал государство – Горбачева, Ельцина, Кравчука, Шушкевича и компанию из Межрегиональной депутатской группы, а также предложить меры по выводу страны из кризиса. А уж депутаты бы решали, поддерживать ГКЧП или нет.

Никакого интернирования, никаких арестов не было бы.

Назвал чушью разговоры о том, что ГКЧП развалил Советский Союз. Да, создание ГКЧП помешало подписанию Союзного договора. Но какого? Он ведь приводил к развалу нашей Родины. Его готовы были подписать только шесть союзных республик, и то с большими оговорками.

Никакого штурма Белого дома не планировалось. Это были просто слухи. Арестовать Ельцина, если бы стояла такая задача, было бы очень легко: он же прилетел из Алма-Аты абсолютно пьяный. Бери его тепленького, вези в вытрезвитель в Завидово и держи три дня, чтобы опохмелялся.

Почему не созвали Съезд народных депутатов или хотя бы Верховный Совет 20 августа? Аргументы Лукьянова, назначившего заседание Верховного Совета на 27 августа, что депутаты на отдыхе и их трудно собрать, понять можно. Но ведь когда надо было избрать Генерального секретаря ЦК КПСС после кончины К. У. Черненко, пленум собрали за одну ночь, а количество людей примерно одинаковое. Да и члены Президиума Верховного Совета СССР все были в Москве.

Но заседание Президиума с оценкой действий ГКЧП было проведено только 21 августа, когда уже все было ясно. Президиум собрался и принял решение… осудить ГКЧП. Как только Янаев получил это решение, немедленно подписал указ о прекращении деятельности ГКЧП. Он не собирался оставаться президентом. Только до сессии Верховного Совета исполнял бы эти обязанности.

18 августа около 13 часов дня с военного аэродрома в Чкаловском на выделенном Язовым самолете в Крым к Горбачеву вылетели Бакланов, Болдин, Шенин, Варенников и начальник Службы охраны КГБ СССР Плеханов.

Из показаний Раисы Горбачевой о прибытии в Форос из Москвы этой группы: «Через некоторое время (после ухода делегации) из кабинета вышел Михаил Сергеевич. В руках у него был вырванный из блокнота листок, который он мне подал… При этом он мне сказал, что создан ГКЧП и вот список его участников. Таким образом, все, что предполагал Михаил Сергеевич, то и случилось, – самое худшее. Произошел переворот, создан ГКЧП. Они назвали Михаилу Сергеевичу тех, кто вошел в его состав… Фамилия Пуго была с ошибкой – «Буго». Чья-то фамилия не была дописана до конца. А фамилия Лукьянова была записана с маленькой буквы. Лукьянов шел под седьмым номером. И рядом вопросительный знак…» (Обвинительное заключение по делу ГКЧП, т. 32, л. д. 87.)

В 21 час 39 минут из Алма-Аты в аэропорт Внуково-2 прибыл самолет с Ельциным на борту. Ельцина встречали Руцкой и Хасбулатов.

Президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев (слева) возвратился в Москву из Фороса. Встреча в аэропорту Внуково 22 августа 1991 года