Текст книги "Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете"

Являясь одновременно поисковиком, электронной почтой и конгломератом других сопутствующих сервисов с огромной посещаемостью, Google становится владельцем чудовищного количества личной информации, которая подлежит контролю и используется медиаконцерном в самых различных целях. Способы обращения с личной информацией, уровни ее защиты и возможности оглашения, анализ и фиксация истории пользовательских поисковых запросов – наиболее конфликтные в отношении регуляции контента области, и Google является объектом многочисленных нападок интернет-общественности за агрессивные меры слежения и контроля за пользовательской информацией. В течение последних двух лет тема «Google следит за тобой» – со всеми сопутствующими коннотациями относительно Большого Брата и всевидящего ока – остается одной из топовых в публикациях относительно Google[95]95
  http://lifehacker.ru/2010/11/03/google-sledit-za-tobojj-kak-s-ehtim-borotsja/
  http://www.stepandstep.ru/catalog/learn-as/114201/kak-google-sledit-za-nami.html


[Закрыть].

С точки зрения пользователей, Google осуществляет жесткое вмешательство в свободное течение информации, ограничивая и направляя ее. Иначе говоря, осуществляя прямую цензуру.

Google регулярно оказывался в эпицентре конфликтов, напрямую связанных с контролем и регуляцией информации, когда основания компании для использования имеющейся власти и влияния представлялись неясными или спорными:

• Возможное злоупотребление результатами поиска. В 2007 году группа австрийских ученых отметила тенденцию использовать поисковую систему Google как «интерфейс реальности». Рядовые пользователи склонны полагаться на первые страницы поиска Google, заключая, что то, что не попало на них, либо не важно, либо просто не существует. Ученые заключили, что Google стал главным интерфейсом для всей реальности, результаты его поиска расцениваются как абсолютные[96]96
  http://book-grab.com/gpower.pdf


[Закрыть]. Такой вид контроля – уже не только и не столько над информацией, сколько над способом ее интерпретации, своего рода «внутренней цензурой пользователя» – является на сегодняшний момент уникальной чертой Google. Как метко заметил исполнительный директор Google, Эрик Шмидт, «большинству пользователей Google нужен не для того, чтоб ответить на их вопросы, а для того, чтоб сказать им, что делать».

• Не менее интересно и другое явление – Google-бомба – феномен, при котором группой людей совершается организованная активность в виде постинга огромного количества тематических материалов, содержащих ключевые слова и выражения, с целью повлиять на предложения, появляющиеся в поисковой строке Google при введении запроса, а также изменить содержимое первых страниц выдачи поисковых результатов. С учетом содержимого предыдущего пункта списка данное действие напрямую ведет к изменению знаний остальных пользователей во всем мире по отношению к явлению, на которое было совершение воздействие[97]97
  http://online.wsj.com/article/SB10001424052748704901104575423294099527212.html


[Закрыть].

• Занижение рейтинга и ранга сайтов. В 2006 году на компанию подал в суд родительский совет сайтов Kinderstart.com за то, что Google снизил их позицию в результатах выдачи и приравнял ранг сайта к нулю, что привело к потере 70 % их аудитории[98]98
  http://www.allquests.com/question/989214/KinderStart-sues-Google-over-Pageranks.html


[Закрыть]. Тогда же был поднят вопрос о том, что сайтам приходится кооперироваться с Google, потому что он представляет собой ворота к миллионам пользователей. В целом Google неоднократно обвиняли в дискриминации сайтов, нечестной игре и смещении результатов в пользу Google-shopping перед лицом всего мирового интернета (что было опровергнуто главой Google Эриком Шмидтом, заявившим, что Google не создает условий в пользу своих товаров и услуг).

• Кэшированные данные – это промежуточный буфер с быстрым доступом, содержащий информацию, которая может быть запрошена с наибольшей вероятностью. Доступ к данным в кэше идет быстрее, чем выборка исходных данных из оперативной и внешней памяти, за счет чего уменьшается среднее время доступа и увеличивается общая производительность компьютерной системы. Сохранение кэшированных страниц, содержащих данные, которые уже могли подвергнуться редактированию или удалению правообладателем, регулярно становился причиной исков к Google от корпораций и физических лиц. Однако во время судебного процесса в Неваде Google смог доказать, что опция о несохранении кэша может быть отключена пользователем, и суд признал, что действия Google не являются нарушением авторских прав[99]99
  http://www.news.com/2100-1038_3-1024234.html


[Закрыть].

• Privacy. После ужесточения охраны privacy в США и Европе глава Google заявил, что если пользователь считает нечто объектом своей privacy, то ему следует убрать такую информацию с главной страницы, в противном случае всем, кого интересует неприкосновенность его частной жизни, придется смириться с тем, что поисковые системы, в том числе Google, сохраняют введенную информацию в течение некоторого времени, а также с тем, что эта информация может стать доступна спецслужбам. Международные организации по защите неприкосновенности частной жизни заклеймили Google также за то, что их серверы, расположенные в США, согласно законодательству страны, могут быть по принуждению государства раскрыты, и в 2007 году Google получила прозвище «Враг Безопасности»[100]100
  http://news.bbc.co.uk/1/hi/technology/6740075.stm


[Закрыть]. Глава Google Эрик Шмидт, реагируя на это, заявил, что будущее интернета за «истинной прозрачностью и нулевой анонимностью». «В мире асинхронных угроз слишком опасным было бы не иметь возможности идентифицировать вас». И добавил: «Если мне известны логи вашей переписки и геолокализация, я могу предсказать ваши дальнейшие шаги. Дайте мне 14 ваших фото – и я идентифицирую вас. Думаете, у вас нет 14 фото в интернете? Но у вас есть Facebook!»[101]101
  http://www.thinq.co.uk/2010/8/5/no-anonymity-future-web-saysgoogle-ceo/


[Закрыть]. Также вопрос прайваси и Google встал ребром в тот момент, когда из-за случайного «бага» многие закрытые Google-доки стали доступны всем пользователям[102]102
  http://www.breitbart.com/article.php?id=CNG.54c3200989573ae4c9282658f91276df.481&show_article=1


[Закрыть].

• Треккинг. На протяжении многих лет Google активно подозревается в отслеживании пользовательских перемещений в Сети и их анализе с помощью корпоративных сервисов типа Google-analytics, сохраняя IP на каждом из участков и осуществляя кроссдоменное веб-отслеживание. По факту на сегодняшний момент нет прямых данных о том, что Google делится этой информацией с правительством или спецслужбами, но такие подозрения продолжают постоянно возникать, в силу того что представляют огромный интерес как для них, так и для крупных корпораций и, соответственно, потенциально связаны с вопросами национальной безопасности.

• Критика Gmail. Политика обработки данных электронной почты Google неоднократно подвергалась критике за то, что уровень вмешательства в переписку и уровень обработки почты выходит далеко за рамки корректного использования. В 2004 году 31 общественная организация подписала письмо с требованием приостановить службу Gmail до тех пор, пока требования неприкосновенности частной жизни не будут разрешены надлежащим образом. Также в письме были озвучены призывы к Google разъяснить политику сохранения и обмена данными между своими сервисами[103]103
  http://privacyrights.org/ar/GmailLetter.htm


[Закрыть]. Организации выразили озабоченность тем, что предоставление частной информации третьим лицам снижает доверие к поставщику услуг электронной почты, нарушает неприкосновенность частной жизни и создает опасный прецедент для свободного течения информации в интернете. В 2013 году Майкрософт запустил рекламную кампанию против сканирования компанией Google содержимого электронной почты. Майкрософт заявили, что они, мол, так не делают, и назвали проблему прайваси «криптонитом Google»[104]104
  http://bits.blogs.nytimes.com/2013/02/06/microsoft-attacks-google-on-gmail-privacy/?smid=tw-nytimesbits&seid=auto


[Закрыть]. Также критике подвергся неограниченный срок хранения Google информации и их возможные связи с ЦРУ и АНБ (Агентство Национальной безопасности).

• Streetview и Googlemaps – одними из наиболее конфликтных способов слежения за пользователем, осуществляемых Google на стыке офлайн– и онлайн-пространств, являются сервисы Streetview и Googlemaps, которые собирают не только информацию о том, какие маршруты интересовали вас и были загружены в навигационные сервисы, но и информацию о физическом расположении вай-фай сетей, встреченных на пути автоматических Google-каров. По сути, эти данные позволяют соединить всю полноту онлайн– и офлайн-информации о пользователе. В промежутке между 2006 и 2010 годами Google собрал более 600 гигабайт информации из сетей вай-фай более чем в 30 странах. И, как мы помним, эта информация хранится неограниченное время, постоянно пополняется и соотносится с другими смежными данными, имеющимися у Google и касающимися как онлайн-, так и офлайн-миров. При этом по решению немецкого суда Google согласился не использовать сервис Streetview на территории Германии, подчеркнув, однако, что уже собранные данные останутся у них[105]105
  http://www.pcmag.com/article2/0,2817,2383363,00.asp#fbid= MDbuVgOuOWf


[Закрыть].

• В последний год одной из наиболее частых причин нападок на Google стал отказ компании подписать соглашение «Do not Track» для своего браузера Chrome. Правда, после обильного общественного недовольства и обвинений в том, что это «позор», Google согласился подписать соглашение для своего браузера с конца 2012 года.

Регулирование контента на уровне крупных интернет-сайтов стало нормой. Причем в отличие от регулирования контента государством, которое встречает бурное сопротивление со стороны общественности, за площадками признается большее право на контроль и установление правил. Конфликт и неприятие такого контроля со стороны пользователя начинается, как правило, там, где сайт отказывается вступить в диалог, объяснить причины блокировки контента (аккаунта) и не считает нужным совершить акт «прозрачности» – предоставления отчета о запросах информации, конфликтных ситуаций и принятых решениях. Для того чтобы существовать в юридической и социальной безопасности, сетевому сообществу необходимо создать некоторый корпус норм и правил, который, с одной стороны, делал бы возможным саморегуляцию, с другой – на установленном законодательно уровне давал бы возможность государству вмешиваться в работу сетевого ресурса, напрямую или опосредованно проводя политику регуляции его деятельности, и с третьей – сообщить пользователю об уважении его права на обладание информацией, хотя бы в виде знания о формах ее ограничения.

Эта ситуация приводит к интересному эффекту: реальная картина взаимодействия между пользователем, администрацией и государством может разительно отличаться на практике от той, которая прописана в официальных нормах. Правила внутреннего регулирования могут оказываться всего лишь проводником и инструментом внешней экспансии государства; либо, как в случае Google, они могут создавать сопротивление, стремясь сохранить некоторые привилегии за собой или пользователями, являющимися членами сетевого сообщества. Наконец, интенция, идущая от участников ресурса, может встать в оппозицию как внешней, так и внутренней нормативности, активно сопротивляясь обеим. В конфликтных случаях решающим часто оказывается не официальный порядок регулирования деятельности ресурса, а конкретная расстановка сил и интересов в поле взаимодействия сетевой площадки, пользователя и государства.

При этом социальные площадки имеют высокий удельный вес в актуальном контроле интернет-контента, являясь базами сопряженных личных и социальных данных миллионов людей, ежечасно добровольно пополняющих информацию о себе множеством онлайн– и офлайн-данных. На сегодняшний день гиганты типа Google могут позволить себе отказать правительствам в их обращениях, руководствуясь причинами, далекими от юридических.

Глава 4. Как использование интернета регулируется в рамках корпораций

Еще один вид цензуры – это цензура работодателя, корпорации, этики профессионального поля. Он диктует свои, неоднозначные, узкоспецифические и подчас экспансивные правила.

После возникновения социальных медиа как повседневной практики перед работодателями и обществом встали два вопроса:

блокировать или нет социальные сайты на рабочем месте;

какие из видов активности допустимы для работника компании на социальных сайтах в то время, когда он на работе и когда он за ее пределами.

По поводу блокировки доступа к социальным сетям на рабочем месте до сих пор идут дискуссии[106]106
  http://www.investdominica.com/business/social-media-at-the-work-place-a-necessity-or-a-drain-on-productivity.html;
  http://www.blueglass.com/blog/why-companies-shouldnt-block-social-media-in-the-workplace/


[Закрыть]. Однако на данный момент количество подобных дискуссий снизилось, и в большинстве компаний социальные сети открыты. В центре внимания сейчас находится вопрос о том, какие последствия могут иметь разнообразные действия работника в интернете. Например, вправе ли компания увольнять работников, которые жалуются или оставляют ненадлежащие комментарии о своем работодателе.

Основной спор пролегает в пространстве между обозначением социальных медиа как публичного либо частного пространства. Соответственно, решается вопрос о «необоснованном вмешательстве в частную жизнь» и «публичном высказывании», которое отлично от высказывания ограниченному кругу лиц в офлайне (прежде всего потому, что его можно сохранить и предъявить большому числу людей).

Юристы предлагают решать эту проблему, разрабатывая кодексы поведения работников в социальных сетях, где в явном виде прописано, какие высказывания запрещены в соответствии с трудовым договором[107]107
  http://www.masslive.com/business-news/index.ssf/2010/11/pro-employer_verdicts_in_recent_court_ca.html


[Закрыть].

На сегодняшний день такие кодексы – более чем распространенная практика[108]108
  http://www.businessinsider.com/firings-discipline-over-facebook-posts-leads-to-surge-in-legal-disputes-2011-9#ixzz2OHCH8jpU)


[Закрыть].

При этом сегодня стандартной процедурой становится не только разработка такого кодекса, но и юридическое подтверждение его легитимности[109]109
  http://www.jdsupra.com/legalnews/nlrb-addresses-knauz-bmws-hot-dog-situa-46153


[Закрыть]. В 2011 году в США по отношению к социальным сетям работники стали применять закон от 1935 года, который в свое время стал толчком для развития рабочего движения[110]110
  http://howto.cnet.com/8301-11310_39-20114911-285/facebook-guidelines-for-employers-and-employees/


[Закрыть]. Данный закон дает работнику частных компаний право выражать претензии по отношению к безопасности, оплате и другим условиям труда. В течение 2011 года более 100 работодателей были признаны виновными в нарушении данного закона, а увольнения работников признаны нелегальными[111]111
  http://online.wsj.com/article/SB10001424052970203710704577049822809710332.html


[Закрыть]. Права работников в этом случае защищает Национальный Совет Рабочих Отношений (NLRB)[112]112
  http://www.nlrb.gov/


[Закрыть] – независимое агентство американского правительства, которое расследует и борется с «нечестными практиками трудовых отношений» (независимость агентства в этом случае подразумевает ограниченность права президента на увольнение агентства или его членов). Эта ситуация поставила вопрос о прояснении и уточнении допустимых политик поведения работников, а также вопрос о том, что делать при возникновении прецедентов[113]113
  http://www.businessinsider.com/firings-discipline-over-facebook-posts-leads-to-surge-in-legal-disputes-2011-9


[Закрыть].

Глава NLRB Соломон Лаф в сентябре 2011 года в интервью относительно описанных прецедентов открыто указал не только на то, что закон не запрещает критиковать компанию-работодателя, но также и на то, что предписания кодексов поведения в социальных медиа у большинства компаний сильно расширены и не соответствуют правам работника относительно закона.[114]114
  http://www.businessinsider.com/firings-discipline-over-facebook-posts-leads-to-surge-in-legal-disputes-2011-9#ixzz2OHBtijch


[Закрыть].

Одним из основных аргументов работодателей для проверки содержимого компьютера является тот факт, что компьютер принадлежит компании.

Однако данный закон защищает не любое высказывание на тему работы и не любые негативные комментарии, а лишь такие, которые имели целью обсуждение с другими условий труда с целью их улучшения или включения в обсуждение менеджмента компании. В случае когда жалоба на компанию появилась на стене сенатора, NLRB не стали заниматься этим делом, апеллировав к тому, что работник до этого не выражал свои жалобы компании и другим работникам, а значит, не пытался конструктивно обсудить их с целью улучшения (что является важной частью формулировки)[115]115
  http://www.businessinsider.com/firings-discipline-over-facebook-posts-leads-to-surge-in-legal-disputes-2011-9#ixzz2OHBtijch


[Закрыть].

Очень известным, и даже в какой-то мере знаковым для рассматриваемой области, стало дело 2011 года о сотруднике компании BMW, пожаловавшемся на качество хот-догов, подаваемых на мероприятии компании, чье увольнение было признано незаконным благодаря действиям NLRB, а высказывание о хот-догах – обсуждением условий работы[116]116
  http://www.jdsupra.com/legalnews/nlrb-addresses-knauz-bmws-hot-dog-situa-46153/


[Закрыть].

На сегодняшний момент, ввиду того что граница между допустимым и недопустимым так и не поставлена с окончательной точностью и решения принимаются почти всякий раз (за исключением очевидных) относительно индивидуального случая, на сайтах для работников и работодателей (как для США, так и для Европы) почти всегда можно найти:

• «памятку» о мерах предосторожности постинга в социальных медиа[117]117
  http://jobsearch.about.com/od/employeerights/a/fired-for-facebook.htm


[Закрыть];

• либо же руководство для работодателей по созданию максимально чувствительного и безопасного с точки зрения закона руководства по пользованию социальными сетями[118]118
  http://socialmedialawnews.com/2011/09/15/sensible-social-media-policy-guidelines/


[Закрыть];

• либо руководство по аккуратному постингу для работников[119]119
  http://howto.cnet.com/8301-11310_39-20114911-285/facebook-guidelines-for-employers-and-employees/


[Закрыть]

Обвинения, которые выдвигались и выдвигаются против работников, преимущественно касаются таких видов активности, которые имеют место и в офлайн-жизни и по отношению к которым социальные сети являются лишь одним из возможных медиа, например клевета, разглашение корпоративной информации и т. д.

Но начинают возникать и ситуации, возможные только в эпоху социальных медиа, когда либо сама суть / устройство социальных медиа становятся причиной проблем, либо активность работника в социальных медиа является неотъемлемой частью профессиональной деятельности и должна быть рассмотрена в особых рамках. Примером первого типа может быть нашумевшее в 2012 году в США дело Картера. Заместитель шерифа Робертса после процесса переизбрания последнего оказался уволен за то, что в ходе кампании нажал кнопку «like» на странице политического соперника Робертса[120]120
  http://www.upi.com/Top_News/US/2012/08/19/Under-the-US-Supreme-Court-Getting-fired-for-a-Facebook-like/UPI-40851345361400/#ixzz2OHvLLR49


[Закрыть]. Суть вынесенного решения базировалась на том, что нажатие кнопки «like» не является речью и потому не попадает под защиту Первой Поправки, а также на том, что архитектура сайта подразумевает, что после нажатия кнопки «like» все, кто были в друзьях, видят визуально отображаемую в ленте информацию о том, что «А нравится В». Дело вызвало большую общественную реакцию, в особенности та часть, где сомнению подвергается факт, является ли «лайк» речью[121]121
  http://www.reddit.com/r/business/comments/t7by3/judge_facebook_likes_not_protected_by_first/


[Закрыть].

Примером второго типа может служить предвыборная кампания Митта Ромни 2012 года, когда 21 июля число его фолловеров в Twitter начало стремительно расти, что было немедленно отмечено в блогах[122]122
  http://www.reddit.com/r/politics/comments/wx2pk/look_at_the_names_and_handles_of_mitt_romneys/


[Закрыть] и прессой[123]123
  http://www.politicususa.com/mitt-romney-busted-buying-twitter-followers.html


[Закрыть]. Ромни был моментально обвинен общественностью в покупке «фейковых» аккаунтов, что стало причиной дискуссий о его непопулярности в реальности. Однако представители Ромни заявили о непричастности к этому, обратив внимание на тот факт, что покупка фолловеров является анонимным актом и это мог сделать кто угодно в целях черного пиара. Ввиду неоднозначности, зависимости от архитектуры самой технологии и множественности возможных интерпретаций случай стал заметным прецедентом. Универсальная доступность технологии, возможность полной анонимности автора действия, непредставимая ранее в таких масштабах, позволяет расширить количество потенциальных участников политической дискуссии и заметно меняет ее характер и репертуар[124]124
  http://www.theatlantic.com/technology/archive/2012/07/statistical-probability-that-mitt-romneys-new-twitter-followers-are-just-normal-users-0/260539/


[Закрыть].

Другим видом совмещения вопросов политических, профессиональных и сетевых, а также подтверждением нового типа перформативной силы новых медиа является пример Дениз Хелмс из Калифорнии, разместившей в своем Twitter расистское высказывание относительно президента Обамы, в котором, помимо прочего, она желает президенту смерти. «The n*gger… maybe he will get assassinated this term..!» («ниггер… надеюсь, его убьют во время этого срока!»). Позже Дениз, не отрицая, что убийство Обамы «не расстроило бы ее», в интервью каналу Fox заявила, что в тот вечер «у нее вырвалось», а на самом деле она не расистка.

Далее разворачивается ситуация, иллюстративная для американской культурной ситуации. Реакция на высказывание поступила от работодателя, озабоченного образом своей компании и возможными снижениями доходов в связи с этим событием в большей степени, чем можно было бы предположить. Несмотря на то что, согласно заявлениям работодателя (компании Cold Stone Creamery), оформленные ясные высказывания против президента являются преступлением и находятся в ведении Секретных служб, эти службы не проявили желания арестовать Дениз. Зато она была немедленно уволена за высказывание, ни в коей мере не связанное с ее профессиональной деятельностью и не подвергшееся никаким более дисциплинарным взысканиям[125]125
  http://www.rawstory.com/rs/2012/11/09/cold-stone-creamery-employee-fired-after-wishing-obama-dead-on-facebook/


[Закрыть].

Энциклопедическим во всех смыслах (буквально – в смысле попадания в Википедию) стал пример экс-конгрессмена Энтони Вейнера, который, еще находясь на государственной службе, послал с помощью личного аккаунта в Twitter картинку сексуального содержания 21-летней девушке. Скриншоты исходного сообщения Вейнера и фото были получены консервативным блогером Эндрю Брайтбартом, который опубликовал их на своем веб-сайте BigJournalism на следующий день. Помимо этого, Вейнер неоднократно делился и другими материалами сексуального характера, уже находясь в браке (при этом, как выяснилось позже, часть его собеседниц были поддельными аккаунтами, созданными представителями партии консерваторов для слежения за Вейнером). Несмотря на то что он отрицал наличие сексуальной связи с этими женщинами, 16 июня 2011 года он был освобожден от занимаемой должности. Впрочем, спустя полгода, в марте 2013 года, стало известно о его планах по возвращению как в Twitter, так и в политику. Он даже собирался баллотироваться в мэры Нью-Йорка.

Вопрос допустимого для политика поведения в социальных сетях вообще является сложным для США. В общественных дискуссиях критике может подвергаться даже просто использование политиком интернет-жаргона в личном аккаунте Twitter[126]126
  http://www.reddit.com/r/politics/comments/8uwvj/seeing_congressmen_use_u_and_lol_on_twitter/


[Закрыть].

Особым типом увольнения в социальных медиа становятся случаи, когда, сдвигая рамку «личного – публичного», соцсети служат средством обличения работника во лжи различными косвенными способами. Уже не содержимое самой публикации становится причиной увольнения, но его соотношение с иными фрагментами информации. В июле 2012 года 29-летняя канадка Натали Бланшар, работающая в канадском отделении IBM, лишилась своей медицинской страховки из-за фотографии в Facebook. За год до этого ей был поставлен диагноз «депрессия», в связи с чем страховая компания Manulife платила ей пособие по временной нетрудоспособности. В Facebook Бланшар разместила фотографию, где она улыбается и позирует на пляже. В страховой компании решили, что клиентка выздоровела и спокойно может работать дальше. По мнению Бланшар, компания прекратила платить пособие именно на основании фотографии из социальной сети. В компании Manulife от комментариев по данному случаю отказались. Но все-таки намекнули, что «не видят повода не обращать внимания на сведения, полученные из источников вроде Facebook»[127]127
  http://cyberfan.ru/kanadku-natali-blanshar-lishili-vyplat-po-netrudosposobnosti-iz-za-fotografii-v-facebook/


[Закрыть]. Другой пример: сотрудница фирмы National Suisse (Швейцарская компания) была уволена с работы за то, что, пожаловавшись на мигрень, она сказала, что работу будет выполнять дома в темной комнате. Ей разрешили остаться дома, но в тот же день работодатель увидел ее в одной из социальных сетей. Ее посещение социальной сети было зафиксировано в самый разгар рабочего дня. Сотрудницу сразу же уволили[128]128
  http://news.cnet.com/8301-1023_3-10228434-93.html


[Закрыть].

За пределами США наблюдается гораздо менее сильная зависимость работника от работодателя, меньшее внимание к времени, проведенному вне рабочего места, и даже в случае прямой агрессии в отношении работодателя, приведшей к увольнению, озвученная публично причина чаще всего будет иной. Важность и социальная неприкосновенность личности видна за пределами США более отчетливо. Характерны примеры из Канады и Франции. Первый произошел в сентябре 2011 года с 25-летним работником Старбакса Кристофером Криствеллом, разместившем на YouTube весьма сатирическую песню о компании, в которой он работает (в частности, в ней есть строки «Это всего лишь чашка кофе / Дайте мне отдохнуть / Я не должен мириться с этим за минимальную зарплату»[129]129
  http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v= MUTrJW-0xtc


[Закрыть]. После размещения видео быстро стало популярным, а вскоре и настоящим вирусом, было размещено на сайте «Сплетни Старбакса» и даже на национальных новостных порталах, чем, конечно, привлекло внимание корпоративных боссов. После нескольких встреч с ними Кристофер был уволен.

Пример из Франции не менее показателен. В январе 2013 года из сети быстрого питания Quick был уволен сотрудник, опубликовавший 240 твитов о повседневности своей работы, включающих описания нарушения санитарно-гигиенических условий и управленческих злоупотреблений. Основанием для увольнения (и искового заявления в суд о клевете) послужил тем не менее не сам постинг, но лишь проведенное служебное расследование, согласно которому описанное не является правдой, и лишь по его завершении сотрудник был уволен[130]130
  http://www.rudebaguette.com/2013/01/09/fast-food-employee-in-france-fired-after-240-tweets-about-his-job/


[Закрыть].

Личное и профессиональное пространства оказываются теперь взаимосвязанными, и с приложением минимальных усилий работодатель оказывается допущен в сугубо частную жизнь своего работника. С другой стороны, иначе строятся отношения публичности – приватности у тех, кто связан некими рамочными отношениями в рамках профессионального поля, но в социальных сетях пытается руководствоваться иными ролевыми моделями.

Где, например, находятся рамки допустимой онлайн-близости учителя и ученика? Учитель одной из школ в Бронксе вынужден был расстаться со своей работой из-за того, что чересчур откровенно общался со своими учениками на страничках Facebook. Были обнаружены его комментарии «сексуальная штучка» под размещенными ими фото. Другому учителю, Эшни Пэйн из Калифорнии, пришлось покинуть учительское кресло из-за найденной на Facebook фотографии, где она изображена с бутылкой алкогольного напитка в руках. На сегодняшний день известно, что она подала в суд в надежде вернуть свое место работы. Законодательство США комментирует ситуацию с учителями следующим образом. Речи учителей онлайн могут быть как защищены Первой поправкой, так и нет, и зависит это от того, выражали ли они свою позицию как частное лицо либо как представитель госслужбы. В последнем случае высказывания должны быть тщательно проверены, так как они не будут защищены законом о свободе слова. В целом в США чаще всего учителям советуют не контактировать со своими учениками и студентами в соцсетях[131]131
  http://mets2006.wordpress.com/2010/03/18/freedom-of-speech-outside-of-the-classroom-protected-and-unprotected-speech-how-do-the-courts-view-teacher-speech-on-internet-platforms-do-teachers-have-special-responsibilites-or-special-rights-re/


[Закрыть].

Священнослужителям как представителям особого профессионального поля также удалось испытать на себе границы допустимого в социальных сетях. Оба случая произошли в Испании. В 2011 году очень популярной была история об отстранении от сана Самуэля Мартина по обвинению в мужской проституции[132]132
  http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/europe/spain/7307056/Spanish-priest-offered-sexual-services-and-spent-church-funds-on-pornography.html


[Закрыть].

В прошлом году интернет долго обсуждал требование покинуть женский монастырь Санто-Доминго эль Реал в Толедо, в котором она прожила последние 35 лет, предъявленное Марии Хесус Галан по причине того, что та слишком много времени проводила в Facebook. Незамеченным церковной администрацией при этом остался тот факт, что сестра Мария интернет (как ее теперь все называют) провела оцифровывание монастырских книжных архивов и выложила их в Сеть, «чтобы сделать мировым достоянием», да и вообще, активно осуществляла репрезентацию монастыря на просторах интернета. Интернет-общественность бурно негодовала по данному поводу, а сестра Мария обрела мировую известность и всенародную любовь.

Все большее распространение получает должность «online community manager», в обязанности которого входит, помимо прочего, слежение за аккаунтами сотрудников на предмет наличия там материалов ненадлежащего содержания. Но и здесь в отношении социальных медиа встает масса вопросов, не существовавших ранее. Например, считать ли «стукачеством» размещение в личном блоге (а не в сообщении руководству компании) информации, не связанной ни с чьим профессиональным статусом и отсылающей лишь к сказанной в кулуарах шутке?

В этом контексте показателен пример Адрии Ричардс, произошедший в марте 2013 года на IT-конференции PyCon. Программист Адрия почувствовала себя оскорбленной шутками мужчин, сидящих неподалеку, о чем и поспешила сообщить на страницах своего Twitter, имеющего множество фолловеров ввиду общественного характера ее деятельности: «Not cool. Jokes about forking repo’s in a sexual way and “big” dongles. Right behind me»[133]133
  https://twitter.com/adriarichards


[Закрыть].

Твит имел последствия в виде увольнения одного из шутников с формулировкой для Адрии от его работодателя, что «они разобрались с этим». Однако интернет-общественность оказалась не столь толерантной и разразилась недовольством: Reddit и другие интернет-коммьюнити заклеймили Адрию не только за очевидную необъективность (ведь, как выяснилось, лишь половина высказывания молодых людей могла иметь сексистский характер, а во вторую его внесла сама Адрия силой собственного воображения и интерпретации), но и за использование трансляционного ресурса своей странички, со всей очевидностью понимая уровень возможных последствий. А чуть позже, найдя на ее страничке куда более «сальные» шуточки за авторством самой героини, интернет окончательно выступил против Адрии, обвинив ее в крайней степени лицемерия, примененного во вред другому, о котором она даже не потрудилась задуматься; и в течение нескольких дней на просторах блогосферы развернулся ряд весьма саркастических дискуссий[134]134
  http://np.reddit.com/r/TwoXChromosomes/comments/1aoeii/adria_richards_calls_out_sexism_at_pycon_on/


[Закрыть], были устроены хакерские атаки на ее блог, а также на сайт компании, в которой она работала[135]135
  http://www.reddit.com/r/SubredditDrama/comments/1ar5x9/adria_richards_drama_or_when_social_justice_goes/


[Закрыть]. Все вкупе, и особенно последнее, стало причиной увольнения ее самой.

Вполне естественно, что при наличии подобного типа отношений социальные медиа становятся опасным и слабым местом для работников, а профессиональная идентичность приобретает совсем иной статус и уровень актуальности (напомним, что, например, здравоохранение также крепко завязано на работодателя). Интересно и то, какой выход из ситуации находят американские работники (в чем-то это созвучно тому, как решается вопрос с цензурой), когда для защиты своих прав они используют законы, написанные для защиты рабочего движения в начале века, кода вопрос прав был столь же зыбок. Помимо описанного выше примера с законом 1935 года (защищающий обсуждения условий труда), в январе 2013 был зафиксирован новый прецедент: к ситуациям в новых медиа стал также применяться комплекс законов 1933-1936 годов New Deal-era law (защищающих, в частности, право на стачку или пикет[136]136
  http://www.timesonline.co.uk/tol/system/topicRoot/The_new_deal/


[Закрыть]).

Примером применения служит, в частности, ситуация, начавшаяся в 2010 году, когда адвокат по делам, связанным с домашним насилием, Мариана Кол-Ривера (Mariana Cole-Rivera), написала в Facebook, что один из работников ее компании обвинял сотрудников в лени, и данный пост прокомментировали упомянутые, заявив, что вообще-то они тяжело работали.

По возвращении на работу в Hispanics United of Buffalo пятеро из них были уволены за то, что натравили на компанию службу по борьбе со служебными злоупотреблениями.

Мариана в ответ заявила, что данный прецедент может быть рассмотрен в русле New Deal-era Law, и наконец в декабре 2012 года NLRB согласилась с этим. В издании Slate активно обсуждался вопрос о том, в каких именно случаях возможно применение NLRB данного комплекса законов, касающихся «защиты согласованной активности» (как, например, согласованные действия комментаторов поста Кол-Риверы) по отношению к социальным сетям.