Текст книги "Дуэт смерти"

– Да, я согласен. Такую месть называют кровожадной.

– Кровожадной, – повторила Ева, перебирая в уме детали послания убийцы. – Да. Удачное слово.

– Обычно на месте оставляют достаточно информации, чтобы объект кровавой мести понял, из какого колчана вылетела поразившая его стрела. В противном случае нет смысла плясать победную джигу.

– Да, но нам надо было проверить и убедиться. Надо будет прочесать университет, это версия. И мы проанализируем диск. Пусть Фини его возьмет.

– А что, меня уже понизили в должности?

Ева подняла брови.

– Мы с тобой слишком крепко связаны, – сказала она. – Речь идет о дочери копа. Мы должны быть осторожны. Пусть эту улику обрабатывает глава электронного отдела. У нас безлимитный бюджет и неограниченные профессиональные ресурсы. В СМИ и даже в Департаменте найдутся люди, которым это не понравится.

Легкая морщинка недовольства обозначилась у Евы на переносице. Она заговорила с не свойственными ей интонациями, словно подражая кому-то:

– «Как это получилось, что этому делу отдают столько времени и сил? Когда умирает среднестатистический Джо, вокруг него так не хлопочут!» Ответ прост: пойдешь против копа или его семьи, мы пойдем против тебя. А можно и посложнее: пойдешь против копа или его семьи, и мы все попадаем в перекрестье прицела. Это несколько затрудняет нам работу по защите среднестатистического Джо. Мы с этим живем, но такие вещи все усугубляют. У Макмастерса были напарники, теперь он босс, и у него есть подчиненные. Кто из них может оказаться под ударом? Я тебе больше скажу: когда мы возьмем этого гада, каждая улика, каждый наш шаг в расследовании должны быть безупречны. Мы не можем себе позволить представить в суд нечто сомнительное. Нечто такое, что ловкий адвокат потом повесит нам же на шею.

Ева проглотила кусочек рыбы.

– С учетом вышеизложенного, если у тебя есть время и желание поработать с копией, никто тебе мешать не будет. Как гражданский эксперт-консультант, приписанный к ОЭС, ты подотчетен Фини.

– Это совсем не так занятно и весело, как быть подотчетным тебе. Но я тебя понял.

– Одна из твоих бесценных услуг – ты позволяешь мне прокатывать с тобой разные идеи. Выслушиваешь, высказываешь свое мнение. Стоит мне с тобой поговорить, как открываются новые возможности. Вот поэтому я и задала вопрос.

– Ясно. Но теперь у тебя назрели новые вопросы, так что давай прокатывай.

– Ладно. Мне приходится изучать все данные, тянуть за все ниточки. И одна из них – связь с Колумбийским университетом. Может быть, это была ложь. Но мне кажется, что доля правды там есть, не стал бы он так легкомысленно врать. Тут тот же самый момент, что и в вопросе с акцентом. Возможно, он там учился или работал. Или знает кого-то, кто там учится или работает. А может, и по-другому: он заранее все разузнал, изучил. Может, он мониторил лекции. Выяснил, что́ там и как, прочувствовал атмосферу, чтобы было о чем поговорить с Диной. Да, и имя! Может, имя-то и вымышленное, но он взял что-то знакомое, что-то значимое для него самого. Он не собирался сообщать ей слишком много правды, но в его лжи есть частица правды.

– Университетская территория огромна, и проникнуть в студенческий корпус не так уж сложно, несмотря на охрану, – сказал Рорк. – Можно изучить план, расположение, уточнить все детали. Имена профессоров, расписание занятий. Но бо́льшую часть информации он мог просто взять из Интернета.

«Нет, – думала Ева, – тут есть кое-что еще. Не все так просто».

– Он изучал ее, значит, мог знать, что у нее есть друг, который учится в Колумбии. Я зуб даю, это был один из его подходов. Один из приемов заинтересовать ее, заставить разговориться. На самом раннем этапе у нее не было причин от всех скрывать это знакомство. Она ведь могла обмолвиться Джеми, что у нее появился новый знакомый, который учится в Колумбии.

Обдумав ее слова, Рорк кивнул:

– И если он ее изучал, он должен знать, что ее друг Джеми интересуется электронной и полицейской работой. Разве ему не захочется прикрыть свою задницу в этом случае? Особенно если бы Джеми вдруг вздумалось прокачать нового знакомого своей подруги, из-за которого у нее в глазах появляются сердечки?

– Захочется, если у него есть мозги, – согласилась Ева. – Может, он не настолько хорошо знает девочек-подростков и не понимает, что, когда он уже зацепил ее и они ходят парой, она захочет с кем-нибудь поделиться этой новостью. С кем-то из сверстниц, с подружкой. А может, и понимает, но его это не беспокоит. Он не боится, что мы это откопаем. Но он должен беспокоиться, что Джеми начнет его проверять: все-таки она – дочь копа. Черт, Джеми мог бы проверить просто из любопытства! Он должен был показать студенческий билет, когда покупал билеты в кино и так далее, чтобы получить скидку! А если билета нет, разве это не заставит ее насторожиться? Вот я и хочу знать: где он взял билет?

– Спер или подделал, – предположил Рорк. – А может, и то и другое, потому что если кто-то проверит – он обязан это предусмотреть! – он должен числиться в реестре.

– Да, вероятность высока. Завтра я начну терроризировать людей из администрации, чтобы дали мне список студентов, сообщивших о пропаже билета. Потом начну этот список сортировать.

– А почему завтра? – удивился Рорк.

– Потому что сегодня – гнусный и надоевший мне до чертиков День мира, а сейчас уже поздно, и никого из администрации нет на месте.

– Я могу этим заняться.

Грозно прищурившись, Ева наставила на него указательный палец:

– Я же тебе только что сказала: мы должны быть осторожны. Я не могу тебе позволить вламываться в файлы Колумбии.

– Как жаль! Мне бы это доставило удовольствие. Но мне не нужно вламываться в файлы. Я могу все решить одним телефонным звонком.

– Звонком кому?

– Ну… почему бы не начать с самого верха? Как насчет президента университета?

Ева нахмурилась:

– Ты знаешь президента Колумбийского университета?

– Да, знаю. «Рорк Индастриз» спонсирует стипендию и время от времени дарит университету лабораторное оборудование. К тому же я с ней говорил о Джеми.

– «С ней»? Президент Колумбийского университета – женщина? И ты просто можешь взять телефон и позвонить ей? Без проблем?

– А вот давай попробуем, тогда и узнаем. – Рорк вынул из кармана сотовый телефон и нажал на поиск. – Она интересная женщина с потрясающим чутьем на всякий вздор. Она тебе понравится. – Он улыбнулся, когда его соединили. – Пич, прости, что нарушаю твой отдых.

Ева, сидя по другую сторону стола, услышала приглушенный ответ, но слов не разобрала. Что бы это ни было, Рорк засмеялся.

– Ну что ж, в таком случае я рад помочь. Кстати, я как раз хочу обратиться за помощью к тебе. Ты ведь знаешь, что моя жена – офицер полиции. Ах, вот оно что? Да, не могу не согласиться: она прекрасно смотрится на экране. Она сейчас ведет расследование, которое может касаться студента или бывшего студента Колумбии.

Рорк помолчал, бросил взгляд на Еву.

– Да, это ее напарница. Я знаю, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка благодарен тебе за содействие. Но им нужна еще информация. Думаю, будет лучше, если лейтенант лично изложит тебе свою просьбу. Можешь подождать минутку?

Рорк переключил телефон в режим ожидания и передал аппарат Еве.

– Пич? – спросила она с подозрением. – Президента университета зовут Пич[1]1
  Пич – от англ. «peach» («персик»).


[Закрыть]?

– Доктор Лапкофф.

– Ладно.

Ева взяла телефон и включила связь. Ее поразили льдисто-голубые глаза. Взгляд такой острый, что им можно было резать сталь. Эти глаза смотрели на нее со спокойного и привлекательного лица, обрамленного ореолом коротких, но густых каштановых волос.

– Лейтенант Даллас. – Тон был такой же деловой и простой, как ее прическа. – Чем я могу вам помочь?

Через минуту бюрократические колеса завращались. Ева передала трубку Рорку.

– Она говорит, что данные будут у меня через час.

– Значит, так и будет.

– Ну, тогда мне лучше вернуться к работе. Надо приготовиться.

У себя в кабинете Ева начала поиск совпадений по списку Колумбийского университета и списку угрожавших Макмастерсу. Одновременно она запустила поиск совпадений по делам Макмастерса за последние пять лет. Это займет какое-то время, подумала она.

Это время она использовала, чтобы еще раз изучить видеопослание убийцы.

Он несколько раз начинал снимать и останавливался, определила Ева. Всякий раз, как Дина запиналась или отклонялась от сценария. Терпение, сосредоточенность. У него было послание, и он хотел, чтобы это послание дошло до адресата.

Обвиняй отца. И не имеет значения, что жертва говорит явно по принуждению. Ему нужно, чтобы слова были произнесены, чтобы дочь обратилась к отцу. Это для него важно? Ребенок – родителю? Что это – принципиальный вопрос или просто жребий выпал?

Нет, никакого жребия тут нет, никакой случайности. Все преднамеренно. Обращено к Макмастерсу без единого упоминания о матери. Папа, папочка, но не мать.

Никогда не прощу. Ненавижу. Никогда не узнаешь – за что. Придется заплатить.

«Грехи отцов падут на детей? – размышляла Ева. – Око за око?»

Она села, вскинула ноги в башмаках на стол, закрыла глаза и начала размышлять вслух.

Убийца был на три года – а может, и больше! – старше жертвы. Жертва была выбрана специально, чтобы наказать Макмастерса. Кровные узы.

Родственник? Сын?

Непризнанный ребенок?

Возможно.

Жестокость убийства, его предумышленный характер, послание – все указывало на расплату за столь же жестокое преступление. Что же это было за преступление? Против кого? Убийцы? Против его родственника или близкого человека?

Примечание: поиск по файлам Макмастерса на смертельные исходы и на арестованных, свидетелей, потерпевших, которые умерли или понесли тяжелые увечья. А также пожизненные сроки – на планете и за ее пределами.

Личное, крайне личное. Не деловая разборка.

Ева открыла глаза, когда ее блок связи просигнализировал о поступающем сообщении. Выпрямившись, она вывела данные на экран. Пич Лапкофф сдержала слово.

Это хорошая новость, отметила Ева. Но была и плохая: Ева даже не подозревала, сколько студентов одного колледжа ухитрились потерять свои студенческие билеты.

Надо выпить еще кофе.

Заправившись горючим, она принялась за тяжкий и нудный процесс отсева. Тем временем ее компьютер доложил об отсутствии совпадений, но Ева не огорчилась: в эту самую минуту она нашла жемчужину в навозе.

– Паудерс Дэриан, возраст: девятнадцать лет. Второкурсник, специализируется по литературе. Получил и оплатил дубликат студенческого билета пятого января 2060 года. – Ева вывела на экран свой предыдущий список и окинула его прищуренным взглядом. – А вот и ты, Дэриан. Родом из Саванны. Все данные о субъекте – на экран!

Она повернулась в кресле, изучила его удостоверение.

– Симпатичный парень, высокий, заразительная улыбка. Как по мерке скроен.

Продолжая изучение, Ева нахмурилась. Интересно, это убийца или его двойник?

– Есть только один способ узнать наверняка.

Она поднялась и накинула жакет, который перед этим бросила на кресло, после чего позвонила Рорку по внутренней связи.

– Слушай, у меня есть след, надо его проверить. Я скоро вернусь.

– Проверить в смысле, ехать куда-то?

– Да, у меня есть кандидат. Надо проверить его прямо сейчас.

– Встретимся внизу.

– Ты не обязан…

– …тратить время, – закончил за нее Рорк. – И ты тоже. Я сяду за руль.

Когда он отключил связь, Ева с шумом вздохнула.

Спорить бесполезно. К тому же она сможет провести вторичную проверку по Паудерсу, пока Рорк сидит за баранкой.

Он опередил ее, первым спустился вниз и открыл дверь. Галахад провожал их ревнивым и негодующим взглядом, пока машина, которую Рорк вызвал к крыльцу удаленным доступом, медленно выплывала из-за угла.

– Куда мы едем и зачем?

– В кампус Колумбии, опросить потенциального подозреваемого. А скорее всего потенциального двойника. Как бы то ни было, это не моя тачка.

Рорк бросил взгляд на изящный двухместный автомобиль с опущенной крышей, отлакированный переливающимся серебром.

– Это моя, и, раз уж я за рулем, а вечер сегодня очень приятный, хочется прокатиться в достойной машине.

Ева поначалу нахмурилась.

– У меня есть классная машина. Это ты мне ее подарил.

– Надежная, безопасная, начиненная электроникой и демонстративно непривлекательная. Введи адрес, – предложил Рорк и двинул игрушечную машинку по аллее.

Еве ужасно не хотелось в этом сознаваться, но ей было чертовски здорово. Вечер, ветер, скорость… Пришлось напомнить себе, что они тут не дурака валяют, а работают. Она начала глубокую проверку Дэриана Паудерса.

– Паренек из Джорджии, затребовал новый студбилет в январе. Он подходит по возрасту, и у него смазливая мордаха.

– Разве они не разошлись на летние каникулы? Почему он в кампусе в июне? – спросил Рорк.

– У него короткий летний семестр и стажировка в издательстве «Уэстлинг». Специализируется по литературе. Окончил второй курс, средняя оценка – 3,4. Уголовного досье нет, зато у его брата, – который все еще живет в Джорджии, – есть два привода за наркотики. Все по мелочи. Так, еще у него есть дядя в Нью-Йорке, работает редактором в издательстве. А у дяди есть сын на пару лет старше Дэриана, и у этого сына были серьезные неприятности с наркотой. Отсидел полгода, провел еще три месяца в реабилитации. Но арест был произведен в Бруклине, так что это не Макмастерс.

– Вряд ли это мотив, чтобы так отделать девчонку.

– И все-таки это кое-что для начала.

7

Ева предъявила свой жетон женщине-роботу со строгим лицом, несущей стражу в вестибюле общежития. Видимо, они решили прибегнуть к услугам роботов, чтобы исключить любую возможность подкупа или человеческой слабости в потакании нарушителям дисциплины. Но Ева подумала, что неподкупность с лихвой искупается умением половины студентов, если не больше, перепрограммировать и стирать память.

Женщина-робот осмотрела жетон Евы простым глазом, а потом проверила его инфракрасным сканером.

– Цель визита?

– Пойдет под рубрикой «Не твое собачье дело».

Робот, окрещенный «миссис Шлюп», если верить табличке с именем, пустым взглядом смотрел на Еву, пока шла обработка данных.

– Я отвечаю за резидентов и посетителей в этом здании.

– Я отвечаю за резидентов и посетителей в этом городе. Я победила. – Ева щелкнула по жетону. – Вот это требует ответа на один простой вопрос: Дэриан Паудерс в данный момент находится в помещении?

Женщина-робот дважды мигнула и проверила по компьютеру, хотя Ева не сомневалась, что ответ имеется в ее собственной базе данных.

Интересно, думала тем временем Ева, что означает эта внешность старой школьной мымры с запавшими щеками, губами в ниточку и пучком на затылке? Может, это попытка начальства запугать студентов, чтоб вели себя примерно?

Поскольку ей эта строгая аскетическая внешность и неодобрительный взгляд напоминали о Соммерсете, она не понимала, как это может сработать.

– Студент Паудерс зарегистрировался на входе в двадцать один тридцать шесть. После этого не покидал пределов общежития.

– Вот и отлично.

Ева направилась к лифту.

– Вы обязаны зарегистрироваться.

Ева даже головы не повернула.

– Ты просканировала мой жетон. Считай это регистрацией.

Войдя в лифт, она приказала доставить себя на четвертый этаж.

– Почему они не могут нанять людей? – пожаловалась она Рорку. – Хамить роботам совсем не так интересно.

– Ну, не знаю… Мне это показалось довольно забавным. Бедный робот выглядел совершенно растерянным.

– Ну, может, но он уже переключился на что-то еще. – Сунув руки в карманы, Ева покачалась с каблука на носок. – А человек мог бы дуться или тихо кипеть еще хотя бы пару минут. Гораздо больше удовольствия.

Когда двери лифта открылись, шум ударил по ее барабанным перепонкам с такой силой, что глаза заслезились. Музыка – гремучая смесь разных стилей, громкостей, песенных куплетов – лилась из множества открытых и подпертых, чтоб не закрывались, дверей. С музыкой смешивались голоса: одни о чем-то горячо спорили, другие подпевали каждый своей песне. По коридору бродили люди разной степени одетости, находившиеся, вполне возможно, под действием неких химических веществ.

Перед закрытой дверью стояла пара, глубоко погруженная в режим тисканья и поцелуев. «Интересно, почему они застыли именно здесь? – удивилась Ева. – Могли бы войти и совокупиться по-взрослому».

Она загородила дорогу девице с двумя колечками в носу и то ли переводной картинкой, то ли татуировкой на левом плече, изображающей гогочущего гуся.

– Дэриан Паудерс? Где мне его найти?

– Дэра? – Девица махнула рукой куда-то вдаль, в то же время окидывая Рорка долгим, неторопливым и томным взглядом. – Прямо до конца коридора, последняя комната направо. Дверь открыта. А моя комната вон там, – сообщила она Рорку, – если вам интересно.

– Какое лестное приглашение, – вежливо улыбнулся Рорк. – Но мне туда.

– Облом.

Ева даже не разозлилась, лишь удивленно проводила взглядом уходящую девицу.

– Она тебя прямо-таки трахнула глазами!

– Знаю. Чувствую себя одноразовой дешевкой.

– Черта с два. Ты кайф ловил. Мужчины – такие индюки…

– Это верно, и именно поэтому мы часто бываем одноразовой дешевкой.

Ева фыркнула и двинулась вперед по коридору, заглядывая в комнаты по дороге. Беспорядочное нагромождение предметов и людских тел, запах засохшей пиццы и очень свежей «травки». Знаки Дня мира валялись вперемежку с храпящими телами и пустыми бутылками из-под пива, наверняка такого же незаконного среди этой публики, как и «травка».

– Тут хоть кто-нибудь учится?

– Вероятно, те, у кого двери закрыты, – пожал плечами Рорк. – Но это вечер праздничного дня, к тому же воскресенье: наверняка большинство из них все еще пребывают в праздничном режиме. – Он вместе с Евой взглянул на пару, свернувшуюся на полу перед орущим телевизором. – Или просто отключились.

Ева сокрушенно покачала головой:

– Робот на входе бесполезен, и они прекрасно это знают.

Она остановилась в открытых дверях комнаты в конце коридора. В комнате с десяток молодых людей растянулись на полу на разноцветных подушках и на диванчике с красной обивкой. Источником звуков здесь служила компьютерная игра, орущая с экрана развлекательного центра. На ногах оставались только двое, похоже, между ними шло состязание в пении. Их идолы на экране, наряженные по последнему слову моды «мусорного рока», играли на гитарах, а сами конкурсанты молотили руками воздух и распевали во все горло.

Ева хотела было крикнуть, но передумала, решив, что это пустая трата времени и сил. Вместо этого она вошла в комнату и сунула свой жетон под нос одному из растянувшихся на полу.

Ей пришлось пережить легкое разочарование: никто из них не дернулся, не попытался спрятать или выбросить «дурь». Парнишка, которому она показала жетон, откинул со лба длинную, до глаз, челку красно-черных волос и выдал:

– Эй! Чего надо?

– Выключи этот ор.

– Чего выключить?

– Игру.

Он глянул на нее округлившимися, как блюдечки, глазами.

– Да вы что, это ж типа последний раунд, и они идут ноздря в ноздрю. Дэр может типа титул потерять.

– Сердце кровью обливается. Выключи.

– Вот это да…

Он опять убрал со лба непослушные волосы, подполз к главному регулятору на корпусе развлекательного центра и переключил его вручную. Переключил на паузу, но Еву это устроило, зато участники соревнования и основная часть зрителей, не видевших жетона, взвились под потолок от возмущения.

– Эй, какого хрена? Мать вашу… Кто выключил? – Парень, участвовавший в соревновании, – Ева узнала в нем Дэриана – повернулся волчком. Казалось, он готов врезать кому-нибудь по башке своей невидимой гитарой. – Я как раз собирался разгромить Люс!

– Размечтался! – фыркнула Люс и тряхнула головой, откидывая назад гриву цвета выгоревшей соломы чуть ли не в ярд длиной. – Это я тебя разгромила. В пух и прах.

– Только не в этом мезозое. Черт, Коби, в чем дело?

– У нас тут копы, – ответил Коби и дернул головой в сторону Евы.

Публика, развалившаяся на полу и на диване, села прямее и подтянулась. Дэриан повернулся к Еве, округлив глаза.

– Охренеть. Серьезно?

– Серьезно. Дэриан Паудерс?

– Ну да, это я. – Он поднял руку. – Если мы нарушаем закон о тишине, то мы тут не одни такие. Все орут.

Краем глаза Ева заметила, как один из лежавших на полу задом уползает к двери. Одним тычком пальца она пригвоздила его к месту.

– Я не из вашей администрации, я – Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. У меня есть вопросы.

Люс бочком подобралась к Дэриану и сунула руку ему в карман. По этому интимному жесту Ева сразу поняла, что они не просто состязаются в пении, они – команда.

– Тебе нужен адвокат, Дэр.

– Мне? Зачем?

– Когда коп задает вопросы, надо, чтоб кто-то представлял твои интересы, – вставила Люс.

– Держу пари, ты право изучаешь, – сказала Ева.

Люс бросила на нее взгляд бледно-голубых глаз, светлых, как родниковая вода.

– Предварительный курс.

– Ну вот и побудь его представителем на первом вопросе. Это простой вопрос. Дэриан, ты можешь отчитаться о своем местопребывании с шести часов вчерашнего вечера до четырех часов сегодняшнего утра?

– Ну да. Брось, Люс, это просто. Вчера после обеда мы большой компанией двинули на пляж. Который час был? Где-то типа двух?

– В этом районе. – Люс не сводила своих родниковых глаз с Евы. – Мы вернулись около семи.

– А потом пожевали у Макгилла и нагрянули на вечеринку к Джулии. У нее были гости из города. Джулия. – Дэриан ткнул пальцем в миниатюрную брюнетку.

– Э-э-э, я точно не помню, когда он ушел, но довольно поздно. Точнее сказать, рано, – подтвердила Джулия. – Мы начали танцевальный марафон «Шевели задом», и это продолжалось часов до трех. Ну, около того.

– Потом мы вернулись сюда и завалились, – вновь подхватил рассказ Дэриан. – Точное время не скажу, но мы ж регимся на входе. В журнале время есть.

– Хорошо. Вот видишь? Это было просто.

Ева вспомнила слова Джеми. Он говорил, что в субботу допоздна была вечеринка.

– Ну так что? Я справился? – спросил Дэриан с той же ослепительной улыбкой, что и на фотографии с удостоверения.

– Да. Адвокат ему не нужен, – повернулась Ева к Люс. – Ты знаком с Джеми Лингстромом?

– Ясное дело. Пару лекций вместе отсидели, тусуемся иногда. Эй, послушайте, он тоже был вчера на вечеринке! Можете его спросить… Погодите. У него что, неприятности? Не может быть. Он же хочет стать гребаным копом. Ой, извините, я просто хочу сказать, что он учится на копа-электронщика.

– Нет у него неприятностей. Так уж получилось, что я тоже знаю Джеми. У тебя тоже нет неприятностей, но у меня есть еще вопросы. Всем остальным очистить помещение.

Все повскакали и кинулись к дверям. Только Люс стояла как приклеенная к Дэриану, а юноша по имени Коби остался на полу.

Ева ткнула пальцем в Коби и молча указала на дверь.

– Но я тут живу и все такое.

– Найди себе другое место и все такое. И закрой дверь с той стороны.

Когда дверь закрылась, Ева взглянула на Люс.

– Я не уйду. Имею право.

– Отлично. Сядьте оба.

Ева показала им фото Дины с удостоверения.

– Знаете эту девочку?

– Нет. Погодите. Нет… Может быть.

– Выбери что-нибудь одно, – посоветовала Ева Дэриану.

– Мне кажется, я ее вроде как видел. – Он посмотрел на Еву, как, вероятно, смотрел на своих преподавателей. Серьезно. – Может, с Джеми? Но не на вчерашней вечеринке, и вообще это было давно. А может, мне просто показалось. Люс?

Люс нахмурилась, глядя на фотографию.

– Да, пару раз с Джеми. Но она ему не подружка. Я спросила, потому что она сильно младше. Он сказал, что они закорешились сто лет назад. Честно говоря, с ней я даже не общалась ни разу, но видела ее с Джеми пару раз в кафе «Взбодрись». Это кофейня такая. А что?

Этот вопрос Ева проигнорировала.

– Дэриан, ты запросил новый студенческий билет в январе.

– Ну да. Я его потерял.

– Как ты его потерял?

– А я знаю? Знал бы, может, и нашел бы. – При этом он смущенно улыбнулся.

– Давай попробуем вспомнить, когда ты его потерял.

– Это было сразу после рождественских каникул. Я поехал домой на Рождество и точно знаю, что билет у меня был: его ж показывать надо, когда вернешься после каникул, а то в кампус не попадешь. Я рано вернулся, как раз к Новому году. Ну, это понятно: кому охота в сочельник с предками торчать? К тому же мы с Люс как раз начали…

– Мы – пара, – вмешалась Люс.

Ева кивнула ей:

– Я догадалась.

– Мы начали встречаться прошлой осенью, и мне еще и поэтому хотелось вернуться к Новому году. Я по ней соскучился, – добавил Дэриан.

Люс прижалась к нему еще теснее.

– У нас тут была большая гулянка в сочельник. Колоссальная гулянка. Я точно знаю, что в сочельник билет у меня был: пришлось его предъявить, чтоб продукты закупить со скидкой. Нет, вы не думайте, не пиво, мы ж несовершеннолетние. – Дэриан опять улыбнулся: такой невинной улыбочкой. – Ну вот, мы пировали далеко за полночь уже после Нового года, да что там за полночь, мы до третьего числа отсюда не выползали, а третьего уже занятия начались. То есть, я хочу сказать, мы тут прибрались, выкинули мусор и все такое, но из дому не выходили. Устали, как черти, от этой гулянки, да и все равно холод стоял собачий. А потом я пошел на занятия, хватился билета, а его и нет.

– Третьего числа? А почему дубликат получил только пятого?

– Ну, понимаете… надо сперва доложить, заяву оформить… Черт. Ладно, ладно, третьего я протырился. Просто подумал, что оставил билет где-то здесь.

– Протырился?

– Я… ну, в общем… – Дэриан вопросительно взглянул на Люс.

Люс не ответила на его взгляд. Она не сводила глаз с Евы.

– Ей на это наплевать, Дэр. Она не станет тебя зажимать за протырку.

– Да? Ну, ладно. Хорошо. В общем, я попросил одного студента провести меня по своему билету. Так не положено, но это не противозаконно. Верно?

– Можешь об этом не беспокоиться.

– Я всюду искал, когда вернулся в общагу. По нулям. И тогда назавтра я опять протырился на первую пару, а потом слинял, пошел по магазинам, где мы жратву покупали, думал, вдруг я там оставил. И опять по нулям. Ну тогда я вечером четвертого заяву подал, а пятого мне выдали дубликат.

– Где ты держал студбилет?

– В бумажнике, а иногда просто в кармане: так доставать проще. Его ж то и дело надо показывать, так что в кармане удобнее…

– И где он был в вечер гулянки?

– Я не знаю. В кармане, наверное. А может, я его бросил где-то в комнате: вот почему я разобрал ее на атомы, когда увидел, что при мне билета нет. Дубликат семьдесят пять колов стоит, да еще формы заполнять. Такая досада!

– Мне понадобится список всех, кто был на вечеринке.

– Слушайте, леди…

– Лейтенант.

– Вот это да! Кроме шуток? – В его глазах промелькнуло удивление в смеси с уважением. – Лейтенант, я не смог бы дать вам список даже под страхом ареста. Даже если вы лично отволочете меня в участок в наручниках. Нас тут было – как сельдей в бочке. Знаете, как это бывает? Кто-то откуда-то приходит и друзей приводит. У нас тут угловая комната, самая большая на этаже. Стоит закатить вечеринку, сюда набивается куча народу. Джеми тоже был здесь, – вспомнил Дэриан. – Можете его спросить. Набито было от стены до стены и еще немного сверху… Черт, какой же я дурак! Кто-то свистнул мой билет в ту самую ночь. Люди такие поганцы…

– Это точно, – согласилась Ева.

– И кто-то пустил его в ход для чего-то незаконного, – вставила Люс, заставив Дэриана побледнеть. – Что-то случилось прошлой ночью. Между шестью вечера и четырьмя часами утра. Но это был не Дэриан.

– Нет, это был не Дэриан, – подтвердила Ева. – Возможно, мне придется еще раз с вами побеседовать, но сейчас я благодарю вас за содействие.

– А вы не хотите нам рассказать, что он натворил? – спросил Дэриан. – Ну, тот, кто спер мой билет.

«Они скоро все узнают, – подумала Ева. – Незачем говорить сейчас».

– Я не вправе разглашать.

– Что-то случилось с этой девочкой, – догадался Дэриан. – Или она что-то сделала, или с ней что-то случилось.

Ева сделала знак Рорку и двинулась к двери.

– Береги свой билет.

– Лейтенант? А с Джеми все в порядке? С ним ничего не случилось?

– Нет, с ним ничего не случилось. – Ева оглянулась на темноволосого парнишку и хорошенькую светленькую девушку. – С Джеми все в порядке.

Ева размышляла об этом, пока они ехали домой.

– Значит, этот паренек, Дэриан, закатил вечеринку в канун Нового года, а убийца чисто случайно оказался на этой вечеринке и стянул билет? В моем мире это считается слишком большой удачей.

– Согласен, хотя не исключено, что он просто воспользовался случаем. Скорее всего убийца выследил Дэриана. Возможно, у него было несколько подходящих кандидатов. Он воспользовался случаем, проскользнул на вечеринку, замешался в толпу. В такой толкучке нетрудно свистнуть билет, и неважно, был ли он в кармане у Дэриана или где-то в комнате. Люди входят и выходят, теснотища, наверняка алкоголь, а может, и наркотики.

– Он знает кампус, на него никто не обращает внимания. Он выслеживал Дину, значит, установил, что она дружит с Джеми, а Джеми учится в Колумбии, – сказала Ева.

– Ты считаешь, что Джеми его знает? – спросил Рорк. – По крайней мере сталкивался с ним в какой-то момент. Знакомый чьего-то знакомого.

– Это ведь похоже на правду, разве нет? Может, он даже упомянул пару-тройку имен, смутно знакомых Дине, чтобы она сразу ему доверилась. Эти двое ребят узнали Дину по фотографии и связали ее с Джеми. Может, убийца упомянул их имена или чьи-то другие. И она моментально утратила бдительность. Этот студбилет был у него с января, задолго до того, как он подошел к Дине. Терпелив, как гребаный паук.

Вернувшись домой, Ева сразу же взялась за работу. Надо было записать беседу с Дэрианом Паудерсом и начать изучение результатов поиска по файлам Макмастерса.

Было уже два часа ночи, когда вошел Рорк и увидел, что Ева клюет носом за столом.

– Ты не можешь работать во сне, – сказал он. – Нам обоим пора в кровать.

– У меня несколько кандидатов. – Ева потерла кулаками слипающиеся глаза. – Связи с людьми, которых Макмастерс упек надолго, с теми, кого он засадил, а они умерли в тюрьме. У него не было смертей в последние пять лет, наверное, мне придется копнуть глубже. И мне надо будет с ним это обговорить.

– И все это ты сделаешь завтра.

– Да. Да, завтра. – Ева встала. – Эй, а ты почему до сих пор не спишь?

– Работал. Пытался вытащить стертые данные. С такой системой, как у Макмастерса, это все равно что пытаться найти привидение в темной комнате, да еще с завязанными глазами. – У них обоих не осталось сил подниматься по лестнице, поэтому Рорк вызвал лифт. – И провел анализ копии диска с этой проклятой записью. Было бы намного проще с чертовым оригиналом. Отражения нет. Его нет в ее глазах.

– Такого везения не бывает. – Ева зевнула по дороге в спальню. – Я назначила здесь брифинг на семь утра, раз уж мы с Пибоди решили прочесать парк. Фини заберет диск в Управление, зарегистрирует, проведет анализ.