Электронная библиотека » Нина Соротокина » » онлайн чтение - страница 20


  • Текст добавлен: 20 апреля 2017, 05:03


Автор книги: Нина Соротокина


Жанр: Исторические любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
2

Мы забыли сказать, что вместе с Минихом в Петербург прибыл агент Петров. Вначале он предстал перед начальством, которое тут же обругало его за недочеты в работе. Ругань была беспредметной. Никто в канцелярии толком не знал сущности его работы, поэтому и огрехи в ней представляли весьма туманно. А через три дня по прибытии, трясясь как осиновый лист, Петров предстал перед грозными очами их сиятельства.

Бирон с неодобрением окинул взглядом щуплую фигурку. Кафтанишко отутюжен, но жалкий какой-то, парик новый, но словно плохо промыт и явно великоват, но лицо агента имело правильное выражение, внимательное, подобострастное, и глаза горят, как неостывшие уголья.

– Ты Петров?

– Так точно, ваша светлость.

– Имеешь еще подтверждения относительно некоторых дел фельдмаршала Миниха.

– Никак нет, ваша светлость.

– Говори открыто, не бойся.

– Да в Данциге я ведь подслушал частный разговор. Если б беседовали высокие чины, то за ними можно было бы предположить высокие знания, а если обыватель берется обсуждать подобные темы, то можно ожидать, что это не более чем предположение.

– То есть сплетня.

– Если б я еще задержался в Данциге, то, может, и получил бы подтверждение, – он повторил слово в слово Бирона, – относительно некоторых дел фельдмаршала Миниха. Но мне велено было следовать за их сиятельством фельдмаршалом неотлучно.

– Кем приказано?

– Вами, ваша светлость.

– И как объект вел себя в Петербурге? Не было ли случайных, непонятных встреч?

– Никак нет, ваша светлость. Объект изволили вести себя соответственно их положению и чину.

Бирон и сам успел разувериться в версии со взяткой. Достаточно было взглянуть ему на Миниха – гордого, опьяненного успехом, эдакий Александр Македонский, прищемивший хвост Дарию. Миних, конечно, пузырь надутый, но не глупец. При эдаком фанфаронстве он не будет разжижать успех подачками Парижа. Французы ведь жадные, они много не дадут. Но Бирон начал интригу, и он доведет ее до конца. Да и теперь уже и не важно, что там было на самом деле.

Обер-камергер глянул на агента, тот истово пялился прямо в его переносицу. Бирон невольно почесал меж бровей. Что с ним делать: наказать, наградить, повысить в чине или выгнать с бранью? Таким людям всегда острастка нужна, они после острастки работают лучше. Бирон спросил первое, что пришло в голову:

– Где Шамбер? – вопрос прозвучал грозно.

Вот он и смутил спокойствие агента. Тот даже как-то подпрыгнул на месте и слегка подался вперед.

– Виноват, ваше сиятельство. Грешен раб ваш. Я упустил Шамбера в Данциге. Он почувствовал слежку и… и… – Петров покраснел от натуги, подыскивая точное слово.

– Ну что – и?..

– И Шамбер подстрелил меня, как куропатку. Я чуть богу душу не отдал. Простите меня, ваше сиятельство. Виноват. В Данциге Шамбер имел высокие знакомства, общался с высоким кругом лиц, а именно: с примасом королевским Потоцким, с князьями Черторижскими, с воеводой мазовецким графом Понятовским, а более всего с французским посланником маркизом Монти. Также встречался он с некоей молодой особой весьма миловидной внешности.

– Что за особа?

– Имени ее выяснить не удалось. Я предполагаю амур, поскольку сия особа навещала Шамбера еще в Варшаве, когда он там под арестом сидел.

– Куда же стража смотрела?

– Я предполагаю подкуп. Шустрая дама, наверное француженка. Потом она появилась в осажденном Данциге, но скоро исчезла из поля зрения. Я на всякий случай составил ее словесный портрет и послал в депеше, которую вез князь Козловский.

Бирона уже заинтересовал рассказ Петрова, и не только заинтересовал, но и позабавил. Подумайте, как романтично! Какая-то дама крутит роман с Шамбером, и страсть ее не знает преград. Даме удалось пробраться в осажденный город, а потом неведомым способом оттуда выбраться. Или она тоже переодевалась в крестьянское платье, как беглый король Лещинский? И повинуясь не логике, а ироничному и отчасти сентиментальному настроению, словно сама жизнь разыгрывала перед ним буффонадное представление, он сказал доброжелательно, почти с улыбкой:

– Вздуть бы не мешало этого князя Козловского. Он твою депешу вез, да не довез. Говорит, похитили по дороге. Ты здесь по сторонам-то посмотри. Что, если француз в Петербурге? – последнее замечание прозвучало шуткой. – Впрочем, он никому уже не нужен. Отдыхай пока, можешь числить себя в отпуске. Надо будет, позову.

Вот так они расстались. И никаких четких указаний. Так что же Петрову делать: отдыхать или Шамбера искать? Но лучше не рассуждать и не думать, сказано – исполняй! И приказы, и советы он понимал буквально. Но в мозгу гнездилось сомнение. Что Шамберу делать в Петербурге? Война кончилась, все его соратники обретаются в плену в России. Зачем же ему по доброй воле ехать за ними и подставлять себя под удар? Но их сиятельству виднее. Наверное, Шамбер этот сильно наследил во время пребывания в Петербурге, у них свои счеты.

Только где его искать, Шамбера-то? Надо пройти по адресам, найти старых знакомцев француза. Их не много, но со всеми надо встретиться, потолковать о том о сем, а потом все разговоры отжать до нитки, как мокрое полотенце.

Воздадим должное предприимчивости и настырности агента Петрова. Вся операция заняла у него три дня.

Дом немца Циммермана, в проулке у Троицкого собора, он хорошо знал. Год назад здесь квартировал Шамбер, занимая весь второй этаж, отсюда он ночью тайно и уехал.

Визит Петрову поначалу показался неудачным. Хозяин дома и супруга его отсутствовали. Ввиду летнего времени они уехали за город, сняв дачу. В доме жили только сторож и маленькая хорошенькая служанка, которую Петров запомнил еще по прошлым временам. Служанка была весела, говорлива. Видно, она наскучила уже своим одиночеством и воспринимала неожиданного гостя как развлечение.

– Сударь, а зачем вам господа, по каким делам? – спросила она кокетливо.

– Я из Адмиралтейского ведомства. Мне известно, что господин Циммерман в отпуску, но надежду имел, что он уже вернулся из оного. Может быть, вы мне сможете помочь и ответить на мои вопросы?

Петров разговаривал со служанкой уважительно. Той понравилось обращение на «вы», она расправила складки холщового фартука, сложила губки бантиком.

– Отчего же не ответить?

– У вас год или около того снимал квартиру некий француз, Огюст Шамбер.

– Было такое. Только мне не велено об этом говорить.

– А вы и не говорите. Я понимаю, что он как съехал, так больше и не появлялся.

Служанка молча скосила глаза, внимательно рассматривая кота на лавке. Тот лежал, обернувшись пушистым хвостом, не поймешь, то ли дремлет, то ли затаился и высматривает мышей.

– А что? Разве появлялся? Ну что вы молчите? Ваше молчание наводит на нехорошие размышления.

На миг хорошенькой служанке показалось, что человечек из Адмиралтейства похож на хозяйского кота, глаза полузакрыты, а то вдруг и блеснут любопытством. Но она уже не могла остановиться, ее так и распирало от желания высказаться.

– Да ладно. Подумаешь, тайна! Просто хозяин не любил, когда я языком болтаю. Говорит, уволю. А я не хочу терять это место. Правда ваша. Как уехал француз, так и не появлялся. А хозяйка добрая. Подарки мне дарит. На Трои цу свое платье подарила. Не новое, конечно. Огромное платье, я вам скажу, таких, как я, в нем трое уместится, но зато кружева и пуговицы не спороты, а по подолу золотая тесьма. Я платье перешила, теперь в самый раз. Не стыдно на люди показаться. А брат ихний подарил мне сережки синенькие, говорит, из самой Голландии привез. Врет небось. Хотя, может, и правду говорит, он капитан, под парусами ходит. Такой озорник! Чуть что обхватит меня вот здесь и ну целовать. Я, конечно, не даюсь, я девушка строгая…

Опасения Циммерманов теперь были понятны агенту. Это девица кого хочешь заговорит. Но Петров не затыкал чистый поток, вдруг среди словесных струй мелькнет золотая рыбка. Пока не мелькнула.

– Чей брат-то, – не выдержал Петров, – хозяйки или хозяина?

– Хозяина, тоже немец и фамилия Циммерман. Он отдельно живет на острове. Такой насмешник. Он и сказал мне, чтоб я прикусила язычок и не болтала ничего про Шамбера.

– А где сейчас этот брат, ну моряк?

– Уплыл, я думаю.

– Уплыл и дом продал?

– Зачем – продал? Летом он всегда в плавании, а дом порожний стоит. Младший-то Циммерман странный такой, живет совсем отшельником, место глухое, рядом – никого. Туда и добраться-то можно только на лодке. А жениться не хочет, говорит, женщин не любит. Как бы не так, не любит… – служанка звонко рассмеялась. – Как начнет ручищами лапать… Мыза-то у него неказистая, право слово, лачуга. У брата жить не хочет. Говорит, вот ужо заработаю денег, так и куплю справный дом. Но, по-моему, он в России не останется, ему здесь не приглянулось.

– А вы в той мызе на острове были?

Служанка независимо повела плечами.

– Один раз была. Хозяева вот так же в отлучке были. Поехали, говорит, кататься. Я это катание на всю жизнь запомню. Долго плыли. Малая Нева это ведь только название, что малая, а волна там очень даже приличная бывает. Неприглядное место. Рядом деревня рыбачья, и та веселее. А у капитана моего вокруг одни камни. Хорошо, хоть сосна на берегу выросла, было, за что лодку привязать. Правда, он потом причал построил.

– А как название острова?

– Точно не знаю, но, кажется, Петровским прозвали. Длинный такой…

Вот и весь улов. Агент для очистки совести еще наведался в пару домов. Ответ был один. О Шамбере никто ничего не знал. «Может, хватит мне искать вчерашний день?» – думал маленький сыщик, но природная добросовестность заставила его проверить все квартиры. Так дошла очередь до Сидорова.

3

Помнит ли читатель унтер-офицера Сидорова? Да, да, того самого, кто устроил нападение на князя Козловского у театра полтора года назад? Это он назвался «Доброжелателем» и оценил свою откровенность в пятьдесят рублей, а потом под нажимом Родиона разоткровенничался сверх меры и заработал еще два рубля.

Все эти подробности Петрову не были известны, он знал унтер-офицера совсем с другой стороны. Ранее агент проследил, как Шамбер наведывался в скромное жилище Сидорова. Теперь Петрову предстояло самому завести с ним знакомство. Время для посещения он выбрал вечернее. Дом бакалейщика Фанфаронова нашел без труда. Бакалейщик встретил щуплого незнакомца неприветливо.

– А зачем тебе нужен унтер-офицер?

– По делам службы.

– Так и ищи его по службе во дворце. Нет его дома.

– Позволите обождать?

– Не позволю. Откуда я знаю, кто ты таков? Обчистишь дом, а потом тебя ищи-свищи.

– Я могу документы показать.

До документов дело не дошло. Вид Петрова, может быть, и не внушал доверия, но и опасения не вызывал. Хозяин смилостивился, пустил гостя в комнату, но на всякий случай запер не только входную дверь, но и ставни.

– Только свечу не зажигай. Далеко ли до пожара.

Время тянулось медленно. Хуже нет на свете, чем ждать и догонять. Так, во всяком случае, все люди думают, но только не Петров. Вся его служба протекала под лозунгом – умей ждать! Для простоты агент завалился на жесткую, но удобную широкую лавку с изголовьем и заснул. Однако звук дверного колокольчика он услышал первым, и когда уставший, хмельной и в дым проигравшийся в квинтич унтер-офицер ввалился в комнату, Петров уже сидел на лавке в полной боевой готовности.

– Кто таков?

– Представитель закона, – строго ответил Петров. – Запалите свечу и посмотрите документ.

– А что от меня нужно представителю закона?

Сидоров был груб и не скрывал этого. Он честно служит, нареканий не имеет и опасаться ему нечего. Ощупью нашел шандал, зажег свечу. Рожа мятая, усы обвисли, и если физиономия его, круглая как блин, и носом пуговкой по-прежнему напоминала циферблат, но на ум автора могли прийти только потерявшие форму, оплывшие часы с картины Дали.

Но все изменилось, когда Петров произнес слово «Шамбер». Тут унтер-офицер даже отрезвел слегка, приосанился и произнес поспешно, слишком поспешно:

– Не знаю я никакого Шамбера и знать не хочу.

– А зачем же он к тебе шлялся? Я понимаю, это давно было, вот ты и запамятовал. Я знаю, что ты с Шамбером дружбу водил.

– Ошибаетесь, – сухо сказал Сидоров, на всякий случай переходя на «вы». – Путаете меня с кем-то.

Далее Петров говорил по чистому наитию, ему запало в голову оброненное Фанфароновым слово «дворец», и агент за него уцепился.

– А еще нам известно, что ты у оного Шамбера состоял на службе и доносил ему…

– Да что я мог доносить-то? – перебил гостя Сидоров, в голосе его появились плаксивые ноты.

– А дворцовая жизнь всем интересна, тем более иностранным агентам. Иной, за то, чтобы узнать, будет ли завтра царская охота или отменили ее, готов хорошие деньги заплатить. А деньги ведь тебе нужны, а?

Сидоров меж тем судорожно искал жбан с брагой. Ведь была же где-то под рукой! Там и осталось всего ничего, но горло смочить хватит. А когда горло смочишь, то и мозги прочистятся. На подоконнике нет, на столе тоже не видно.

– Че тебе надо-то?

Жбан сыскался за сундуком. Пьянящая влага забулькала в горле.

– Правду надо, – жестко сказал Петров. – Скажешь правду, и расстанемся. Врать начнешь, будешь давать показания в Тайной. Я из тебя всю душу вытрясу. Ты этим летом Шамбера видел?

– Ну?

Иной бы человек мог счесть такой ответ отрицательным, но агент Петров сразу все понял и взял быка за рога.

– Когда?

– Да не помню я! Может, две недели назад, может, три… Кажется…

Сидоров, сам того не ведая, использовал опыт старинного римского права. Свидетелю, даже если он видел происшедшее собственными глазами, не рекомендовалось настаивать на увиденном, а следовало прибавлять к рассказу обязательную формулу: «мне показалось», или «видимо так…», или «я думаю, что…». Но Петрова не смущали эти тонкости. Он только ахнул внутренне и перевел дух. Это надо же – Шамбер в городе! Как правильно Их сиятельство оценили обстановку. Большой ум, государственный, на три аршина в землю зрят.

– Зачем он приходил?

– Кто?

– Шамбер! Кто же еще?

– Не понял. Ты, говорит, на месте и хорошо. Если надо будет, я тебя найду.

– Денег дал? – Петров тоже умел зреть в корень вопроса.

– Разве это деньги? Три рубля.

– Раньше, значит, больше платил? Это хорошие деньги, это задаток. И какой службы он от тебя ждет?

– Не сказал.

– Когда еще обещал зайти?

– Не знаю. Ой, боюсь я! – взвыл вдруг Сидоров. – От этого Шамбера добра не жди. Он человек с умом практическим, он и убить может. Одно слово, крутой и резвый!

– А мы добра от него и не ждем. Мы тоже крутые и резвые, – весело сообщил Петров. – Вот что, друг Сидоров. Я тебе адресок сообщу, и ты его запомни. Если Шамбер вдругорядь явится, ты сразу по этому адресу придешь и все мне расскажешь. Если дома меня не будет – дождись. И запомни, если ты этот адресок Шамберу сообщишь, то на следующее утро этими же ногами пойдешь в Тайную канцелярию. Уж об этом-то я позабочусь. Я тоже человек практический. Ты понял? Нет, ты внятно повтори, что понял! По этому адресу моя супруга с малолетним сынком проживает, поживиться там Шамберу нечем, а тебя, если что, я лично на дыбу вздерну. Так что служи мне честно. Твоя честность – залог безопасности.

Сидоров только кивал раболепно, а потом встал и поклонился в пояс. В России все от мала до велика уважали Тайную канцелярию, а от этого тщедушного агента исходила такая могучая сила, что унтер-офицер сразу утратил и наглость, и удаль, ему присущую.

На улице стояла совершенная темень. От речки Мьи тянуло сыростью и запахом гнили. Паршивая речка. Все бабы Петербурга моют здесь белье, вот и загадили воду-то. На перекрестке караульные у рогатины жгли костер. Хоть встреча с ними не была опасна, нужный пропуск у Петрова всегда был при себе, он предпочел обойти караульных стороной. Начнут приставать – кто такой, да почему по ночам шляешься, читать, конечно, не умеют, потащат в полицейское управление.

А зябко, однако. Петрову вспомнилась хорошенькая служанка немца Циммермана, брат его капитан, подаривший синенькие сережки. А капитан-то знает Шамбера, иначе зачем он запрещал о нем говорить. Полученные от Сидорова сведения вызывали в душе его необычайный подъем. Он опять обыграл всех в благородном деле сыска! Он найдет Шамбера и сядет ему на хвост!

Видно, француз живет в городе тайно, если никто при дворе не знает о его присутствии. Теперь вопрос – сразу ли известить Их сиятельство, что Шамбер в Петербурге или погодить. Наверное, погодить. Уж ежели с докладом предстать, то надобно на руках иметь все козыри. Их сиятельство непременно спросят: «Где Шамбер живет? Какие делает визиты?»

Не плохо бы узнать, зачем Шамбер вообще явился в Россию. Сидорова он, конечно, в свои планы посвящать не будет. Унтер-офицер этот сундук сундуком. Если он нужен французу, то только как грубая сила. Но следить за Сидоровым надо постоянно.

А что, если, не откладывая дел в долгий ящик, наведаться в жилище капитана да понаблюдать издали? Если дом пустой, то и ладно. Но ведь, с другой стороны, такое жилье прямо само просится Шамберу в руки.

Петров ощупал карманы. Путь долгий. Через Неву через понтонный мост не перейдешь, его разводят на ночь. Удивительной выносливостью отличался этот хилый на вид человек. Петров добежал до почтовой мызы, что у Летнего сада, а потом неторопливо двинулся вдоль набережной, высматривая лодочника. И ведь нашел, несмотря на поздний час.

– Куда плыть-то?

– По Малой Неве вдоль Петрова острова.

– Ого! Прежде чем до Малой Невы добраться надо Большую переплыть…

– Вот и переплыви.

Лодочник торговался только для порядку. В этакую не-проглядь плыть с пассажиром никому не охота, но, с другой стороны, монета серебром на дороге не валяется.

– Когда вдоль берега поплывем, лодку веди скрытно и веслами не плещи.

– Да кто нас услышит-то? Жабы прибрежные? Или раки?

Больше они не разговаривали. Путь был долгий, лодочник явно устал, но не ворчал, честно отрабатывал деньги. А вот и деревушка рыбачья, видно, о ней толковала горничная госпожи Циммерман. Пока приплыли, рассвело, но туман был столь плотен, что Петров опасался, не промахнуть бы мимо сосны.

– Тихо, теперь тихо, как бы на цыпочках… – шептал Петров лодочнику.

Сосна стояла совсем близко у берега, рядом находился настил из досок – подобие пристани. На берегу лежала вытащенная на сушу лодка. Дом из-за тумана почти не был виден.

– Все, высади меня здесь.

– Подождать?

– А шут его знает. Нет, плыви назад, пожалуй.

– Так я к доскам подгребу, а то ноги замочите.

– Не беда.

Петрова томило предчувствие удачи, а в этом случае лишние свидетели ему совсем не нужны. Место для наблюдения отличное, рядом полно камней, за которые можно спрятаться.

Петров выбрался на берег и с мальчишеским проворством поднялся вверх по гряде. Плохо, забор высокий, правда, со стороны суши столбы перекрыты простыми слегами.

Дом был тих и безлюден. Петров было собрался перелезть через слеги, как вдруг коротко взлаяла собака. От неожиданности он плашмя бросился на землю. Ах ты, черт! При таком тумане можно было прямо до дома зайти и в окошко заглянуть. Но если в доме собака, значит, ее кто-то кормит. На кого она залаяла-то. Неужели его почуяла. Правда, он вроде с подветренной стороны.

Как хорошо, как уютно лежать меж камней, если лето, туман рассеялся и солнышко припекает. Жрать, конечно, охота так, что желудок сводит. Уже в своей каморе он отъестся от пуза. А пока он на службе, а служба государева превыше всего. Опасность только холодит лопатки, кажется, что шерсть на спине, как у зверя, встает дыбом, но страха нет.

Прямо перед глазами рос кустик щавеля. Петров сорвал вначале стебель с розовым соцветием, потом принялся отщипывать и жевать кислые листья.

Он пролежал меж камней четыре часа и дождался своего. Из дома во двор вышел мужчина, поставил перед собакой миску и едой, потом вернулся в дом. Издали, конечно, не разглядишь, но у Петрова не было сомнений – это он. И не важно, что платье бедное и простонародная прическа. Он узнает его из тысячи, потому что изучил все его повадки. Никто так не припадает на простреленную ногу, как Огюст Шамбер. Попался, каналья! Ты меня убить хотел, да не получилось у тебя, враг рода человеческого!

Спустя полчаса Шамбер вышел с веслами в руках и направился к причалу. На этот раз на нем были толщинки, делающие фигуру в два раза толще, и окладистая, черная борода. Ну вот, теперь я и маскарад твой знаю, внутренне ликовал Петров. Плыви по своим делам. Плыви, а завтра я у рыбачьего поселка обоснуюсь со своей лодкой. Путь-то у тебя один, в другую сторону не поплывешь. И все-то твои секреты, Огюст Шамбер, я узнаю. Душа маленького сыщика пела от счастья.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации