Текст книги "Луна над Теннесси"

Глава 8

Положив в корзину остывший пирог, Кэтлен прикрыла его сверху кухонным полотенцем, затем повесила корзину на руку и повернулась к Хэтти.

– Ну, я пойду?

– Смотри, не задерживайся, возвращайся засветло. Помни, мы ждем тебя к ужину.

Питер оседлал красивого дедушкиного жеребца, чисто белого цвета, названного за белоснежную масть Снежком, помог Кэтлен взобраться в седло, подал корзину. Благородное животное сразу же приняло наездницу. Казалось, ему пришлись по нраву и ее малый вес, и бережное обращение. Легонько пришпорив Снежка, Кэтлен тронулась в путь.

Спускаясь по широкой, размытой дождем дороге, она тихо напевала свой излюбленный мотивчик, радуясь предстоящей возможности увидеться с Нэтом. Вероятно, он захочет ее проводить, тогда они вместе вернутся домой.

Кэтлен подъехала к ручью, сквозь хрустально-призрачную воду которого виднелось усеянное камнями дно. А еще через пятнадцать минут путешествия по извилистой, вившейся лентой дороге, то и дело огибавшей огромные валуны и высокие сосны, Кэтлен заметила поднимавшийся из оштукатуренной глиной трубы голубой дымок. Наконец Снежок приблизился к внушительному бревенчатому дому. Здесь во всем чувствовалась заботливая женская рука. На двух окнах висели нарядные яркие занавески; за аккуратно побеленной изгородью в клумбах цвели желтые розы и белые маргаритки, даже дорожка от калитки к крыльцу была ровненько выложена по краям булыжником. «Нужно так же обустроить свой двор», – подумала Кэтлен и осторожно, стараясь не растрясти корзину, спустилась с седла. Обмотав повод вокруг высокого столба за оградой, она открыла калитку и направилась по дорожке к дому.

Кэтлен как раз собралась взойти на крыльцо, когда на пороге появилась маленькая пухлая женщина в таком же снежно-белом, как и волосы, переднике. На ее круглом розовощеком лице светилась приветливая, радушная улыбка, темно-карие глаза дружелюбно рассматривали Кэтлен.

– Мэтт не соврал, ты действительно очень красивая, – сказала женщина.

– Вы знаете, кто я? – улыбнулась в ответ Кэтлен.

– Полагаю, внучка старого Руфа. Я знаю на перевале всех молоденьких девушек. Ни одной из них не сравниться с тобой.

Кэтлен вспыхнула от смущения. До переезда сюда никто и никогда не обсуждал ее внешность. В Филадельфии она не часто появлялась на людях. Отчим тоже держал ее под строгим надзором. А утверждениям матери Кэтлен не придавала особого значения. Разве все матери не считают своих дочек красавицами?!

– Входи, деточка, – пригласила маленькая пухлая женщина.

«Как здесь уютно», – подумала Кэтлен, охватив быстрым взглядом убранство просторной комнаты, занимавшей всю переднюю половину дома.

В части помещения, отведенной под кухню, располагался маленький очаг с кирпичной жаровней. Посредине комнаты стоял стол и четыре стула, напротив стола, у дальней стены, – застекленный шкафчик с фарфоровой посудой.

Большую часть остального помещения занимала гостиная. Особенный уют создавал большой, выложенный из камня камин. Пол устилали ручной работы ковры. Мебель, как и у Кэтлен, была простой, добротной, сделанной из сосны. Особенно привлекала внимание яркая, многокрасочная обивка дивана и кресел-качалок, а также веселые цветные занавески на больших, просторных окнах. На столике, у дивана, стояли два подсвечника и круглая ваза с желтыми нарциссами.

– Меня зовут тетушкой Полли, – произнесла женщина, привлекая к себе внимание Кэтлен. – Я присматриваю за домом и забочусь о Мэтте.

– Кэтлен, – протянула руку девушка.

– Я знаю твое имя, милая, – улыбнулась тетушка Полли добрыми карими глазами. – Нэт часто говорит о тебе. Присаживайся, сейчас попьем чайку.

– А где же братья? – поинтересовалась Кэтлен, усаживаясь за стол и ставя перед собой корзину.

– Мэтт чем-то занят в конюшне. А что касается Нэта, то я не видела его со вчерашнего дня.

Кэтлен торопливо опустила глаза, стараясь скрыть свое удивление. Значит, Нэт лгал, и Мэтт прекрасно знал об этом. Но откуда? Неужели Нэт имеет обыкновение говорить неправду?

– Мэтт придет с минуты на минуту. Наверное, устраивает в конюшне твоего жеребца, – заметила тетушка Полли, наливая чай.

Кэтлен взяла ложечку и насыпала себе в чашку сахар. Тетушка Полли, сев напротив, тоже подсластила свой чай, затем спросила:

– Ты уже знакома с кем-нибудь из соседей?

– Пока только с тремя, не считая Мэтта и Нэта: с Личем Джоунзом, с Мейбелл Скотт и с матушкой Хиггинс. Я была так занята все это время – сначала обустройством жилья, потом посадками на табачной плантации. У меня просто не нашлось свободной минуты познакомиться с соседями.

– В первое воскресенье июля у нас состоится церковная служба. Придут почти все местные жители, так что у тебя есть шанс предстать перед своими новыми соседями. Если хочешь, можешь поехать со мной и с Мэттом.

– Спасибо, тетушка Полли. Вы наверняка слышали, что со мной живут супруги негры. Если я не возьму их с собой, они оскорбятся.

Тетушка Полли задумчиво помешала чай, затем сказала:

– Думаю, они тоже могут поехать с тобой. Пусть все знают, что вы одна семья.

– Я тоже так считаю, – согласно кивнула Кэтлен. – Смиты со мной всю мою жизнь, с самого первого дня моего рождения.

– Жители Теннесси в большинстве своем – хорошие добросердечные люди, верят в Библию, оружие, в самих себя. Это смелый, но богобоязненный народ. Они соблюдают Воскресенье, бережно хранят традиции и…

– … и все, на что только могут наложить свои руки, – с усмешкой добавил внезапно появившийся на пороге Мэтт. Тетушка Полли и Кэтлен дружно рассмеялись в ответ, хотя тетушка попыталась возразить.

– Что привело тебя к нам? – спросил Мэтт, наливая чай и усаживаясь за стол напротив Кэтлен. Кэтлен достала из корзины пирог.

– Это тебе в знак признательности за все доброе, что ты сделал для меня с тех пор, как я поселилась здесь. Надеюсь, тебе понравится.

– Яблочный? Это же его любимый пирог, – вмешалась тетушка Полли, заметив, что Мэтт явно не спешит с ответом. Мэтт отлично помнил, как Кэтлен ушла сегодня с Нэтом, даже не поблагодарив за помощь, и решил, что был глупцом, взявшись помогать ей. Однако теперь он переменил свое мнение.

– Да, тетушка Полли говорит святую правду, – наконец произнес Мэтт. – Отрежь кусочек. Я попробую, посмотрю, соответствует ли он моим требованиям.

Кэтлен внимательно наблюдала, как Мэтт, откусив кусочек, тщательно прожевал его, а затем проглотил. Она рассмеялась, когда он, закатив глаза, погладил свой живот, словно только что отведал какой-то чудесной райской пищи. Тетушку Полли тоже рассмешило дурачество Мэтта. Он же, сделав серьезное лицо, сказал:

– Действительно очень вкусно, Кэтлен, я не шучу. Большое спасибо.

– Что вкусно? – вдруг появился в дверях Нэт.

– Решил все-таки вернуться домой? – тетушка Полли хмуро посмотрела на заросшего щетиной Нэта и на его покрасневшие глаза.

Она со своего места не видела, зато Мэтт заметил листики и сосновые иголки, прилипшие сзади к штанам Нэта.

– Я был дома, – мрачно ответил тот. – Просто ты не заметила меня.

– Я точно знаю, что ты не ночевал дома: твоя постель даже не смята.

– Тетушка Полли, я уже взрослый мужчина и не собираюсь спрашивать, когда мне уходить, а когда приходить.

Нэт схватил стул и поставил его рядом с Кэтлен. Она сморщила нос и невольно отпрянула, уловив от Нэта какой-то странный запах. Мэтт тоже втянул носом воздух и поднялся из-за стола.

– Пошли поговорим о делах, – кивнул он в сторону двери.

Нэт мрачно посмотрел исподлобья на брата, явно не собираясь подчиняться. Однако в глазах Мэтта сверкнула угроза. Тогда Нэт нехотя поднялся и, втянув голову в плечи, поплелся к выходу.

Как только они оказались за дверью, – так что женщины не могли подслушать их разговор, – Мэтт накинулся на брата.

– Ты, грязный пес, разве не чувствуешь, как от тебя разит?! Отродье! Ты же оскорбляешь тетушку Полли и Кэтлен! Сейчас откроешь дверь и с порога, не заходя в дом, объяснишь им, что тебе надо помыться и накормить жеребца. Когда Кэтлен уйдет, отправишься к реке, опустишь туда свою задницу и не смей вылезать из воды, пока не смоешь весь этот смрад!

Нэт, казалось, хотел пронзить Мэтта ненавидящим, злобным взглядом, но, взглянув на его огромные кулаки, развернулся и взбежал на крыльцо.

– Тетушка Полли, Кэтлен, извините, но я покину вас. Мне нужно выполнить в конюшне кое-какую работенку, – проговорил он с порога, затем улыбнулся Кэтлен. – Я заеду к тебе позже, вечером.

Кэтлен кивнула, однако ее ответная улыбка не уже такой же теплой и приветливой, как раньше: Нэту действительно придется объясниться сегодня вечером.

– Как давно вы здесь живете? – спросила Кэтлен вернувшегося в дом Мэтта.

– Всю мою жизнь и не хочу ничего другого. Перевал – уединенный, мрачноватый край. Но он прекрасен своей природой, своими величественными лесами. Здесь водятся кугуары, медведи, белохвостые олени. А сколько рек: Наличуки, Огайо, Теллико, Хиваши. В них полно форели, окуня, щуки.

Завершив описание, Мэтт откинулся на спинку стула.

– Боже правый, да в этих краях, наверное, есть все, что только может пожелать человек? – воскликнула Кэтлен.

– Вот именно, – с гордостью улыбнулся Мэтт.

Кэтлен задержала на нем свой взгляд, подумав, что Мэтт – живое воплощение Камберленда, такая же неотъемлемая часть этого края, как здешние высокие сосны, скалы и ущелья. В общем, настоящий человек гор.

Мэтт по-особенному пристально посмотрел на гостью. Разволновавшись, Кэтлен покраснела и снова заговорила. Время текло незаметно. Они уже перебрали множество тем и явно не намеревались прекращать беседу, как вдруг, взглянув в окно, Кэтлен вздрогнула и замолчала. За разговором она совершенно не заметила, как сгустились сумерки.

– Господи! Мне уже давно пора быть дома! Хэтти, наверное, вне себя от беспокойства. Удивляюсь, как она еще не послала за мной Питера. Они уже думают бог весть что: что на меня напал кугуар или какой-нибудь другой хищник? – воскликнула Кэтлен, вскакивая из-за стола и с тревогой глядя на Мэтта. – Звери ведь уже вышли на вечернюю охоту?

– Не бойся, я провожу тебя до самого дома, – заверил он, тоже поднимаясь.

– Ах, Мэтт, – улыбнулась Кэтлен. – Когда это необходимо, ты всегда оказываешься рядом.

«Да, вот такой я, добрый старина Мэтт», – подсмеиваясь над собой, думал Мэтт, направляясь в конюшню седлать своего скакуна.

К тому времени, когда тетушка Полли перебрала свои бесчисленные мешочки с семенами цветов, отложив некоторые для Кэтлен, Мэтт уже дожидался у ворот, держа за поводья Снежка и Сатану. Сначала он подсадил Кэтлен на ее лошадь, затем вскочил в седло своего скакуна.

Они уже выехали на дорогу, когда тетушка Полли, провожавшая их с крыльца, крикнула вдогонку:

– Не забудь про церковную службу в первое воскресенье июля!

Однако не успели Кэтлен и Мэтт отъехать от дома, как, к огромному разочарованию Мэтта, повстречали Питера.

– Хэтти вся издергалась, переживая за тебя, Кэтлен! – осадив своего коня, принялся сразу же вычитывать тот. – Мы заждались тебя к ужину. Мой желудок буквально прилип к хребту, в нем нет ни крошки!

– Извини, что заставили вас с Хэтти волноваться, – вмешался Мэтт. – Боюсь, это моя вина. Я слишком долго дегустировал испеченный Кэтлен пирог.

– Это ты, Мэтт? – прищурился Питер, вглядываясь впереди себя; его голос заметно смягчился. – Я думал, с Кэтлен твой братец.

– Нэт занят. У него накопилось много работы.

Мэтт не признался, что в это время Нэт преспокойно храпел себе в конюшне, на охапке сена. Он и не собирался его будить, хотя помнил о данном братом обещании заехать сегодня вечером к Кэтлен. Без сомнения, Нэт проспит до завтрашнего утра.

– Ну что ж, Кэтлен, давай поторапливаться домой, а то Хэтти отправится искать нас обоих. Питер развернул своего коня.

– Пока, Мэтт. Спасибо за все, – весело сказала Кэтлен, пришпоривая Снежка.

Мэтт долго смотрел вслед, пока белоснежный конь не растворился в вечерней мгле. Затем он развернул своего скакуна и, понурившись, отправился домой.

Глава 9

Едва Кэтлен вошла в кухню, как Хэтти с упреками набросилась на нее:

– Глупая девчонка! 0 чем ты только думала?! Это же надо: на дворе скоро ночь, а ее все нет и нет. А если бы на тебя напал кугуар? Мы с бедным Питером ждем не дождемся ее к ужину. Прямо-таки издергала всех!

«Бедный Питер?» – еле сдержала усмешку Кэтлен. Обычно Хэтти называла мужа не иначе, как «непутевый Питер», «Питер бездельник» или «никчемный Питер».

Все попытки оправдаться прерывались еще большим потоком гневных, запальчивых слов. В конце концов, Кэтлен замолчала, прекрасно понимая, что гнев Хэтти вызван страхом за ее жизнь.

Кэтлен и Питер уселись за стол, виновато сложив на коленях руки. А Хэтти, ни на секунду не прерывая своей шумной тирады, начала подавать ужин, сопровождая каждое слово стуком мисок и кастрюль.

Но вот посуда была наконец расставлена, и на кухне воцарилась тишина. Заняв свое место, Хэтти принялась раскладывать по тарелкам овощи, ветчину, картофельное пюре.

Заметно поостыв, она взглянула на Кэтлен и миролюбиво спросила:

– Ну как, тебе понравилось у Мэтта?

– Мне очень понравилось у Мэтта. У него большой просторный дом с тремя спальнями, как утверждает тетушка Полли.

Кэтлен и Питер облегченно вздохнули.

– Кто такая тетушка Полли?

– Это женщина, которая следит за порядком в доме. Ей приблизительно столько же лет, сколько и тебе. Тетушка Полли очень добрая и гостеприимная. Думаю, она тебе понравится.

– Ха! – скептически ответила Хэтти. Строго посмотрев на подругу, Кэтлен укоризненно произнесла:

– Ну вот, так всегда: еще не познакомилась с человеком, а уже заранее враждебно настроена к нему. Между прочим, тетушка Полли пригласила нас с тобой на церковное собрание, которое состоится через несколько недель.

– Ты уверена, что мы с Питером тоже приглашены? – прищурилась Хэтти.

– Конечно. Надеюсь, ты не заставишь меня краснеть и испытывать неловкость, проявляя недружелюбие по отношению к нашим соседям? Прошу тебя, хоть раз постарайся попридержать свой язык. Возможно, поначалу люди будут не слишком приветливы. Мэтт предупреждал, что местные жители всегда с некоторым недоверием относятся к приезжим. Но это лишь пока они не узнают нас получше. В любом случае, никто не скажет тебе ничего обидного.

– Хорошо, – неохотно согласилась Хэтти. – Я поведу себя так же, как они отнесутся ко мне.

– Ладно, думаю, это будет вполне справедливо. – Кэтлен задумчиво посмотрела на подругу, затем добавила: – Эти овощи – лучшее, что я когда-либо пробовала.

– Да, очень вкусно, – поддакнул Питер. – Не ел ничего подобного, с тех пор как мы покинули юг.

– Просто в Пенсильвании не росли такие овощи. По крайней мере, в городе их было не сыскать, – ответила Хэтти.

Ужин завершился в атмосфере мира и согласия, и Кэтлен принялась торопливо убирать со стола грязную посуду, немало удивив этим Хэтти.

– Что означает сия спешка? – спросила она.

– Нэт обещал зайти сегодня вечером. Я хочу успеть привести себя в порядок.

– Знаю, дорогая, ты увлечена им и польщена тем, что он сделал тебе предложение. Но поверь, вокруг много других мужчин, которые больше бы подошли в качестве мужа.

Хэтти налила в таз горячей воды и положила в него брусок щелочного мыла.

– О чем ты? Нэт такой милый, обаятельный и очень красивый.

– Да тьфу на красоту! – фыркнула Хэтти. – Красивая внешность ничего не значит в мужчине. Чаще всего именно красивые мужчины и обманывают своих жен. Кроме того, Нэт не настолько красив, если говорить о настоящей мужской красоте. О нем скорее можно сказать, что он хорошенький, как женщина.

– О, Хэтти! – засмеялась Кэтлен. – Что за глупость?!

– Вовсе это не глупость, – упрямо возразила Хэтти, принимаясь мыть посуду и передавать Кэтлен чистые тарелки. – А что ты думаешь о Мэтте?

– О Мэтте? – Кэтлен на минуту задумалась. – Ну, он очень славный: чуткий, внимательный, обходительный…

– И как всегда тут как тут, чтобы помочь тебе, – закончила за нее Хэтти. – Я так хочу, чтобы он начал ухаживать за тобой.

– Мэтт? Ухаживать за мной? – рассмеялась Кэтлен. – Да он совершенно равнодушен к белым женщинам. Ему нравятся индианки.

– Кто тебе это сказал… Нэт? – осторожно спросила Хэтти.

– Да, он утверждает, что Мэтт постоянно ездит в индейскую деревушку.

– Не верю я этому. Держу пари: если Мэтт встретит нужную женщину, он непременно проявит к ней интерес.

– Возможно, – с сомнением в голосе ответила Кэтлен, затем вытерла последнюю тарелку и повесила на крючок полотенце. – Пойду переоденусь.

Покачав головой, Хэтти проводила ее взглядом.

– Как ты думаешь, Кэтлен все-таки выйдет замуж за этого нерадивого деревенщину? – спросила она мужа, который все еще сидел за столом, покуривая рубку.

– Кэтлен наверняка погубит себя, если согласится стать его женой. Старик Лич рассказывал мне тут кое-что о Нэте.

– Что «кое-что»? – Хэтти опустилась на стул рядом с Питером.

– А то, чего тебе лучше не знать, и это мое последнее слово, – отрезал он.

Питер крайне редко прекословил жене, но когда это все же случалось, Хэтти знала: пытаться его переубедить – бесполезная трата времени.

Нэта разбудил громкий лай собак в леске, позади конюшни.

– Вот черти! Наверно, загнали на дерево енота, – промямлил он спросонья. – Они не прекратят этот вой, пока кто-нибудь не пристрелит зверька.

Нэт перевернулся на другой бок, собираясь продолжить сон, как вдруг до него дошло, что он лежит в конюшне, на куче соломы, а сверху, через оконце крыши, светит полная луна. Нэт нашел в кармане часы и прищурился, пытаясь в свете луны разглядеть который час, затем глухо выругался. Часы показывали начало десятого. Значит, Кэтлен уже давным-давно ждала его.

Нэт вскочил, причесал пятерней взъерошенные волосы, отряхнул с одежды солому и принялся седлать своего жеребца. Но он спешил вовсе не ради Кэтлен, отлично зная: она будет ждать столько, сколько понадобится. Сейчас ему не терпелось встретиться с Клэр, чтобы погрузить в нее свою возбужденную твердь. Вздутие в его оттопыренных впереди штанах было наглядным тому доказательством.

«Но сегодня лучше не задерживаться с Клэр», – напомнил себе Нэт, пуская скакуна во весь опор. Он хотел пораньше вернуться домой, чтобы успеть искупаться в реке, а потом юркнуть в постель, так как докучливая старушенция «тетушка Полли» наутро, возможно, опять заявиться с проверкой.

Нэт мчался по залитой лунным светом долине, даже не вспоминая о Кэтлен и о своем обещании заехать к ней этим вечером. Пролетев стрелой мимо дома Барретов, он не заметил, что Кэтлен стоит на крыльце, терпеливо дожидаясь своего кавалера.

Как только каминные часы пробили семь, Кэтлен вышла на крыльцо. Перед этим она хорошо вымылась с мочалкой, переоделась в чистое платье и причесалась, так что теперь волосы плавными волнами струились по ее плечам, словно янтарно-золотистый мед. Кэтлен уже в который раз удивилась, почему до сих пор не приехал Нэт. Что могло его задержать на этот раз? Ей так хотелось, чтобы он был точен, а Нэт все время заставлял себя ждать. Впрочем, привычка опаздывать вполне согласовывалась с очарованием Нэта, непринужденностью его манер и беззаботностью. «И потом, – говорила себе Кэтлен, – нельзя же ожидать от человека совершенства абсолютно во всем!»

Однако ее не покидала мысль о том, что если бы Мэтт пообещал приехать в определенное время, он бы непременно сделал это. Его слово надежное.

Но Мэтт не ее кавалер. Вздохнув, Кэтлен устремила взгляд на дорогу, однако не заметила на тропе, ведущей от фермы Ингрэмов, никакого движения. Тогда она посмотрела на домишко Смитов, в окнах которого вот уже час как погас свет. Хэтти наверняка пришла бы в негодование, узнав, что девочка, воспитанная ею, сидит в столь поздний час на ночном холоде, поджидая своего неучтивого ухажера.

Часы в доме пробили девять, и Кэтлен снова вздохнула, решив дать Нэту еще полчаса. Если он не появиться за это время, она отправится спать.

Над двором бесшумно пролетела сова, а секундой позже Кэтлен услышала писк мыши, попавшейся в лапы ночной хищницы. «Бедное создание», – подумала Кэтлен, представив, как сова несет в гнездо своим голодным совятам безжизненное тельце.

Далеким эхом прилетел вдруг из леса жалобный, тоскливый переклик двух козодоев. Мерцающие огоньки светлячков походили на множество рассыпанных в траве крошечных звездочек. Кэтлен подняла глаза на вершины гор, где темными причудливыми силуэтами на фоне ночного, освещенного луной неба высились сосны.

Все вокруг казалось Кэтлен таинственным и незнакомым, но она любила окружавший ее мир и с самого первого дня переезда в Камберленд ощущала его своим, бесконечно родным.

Полчаса уже истекли; Кэтлен собиралась войти в дом, как вдруг услышала топот копыт мчащейся галопом лошади. «Нэт всегда появляется в самый последний момент, когда его уже перестают ждать», – с раздражением подумала Кэтлен, подходя к краю крыльца. Она решила на этот раз устроить Нэту выговор за опоздание и появление в столь поздний час.

Но что это? Кэтлен просто не верила своим глазам: Нэт вихрем промчался мимо дома, даже не взглянув в ее сторону.

Заколов шпильками волосы на затылке, Кэтлен взяла со стола корзину и вышла из дома. Хэтти попросила ее поискать в зарослях у забора спрятанные кладки куриных яиц.

Кэтлен брела через двор, не замечая ни щебета птиц над головой, ни диких цветов под ногами. Она думала о Нэте и о том, что произошло вчера вечером. Кэтлен до сих пор испытывала растерянность и смятение. Куда Нэт стремительно мчался мимо ее дома? Почему забыл о своем обещании?

Эти мысли не давали Кэтлен заснуть всю прошлую ночь. Под ее глазами застыли тени, а на сердце была тоска и меланхолия. Кэтлен десятки раз повторяла, что у Нэта, очевидно, существовала веская причина нарушить обещание. Однако убедить себя в этом оказалось не так-то легко.

Господи, чего только не перебрала она в уме! Кэтлен даже пришло в голову, что Нэт, возможно, любит выпить и вчера вечером направлялся на винокурню. Она молила Бога, чтобы это оказалось неправдой. Ей не хотелось выходить замуж за пьяницу. С нее было достаточно выпивохи отчима, немало попортившего жизнь им с матерью. Но Кэтлен тут же напомнила себе, что за все время знакомства с Нэтом она ни разу не заметила, чтобы от него пахло спиртным. Значит, все это лишь ее беспочвенные домыслы. Затем Кэтлен вернулась к мысли, которая пришла к ней вчерашней бессонной ночью. Судя по всему, Нэту было мало просто находиться рядом с ней, довольствуясь лишь короткими и весьма сдержанными поцелуями. Он не считал это настолько волнующим и приятным. Нэту явно хотелось большего, и он не раз пытался полапать ее. Как ни странно, но Кэтлен почему-то была отвратительна мысль о том, что руки Нэта коснуться ее тела. Интересно, позволяли ли ему другие девушки трогать себя? И как ей поступить, если он ухаживает за ней?

Может, что-то не так с ней самой, размышляла Кэтлен. Почему мысль о ласках Нэта вызывала у нее такое отвращение? Ведь она собиралась выйти за него замуж!

Кэтлен медленно двигалась вдоль изгороди, то и дело заглядывая в высокую траву, но думала совсем о другом. Почему, например, она так спешит с замужеством? Во-первых, сама себе ответила Кэтлен, ей очень хотелось иметь детей, любящего мужа, создать такую же дружную, как и у ее родителей, семью. После кошмарных лет, проведенных с отчимом, Кэтлен еще больше тосковала по семейному уюту и теплу. Во-вторых, она, без сомнения, любит Нэта. Или нет? Признаться, Кэтлен не знала, что должна чувствовать женщина, которая любит. Героини прочитанных ею книжек всегда приходили в волнение при появлении своих суженых, а их сердца трепетали от поцелуев. Но это в книжках. В действительности же Кэтлен не могла припомнить, чтобы поцелуи Нэта вызывали у нее трепет, хотя она всегда радовалась встрече с ним, ей нравилось его общество. Разве этого недостаточно?

В общем Кэтлен вполне устраивали ее отношения с Нэтом. Вот только нужно было установить для него несколько правил. Прежде всего, если он обещает приехать, то должен сдержать слово. Нэт должен будет также прекратить издеваться над своим скакуном и перестать врать, скрывая, где бывает.

Кэтлен удалось обнаружить два гнезда, в которых лежало по три яйца. Она положила их на дно застланной мягким полотенцем корзины и собиралась возвращаться домой, как вдруг услышала стук копыт приближающейся лошади. Кэтлен едва успела отскочить в сторону, когда Нэт прямо перед ней осадил своего нервного жеребца. Кэтлен недовольно нахмурилась. Неужели Нэт не понимает, как безжалостно врезаются удила в нежный рот животного, когда он резко, на полном ходу останавливает его?! Она заметила кровь в уголках рта несчастного жеребца и решила немедленно поговорить об этом с Нэтом.

– Прекрати мучить своего скакуна! – раздраженно воскликнула Кэтлен. – Зачем ты так дергаешь повод? Ты же делаешь животному больно!

– Да нет, ему не больно. Он крепкий.

Нэт спрыгнул с седла, небрежно бросил поводья на землю.

– Тебе известно: Мэтту тоже не нравится твое обращение с конем.

– Плевать, что ему нравится, а что нет, – ответил Нэт, рывком притягивая к себе Кэтлен. – Лучше поцелуй меня. Но не тем коротким скупым поцелуем, которым ты обычно одариваешь меня.

Кэтлен уперлась руками Нэту в грудь и оттолкнула его.

– Сначала объясни, почему ты не приехал вчера вечером, как обещал? – потребовала она.

– Прости меня, моя сладенькая, но я просто не мог. Я в числе других оказался на охоте: мы травили енота. Охота длилась больше, чем я ожидал. Лишь к полуночи мы загнали чертова зверя в нору.

– Да, кажется, я слышала лай собак, – вспомнила Кэтлен и перестала сопротивляться Нэту.

– Значит, я прощен? – улыбнулся он, глядя сверху вниз, и, не дожидаясь ответа, снова прижал девушку к себе.

Неожиданно для Кэтлен его губы грубо впились в ее. Она раздраженно отвернула голову и принялась сбивчиво объяснять, что ей уже пора домой: нужно отнести Хэтти корзину с яйцами. Нэт взглянул на нее исподлобья, затем оттолкнул от себя.

– Не слишком удачная отговорка, – насмешливо заметил он. – Думаю, ты одна из тех холодных особ, которым не по душе занятия любовью. Такие дамы своей холодностью и безразличием отталкивают мужчину, заставляя искать общество другой женщины, готовой принять его с распростертыми объятиями.

– Я вовсе не холодная! – сердито воскликнула Кэтлен, трогая свою припухшую губу. – Я тебе уже говорила: ты очень груб. Я прикусила губу.

– Это потому, что ты их все время плотно сжимаешь. Если бы ты слегка приоткрывала губы, было бы нормально. Еще никто не жаловался на мои поцелуи.

– Ну, знаешь, мне неведомы эти тонкости. Раньше я не целовалась с мужчиной, – попыталась защититься Кэтлен. – А сейчас я ухожу домой. Хэтти, наверное, уже заждалась меня.

– Давай, давай. Конечно, яйца куда важнее, – с издевкой проговорил Нэт и, круто развернувшись, направился к своему скакуну.

Вскочив в седло, он со всего размаху стеганул коня хлыстом. Тот сорвался с места и помчался прочь, выбивая копытами комья земли и траву.

Кэтлен изумленно смотрела вслед Нэту. Господи, не обманывает ли она сама себя, полагая, что он когда-нибудь перемениться? И так ли уж незначительны эти недостатки?

Однако где-то глубоко внутри сидела другая: маленькая, обиженная, не уверенная в себе Кэтлен, которой не хотелось, чтобы Нэт уходил. Ведь рядом с ним она чувствовала себя такой особенной и нужной, как никогда прежде.

Нэт самодовольно улыбался. Ему наверняка удалось вселить в Кэтлен беспокойство. Теперь она поймет, что может потерять его, и вскоре заговорит совсем по-другому. Еще до зимы Кэтлен станет его женой. Нэт уже не сомневался в этом. Впрочем, можно и не торопить ее. Если даже не удастся сразу заполучить то, чего он добивался, в его распоряжении всегда есть Клэр. Нэт не собирался расставаться с ней, и после женитьбы на этой маленькой холодной рыбешке.

Настало первое воскресенье июля – день церковной сходки. Со дня размолвки Нэт и Кэтлен прошло три недели. За все это время он лишь однажды заехал к ней. Однако постоянно крутившаяся рядом Хэтти не дала поговорить им с глазу на глаз. «Будет ли Нэт на сегодняшнем церковном собрании?» – задавалась вопросом Кэтлен. «Впрочем, хватит думать все время о Нэте», – сказала она себе, надевая через голову самое легкое и воздушное из имевшихся у нее платьев – зеленое муслиновое. Цвет платья выгодно оттенял золото ее волос и смуглость кожи, загоревшей за долгие дни, проведенные в поле.

За прошедшие три недели табак значительно вырос и уже доходил Кэтлен до пояса. Но не так-то просто было сохранить урожай! Вооружившись щелочным мылом и бидоном с водой, Кэтлен и Питер каждый день отправлялись в поле истреблять вредителей – жирных зеленых гусениц, пожиравших нежные листья табака. Признаться, из всех обязанностей по уходу за фермой Кэтлен больше всего не любила именно эту.

Закончив приводить себя в порядок, Кэтлен прошла в кухню, где Хэтти складывала в две огромные корзины наготовленные ею съестные припасы.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметила Кэтлен. – Мне всегда нравился этот голубой костюм в клетку.

– Это единственное, что я еще могу надеть, так как все остальное давно износилось, – проворчала Хэтти.

– Знаю, – грустно отозвалась Кэтлен. – Не могу припомнить, когда мы с тобой покупали себе новые платья? Единственное, что я знаю: это было еще до того, как в нашей жизни появился Янки. Ну, ничего, вот продадим табак и первым делом купим новую одежду. Рубашки и брюки Питера – сплошные заплаты.

– Если верить старику Личу, мы не единственные бедняки на перевале. Некоторые живут и похуже нас да еще с кучей босоногих сорванцов.

– Не понимаю, зачем они заводят такую ораву детей, зная, как их трудно прокормить? – пожала плечами Кэтлен.

– Не «они», а мужья, которые сначала не заботятся о том, куда попадает их семя, а потом закрывают глаза на своих голоногих, босоногих, оборванных пострелят, – живо возразила Хэтти.

– Расскажи, что ты там наготовила? – попросила Кэтлен.

– Уйму всего. Уверяю, тебе не придется краснеть за то, что мы принесли с собой мало еды. Здесь два жареных цыпленка, две кастрюли булочек, три фунта нарезанной копченой грудинки, редиска, зеленый лук с нашего огорода, сдобный пирог, три яблочных пирога и целый кулек печенья.

– Господи, Хэтти, да всего этого наверняка хватит, чтобы угостить всех, кто придет на собрание, даже если другие женщины заявятся с пустыми руками.

– Я хочу быть уверенной, что эти голодные сорванцы сегодня хорошенько набьют свои животики. Но если только увижу, что кто-то из мужиков лезет вперед, отталкивая в сторону детвору, то вкачу ему такую затрещину!

Кэтлен ничуть не сомневалась, что ее подруга выполнит свою угрозу. Хэтти очень любила детей. Самым большим огорчением для нее было то, что она не имела собственных.