Текст книги "Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы"

Когда суд закончился, Таггар был приговорен к смертной казни, но смертный приговор был сразу же заменен пожизненным заключением. Бацри и Цалах были повешены. Они провели свою последнюю ночь вместе с Таггаром, который пытался ободрить их.

Так для «Юдки» начался его крестный путь, который он каким-то образом смог пережить. В компании убийц, политических заключенных и тюремщиков-садистов в нескольких иракских тюрьмах он все-таки верил, что не умрет в неволе. Когда-нибудь он окажется на свободе!

Ему пришлось ждать девять лет. В 1958 году генерал Абдель Керим Кассем в ходе военного переворота захватил власть, убив премьер-министра Ирака и королевскую семью. Двумя годами позже некоторые из его приближенных составили заговор с целью убить его (что они и сделают через несколько лет). Моссад узнал о заговоре, рамсад сразу же установил контакты со сторонниками Кассема и заключил с ними сделку: он передаст им имена заговорщиков в обмен на освобождение Йегуды Таггара.

Таггар был в своей темной, мрачной камере, когда тюремщики пришли к нему со сменой одежды цвета хаки. «Одевайся, – скомандовали ему. – Ты едешь в Багдад».

Полицейская машина доставила ошеломленного Таггара в королевский дворец. Несколько солдат проводили его в огромный кабинет. За изящно украшенным столом сидел человек, которого Таггар сразу узнал – президент Кассем. Таггар неожиданно понял: его освобождают! Некоторое время Кассем рассматривал лицо израильтянина. «Ответьте мне, – наконец сказал он, – если между Ираком и Израилем начнется война, будете ли вы воевать против нас?»

«Когда я вернусь к себе на родину, – ответил Таггар, – я сделаю все для того, чтобы между Израилем и арабскими странами воцарились взаимопонимание и мир. Но, если начнется война, я буду сражаться за Израиль, как вы много раз сражались за свою страну».

Должно быть, Кассему понравился этот ответ. Он встал. «Когда вы будете дома, – сказал он, – передайте вашим согражданам, что теперь Ирак – независимое государство. Мы больше не лакеи империализма».

Из дворца Таггара на машине отвезли в аэропорт. Он все еще не мог поверить в произошедшее. Его посадили на самолет в Бейрут, затем на рейс в Никосию, Кипр, и, наконец, он приземлился в Израиле. В аэропорту его ждали друзья и коллеги. Они думали, что встретят сломленного, конченого человека, – но человек, сошедший с борта самолета, был тем же энергичным, общительным, веселым парнем, которого они последний раз видели девять лет назад. «Как тебе это удалось? – спросили они. – Как тебе удалось сохранить душевное равновесие и оптимизм?» – «Я знал, что вы вытащите меня оттуда», – просто ответил Юдка.

Возвращение Таггара домой стало еще одним проявлением принципа, которого руководители Моссада придерживались с самого начала существования секретной службы:

не жалеть никаких усилий, средств и жертв, чтобы помочь своим сотрудникам вернуться домой[7]7
  Это религиозная обязанность, играющая важную роль в иудаизме, – «пидйон швуим» (выкуп пленных).


[Закрыть].

В Израиле Таггар женился, обзавелся семейством и после блестящей дипломатической карьеры стал университетским профессором.

Реувен Шилоах был никоим образом не причастен к произошедшей в Багдаде трагедии. И тем не менее в конце 1952 года он ушел в отставку. На смену ему пришла звезда, вдруг вспыхнувшая в сумеречном мире израильских секретных служб.

Маленький Иссер.

4
Советский крот и тело в море

Зеев Авни мечтал стать агентом Моссада.

В дождливый день в апреле 1956 года он пришел в штаб-квартиру Моссада, искренне надеясь выйти оттуда уже сотрудником этой организации. Годами он пытался стать одним из немногих избранных, это было самой важной целью в его жизни.

Урожденный Вольф Гольдштейн, он появился на свет в латвийской Риге, вырос в Швейцарии, отслужил в швейцарской армии во время Второй мировой войны и эмигрировал в Израиль в 1948 году. Поменял имя на ивритское Зеев Авни, пару лет жил и работал в кибуце Ха-Зореа, затем устроился в Министерство иностранных дел и получил работу в Брюсселе. Представительный, начитанный, свободно владеющий несколькими языками, он очаровал начальство своими манерами и усердием, а также готовностью добровольно выполнять любую рутинную работу, особенно связанную с Моссадом. Всякий раз, когда был нужен дипломат для секретной курьерской работы, срочной поездки в другой город, доставки конфиденциальных документов в секретное подразделение Моссада в любой точке Европы – Авни был первым добровольцем. Его частое сотрудничество с Моссадом неофициально сделало его одним из «их парней» в Европе; и это сотрудничество стало более интенсивным, когда Авни перевели в посольство Израиля в югославском Белграде. В нескольких письмах Иссеру Харелю Авни предлагал создать резидентуру Моссада в Белграде. Харель отказался: Моссаду не нужна резидентура в Югославии. Авни не сдавался. В апреле 1956 года он вернулся в Израиль с частным визитом и попросил аудиенции у рамсада. Просьба была удовлетворена, и в тот же день он в первый раз встретился в Иссером Харелем.

Взволнованный и напряженный, Авни вошел в кабинет Хареля в старом доме бывшей немецкой колонии в Тель-Авиве. Харель был назначен рамсадом менее четырех лет назад, но к этому времени уже стал легендой. Люди восхищались невысоким, загадочным человеком и одновременно боялись его; правдивые и вымышленные истории о нем разносились по темным коридорам Моссада. Авни кое-что слышал о Хареле, которого прозвали Маленький Иссер, чтобы отличать его от печально известного Большого Иссера. Авни опасался этой встречи, учитывая слухи об упрямстве Маленького Иссера, его бесцеремонных манерах и фантастической интуиции.

Но невысокий, худощавый, лысеющий мужчина в брюках цвета хаки и рубашке с короткими рукавами, который принял Авни в своей «келье», оказался мягким и доброжелательным. Он признался Авни, что был впечатлен его манерой держаться и политической смекалкой. Иссер спросил Авни, почему тот приехал в Израиль именно сейчас, и Авни объяснил, что его дочь от первого брака потребовала, чтобы он навестил ее.

– Сколько лет вашей дочери? – спросил Иссер, заулыбавшись.

– Восемь.

Восемь? Иссер выглядел удивленным. Видимо, ему показалось странным, что дипломат примчался домой из-за границы только потому, что его вызвала маленькая дочь. После этого Авни начал подробно описывать свои сложные отношения с первой женой, ребенком и нынешней супругой. Иссер потерял терпение, оборвал его и сказал, что в Белграде не будет резидентуры Моссада. Что касается будущего Авни, он сказал: «Подумаем об этом, когда закончится ваша работа в Югославии». Авни был раздавлен.

Однако, прежде чем он ушел, Иссер предложил встретиться снова через пару дней, «но не в этом здании, здесь слишком много людей ходит туда-сюда. Вы встретитесь со мной в секретном офисе в центре города, мой водитель отвезет вас туда».

Авни подумал, что надежда все-таки есть. Если нет – зачем Иссеру снова с ним встречаться?

Несколькими днями позже Авни вошел в неприметную квартиру в центре Тель-Авива. У него больше не было причин бояться Иссера; в конце концов, он был дружелюбен во время первой встречи.

Иссер ждал его и провел в большую комнату: голые стены, письменный стол, пара стульев, закрытые ставнями окна. Авни сел, и тут Иссер внезапно превратился в разъяренного быка. Его лицо исказилось; он ударил кулаками по столу и заорал: «Ты советский агент! Признавайся! Признавайся! – И снова: – Признавайся! – Он продолжал стучать кулаками по столу и кричать: – Я знаю, что тебя послали из СССР! Я знаю, что ты шпион! Признавайся!»

Авни замер как громом пораженный. Он чувствовал, что не в силах вымолвить ни слова.

– Признавайся! Если ты будешь сотрудничать, я постараюсь тебе помочь, но если нет…

Сердце Авни бешено билось в груди. Он был в холодном поту, язык налился свинцом. Он был уверен, что пришел его последний час, что Иссер распорядится убить его.

Наконец он собрался с силами, чтобы произнести несколько слов.

– Сознаюсь, – пробормотал он. – Я работал на русских.

Иссер открыл потайную дверь, и в комнату вошли двое его лучших агентов и полицейский.

Полицейский арестовал Авни, и его увезли в помещение для допросов. Шаг за шагом, он раскрыл свою личность и свою истинную цель. Убежденный коммунист с ранней юности, он был завербован ГРУ (разведывательная служба Красной армии), еще живя в Швейцарии, и работал на Советский Союз во время Второй мировой войны. Вскоре после этого ему посоветовали переехать в Израиль и ждать. В будущем он должен был стать «кротом»[8]8
  Крот – агент, глубоко инкорпорированный в структуру противоположных сил, как правило, поставляющий особо важную, засекреченную информацию.


[Закрыть]. В течение многих лет он ожидал сообщения из Москвы, но руководители русской разведки вышли с ним на связь, только когда он был направлен в Брюссель. Там он передал им важную информацию о сделках Израиля с бельгийской оружейной компанией FN, снабдил их кодами Министерства иностранных дел Израиля и даже раскрыл имена двух бывших немецких нацистов, которые шпионили в пользу Израиля в Египте. К удивлению их кураторов, двое немцев были поспешно выдворены из Египта. Этого было недостаточно для оперативных сотрудников, курировавших Авни. Они хотели, чтобы их человек проник в Моссад. И это то, что Авни так старался сделать вплоть до того, как Иссер крикнул: «Признавайся!»

Когда он признался, то не знал самого удивительного: он мог бы не попасть в ловушку Иссера и остаться на свободе! У рамсада не было ни малейших улик против него, одни подозрения, ни малейшего доказательства того, что Авни был шпионом. Правда, давным-давно кто-то обмолвился Иссеру о том, что Авни был изгнан из своего кибуца за коммунистические взгляды. Но советский шпион?

Иссер действовал, полагаясь только на свою интуицию. Упорные попытки Авни стать сотрудником Моссада; кажущийся странным визит к дочери; попытки убедить Иссера создать резидентуру Моссада в Белграде…

Все эти незначительные подробности слились в остром уме Иссера в единое целое и привели к неожиданному выводу: крот, предатель, почти проник в святая святых Израиля.

На суде Авни во всем сознался и был приговорен к четырнадцати годам тюрьмы. Через девять лет он был досрочно освобожден, стал образцовым гражданином и психологом. Иссер рассказывал своему биографу, что Авни был не только самым опасным шпионом, когда-либо пойманным в Израиле, но и «самым обаятельным», и тепло отзывался о нем как о «шпионе-джентльмене».

Сам Авни рассказал нам, что многие высокопоставленные офицеры полиции и следователи ШАБАКа (приблизительный аналог американского ФБР) с годами стали его хорошими друзьями.

Дело Авни, получившее название операция «Пигмалион», на протяжении нескольких лет было одним из наиболее тщательно охраняемых секретов Моссада. Для тех немногих, кто был в курсе, она была еще одним доказательством удивительной интуиции Иссера.

Но кем был Маленький Иссер? Молчаливый, застенчивый, упрямый как мул, он, по некоторым сведениям, родился в древнем городе-крепости Двинске, в царской России; рассказывали, что, когда он иммигрировал в Израиль в восемнадцать лет, то нес в своем заплечном мешке буханку хлеба, в которую был запечен револьвер. Маленький Иссер сначала поселился в кибуце Шфаим, где женился на жизнерадостной Ривке. Будучи жестким, упрямым и напористым человеком, он в одной нательной рубашке по неизвестным причинам покинул кибуц с женой и ребенком. Во время Второй мировой войны Иссер вступил в «Хагану» и вскоре стал главой еврейского отдела «Шай», который выслеживал предателей и диссидентов. Диссидентами были члены «Иргун» и группы Штерна – двух подпольных организаций правого толка, которые противостояли политике Давида Бен-Гуриона и организованной еврейской общины. После отставки Большого Иссера Маленький Иссер стал главой Службы внутренней безопасности, ШАБАК.

Моссад только что начал функционировать, когда Бен-Гурион неожиданно принял отставку Реувена Шилоаха и назначил Иссера главной Моссада. Официальной причиной кадровой перестановки было дорожно-транспортное происшествие, которое, как говорили, вывело Шилоаха из строя. В Моссаде поговаривали, что Шилоаха из Моссада выжил Иссер, предварительно убедив Бен-Гуриона, что рамсад – эрудит и хороший парень, но не в состоянии руководить несговорчивыми агентами и проводить секретные операции.

При Иссере израильские спецслужбы обрели окончательную форму. В их число вошло пять служб: Моссад, ШАБАК, АМАН (военная разведка), специальное подразделение полиции и Центр политических исследований Министерства иностранных дел. Важное значение имели только Моссад, АМАН и ШАБАК; два оставшихся подразделения ценились не так высоко. Руководители пяти служб и их заместители сформировали Комитет руководителей служб. Иссер был назначен его председателем. Бен Гурион придумал для него особое звание: мемуннех – глава секретных служб.

Назначив Маленького Иссера на эту должность, Бен-Гурион заметил: «Конечно, вы продолжите руководить ШАБАКом, несмотря на то что теперь у вас еще есть Моссад». Иссер подобрал нового директора ШАБАКа, хотя общее руководство Моссадом и ШАБАКом осталось в его руках.

Так Маленький Иссер стал самодержавным правителем израильской разведки.

«Пигмалион» была одной из нескольких ключевых операций, проведенных Иссером в первые годы существования Израиля. Большинство из них было направлено против советских шпионов, многие из которых были арестованы, получили тюремные сроки или были высланы из страны.

Но не все шпионы работали на СССР – и не у каждой шпионской истории был счастливый конец.

В один из первых декабрьских дней 1954 года одинокий грузовой самолет кружил над Восточным Средиземноморьем. Когда пилоты убедились, что в этом районе нет морских судов, одна из дверей самолета открылась, и в море был сброшен большой предмет – тело.

Самолет развернулся и через час приземлился в Израиле, завершив операцию «Инженер» (название изменено), которая более пятидесяти лет оставалась совершенно секретной.

В 1949 году в Хайфу приехали три брата, евреи болгарского происхождения. Старший, Александр Исраэль, только что окончил инженерную школу в Софии. Он записался в армию, получил звание капитана и был направлен в Военно-морской флот Израиля. Капитан Исраэль был красивым и очень обаятельным молодым человеком. Начальство его ценило, и он был назначен на совершенно секретные исследования в области радиоэлектронной борьбы и разработки нового оружия.

Александр Исраэль получил доступ к некоторым наиболее секретным материалам. Он сменил свое имя на ивритское Авнер и в 1953 году женился на Матильде Ардити, хорошенькой молодой девушке турецкого происхождения. Молодая пара поселилась в Хайфе, недалеко от главной военно-морской базы Израиля. Матильда была без ума от своего харизматичного мужа, но не подозревала о менее приятных сторонах его личности.

Она не знала, что у него было обширное и красочное полицейское досье. Авнера Исраэля обвиняли в том, что он одновременно сдавал одну и ту же квартиру нескольким арендаторам; в том, что выдавал себя за представителя холодильной компании, собирая авансовые платежи за холодильники, которые не были доставлены; и в других подобных сделках. Одно дело дошло до суда, и его вызвали в суд 8 ноября 1954 года.

Матильда, которая была беременна, ничего не знала ни о мошенничестве своего мужа, ни о его романе с симпатичной служащей итальянского консульства в Хайфе. Авнер даже сделал ей предложение, но итальянка согласилась при одном условии: сначала он должен перейти в католичество.

Для Авнера это не представляло особой проблемы. Он крестился еще раньше, в Болгарии, когда ему пришлось жениться на другой соблазненной им христианке. Ее разъяренная семья потребовала – почти что под дулом пистолета, – чтобы он принял христианство и женился на молодой женщине. Сразу же после свадьбы он сбежал из Софии, его жена покончила с собой, после чего он вернулся в Софию и снова обратился в иудаизм. Теперь он проделал то же самое. Со своей любовницей он приехал в Иерусалим, крестился в монастыре Терра Санта и взял себе имя Ивор. Используя полученные от католической церкви документы, обаятельный капитан зарегистрировался в Министерстве внутренних дел и получил паспорт на новое имя, Александр Ивор.

Свадьба была назначена на 7 ноября 1954 года. Суд в Хайфе должен был состояться 8 ноября. Авнер Исраэль, он же Александр Ивор, не собирался присутствовать ни на одном из этих мероприятий. Ему пришло время исчезнуть.

В конце октября капитан Исраэль взял двухнедельный отпуск. У него не было выездной визы, зато она была у Александра Ивора, как и полный пакет документов, подлинных и поддельных. Он купил авиабилет в Рим и вылетел туда 4 ноября. Ни его жена, ни его невеста ничего не знали об отъезде. Когда жених пропал, итальянка забеспокоилась и начала поиски. В конце концов она обратилась в полицию Хайфы; с ее помощью невеста нашла адрес пропавшего, где, к своему изумлению, обнаружила госпожу Матильду Исраэль, находившуюся на седьмом месяце беременности.

В Риме Авнер Исраэль исчез, но ненадолго. У резидента Моссада в Риме были хорошие источники в арабских дипломатических кругах в Италии. 17 ноября в штаб-квартиру Моссада в Тель-Авиве была доставлена срочная телеграмма: «Израильский офицер Александр Ивор, или Ивон или Иви, находится в Риме и пытается продать секретную военную информацию египетскому военному атташе».

Рамсад и новый глава ШАБАКа Амос Манор объединили усилия, чтобы выяснить, кто он такой. Через несколько дней они установили его личность и были потрясены, узнав, что это израильский морской офицер. Другая телеграмма из Рима вызвала еще больше беспокойства: агент Моссада сообщил, что Исраэль продал египтянам подробные планы крупной базы ЦАХАЛа в Израиле, получив за это 1500 долларов, которые он положил в банк Credit Suisse. Сообщалось, что он пообещал египтянам больше информации и согласился вылететь в Египет, чтобы ответить там на дополнительные вопросы.

Через несколько дней пришла еще одна телеграмма: «Египетское посольство заказало в агентстве TWA два билета в Каир на конец ноября. Судя по всему, двумя пассажирами будут египетский военный атташе и израильский офицер».

В штаб-квартире Моссада зазвучали тревожные звоночки. По мнению Иссера, существовала огромная разница между опросом информатора военным атташе за границей – и поездкой этого же информатора в столицу Египта, где его будут допрашивать эксперты, которые получат от него еще более подробную и опасную информацию. Иссер был полон решимости любой ценой предотвратить полет Авнера Исраэля в Каир.

Он решил направить оперативную группу в Рим. В это время Моссад еще не имел своего оперативного отдела и использовал оперативное подразделение ШАБАКа. Его командиром был один из лучших израильских агентов, живая легенда для своих подчиненных, – Рафи Эйтан, выходец из кибуца, невысокий славный парень в очках. Однако Эйтан одновременно мог быть отважным, изобретательным и беспощадным. В годы, предшествовавшие провозглашению независимости Израиля, он был бойцом «Пальмаха» и активным участником «Алии-Бет», секретной организации, несмотря на британские ограничения, тайно переправлявшей евреев в Палестину. Они были вынуждены бежать из Европы на ветхих судах, ускользать от британских военных кораблей, курсирующих у берегов Палестины, высаживаться на пустынных пляжах, чтобы затем раствориться в местном еврейском населении. Самым известным подвигом Рафи был взрыв расположенной на горе Кармель недалеко от Хайфы британской радиолокационной установки, которая выслеживала приближающиеся суда «Алии-Бет». Чтобы добраться до радара, Рафи прополз по отвратительно грязному канализационному коллектору, за что получил прозвище Рафи-Вонючка. Деятельность Эйтана во время Войны за независимость еще раз продемонстрировала его храбрость и изворотливый ум. Когда Иссер формировал свою оперативную группу, он привлек к участию в ней людей с разным прошлым: евреев, переживших Холокост, ветеранов «Пальмаха» и «Хаганы», бывших членов «Иргуна» и группы Штерна – боевиков правых организаций, за которыми он охотился в период внутриполитической борьбы, предшествовавшей созданию Государства Израиль (одним из новых сотрудников Моссада был Ицхак Шамир, бывший лидер группы Штерна и будущий премьер-министр).

Рафи был назначен руководителем оперативной группы.

Он вылетел в Рим вместе с агентами Рафаэлем Меданом и Эммануэлем (Эммой) Тальмором. Вскоре к ним присоединились и другие агенты.

Они немедленно устроили засаду в римском аэропорту Фьюмичино. На последнем инструктаже перед отъездом Иссер дал им указание остановить Авнера Исраэля в аэропорту. «Он ни в коем случае не должен сесть в самолет. Инсценируйте уличную драку, нейтрализуйте его, нанесите ему ранение, если понадобится. А если все эти варианты не сработают – стреляйте на поражение!»

Это был первый случай, когда израильским агентам была выдана лицензия на убийство.

Но нападение в аэропорту не состоялось. Информация о поездке в Египет оказалась ошибочной; Исраэль еще некоторое время оставался в Риме, а затем внезапно уехал и путешествовал по Европе с командой Эйтана, следующей за ним по пятам. Словно пытаясь оторваться от тех, кто его преследовал, он отправился в Цюрих, Женеву, Геную, Париж, Вену…

А потом неожиданно капитан Исраэль исчез. Агенты Моссада искали его повсюду, но безуспешно. Затем удача вернулась к Рафи Эйтану. В Вене находился представитель секретной израильской организации «Натив», цель которой состояла в том, чтобы ускорить эмиграцию евреев из России и стран Восточного блока и доставить их в Израиль. Представитель «Натива» поддерживал тесные связи с Моссадом. В декабре его жена, которая была родом из Болгарии, преподнесла ему сюрприз.

– Ты не поверишь, – сказала она с сияющей улыбкой. – Сегодня утром я шла по улице и вдруг встретила своего старого приятеля из Софии. Мы не виделись много лет. Мы вместе учились в школе, в одном классе. Ну и совпадение, тебе не кажется?

– Правда? И как его зовут? – спросил муж.

– Александр Исраэль. Завтра мы вместе обедаем.

Сотрудник «Натива» знал, что Эйтан ищет человека, который соответствовал описанию его жены, и сразу же предупредил его.

На следующий день два агента Моссада отправились на обед в тот же ресторан и сели недалеко от того места, где Александр Исраэль предавался воспоминаниям со своей подругой детства. Когда Исраэль расстался с женой сотрудника «Натива», агенты последовали за ним.

Через несколько дней «Александр Ивор» поднялся на борт самолета австралийских авиалиний, следовавшего в Париж. На соседнем сиденье сидела молодая и привлекательная особа. Ивор, прожженный ловелас, завел с ней беседу, она ее любезно поддержала. Они решили снова встретиться, чтобы вместе провести вечер в Париже. Перед самой посадкой она повернулась к офицеру: «Несколько друзей встречают меня в аэропорту. Не хотите ли вы присоединиться к нам? Я уверена, что в машине найдется место».

Ивор был очарован. В аэропорту даму ждали два хорошо одетых джентльмена. Они вчетвером сели в машину и направились в Париж. Ивор сидел рядом с водителем. Наступила ночь; водитель заметил мужчину, стоявшего на плохо освещенном перекрестке и махавшего рукой, видимо пытаясь поймать попутку.

– Давайте подвезем его, – сказал он. Остановил машину, и внезапно автостопщик и еще несколько мужчин, появившихся из темноты, окружили машину, а автомобиль, следовавший за ними, остановился сзади.

– Это похищение! – закричал Ивор.

Внезапно мужчина позади него схватил его за горло. Ивор отчаянно боролся с нападавшим. Дверца машины открылась, и мужчина, стоявший снаружи, прыгнул на Ивора и повалил его. Он выхватил пистолет и крикнул на иврите: «Еще одно движение – и ты труп!»

Ивор оцепенел. Рука, державшая пропитанный хлороформом тампон, опустилась на его лицо, и Ивор погрузился в глубокий сон.

Его тайно доставили на конспиративную квартиру в Париже, где Рафи Эйтан и его люди допросили его. Он признался, что продал египтянам совершенно секретные документы и сделал это ради денег. От Иссера пришла телеграмма с приказом доставить его в Израиль. Иссер считал, что даже самый подлый предатель должен предстать перед судом и его законные права должны соблюдаться. Эйтан и его люди накачали Авнера снотворными, положили в большой ящик и погрузили в грузовой самолет израильских ВВС «Дакота», который раз в неделю летал из Парижа в Тель-Авив.

Дорога домой была долгой и изматывающей. Самолету пришлось приземляться для дозаправки в Риме и Афинах. С группой летел известный врач-анестезиолог по имени Йона Элиан. Перед каждой посадкой и взлетом врач вводил пассажиру снотворное.

Однако после взлета в Афинах произошло непредвиденное. Авнер Исраэль, находившийся без сознания, внезапно стал тяжело дышать; его пульс ускорился, а сердцебиение стало нерегулярным. Доктор Элиан предпринял лихорадочные усилия, чтобы стабилизировать его и взять приступ под контроль, пытался реанимировать бьющегося в конвульсиях мужчину с помощью искусственного дыхания, но безрезультатно. Задолго до того, как самолет приземлился в Израиле, Авнер умер.

Сразу после приземления агенты Моссада позвонили Иссеру и сообщили ему о смерти Исраэля. Рамсад приказал им оставить тело в самолете и велел пилоту снова взлететь. Вдали от побережья Израиля тело было выброшено из самолета.

Это неожиданное происшествие вызвало переполох в штаб-квартире Моссада. Иссер поспешил в кабинет премьер-министра Моше Шарета и попросил его назначить комиссию по расследованию обстоятельств смерти офицера Авнера Исраэля. Шарет назначил комиссию из двух человек, которая сняла с агентов Моссада все подозрения в противоправных действиях. Все их действия имели целью привлечь этого человека к судебной ответственности; их нельзя считать виновными в его смерти. Основной причиной его смерти, заключила комиссия, вероятно, стала передозировка введенных врачом снотворных. Спустя много лет, отвечая на вопрос о причинах смерти Авнера Исраэля, врач утверждал, что она была вызвана резкими перепадами давления воздуха внутри самолета (в 1960 году он снова в качестве анестезиолога участвовал в захвате Эйхмана в Аргентине).

Подчиненные Иссера изучили документы Авнера Исраэля и обнаружили аффидевиты и рекомендательные письма от католической церкви в Иерусалиме; после продажи секретных сведений египтянам он планировал перебраться в Южную Америку. В его сумке агенты нашли билет на корабль в Бразилию.

Следующей проблемой, с которой столкнулся Иссер, была семья Исраэля. Ему нужно было бы пригласить к себе Матильду и рассказать ей всю правду. Руководители Моссада, смущенные печальным концом этой истории, предпочли при полной поддержке премьер-министра замолчать ее.

Моссад организовал для прессы утечку сфабрикованных историй о капитане Авнере Исраэле. Они намекали, что он сбежал из Израиля, запутавшись в долгах и романтических связях. Эти истории попали на первые полосы газет. В течение многих лет Матильда, братья ее мужа и ее сын Моше Исраэль-Ивор не знали, что произошло в действительности. Они верили, что Авнер все еще живет где-то за границей, может быть, в Южной Америке. Эта ложь была непростительной[9]9
  Возможно, автор делает этот акцент из-за проблемы в религиозном еврейском праве, – женщина, чей муж пропал без вести, становится агуной, «соломенной вдовой», и не может вступить в новый брак до тех пор, пока ее муж не даст ей развод или его смерть не будет достоверно установлена.


[Закрыть].

Первой ошибкой этой миссии было то, как агенты Моссада обращались с Исраэлем, даже учитывая, что он был предателем. Второй ошибкой был заговор молчания, исключение имени Исраэля из военных послужных списков и введение в заблуждение его жены и братьев. Рафи Эйтан и несколько офицеров Моссада категорически возражали против решения рамсада выбросить тело Исраэля в море и обмануть его семью, но у них были связаны руки.

«В то время Маленький Иссер был “господином Безопасность”, – говорил нам Эйтан. – Он был самовластным правителем секретных служб, и разведывательное сообщество никогда не оспаривало его решения».

Огласка этой истории спустя годы демонстрирует, как трудно стереть память о когда-то существовавшем человеке. Порой и мертвые говорят с нами из могилы.