Текст книги "Привет, это я! Суперлето (Лето когда ВСЕ пошло кувырком)"

Спасение в последнюю секунду?

В раздевалку заглядывает Каллестад.

– А, вот вы где, девочки, – говорит он. – Чем это вы тут занимаетесь? Мы ждем!

Никто из девчонок не двигается.

– Ну идем же, – нетерпеливо настаивает Каллестад, держа дверь нараспашку.

Я иду к нему, и все остальные – за мной.

И тут я слышу, как Анника шепчет мне в ухо:

– Тогда Я это сделаю, – и бежит мимо меня в зал.

«Нет! – думаю я. – Она не посмеет!!!

Анника не должна ничего выяснять у Альфи!

Ни про Иселин, НИ ПРО КОГО!!!

Просто НЕ ДОЛЖНА!!!»

Я бегу за Анникой не задумываясь и, почти добежав до нее, кричу:

– Ладно!

Анника оборачивается.

– Ладно что? – спрашивает она.

– Ладно, – отвечаю я. – Я с ним поговорю.

– Когда? – интересуется Анника.

– Сегодня после уроков, – уточняю я.

– Обещаешь? – Анника смотрит пристально, сузив глаза.

– Обещаю, – говорю я.

– Отлично, – радуется Анника и даже улыбается мне, а потом разворачивается и бежит к Иселин и остальным девчонкам.

(НА ЧТО ЭТО Я ТОЛЬКО ЧТО ПОДПИСАЛАСЬ?!! ЧТО ЖЕ ЭТО Я НАОБЕЩАЛА АННИКЕ?!!)

Я стою посреди спортивного зала. И ничего не могу делать. Все, о чем я думаю, – мое обещание спросить Альфи сегодня после уроков. Я должна спросить его, не хочет ли он быть парнем Иселин. Иселин.

Невозможное обещание

Дорогой дневник,

сегодня был худший день в школе.

И как же ТАК случилось? То есть

все, что Анника наговорила про меня и Альфи,

и все это – чушь собачья. А теперь еще и ИСЕЛИН влюблена в Альфи??? Суперпопулярная Иселин, подумать только, именно ОНА из ВСЕХ?!! Просто КАТАСТРОФА… (Потому что ни за что на свете Альфи не выберет МЕНЯ вместо НЕЕ!!!)

Весь остальной день девчонки очень странно вели себя со мной. Казалось, они меня ИЗБЕГАЮТ, а если я им что-то говорила, они тут же смотрели на Аннику, которая за всем наблюдала. С каких это пор АННИКА стала всеми в классе командовать? Когда это она стала все РЕШАТЬ? Кажется, все девчонки боялись, что подумает Анника, если они со мной заговорят. Очень-очень странно. Просто ужасно ГЛУПО.

А теперь я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, что мне делать. Потому что я обещала спросить Альфи, есть ли шанс у Иселин. Но я не хочу. Я не МОГУ!!! Альфи не может быть вместе с ИСЕЛИН!!! Я обещала нечто НЕВОЗМОЖНОЕ!!!!

P.S. Все равно я не МОГЛА бы спросить сегодня, даже если бы МОГЛА. Потому что в автобусе по дороге домой, например, вокруг нас было полно народу. (Хотя Хелле не было, она пошла домой с Гретой Софией.) И мы с Альфи сидели и почти не говорили. А ПОСЛЕ автобуса тоже никак не получилось. Потому что Альфи сразу отправился домой, а я пошла прямо к себе. (То есть он СПРОСИЛ, не собираемся ли мы встретиться позже. Но я сказала нет. Я сказала, мне надо домой, у меня важные дела. И это ПРАВДА!!! Я пишу ДНЕВНИК!!! А это СУПЕРВАЖНО!!!)

Я закрываю дневник. Бегу вниз и делаю бутерброд с печеночным паштетом. Потом очень сосредоточенно несу наверх молоко, чтобы не пролить. (Наверное, я слишком много налила молока…)

Дорогой дневник,

нет, надо просто сказать Аннике завтра, что у меня ничего не вышло. Что мне, К СОЖАЛЕНИЮ, не удалось спросить.

P.S. Анника наверняка ДИКО РАЗОЗЛИТСЯ, если я не спрошу!!! Она меня просто УБЬЕТ!!!!!!!

– Ода! – зовет папа снизу.

– Да? – отзываюсь я с кровати, устроившись на которой, я пишу.

– Ты заполнила анкету для лагеря? Я ее тебе давал! – кричит папа.

– Не-е-ет! Сейчас! – кричу я в ответ.

Потом достаю анкету и начинаю ее заполнять.

Летний лагерь.

Об этом лагере папа узнал в Сети уже давно. Как-то зимой. Он читал вслух, приукрашивал, и все звучало просто фантастически здорово. И я сказала да. (До лета все равно было страшно далеко, можно было о нем вообще не думать еще.) А папа пришел в ужасный восторг, будто это ОН собрался в лагерь, а не я. Эрле НЕ поедет, по счастью. Потому что кто же это едет в лагерь с МЛАДШЕЙ СЕСТРОЙ на хвосте? (Не я, точно.)

– Ода! – опять зовет папа снизу.

– ДА! – отзываюсь я.

– Хелле спрашивает, не хочешь ли ты выйти! – кричит папа.

– Она снаружи? – кричу я и отбрасываю ручку.

– Да! – отвечает папа, и я слышу, как он возвращается в гостиную.

Хелле вернулась от Греты Софии!

УРРРАААА!!!

Я бегом спускаюсь по лестнице, обуваюсь, хватаю кенгурушку и выбегаю на улицу.

На улице…

– Привет! – говорят Хелле и Альфи хором; они стоят перед домом и ждут меня.

Я немного вздрагиваю, потому что ожидала только Хелле, но, кажется, они ничего не заметили.

– Ты уже закончила с важными делами? – спрашивает Альфи и улыбается, как обычно, очень мило, как будто ничего сегодня не случилось на лестнице и будто бы мы не улыбались немного странно всю дорогу домой после школы. (Или это только мне так показалось?..)

– Э-э, да, да, – отвечаю я и киваю. – Закончила. Надо было заполнить анкету в летний лагерь, так что…

– Ну да! Ты же собираешься в лагерь! – говорит Хелле с улыбкой. – Круто. Мы со Стианом поедем к папе в Берген. Будем у него все лето.

– А еще вы поедете в Америку! – добавляю я. – В Диснейленд!!!

– Вау! Везунчики! – говорит Альфи.

И я понимаю: Альфи имеет в виду Хелле и Стиана, а не меня. (Что это они везунчики.) Потому что отправиться в Америку и Диснейленд НЕМНОГО круче, чем ехать в лагерь. Это даже я понимаю.

– Идем, покачаемся! – зовет Хелле, развернувшись, чтобы бежать по улице к своему дому.

Мы с Альфи бежим за ней. Солнце светит, на улице очень тепло, хотя уже почти вечер. Пробегая мимо Зеленого дома, мы видим Филиппа в песочнице. Бильяна сидит на качелях с маленькой Кларой на коленях. Она улыбается и машет нам. А мы – ей в ответ. А еще мы слышим Эрле и Петера, младшего брата Альфи. Они хохочут, играя на Обезьяньем дереве за Платформой в Леске.

– Кто первый? – кричу я Альфи, обгоняя его.

Я слышу смех Альфи прямо у меня за спиной – потом вдруг рядом со мной, – и мы бежим наперегонки вверх по горке за Хелле.

Tpoe хороших друзей!!!

Мы много качаемся на тарзанке, это ужасно весело. И на какое-то время я совсем забываю обо всей той глупости, что случилась в школе. Потому что так здорово быть втроем! (То есть Хелле, я и Альфи!) И так хорошо быть вместе с Хелле! И потом, она все равно не знает, что случилось в школе, и ведет себя как обычно.

Мы были двумя совершенно обычными друзьями, Хелле и я. (Двумя обычными ЛУЧШИМИ ДРУЗЬЯМИ.)

А теперь нас трое друзей.

Мы – трое совершенно обычных друзей, и мы проводим страшно много времени вместе всю весну, с тех пор как мы с Хелле подружились с Альфи, когда он переехал на Крокклейву. И нам супервесело вместе!

Мне, кстати, кажется, что мы с Хелле в последнее время не так много виделись, потому что обе были очень заняты. Она – со своими одноклассницами, например с Махмуной и Гретой Софией, а я – с репетициями к окончанию школы. Мы занимались почти только репетициями уже много недель, вся параллель, и во время, и после уроков. И даже домашки у нас почти не было. Это очень весело, и все получится просто круто.

Хелле говорила, что хочет прийти посмотреть, если пустят. (Надеюсь, пустят!) Вообще-то все только для родителей, учителей и братьев и сестер. Так написано на приглашении из школы. Но Каллестад говорил, бабушек и дедушек тоже можно пригласить, и, значит, лучшие друзья тоже могут прийти? То есть Хелле мне почти как сестра. Только мамы с папами у нас разные. Поэтому на самом деле мы не родственники. Но мы чувствуем, что МОГЛИ бы ими быть. (Если вы понимаете, о чем я.)

– Твоя очередь, Альфи! – кричит Хелле и перебрасывает тарзанку через перила веранды.

Альфи уже наверху, принимает тарзанку и готовится прыгнуть уже в тысячный, наверное, раз. (Нам НИКОГДА не надоест качаться на тарзанке!!!)

Только пару раз я вспоминаю о своем обещании Аннике сегодня в школе. Но я все равно не могу спросить Альфи сейчас! Не при Хелле! Так не годится. Надо подождать.

– Хелле! Ужин! – зовет Лисбет из окна кухни.

– Окей! – кричит Хелле в ответ.

Альфи смотрит на часы.

– Пора домой, – говорит он.

– И мне, – замечаю я.

Мы говорим «пока» Хелле и вместе с Альфи идем вниз по улице.

Назад к действительности

И снова становится как-то странно. Теперь мы остались вдвоем! Я и Альфи. И я не знаю, что сказать. Все, что крутится и крутится у меня в голове, – это обещание Аннике. Я должна спросить Альфи, не хочет ли он быть парнем Иселин.

«Иселин… НЕТ, НЕТ, НЕТ!!! – думаю я. – Я не могу, просто НЕ МОГУ! Альфи – мой! Или, может, не МОЙ, но уж точно не ИСЕЛИН!!! А если я спрошу про Иселин, он НАВЕРНЯКА скажет да. Так бы ВСЕ поступили!!! Потому что, когда самая популярная девчонка в школе спрашивает, есть ли у нее шанс, ответ может быть только ОДИН! Нет, я не могу спросить. Я не могу спросить, не могу…»

– О чем ты думаешь? – спрашивает Альфи.

– Ни о чем! – быстро отвечаю я.

– Нельзя думать ни о чем, – замечает Альфи и толкает меня в бок.

И я знаю, что он смотрит на меня и улыбается, и улыбка у него такая милая, но я не осмеливаюсь на него посмотреть. Потому что чувствую, как шея нагревается, а потом и все лицо…

Кто вообще придумал краснеть? И ЗАЧЕМ?!! Это самая бессмысленная, идиотская штука на всем свете, во всей вселенной! (Или, может, сравнимая с комариными укусами.) И вот я все краснею и краснею. ВСЕ время!!! Это ужасно.

Мы идем рядом молча. И – раз! – мы уже у Зеленого дома.

– До завтра тогда, – говорит Альфи и идет к двери.

– Да, – отвечаю я.

Я стою и смотрю ему в спину, он поднимается на крыльцо. Я вижу, как он берется за ручку двери.

– Подожди, – говорю я.

Альфи отпускает ручку и резко оборачивается. Смотрит прямо на меня.

– Да? – спрашивает он.

– Э-э, я хотела тебя кое о чем спросить… – бормочу я и опускаю взгляд.

ОБЖ

Я рою землю носком кеда. Слышу, как Альфи спускается с крыльца и идет ко мне. Я отрываю взгляд от гравия: он стоит прямо передо мной и смотрит мне прямо в глаза.

«Черт подери, у Альфи такие зеленые глаза! Они просто…»

– О чем ты хотела спросить? – интересуется Альфи, и голос у него какой-то странный, но я не могу объяснить, чем именно.

– Э-э, – начинаю я, – в общем… я хотела спросить тебя… не хочешь ли ты…

Вдруг голос срывается. Или мне просто не закончить фразу. Она вертится у меня в голове, снова и снова, и в голове она прекрасно складывается. «Я хотела спросить, не хочешь ли ты быть вместе с Иселин, – думаю я. – Я хотела спросить, не хочешь ли ты быть вместе…»

– Да?.. – вдруг отзывается Альфи, голос все еще странный.

– Что? – бормочу я и думаю: «Он что, слышал мои мысли? Или я сказала вслух?» – Да, в общем… я… – продолжаю я, но чувствую, что все это неправильно.

Он не может быть с ИСЕЛИН!

Просто не МОЖЕТ!!!

Меня охватывает паника. Я оглядываюсь, хочу придумать что-нибудь (что угодно!), и в то же время Альфи приподнимает руку и как бы придерживает меня под руку. Своей рукой.

Он придерживает меня под руку, и это странно, и я чувствую, как кружится голова, не понимаю отчего. Я чувствую, как Альфи все смотрит и смотрит на меня своими зелеными-презелеными глазами.

– Ода, – говорит Альфи, слегка сжимая мне руку, и я смотрю только на него.

А он просто ждет. Что я что-то скажу. Я откашливаюсь и произношу:

– Да, ты хочешь… ты… тебе нравится ОБЖ?

– Чего? – говорит Альфи очень удивленно. – Да, да, мне… – продолжает он, но тут я его перебиваю:

– А по-моему, ОБЖ – САМЫЙ интересный предмет, нет?

– Э-э, не-е-ет, наверно, но ты же не об этом…

– Значит, нет? – говорю я коротко. (Я опять его перебиваю.)

– Что «нет»? – спрашивает Альфи ошарашенно.

– Нет, ОБЖ – твой САМЫЙ нелюбимый предмет? – спрашиваю я.

– Не-е-ет… – отвечает Альфи.

– Отлично, – говорю я.

Альфи отпускает мою руку. Мы стоим друг против друга, вытянув руки по швам. Я смотрю на него. И все очень странно, потому что, кажется, Альфи вдруг огорчился. И глаза его стали чуть-чуть менее зелеными. Все так странно! И внутри меня что-то колет. Но я не знаю, что мне сказать. Я пытаюсь ему улыбнуться. Чувствую тепло в руке, где он только что меня держал. Чувствую, и…

– Тогда спокойной ночи, – говорит Альфи, и я чуть не вздрагиваю. (Точнее, вздрагиваю.)

– Спокойной ночи, – говорю я.

Он разворачивается и возвращается к Зеленому дому. Сначала я смотрю ему вслед, как он медленно поднимается по ступенькам. И тут снова у меня внутри что-то колет. Где-то в сердце или… Не знаю. И когда Альфи оборачивается и смотрит на меня с верхней ступеньки крыльца, я убегаю домой по ступенькам террасы, через террасу, распахиваю дверь, кидаюсь в дом и с грохотом захлопываю дверь за собой. И запираю ее. Я в гостиной.

Мама, папа и Эрле удивленно глядят на меня с дивана. Они смотрят что-то по телеку.

– Одадевочкамоя? – говорит мама и собирается встать.

– Спокойной ночи! – отзываюсь я, стягивая кеды на коврике у двери, бегу через гостиную, кухню, коридор и вверх по лестнице в свою комнату.

– Ты что, ужинать не будешь? – кричит папа мне вслед.

– НЕТ! – ору я в ответ и захлопываю за собой дверь.

На следующий день после того, как ничего не случилось…

Мне кажется, я боюсь выйти на улицу и встретиться с Альфи по дороге к автобусу. И это так бесит! Потому что на самом деле бояться мне нечего. Вчера вечером ничего не случилось!!! То есть мы гуляли, качались на тарзанке, пошли домой, я спросила, нравится ли ему ОБЖ, а он сказал, что нет. И все. А теперь у меня немного болит живот…

Ведь гораздо больше мне надо бояться Анники и остальных девчонок. Потому что я не сделала обещанное! Я не спросила Альфи про Иселин…

Мы с Эрле надеваем рюкзаки и выходим. Мама уже давно уехала на работу. Похоже, в ее бухгалтерской конторе сейчас много работы перед летом. Мама не понимает, почему люди никак не научатся, как мама говорит, вести свою бухгалтерию ровно весь год, тогда у них не будет таких авралов и ночной работы перед отчетами. Или, точнее, у мамы не будет ночной работы, это ведь все она делает.

Петер, Альфи, Халк и Филипп выходят из Зеленого дома, как раз когда папа открывает окно на кухне и кричит нам «пока!». Я отвечаю папе «пока» совершенно обычным голосом. Эрле вопит: «По-о-о-ока-а-а-а, па-апо-о-о-чка-а-а-а-а-а!», как всегда. (Она такая тупая!) Потом она бежит к Петеру, и вдвоем они семенят впереди, болтают и дерутся понарошку.

Халк улыбается, кивает мне, а я улыбаюсь и киваю в ответ. Он сажает Филиппа в детское сидение сзади и уезжает.

– Привет, – говорит Альфи.

Он стоит перед Зеленым домом и ждет, но уже наполовину развернулся, чтобы идти.

– Привет, – здороваюсь я.

Подхожу к нему, и мы отправляемся. Почти не разговаривая. Точнее, вообще не разговаривая. Пока я не нахожу, что сказать, поэтому спрашиваю:

– Куда это он?

– Кто? – уточняет Альфи.

– Филипп, – говорю я.

– В садик, – отвечает Альфи.

– А-а, – говорю я. – Понятно, конечно…

И мы опять молчим. Шорох гравия под ногами необычно громкий.

– Альфредо! Твои бутерброды! – кричит Бильяна из дверей с Кларой на руках.

– Ой, спасибо! – отзывается Альфи и бежит к маме за бутербродами.

Я стою и смотрю на Альфи, его маму и младшую сестренку. И не знаю, идти ли мне вперед или ждать Альфи. И я не знаю, куда мне деть руки, совершенно неожиданно! Я сую их в карманы, но это странно, и я их снова вынимаю.

И жду.

Альфи обнимает Бильяну и целует Клару в лоб. Потом говорит им «пока» и бежит обратно ко мне.

Мы идем дальше по Крокклейве. А я все пытаюсь придумать, о чем поговорить…

– Здорово, – говорю я через некоторое время.

– Что? – спрашивает Альфи.

– Что мама дала бутерброды.

– Ну да, – отвечает Альфи.

И больше мы не знаем, о чем говорить. Но тут, к счастью, мы доходим до дома Хелле, где они со Стианом уже ждут нас.

– Привет! – говорят они хором с улыбкой, будто ничего не случилось. (И ведь на самом деле ничего не случилось.)

Но тут случается. Альфи ускоряется, будто ничего важнее, чем уйти от меня, для него нет, и подходит к Стиану.

Я смотрю им вслед. Они идут впереди на довольно большом расстоянии.

– Что такое? – спрашивает Хелле.

– Что? Ничего, – отвечаю я.

– Что-то случилось? – продолжает расспрашивать Хелле.

– Нет, – отвечаю я.

– А выглядит, будто случилось, – настаивает Хелле, и я вижу, как она переводит взгляд с меня на спину Альфи и потом обратно на меня.

P.S. Не удивительно, что Хелле что-то заметила.

ЕСЛИ это что-то случилось. Она же моя лучшая подруга. И мы знаем друг друга лучше всех на свете. Но ведь НА САМОМ деле ничего не случилось! Не знаю уж, с чего она так подумала.

– Да ничего же не случилось, – говорю я и продолжаю, пока она не успела расспросить еще: – Мы после уроков сегодня встретимся?

– Ой, не могу! Прости! – отвечает Хелле и выглядит очень виновато.

– Почему? – интересно мне, хотя на самом деле я знаю ответ.

– Поедем в город с Махмуной и Гретой Софией после школы, – отвечает она. (Я была права. Я так и знала.)

– Ладно, – говорю я, и нам приходится бежать, чтобы успеть на автобус.

– Грета София хочет купить новый купальник, они едут на дачу в Южную Норвегию летом! – радостно выкрикивает Хелле, пока мы бежим, будто мне это ужасно интересно.

В автобусе я нервничаю еще больше. Только теперь это никак не связано с Альфи. Они со Стианом сидят впереди, а мы с Хелле сидим сзади. Но чем ближе мы подъезжаем к школе, тем сильнее меня охватывает беспокойство. Сердце стучит все быстрее, и я даже не могу расслышать, о чем болтает Хелле.

Вдруг кто-то трясет меня за руку.

– Но ты обязательно скажи, если что-то не так, хорошо?

Это Хелле меня трясет, и Хелле говорит.

Я смотрю на нее. Она смотрит с большим беспокойством мне прямо в глаза. И я внутри радуюсь: ей на самом деле не все равно. Несмотря ни на что, мы лучшие подруги.

– Да, да, обещаю, – говорю я с улыбкой, и она улыбается мне в ответ.

И вот мы доехали. Двери автобуса открываются, и, хочешь не хочешь, приходится выходить…

Девчонки

Как всегда, Махмуна и Грета София ждут Хелле на остановке, она садится к Махмуне на багажник. Они машут мне, кричат «пока!» и уносятся в сторону своего класса. Я ищу Альфи. (Обычно мы вместе идем в класс.) Я вижу, он выходит из передней двери и бежит со всех ног. Прочь от меня, к Сондре и другим ребятам на Поле. (P.S. Мне кажется, он ведет себя очень странно, учитывая, что вчера НИЧЕГО не случилось.)

И сегодня я иду к школе одна. А там меня встречают взгляды. МНОГО взглядов. Я ловлю их на лице, на затылке, везде. ВСЕ девчонки в классе смотрят на меня. Странно смотрят. И я знаю, что им надо. Знаю, о чем они думают. На что хотят получить ответ.

Я вижу кучку девчонок вокруг Иселин и вижу Аннику, отделившуюся от них и маршем направляющуюся ко мне. Будто у нее важное задание. За ней – Ингри и Нора по обе стороны, немного сзади, как два телохранителя.

Они останавливаются прямо передо мной. (У Анники сужены глаза, у Ингри и Норы глаза большие и навыкате.) Анника изучает меня очень серьезно. И я коротко смеюсь, потому что они так по-идиотски выглядят. Им кажется, они страшно важные.

– Чего смешного? – спрашивает Анника.

– Ничего, – отвечаю я.

– А что же ты смеешься? – допытывается Анника.

– Не знаю, – говорю я.

Анника еще сильнее суживает глаза. И мы долго молча смотрим друг на друга.

В конце концов Анника говорит:

– Ну?

– Что «ну»? – спрашиваю я.

Анника закатывает глаза.

– Ты спросила? – говорит она.

Нора и Ингри переминаются с ноги на ногу, стоя по сторонам от Анники, а глаза их становятся еще больше, если такое возможно. Они не говорят ни слова, только смотрят друг на друга и на меня и напряженно ждут.

Я знаю, что у меня краснеют лицо и шея. И сердце стучит. (Я надеюсь, что они не могут услышать мое сердце!)

– Ты спросила? – повторяет Анника.

– Да, – отвечаю я быстро и опускаю взгляд, но потом сразу же его поднимаю.

Мы с Анникой смотрим друг другу прямо в глаза.

– И что он ответил? – спрашивает Анника.

– Нет…

– Чего? – произносит Анника в полном шоке. (Если бы это был фильм, глаза Норы и Ингри уже вывалились бы у них из орбит – такими они стали большими.)

Анника стоит молча; кажется, она хорошенько обдумывает, прежде чем сказать:

– Ты серьезно? Он сказал «нет»?

– Да, – говорю я.

– Да, то есть да, ты спросила, и он сказал НЕТ?!! – переспрашивает Анника таким начальствующим голосом.

– Да, – отвечаю я, – он сказал «нет».

И ухожу. Прохожу мимо них ко входу в Верхнюю школу. Они все стоят. Хотя звонок уже прозвенел. И как раз, когда я вхожу в дверь, я вижу, как Анника, Ингри и Нора бегут к остальной стайке девчонок.

Сердце все бьется и бьется со страшной скоростью.

О нет… Что же я

НАДЕЛАЛА?!!

Новый «начальник»

– Где девочки? – спрашивает Каллестад, оглядывая класс с кафедры.

– Я здесь, – говорю я и поднимаю руку.

– Тебя я вижу, Ода, – отвечает он. – Но где остальные девочки?

Неудивительно, что Каллестад спрашивает, – потому что очень странно сидеть в классе с ОДНИМИ мальчишками, когда ни одна девочка не пришла на урок, кроме меня. Я оглядываюсь. Некоторые мальчишки с любопытством на меня смотрят.

– И где же они, Ода? – спрашивает Каллестад, будто я должна знать, что происходит, только потому что я – девочка.

– Я не знаю, – отвечаю я.

– Может, сходишь посмотришь? – спрашивает учитель.

Через несколько секунд, поскольку все молчат, я поднимаю взгляд. Каллестад смотрит прямо на меня и ждет ответа.

– Я? – спрашиваю я.

– Да, ты, – говорит учитель.

Я не спешу отвечать. Пытаюсь что-то придумать. Мне так не хочется идти искать девчонок! Меньше всего сейчас мне хочется их искать. И, мне кажется, Каллестад ужасно несправедлив: он сидит тут перед классом и цепляется ко мне только потому, что я девчонка. Ну блин.

– Ода? – окликает меня Каллестад, и приходится встать, потому что мне не найти хорошего оправдания, чтобы не выполнить его просьбы.

Но как только я собираюсь выйти из-за парты, дверь открывается, и все девчонки подтягиваются в класс. Извиняясь, они смотрят на Каллестада. Анника идет впереди. Ее взгляд совершенно не просит прощения – наоборот, он очень важный, точнее, надменный…

– Простите, – говорит она. – Тут кое-что произошло, понимаете. Нам надо было кое с чем разобраться.

Каллестад смотрит на Аннику и остальных девчонок, сдвинув брови. Анника посматривает на Иселин, будто чтобы объяснить Каллестаду, о чем идет речь. За ее спиной стоит Иселин, и все видят, что она плакала. Глаза у нее красные. И она всхлипывает. Какие-то девчонки обнимают и гладят ее по спине. Я не могу встретиться с ними взглядом и смотрю в парту.

– Это надо было делать непременно во время урока? – спрашивает Каллестад.

– Да, – отвечает Анника очень решительно.

– Это не могло подождать до перемены? – уточняет учитель.

– Нет, не могло, – отвечает Анника таким, типа, взрослым голосом. – К сожалению, – добавляет она.

– Нет так нет, – говорит Каллестад, будто сдавшись. – И вам надо было разбираться обязательно всем вместе? Всем девочкам? – продолжает он свои расспросы.

Я смотрю на Каллестада, потом на девчонок. «Ну я же тоже девочка!!!» – думаю я, но вслух этого не говорю.

– Да, надо было, – отвечает Анника так важно-преважно.

И она бросает на меня короткий взгляд. Я снова смотрю вниз.

Каллестад вздыхает.

– Садитесь, девочки, – говорит он. – Поговорим об этом после уроков, хорошо?

Все девочки усаживаются и достают учебники.

– Хорошо, – отзывается Анника.

Почему все время говорит АННИКА?

Она что, стала НАЧАЛЬНИКОМ над всеми девчонками в классе??? Неужели никто не может говорить сам за себя?!!

Для ИНФОРМАЦИИ:

(Я могла бы здесь нарисовать еще одну Аннику, ЗЛУЮ и ГЛУПУЮ. Но если честно, мне она ДИКО НАДОЕЛА,

и рисовать поэтому я НЕ БУДУ!!!)