Текст книги "Семья что надо"

Глава 6. Деньги

Не удивлюсь, если многие люди, едва открыв книгу (а может, даже еще не купив ее), сразу начнут читать именно эту главу. Потому что, сколько бы мы ни говорили красивые слова про «деньги – не главное» и про рай в шалаше, все понимают: на самом деле деньги – это очень важно.

Деньги – это новые возможности.

Деньги – это (для многих) мерило успеха.

И, главное, деньги – это свобода.

Отсутствие денег – несвобода. Как нам реализовать свои потребности, мечты и желания, если не платить за это? Конечно, есть люди, которые уже пресытились деньгами. Им надоели многочисленные помощники, горничные, гувернантки, охрана. Они вдруг осознали, что дворцы и яхты в мечтах были гораздо приятнее, чем в реальности. И им уже не хочется изысканных ужинов стоимостью с годовой бюджет среднестатистической российской семьи, а хочется ржаного хлеба, водки и селедки…

Такие люди передают все деньги в благотворительные фонды, уезжают в глухие деревни, начинают жизнь с нуля. Но у них сначала были деньги, причем ими же заработанные. И только после этого, пожив в бесконечной роскоши, они выбрали тот уровень доходов (и свободы от внешних обстоятельств), который для них комфортен.

Потому что деньги – это не только свобода. Это еще и испытание. И особенно для людей молодых, которые объединяют и свои судьбы, и свои финансовые возможности.

Сегодня семьи создаются позднее, чем, скажем, двадцать лет назад. Как правило, молодые люди сначала оканчивают вузы, нарабатывают профессиональный вес, зарабатывают первоначальный капитал – и только после этого принимают решение о свадьбе. А значит, у них к моменту бракосочетания уже есть и деньги, и представления о том, как их тратить. И не всегда эти представления совпадают.

Поэтому три тезиса, о которых мы поговорим в этой главе, будут такими: о деньгах надо договариваться; деньги портят детей; денег должно быть достаточно.

О деньгах надо договариваться

Кто зарабатывает и кто тратит? Это всегда важно! Написала эту фразу – и рука потянулась ее зачеркнуть. Да, вопрос «кто зарабатывает и кто тратит?» важен. Практически для каждой семьи. Но то, что он важен, – это плохо.

Когда появляется «мы», этот вопрос должен уйти. Потому что «мы» – это настоящее «мы», и оно работает всегда, а не только в момент бурного секса. Мужчина, который контролирует, сколько его жена купила себе трусов и носков и почему она сходила с подружкой в ресторан и сама заплатила за подружку, делает ей больно. Даже если она побоится в этом признаться – ей больно. А боль – это первый шажок к разводу. Хотя, казалось бы, всего лишь спросил, как она потратила его деньги. Его, понимаете? Дело в том, что с момента свадьбы деньги больше не его. Они общие.

Но больно ли мужу чувствовать, что у него теперь не осталось ни копейки собственных денег? Что жена может претендовать на весь его доход и тратить так, как считает нужным?

Еще больнее.

Что делать? Выстраивать такую модель финансового взаимодействия, которая будет удобна каждому члену семьи.

В российской культуре единственно верной считается лишь та, где все деньги семьи – в общей «кубышке» и не совсем понятно, кто, сколько и на что имеет право из нее тратить.

Такая модель – постоянный источник стресса для всех, включая детей.

Я скажу крамольную вещь: на мой взгляд, в идеальной финансовой модели и у мужа, и у жены должны быть свои деньги. Система проста и логична: муж с женой договариваются о том, сколько денег каждый из них вкладывает в «общий кошелек», сколько откладывается на отпуск, копится на крупные покупки и так далее. Все остальные деньги, что муж заработал сверх этого лимита, остаются у него; все, что осталось от заработка жены, – у нее.

Такая модель в принципе устраняет все ссоры на тему денег.

У каждого из нас свои представления о том, что дорого и что дешево, у каждого своя система потребительских координат. И вместо того чтобы выяснять, может ли жена купить себе новую кофточку, а муж – новую удочку, лучше оставить право решить этот вопрос жене или мужу единолично.

Я знаю многие семьи, которые живут по принципу «каждый из нас тратит свои деньги так, как считает нужным, но мы складываемся на необходимые общие траты». Это счастливые семьи!

Причем все понимают, что один раз обговоренные денежные лимиты могут измениться: появятся дети, возникнет общее желание купить большую машину для семьи, внезапно заболеют родственники – и это тоже нужно обсуждать. Заболевший родственник мужа – это только родственник мужа? Или жена тоже подключается со своими деньгами? А если это родственник дальний? А если не родственник, но близкий друг?

В семье моей старшей дочери денежный вопрос решается именно так: они с мужем сыграли свадьбу, когда у обоих за плечами был уже большой жизненный опыт. Для моей дочери это был второй брак, для ее мужа – первый, но в любом случае к тридцати пяти годам он уже приобрел стойкие привычки расходования и накопления средств. Он тратил большую часть своей зарплаты на помощь своим родственникам в Индии, любил экономить (поскольку вырос в бедности) и относился к деньгам совсем не так, как многие голландцы или россияне.

А моя дочь, как и я, тратит деньги легко и никогда не жалеет об этом. Даже если покупает дорогое и красивое платье, а потом дарит его кому-то. И они оба понимали: если они объединят свои кошельки, это станет жесточайшим испытанием для их брака и источником постоянного стресса. Той самой банановой кожурой, на которой может поскользнуться молодая семья.

Поэтому они решили: складываются на содержание дома, отпуск, продукты, ребенка (когда он родится), а остальные деньги каждый тратит так, как сочтет нужным.

И сейчас они очень довольны собственным решением. За все время брака у них не было ни одного конфликта на денежную тему. Жена спокойно идет на шопинг, когда ей нужно расслабиться после напряженной рабочей недели или отпраздновать собственный профессиональный успех (для многих женщин шопинг – лучший способ снять напряжение). Муж по-прежнему шьет у своего индийского портного по нескольку брюк в год (по одному и тому же лекалу), высылает деньги многочисленным родственникам и вкладывает в акции «зеленых» банков. Ну какая жена спокойно отнеслась бы к тому, что муж потратил все свои накопления на то, чтобы купить брату в Индии квартиру? А другому брату – компьютер? А третьему – машину? Но так живет мой зять. И моей дочери совсем не обидно, потому что это его деньги, эти траты не надо согласовывать, точно так же как не надо согласовывать ее право купить себе или дочерям новое красивое платье или лишний раз слетать в Россию.

Когда мы поженились с мужем, вопросов, связанных с деньгами, не было. Потому что не было денег. Собственно, вопрос был только один: «У кого занять и как дожить до зарплаты?» Естественно, моя повышенная стипендия и зарплата мужа складывались в общий котел целиком. Сначала мы отдавали эти деньги родителям, с которыми жили вместе. Потом у нас появилось свое жилье и две зарплаты, но они были такими мизерными, что «на себя» просто не хватало: только на еду, детей и коммунальные услуги.

Впрочем, не было и больших соблазнов. И, как это ни странно прозвучит, в Советском Союзе дети обходились намного дешевле. Не существовало ни платной медицины, ни хорошей одежды, ни развивающих игрушек, ни отдыха за границей. Фланелевые платьица, пластмассовые пупсы и деревня – вот и все советское детство.

Но всегда было у кого подсмотреть «лучшую жизнь». Побывать в квартире, где у детей есть своя спальня (и вздохнуть, что у нас такого, кажется, никогда не будет). Увидеть, как одеваются дети, чьи родители ездят за границу (и понять, что даже при наличии отличного вкуса из двух фланелевых платьиц никогда не создашь образ, который получается сам собой, если надеваешь иностранные кофточки и юбочки). Погулять по продуктовому рынку, где даже в советские годы продавалось все: от парного мяса до сладких фруктов (и осознать, что денег хватит лишь на один поход туда).

У нас в семье сохранилась трогательная история о том, как старшая дочь в восемь лет добилась того, что музыкальная школа снизила плату за обучение наших детей.

Младшей тогда было шесть лет, она только-только поступила в музыкальную школу, у нас родился малыш – и мы оказались перед сложным выбором: я в декрете, у нас трое детей, стоимость обучения в музыкалке – двадцать четыре рубля в месяц. Моя зарплата младшего редактора на телевидении тогда равнялась восьмидесяти рублям. Муж, старший научный сотрудник, получал больше – сто восемьдесят рублей. Но трое детей! Но декрет! И сорок восемь рублей за обеих?!

И тогда старшая дочка пошла к директору музыкальной школы и сказала:

– Моей сестре очень хочется у вас заниматься. Но у нас родился братик, и мы не можем платить за школу. Но это же неправильно, чтобы мы не учились! Ведь и учителям хочется нас учить, и нам с сестрой хочется учиться!

Это было настолько неожиданно и настолько сильно, что директор пошла к бухгалтеру, вместе они подняли все бумаги и выяснили, что существует какое-то хитрое постановление, по которому можно делать большие скидки на оплату музыкальной школы родителям, которые содержат большое количество иждивенцев. В то время работающим в семье был только мой муж, а я и трое детей – его иждивенцы.

И младшую дочь взяли в музыкальную школу бесплатно.

Конечно, это история про характер. Но и про деньги, конечно, тоже.

Сейчас, повторюсь, денежный вопрос у молодых семей возникает все чаще. И нужно, на мой взгляд, оставить каждому взрослому члену семьи его право распоряжаться его же деньгами – при условии, что определенную сумму он вкладывает в общий котел.

Посмотрите на успешных мужчин и женщин, принципиально не связывающих себя узами брака. У них прекрасно налажен быт: есть люди, которые готовят, убираются, обучают их детей. У них есть круг друзей, круг привычных занятий…

– Нет, жениться не хочу, – сказал мне однажды один успешный топ-менеджер, – я слишком много зарабатываю, чтобы рисковать собственными деньгами. Если я женюсь, жена получит к ним доступ. А я не привык ни с кем согласовывать мои расходы. И не хочу, чтобы без моего ведома деньги тратились туда, куда я сам бы их не потратил.

Если бы этот человек был уверен, что свобода распоряжения его деньгами останется при нем, ему было бы легче решиться на брак.

Большинство российских женщин привыкли не только вести домашнее хозяйство, но и зарабатывать. Россия – в мировых лидерах по числу работающих женщин. В 2017 году наша страна обогнала развитые страны по количеству женщин – топ-менеджеров. Здорово? Да, наверное, это здорово. Но если мы посмотрим, сколько женщин среди первых лиц компаний: президентов, генеральных директоров, – то окажется, что здесь мы очень сильно отстаем от Запада. То есть женщина в России запросто может стать первым замом генерального, вице-президентом – без проблем. Но вот генеральным или президентом – это пока сложно.

Наши женщины – умные, образованные, самостоятельные – в большинстве своем не феминистки. Они умеют зарабатывать, но при этом могут и ухаживать за мужем, и понимать, что мужское эго требует ласки, внимания, комплиментов. Иначе не будет в семье той атмосферы, которая нужна в первую очередь самой женщине.

Словом, российские женщины работают и зачастую зарабатывают больше мужчин. Может быть, им везет. Может быть, они прикладывают больше усилий. И все чаще возникает ситуация, когда в семье жена – либо основной, либо единственный добытчик.

И у женщины, выросшей в стереотипах «мужик должен кормить семью», поневоле появляется недовольство мужем: почему не кормит?!

Но здесь есть тонкая грань. Если один из членов семьи не работает (не важно, мужчина это или женщина), а второй считает эту модель семьи, что выстроилась у них, подходящей, он не имеет права говорить: «Это мои деньги!», «Это я заработал!», «Как ты посмел потратить мои деньги?»

Еще раз объясню. Допустим, живут муж и жена. Один из них много и продуктивно работает, второй занимается домом, хозяйством и детьми. И тому, кто зарабатывает, нравится в его семье все. Но периодически хочется упрекнуть вторую половину «за тунеядство». Не стоит этого делать – и не только потому, что в момент, когда возникают контроль и поджатые губы, в отношениях двоих заканчивается счастье.

Домашняя экономика огромна по объему, только не основана на рынке и деньгах. Социологи подсчитали, что американская женщина-домохозяйка, если бы получала рыночную цену за свою работу, зарабатывала бы 100 тысяч долларов в год! В недалеком будущем, когда роботы лишат работы многих, ею будет считаться и восприниматься просто забота друг о друге. То, что необходимо нам всем, но работой почему-то не считается.

Не рифмуется неуважение к труду другого и контроль со словом «счастье», как ни пытайся.

Более того, даже в семье, где добытчик только один, деньги тоже могут распределяться по трем потокам. Добытчик приносит их – и раскладывает на «деньги мужа», «деньги жены» и «деньги семьи». И муж не контролирует, как жена тратит свои деньги, а жена не проверяет, куда ушла «заначка» мужа.

Деньги портят детей

Я пришла в абсолютный восторг, когда слушала, как Михаил Фридман и Владимир Потанин отвечали на вопрос, будут ли они оставлять наследство своим детям.

Дети должны зарабатывать сами – таково было мнение и того и другого. Мы не должны организовывать им пожизненные подушки безопасности. Это испортит им жизнь – или как минимум не принесет счастья.

Очень хочется помочь ребенку войти во взрослую жизнь по ковровым дорожкам и провести ее в саду среди цветущих роз, но ему нужно реализовать себя – так, как он считает нужным. И набить шишки тем способом, что он выберет сам.

Михаил Фридман основал благотворительный фонд «Генезис» в знак поддержки еврейского народа, куда переводит львиную долю своих капиталов, а Михаил Потанин сказал: «Один миллион рублей ребенка не испортит. А один миллиард испортит навсегда».

Будем честными: даже если миллиардеры растят своих детей в спартанских условиях, все равно они лучше, чем у среднестатистических школьников. Потому что, ограничивая детские «купи!» и заставляя их выполнять домашние обязанности, родители не экономят на развитии сыновей и дочерей.

И мы понимаем, что в этом смысле дети миллионеров уже имеют рыночное преимущество: у них лучшие учителя, они видят весь мир, правильно питаются, у них нет комплексов по поводу своей одежды… И они могут попробовать себя в самых разных сферах.

Это фантастика, конечно: дочь Фридмана – талантливая балерина. Она закончила Йель, но не пошла работать финансистом. Выбрала то, что было ей ближе всего: танцы.

Ее отец, кстати, инвестировал не только в экономическое образование дочери, но и в художественное, поскольку видел, как важны для нее танцы.

Инвестиции в развитие детей – то, что окупится всегда.

Мы с мужем вкладывались в изучение детьми английского языка, и этот вклад быстро себя оправдал. Не получили бы наши дети-студенты персональные гранты для стажировки за границей, если бы не говорили свободно по-английски.

Был еще один вклад – в книги. И он тоже оправдался. Они никогда не стояли на полках – их читали вслух, обсуждали, советовали друзьям.

И поездки – насколько это было возможно и куда это было возможно.

Потом все три этих «вклада», только уже на другом уровне, осуществили наши дети уже со своими детьми. Поездки, книги, развитие – этот «тройственный союз» непременно даст результат. Старшая из моих внучек окончила университет в Утрехте, вторая – MIT и поступила в аспирантуру, третья окончила Колумбийский университет и получила престижную работу в Boston Consulting Group в Нью-Йорке.

Впрочем, когда у нашей Дочери Лидера появился маленький ребенок на фоне уже приличных доходов, они с мужем столкнулись с проблемой, которая в наше время совсем не возникала у нас: игрушки для маленьких детей.

Их очень много.

Они очень хорошие.

И дети вдруг перестают им радоваться.

Однажды я купила для одного знакомого мальчика машину его мечты – просто так, потому что «ему очень хочется!». И моя дочь вдруг сказала очень грустную фразу:

– Надо же, такие игрушки я покупаю сыну, просто чтобы поиграть во время перелета в самолете. И, наверное, это неправильно.

С той секунды она стала жестко следить за количеством и стоимостью игрушек для сына. Переизбыток (не только игрушек – всего!) развращает и приводит к потере радости.

Так что делать? Ограничить ребенка одной пирамидкой и двумя машинками?

На мой взгляд, лучше всего покупать развивающие игрушки. Сейчас их много, разных. Мой большой друг Андрей Бахметьев основал фирму «Знаток», где можно купить невероятные развивающие вещи. Музыкальный коврик, который играет музыку в зависимости от того, на изображение какого инструмента нажмешь. Дети ложатся на коврик животом и играют сразу на нескольких.

Или говорящая ручка, помогающая учить азбуку: благодаря ей русский алфавит освоила наша Индийская Внучка.

Или автомобильный конструктор: из него можно собрать машину, которая будет сама ездить.

Такие игрушки действительно имеют смысл. Игрушка, в которую вложен твой труд, ценится гораздо выше. А та, которую ты собирал вместе с родителями, станет еще и дополнительным камешком на весах семейного счастья.

Помню, как в моем детстве мальчишки увлекались моделированием. Приходишь к другу в гости – а у него под потолком висят двадцать, тридцать, сорок моделей самолетов: тщательно склеенных, красивых. И у меня есть четкое ощущение, что все эти мои мальчики-ровесники стали успешными.

Такие модельки начинали делать всегда с отцами. С их помощью приучались к усидчивости и усердию. Видеть каждый день под потолком своей комнаты результат собственного труда – это тоже очень важно.

Еще одна совершенно необходимая, на мой взгляд, статья расходов – музеи. Сейчас они фантастические. Это уже не привычные нам «очаги культуры», где нужно вести себя тихо-тихо и ни в коем случае ничего не трогать руками.

Современные музеи, ориентированные на детей, – это что-то вроде обучения в развлечении. Это и лего-города, и «Кидбург», где можно познакомиться с разными профессиями, и музеи физики, химии, и автомобильные музеи.

И зачастую, живя в городе, мы сами не знаем, как много интересного происходит буквально у нас под носом. Однажды моя хорошая знакомая из Нижнего Новгорода написала в фейсбуке: «Ко мне на неделю должен приехать внук из Москвы. Посоветуйте, куда можно сводить умного младшеклассника?» На нее посыпалось столько предложений, что ей даже не хватило времени, чтобы обойти все «точки притяжения». Она была очень удивлена тем, как много интересного происходит в ее родном городе.

Но если вы вдруг узнаете, что в соседнем городе (да пусть даже не в соседнем) есть что-то интересное для ребенка, не жалейте времени и денег, свозите его туда! В Калужской области есть этнографический парк. За один день родители и дети могут будто бы побывать в нескольких странах. Попробовать кухню разных стран, узнать их деревенский быт… Причем проект этот создали фанаты, которые даже не думали о прибыли. Но через какое-то время он начал приносить доход!

Стоит ли покупать ребенку дорогую и красивую одежду? Конечно, не нужно одевать сына или дочку «по минимуму». Не провоцируйте в детях зависть к сверстникам. Тем более в подростковом возрасте, когда одежда – один из способов самоидентификации.

Но и тратить большие суммы на футболки, куртки и кроссовки… дети из этого вырастут, причем очень быстро.

Мое твердое убеждение – ребенок не должен быть одет дороже, чем его родители. Я видела много случаев, когда мама и папа не жалели ребенку денег «на шмотки», а сами одевались весьма скромно. Результат был печальный: дети переставали уважать родителей.

У мамы нет золотых сережек, а у дочери есть.

У мамы нет туфель за пятнадцать тысяч рублей, а у дочери есть.

Мама покупает дочке сережки и туфли – а дочка маму не уважает.

«Ну она же у меня одна, она девочка, ей хочется наряжаться! Мне приятнее покупать одежду для нее, чем для себя!» – говорят такие мамы… и теряют авторитет.

Я выступаю за субординацию. Родители, состоявшиеся как профессионалы, имеющие вес в обществе, достойны лучшего. И уважение к себе проявляется в том числе и в том, какую одежду ты носишь.

А ребенку будет полезно постараться, приложить усилия, чтобы стать обладателем вожделенной вещи. И в этом смысле я вновь буду восхищаться тем, как проходит социализация подростков в Голландии, хотя это далеко не единственная страна, где детей приучают зарабатывать деньги.

Свои первые зарплаты школьники могут получать уже в двенадцать лет. И это отличный способ воспитать правильное отношение к деньгам.

Кто-то из малышей, получив свой первый «гонорар», начинает копить. Я знаю девочку, которая не тратит ни цента из своих богатств: ей нравится копить, видеть, как возрастает сумма вклада, как набегает маленький процент. Она ставит себе цель: «Я коплю на туфельки». Но, когда набирается нужная сумма, ей становится жалко тратить – и она придумывает новую «задачу на накопление».

А другие ребята, едва заработав, тут же бегут в магазин и спускают все, причем на полную ерунду. И это – их опыт, и через него надо пройти.

Но и в случае «накопителя», и в случае «растратчика» важно удержать себя – и не начать помогать. Не давать денег на то, что ребенок хочет купить, но жаль расставаться с накопленным (или он уже давно с ним расстался, а до новой зарплаты еще долго).

Моя Старшая Внучка работала с двенадцати лет. Она разносила газеты, сидела на кассе в супермаркете, была официанткой. В Голландии есть законы, регулирующие труд подростка: не более трех часов в день, четко определены типы работы, до которой допускается ребенок, у каждого несовершеннолетнего есть наставник.

Голландская молодежь может найти себе подработку на специальном сайте. Можно написать: «Привет, меня зовут Катрин, у меня есть свободное время в воскресенье с 15:00 до 21:00. Где я могу поработать?» – и парень или девушка точно найдут себе подработку: мыть посуду, обслуживать гостей, убираться в саду…

Знать цену деньгам и пройти свой путь – вот что нужно в подростковом возрасте. И это нужно сделать только самому, а не за ручку с мамой и папой.

Денег должно быть достаточно

Сколько денег нужно для счастья? Вряд ли кто-то из читателей, увидев этот вопрос, подумал, будто я напишу точную сумму. Но наверняка у каждого из читателей есть знакомая семья (а скорее всего, не одна), где жены постоянно пилят своих мужей за то, что те мало зарабатывают. Или не пилят, но относятся к ним как к людям второго сорта, полностью приравнивая ценность личности к размеру зарплаты.

Между тем зарплата – весьма условная вещь. В советское время научные работники были идолами. Каждая девушка мечтала выйти замуж за физика: лучше и престижнее работы не было (разве что дипломат в МИДе). А сейчас научные работники получают мало и престиж у этой профессии гораздо меньше. И профессор, доктор наук никогда не будет зарабатывать в научном институте по полмиллиона рублей в месяц – даже если он получит гранты, будет признан лучшим. Просто за эту работу так не платят. Как говорит мой муж-профессор, «я зарабатываю много. Жаль, мне платят мало».

Люди творческих профессий тоже могут зарабатывать совсем немного. Художник не только рисует картины – ему нужно их продавать. А таланты творца и продавца очень редко объединяются в одном человеке. Если рядом любимая жена, которая каждое утро начинает вопросом: «Ну когда же ты продашь свои картины? Ну сколько можно терпеть безденежье? А может, снизим цену? А может, ты наконец-то пойдешь на нормальную работу в офис?» – я этому человеку не завидую.

Что для вас большая ценность – деньги или добрые отношения с мужем?

Возможно, в какой-то момент вы поймете: деньги важнее. Вы устали от нищеты, вам хочется путешествовать, ужинать в ресторанах, носить красивую одежду. Это плохо? Нет, просто вы вышли замуж не за того человека. Он не принесет вам путешествий и ресторанов, но даст что-то другое – то, что побудило вас когда-то сказать ему «да». И если вы видите, что рядом с вами – надежный, любимый, талантливый муж, не оценивайте его в рублях. Есть и другие основания для счастья.

Хорошая новость состоит в том, что настоящий профессионал – в любой сфере, даже самой малопрестижной – все равно раскроется (если чувствует поддержку близких).

Я знаю одну показательную историю. Двое парней организовали музыкальную группу. Выступали в ресторанах, на всяческих «днях поселка», на свадьбах средней руки… Так продолжалось десять лет. Их жены не выдержали безденежья и ушли. А парни потом раскрутились и достигли успеха. Жены захотели вернуться – но это было невозможно.

Поэтому вопрос жены: «Ну когда ты уже начнешь зарабатывать?» – неправильный. Не нужно спрашивать. Нужно помогать и поддерживать.

У меня есть подруга, она художница. Надо видеть, как муж помогает ей упаковывать картины, чтобы перевезти на выставку, развешивает их, контролирует все детали. Иногда выставка идет месяц и не продается ни одна картина.

И когда он тащит все эти картины назад, то говорит жене:

– А ты заметила, как люди рассматривали твои картины? Ты видела, как они улыбались? Ну и пусть в этот раз ничего не купили, имидж даже важнее денег!

Я понимаю, почему два этих человека вместе и почему им хорошо вдвоем.

Но если высокий уровень дохода для вас – почти такая же необходимость, как воздух? Не буду агитировать за развод. Скажу лишь, что перед вступлением в брак нужно честно себе ответить: будет ли жизнь с этим человеком для вас счастливой?

Возможно, надо было изначально отказаться от идеи жить с «бедным художником», если вам крайне необходим олигарх.

Моя мама всегда повторяла: денег должно быть достаточно.

У каждого из нас свои понятия о том, какая это сумма – достаточно.

У читателя может возникнуть справедливый вопрос к автору.

А у автора есть ответ: достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливым. А так как мы говорим о семье, то правильный ответ такой: денег должно быть достаточно для того, чтобы каждый член семьи чувствовал себя счастливым.

Итак, повторим для ясности:

• о деньгах надо договариваться;

• деньги портят детей;

• денег должно быть достаточно.

Теперь – разбор проблемных ситуаций.

Проблема № 1

Муж – научный работник, жена – когда-то успешный менеджер, давно стала домохозяйкой и занимается бытом и детьми. Им помогает деньгами отец жены, за что жена постоянно пилит мужа

Думаю, мое отношение к этой ситуации уже понятно: пилить нельзя. Никого и ни при каких обстоятельствах. Если вам помогает кто-то из родственников, относитесь к этому так, будто богатый отец дает денег не вам лично, а вашей семье.

И тогда не возникнет вопрос, принимать ли их. Принимать, если спонсор делает это искренне, от души, потому что хочет, чтобы все его родные и близкие были в порядке. Но именно в такой ситуации нужно вспоминать слово «мы». Не бывает такого, чтобы в какой-то момент было «мы семья», а в другой «я дочь своего отца».

«Отец дал нам денег, чтобы мы с тобой могли поехать в Париж. Ура! Едем!» – вот оно, правильное отношение к ситуации. Но никак не «Отец дал нам денег, а ты не заработал. Отец может, а ты не можешь».

Проблема № 2

Жена категорически не может справиться со своей страстью к шопингу. Она экономит деньги, которые в семье отложены на продукты, и тратит их на одежду. А муж, напротив, ценитель хорошей пищи, ему важно, чтобы дома были качественные и свежие продукты

Вопрос приоритетов и баланса в семье – главный. Понятно, что у каждого из супругов свои приоритеты и удовлетворить абсолютно все желания, сколько бы муж и жена ни зарабатывали, не получится. И зависимость от покупок встречается не так уж редко. Человек вообще склонен впадать в зависимость от чего-либо: интернет-общения, шопинга, азартных игр, алкоголя… список можно продолжать, вплоть до способов проведения досуга. Я знаю людей, которым жизнь не мила, если они не смогли съездить на море или сходить за грибами.

Любая зависимость – проблема не столько зависимого (он знает, чего хочет), сколько его партнера, потому что ему с этим надо как-то справляться.

А решение одно – как и для любых патовых, тупиковых ситуаций: садиться и разговаривать. Не замыкаться в своей обиде, не задавать вопросы самому себе (они вызовут только эффект раскручивающегося маховика), а спросить у партнера: «Что с нами происходит? Давай поговорим!»

Однажды я оказалась в гостях у молодой девушки: на вешалке в ее шкафу висело огромное количество кофточек и маечек. Почти у половины из них даже не были отрезаны бирки. И она с гордостью показывала свое богатство и хвасталась, с какими большими скидками купила каждую новую вещь.

Мне было очевидно (а ей совсем не приходило в голову), что она все равно переплатила. С какой бы скидкой вы ни купили новую одежку, если вы ее не носите – вы переплатили.

И я понимаю мужчину в такой ситуации: если его жена каждый день приносит домой по новому платью, он теряет ориентир. Сколько же можно? Где конец? Ведь невозможно износить так много!

Человек зависимый себя очень легко оправдывает – и легко находит деньги. Интересный факт: если вам вдруг кто-то подарит некоторую сумму денег, вы можете истратить ее пять раз. Первый раз вы пойдете с «подарком» в магазин и купите себе что-то. Потом, когда подарочная сумма кончится, а желание покупать – нет, вы себе скажете: «Но ведь то были не мои деньги, а подарочные. Значит, теперь я могу купить себе обновки на свои!» И так – еще несколько раз.

Поэтому, чувствуя, что один из супругов впадает в зависимость от магазинов, можно начать жестко записывать траты, чтобы увидеть, на что уходят деньги. Но, повторюсь, не упрекая шопоголика, не сравнивая его ни со своей мамой («А вот моя мама никогда не покупала себе ничего лишнего!»), ни со своей сестрой («Посмотри, какая Маша экономная!»). Вы решаете проблему, но не унижаете человека.

Можно вместе с шопоголиком подсчитать, сколько ему нужно джинсов, кроссовок, платьев, блузок – причем не по минимуму, а в реальности: чтобы не переживать по поводу «нечего надеть». Можно вместе смотреть сайты стилистов, даже обратиться за консультацией к стилисту, который поможет привести в порядок гардероб и сделать его не слишком большим, но при этом функциональным.

Но, напомню, подобные разговоры возможны, только если жена-шопоголик (или муж-шопоголик) тратит на свою страсть деньги, которые предназначены для общего пользования. Если же она покупает себе тридцать пятое платьице (или он – сорок восьмую удочку) из тех денег, что принадлежат ей и только ей (или ему и только ему), – это личное дело. И не нужно вмешиваться в эти расходы.