Текст книги "Что значит поцелуй?"

– А то! – Лука вскочил. – Но только после того, как поймаем крысу!

Виола наконец-то рассмеялась. Непонятные смутные чувства отступили, все стало как прежде. Она с Лукой вместе, и собирается на «дело»… Такая проказа была как раз в их духе.

Да помогут им морские боги!

А маркиз… она с ним как-нибудь договорится, что ничего между ними не было. И тогда все это дурацкое волнение прекратится. Все вернется на круги своя…

Глава третья,
в которой начинается охота

Общий обед пока был самой худшей идеей вдовствующей маркизы. Андэру стоило больших трудов изображать гостеприимство на протяжении полутора часов, во время которых атаки на его самообладание не прекращались ни на минуту.

Первой начала матушка, представив собравшимся за столом леди близнецов, как «пока что подопечных моего сына». Ядовитый тон вдовствующей маркизы не оставлял никакого сомнения в том, что ра Велладам в поместье не рады, а ее слова почти прямо говорили сборищу ревнивых девиц: «Ату их!»

Сами близнецы были одеты в плохо подогнанную одежду, не отличавшуюся ни материалом, ни красотой, что, в свою очередь бросало тень на самого маркиза, как на их опекуна.

Андэр восхитился маменькой – вот так, в один ход, нанести удар сразу по двум противникам. Ничего удивительного, что Луку и Виолу посадили рядом с блондинкой, превратившейся в парию после устроенного утром переполоха. Это произошло так быстро, что маркиз даже не успел рассмотреть подопечную. В платье он видел ее впервые. Когда Виола накинулась на него в гостинице, на ней была мужская одежда. Он тогда сразу и не понял, что перед ним девушка. Теперь же Виола была скрыта от его глаз длинной чередой девиц и бароном Синегадом, во все стороны вертевшим острым, как шило, носом. Кажется, этот бледный представитель местной аристократии имел какие-то виды на вдовствующую маркизу, что натолкнуло Андэра на интересные мысли…

Вопреки дурным предчувствиям хозяина дома Сивилла Лукрень от недостатка внимания не страдала. Узнав, что именно она пострадала от явления таинственного грызуна, близнецы забросали девушку вопросами. Сивилла тут же чуть не расплакалась, так как подопечные маркиза Каларона оказались единственными, кто поверил ее словам и не обозвал сумасшедшей.

– И она была такого огромного размера? – все переспрашивал впечатленный Лука.

– Да! А еще у нее сверкали глаза. – Блондинка настолько увлеклась искренним интересом слушателей, что, позабыв о манерах, принялась размахивать вилкой с наколотым на нее куском мяса по-картавольски, истекающего жирным соусом. – Она так на меня посмотрела этими своими красными глазищами! Клянусь, в них полыхал настоящий огонь!

В глазах Луки огонь полыхал не меньший, в своем воображении он уже изловил крысу сотней разных хитрых способов. Его даже не смутили капли соуса, попавшие ему на лицо с вилки белокурой соседки.

В отличие от юноши, некая Вирита Амо, сидевшая за Лукой, хотела возмутиться, так как от соуса пострадало ее платье. Она даже повернулась в сторону говорунов, которых до этого старательно игнорировала, но безобразное поведение юноши – он стер соус со щеки и тут же беззаботно облизал пальцы – заставило ее, поморщившись, молча отступиться. Что толку затевать перепалку с такими невежами, только собственную репутацию порочить…

Виола наклонилась к Сивилле:

– Покажете нам, где вы ее видели?

– Да, на месте, может быть, еще какие-нибудь детали припомните, – сказал Лука, приблизившись к блондинке с другой стороны так, чтобы, кроме них троих, больше никто ничего не расслышал.

Личико Сивиллы скривилось.

– Там, где я видела крысу? – Леди Лукрень совсем не хотелось вспоминать дополнительные подробности, она и от уже высказанных была в ужасе. Но мольба в аквамариновых глазах новых знакомых была такой трогательной, что девушка сдалась. – Хорошо, но только поздно вечером, когда все разойдутся по своим покоям. Не хочу, чтобы меня вновь там увидели и опять говорили…

Заметив, как девушка испугалась, Виола пожала ей руку:

– Не волнуйтесь, мы будем с вами!

Лука энергично кивнул, подтвердив слова сестры. Вид у близнецов был до того забавный и в то же время уверенный, что Сивилла поддалась невольному чувству, что в этом далеком от ее родного дома поместье у нее появились друзья.

Увидев знакомую фигуру с серебристыми волосами, елозящую на коленях туда-сюда по полу, Андэр решил, что его матушка таки договорилась с самим Творцом или вовсе прокляла сына, так как его вторая попытка переговорить с Виолой с глазу на глаз в этот момент терпела неудачу. Попыток ошеломить кого-то из близнецов он теперь не предпринимал: прошлой ночью крепко усвоил урок, что не всякая девочка, переодетая мальчиком, и вправду переодетая девочка. Порадовавшись, что в столь поздний час «этаж невест» плохо освещен, маркиз затаился за тяжелой портьерой одного из окон, идущих вдоль этой части коридора.

И вовремя. С другой стороны коридора появилась Виола. Она по-прежнему была в платье, но вела себя не менее странно, чем ее ползавший на четвереньках брат. Девушка скользила вдоль стены, на какое-то время застывая возле каждой двери, попадавшейся ей по пути. Затем она склонялась и делала что-то на уровне замка, чего маркиз не видел, потом опускалась на колени и повторяла свои таинственные действия прямо над порогом.

Происходящее Андэру нравилось все меньше.

Что он знает об этих близнецах? Они его подопечные только по их словам… А еще девушка ранее попалась ему в весьма интересном месте. Да и вела себя Виола что сейчас, что тогда весьма и весьма рискованно. Пусть в Муштивенке она неожиданно помогла ему, но кто знает, какие цели преследовала на самом деле.

Похоже, он поторопился, открыв перед близнецами двери своего дома. Впрочем, если его подозрения оправдаются, он сможет реабилитироваться в деле, которое сорвалось тогда на юге…

О нет, избавляться от близнецов нельзя… только не сейчас. А вот присмотреться к ним стоит самым пристальным образом.

К досаде маркиза, воплотить свои планы прямо в этот момент ему не удалось – близнецов спугнули. С противоположной стороны послышался шум, и юные авантюристы тут же умчались в направлении своих комнат. В коридоре появилась вдовствующая маркиза со своей чопорной спутницей. Дулька радовала глаз до скрипа натянутыми волосами, немилосердно закрученными в прическу, которая и послужила ей прозвищем. К тому же у мамашиной спутницы не только волосы были стянуты, ее неестественно прямая осанка выдавала, что девица переусердствовала с корсетом и шнурами. Маркиз усмехнулся. Не случайно эта «темная лошадка» так себя сковала. После утреннего происшествия такой показной строгостью девица-секретарь старалась вернуть расположение маркизы.

Дулька подошла к одной из комнат и тихо постучала. Не прошло и минуты, как дверь отворилась, и женщины без лишних слов исчезли в комнате одной из кандидаток. Их явно ждали.

Что-то затевалось.

Еще один день в ожидании императорского письма прошел для Андэра почти бесполезно: ни в одном из намеченных дел продвинуться не удалось. И помешала ему, кто бы мог подумать, Дулька! Эта девица могла дать фору любому нанятому ею сыщику. Маркиз с досадой осознал, что зря он с таким невниманием отнесся к жалобам дворецкого. Эри секретарь была вездесуща! Поэтому нынешний вечер Андэр провел в своей комнате, придумывая варианты скорейшего избавления от надзирательницы в очках. То, что все остальные его «проблемы» все это время не сидели сложа руки, маркиза отнюдь не радовало.

На утро матушка запланировала экскурсию в Стайлерсок – маленький городок в трех часах езды от «Оленьего бора». Любимому сыну, как хозяину, вменялось в обязанности сопроводить гостей, решивших ознакомиться с местными достопримечательностями. Хорошего в этой поездке было мало, но Андэр рассудил, что так все противники будут на глазах, заодно можно будет позаботиться о более-менее пристойной одежде для близнецов.

Неясность с подопечными очень его тревожила. Вдогонку к письму, что накануне Андэр отправил в столицу к поверенному, днем пришлось отправить второго гонца с записками к паре доверенных лиц, которым можно было поручить расследовать историю с появлением брата и сестры ра Веллад.

Чем эти юные прохиндеи занимались у комнат невест, узнать Андэру не удалось, в том месте все время было полно народу, к тому же интерес маркиза к обиталищам потенциальных невест не остался незамеченным. Матушка сделала неверные выводы и вовсю торжествовала, пробуждая в сыне раздражение и досаду.

Утренние приготовления к путешествию затянулись более чем на час. С натянутой улыбкой Андэр изображал заботливого и терпеливого хозяина при незваных гостях. Если расчет вдовствующей маркизы, задумавшей эту поездку, строился на том, чтобы маркиз лучше узнал девушек и очаровался какой-нибудь из них, то добилась она прямо противоположного результата. «Курятник» проявил себя во всей красе. Чтобы не замечать их едва прикрытые любезностями склоки, нужно было быть слепым, глухим и, мягко говоря, не очень умным. Такие свойства маркизу Каларону не были присущи.

Удерживать на лице благожелательность Андэру помогала фантазия: мысленно он делал ставки на ту или другую леди, ведя счет всем мелким подлостям, которыми девицы осыпали друг друга. Сорвать куш ему помешало долгожданное появление вдовствующей маркизы. Матушка быстро разобралась в своей тактической ошибке и решила дело просто: объявила, что с удовольствием присоединится к экскурсии. Присутствие маркизы внесло нужную ноту рассудительности, никто из потенциальных невесток не хотел настроить против себя будущую свекровь, поэтому всего через четверть часа кавалькада экипажей мирно покинула «Олений бор». Воспользовавшись случаем, Андэр сопровождал гостей верхом на Свободолюбивом.

Рысь вороного и овевавший лицо ветер рождали в душе маркиза ощущение свободы. От экипажей он старался держаться подальше. С каждой милей настроение всадника становилось все лучше, единственное, что все еще омрачало его, – мысль о долгожданном письме, которое могло прийти с минуты на минуту, но узнать об этом он сможет только вечером. В том, что император откликнется на его просьбу и спасет друга, Андэр даже не сомневался.

За статным всадником следили две пары аквамариновых глаз: одна с тоской – Лука ужасно завидовал маркизу, словно сросшемуся с роскошным конем, вторая – с неосознаваемым восхищением. Виола была очарована красотой и мужественной грацией, с которой опекун управлялся с вороным. Темно-серый костюм для верховой езды и белая рубашка, воротник которой виднелся поверх куртки, пошитой на военный манер, чрезвычайно шли маркизу Каларону. С развевающимися на ветру темными кудрями мужчина являл собой весьма романтичный образ.

– Куда вы смотрите? – спросила третья особа, имевшая несчастье оказаться в это чудесное летнее утро в душной карете – единственном крытом экипаже из всей кавалькады.

Лука только тяжко вздохнул – ему так хотелось сейчас быть на месте маркиза. Уж он не стал бы рысить вокруг поднимавшей пыль вереницы повозок, а отправил коня галопом напрямик через поля к темной стене леса.

Виола отпрянула от окна и посмотрела на Сивиллу, сидевшую рядом с братом. Забавно, как девушка привязалась к ним за неполных два дня.

– Сегодня такая чудесная погода, – сказала она. – Такая жалость, что мы вынуждены ехать вместе со всеми.

– Вы не хотите посмотреть на стайлерсокский храм Единого Творца? Говорят, что он один из самых старых.

Виола по-мальчишески фыркнула:

– Вот уж не думаю, что всем так интересно глазеть на развалины!

– Это не развалины, я читала о нем, – горячо возразила леди Лукрень, но собеседница не дала ей закончить восторженное высказывание.

– Могу поспорить, что экскурсия завершится в каком-нибудь шляпном салоне!

Сивилла обиженно надула губы – неприятно, если все так, как сказала подруга, а ставить деньги на собственную правоту девушка не решилась бы. С деньгами у нее было не особенно хорошо с того момента, как в их доме появилась молодая хозяйка, занявшая все мысли приютившего ее дяди. Он и без того не отличался щедростью в отношении осиротевшей родственницы. Новая жена довершила дело. Подвернувшийся случай выйти замуж за богатого, молодого и красивого маркиза был для Сивиллы просто подарком судьбы. Но ужасные события первых дней изрядно подорвали ее уверенность.

Поездка в одной карете с близнецами внезапно показалась племяннице министра финансов не такой уж привлекательной, а ведь она ради этого поменялась местами с другой девушкой!

Вдовствующая маркиза смотрела на сидевшего рядом лорда Синегада из-под полуприкрытых век. Навязчивый барон пользовался малейшей возможностью завладеть рукой леди Каларон. Противоположное сиденье занимали леди Айлайр и старшая дочь барона, присутствие которой в экипаже было так же не предусмотрено, как и путешествие в компании ее отца.

– Белинда, какое счастье для девушек иметь перед собой пример настоящей женственности и красоты! Моя дочь Тития не так давно сказала, что если бы не леди Синегад, то я бы – ух!.. стал рабом у ваших ног, позабыв о моей кровиночке!

Маркиза Каларон прикрыла глаза, чтобы не выдать обуревавших ее чувств. Как ей в голову пришла такая катастрофическая мысль пригласить на смотрины девушку из местной аристократии?! Заподозрить эри Стиранн в подкупе она не могла, но почему, о Творец, выбор пал именно на это семейство?! Маркиза планировала прокатиться до Стайлерсока в компании эри Айлайр и леди Лукрень, каким же образом отец и дочь Синегады оказались в одном экипаже с ней? Несомненно, это происки барона…

Выбор желанных спутниц маркизы был неслучайным. Она хотела поближе познакомиться с самой яркой кандидаткой, коей, несомненно, являлась леди Дамира, а также рассмотреть поближе и приободрить самую робкую участницу. В сумасшествие и пьянство белокурой Сивиллы маркиза не верила, по-прежнему полагая, что явление фиолетовой крысы было злой проказой близнецов.

Кандидатуру, навязчиво протежируемую бароном, матушка маркиза Каларона даже не рассматривала. У девушки не было ни внешности, ни характера, а манеры, демонстрируемые родителем, лучше всяких слов показывали, каким кошмаром может обернуться родство с этой семейкой. Кажется, барон упоминал, что помимо Титии в семье есть еще две незамужние дочери? Маркизу передернуло, она даже не смогла скрыть этого. Но барон воспринял все более лестным образом:

– Миледи, вы замерзли! Тития, передай ее сиятельству свою шаль!

Эри Синегад сняла с себя шелковую накидку и протянула маркизе, которая была вынуждена ее принять.

– Благодарю, – еле пробормотала она из-за сведенных от злости челюстей.

Тития улыбнулась, по-птичьи склонив набок голову на тощей шее. Маркиза с удивлением подумала, что в первый раз видит, как эта девушка улыбается. До этого леди Синегад ходила с совершенно постным видом. Но улыбка не смогла украсить ее неприятное лицо с водянистыми глазами навыкате, длинным острым носом и тонкими губами.

«На редкость непривлекательная девушка», – заключила маркиза, но тут эри Синегад смогла ее изумить второй раз за какую-нибудь пару минут, когда обратилась к маркизе с прямым и весьма неожиданным вопросом:

– Ваше сиятельство, как вы планируете поступить с этими… подопечными маркиза? Мне кажется или их пребывание в поместье не приносит никому удовольствия?

Маркиза кинула быстрый взгляд на леди Айлайр – судя по поджатым губам, она тоже не ожидала от бледной немочи баронского рода такого вопроса. Чтобы разобраться что к чему, девицу Синегад надлежало испытать, поэтому леди Каларон деланно вздохнула:

– Ах! Эти близнецы всего лишь дети…

Барон на реплику маркизы никак не отреагировал, продолжая взглядом одурманенной мыши перед алтуветским питоном следить за рукой ее сиятельства, ныне прижатой к взволнованной груди. Но дочь его не разочаровала насторожившихся женщин, явив ум и коварство, ранее скрытые под непрезентабельной оболочкой.

– Не могу сказать за всех гостей, но большинству кажется, что эти молодые люди своим раскованным поведением могут бросить тень на особу его сиятельства, – провозгласила Тития, и маркиза согласно кивнула: эти слова отвечали ее собственным мыслям.

Леди Синегад между тем продолжила:

– И это не самое страшное, ваше сиятельство! Нельзя забывать, что одна из подопечных – девушка!.. Безусловно, она слишком юная и не блещет красотой, а эта ее прическа… – Тития передернула плечами, – просто ужасна! К тому же пусть она путешествовала с братом, который сущий ребенок, но и в пути, и сейчас она находится без надлежащей компаньонки. Что скажут в свете, когда узнают, что маркиз вынужден жить в одном доме с опозорившей себя особой! Или того хуже, ему придется самому ответить за испорченную репутацию подопечной! Вся ситуация представляется несколько щекотливой, не правда ли?

Девица Синегад заметила, что сумела взволновать маркизу, поэтому усилила напор и продолжила с еще большей значительностью в голосе:

– Подумайте сами: эта девушка не может сравниться с нами в красоте, но это не значит, что у нее нет видов на маркиза, она всегда может воспользоваться уловками, чтобы скомпрометировать себя и лорда Каларона!

Только спустя два биения сердца вдовствующая маркиза осознала, что сидит с открытым ртом, как деревенская простушка. Она встретилась взглядом с не менее ошеломленной красавицей Айлайр – похоже, поразила их одна и та же невероятная догадка…

«Неужели эта Тития в самом деле считает себя красоткой?!» – Грудь леди Каларон сжали дурные предчувствия.

К досаде Сивиллы, Виола оказалась права: весь интерес высокородных экскурсанток к осмотру достопримечательностей ограничился взглядом на храм издалека, пока дамы яркой группой переходили из лавки с тканями в салон эрэа Мульми, портнихи.

– Какой приятный сюрприз! Восхитительное местечко! – осматриваясь, воскликнула прекрасная, как драгоценная статуэтка, дочь герцога Пиморка, рядом с которой Сивилла чувствовала себя медведицей, большой и неуклюжей.

Леди Пиморк превосходила родственницу министра финансов во всем – в происхождении, манерах, изяществе фигуры, даже светлые волосы у наследницы герцога имели более красивый оттенок расплавленного золота, в отличие от банального желтоватого, как у леди Лукрень. При этом Анхеланика Пиморк не демонстрировала надменность, как многие другие девушки из числа приглашенных в «Олений бор». Сивилла с сожалением вздохнула: если бы не привидевшаяся ей крыса, она могла бы подружиться с леди Пиморк.

По модным лавкам дамы направились после приятного полуденного завтрака, который маркиз и его матушка заказали в ресторанчике на центральной площади Стайлерсока.

Результатом длительной совместной поездки в карете стало то, что теперь Сивилла немного сторонилась близнецов, обидевшись на слова Виолы, поэтому за новыми злоключениями подопечных маркиза она наблюдала со стороны. В любом случае Сивилла ни за что бы не присоединилась к травле близнецов, организованной некоторыми девушками. В этом плане ее особенно поразила дочь барона: всегда бледная и вялая девица оживилась, на ее зеленоватых щеках пятнами проступил лихорадочный румянец, глаза неестественно засверкали. А какие язвительные слова слетали с ее губ! Больше всего эри Синегад нравилось обращаться к одетой в платье Виоле, как к юноше, а к Луке – как к девушке. Под градом оскорбительных слов Виола сумела сохранить невозмутимое выражение лица на протяжении всего завтрака, а вот Лука не смог сдержать ответных колкостей. Сивилла видела, что он вот-вот не выдержит и взорвется.

К собственному стыду, леди Лукрень так и не нашла в себе достаточной смелости, чтобы заступиться за друзей. Слишком свежи были в ее памяти те нападки, которым она подверглась два дня назад. Поэтому теперь Сивилла бросала на близнецов виноватые взоры и старалась идти отдельно от остальных девушек, за исключением леди Пиморк, которая не принимала участия в «маленьких недоразумениях», преследовавших Луку и Виолу.

Среди ярких голубых, нежных розовых и радостных желтых нарядов других экскурсанток скромное серое платье девицы ра Веллад смотрелось особенно жалко. И так было еще до того, как его украсили «случайными» пятнами компота, вина и еще чем-то белым, скорее всего кремом с пирожного. Даже вдовствующая маркиза Каларон вслух заметила, что если кому и надо поспешить в лавку с платьями, так это подопечной ее дорого сына.

Девушки с радостью подхватили идею, поэтому теперь все они разместились в двух залах модного салона. Хотя некоторые из них воротили носики от выставленных на обозрение нарядов, но про себя Сивилла подумала, что у эрэа Мульми настоящий талант, ее модели отличались сдержанным и одновременно модным кроем и изящными деталями отделки. Леди Лукрень не далее как пару недель назад видела квадратный вырез, отороченный витым двухцветным шнуром, на платье герцогини Штикар, которая слыла первой модницей империи. В салоне эрэа Мульми было представлено аж два платья с таким вырезом и отделкой. Сивилле приглянулось то, что было из ткани нежно-кремового цвета с крохотными белыми листочками, по вырезу которого шла отделка из шелкового жгута, сплетенного из белого и кремового шнуров.

Пока леди Лукрень любовалась нарядом, в салоне началась открытая война, в которой высокородные дамы выступили единым фронтом против сирот ра Веллад. Формальной причиной послужило платье, которое эрэа Мульми предложила Виоле.

– Взгляните сюда, леди, думаю, что этот цвет подойдет к цвету ваших глаз и волос, а необычный покрой юбки подчеркнет изящество фигуры самым лучшим образом.

– Изящество фигуры?! – взвизгнула эри Синегад таким тоном, словно ее грубо оскорбили, в то время как модистка не только обращалась не к ней, но даже не смотрела в сторону дочери барона.

– Леди?! – хмыкнула Дамира Айлайр.

Комора Стифрис зашла дальше всех, вцепившись в платье и потянув его к себе:

– Этот цвет подойдет прежде всего мне!

Тут она ошибалась: нежно-зеленое платье холодного мятного оттенка могло только подчеркнуть синеватый цвет ее кожи.

Эрэа Мульми опешила от такой реакции на свое предложение и невольно сжала руки. Послышался треск – леди Стифрис потянула слишком сильно, и нежная ткань не выдержала…

Раздался дружный вздох.

Вдовствующая маркиза выдвинулась вперед:

– Эрэа простите неловкость леди Стифрис, которая, безусловно, загладит свою досадную неловкость и возместит ущерб. Думаю, что причина в невероятной привлекательности ваших моделей. Прошу, покажите мне, что вы можете порекомендовать для более зрелой дамы. – И маркиза увела модистку, оставив Виолу на растерзание хищных светских дев.

Кольцо невест маркиза стало сжиматься, десять из двенадцати леди сочли возможным принять участие в публичном унижении непонятной девицы, оказавшейся не в том обществе, не в то время… когда у них как раз начался марьяжный гон.

Виола по-настоящему испугалась. Глаза ее горели от едва сдерживаемых слез, а губы затряслись против воли. Никогда в жизни она не оказывалась в такой ситуации! Еще девочкой она смело вступала в схватку с любым мальчишкой, гордилась, что может выкрутиться из самой сложной переделки. Виолу не пугали всякого рода мошенники и мерзавцы, нацелившиеся на ее жизнь или кошелек. Но эти с виду нежные дамочки оказались куда опаснее любого Хитрого Вурца или Шрама, промышлявшего разбоем на большой дороге! Единственное, что пришло Виоле в голову, – ударить кулаком в глаз первую из приближавшихся леди – увы, никак не могло помочь в сложившейся ситуации. Только не так, не перед маркизом! Виола еще этого не осознавала, но в душе она страшилась разочаровать опекуна.

Глаза Титии Синегад торжествующе сверкали. Она бессознательно подняла руки и растопырила пальцы настолько тонкие, что они казались чудовищными костяшками ожившего скелета.

Все стихло. Вот-вот должно было произойти что-то совершенно нехорошее…

И тут раздался оглушительный треск, лучше другого говоривший женскому уху, что у кого-то треснуло платье…

Дамочки обернулись.

Вирита Амо, младшая дочь графа, стояла с наполовину оборванной по шву юбкой, демонстрируя всем присутствующим свои панталоны, аляповато расшитые алыми сердечками. Позади нее нахально ухмылялся Лука. Юноша сложил руки на груди и нарочито притопнул грязным башмаком по оборванной юбке.

– Про тебя-то мы и забыли… – задумчиво промурлыкала леди Айлайр, нехорошо прищурив глаза.

– Зато я про вас – нет! – осклабился юноша.

– А-а-а! – завопила леди Амо, нервная девица с небесно-голубыми глазами, которая первой обвинила Сивиллу во лжи про крысу. До графской дочки только сейчас дошло, в каком неприличном виде она оказалась у всех на глазах.

В салоне эрэа Мульми начался переполох.

Воспользовавшись поднявшейся суетой, Лука выскользнул из обители моды и женской истерики. При воспоминании о пережитых за сегодняшний день унижениях его кулаки непроизвольно сжались.

Чертовы куклы! Решено, он в жизни не посмотрит в сторону ни одной девчонки! Единственная женщина, достойная его любви, – Виола. Вместе и до конца своих дней они будут жить в родной Маринвенской бухте. А может, и отправятся в плавание – сестра мечтала найти родину матери. Приключений на их век хватит. Собственной семьей Виола обзавестись не захочет из-за их непонятного магического дара, разделенного на двоих. В этом Лука был уверен.

Нехорошо, что он вот так бросил сестру в обществе обезумевших от его проделки дамочек, но Лука просто больше не мог сдерживать обуревавшую его ярость. И без того крепился из последних сил. Всего лишь и сделал, что наступил на подол и толкнул вперед одну из противных девиц.

Ничего, как только кто-нибудь из них решит присесть на один из стульев, им опять станет не до Виолы. Сестричка выдержит, она кремень.

Лука вспомнил, с каким удовлетворенным видом вдовствующая маркиза наблюдала, как девушки окружали растерянную Виолу. Ярость вновь заклокотала в груди. Он прикрыл глаза и невольно выпустил магическую силу, для которой испытываемая им злость послужила направлением…

Лука в ужасе открыл глаза.

О демоны!

Он что-то сделал. Наколдовал. И не знает, что именно!!!

Лука в отчаянии посмотрел на небо – хоть бы все обошлось, растворилось само собой…

Вокруг ничего не происходило. Из салона, от которого он не успел далеко отойти, никаких криков не доносилось, поэтому юноша перевел дух и чуть расслабился. Кажется, пронесло!

Юноша поторопился уйти подальше и свернул в узкий переулок, вившийся между домами. Спустя несколько минут он наткнулся на лавку зеленщика, где соблазнился купить несколько румяных яблок, которые рассовал по карманам до встречи с сестрой, еще одно Лука решил съесть немедленно и тут же вонзился зубами в бочок сочного фрукта.

Погода была все такой же солнечной и тихой. Жители Стайлерсока выглядели степенными, никто никуда не спешил. Какое-то время Лука послонялся по центру, присматриваясь к разным безделушкам. Купил горячий пирожок у дружелюбного булочника, рассказавшего, что завтра в городе ожидается ярмарка.

– Эх! – Лука пожалел, что они не приехали в Стайлерсок на день позже. Но может, завтра получится как-то ускользнуть и побывать на ярмарке.

Настроение юноши улучшилось, он чуть ли не вприпрыжку возвращался к салону, когда его внимание привлекла крупная крыса, шмыгнувшая прямо под ногами. Лука остановился и задумался, что неплохо бы понаблюдать за наглой тварью. Может быть, ему в голову придет какая-нибудь ценная мысль насчет застопорившейся охоты на фиолетовую крысу? Пока ни одна из их с Виолой ловушек не сработала.

Лука свернул за крысой в узкий проход между домами.

До того беззаботная тварь вскоре заметила, что ее преследуют, и со всех лап ринулась дальше по улице. Лука погнался за ней, но она ускользнула, оставив его с носом.

Расстроенный юноша зашагал медленнее, погоня завела его в совершенно незнакомое место. Ход, по которому шел Лука, был извилистым и пустынным, так как тянулся по задворкам. Выбор был небольшой – или идти вперед, или постучаться в одну из задних дверей и спросить жильцов, если откроют, как выйти к модному салону или к городской конюшне, куда отвели лошадей и экипажи. Лука почти решился на второе, как вдруг услышал негромкий женский вскрик за углом одного из домов. Он поторопился туда, чтобы не упустить возможную помощницу.

Шаг у юноши был легким, почти бесшумным, поэтому чужой разговор он услышал раньше, чем успел завернуть за угол и показаться на глаза неизвестным собеседникам, укрывшимся от чужих глаз.

– …милочка, вы полностью провалили дело в столице, – презрительным тоном высказывал кому-то мужчина, – а теперь смеете мне перечить. Из-за вашей глупости нам пришлось ехать в это забытое Огнебогом место!

Лука замер, не став заворачивать за угол. «Огнебог?! Так это… Они что, из Алтувета?» Инстинкт подсказал юному авантюристу затаиться и подслушать.

– Но… – попробовала возразить женщина.

– Ну нет, никаких оправданий и самодеятельности! – не дал ей больше сказать ни слова мужчина. – Мой источник заверил, что в этот раз нашли правильного человека, и агент, которого мы ищем, входит в его окружение. Вы уже в нужном месте. Осталось только втереться в доверие, очаровать и приручить. По возможности обыщите кабинет. Может быть, ваш объект связан с делами короны больше, чем мы предполагаем. Ищите любые зацепки. Связываться со мной не нужно, я буду наведываться сам тем же путем. Вам все ясно?

Ответа женщины Лука не услышал, должно быть, она кивнула или подала еще какой-то знак, потому что опять заговорил мужчина:

– Расходимся!

За углом послышались удалявшиеся легкие шаги, спустя минуту Лука услышал звуки более тяжелой поступи – мужчина тоже уходил. Юноша рискнул выглянуть и успел заметить худощавую фигуру заворачивающего за угол мужчины среднего роста в неприметной темной одежде и шляпе с широкими полями.

Лука шумно выдохнул. Вот так в историю он попал… Это наверняка были шпионы! Пропустить такое приключение он никак не мог, поэтому побежал за незнакомцем в шляпе.

– Кхм-кхм! – Долговязый парень делано прокашлялся, привлекая внимание маркиза Каларона. Убедившись, что его заметили, он незаметно указал его сиятельству, что им надо поговорить, и скрылся в полумраке конюшни.

Андэр для виду еще несколько минут провел среди экипажей «Оленьего бора». Надобности следить за тем, как впрягали лошадей да готовили повозки к обратной дороге, не было. Всех слуг он знал как проверенных и надежных. Побродив промеж суетившихся конюхов и кучеров, маркиз незаметно исчез, чтобы через какую-то минуту предстать в пустующем деннике перед одним из своих агентов.

– Есть что-то интересное?

Долговязый молодой человек кивнул:

– Да. Здесь, в городе.