Текст книги "Между жизнью и честью. Книга I"

Признанные позже пороки: разгильдяйство, некомпетентность, очевидную трусость, можно назвать одним словом – предательство.

По этим сохранённым (по приказу Жукова) мостам мчали немцы, уничтожая всё и всех на своём пути.

Немцы шли на восток, словно прогуливаясь: уже на седьмой день они были в Минске. Армия Жукова не просто отступала. Она бежала, а те, которые оказывались в плену, позже были объявлены предателями, ибо Сталин и Жуков решили не признавать собственных пленных – самое чудовищное ноу-хау за всю историю мировых войн.

Но советскому солдату нечем было воевать! Всё враг либо разбомбил, либо себе захватил. И кто виновен? Рядовой солдат, которому даже застрелиться было не из чего?

Вот мнение военного теоретика и штабиста Вермахта Эйке Мид-дельдофа о последствиях репрессий в Красной Армии: «Рядовой РККА не уступал, а то и превосходил пехотинца Вермахта. Русский солдат (под русскими немцы считали всех красноармейцев независимо от национальности) был бесстрашнее, хитрее, выносливее; он точнее стрелял и лучше дрался. А вот с командирами всё было в точности наоборот. И опять-таки это не было связано с каким-то особенным превосходством германских офицеров или генералов. Всё дело было в инновационном «инструментарии», которым располагали командиры Вермахта, а именно – радиосвязью, авиацией, отличной оптикой, качественной авто– и бронетехникой, выверенным регламентом ведения боя.

Но самое главное, в 1941 году советские командиры не имели практического опыта, который в начале войны являлся поистине бесценным».

Забегая вперёд, приведу один документ.

Справка. Известно, что за всю войну Сталин выезжал на фронт единственный раз и лишь на один день. Это было 5 августа 1943 г. Фактически все свелось к встрече с глазу на глаз с командующим Калининским фронтом, готовившим Смоленскую наступательную операцию в селе Хорошево подо Ржевом…

Из дневников А. И. Ерёменко. Андрей Иванович готовился изложить свой замысел Духовщинско-Демидовской операции и уже начал прикреплять к стене карту с нанесенным решением, но Верховный жестом остановил его и заговорил о кадрах… ««А кто виноват, – робко задал я вопрос Сталину, – что эти бедные, ни в чём не повинные люди были посажены?» – «Кто, кто… – раздраженно бросил Сталин. – Те, кто давал санкции на их арест, те, кто стоял тогда во главе армии». И тут же назвал товарищей Ворошилова, Буденного, Тимошенко, Жукова… Они, по словам Сталина, были во многом повинны в истреблении военных кадров. Именно они оказались неподготовленными к войне. Но самая плохая характеристика была дана им за то, что они не защищали свои военные кадры.

Изучив множество документов, сопоставив факты, я не могу не согласиться с писателем-историком Арсеном Мартиросян (называемого в биографических справках бывшим советником спецслужб). Как автор многочисленных книг о Второй мировой войне он пишет: «Нарком обороны маршал Семён Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал армии Георгий Жуков саботировали разумные и своевременные приказы Сталина о приведении советских войск в боевую готовность накануне 22 июня 1941 года.

Тимошенко и Жуков стояли во главе разветвлённого заговора, целью которого было полностью дискредитировать режим Сталина путём жесточайших поражений РККА в войне с Германией. Посеяв в стране хаос и панику, военные заговорщики рассчитывали произвести переворот, свергнуть Сталина, возглавить СССР и заключить мир с Гитлером ценой уступки части советских территорий.

Первоначально всё развивалось по плану. Советские войска терпели сокрушительные поражения, вермахт быстро продвигался вперёд. Сталин кое-что заподозрил, тогда Жуков и Тимошенко быстро убрали и расстреляли своих сообщников-исполнителей: командующего Западным фронтом генерала армии Дмитрия Павлова и с ним ещё нескольких военачальников. И только после поражения под Вязьмой в октябре 1941 года заговорщики поняли, что их расчёты оказались напрасными. Тогда они перелицевались и стали защищать родину от захватчиков».

* * *

Нижеследующую статью я взяла «С площадки Михаила Мороза»: «МасШТАБная фальсификация истории или о том, как Сталин НЕ проспал нападение Гитлера».

Ложь о том, что Сталин игнорировал донесения разведчиков и надеялся на «дружбу» с Гитлером, а поэтому и пропустил начало нападения на Советский Союз, стала распространяться после «закрытого доклада» Н. С. Хрущёва (как впрочем, и все остальные антисталинские мифы):

«Однако эти предостережения Сталиным не принимались во внимание. Больше того, от Сталина шли указания не доверять информации подобного рода с тем, чтобы-де не спровоцировать начало военных действий. ‹…› А к чему привела такая беспечность, такое игнорирование очевидных фактов? Это привело к тому, что в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники, уничтожил большое количество наших военных кадров, дезорганизовал управление войсками, и мы оказались не в состоянии преградить ему путь вглубь страны».

Источник: Речь Н. С. Хрущёва на XX съезде КПСС

«О культе личности и его последствиях»

Эти слова тут же подхватили другие, в том числе и некоторые военачальники в звании маршал Советского Союза…

Однако в «Военном дневнике» С. М. Будённого можно встретить такие строчки:

«… И. В. Сталиным в 1941 году 21 июня в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков (начштаба РККА) и я (замнаркома обороны). И. В. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т. е. 22 июня, и поэтому, что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета завтра 22.6.41. Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории. И. В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно».

Обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете. Я предложил следующее. Во-первых: немедленно снять всю авиацию с приколов и привести ее в полную боевую готовность всех погранв. воен. округов и МВО, ПриВО и СКВО. Во-вторых, войска погран. воен. округов выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступить немедленно к сооружению полевых фортификаций. В-третьих, в этих же округах объявить мобилизацию, а также воен. округах. МВО, ПриВО и СКВО. В-четвертых, приступить к устройству оборонительной линии от устья реки Припять, Жлобин, Орша, и по р. Зап. Двина, Витебск, Полоцк, Минск и Рига.». И. В. Сталин сказал: «Ваши соображения правильные»

Источник; Маршал Будённый. Конец легенды. д/ф. Страницы из воспоминаний в стоп-кадре.

То есть СТАЛИН САМ СООБЩИЛ ВОЕННОНАЧАЛЬНИКАМ О ДАТЕ НАЧАЛА ВОЙНЫ, А НЕ НАОБОРОТ! Более того, слова Будённого косвенно подтверждает журнал записи посетителей Сталина:

Источник: «Сталин. Главные документы. 1870-1953 г.г.»

И полностью опровергает слова Г. К. Жукова:

«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня‹…›

Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились, во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность‹…›

Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил: – Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений. Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома. Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить. И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи‹…› С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота».

Источник: Жуков. Воспоминания и размышления. т. 1, с.260–262.

Никакого Н. Ф. Ватутина в журнале посещений нет, а вот Будённый с Жуковым и Тимошенко есть, причём в указанное Семёном Михайловичем время. И ещё один факт, который подтверждает слова Будённого, и о котором пишет Николай Алексеевич Добрюха, историк и публицист, помогавший оформлять воспоминания и политические размышления бывшим председателям КГБ В. Семичастному и В. Крючкову:

…Журнал учёта посетителей указывает, кто конкретно из высшего советского руководства получил данные, на которые Сталин впервые отреагировал ответными мерами. Это был нарком иностранных дел Молотов. Он получил информацию по дипломатическим каналам и тут же (в 18 часов 27 минут 21 июня 1941 г.) доставил ее в Кремль Сталину. Именно в это время, произошла чрезвычайная встреча Сталина и Моло-това. В течение 38 минут они обсудили привезенную Молотовым информацию, из которой следовало, что 22–23.06.41 г. ожидается внезапное нападение немцев или их союзников.

Спустя некоторое время к ним присоединились председатель Комитета обороны Ворошилов, нарком НКВД Берия, первый зам. председателя СНК Вознесенский, секретарь ЦК ВКП (б) Маленков, секретарь Комитета обороны И. А. Сафонов и (либо нарком обороны Тимошенко, либо сотрудник центрального аппарата НКИД СССР Тимощенко). Именно они, без Жукова, и обсуждали принятие директивы без номера, которая по чьей-то вине не была вовремя доставлена в войска…

Шифровка с приказом № 1 в штаб Западного особого военного округа.

1 час 45 мин. 22 июня 1941 г. Подлинник.

А ведь уже в десять часов вечера 21 июня Жуков и Тимошенко уходят из Кремля с подписанной при Сталине Директивой № 1. Но дальнейшее трудно объяснить. Казалось бы, это последняя возможность подготовиться к фашистскому удару, счет идет уже на минуты…

Но проходит час, второй – передача директивы даже не начиналась.

В мемуарах Жуков оправдывается, мол, Сталин боялся провокации, потому и не спешили с отправкой директивы, и я, мол, на свой страх и риск решил в полночь сам отправить шифровку.

Во-первых, не в полночь, а во втором часу ночи.

Во-вторых, трудно поверить, что Жуков осмелился бы отправить такую депешу без отмашки вождя. К тому же слова Жукова ставит под сомнение тот факт, что нарком ВМФ Н. Кузнецов, получив шифровку, незамедлительно привел флоты в боевую готовность… И последняя, маленькая несостыковочка в словах Жукова. Этот документ представляет собой написанный Маленковым (скорее всего до прихода Жукова к Сталину) черновик «Секретного Постановления Политбюро» об организации Южного фронта и Второй линии обороны 21 июня 1941 года. В нём «Завтрашнюю войну» уже 21 июня воспринимают как свершившийся факт, ибо Западным военным округам срочно присваивают понятия «фронтов». Кстати, именно Буденный, согласно этому черновику, был назначен командующим Второй линией обороны…

P. S. Вновь открывающиеся факты и документы дают нам понять, для чего и зачем Г. К. Жуков и КО устроили масШТАБную фальсификацию истории. Да и тому же, тот факт, что помог им в этом Н. С. Хрущёв, которого, кстати, и привёл к власти Георгий Константинович, устранив Молотова, Маленкова и всю «антипартийную группу», говорит о многом.

Справка. Павел Судоплатов – один из самых осведомлённых деятелей советской разведки. В 1953 году Судоплатов был арестован и осуждён. Незадолго до этого он направил в Совет министров СССР свою объяснительную записку.

«Докладываю о следующем известном мне факте, – говорилось в ней. – Через несколько дней после вероломного нападения фашистской Германии я был вызван в служебный кабинет бывшего тогда народного комиссара внутренних дел СССР Берии. Берия сказал мне, что есть решение советского правительства, согласно которому необходимо неофициальным путём выяснить, на каких условиях Германия согласится прекратить войну против СССР и приостановит наступление немецко-фашистских войск. Берия объяснил мне, что это решение советского правительства имеет целью создать условия, позволяющие советскому правительству сманеврировать и выиграть время для собирания сил.

В этой связи Берия приказал мне встретиться с болгарским послом в СССР Стаменовым. Берия приказал мне поставить в беседе со Стамено-вым четыре вопроса.

1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР?

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны?

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек?

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует?

Берия строжайше предупредил меня, что об этом поручении советского правительства я нигде никому и никогда не должен говорить, иначе я и моя семья будут уничтожены…»

Болгарский посол, как говорилось в записке, ничего конкретного не сказал. Берия, получив доклад о результатах беседы, уехал в ЦК и больше к этой истории не возвращался.

Место нахождения данного документа (записки) – Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Кроме того, записка Судоплатова приводится в электронном сборнике документов фонда «История Отечества», в совет которого входят три академика, а председателем согласно Указу президента является директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин.

Невольно вкрадывается мысль о том, что шёл 1953 год, связанный со смертью вождя Сталина. Очевидная борьба за власть. Судоплатов многое мог написать, чтобы спасти свою жизнь. Написать, возможно, то, что от него требовали. Как и то, что «Ржевская мясорубка» была отвлекающим манёвром в ходе Сталинградской битвы. Видимо, Жукову надо было оправдать свою неграмотность, жестокость, с которой он уничтожал солдат и неугодных командиров. Например, генерал-лейтенанта Ефремова, которого назначил командующим 33 армией Сталин, вычеркнув в приказе Жукова генерала Герасименко.

Пока не будут преданы гласности абсолютно все документы о военных планах и распоряжениях высшего командования советских войск перед началом Великой Отечественной войны (которые не уничтожил Жуков вместе с Хрущёвым или не совершил подмену), будут возникать разные гипотезы того, что случилось летом и осенью 1941 года.

Особенно способствуют недоумению реальные, рассекреченные ещё в начале 1990-х годов, данные о численности советских войск перед германским вторжением. Эти цифры, в сопоставлении со сведениями о численности противостоявших им немецких войск, повергают в шок. Как же так получилось, что превосходя противника по количеству боевой техники в несколько раз (причём по количеству равноценной новейшей техники – по меньшей мере не уступая ему!), советские войска подверглись ужасному разгрому?!

Впору, действительно, заподозрить не просто вопиющую некомпетентность, но и предательство на самом высоком уровне. Ну, а поскольку армию в тот период возглавляли два вышеназванных лица – Тимошенко и Жуков – то они механически подпадают под подозрение первыми.

Безусловно, в мемуарах самого Жукова, на которые опирается большинство историков, пишущих о тех роковых днях, есть немало недоговорённостей, неточностей и несообразностей. Нет сомнения, что маршал пытался задним числом снять с себя значительную часть ответственности, которая на нём, как на начальнике Генштаба, лежала за неудачи советских войск в начале войны.

Примечание. «На мемуары Жукова надо осторожно ссылаться…», – говорил не единожды нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов в беседах своему приятелю, писателю Феликсу Чуеву.

Сталин инициировал тщательное расследование причин трагедии 22 июня 1941 года, которое он в глубокой тайне вёл еще в начале войны, и которое в принципе-то никогда не прекращалось.

К концу 1952 года Сталин практически завершил это расследование – уже был завершен опрос оставшихся в живых генералов, командовавших частями в западных приграничных округах накануне войны. И это очень сильно встревожило высший генералитет и маршалитет. Особенно того же Жукова. Не случайно же они так резво переметнулись на сторону Хрущёва и чуть позже помогли ему осуществить государственный переворот 26 июня 1953 года.

Без суда и следствия был уничтожен главный свидетель – Лаврентий Берия.

В 1989 году знаменитое издание «Военно-исторический журнал» начал печатать некоторые материалы этого расследования, в частности, результаты проведенного Сталиным опроса генералов – когда они получили предупреждение о нападении Германии. Кстати говоря, все показали, что 18–19 июня, и только генералы Западного Особого военного округа черным по белому написали, что никаких указаний на этот счет не получали, а некоторые и вовсе узнали о войне из речи Моло-това. Так вот, едва началась публикация, как тут же редакции «ВИЖ» так дали по рукам, что печатание материалов немедленно было прекращено.

Выходит, что даже тогда эти материалы были опасны для генералитета и маршалитета. Не публикуют их полностью и до сих пор. Следовательно, они по-прежнему представляют угрозу. Впрочем, и для властей тоже, потому как публикация этих материалов в полном объеме вызовет термоядерный взрыв во всей исторической науке, ибо перевернет буквально все.

На шестой день войны сдан Минск, уничтожена почти вся наша фронтовая авиация, связи нет, Западный Фронт отходит в беспорядке, местами бежит, бросая оружие и технику…

Сталин уже утром 22 июня, судя по всему, заподозрил неладное именно на Западном Фронте, потому что в 7 часов утра он звонил первому секретарю ЦК КП (б) Белоруссии Пантелеймону Кондратьевичу Пономаренко и заявил ему, что поскольку получаемая от военных информация его не удовлетворяет, потребовал от него начать сбор сведений о положении противника через местные партийные органы.

(В сб. Великая Отечественная катастрофа. 1941 год. Причины трагедии. М., 2007, с. 174–175.)

Жуков, как начальник Генерального Штаба отвечал за связь, за получение этой самой информации, которую Сталин вынужден был искать через Пономаренко. Известие о взятии немцами Минска Сталин получил из сообщения английского радио, а не от Жукова и Тимошенко из Наркомата обороны. Следовательно, Тимошенко и Жуков намеренно скрывали информацию от руководства страны о ситуации на Западном Фронте. Сокрытие информации – это уже есть должностное преступление.

По свидетельству А. И. Микояна…

(Микоян А. И. Так было. – М.: Вагриус, 1999, – 612 с.),

«29 июня вечером у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, Микоян и Берия. В связи с тяжёлым положением Западного Фронта Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко, но тот ничего путного о положении на Западном направлении сказать не смог. Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой.

В Наркомате Сталин держался очень спокойно, спрашивал, где командование Западным Особым военным округом, какая имеется связь. Жуков докладывал, что связь потеряна, и за весь день восстановить ее не могли. Затем Сталин спрашивал о том, почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и так далее. Жуков ответил, какие меры приняты, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи, никто не знает.

Около получаса говорили довольно спокойно, но выяснив всё его интересовавшее, Сталин подвёл итог: что за Генеральный штаб, что за начальник Штаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует, раз нет связи, Штаб бессилен руководить».

Видимо, вот тут и подступил смертельный страх разоблачения страшных дел. Жуков выбежал в другую комнату и, по словам Микояна, «буквально разрыдался».

Из посещения Наркомата обороны Сталину стало ясно, что Тимошенко и Жуков подмяли всех под себя, отказываясь предоставлять какую-либо правдивую информацию о событиях на Западном Фронте…

* * *

Мне вспомнилось интервью В. Познера: «Мне маршал Жуков лично рассказывал о том, как его Сталин вызвал и сказал: «Георгий, поезжай на фронт, выясни, где фронт?». В течение трех дней немцы могли Москву взять, не было защиты – это Жуков мне говорил, не кто-нибудь. И он говорит: «Я поехал, искал там Буденного. Наконец нашел его в избе, он спал на собственной шинели. Рядом с ним стоял его адъютант. Я пару раз пихнул сапогом Будённого, он проснулся, увидел меня, вскочил, бросился мне на грудь со словами «Жора, мы все просрали».

Не знаю, что хотел сказать Жуков данным разговором. То, что он со Сталиным был близок… «Георгий…»? Некомпетентность руководителя страны? А вышло всё наоборот – показал себя как начальника Генерального штаба.

Возглас Будённого дал понять, что для этих малограмотных людей, имеющих пару классов образования, уничтоживших образованных военных практиков, важна была только власть! Не народ – а это и есть страна, а собственный трон, ради которого уничтожался любой, попавший под подозрение.

Но великий советский народ выстоял, потому что верил в светлое будущее, которое было обещано в 1917 году большевиками. Наш народ готов поверить во всё, что даёт им надежду, готов жертвовать жизнью ради светлого будущего своих потомков, что нельзя сказать о тех, кто раздаёт эти обещания.

Сколько солдатской крови приняла родная и чужая земля! И как бы ни критиковали высказывания великого писателя-фронтовика Виктора Астафьева: «Мы залили их (врагов) реками крови и завалили трупами», я точно теперь знаю, что он, к горестному сожалению, прав.

Мой отец Войтенок Фёдор Иосифович и многие такие же наши герои вступили в схватку с иноземцами с первого дня Великой Отечественной войны.

Да, я горжусь подвигом советского солдата, того солдата, который ковал Великую Победу своей кровью и потом, недоедая, недосыпая – на поле брани и за станком.

Горжусь тем защитником, который не прятался за другие спины, шёл на врага, порой, безоружный; не присваивал себе чужие подвиги, не навешивал чужие награды на грудь свою, не простреливал себе рук, ног; не пропадал без вести, убегая тайно из воинской части. Не покупал себе наград за сапоги и продукты, которые хранил на складе, и которые полагались защитнику Родины.

* * *

Ложь родилась в 1917 году, перевернув прежнюю историю, продолжила новую на лжи и обмане. И сейчас, когда открыт доступ к архивным документам (которые не уничтожили прежние «властелины», многие продолжают восхвалять ложь и обман, выдавая всё за необходимость времени, восхвалять жестокость к собственному народу. Разве такое можно оправдывать?!

Хочу спросить защитников жестокости, зверства власти большевиков: вы согласились бы отдать свою жизнь, жизни своих детей за ту «власть советов», которая решила построить «новый мир» на костях крови собственного народа, за то, чтобы «власть советов» рапортовала миру о том, что она самая деятельная, она за короткий срок решила все проблемы в стране – «Кто был никем, тот станет всем»?

Почему немецкий народ стыдится Гитлера, а у нас всё так замечательно. Наверно, потому так и живёт народ победитель в сравнении с побеждённым.

Мы, следуя за своими правителями, предали память советского солдата, того солдата, который встретил первым врага.

Всегда одни и те же плакаты, одни и те же великие сражения в музеях разного уровня. Это битва за Москву, Сталинградская битва, Курская битва, взятие Берлина.

Ложь с 1917 года вычеркнула первую мировую войну, одним словом «империалистическая». Но там сражался и травился газами наш народ. Вот это и есть истинное отношение к народу «народной власти»

А где самые крупные сражения в первые дни Великой Отечественной войны? Там тоже сражались империалисты?

Это я о том, как после войны Жуков, будучи заместителем Министра обороны решил отметить в 1956 году защитников Брестской крепости. Власти всё равно, кто герой, кто не герой.

Ну, поехал писатель Сергей Смирнов, ну, поговорил, ну, составил список, кто ему больше понравился. Из защитников не осталось, остались те, кто с первым выстрелом либо умчал, либо в плен сдался, а потом, выдав себя за украинца, был отпущен домой. Я много знаю таких случаев…

* * *