Текст книги "Привет, это я! Суперлето (Лето когда ВСЕ пошло кувырком)"

Я не хочу в школу!!!!!!!

На следующее утро я сообщаю папе, что у меня все еще сильно болит живот. Но он мне не верит. Он считает, мне надо попробовать поехать в школу, а если станет хуже, сказать учителю, а учитель опять позвонит папе. По-моему, план плохой. Я не хочу даже «пробовать» ехать в школу, но куда денешься… Так что мне приходится побыстрее одеться, поесть, сложить рюкзак и ехать в школу с мамой. Чтобы не ехать на автобусе. Я посылаю сообщение Хелле, чтобы она меня не ждала.

Мама ведет себя отлично. Она не спрашивает даже, почему на автобусе я не еду. Просто разрешает поехать с ней. Будто она все понимает без лишних слов. Очень странно. Уже в машине мама хлопает меня по ноге и приветливо мне улыбается. И говорит:

– Большая моя девочка.

Я улыбаюсь в ответ; не так уж и плохо ехать с мамой. И я чувствую себя очень большой. Да я и есть большая. И крутая.

«Что самое ужасное может случиться в школе? – думаю я, пока мама ведет машину. – Самое ужасное – я УМРУ, – думаю я дальше. – А если я умру, все остальное уже не так страшно».

Об этом я думаю всю дорогу в школу.

Мама понятия не имеет, что ее дочь сидит рядом и думает о смерти. И я улыбаюсь сама себе. На самом деле – абсолютно тупые мысли. Я не собираюсь умирать. И не умру. Я вcё переживу. Хотя вчера так не казалось.

– Хорошего дня, девочка моя, – говорит мама, мы обнимаемся, и я выскакиваю перед школой.

– И тебе, спасибо, – отвечаю я маме, улыбаюсь и машу вслед уезжающей машине.

В школу я прихожу очень рано. Тут так тихо! Никого еще нет. (По крайней мере, никого не видно.) Я стою и прислушиваюсь к новому дню. Потягиваюсь. Птички чирикают, радуясь голубому небу. Солнце светит и греет, а на небе – только пара маленьких белых облачков.

Затишье перед бурей

Я задерживаю дыхание. Заглядываю в дверь класса. Он пустой! Ура! Я выдыхаю с облегчением, можно зайти. Теперь должен прозвенеть звонок, и первым, до всех остальных, войдет учитель! Большинство обычно приходит перед самым звонком или сразу после. А Каллестад появляется всегда точно вовремя. Я сажусь за парту и надеюсь на лучшее. Самое плохое, если в дверь войдет Альфи. Или если…

Вдруг кто-то берется за ручку двери, и сердце начинает колотиться, как… как… Я даже не успеваю додумать мысль – дверь открывается, как в замедленной съемке (и все-таки слишком, слишком быстро), и в класс входит… ИСЕЛИН!!!

«Нет, нет, не-е-е-ет!!!» – думаю я. Гляжу прямо перед собой. Я не могу, НЕ В СОСТОЯНИИ (!) смотреть на нее. Хуже Иселин никого быть не может. Она должна была войти последней. «Что мне ДЕЛАТЬ?» – думаю я. Щеки пылают, и в то же время я вся заледенела. Все тело содрогается, и меня слегка потряхивает. (Только бы Иселин не увидела!!!)

Я слышу, как Иселин ставит рюкзак на пол. Но не слышу, чтобы она села.

«Почему она не садится? Что это она делает?!!»

Гром разразился

– Привет, – говорит Иселин совсем рядом со мной. Я вздрагиваю так, что почти слетаю со стула.

Медленно оборачиваюсь и смотрю на нее.

– Привет, – отвечаю я и отвожу взгляд, потому что очень неприятно смотреть ей прямо в глаза.

– Можно?.. – спрашивает Иселин.

Но поскольку она не договорила, а я не понимаю, что она имеет в виду, мне приходится опять на нее посмотреть.

Она стоит и держится за стул Альфи. Смотрит на меня с немым вопросом. Я киваю.

Иселин садится. И мы немного сидим молча.

Через некоторое время я едва взглядываю на нее. Она на меня не смотрит. Сидит, упершись взглядом в парту Альфи. Кажется, она о чем-то думает. Даже не хочу знать о чем… Совсем-совсем не хочу знать, о чем она думает.

– Все в порядке? – спрашивает Иселин вдруг, и я опять ничего не понимаю. О чем это она?

– Чего? – переспрашиваю я.

– Да… у тебя все в порядке? – опять задает вопрос Иселин.

– В порядке, – отвечаю, но не очень уверена, на что я только что сказала «да».

Мы молчим еще немного, потом Иселин говорит:

– Ты влюбилась?

– Что?!! – повторяю я и чувствую, что вся горю.

– Да, в… – продолжает Иселин.

Я гляжу на нее. Ничего не говорю. А Иселин ждет. Смотрит на меня.

– …В Альфи? – договаривает она наконец.

И снова я чувствую себя ужасно, потому что понятия не имею, что мне ответить! Я же не могу прямо в этом признаться! ИСЕЛИН!!! Я смотрю на нее. Пожимаю слегка плечами, чтобы как бы ответить, не отвечая. (Или что-то в этом роде.) Надеюсь, она поняла, по крайней мере больше не спросит… И вдруг все кажется таким немного трогательным.

– Извини! – говорю я.

– За что? – спрашивает изумленно Иселин. – С этим ничего не поделаешь, – продолжает она.

Я сижу и думаю, с чем это я не могу ничего поделать. С тем, что случилось со всеми девчонками или там, на лестнице, или с тем, что сказала неправду, или что мне нравится Альфи, или… У меня просто СЛИШКОМ много мыслей, они роятся в моей голове, там полный беспорядок…

Иселин собирается сказать что-то еще, но тут дверь в класс снова открывается…

Нет. Гром разразился сейчас…

Иселин резко встает, как раз когда Анника вламывается в дверь. Анника смотрит на нас (на меня с Иселин) и сначала очень растеряна, а потом на лице ее проступает злоба.

– Эй? – говорит нам Анника, и звучит это очень неприятно.

– Привет, – отвечает Иселин Аннике.

Я ничего не говорю.

Анника сбрасывает рюкзак у своей парты и марширует к нам. Она улыбается Иселин, обнимает ее и говорит так приторно:

– Приве-е-е-ет, И-и-и-исели-и-и-ин…

Потом встает рядом с Иселин, складывает руки на груди и смотрит на меня.

– ТЫ! – говорит Анника очень громко; изо рта вылетает слюна и приземляется мне на парту.

Я отодвигаю руки подальше.

Жду, когда раздастся звонок.

Конечно, он не раздается.

– Ты просто наглая! – говорит Анника желчно. – Не понимаю, как можно быть такой мерзкой, Ода! Вра-а-а-ать и так относиться к Иселин…

– ИЗВИНИТЕ, Я ЖЕ СКАЗАЛА!!! – кричу я и встаю. (Я ее перебила, но я не могу слышать все это еще раз!)

– ИЗВИНИТЕ??? КОГДА ЭТО ТЫ ГОВОРИЛА «ИЗВИНИТЕ»?!! – кричит Анника в ответ очень-очень злобно.

– А-а-а! – кричу я. – Я же сказала…

Теперь меня перебивает Анника.

– Ода, ты настоящая ЭГОИСТКА и НАХАЛКА и…

Иселин берет Аннику за руку и говорит:

– Анника, она влюбилась…

– Что?!! Влюбилась?!! – удивляется Анника и поворачивается к Иселин.

– Да, в Альфи, правда? – продолжает Иселин. Ее голос гораздо мягче, чем у Анники.

У Анники снова появляется растерянное выражение, будто она ПОНЯТИЯ не имеет, что происходит. А я – я просто хочу исчезнуть…

– Да, но… – начинает Анника, но теперь ее перебивает Иселин.

– Она ведь ничего не может с этим поделать, – замечает Иселин. – Можем мы просто…

И ТУТ раздается звонок.

И сразу же входят Каллестад и весь остальной класс.

Воздух…

Иселин, Анника и я – все мы смотрим друг на друга. Не знаю, о чем они думают, даже не знаю, о чем сама думаю. Но мы все равно не можем продолжать разговор. И вдруг прямо перед нами оказывается Альфи. Мы глядим на него все втроем. Он смущен. (Или мне так кажется. Я никогда раньше не видела Альфи смущенным.) Странно как-то. Необычно и не очень хорошо он выглядит.

Альфи откашливается для Иселин и Анники, чтобы они поняли, что должны отойти. Они стоят прямо перед его партой. Тут до них доходит, что они мешают, и они разбегаются каждая в свою сторону. Тогда Альфи садится.

Он достает учебники и пенал, не глядя на меня. Не улыбаясь, не говоря «привет», ничего вообще не говоря.

Как будто меня нет, хотя я сижу рядом.

Вдруг я чувствую себя воздухом.

Я смотрю на Аннику и Иселин. Они за всем этим наблюдают. Интересно, они понимают, что я чувствую себя воздухом, или это незаметно? (Надеюсь, незаметно!!!)

Урок проходит очень медленно. Потому что Альфи игнорирует меня СОВЕРШЕННО. Весь класс, наоборот, меня не игнорирует. Они смотрят на меня все время. Я вижу, как они шепчутся (кто-то даже хихикает), а потом делают вид, будто не глазеют на меня, хотя это не так. Просто бесит! Потому что мне сложно сконцентрироваться на учебе, когда весь класс сидит и таращится на меня. Очень это противно. Когда на тебя вот так глазеют и когда представляешь, что они думают. (Да, это немного трудно объяснить.) В общем, когда знаешь, что ВСЕ в курсе вчерашней истории в спортивном зале. Именно об этом все сейчас думают. (И шепчутся.)

НАКОНЕЦ-ТО звонит звонок.

Но на улице не намного лучше. Потому что, хоть на уроке все изменилось, в школьном дворе все повторяется, как в предыдущие дни. Я стою одна, как идиотка, а остальные девчонки стоят таким мерзким кружком, противным КОМКОМ чуть поодаль. И обсуждают меня. Потому что все время из этого комка высовываются головы, глядят на меня, а когда видят, что я смотрю на них, вздрагивают, кто-то даже взвизгивает, и потом головы втягиваются обратно в свой комок.

БР-Р! МЕНЬШЕ всего мне бы хотелось оказаться в этом комке.

Я оглядываюсь в поисках Хелле, но нигде ее не вижу.

Ищу Альфи или кого-нибудь из мальчиков, но их я тоже не вижу. Но слышу, что многие на Поле играют в футбол, поэтому я догадываюсь, где они. Можно, наверное, пойти к Полю, но я не решаюсь.

Перемена, кажется, длится целую вечность… Наконец-то раздается звонок.

Подростковые взгляды

Дорогой дневник,

быть подростком, в общем-то, не так легко. Я уже раньше говорила о таких особенных взглядах. От них очень противно. Можно только догадываться, что это значит, когда кто-то смотрит на тебя как-то особенно. И кажется, надо так много ПОНЯТЬ, а никто ничего не ГОВОРИТ! Это совсем… совсем… не знаю. И что, ТАК будет всю оставшуюся жизнь?!!

А что, если ты не понимаешь, что такой взгляд значит? Или понимаешь неправильно и думаешь, он значит что-то совсем другое? Почему люди просто НЕ МОГУТ СКАЗАТЬ ПРЯМО, ЧТО ОНИ ДУМАЮТ ИЛИ СЧИТАЮТ???!!! Вот так, совсем напрямик?!!!!!!

Взгляды, которые на меня бросают в школе в последнее время, такие, каких я ОЧЕНЬ не хочу. Я же ВИЖУ, что люди СМОТРЯТ на меня. И ШЕПЧУТСЯ, и СПЛЕТНИЧАЮТ!!! Я же это вижу!!! Будто бы они сами никогда в жизни не ошибались?!!!!!

Скажи

На следующей перемене я не могу больше выносить, что Альфи меня не замечает. Это ужасно. Мы же друзья! Почти перед самым звонком вижу, как Альфи идет по коридору к дверям класса. Я догоняю его.

– Альфи, – говорю я.

Он не оборачивается. Останавливается, но не оборачивается. И не отвечает.

– Я… в общем, я была неправа, – продолжаю я.

Альфи еле поворачивается ко мне, но мысли его прочитать невозможно. И в этот момент остальной класс влетает в коридор, кто-то свистит, кто-то хохочет и все смотрят на нас. Тогда Альфи уходит. Почти бежит по коридору.

– Да, но я была неправа! – повторяю я вполголоса ему в спину, и мне плевать, что все меня слышат.

Но Альфи больше не останавливается. Он просто исчезает. Я оглядываюсь на всех, кто стоит и глазеет на меня. Потом иду и запираюсь в туалете.

Повтор

Мы опять репетируем в спортзале, и меня опять окружили все девчонки. Но я уже не удивляюсь. Мне просто все до смерти надоело. Сколько это может продолжаться? Как долго еще я буду одна против них всех?!! Мне хочется их спросить напрямик, но (на удивление!) Анника заговаривает раньше меня.

– Мы подумали, Ода… – говорит она и смотрит по-новому, по-другому, чем раньше. (Не зло, а как-то по-другому…)

– И что? – спрашиваю я.

– Да, в общем, – продолжает Анника, – нам тебя очень жалко, правда.

– И что? – повторяю я.

– Ну это же очевидно, что ты до смерти влюбилась в Альфи, и…

– Но я… – перебиваю я.

Тут меня перебивает Ингри и говорит:

– Все в порядке, Ода, мы все понимаем. Это же ужасно, все…

Анника обернулась и смотрит на Ингри, сначала немного разозлившись, но тут Иселин откашливается, и Анника снова берет себя в руки. Все девочки уставились на меня.

– Мы понимаем, что ты соврала, – говорит Анника с таким сочувствием в голосе.

А я стою и смотрю на нее, молча.

Анника продолжает:

– Да, потому что ты так несчастливо влюблена. В Альфи. Мы понимаем. Потому что, когда люди влюбляются, НЕСЧАСТЛИВО влюбляются, они не знают, что творят…

– Несчастливо влюблена?.. – спрашиваю я тихо.

– Да, это же совершенно очевидно, что у Альфи к тебе никаких чувств нет! – снова встревает Анника. – Никаких вообще. Альфи избегает тебя СОВЕРШЕННО! Он убегает от тебя! Мы это видели, ВСЕ.

Сердце начинает ужасно стучать, быстро и сильно, так сильно, что аж больно, и я краснею. И ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, что мне ответить.

Почему я никогда НЕ ЗНАЮ, что сказать, когда речь идет об Альфи? Почему я просто не могу этого СКАЗАТЬ? Почему мне вдруг так нехорошо? Может быть, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО несчастливо влюблена?.. Может быть, они правы? Потому что я все равно уже все испортила…

Я вздрагиваю, когда Анника снова заговаривает.

– В общем, мы, или Иселин… или мы, тебя простили, – говорит она. – Потому что Иселин больше не влюблена в Альфи, все в порядке.

Я смотрю на Иселин, она улыбается и кивает мне.

– Ну вот, – продолжает Анника, – ничего удивительного, что ты влюбилась в Альфи, потому что ВСЕ в него влюблены.

– Только не я, – говорит Анита.

– Все, кроме Аниты, – говорит Анника немного раздраженно.

– И не я, – замечает Эмма.

– Ну, почти все, – заключает Анника с еще большим раздражением.

А я стою и смотрю на них. На всех девчонок. Они улыбаются так сочувственно. И мне даже неловко от этого, но как-то тепло.

«Опять друзья?» – спрашивает Иселин, и я вижу, как несколько девочек поднимают брови и смотрят на меня с вопросом, будто демонстрируют, что спросили о том же.

Я киваю.

«Друзья», – говорю я и радуюсь внутри впервые за очень долгое время.

Когда тебя игнорирует любимый…

Дорогой дневник,

а-а-а! Ну почему же с Альфи в последнее время все стало как-то не так??? Это УЖАСНО. И сейчас, ПРЯМО перед летними каникулами?!! Когда мы будем на Крокклейве, и будем свободны, и нам будет весело, и… Нет. Не будет. Я же еду в лагерь!!! ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ! Почти сразу как закончится школа. (Я почти забыла.)

На самом деле ХОРОШО, что я еду!!! Потому что тогда я не буду с ним видеться. Наверное, это не так уж и плохо, при том как сейчас идут дела… Потому что он все равно меня игнорирует…

А-а-а-а-а!!! Как ХОРОШО, что я еду в лагерь!!! Жду не дождусь, когда уеду ПРОЧЬ, прочь от Альфи и прочь с Крокклейвы, и смогу наконец думать о чем-то СОВСЕМ другом!!!!!!

Времена получше?

Дорогой дневник,

последние дни в школе были получше.

Потому что я снова НАКОНЕЦ-ТО подружилась с девочками! (А это отлично.)

Но Альфи все еще меня не видит… И вот ЭТО ужасно странно и немного обидно. Мы же были такими хорошими друзьями, и мы ВЫНУЖДЕНЫ встречаться каждый день…

Хелле, конечно, это тоже заметила. Я вижу, что она все видит. Потому что Альфи избегает меня не только в школе, но и дома. (Хелле СОВЕРШЕННО точно слышала все сплетни в школе.) Так что не ВСЕ еще вернулось в нормальную колею. Я бы хотела, чтобы…

– Что это ты пишешь? – спрашивает Хелле, заходя в мою комнату.

– Ничего, – отвечаю я и быстро закрываю дневник.

«Ничего, – думаю я. – „Ничего“ стало моим любимым словом. Это же неправда, что я ничего не писала, когда я сидела и писала! Точно так же и Альфи тогда сказал, что нельзя ДУМАТЬ ни о чем…»

– Ну-ну, – говорит Хелле и падает на мою кровать. – Пойдем гулять? – спрашивает она.

– А куда ты хочешь? – интересуюсь я.

– Посмотрим, дома ли Альфи? – говорит Хелле и вопросительно на меня смотрит.

Я чуть вздрагиваю, не знаю, что ответить.

Хелле глядит на меня.

Она ждет.

– Может, мы просто побудем здесь или сходим к тебе? – предлагаю я. – Мы же можем что-то придумать? Вдвоем, ты и я? Мы так давно не были вдвоем. Испечем что-нибудь? – (Я смотрю на нее глазами Бемби.) – Или мы можем… мы можем… послушать музыку в комнате и… почитать журнал? Или поболтать? Или…

– Ты стараешься не встречаться с Альфи? – перебивает меня Хелле.

– Нет! – отвечаю я тут же. – Это он меня избегает!

Хелле смотрит на меня. Я вижу, она думает, а потом говорит:

– А вы не можете просто взять и помириться? Просто поговорить? Это же все глупость какая-то, правда же?

– Ну да, – отвечаю я, – но…

– Как-то глупо, Ода, – продолжает Хелле, – что вы так себя ведете…

– Верно, – отвечаю я снова. (Но я не ЗНАЮ, как я могу «помириться». Это совсем не так просто, как Хелле кажется.)

– Ты же ВЛЮБЛЕНА в него, правда? – спрашивает она.

– Нет! – отвечаю я и смотрю в пол.

Я ответила «нет» потому, что именно этот ответ Хелле хочет услышать…

И потому, что она этого все равно не поймет.

Я сама-то не понимаю, так что…

– Эй! – окрикивает нас Эрле, неожиданно оказавшаяся в дверях в моей комнаты.

– ВЫЙДИ И ЗАКРОЙ ДВЕРЬ!!!! – кричу я ей и захлопываю дверь с треском.

Эрле уже сталкивалась с этим много раз, так что отскочила назад, в собственную комнату. Поэтому никто не пострадал.

– Я ПРОСТО ХОТЕЛА СКАЗАТЬ, ЧТО МЫ С ПАПОЙ ИСПЕКЛИ БУЛОЧКИ С КОРИЦЕЙ, ПОТОМУ ЧТО У НАС БЫЛА КУЧА ЯИЦ, ХОТИТЕ ПОПРОБОВАТЬ?!!! – орет Эрле ничуть не тише с другой стороны двери.

Тогда мне становится неловко. Черт возьми, конечно, хотим попробовать! Не всегда обязательно быть такой злой по отношению к младшей сестре. В конце концов, она тоже человек! Я иду и открываю дверь. Эрле все еще там. Кажется, она не очень обиделась. (К счастью.)

– Извини, – говорю я.

Тогда Эрле улыбается.

– Ладно, – соглашается она.

– Мы хотим попробовать, – говорю я, и Хелле тоже встала с кровати и идет к двери.

– Ну так приходите, – говорит Эрле, как будто она нас ждет уже давным-давно.

По всей лестнице и в коридоре пахнет булочками с корицей, а когда мы открываем дверь на кухню, запах практически налетает на нас. Эрле подходит к папе, который стоит рядом с булочками. Она ужасно собой гордится, протягивая нам поднос. Мы берем по булочке, они такие ужасно вкусные! Так мы и говорим. Эрле очень рада. (И папа тоже.)

«Посмотрю, дома ли Петер Снизу!» – кричит Эрле и убегает с булочкой в каждой руке. (Да, они по-прежнему называют друг друга «Петер Снизу» и «Эрле Сверху», хотя живут рядом друг с другом…)

Мы с Хелле решаем прогуляться к ней домой. (По дороге мы удачно не встречаем Альфи.)

– Ох, как круто, что твой папа не работает! – говорит Хелле.

Нет, точнее, она бормочет, потому что рот у нее забит огромным куском булочки с корицей. И я с ней совершенно согласна.

Яйца

Ну, в общем, у нас теперь в холодильнике всегда куча яиц. Потому что все три наших курицы (Аврора, Паула и Чоп Суэй) несут по одному яйцу каждый, каждый день. И уже довольно долго. Мы даже не знали, что три яйца в день превратятся постепенно во столько яиц! (Потому что выходит двадцать одно яйцо в неделю, но никто же не ест двадцать одно яйцо в неделю? Каждую неделю?!!) Мы не знали, что придумать, что с этими яйцами делать. В общем, теперь это папина работа. Он готовит разные штуки из яиц. (Ну, кроме работы по дому.)

Вначале мы яйца варили, жарили, взбивали или делали омлет почти каждое утро на завтрак, но потом нам яйца страшно надоели. А теперь папа делает всевозможные штуки, в которых есть яйца, но вкус которых на яйца не похож. Например, булочки с корицей. Или блины. (Выходит очень много сладкого.) Или айоли. (Это не так сладко.) Это такой майонез с чесноком по-испански или по-итальянски, не знаю толком. Да, папа научился ГОТОВИТЬ майонез! Из яиц! И мы его ели с куриными крылышками, страшно вкусно. А вчера он на обед делал пирог с яйцами, и он тоже был очень вкусный. Но я не очень-то люблю корочки от пирога. Потому что они довольно сухие и крошатся.

А еще есть разные другие блюда, которые можно сделать из яиц. На выходных, например, папа сделает блюдо, которое называется «Бедный рыцарь». Я даже не знаю, что это такое. (Папа говорит, это такой десерт из его детства.)

Эрле и детский труд не в ущерб играм и учебе

Кстати, Эрле уже довольно долго работает. Хотя она младше меня, а я говорила маме с папой, что маленьких детей заставлять работать незаконно, так говорит ЮНИСЕФ. Но, наверно, работа, который занимается Эрле, не противозаконная, потому что она не идет в ущерб играм и учебе, как мама говорит.

С тех пор как курицы начали нести яйца, работа Эрле – эти яйца собирать. И она относится к работе с жуткой серьезностью. А теперь она еще и начала зарабатывать деньги! Поскольку у нас столько яиц, что мы не успеваем их съедать, Эрле стала их продавать соседям. Она ходит от двери к двери с корзиночкой и продает два яйца за пять крон. И люди покупают, потому что им кажется, это мило. А Эрле оставляет все деньги, которые зарабатывает, себе. Хотя курицы и мои тоже. (Еще мамины и папины.) Сначала я думала, это очень несправедливо, но на самом деле нет. Надо же получать зарплату, когда работаешь, а я не хожу и не продаю яйца.

Эрле, кстати, копит деньги на костюм индейца. Такой, с перьями на голове, и на одежду, и лук, и стрелы, и вигвам, и наверняка еще какие-то важные индейские вещи. Потому что она будет вождем индейцев, когда станет большой, так она говорит. Ну, типа профессии. (Я умолкаю…) А начать упражняться она должна уже сейчас, как она считает. Петеру тоже очень нравится быть индейцем, и он тоже хочет быть в одном индейском племени с Эрле, где Эрле будет вождем. Он сначала тоже хотел быть вождем, но поскольку двух вождей в индейском племени быть не может, а Эрле первая придумала быть вождем, Петер сдался. Они просто такие глупые!!! Нет, в самом деле. Мне просто смешно.