Текст книги "Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность"

– Вы не понимаете простых вещей! – папа выставил ладонь ребром, нервно чеканя слова. – Работа не должна нравиться! Это работа! Вы забили головы какими-то мечтами!

Уходя в свою комнату, Таня размышляла над Вериными словами: «Библиотечная жизнь – болото». «Ну почему? Слишком резко она судит! Мне многое нравится в библиотеке. Просто сестре, наверное, она не подходит».

Вера открыла дверь, спросила:

– Ты хочешь уехать?

– Мне кажется, было бы интересно.

– То, что жить отдельно от родителей, конечно, здорово, – согласилась Вера.

И стала долго рассуждать по поводу плюсов и минусов житья в Отоке. Тане показалось, что сестра тоже с удовольствием бы уехала.

– Если уеду, приезжай ко мне на каникулы! А то одна я, наверное, умру со скуки.

– А ты время зря не теряй! Найди богатого мужа, смотри там по сторонам, ходи в кафе, кино, – Вера говорила как всегда очень громким, резким голосом.

– А у меня ведь кое-что случилось! Я не рассказывала, чтобы родители не знали, и ты им не говори, ладно?

– Не скажу. А что случилось?

И узнала об эсэмэске. Хоть и Вера, но не поверила, даже когда Таня показала сообщение на сотовом.

– Это похоже на истории про инопланетян, которые ты рассказывала мне в детстве.

– В детстве была игра! А сейчас зачем мне играть?

– Может, кто-то из девчонок в библиотеке пошутил? Кто-то наверняка заранее знал об Отоке!

– Ты думаешь?..

Такая мысль Тане в голову не приходила, и, если честно, она вовсе не была приятной.

– Погоди, а номер? Почему номер такой странный? – Таня протянула сотовый, чтобы Вера убедилась.

– Тань, не знаю я, что за номер. Но не думаешь же ты, что это какие-то инопланетяне прислали эсэмэску?

– Ну, не инопланетяне, но вдруг кто-то в Отоке откуда-то меня знает? Может, мы были знакомы здесь, в Томске… А что, если это Женя? Женя Гордецкий!

Таня общалась с ним, когда училась на первом курсе. Потом он уехал в другой город, целый год они переписывались, пока Таня не остыла – точнее, пока Танина страсть не переключилась с Жени на солиста рок-группы «Агата Кристи» – лохматого мрачного Глеба Самойлова. В последнем письме к Жене Таня делилась любовными страданиями по рок-музыканту, на что Женя написал: «Ревновать к солисту „Агаты Кристи“ – это всё равно что ревновать к фонарному столбу». Таня оскорбилась и отвечать не стала. Тем более к тому времени больше не чувствовала влюблённости в Женю: двоим в сердце не место.

– Женечка? – Вера хихикнула. – Но-но, вспомнил прежнюю любовь! А разве он уехал в Оток?

– Нет, но прошло столько времени! Мало ли где он сейчас!

– А откуда он узнал про ваши дела в библиотеке?

– Может, и не знал. Может, это совпадение.

– Нет, я не верю в такие вещи! Да и зачем бы Женя стал скрытничать? Почему бы прямо не назваться? Нет, Таня, кто-то из девчонок пошутил наверняка! А номер у тебя, скорее всего, неправильно определился.

…Таня узнала код города Отока. Правда, когда попыталась позвонить с домашнего телефона, получила прежний результат: «Проверьте, пожалуйста, набор».

Всё меньше и меньше Тане нравилось работать в библиотеке. В пятницу, например, Галина Викторовна загрузила дополнительными делами: бесконечным ксерокопированием дидактической брошюрки. А потом ещё пришлось скреплять листы всех отксерокопированных экземпляров. Таня злилась и возмущалась перед Ниной Степановной и Аней Нестеренко, которую отправили с абонемента помогать (ведь кто-то должен обслуживать читателей).

Аня высокая, смуглая, с чёрными блестящими глазами, чем-то похожа на египетскую царицу, если не замечать чрезмерную сутулость (интересное наблюдение: в библиотеке многие девчонки сутулы, в том числе сама Таня).

– Почему я бегаю с этими бумажками?! – кипела девушка. – Это не входит в мои обязанности! За это не доплачивают! Мне вообще этот ксерокс даром не нужен!

– Мы-то здесь при чём? – с неожиданной воинственностью отозвалась Аня. – На нас-то ты чего орёшь?

– Я не на вас ору, – Таня смутилась, взглянув на напарницу неприязненно. – Просто считаю, что у меня есть список обязанностей, а ксерокопирование вовсе не библиотечное дело. Это дополнительная работа, и мне за неё должны платить.

– Деньги от ксерокса идут на библиотеку, нам всем в результате от этого лучше!

– Каким боком лучше?!

«Аня какая-то глупая и недружелюбная! Зря я перед ней вела себя откровенно! Она, кажется, близко знакома с Галиной Викторовной, и, кажется, это Галина устроила её в библиотеку. Пусть идёт на свой абонемент!»

По пути домой Таня долго вспоминала стычку с Аней и мучилась чувством вины. Честно говоря, это одно из её «любимых» занятий – мучиться и винить себя. Таня решила позвонить Ане и извиниться, только в записной книжке не оказалось её номера. Тогда Таня подумала, что, если мысленно попросит прощение, это сработает, ведь мысли материальны. И правда: сработало! На следующий день общение между девушками было вновь непринуждённым и приятным, как будто ничего не произошло.

Таня вспомнила, что Олеся ещё не знает о последних событиях в библиотеке, и после обеда позвонила ей из методического отдела – ближайшего к читальному залу места, где есть телефон. Олеся с любопытством выслушала, по ходу задавая вопросы.

– Интересно то, что ты рассказала.

– Ну и как ты, поедешь?

– Нет, наверное. Не знаю, не могу сразу сообразить. А ты что думаешь?

– Тоже не знаю пока, – соврала Таня.

– Я собираюсь на днях к вам заглянуть.

– Приходи, расскажешь, как отпуск провела.

– Да никак не провела, ничего особенного: насморк, температура, как нарочно.

– И никуда не ездила?

– Нет.

После разговора Тане сразу захотелось сообщить Галине Викторовне о желании ехать, пока не опередила Олеся. Жаль, что по субботам замдиректора не бывает на месте – придётся ждать до понедельника.

Мама относилась теперь к вероятному расставанию с дочерью, конечно, нельзя сказать, что с воодушевлением, но больше положительно, чем отрицательно. Её успокаивала возможность общаться по сотовому и то, что Оток не деревня в непролазной глуши, а цивилизованный город, и туда ездит автобус. А Таня уже грезила о поездке! Мама правильно говорит: «Не понравится, всегда можно вернуться, не приговор же это!»

Что касается самой профессии, то библиотечная жизнь вовсе не болото! Во-первых, здесь окружают хорошие люди, можно весело общаться. Во-вторых, работа спокойная, никуда не спешишь, не делаешь несколько дел сразу (обычно). В-третьих, после работы голова свободна: можно подумать о чём-то другом, развлечься или посвятить себя хобби. Хотя… уже очень давно «хобби» в Таниной жизни отсутствовало: не было настроения рисовать, вдохновение не посещало.

Почему же Таня хотела уволиться? В основном из-за начальства, которое относится, будто к прислуге, и указывает, что и как делать. Ещё не нравилось, что коллектив чисто женский, и – бюрократизм, необходимость заполнять какие-то бумажки и ежедневно вести тетрадь посещаемости.

К тому же, как оказалось, тетрадь посещаемости – это совершенно лживый документ, нужный лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза неким вышестоящим органам. Сначала Таня как честная и добросовестная девушка заносила туда реальное число посещений и реальное количество взятых читателями книг и журналов. Но потом Римме Олеговне, заведующей читальным залом, пришлось всё исправлять: удваивать, а то и утраивать цифры. Она объяснила, что так надо, что директор потом ещё накрутит, чтобы подогнать под те показатели, которые были в прошлом году, а лучше даже сделать их немного выше. Тогда вышестоящие органы будут выделять библиотеке больше денег. Наглая ложь возмутила Таню до глубины души, и поначалу она по-прежнему заносила реальные цифры. Но поняла, что от этого никому не легче, а даже наоборот – только больше хлопот той же Римме Олеговне! И скрепя сердце стала играть по их правилам.

Таня надеялась, что в новой библиотеке в другом городе всё будет иначе. Тем более Оток – город «нестандартный», как выразилась Галина Викторовна.

В понедельник Таня сообщила замдиректору о готовности работать в Отоке. Галина Викторовна приобняла её за талию, выразила сожаление, что их покидает такая обаятельная и талантливая девушка (она знала, что Таня рисует), и сказала, что во второй половине августа можно будет написать заявление и оформить документы.

– У тебя скоро отпуск. Желаю хорошо отдохнуть! – напоследок пожелала она и, наконец, отпустила Танину талию.

Во вторник пришла Олеся. От неё пахло летним воздухом и беззаботностью. Улыбающаяся, загорелая (несмотря на «сижу дома» и «температуру и насморк»), спрашивала: «Как вы тут?» – и болтала о несущественных вещах. Таня нетерпеливо поглядывала на неё, а рассеянной улыбкой старалась показать: «Да-да, я внимательно слушаю, и меня совершенно не волнует, когда ты заговоришь об Отоке».

– Я узнала от Тани, что одному из нас предлагают переехать в другой город – Оток, кажется? Что, Нина Степановна, не хотите ли новых впечатлений?

– Что ты, Леся, шутишь?! – Нина Степановна засмеялась.

– Туда отправляют только с филологическим образованием, – уточнила Таня.

– А-а, вот кто достоин сего! Ну, Нина Степановна, значит, не судьба!

– Вон Таня хочет нас покинуть.

– Ты всё-таки надумала? – Олеся повернулась к Тане.

– А ты хочешь?

– Не-а. Квартира у меня и так будет, когда замуж выйду, так что особого смысла не вижу.

– Откуда у тебя будет квартира?

– Бабушка сказала, что, когда выйду замуж, она переселится к родителям, а я – к ней. Так ты серьёзно решила в Оток?

Таня кивнула:

– Самостоятельная жизнь, новые впечатления!

Ей захотелось поведать об эсэмэске, только надо было, чтобы Нина Степановна не слышала.

– Ты сейчас на абонемент? Ещё сюда вернёшься? Я хотела бы с тобой поболтать, – намекнула Таня.

– Ой нет, я бегом! Надо много чего успеть. Мы же ещё увидимся, я надеюсь? – Олеся на миг взяла Таню за плечи.

– Конечно, выезд только в сентябре.

– Ну-ну, не теряйся! – и Олеся скрылась.

Глава 2

Предупреждение

Таня всегда считала, что раз в год во время каникул или, как теперь, во время отпуска обязательно надо куда-нибудь съездить, развеяться, иначе нельзя считать отдых состоявшимся. А без отдыха и свежих впечатлений, конечно, покроешься плесенью! Вот Танин папа уже лет двенадцать не только никуда не выезжал, но даже просто в отпуск не выходил: всё работал, работал и пил пиво после работы, закрывшись в комнате. Он считал свою жизнь нормальной. Но природа взяла своё! В прошлом году папа, как всегда, шёл на работу и, как всегда, думал, до чего ему всё осточертело и как он не хочет никуда идти. И бац! – поскользнулся, упал и вывихнул руку, да так, что еле-еле добрался до дома. Таким образом, папа всё-таки получил свой «отпуск» – правда, провёл его в больничной палате, зато без забот.

Таня не собиралась, как папа, доводить себя до крайности. Этим летом решила отправиться на Алтай в горы. Год назад она уже была на Алтае с подругой: в группе с гидом они совершили небольшой поход на лошадях. Вот и теперь: ещё не окончились рабочие дни, а Таня сходила в знакомое турагентство и узнала о разных видах отдыха на Алтае. В этот раз остановила выбор не на походах, а на туристической базе возле Телецкого озера. Турагент сказала, что Тане не придётся ехать одной: туда же собирается другая девушка, Танина ровесница, которую зовут необычным именем Ная, и с ней можно будет познакомиться здесь через неделю при оформлении путёвки.

В самом деле, хорошо, что рядом с Таней кто-то будет! Вдвоём веселее, да и Таня всё-таки ни разу в жизни не ездила за пределы родного города полностью самостоятельно: то мама брала всё в свои руки, то тётя, то подруга помогала сориентироваться в незнакомой местности.

Через неделю, предварительно созвонившись с турагентством, Таня приехала оформлять путёвку и встретила ту самую Наю. Широко раскрытые испуганные глаза, бледные незагорелые руки, очень прямая осанка; сама стройная, но какая-то чересчур подтянутая. Ходит как солдатик, резко поглядывая по сторонам, словно боится, что к ней подкрадётся хулиган.

Девушки прошлись вместе две остановки, поговорили. Ная работает продавцом в фотосалоне, любит читать книги по истории, но давно распрощалась с мечтой поступить на исторический факультет: пыталась когда-то, но провалила вступительный экзамен. «Попытайся снова!» – подбодрила Таня. Ная неопределённо покачала головой и едва слышно сказала: «Нужны способности, которых у меня нет». Таня стала горячо переубеждать, а девушка молча, строго, без улыбки слушала. Потом уехала домой, а Таня решила прогуляться.

Солнце ярко освещало здания и выложенные мелкой плиткой улицы, грудь высоко вздымалась, переполненная радостным чувством перемен и свободы. Хотелось побежать вприпрыжку, нечаянно вспугнуть воркующих голубей: те бы взлетели и закружились над головой, громко хлопая крыльями. Унылые стены библиотеки, до свидания! Больше не потребуется каждый день приходить на работу! Спи, сколько хочешь, делай, что хочешь! Таня съела мороженое, купила в магазине «1000 мелочей» шампунь, зубную пасту, мыло – в поездку. И, несколько уставшая, отправилась домой.

Хотя свободного времени было теперь в избытке, Таня так и не садилась за рисунки. Ведь она постоянно была чем-то занята: то посуду надо мыть, то в комнате прибрать, то родители зовут на мичуринский собирать ягоду, а то по телевизору идёт интересная передача «Час Суда» (про судебные разбирательства) или реалити-шоу «Дом 2» (где молодые люди выясняют отношения). Получается, что времени на творчество не хватает, ведь чтобы рисовать, надо сосредоточиться, погрузиться в процесс, а это непросто.

Через несколько дней наступило время отбытия. Папа проводил до вокзала, купил Тане пакетик апельсинового сока, они сели на скамейку под солнцем (места в тени были заняты) и ждали, потому что до прибытия автобуса оставалось ещё полчаса. На вокзале Таня встретилась с Наей. На ней были серые брюки, как в прошлый раз; через плечо перекинута маленькая дорожная сумка. Таня сравнила со своей – большой клетчатой – и застыдилась: во-первых, обычно в таких клетчатых сумках торговцы привозят на рынок товар, а во-вторых, складывалось впечатление, будто Таня взяла огромное количество вещей, а ведь Ная как-то обходится малым.

Девушки сдали сумки в багажное отделение автобуса и устроились на мягких откидывающиеся сиденьях. Тане повезло: досталось место у окна. С широкой улыбкой она долго махала папе через стекло, мечтая, чтобы автобус поскорее тронулся, а папа поскорее скрылся из виду.

Они поехали в Новосибирск, где собиралась туристическая группа. Оттуда ночью в специальном просторном автобусе их повезут на Алтай. По пути до Новосибирска ели бананы и яблоки и немного разговаривали.

– У тебя такое необычное имя – Ная. Кто тебя так назвал?

– Мама.

– А как твоё имя записано в паспорте?

– Так и записано – Ная.

– А вместе с отчеством?

– Ная Сергеевна.

– Интересно! А уменьшительно-ласкательно тебя называют Наюшка? Найчик?

– Никак не называют, Ная и Ная.

– Тебе, что ли, не нравится твоё имя? – заподозрила Таня.

– Вообще-то мне бы больше хотелось, чтобы меня назвали Леной или Викой.

– Хм… «Ная» довольно красиво звучит. Похоже на «Даная». Может, в паспорте следовало написать «Даная»?

Спутница взглянула расширенными глазами и вполголоса, но твёрдо, как учительница заявила:

– По-моему, это совершенно разные имена. И мне не нравится «Даная».

Больше ни о чём особенном не говорили.

Поначалу Таня не отрывалась от окна, вбирая восхищёнными глазами блестящую сочную зелень деревьев, изгибы оврагов и промелькивающие гроздья жёлтых цветов. Но потом утомилась от солнечного света, бьющего в лицо, задёрнула шторку и откинулась на сиденье.

Вот и Новосибирск с высокими серыми домами и широкими грохочущими проспектами. Ная предложила дойти пешком от автовокзала до назначенного места: мол, это недалеко. Таня целиком положилась на спутницу, и они зашагали вдоль дороги, время от времени останавливаясь, потому что у Тани из-за сумки уставала рука. Ещё издали Таня догадалась, что почти пришли: у ступеней белого здания толпились люди в бриджах, панамках и солнцезащитных очках – туристы. Рядом на асфальте громоздилась поклажа.

Таня мгновенно прицелилась: что за люди? А главное, какие мужчины составят компанию во время отдыха в горах? Ведь, если откровенно, ради них, мужчин, она здесь! Ну, конечно, ещё ради отдыха и впечатлений… Но что за впечатления, если опять ни с кем не познакомишься и так и проведёшь отдых в одиночестве?

Галдят парень с девушкой – видно, муж и жена; оба боевитые, плотного телосложения, в тёмных очках. Рядом кучкуются четыре девушки с тонкими подведёнными бровями, яркими причёсками, оголёнными животами. На них поглядывает парень в джинсах… вполне привлекательный. И ещё один паренёк держится в сторонке – невысокий (ниже Тани), кареглазый, выражение лица мягкое. Таня встала так, чтобы он её видел, принялась громко разговаривать с Наей, шутить и смеяться, иногда поворачивала лицо в сторону паренька, но смотрела мимо, слегка прищурившись. Правда, она стыдилась своих бесформенных синих штанов, но зато у неё тонкая талия, и футболка с розочками на груди этого не скрывает.

Все уже отметились в списке, находящемся в руках низенькой женщины, и как раз подъехал высокий большой автобус с затемнёнными окнами. Таня знала по опыту, как холодно по ночам в автобусе, поэтому заранее приготовила свитер. Весёлые, возбуждённые туристы заняли места. Таня определила: кареглазый парень сидит позади неё сбоку. Низенькая женщина объявила, что на Алтае всех ждёт прекрасный водопад Корбу, рекомендовала каждому сходить на сплав и в двухдневный поход на водопад Учар (пятый в мире по силе, падает каскадами), пожелала счастливого пути и покинула салон. Таня повизгивала от предвкушения побывать на Учар, но Ная сказала, что это за дополнительную плату. «А вдруг недорого?» – понадеялась Таня. «Хотелось бы, конечно», – согласилась Ная.

Прошла долгая ночь в автобусе. Спать было ужасно неудобно: сиденья – это всё-таки не кровати. Да Таня и не спала почти, только дремала и ворочалась: то калачиком пыталась свернуться, то сползала, вытянув ноги под чужое сиденье. Поспать удалось, наверное, часа два и ещё часик перед выходом из автобуса.

За окном в утренней дымке высились горы, поросшие лесом. «Горы! Горы!» – ликовала Таня, хлопая в ладоши. И снова прилипала к холодному стеклу, поглощая глазами величественные алтайские дали. Оборачивалась в соседние окна, толкала Наю: «Смотри! Смотри!» Горы, как большие зелёные барашки, улыбались после сна.

Подъехали к озеру, на котором стоял железный катер. Зябко ёжась, вышли наружу и сразу стали искать туалет. Таня подобралась к самой воде и омыла лицо. Потом расчёсывала волосы, искоса наблюдая, смотрит на неё кареглазый парень или нет. А тот ни к кому не проявлял интереса, стоял поодаль, без стеснения разминая тело, потом вдыхал полной грудью и оглядывал озеро и горы. Хоть и холодно, а он в облегающей футболке, выделяются его мускулистые руки и широкая расправленная грудь.

Другой парень, в джинсах, который тоже, хоть и меньше, привлёк Танино внимание, ходил вокруг четырёх девушек.

– Посмотрите, какие здесь собаки! Чувствуют себя хозяевами! – неестественно громко говорил он девушкам, широко размахивая руками. – Не то, что в городах: там собаки какие-то пришибленные, я видел! А эти с чувством собственного достоинства. Правда, забавные?

Девушки, видимо, так не считали. Они даже не изменили положения, оставаясь повёрнутыми друг к другу, косились на непрошенного собеседника и поджимали губы то ли в усмешке, то ли в раздражении. Парень отошёл и снова приблизился, как маятник.

– А знаете анекдот! – заранее засмеялся он. – Жена говорит мужу: «Что это ты такой сонный и спина у тебя расцарапана?» А муж: «Да ты понимаешь, всю ночь не мог уснуть: спину себе царапал!»

Девушки даже не улыбнулись, и от этого Тане стало неловко за парня и очень его жалко! Она отвернулась и заговорила с Наей, лишь бы не видеть, как дальше развивается «знакомство» парня с девушками.

Подъехал ещё один катер; туристам велели подняться на него по деревянному трапу. Поплыли, быстро отдаляясь от берега. Засияло солнце, отражаясь в волнах. Озеро такое огромное! Справа и слева возвышались скалы, поросшие мхом, тонкими берёзками и соснами. Сначала казалось, что горы впереди смыкаются, но потом оказывалось, что одни горы ближе, другие бесконечно дальше, а между ними озеро делает поворот, и не видно, чтобы оно где-то кончалось. Плыли точно на юг – значит, там будет теплее и солнечнее, чем на северном берегу.

Туристов пригласили спуститься в трюм на завтрак; все столпились в маленькой каюте. Таня с трудом протиснулась к столу, взяла бутерброды с сыром и ветчиной, налила кипяток в пластиковую одноразовую чашечку и положила в него пакетик чая.

После завтрака сидела на ветру, держась за край скамейки, чтобы не скатываться назад: катер не стоял прямо. Стало очень холодно, хотя вовсю светило солнце. Пришлось доставать из-под чужих поклаж свою сумку и вынимать оттуда свитер… а потом и пуховик. На полпути катер причалил к берегу, чтобы туристы посетили водопад Корбу. На берегу, наоборот, стало жарко.

Таня всё старалась попадаться на глаза кареглазому парню, хотя прямо смотреть на него не решалась. У водопада, похожего на фату или раздутый капюшон кобры, туристы защёлкали фотоаппаратами. Мужчины раздевались и заходили под самый поток; раскидывали руки, натянуто улыбались и фотографировались так. Кареглазый парень тоже заходил – Таня незаметно его сфотографировала.

На обратном пути, наконец-то, начали сбываться Танины надежды. Она шла впереди парня и тут заметила большое ярко-зелёное насекомое на дороге.

– Ой! Какой большой кузнечик! – закричала, остановившись.

Кареглазый парень приблизился, взял насекомое пальцами и сказал:

– Это не кузнечик, а саранча.

– Как интересно, а я ни разу не видела! – Таня покраснела до ушей – конечно, не оттого, что стыдилась своего неведения.

В этот момент насекомое выскочило из рук.

– Я читал про них: стая саранчи действует как одно существо, а каждое в отдельности ничего не значит.

– Это как?! – возмутилась Таня.

– Представь: летит туча саранчи в чётко заданном направлении. Ничто не может её остановить, она пролезет через стены, кусты, огонь и воду – через любые препятствия, но не изменит направления. У этой тучи есть цель. А если отделить какое-нибудь насекомое от общей массы – просто взять его и оставить одного, – то оно не поймёт куда лететь, будет бессмысленно метаться из стороны в сторону.

– Интересно, но как-то грустно.

– Ты думаешь, люди устроены точно так же? – парень взглянул на неё своими тёмными завораживающими глазами.

– Не-эт!

– Тогда о чём ты сожалеешь?

Поднялись на катер и снова поплыли.

– А как тебя зовут, если не секрет? – Таня широко улыбнулась, облокотившись о перила; он тоже улыбался – мягко, пряча глаза.

– Гриша.

– Ну, теперь спроси, как зовут меня!

– Как?

– Таня. Интересно, мы с тобой ровесники?

– Не знаю.

– А сколько тебе лет?

– 26.

– Ой, а выглядишь намного моложе! Думала даже, что ты меня младше, а ты, оказывается, старше на два года. Скажи, ты был раньше на Алтае?

– Нет.

– А я была, в прошлом году. Тебе здесь нравится?

– Очень!

– Ты такой смелый, заходил под водопад! Понравилось?

– Честно говоря, нет! Вода ледяная и дышать нечем: дышишь воздухом вперемежку с каплями. Я пошёл туда из любопытства.

Он отодвинулся и встал боком. Таня с тоской посмотрела на расходящиеся волны, а он… удалился.

Уже показался берег. Вдоль него выстроились в ряд светлые деревянные домики. Позади них зелёной массивной стеной возвышалась гора. Значит, гулять можно только вправо или влево. Кстати, далеко слева есть что-то интересное, вроде заводи, – хорошо бы туда прогуляться… с Гришей!

Сошли на берег, устланный белым песком; всем выдали ключи от домиков. Здесь два коттеджа с балконом под крышей, остальные – бунгало: они проще и в три раза меньше. Таня и Ная поселились в бунгало рядом с умывальниками. Когда вошли, сразу почувствовали запах свежеспиленного дерева. Три узких окошка высоко над полом, зеркало, две кровати, тумбочка между ними. Девушки распаковали сумки. Ная положила на тумбочку увесистый потёртый том Льва Толстого «Анна Каренина», а сверху – ещё одну потёртую толстую книгу, с древним эпосом.

– И тебе в самом деле это интересно? – удивилась Таня, перелистав желтоватые страницы, сплошь исписанные тяжёлыми стихотворными столбцами.

– Да, – серьёзно кивнула Ная.

– Хм… Ты обязательно должна поступить на исторический! Ведь ты такая умная! Вон какие умные книги читаешь!

Ная криво улыбнулась, приподняв напряжённые плечи, и продолжала застилать постель.

Раздался звон колокола, призывающий в столовую. Столовая находилась в открытом деревянном помещении вроде большой веранды, непосредственно примыкающей к кухне. Перед столовой на песке, как в музее, была выставлена необычная композиция из гладких беловатых коряг. Каждая коряга на что-нибудь похожа. Например, была в виде двух змеек с глазами, носом, ртом и ухом – никто специально не рисовал, такая она от природы! Центральную корягу венчал череп коровы. Как потом выяснилось, этими корягами, ветками, стволами усеяны берега; волны долго полировали и отбеливали их, прежде чем вынести на сушу. Так что, если кто желал, мог сам поискать деревяшку необычной формы и внести свой вклад в «музей под открытым небом».

Туристы накладывали еду сами: подходили к большим противням, заваленным мясом и кашей, или брали салат из общих тарелок на столе. Гриша ел поодаль и однажды блеснул тёмными глазами в сторону Тани. На короткий миг их глаза встретились, но Таня тут же опустила взгляд в тарелку. Возвращаясь к бунгало, она видела, как Гриша в просторной беседке, соседствующей со столовой, играет в теннис с энергичным коротко стриженным мужчиной.

Такой милый, симпатичный… Мягкая улыбка, тёмный ёжик волос… Жалко только, что маленького роста! Когда Таня фантазировала, как они обнимаются, ей трудно давалась сцена, где она прижимается к его груди: всё представлялось, будто она больша-ая, а он ма-аленький…

Вечером в плотной застёгнутой на все пуговицы рубашке Таня прохаживалась вдоль озера. Группа туристов разожгла костёр и беседовала, сидя вокруг огня на облупленном стволе. Но Таня не приближалась к ним, тем более Гриши среди них не было. Донимали комары: вот уж Таня не думала, что на Алтае водятся эти писклявые назойливые насекомые!

Не Гриша ли впереди? Точно, он! Сразу в темноте не разглядишь. У кромки воды делает какие-то странные движения на полусогнутых ногах. Таня села поблизости на корягу, раздумывая: то ли встать и уйти, не мешать человеку, то ли остаться, чтобы продолжить знакомство. Гриша вскоре прекратил заниматься.

– Любишь спорт? – обратилась Таня.

– Это не спорт, а магические пассы! Читала Карлоса Кастанеду?

– Да! Мои любимые книги! – обрадовалась Таня.

– Значит, тебе будет полезно узнать, что у Кастанеды есть том, посвящённый магическим пассам.

Разговорились. Гриша предложил заниматься магическими пассами вместе – он научит! Таня сразу согласилась, правда смущало, что все будут глазеть, как они на берегу машут руками. «Сколько у нас общего! – мысленно ликовала девушка. – Он тоже интересуется эзотерической литературой, верит, что люди – энергетические коконы. И знаки зодиака у нас сочетаются: он Рыбы, я Водолей – не идеально, конечно, сочетаются, но всё же…»

– Ты где живёшь? – спросила.

– В Москве.

– А я пока в Томске. Но этой осенью переезжаю в другой город – Оток. Буду жить отдельно от родителей. Это по работе. Я же говорила, что работаю библиотекарем, а тут предложили перейти в библиотеку совершенно незнакомого города. Никто из девчонок не захотел, а я согласилась. Так волнуюсь из-за всех этих перемен! А ты слышал что-нибудь об Отоке?

– Нет, – Гриша отошёл и смотрел в сторону; его как будто нисколько не заинтересовала Танина история.

Неожиданно он стал быстро подниматься по песчаному склону к домикам. Таня – следом.

– Раньше Оток был закрытым городом, а теперь нет, – срывающимся голосом проговорила она.

– Ладно, пока! – бросил Гриша и направился к коттеджу, в котором поселился.

Таня выпятила нижнюю губу, нахмурилась, в глазах защипало от слёз. Собиралась рассказать ещё о загадочной эсэмэске… а этот Гриша какой-то грубиян! Хотя, может, Таня выбрала неудачное время: уже поздно, темно. Ведь он предложил совместные занятия пассами! Значит, Таня ему хоть немножко, но понравилась.

Ная читала, укрыв ноги одеялом. Напомнила Тане, чтобы та разулась у порога: не нужно заносить песок с улицы! Тане было это очень неудобно: бунгало такое маленькое, один шажок – и сразу крыльцо, тем более она не додумалась взять из дому ни тапок, ни дополнительных сланцев. Но спорить с Наей бесполезно! Сегодня они уже поругались из-за этого, а потом мирились.

Пряча покрасневшие глаза, Таня расправила постель и сразу легла лицом к стенке. Ная отложила книгу, выключила свет. Вскоре над самым ухом пронзительно запищали комары. Пришлось вскакивать и хлопать их блокнотом, который Таня взяла для черновых зарисовок. Когда снова улеглись, Таня призналась Нае в своих чувствах к Грише. Ная выслушала, но комментировать не стала.

– А у тебя есть друг мужчина? – спросила Таня.

– Нет.

– И тебе не грустно от этого?

– А что грустить? Мне этих знакомств и не надо!

Уже засыпали, как Тане пришла в голову идея, и она вновь зажгла светильник.

– Ты чего? – щурясь, проговорила Ная.

– Я сейчас! На секундочку воспользуюсь твоей книгой, прочитаю кое-что, ладно?

– Ладно, ладно…

Таня взяла «Анну Каренину» и наугад открыла: таким образом она получала «информацию свыше». Надо задать вопрос, а ответ найти в тех строчках в книге, куда упадёт взгляд. Таня мысленно спросила: «Какие чувства испытывает ко мне Гриша?» Ответ был: «…знаю Анну – извини меня, я не могу переменить о ней мнения – за прекрасную, отличную женщину…» Интерпретировать нечего, всё и так понятно! Он относится к Тане как к «прекрасной, отличной» девушке! Со счастливой улыбкой она вернула книгу на место и выключила свет.

Дни на базе сменяли друг друга, как страницы в книге. Особенно это сравнение касалось Наи, которая всё время сидела на крыльце и читала, перекинув ногу на ногу. Ноги её при этом были надёжно спрятаны в штаны – летние, лёгкие, но всё-таки штаны! Причём, когда она ходила, то так испуганно таращилась и так напряжённо вытягивалась в струнку, будто всерьёз боялась, что кто-нибудь вдруг подкрадётся и сдёрнет с неё эти штаны!

Ная никогда не валялась раздетая под лучами солнца, как делали многие. Например, четыре девушки, с которыми однажды пытался познакомиться парень в джинсах, каждый раз, когда выглядывало солнце, даже если было прохладно, расстилали полотенца и ворочали на них свои и без того коричневые спинки и ножки. А в это время над озером то тут, то там с лёгким плеском подпрыгивали рыбы: бульк! Купаться мало кто осмеливался. Женщина с веснушчатыми плечами, по имени Зина, каждый день заходила в воду, а выходя на берег, бодро восклицала: «Тёпленькая водичка!» Ничего себе «тёпленькая»! Таня как-то мочила ноги и немного отошла от берега: настоящий лёд! Скорее-скорее обратно на сушу!