Текст книги "Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность"

Перед обедом, когда почти все загорали, Таня сидела на песке в купальнике и наблюдала за рыбами и блеском в волнах. Так она отдыхала от Наи и уборки в домике. Ная обожала прибираться: подметать, мыть. Ведь надо, чтобы на полу не осталось ни одной песчинки! Хотя разве это возможно, когда всюду песок?

При виде Гриши у Тани со всей силы сжималось сердце! Да даже не видя его, Таня умирала от муки. Хотя Гриша взялся учить её магическим пассам, он не проявлял инициативы к дальнейшему знакомству. С интересом слушал Таню, её размышления на разные философские темы, описания снов, в которых она «на самом деле» встречалась с кем-то (например, буквально этой ночью – с ним! Просто он не помнит). Гриша говорил: «Прикольно!» – и всё. «Ты интересная девушка», – произнёс однажды, и с тех пор Таня с утра до вечера носила эту фразу в голове, рассматривая её с разных сторон и неустанно обдумывая.

Во время занятий пассами (а состоялись они лишь два раза) Таня заметила, что у Гриши сильно дрожат руки. Сначала решила, что это от волнения, ведь она так близко и в короткой тонкой маечке, но потом увидела: руки у него дрожат постоянно. Не от пьянства, конечно (какой он пьяница!), а болезнь, наверное, такая. Ещё у Гриши на правой руке укорочен один палец: как он объяснил, отрубило на производстве.

Уже на второй день пребывания на базе Таня призналась Грише, что он ей нравится, даже очень. И сразу, увидев обеспокоенность на Гришином лице, стала оправдываться: нет-нет, это не значит, будто она собирается преследовать и донимать его или готова покончить с собой от бурной страсти.

– Я по натуре спокойная и никогда не испытываю каких-то диких страстей.

– Ну, слава богу! – облегчённо вздохнул Гриша. – А то я уже испугался за тебя.

– Скажи, есть ли вероятность, что ты когда-нибудь ответишь мне взаимностью?

– Вряд ли! Я предпочитаю оставаться независимым.

– Но ведь любовь не означает зависимость! Наоборот, любовь даёт свободу! По-настоящему любящий человек принимает тебя таким, какой ты есть, и не станет делать тебе плохо, принуждать к чему-то!

– В своей жизни я сталкивался с противоположным.

– Скорее, человек зависит от одиночества, чем от любви! – сердилась Таня.

– Меня одиночество не беспокоит.

– И что, ты никогда не женишься?

– Я был женат. Мы расстались без обид и до сих пор остаёмся друзьями.

– А почему расстались?

– Она хотела детей, а я не хочу. Помнишь, как написано у Кастанеды? От детей в животе образуются энергетические дыры.

– Ну, я тоже вроде рожать не собираюсь. Хочу найти мужчину, который стал бы мне другом, и мы совершали бы разные путешествия.

После этого разговора Таня размышляла: «Не всё потеряно! Просто он разочарован. Не нужно спешить ему понравиться, требовать от него. Он такой хрупкий, как цветочек… Милый Гришенька… Самое главное – он явно не отталкивает меня».

Гриша часто катался на катамаранах вдвоём с коротко стриженным мужчиной. Таня тоже хотела кататься, но не знала, с кем. Предложила Грише, он согласился, но долго не предоставлялась возможность: то нигде его не видно (наверное, в домике или отправился на прогулку куда-то далеко), то испортилась погода, а то уехал на экскурсию. А потом Гриша вдруг заявил, что кататься с ней не будет, «чтобы не давать повода для надежд».

Однажды Таня каталась с Наей, но далеко уплыть не удалось: крутились на одном месте, не зная, как справиться с управлением, да к тому же обе покрылись гусиной кожей от ветра и холода (на воде в сто раз холоднее, чем на суше!).

В экскурсиях пришлось разочароваться: они действительно за дополнительную плату, причём, немаленькую. Самый дорогой – двухдневный поход на водопад Учар – тот самый, который рекламировала женщина в автобусе, – стоит аж полторы тысячи с человека! Таня думала сначала вообще отказаться от любых экскурсий, но потом решила побывать на Серебряном источнике и Магнитных камнях за 700 рублей (почти все её деньги).

Гриша отправлялся на Учар – расставание на два дня. Туристы – и те, кто на Учар, и кто на источник – сели на яхту с опущенными парусами (эта яхта обычно стояла у берега перед столовой) и поплыли вперёд, а потом налево. Сошли на берег и забрались в крытый кузов грузовика, которым управлял алтаец-шофёр по кличке Шумахер. Он очень смешливый и не любил, когда его обгоняли, хотя обгонять-то здесь вроде некому. Он нёсся по бездорожью как угорелый, болтая и перетряхивая визжащих туристов.

От места возле кабины водителя доносился повествующий голос гида Владимира Петровича. Внезапно он отвлёкся и призвал взглянуть в окна:

– А вот вы видите остатки древнегреческих галер!

Туристы проезжали над бурным течением реки. А гид под «галерами» подразумевал вытянутые нагромождения из камней и палок на воде. Для чего-то эти нагромождения нужны и, конечно, они никакие не галеры и тем более не древнегреческие. Таня это поняла, но всё равно изумлённо переспросила:

– Неужели?! Правда, что ли?! А как сюда попали древние греки? Да вы шутите ведь!

Туристы посмеивались.

Серебряный источник разочаровал. Обычное озерцо – можно сказать, лужа, – местами сине-зелёное, со склизкими мшистыми камнями. Ещё перед поездкой Владимир Петрович сообщил, что в источнике много полезного серебра, и туристы заранее приготовили пластиковые бутылки. Теперь они наполняли бутылки грязной водой и тащили в машину – кто по две, а кто по три сразу. Может быть, этот источник такой же серебряный, как те палки на воде – галеры древних греков. Надо ведь как-то развлекать туристов! Хотя верить в чудо, в самом деле, хотелось.

Вероятно, именно с этим желанием – отыскать чудесное – Таня и блуждала неподалёку от источника. И нашла! Ей показалось, будто в траве блеснул золотой клубок нитей. Девушка замерла и вернулась на два шага назад. Даже успела подумать, что нашла древнее украшение, не попавшее пока в руки археологов. Обегав глазами траву, подняла камень – прохладный, зеленоватый, грязный с той стороны, которой был вдавлен в землю… В общем-то, обыкновенный! Таня сполоснула его в источнике – зелёные и золотисто-жёлтые цвета проявились ярче, округлые бока заблестели, посверкивали переплетённые восьмёрками золотые прожилки. Зелёный цвет неравномерный: где-то тёмный матовый, где-то почти изумрудный. Может, малахит?

– Посмотрите: он драгоценный? – спросила у Владимира Петровича.

Гид повертел в руках:

– Нет.

– Жалко!

– Зато очень красивый! – улыбнулся Владимир Петрович. – Вот у тебя теперь есть алтайский сувенир.

Таня вновь пригляделась к камню: почти высох, цвета поблекли, красив, пожалуй, только с одной стороны. Зато уютно лежит в ладони, руке приятно от его гладкой округлости. Наверное, и правда, стоит сохранить. Хотя великоват: в кармане носить неудобно. А вдруг обладает магическими свойствами? Ведь недаром находится рядом с Серебряным источником! В общем, выбрасывать не стала.

Снова поехали и остановились на вершине холма. Внизу расстилалась ярко-зелёная долина с небольшим синим озером, возле которого сидела дикая коза. Немного поднялись и оказались на Магнитных камнях – беловатых лепёшках, кое-где покрытых мхом. По словам Владимира Петровича, эти камни обладают положительным биополем, и алтайцы ходят сюда исцелять болезни и подзаряжаться энергией. Туристы сразу разлеглись на камнях, чтобы лучше «подзарядиться». Владимир Петрович посоветовал разуться – многие так и сделали. Вниз по склону росли жёлтые пушистые цветы с приятым медовым запахом, и летали чёрные бабочки. Таня гонялась за ними, чтобы вблизи рассмотреть крылья, но они не давались.

Экскурсия разнообразила пребывание на Алтае, но в остальные дни Таня не знала, чем заняться. Один раз довольно далеко зашла в ту сторону, где видела с катера заводь. Песок постепенно превратился в мелкие камешки, камешки – в булыжники, а булыжники – в огромные валуны, по которым Таня прыгала и карабкалась, следя за тем, чтобы не подвернуть и не поранить ногу. «Дойду до мыса, посмотрю, что там!» – подумала девушка, всматриваясь вдаль. За мысом оказался ещё один мыс, и, наверное, этому не будет ни конца ни края. Таня посидела на камне… Волны в этот день были особенно сильными: далеко накатывались на берег и с шумом ударялись об него. Когда волна отступала, на камнях, где она была, оставалась пена. Да, если не знать, то можно подумать, что это не озеро, а море. Под шум прибоя просыпаешься, под шум прибоя засыпаешь…

Снова гулять в одиночестве желания у Тани не возникало. Она много спала в домике, бродила по пляжу и сидела на корягах, думая о Грише. Иногда играли с Наей в теннис.

Ещё одним развлечением было поесть. Кормили хорошо, как в ресторане. По утрам – самое вкусное: печёные бутерброды с ветчиной, творожные лепёшки и сгущённое молоко. Обычно блюда сложные: например, в салате – яйца, капуста, перцы и креветки, а в манной каше – яблоки. Правда, надоело мясо! Его в разных видах подавали утром, днём и вечером: мясо, мясо, мясо… Ни фруктов, ни сока, ни сладостей, не считая лепёшек со сгущёнкой и сахара, который можно было положить в чай или кофе. Конечно, имелся бар, где соблазнительно лежал шоколад и стояли пакеты с соком, но цены на эти вкусности были уж очень высокие. Кстати, в баре те самые четыре загорелые девушки постоянно покупали коньяк.

Зина, женщина с веснушчатыми плечами, всегда беспокоилась, когда кто-нибудь отказывался от какого-то блюда. Сама ела всё, что предлагали. Она сидела как раз напротив Тани и, глядя на неё, причитала:

– Ты почему кашу не накладываешь? М-м-м! Вкуснятина! Я добавки возьму, – и она в самом деле поднималась за добавкой.

– А мясо? Ешь! Оно с ананасами! Ешь!

Однажды Таня пожаловалась Грише, что очень соскучилась по сладкому. Гриша улыбнулся и пообещал «помочь горю».

– Хочешь, угощу конфетами? Мне надавали в дорогу, а я не ем.

– Не ешь конфеты? Почему?

– Не люблю.

И он вынес целый мешок шоколадных «Ромашка», сливочных «Му-му» и ещё каких-то в полосатой обёртке. Вот благодаря этому и открылись некоторые странные обстоятельства!

Вечером в бунгало Таня не спеша поедала сладости, угостив, конечно, Наю. И заинтересовалась полосатым фантиком: такой она раньше не видела, к тому же он был красивый, с изображением корабликов, которые, казалось, нарисованы от руки акварелью. Таня прочитала состав конфеты, а потом адрес изготовителя: «Кондитерская фабрика „Мишуткин двор“, г. Оток (!), ул. Пустынная, 10».

– Боже мой! – закричала Таня.

– Ты чего? – Ная оторвалась от книги.

– Вот, смотри! – протянула фантик.

Она уже рассказывала Нае про библиотеку, Оток и эсэмэску.

– Что смотреть? – не понимала Ная.

– Прочитай адрес!

– Оток, улица Пус… Оток? Тот самый город?

– Да!

– Интересное совпадение, – Ная вернула фантик. – Только почему ты так разволновалась?

– Гриша говорил, что живёт в Москве и понятия не имеет об Отоке!

– А почему ты решила, что он обманул? Не все же вчитываются в эти мелкие буковки на фантиках. Тем более он не ест конфет.

Таня, приподнявшаяся перед этим, плюхнулась обратно на кровать и уставилась на Наю.

– Ты думаешь?.. Это что, отоковские конфеты так популярны, что продаются даже в Москве?

– А почему нет? Не одни же московские конфеты едят москвичи. Поговори с Гришей, что он тебе скажет.

Утром Таня нетерпеливо умылась, прыгая на месте, отбегая от умывальников и вновь подбегая, чтобы не приставали комары. Гриша раньше неё почистил зубы и ушёл. В столовой Таня то и дело вскидывала голову: здесь он ещё или нет? Подскочила, как только Гриша направился к выходу, догнала и с ходу попросила, протягивая полосатый фантик:

– Прочитай, пожалуйста!

– Что? «Мечта».

– Нет, адрес!

Таня заметила: Гришина улыбка дрогнула! Он мельком взглянул на буквы и уже вовсе без улыбки прямо посмотрел на Таню.

– Что? – голос прозвучал непривычно жёстко.

– Оток, куда я собираюсь переезжать! Ты живёшь в Отоке?

– Тебя заклинило? Я живу в Москве!

Таня растерянно смотрела ему вслед. Глупо получилось! Хотя с чего он взял, что её «заклинило»? Разве она когда-нибудь спрашивала об этом?

После обеда Гриша сам подошёл, когда она сидела на бревне и пыталась рисовать озеро.

– Я хочу поговорить с тобой… Я ведь и правда живу в Отоке. Только об этом, кроме тебя, никто не должен знать!

– Почему?

– Потому что Оток – не просто закрытый, это секретный город.

– Но ведь он уже открытый!

– Кто тебе наболтал? Директор в библиотеке? Да что ей может быть известно! Я хочу предупредить, раз уж ты туда собралась – честно говоря, по непонятным мне причинам…

Таня перебила:

– В Отоке требуются библиотекари с филологическим образованием, а своих специалистов нет, поэтому приглашают из других городов! Оток становится открытым! И то, что отоковчане переходят на стандартное обучение в школах и вузах, – тоже признак открытости! Раньше ведь их обучали только по специфической, чисто отоковской, программе. И причины понятные, почему я туда еду. Буду там работать! – Таня сверкала глазами, высоко подняв голову.

– Ты меня, наконец, выслушаешь? Или и так всё знаешь? – спросил Гриша.

Таня покраснела.

– Нет, я хочу тебя послушать…

– Оток – секретный город. Любого постороннего спроси, он ничего не сможет о нём сказать. И ты никому не говори!

– Меня что, посадят за это? – улыбнулась Таня.

– И посадят! Так что ничего смешного.

– Да никто даже и не слышит, о чём мы сейчас разговариваем!

– Не обольщайся, слышат! Я хочу предупредить, что не так-то просто тебе придётся, если ты там поселишься. Поэтому сто раз подумай, прежде чем принимать решение. Отоковчанам не разрешается запросто покидать город. Нужно специальное разрешение губернатора на любой выезд за пределы.

– Но ты ведь как-то выехал! – Таня продолжала улыбаться.

– Я получил разрешение на время отпуска. Причём, мне дают это разрешение только один раз в год. А тебе и вовсе могут отказать!

– Как это? – насторожилась Таня.

– Ты новый человек, непроверенный… Хотя не знаю, ты ведь наверняка будешь жить на Окраине, а не в Центре, и требования к тебе, возможно, будут мягче. Я-то живу в Центре.

– И в чём разница между окраиной и центром? Только в центре можно выведать все секреты?

– Ты собираешься выведывать?

– Нет, это шутка! В чём разница?

– Об этом лучше не шути! А разница есть. Короче, я тебя предупредил, – он хотел удалиться, но Таня остановила:

– Ты в тот раз не дослушал меня, а я хотела рассказать кое о чём.

– В какой «тот раз»?

– Ну, в тот, когда был вечер. В библиотеке я получила странную эсэмэску, причём до того, как нам объявили об Отоке. Когда пришла эсэмэска, я вообще ещё ничего не знала! Если хочешь, покажу её, она имеет прямое отношение к Отоку.

– Покажи!

– Я сейчас, за сотовым!

Таня вскарабкалась по склону и побежала в домик, а Гриша сел на бревно и прищурился в даль озера. Когда Таня показала эсэмэску, он долго разглядывал её: Тане показалось, смотрит на номер телефона.

– Не знаю, кто тебя может ждать, – сказал он. – Глупость какая-то!

– В нашем городе нет такого номера, так что я не обманываю! А ты не знаешь, что это за номер?

– Нет, откуда мне знать! Ты действительно собираешься переезжать в Оток?

– Ну да, наверное… Правда, ты меня запугал, и я уже сомневаюсь.

– Подумай! – кивнул Гриша. – Я не просто так говорю.

– Слушай, а может, ты дашь мне свой домашний адрес? Или телефон? Если приеду, то мне будет кому позвонить, а то я там никого не знаю…

– А тебя вроде знают? Хорошо, обменяемся номерами. Запиши мой сотовый и позвони – у меня определится твой номер.

– Ага, записываю!

– 11 617 255 1718 33.

– Ой, как много цифр!

– Ладно. Лучше не распространяйся об Отоке направо и налево! – и Гриша удалился.

«Ой-ой! Какие важные! – Таня скривила лицо, глядя вслед на его широкую шею. – Прямо не город, а сплошная военная тайна! Только меня вообще это всё не волнует, и никто с меня клятв не брал!» Она решительно отвернулась к озеру, но невольно передёрнула плечами: «А вдруг правда за мной сейчас наблюдают и всё подслушивают? И, может, даже читают мысли?»

Постепенно мысль отказаться от переезда выходила на первый план.

До конца пребывания на базе из отведенных восьми дней оставался последний. Ная отправилась в летний душ, а Таня лежала на кровати и думала о Грише. Их отношения оставались неопределёнными, а ведь скоро они разъедутся, и что-то надо делать! Нравится ли она ему? Хочет ли он сблизиться? По поведению не поймёшь: сказал, что «вряд ли» полюбит, но сомневался; говорил, что Таня интересная, с ней интересно общаться. Улыбается и смущается в её присутствии – по крайней мере, так Тане кажется. Надо срочно выяснить этот момент! Пусть напрямую скажет, что он о ней думает!

Таня покинула домик, прошлась до столовой и обратно, но ни на пляже, ни в открытом помещении для тенниса и бильярда Гришу не нашла. Тогда отправила ему эсэмэску: «Нам надо обязательно поговорить! Мне тяжела неопределённость».

– Что ты хочешь услышать? – позвонил он через три минуты.

– Хочу, чтобы ты откровенно сказал, что ты думаешь обо мне и наших отношениях.

– Я могу сказать сейчас.

– Нет! Лучше с глазу на глаз! Я хочу, чтобы ты сказал правду, потому что с правдой мне будет намного легче, чем теперь.

– Хорошо, поговорим после ужина.

– А ты сейчас где?

– Я занят. До встречи!

До ужина ещё много времени. Что же он скажет? Его голос по телефону был бодрым, даже, наверное, весёлым… Хотя он так резко произнёс: «Могу сказать прямо сейчас». Таня взяла «Анну Каренину» и загадала вопрос: «Как настроен Гриша по отношению ко мне?» Открыла и прочитала: «Прикажите ещё поворот сделать. Всего три ступеньки прибавить. И пригоним в самый раз. Много покойнее будет». Да-а… Как тут интерпретировать?.. То есть он настроен расставить все точки над и, чтобы мне и ему самому было спокойнее?

Но как же он ко мне сейчас относится? Таня вновь открыла книгу: «Трава была низкая, придорожная, и Левин, давно не косивший и смущённый обращёнными на себя взглядами, в первые минуты косил дурно, хотя и махал сильно». «Что за чушь! – злилась Таня. – Так… Значит, сначала Гриша косил, косил под дурака, то есть держался на расстоянии, потому что смущался моего внимания. А теперь он уже не косой? „Махал сильно“, то есть сильные чувства?» Таня ещё раз внимательно перечитала и вдруг поняла, что в книге имеется в виду не то, что Левин коси́т глазами, а то, что он ко́сит траву! Тут она окончательно запуталась в интерпретациях.

Чтобы как-то сократить время, Таня вздремнула, а потом вышла на воздух. Думала нарисовать бунгало с вывешенными Наей полотенцем и мочалкой, но не нашла, где пристроиться. Тогда села на бревно внизу у озера и стала рисовать береговую линию, яхту без парусов, баню и изгиб горы за деревьями.

В восемь часов прозвучал колокол. В столовую неторопливо стекались отдыхающие. Появился и Гриша. Он не смотрел на Таню, наполнил тарелку супом и сел на обычное место. Таня съела салат с курицей, гречку и заставила себя разжевать половину отбивной, ведь та была вкусной. Внезапно вынесли огромный торт, украшенный персиками и апельсинами, и Таня очень пожалела, что так наелась, тем более мясом. Ну наконец-то дали сладкое! Только почему без предупреждения и почему поздно вечером перед самым сном? Таня не смогла отказаться от куска… Гриша подошел и сказал, что будет в бильярдной.

Съев торт и оборачиваясь на поднос, где оставалось ещё очень много и валялись крошки, пропитанные сгущёнкой, Таня вытерла салфеткой руки и вышла в вечернюю темноту. Прохладно. От беседки, где размещались теннис и бильярд, лился свет. Гриша на пару с другим парнем стучал шариком по теннисному столу. Таня дрожала, голова как в огне! Вошла и окликнула Гришу.

Спустились к озеру. Таня без конца отмахивалась от комаров. Гриша выразил сожаление, что некуда от них спрятаться, а потом предложил зажечь зелёную спиральку, которой пользовались туристы: зажигали в столовой во время еды и в домиках перед сном; от тлеющего конца поднимался дым, который отпугивал комаров. Гриша сходил за спиралькой, они сели на берегу и установили её на песке. Заалел огонёк, донёсся специфический запах. Говорят, вредно дышать этим дымом, но на воздухе, наверное, не так опасно.

Сначала говорила Таня – много, горячо. Описывала своё внутреннее состояние. Потом в ожидании повернулась к Грише:

– А ты что чувствуешь? Я тебе нравлюсь?

Гриша прямо посмотрел на неё: в темноте нельзя было разглядеть лицо, но девушка почувствовала жёсткость Гришиного намерения.

– Ты не в моём вкусе.

– Почему? – спросила Таня бодрым голосом. – Что именно тебя во мне отталкивает?

Гриша задумался.

– Слабость какая-то, – невольным жестом он изобразил Танины опущенные плечи.

– Понятно… Тебе больше нравятся спортивные, крепкие девушки? Тебе нравится, чтобы девушка была лидером?

– Дело не в этом… Я вообще никогда никого не любил и не люблю! Любовь – это привязанность. А я выбираю другой путь – исследование!

– Но ведь любовь не мешает исследованию!

– Как раз мешает.

– Когда люди любят, для них мир открывается по-новому! Они радуются, им хорошо, поэтому они более внимательны к окружающему. Об этом везде написано: любящие замечают зелёные листочки, пение птиц, для них мир – тайна! Они познают друг друга! А как ты хорошо узнаешь другого человека, если не будешь любить и останешься одиноким? По-моему, ты сильно сужаешь свои исследовательские горизонты, туда много чего не попадает!

– Птиц и листочки я замечаю, – возразил Гриша, выслушав Таню до конца. – И мир – это тайна, а любовь заклинивает на одном человеке.

– Так ты не любил свою жену?

– Конечно, не любил! – голос прозвучал резко.

– А с девушками встречаешься?

– Да. Мы хорошо проводим время, но я не люблю их и, само собой, не собираюсь ни на одной жениться.

– Они знают об этом?

– Я не скрываю. (Тане показалось, что он немного улыбается.) Каждый выбирает своё!

Ей стало неприятно. Волшебный флёр спал, и под ним оказался разнеженный эгоист, унижающий женщин. Эгоист, влюблённый в пустые навороченные идеи! Таня нисколько не поверила ему! Не полная же она дура, чтобы этот нарочито жёсткий тон принять за истину! Фу! Надел маску и думает, будто удалось спрятаться!

Таня встала и, перед тем как уйти, насмешливо произнесла:

– Ну понятно! Спасибо за откровенность, узнала много новенького! И правда, теперь намного легче. Пока!

…Но на следующий день, когда упаковывали вещи и отплывали на катере, Таня украдкой смотрела на Гришу и вздыхала: «Нет, не в силах я тебя разлюбить!» Наверное, это и есть настоящая любовь? Когда никакие препятствия не могут помешать?

На катере под ярким тёплым солнцем неистово дул ветер. Таня продрогла в пуховике и пряталась в трюме. Там, куда плыли, синели тучи и стояли смазанные косые полосы дождя. Вот и берег. Пасмурно. Туристов ждал знакомый автобус, который весь вечер и всю ночь будет везти обратно до Новосибирска. Через окно автобуса Таня видела, как у озера под дождём местные мальчишки продавали кедровые шишки и деревянные ложки.

На Новосибирском вокзале Ная купила билеты на поезд, и, пока не подошло время, девушки съели по шоколадному батончику и мороженому. Таня больше молчала, с грустью глядя в пустоту перед собой. Иногда сжималось место в области желудка. Ещё несколько дней это ощущение будет продолжаться. Таня подумает: «Возможно, открывается чакра, и я становлюсь другим человеком. Ведь не даром со мной происходит столько новых событий!» Но у мамы будет иная версия: «Скорее всего, отравилась мясом! Вы его ели в таких количествах – вряд ли без вреда для организма!»