Текст книги "Красная лилия"

Глава 6

Митчелл поправил очки и пристальнее вгляделся в фотографии, разложенные в некоем подобии порядка. Харпер отнесся к своей миссии со всей ответственностью – снял разгром во всевозможных ракурсах, с общими и крупными планами.

У парня твердая рука и холодная голова.

Однако…

– Ты должен был позвонить нам, как только это произошло.

– В час ночи? Какой смысл? Вот так все выглядело.

– Похоже, ты ее здорово разозлил. Чем? Есть идеи?

– Нет.

Над плечом Митча склонился Дэвид.

– Харп, ты убрал все это?

– Убрал.

От гнева у него свело шею и плечи.

– Стерва не оставила ни одной целой тарелки или чашки.

– Невелика потеря. Они были безобразными. А это что? – Дэвид схватил одну из фотографий. – «Твинки»![11]11
  Бисквит с кремовым наполнителем.


[Закрыть] Тебе что, двенадцать лет? – Дэвид, олицетворение жалости, покачал головой. – Я тревожусь за тебя.

– Представь себе, я люблю «Твинки».

Митч поднял руку.

– Обсуждать выбор десертов…

Прервав Митчелла, Дэвид попытался ущипнуть Харпера за талию.

– «Твинки» – это бомба из сахара, жиров и консервантов.

– Заткнись!

Но шутка, как и планировалось, пробила маленькую брешь в гневе Харпера.

– Дети! – кротко воззвал Митч. – Успокойтесь. Наше дело приняло новый оборот. Харпер, она ведь никогда не приходила в каретный сарай и не причиняла тебе никаких неприятностей. Верно?

– Да.

Взглянув на фотографии, он снова испытал шок и гнев. А сколько времени пришлось потратить на уборку!

– Отвратительный дебют.

– От твоей мамы этого не скрыть.

– Да, да, – все еще кипя от гнева, Харпер отошел к задней двери и хмуро уставился на утреннюю туманную пелену. Он намеренно выждал, когда мать отправилась на утреннюю пробежку. – Я дорожу своей жизнью, но прежде, чем рассказать маме, хотел обсудить это с вами. – Он возвел глаза к потолку, где, как он представил, Хейли начинала новый день. – И всеми остальными.

– Вырабатываешь стратегию защиты же-енщи-ин? – преувеличенно растягивая гласные, спросил Дэвид. – Не собираюсь спорить с тобой, сынок, но Роз это не понравится. – Он указал на потолок пальцем. – И ей тоже.

– Просто не хочу их волновать. Если бы мы смогли как-то сгладить инцидент… В конце концов, пострадали всего лишь посуда и кухонный хлам.

– Харпер, это персонализированная атака. Амелия напала на тебя в твоем доме, испортила твою собственность. Так обстоят дела, и так это увидят женщины, – Митчелл отмахнулся от Харпера, не давая ему возразить. – Мы справлялись с худшим, справимся и с этим. Сейчас главное – понять, почему произошло нападение.

– Может, потому, что она чокнутая, – резко сказал Харпер. – Такой мелкий сопутствующий фактор.

– Мальчик очень похож на мамочку, когда бесится, – глубокомысленно изрек Дэвид. – Злой и упрямый.

– Я тоже заметил. В прошлом кое-кто видел, как Амелия идет в сторону каретного сарая, – Митч оперся бедром о стол. – Да вы и сами видели в детстве. Естественно предположить, что и при жизни она туда ходила. Также естественно предположить, что это случилось после того, как Реджинальд Харпер забрал их ребенка, чтобы объявить его своим законным наследником.

– И, судя по ее виду, это свело Амелию с ума, – добавил Дэвид. – Она совсем чокнулась.

– Однако, по нашим сведениям, она не появлялась в каретном сарае с тех пор, как там поселился Харпер. Как давно?

– Черт! Так сразу и не вспомнишь. – Он пожал плечами, побарабанил пальцами по бедру. – После университета. Шесть, семь лет.

– И вдруг Амелия появляется и разносит все к дьяволу. Может, она и чокнутая, но должна быть причина. Ты приносил что-нибудь новое в последнее время? Что угодно.

– А? Нет. – Тем не менее он задумался. – Растения. Я периодически меняю комнатные растения, но делал это все годы. Ну, и продукты, диски, одежда. Ничего особенного или необычного.

– Кого-нибудь приводил?

– Простите?

– У тебя был недавно кто-то, кого не было раньше? Женщина?

– Нет.

– Прискорбно, – Дэвид обнял Харпера за плечи. – Теряешь хватку?

– Ни в коем случае. Просто был занят.

– А что ты делал перед тем, как это случилось?

– Смотрел по телевизору матч наверху, в спальне, читал. Задремал, а проснулся от дикого грохота. – Харпер услышал счастливый лепет Лили и вздрогнул. – О господи! Они идут. Митч, давайте уберем все это, пока…

Он осекся, обругав себя за медлительность. Лили вбежала на кухню, чуточку опередив Хейли, и помчалась прямо к нему, широко улыбаясь и протягивая ручки.

– Она услышала твой голос и расцвела, – сказала Хейли, когда Харпер подхватил малышку.

– Дети его обожают, – кивнул Дэвид.

– Ее любимое начало дня. – Хейли направилась к холодильнику за соком, обернулась с бутылкой и чашечкой Лили в руках и заметила фотографии. – Что это?

– Ерунда. Маленькое ночное приключение.

– Господи, ну и грязь! Ты устроил вечеринку и не пригласил нас? – Хейли прищурилась, наклонилась и побледнела. – О, о, Амелия! Ты в порядке? Ты не ранен? – Метнувшись к Харперу, Хейли выронила чашечку и стала ощупывать его лицо и плечи. – Харпер, она напала на тебя?

– Нет. Нет! – Он погладил ее руку. – Только побила посуду.

Дэвид наклонился за чашечкой. Распрямляясь, он многозначительно взглянул на Митча и выдохнул:

– Ага.

Хейли схватила одну из фотографий.

– Какой ужас! Твои вещи… Твоя милая кухонька… Что нашло на Амелию? Ну почему она такая злая?

– Может, ей не нравится быть мертвой. Думаю, Лили ждет свой сок.

– Да, конечно. Все не по ней! Я об Амелии, не о Лили. Не одно, так другое! Мне это надоело! – Хейли налила сок в чашечку, закрутила крышку и протянула Лили. – Держи, детка. Митчелл, мы должны принять меры.

Он поднял руки, капитулируя.

– Я всего лишь случайный свидетель.

– Мы, все мы должны что-то сделать! Мы пытаемся ей помочь, а ей на это наплевать. Стерва! – Хейли плюхнулась на стул и сложила руки на груди.

– Полегчало? – спросил Дэвид, наливая ей кофе.

– Не знаю.

– Это была просто посуда, – Харпер усадил Лили в высокий стульчик. – И, по мнению Дэвида, безобразная.

Хейли выдавила улыбку.

– Не такая уж безобразная. Харпер, мне жаль, – она коснулась его руки. – Мне очень жаль.

– О чем ты сожалеешь? – спросила Роз, услышавшая последнюю фразу.

– Гонг на второй раунд. – Дэвид ударил ложкой по кофейнику. – Пожарю-ка я оладьи.

Хейли никак не могла сосредоточиться. Она обслуживала покупателей, пробивала чеки, но делала все это автоматически. Поняв наконец, что больше не сможет ни с кем бездумно болтать, Хейли помчалась в кабинет Стеллы.

– Умоляю, поручи мне какую-нибудь грязную работу! Просто чтобы потеть и ни о чем не думать. Забери меня из зала! Пожалуйста! Я в бешенстве и боюсь, что наброшусь на покупателей.

Стелла оттолкнулась от стола вместе со стулом, окинула Хейли внимательным взглядом.

– Почему бы просто не прерваться?

– Если перестану работать, начну думать. И буду вспоминать фотографии разоренной кухни Харпера.

– Хейли, я понимаю твое огорчение, но…

– Это я виновата.

– Как ты можешь быть виновата в разгроме его кухни? Кстати, не ты ли случайно разбила вазу в моей гостиной? Никто из моих не берет ответственность на себя. Пока за всех отдувается «Я не знаю…».

– «Я не знаю…» – классический мальчик для битья.

– У парней нет лучших друзей, чем бедняжка «Я не знаю…» и надежный «Не я…».

Громко выдохнув, Хейли плюхнулась на стул.

– Ладно. Возьму перерыв. На минуточку. А ты можешь бросить дела и поговорить со мной?

– Конечно, – Стелла повернулась лицом к Хейли и спиной к таблице на мониторе своего компьютера.

– Тогда слушай. Вчера, уехав от вас, я отправилась к Харперу. Уговорила себя перейти от мыслей хоть к каким-нибудь действиям. Ну, сделать первый шаг, понимаешь? Если он хочет думать обо мне как о кузине Хейли, или мамочке своей любимой Лили, или еще как-то, ладно, но я решила подтолкнуть его и посмотреть на его реакцию.

– Ого. И?..

– Я его поцеловала. Прямо там, на кухне. Дала полное представление о том, что он теряет. Мол, если ты не дурак, приди и возьми.

Стелла улыбнулась:

– И как? Пришел и взял?

– Я бы перевела его ответный поцелуй так – «раз уж ты открыла ворота, я не упущу свой шанс». Ой, какие у него потрясающие губы! Я, конечно, фантазировала, но только вчера поняла, что недооценивала их. Очень сильно недооценивала.

– Так это же хорошо, правда? То, чего ты хотела.

– Дело не в моих хотениях. А может, и в них, – Хейли вскочила, но в крохотном кабинетике разбежаться было негде. – Может, в этом причина разгрома его кухни. Стелла, я поцеловала его на кухне, а через несколько часов Амелия разнесла ее вдребезги. Не нужно быть великим математиком, чтобы сложить два и два. Да, я открыла ворота, но вошла-то она.

– Ты путаешь метафоры. Я не говорю, что ты совершенно не права. – Стелла дотянулась до малюсенького холодильника, достала бутылки с водой. – Но я уверена, что это не твоя вина. Амелия – неосязаемая сущность. Никто из нас не отвечает ни за ее поведение, ни за то, что с ней случилось.

– Да, но попробуй объяснить это ей! – Хейли взяла протянутую бутылку. – Спасибо.

– Мы пытаемся разузнать, что с ней произошло, и по возможности возместить ущерб, но, пока мы расследуем ее историю, нужно жить, не откладывая на завтра.

– Все сводится к сексуальной энергии и эмоциональным привязанностям. Так думает Роз, и полагаю, что она попала в точку.

– Ты рассказала Роз о себе и Харпере?

Хейли отхлебнула воды.

– Нет. Ну то есть в общем смысле. Нет никаких «я и Харпер». Ну, почти нет. Роз и Митч считают, что Амелию возбуждают, по крайней мере отчасти, сексуальное желание и развивающиеся чувства. Значит, я должна избавиться и от желания, и от чувств.

– Даже если у тебя это получится, в чем я сомневаюсь, ты еще должна принять во внимание желание и чувства Харпера.

– Я об этом позабочусь. Амелию задело, что его чувства перенаправились на меня, иначе она давно бы на него напала. – Хейли крепко сжала бутылку, но успела расслабиться прежде, чем вода фонтаном хлынула из горлышка. – Держу пари, до прошлого вечера парень не ограничивался на своей кухне невинными поцелуями, но наша сумасшедшая его не трогала.

– Опять никаких возражений. Но если это связано с тобой и Харпером, то должно что-то значить. Может быть, что-то важное. Как у меня с Логаном или у Митчелла с Роз.

– Я не могу думать об этом. Не сейчас. Я просто хочу снять напряжение. Поручи мне какую-нибудь физическую работу.

– Тогда вынеси из первой теплицы все излишки, расставь их перед фасадом – один стол для однолетников, один для многолетников – и сделай скидку на тридцать процентов.

– Начну прямо сейчас. Спасибо.

– Не забудь поблагодарить еще раз, когда свалишься от жары и усталости! – крикнула ей вслед Стелла.

Хейли погрузила горшки и поддоны на плоскую тележку и, обогнув здание торгового центра, подкатила ее к парадному входу. Она повторила свой рейс еще трижды. Затем расставила растения на столах вдоль фасада, соблазняя проезжающих сделать импульсивную покупку.

Ей все-таки приходилось время от времени останавливаться, чтобы поговорить с покупателями или направить их к нужным товарам, но по большей части ее, слава богу, не трогали.

Было жарко и душно, как обычно перед грозой, и Хейли надеялась на хороший ливень под стать своему настроению.

Отвлечься удалось, и, чтобы развить успех, Хейли затеяла игру в распознавание растений, проговаривая вслух каждое название. Пожалуй, очень скоро она наловчится не хуже Роз или Стеллы, а когда задание будет выполнено, на размышления просто не останется сил.

– Хейли, я тебя искал. – Подойдя поближе, Харпер нахмурился. – Что ты делаешь, черт побери?

– Работаю. – Она смахнула пот со лба. – Для этого я здесь.

– Для такой работы слишком жарко и влажно. Иди внутрь.

– Ты мне не начальник.

– Технически начальник, поскольку я совладелец питомника.

Хейли слегка запыхалась, и пот стекал ей в глаза, что, естественно, усилило ее раздражение.

– Стелла велела мне все это расставить, я и расставляю. Она мой непосредственный начальник.

– Из всех дурацких… – Харпер осекся и зашагал внутрь.

Договорил он в кабинете Стеллы.

– Что на вас нашло? Как можно заставлять Хейли таскать горшки в такую жару?

– Боже милостивый, она еще на улице? – Стелла в панике оттолкнулась от стола. – Я понятия не имела, что она…

– Дайте воды!

Стелла тотчас выхватила из холодильничка бутылку.

– Харпер, я и подумать не могла, что она…

Он поднял руку, останавливая извинения.

– Не надо. Просто не надо.

Харпер вышел из зала, бросился к Хейли и схватил ее за руку. Хейли попыталась высвободиться, но он потащил ее за угол.

– Отпусти. Куда ты меня тащишь, черт побери?

– Для начала в тень. – Не обращая внимания на сопротивление, Харпер вел ее мимо столов и кустарников, мимо теплиц, пока не привел на тенистый берег пруда.

– Садись. Пей.

– Мне не нравится твое поведение.

– Мне твое тоже. Пей и думай, как тебе повезло, что я не швырнул тебя в пруд остудиться. Я был лучшего мнения о Стелле, – заявил он, когда Хейли присосалась к бутылке. – Но факты упрямая вещь. Хоть это ее второе лето здесь, она все-таки с севера. А ты родилась и выросла на юге! Должна знать о последствиях такой жары.

– Я прекрасно умею с ней справляться! Стелла не виновата. – Только сейчас, оказавшись в тени, Хейли почувствовала тошноту и легкое головокружение. Она растянулась на траве. – Может, я и перегрелась. Просто увлеклась. – Хейли повернула голову и посмотрела на него снизу вверх. – Только, Харпер, я не люблю, когда меня шпыняют.

– Я не собирался никого шпынять, как ты выразилась, но некоторые – не будем тыкать пальцем – иногда сами напрашиваются, – Харпер сдернул с головы бейсболку и замахал ею перед лицом Хейли. – И так как ты лишь чуточку светлее пожарной машины, я бы сказал, что ты напросилась.

Тяжело спорить, лежа на траве, тем более когда он обмахивает ее старой, пропахшей потом бейсболкой и в пятнах солнечного света, проникающего сквозь листву, выглядит таким романтичным и красивым.

Грива темных волос, завившихся на концах от жары и влажности. Удлиненные шоколадные глаза… просто объедение. Высокие скулы, полные чувственные губы… Она могла бы лежать здесь часами, глядя на него, и ей бы это не наскучило. Как глупо…

– На этот раз я тебя прощаю. Столько мыслей крутилось в голове, а тяжелая физическая работа помогает отвлечься.

– Я знаю другой способ. – Харпер наклонился и вскинул голову, чуть не наткнувшись на ее ладонь.

– Мы на работе.

– Я думал, у нас перерыв.

– Рабочая обстановка. – Труд, пусть даже изнурительный, помог сделать выбор. Не тот, который хочется, а правильный. – Кроме того, я поняла, что идея была не очень хорошая.

– Какая идея?

– Ну, ты и я… – Хейли села, откинула с лица волосы и натянуто улыбнулась. Она бы умерла, если бы они перестали быть друзьями. – Харпер, ты мне нравишься. Ты очень много значишь для меня, для Лили, и я хочу, чтобы мы остались друзьями. Если мы добавим секс, то какое-то время будет хорошо, а потом может все разрушиться.

– Совсем не обязательно.

– Но шансы велики. – Она погладила его колено. – Просто вчера на меня накатило. Мне понравилось целоваться с тобой. Было очень приятно.

– Приятно?

– Конечно, – она знала это выражение его лица, вернее, отсутствие всякого выражения, означавшее, что Харпер пытается подавить гнев, и улыбнулась теплее. – Целоваться с красивым парнем всегда приятно. Но я должна думать о последствиях. Самое лучшее – оставить все как было.

– Все уже не так, как было. Ты это изменила.

– Харпер, не надо придавать такое значение парочке дружеских поцелуев, – Хейли похлопала его по руке, привстала, но Харпер обхватил ее запястье.

– Это были не просто дружеские поцелуи.

Хейли заметила, что его гнев потихоньку побеждает. Судя по тем вспышкам, которые ей доводилось наблюдать, под горячую руку Харперу лучше не попадаться. Ну и ладно. Пусть немного позлится, посердится, пообижается.

– Харпер, я понимаю, что ты не привык к отказам, но я не собираюсь сидеть здесь и обсуждать, заниматься ли нам сексом.

– Это большее.

Большее. Хватило одного этого слова, чтобы ее сердце затрепетало.

– Ничего подобного. И я не хочу большего.

– Ты затеяла какую-то игру? Ты пришла ко мне, поцеловала, а теперь что? Было приятно, но я не заинтересована?

– Так! Все! Хватит! Мне пора на работу.

Его голос остался спокойным, холодным. Опасный знак.

– Я знаю, что ты чувствовала, когда я обнимал тебя.

– Господи, Харпер, ну конечно же чувствовала. Я так давно не целовалась!..

Он крепче сжал ее запястье. Разжал пальцы. Отпустил.

– Значит, ты просто искала, с кем бы тебе переспать.

На этот раз сердце не дернулось. Просто засосало под ложечкой.

– Я импульсивно сделала то, что, как потом поняла, делать не следовало. Хочешь хамить, валяй.

Перед ее глазами поплыли мелкие волны горячего воздуха. Ярость вспыхнула с такой силой, что чуть не обожгла горло.

– Мужчины все сводят к похоти, лжи, мошенничеству, деньгам. И как только получают свое, женщина для них просто шлюха, которую можно использовать снова или отшвырнуть. Но это мужчины шлюхи, только и думающие о своих плотских желаниях.

Выражение ее глаз изменилось. Харпер не мог точно определить перемену, но знал, что видит в этих глазах не Хейли. Гнев остыл и затянулся ледяной коркой страха.

– Хейли…

– Вы этого хотите, господин Харпер? – Лукаво улыбаясь, она обхватила свою грудь, стала ласкать ее. – И этого? – Ее рука проскользнула между ее ног. – И что я получу в награду?

Харпер схватил ее за плечи, встряхнул:

– Хейли! Прекрати!

– Хотите увидеть меня в роли знатной дамы? О, я это умею! Умею так хорошо, что сгожусь в матери вашему ребенку.

– Нет. – Руки Харпера дрожали, но он понимал, что необходимо сохранять спокойствие. – Я хочу тебя ровно такой, какая ты есть. Хейли. – Он взял ее за подбородок, глядя в глаза. – Хейли. Я разговариваю с тобой. У нас тут остались дела, а потом ты должна поехать за Лили. Ты же не хочешь опоздать? Лили ждет тебя.

– Что? Эй! – Она нахмурилась и оттолкнула его руку. – Я сказала, что не…

– Что ты сказала? – Он снова взял ее за плечи, ласково погладил их. – Повтори, что ты только что мне сказала.

– Я сказала… Я сказала, что поступила импульсивно. Я сказала… о боже… – Она побледнела. – Я не хотела… Я вовсе не имела в виду…

– Ты помнишь?

– Не знаю. Мне не по себе. – Хейли прижала потную ладонь к животу. – Меня тошнит.

– Не волнуйся. Я отвезу тебя домой.

– Харпер, я не хотела все это говорить! Я расстроилась. – Он помог ей встать, но колени дрожали, ноги подкашивались. – Когда я расстраиваюсь, то несу всякую чушь, но я вовсе не имею в виду то, что говорю. Я не знаю, откуда это берется…

– Не волнуйся, – мрачно повторил он, ведя Хейли к стоянке. – Я знаю.

– Я не понимаю. – Ей безумно хотелось снова растянуться в тени на траве и не шевелиться, пока не перестанет кружиться голова.

– Вот приедем домой и поговорим.

– Я должна предупредить Стеллу…

– Я сам ей скажу. Я без машины. Где ключи от твоей?

– А-а… В сумке. Под прилавком. Харпер, все в порядке… отпусти меня.

– В машину, – он открыл дверцу и подтолкнул Хейли на пассажирское сиденье. – Я принесу твою сумку.

Когда он вбежал в зал, Стелла стояла за кассой.

– Сумку Хейли! Я везу ее домой.

– Боже, Харпер, ей плохо? Мне так жаль. Я…

– Не в этом дело. Объясню позже, – он выхватил сумку из рук Стеллы. – Скажите маме, пусть идет домой. Скажите, что она нужна мне дома.

Хотя Хейли уверяла, что ей гораздо лучше, Харпер внес ее в дом на руках и кивнул Дэвиду:

– Дай ей что-нибудь. Чай.

– Что стряслось с нашей девочкой?

– Просто дай ей чаю. И приведи Митча. Хейли, ложись здесь.

– Харпер, я не больна. Честно. Просто перегрелась или еще что-то…

Но трудно спорить с мужчиной, сбросившим тебя на диван.

– Вот это самое «или еще что-то» меня и беспокоит. Ты побледнела. – Он провел костяшками пальцев по ее щеке.

– Может, потому, что стыжусь своих слов… Харпер, я не должна говорить такие гадости, даже когда злюсь.

– Не так сильно ты и злилась. – Он оглянулся на вошедшего в комнату Митчелла.

– Что тут у вас происходит?

– У нас был… инцидент.

– Эй, малышка, что случилось? – Митч подошел и присел на корточки перед диваном.

– Просто перегрелась, – болезненная слабость отпускала, и Хейли смущенно улыбнулась. – А еще немного свихнулась от жары.

– Не от жары, – поправил ее Харпер. – И свихнулась не ты. Мама уже едет. Подождем ее.

– Неужели ты из-за этого сорвал Роз с работы? Решил меня доконать?

– Успокойся! – приказал Харпер.

– Послушай, я не виню тебя за то, что ты на меня злишься, но я не собираюсь лежать здесь и…

– Полежишь. Лили можно не забирать еще пару часов. Кто-нибудь из нас за ней съездит.

У Хейли отвисла челюсть – вот и весь ответ. Харпер повернулся к Дэвиду, вернувшемуся с чайным подносом:

– Сможешь привезти Лили от няни?

– Разумеется.

– Она моя дочь, поэтому я ее забираю или передаю полномочия, – разозлилась Хейли.

– Румянец возвращается, – прокомментировал Харпер. – Пей свой чай.

– Не хочу я никакого чая!

– Выпей, моя сладкая. Чудесный зеленый чай. – Дэвид поставил поднос и наполнил чашку. – Ну же, будь умницей.

– Хватит кудахтать надо мной и выставлять меня идиоткой! – Хейли надулась, но чашку взяла. – Раз уж просишь ты, Дэвид, я выпью. – Она стала пить мелкими глотками, продолжая дуться, и тихо выругалась, услышав хлопок парадной двери и шаги Роз.

– В чем дело? Что тут у вас?

– Харпер разбушевался, – вздохнула Хейли.

– Харпер, ты снова буянишь? – Роз протиснулась мимо сына к Хейли. – Когда ты наконец повзрослеешь?

– Роз, простите, что сорвали вас с работы, – Хейли чуть не плакала. – Я просто капельку перегрелась… Закружилась голова. Вот и все. Я завтра отработаю за сегодня, честное слово.

– Отлично, не придется тебя увольнять. Но, может быть, кто-нибудь наконец объяснит мне, что, черт побери, происходит?

– Во-первых, она доработалась до теплового удара, – ответил Харпер.

– Просто устала, что вовсе не то же самое…

– Сколько раз можно просить тебя заткнуться?

Хейли хлопнула чашку на поднос. Фарфор жалобно звякнул.

– Кто позволил тебе разговаривать со мной таким тоном?

Харпер взглянул на нее одновременно и кротко, и грозно. И таким же был его тон.

– Дай мне сказать! Я оттащил ее в тень, напоил водой. Мы пару минут разговаривали, потом заспорили. И посреди спора вдруг заговорила не она, а Амелия.

– Глупости. Только оттого, что я сказала то, что не следовало…

– Хейли, это говорила не ты. У нее и голос стал другим, – объяснил Харпер Митчеллу. – Совершенно другая тональность. И акцент чисто мемфисский. Ни следа Арканзаса. А глаза!.. Я не знаю, как это объяснить, но глаза стали старше. Холоднее.

– Это невозможно, – прошептала Хейли.

– Ты знаешь. Просто не хочешь верить.

– Подожди. – Роз присела рядом с Хейли. – Что произошло, с твоей точки зрения?

– Я почувствовала себя неважно… жара. Потом мы с Харпером поспорили. Он просто завел меня, и я сорвалась. Я говорила… я сказала… – Она ухватилась за Роз трясущейся рукой. – Боже мой, о боже! Я почувствовала себя… как будто это не я… как будто я смотрю на себя со стороны. Я не знаю, как объяснить… И в то же время во мне кипела вся эта ярость. Я не понимала, что говорю. Мне казалось, что я вообще ничего не говорила. А потом услышала свое имя… я злилась. И с минуту ничего не помнила. Не соображала, как бывает в первое мгновение, когда просыпаешься. И немного тошнило.

– Хейли, – ласково заговорил Митч. – Раньше такое случалось?

– Нет. Я не знаю… Может быть… – Она на мгновение прикрыла глаза. – У меня бывают мысли… не похожие на мои. Злые. Но я думала, что просто настроение такое. Стервозное. Господи, что же мне делать?..

– Не волноваться, – посоветовал Харпер. – Мы все выясним и уладим.

– Легко тебе говорить, – огрызнулась Хейли. – Не в тебя вселяется чокнутый призрак.