Текст книги "Сокровище влюбленных"

5

Из-за налетевших бурь пришлось на пару дней отложить погружения. Когда улеглась первая волна нетерпения, Тейт устроилась на палубе «Приключения» и занялась изучением и систематизацией находок, поднятых отцом и Баком в их последнюю смену.

Дождь монотонно барабанил по тенту. Из рубки, где шло непрерывное сражение в покер, доносились голоса и смех, перемежаемые ругательствами. Острова исчезли, растворились в густом тумане. Бескрайний мир съежился до маленькой компании, болтавшейся на яхте в бушующем сером море под разгневанными небесами.

– Помощь не нужна?

– Не помешает. – От одного взгляда на Мэта, нырнувшего под тент с кружкой кофе в руке, сердце Тейт екнуло. – Неужели игра закончилась?

– Нет, закончилась моя удача. – Мэт сел рядом, протянул ей кофе. – Бак только что разгромил мой «полный дом»[2]2
  «Полный дом» – три карты одного достоинства и две – другого.


[Закрыть] своим королевским флешем[3]3
  Королевский флеш – пять карт одной масти по порядку.


[Закрыть].

– Никак не могу запомнить, что важнее. Я лучше играю в рамми. – Тейт протянула ему серебряный крест. – Мэтью, посмотри. Может, этот крест болтался на груди корабельного кока, когда он взбивал масло для бисквитов.

– Может быть. – Мэт потрогал серебро. Безобразная штуковина, будто выкованная кузнецом, и, несмотря на приличный вес, не очень ценная. – Есть что-нибудь интересное?

– Такелажные крюки. Видишь, на них еще сохранились следы канатов. – Тейт устремила взгляд в непроницаемый туман, представляя себе картину далекого прошлого. – Свистящий ветер в клочья рвал паруса, матросы отчаянно пытались спасти корабль. Всех охватил ужас. Мужчины цеплялись за тросы и мачты, матери прижимали к себе детей… и мы нашли то, что осталось от них. – Тейт положила на стол почерневшие крюки и взяла глиняную трубку. – Какой-то моряк раскуривал ее после вахты и наслаждался покоем. А эта кружка была полна эля.

Мэт повертел в руках кружку, не желая признавать, что нарисованная Тейт картина тронула его.

– Ручка отбита. Очень жаль. Много за эту кружку не выручишь.

– Ты думаешь только о деньгах! – возмутилась Тейт.

Мэтью усмехнулся.

– Конечно, Рыжик. Тебе – романтика, мне – деньги.

– Но…

Мэт оборвал ее возражения поцелуем.

– Ты очень хорошенькая, когда возмущаешься.

– Правда? – Она была так молода и так влюблена, что приняла близко к сердцу все его слова. – Я не верю, что ты такой корыстный, каким притворяешься.

– Поверь. История хороша только тогда, когда можно извлечь из нее какую-то выгоду. – Он взглянул на небо и не заметил, как Тейт нахмурилась. – Дождь прекращается. Завтра можно будет нырять.

– Не терпится?

– В общем, да. Надоело болтаться без дела. К тому же не успею я моргнуть, как твоя мать сует мне под нос полную тарелку чего-нибудь вкусного. Беда в том, что я могу к этому привыкнуть. – Мэт погладил ее волосы. – Это совершенно другой мир. Ты – другой мир.

– Вовсе нет, Мэтью, – прошептала Тейт, поднимая к нему лицо. – Может, только чуть-чуть.

Его пальцы сжались, затем медленно расслабились. Она слишком мало знает о жизни, о его жизни, чтобы понять разницу. Если бы он был хорошим, добрым человеком, то не стал бы касаться ее сейчас, не стал бы искушать ни ее, ни себя. Каждый шаг к сближению – ошибка.

– Тейт… – Пока он мучительно решал, оттолкнуть ее или обнять покрепче, Бак сунул голову под брезент.

– Эй, Мэтью, ты… – Тейт и Мэт отшатнулись друг от друга, а у Бака отвисла челюсть. – А-а… п-простите меня. Ах, да, Мэтью…

– Привет, Бак. – Тейт улыбнулась старику и невозмутимо продолжила записи. – Я слышала, вам повезло в покере.

– Да. Да, я… э… – Так и не найдя подходящих слов, Бак сунул руки в карманы и переступил с ноги на ногу. – Дождь кончается, – наконец объявил он. – Мы с Мэтью… ну, мы перевезем все это на «Морского дьявола».

– Я как раз заканчиваю. – Тейт тщательно завернула колпачок ручки. – Я вам помогу.

– Нет-нет, мы сами. – Бак вытащил руку из кармана, поправил очки. – Нам еще надо покопаться в моторе. Мариан говорила, что вы дежурите сегодня на кухне.

– Правильно, – вздохнула Тейт. – И думаю, пора начинать. – Она сунула блокнот под мышку и поднялась. – Увидимся за ужином.

Пока они запаковывали и грузили добычу, Бак держался. В ответ на предложение Мэта снять под склад сарай или гараж на берегу он лишь что-то пробормотал, пожав плечами, и взорвался, только когда они подходили к «Морскому дьяволу»:

– Ты что, парень, совсем свихнулся?

Мэтью чуть дернул руль.

– Отцепись, Бак.

– Не отцеплюсь, пока не доберусь до твоих мозгов. Как ты смеешь волочиться за этой малышкой?

Мэт выключил мотор, закрепил трос и только тогда процедил сквозь зубы:

– Я за ней не волочился. Это совсем не то, о чем ты подумал.

– Слава богу! – Бак легко подхватил брезентовый тюк и поставил ногу на трап. – Не смей играть в эти игры с Тейт, парень. Она порядочная девушка.

Мэтью взвалил на плечо второй мешок.

– Я знаю.

– Тогда не забывай. – Бак отнес свой мешок в рубку и осторожно развернул брезент на столе. – Бомонты – хорошие, достойные люди, Мэтью.

– А я нет.

Услышав горечь в голосе племянника, Бак удивленно оглянулся.

– Я этого не говорил, мальчик. Просто мы не такие, как они. И никогда не были. Может, ты не видишь ничего плохого в том, чтобы пофлиртовать, пока мы не двинемся дальше, но такие девушки ожидают серьезных отношений. – Бак вытащил сигарету, закурил и пристально взглянул на Мэта сквозь облако дыма. – Хочешь сказать, что думал о ней серьезно?

Мэтью открыл бутылку пива, глотнул, пытаясь смыть хоть часть гнева.

– Нет, не хочу. Но я никогда не обижу ее.

«Не хочешь обидеть», – подумал Бак.

– Смени курс, мальчик. Если зудит, вокруг много женщин. – Старик не дрогнул, увидев, как гневно вспыхнули глаза Мэта. – Кроме меня, никто тебе этого не скажет. Когда мужчина связывается с неподходящей женщиной, плохо обоим.

Пытаясь взять себя в руки, Мэтью снова глотнул пива.

– Как моим родителям?

– Правильно. – Голос Бака смягчился. – Конечно, они влюбились друг в друга без памяти. И поженились, не успев все обдумать. А в результате сплошные мучения.

– Не думаю, что она страдала, – огрызнулся Мэтью. – Ведь она бросила отца, не так ли? И меня. Даже не оглянулась, насколько я знаю.

– Она не смогла привыкнуть к нашей жизни. Если спросишь мое мнение, так большинство женщин не могут. Бесполезно винить их в этом.

– Я – не мой отец, Тейт – не моя мать. Вот в чем суть.

– Я объясню тебе суть. – Бак смял сигарету. – Эта девушка приехала поразвлечься на пару месяцев. Но, когда каникулы закончатся, она вернется в университет, найдет себе подходящую работу и подходящего мужа, а ты останешься ни с чем. Если ты об этом забудешь и воспользуешься ее влюбленностью, тебе же будет хуже.

– По-твоему, я недостаточно хорош для нее?

– Ты хорош для кого угодно, – покачал головой Бак. – Но вы очень разные.

– Кажется, я слышу голос разумного и опытного наставника, – с сарказмом заметил Мэт.

– Может, я не очень-то разбираюсь в женщинах, но я знаю тебя. Нам выпал редкий шанс, Мэтью. Такие, как мы, ищут всю жизнь, и мало кто находит. Мы нашли, и нам осталось только взять. Ты сможешь многое сделать на свою долю. А когда сделаешь, еще останется куча времени на женщин.

– Конечно. Не волнуйся.

Бак с облегчением хлопнул племянника по плечу.

– Вот и хорошо. Давай взглянем на мотор.

– Иди. Я сейчас.

Оставшись один, Мэт уставился на бутылку в своей руке, с трудом подавляя желание разбить ее вдребезги о стену рубки. Бак не сказал ничего нового. Он сам говорил себе все это десятки раз. И гораздо грубее.

Кто он такой? Охотник за сокровищами в третьем поколении, всю жизнь сражающийся с преследующим, как злой пес, невезением. У него нет никакой родни, кроме Бака. Всю свою собственность он может взвалить себе на спину.

Бродяга. Ни больше, ни меньше. Сокровища, лежащие на морском дне под его ногами, позволят бродяжничать с комфортом, но суть от этого не изменится.

Бак прав. Мэтью Лэситер, парень без постоянного места жительства и с четырьми сотнями баксов в жестяной коробке из-под сигар, не имеет права грезить о Тейт Бомонт.

У Тейт на этот счет было совершенно иное мнение, а потому следующие несколько дней принесли ей сплошное разочарование: она оказывалась наедине с Мэтью только под водой!

Это необходимо изменить, пообещала она себе, просматривая то, что выплевывала труба пневмонасоса. И изменить сегодня же. В конце концов, сегодня ей исполняется двадцать лет.

Тейт тщательно перебирала гвозди, черепки, раковины, выискивая интересное. Секстант, маленькая медная шкатулка, серебряная монета, вросшая в коралл. Деревянный крест, октант, прелестная фарфоровая чашка, словно разрезанная пополам… Все это она собирала в кучку, не обращая внимания на осколки, колотящие по спине и впивающиеся в руки.

Вдруг она заметила блеск золота и метнулась вперед сквозь клубы песка.

Золотые дублоны! Старинные драгоценности!.. Но, когда ее пальцы сомкнулись на золотой вещице, глаза налились слезами.

Бесценная находка – цепочка и золотой медальон с жемчужинкой.

Тейт обернулась и увидела, что Мэтью отвел трубу в сторону и наблюдает за ней. Тейт подплыла к нему, взяла за руку и прижала его ладонь к своей щеке.

Мэт застыл на мгновение, затем сделал красноречивый жест: мол, хватит бездельничать, и снова заработал насос, втягивая песок. Тейт тщательно обмотала цепочку вокруг запястья и вернулась к работе, только теперь ее душа пела от счастья.

Мэтью терпеливо обрабатывал сжатым воздухом морское дно вокруг кучи балласта, все расширяя обследуемую территорию. Тейт возилась в мусоре. Вокруг мелькали любопытные рыбы. Знакомая барракуда, как обычно, наблюдала за ними, ухмыляясь во всю зубастую пасть.

«То ли талисман, то ли буек», – подумал Мэт. Он не считал себя суеверным, но все-таки передвинулся на несколько футов к северу. Тейт с удивлением взглянула на него, затем увлеклась калейдоскопом рыб, охотящихся на морских червей, обнаженных насосом.

Что-то звякнуло о ее акваланг, напоминая о забытых обязанностях, и ее мозг не сразу отреагировал на блестящие кружки во взбаламученном песке. Ошеломленная, Тейт протянула руку и подобрала золотой дублон. Давно умерший испанский король уставился на нее в упор.

Монета выскользнула из ее онемевших пальцев. Затем, опомнившись, Тейт стала лихорадочно собирать дублоны, запихивая их в свой костюм, в поясную сумку.

Пять монет, десять. Двадцать. И еще. И еще. Рвущийся наружу смех мешал дышать. Когда она наконец подняла глаза, то увидела улыбающееся лицо Мэтью.

Мэт поманил ее. Как во сне Тейт подплыла к нему, вцепилась в него дрожащей рукой. Песчаные потоки струились в свежий шурф, засыпая прекрасно сохранившийся хрустальный кубок, монеты, медальоны и другие покрытые известковой коркой драгоценности. И вокруг почерневший песок – признак серебра, как знает каждый охотник за сокровищами.

Они нашли главный груз галеона «Санта-Маргарита»! Они нашли сокровища!

Тейт медленно подняла толстую золотую цепь с тяжелым крестом, усыпанным изумрудами, усеянным остатками морских существ, и благоговейно надела ее на шею Мэта. Великодушие и простота ее жеста потрясли его. Как бы он хотел обнять ее, высказать все, что чувствует! Но он лишь поднял большой палец, выключил насос и последовал за ней к поверхности.

Тейт не могла вымолвить ни слова. Было невероятно тяжело просто вдыхать и выдыхать воздух. Когда сильные руки подняли ее на палубу, она дрожала как осиновый лист.

– Милая, что с тобой? – Над ней замаячило озабоченное лицо Бака. – Рэй, Рэй, иди сюда. С Тейт что-то случилось.

– Со мной все в порядке, – с трудом выдавила она, шумно глотая воздух.

– Не шевелись, деточка. – Хлопоча как наседка, Бак снял с нее маску и с облегчением услышал, как хлопнулись о палубу ласты Мэтью. – Что там стряслось внизу? – не оборачиваясь, спросил он.

– Ничего особенного.

– Ничего особенного, черт побери? Девочка белее простыни. Рэй, принеси немного бренди.

Голоса жужжали в ушах Тейт. Руки родителей ощупывали ее тело в поисках повреждений. Она затаила дыхание, чтобы не расхохотаться.

– Я в полном порядке. – Она прижала обе руки ко рту, пытаясь сдержать взрыв истерического смеха. – Мы оба чувствуем себя прекрасно. Правда, Мэтью?

– Великолепно, – согласился он. – Мы просто немного повеселились.

– Успокойся, детка. Давай освободим тебя от этого костюма. – Мариан нетерпеливо оглянулась на Мэта. – Что за веселье? Тейт вся дрожит.

– Сейчас я объясню. Вот только встану. Дайте мне встать. – Тейт поднялась и, дрожа от смеха и заливаясь слезами, вывернула свою сумку, расстегнула «молнию» костюма.

На палубу хлынул золотой дождь.

– Будь я проклят! – прохрипел Бак.

Тейт закинула голову и крикнула солнцу:

– Мы нашли главный груз!

Обняв отца, она закружила его, отпустила и метнулась к матери, по дороге чмокнув оцепеневшего Бака в лысину, а покружив маму, бросилась в объятия Мэта. Не успел он опомниться, как ее губы уже впились в его рот. Он знал, что должен оттолкнуть ее, однако беспомощность захлестнула его, и его руки сомкнулись на ее талии.

В конце концов Тейт высвободилась сама. Ее глаза сияли, лицо, прежде мертвенно-бледное, раскраснелось.

– Я чуть не потеряла сознание, когда увидела монеты. Я чувствовала себя точно так же, только когда ты в первый раз поцеловал меня.

Мэтью провел рукой по ее волосам.

– Мы неплохая команда.

– Мы замечательная команда. – Тейт потащила его к Баку и Рэю, уже надевавшим гидрокостюмы. – Папа, как жаль, что ты это не видел. Мэтью махал насосом, как волшебной палочкой.

Пересказывая взахлеб все детали открытия, Тейт помогала Баку и отцу надевать акваланги, и только Мэтью заметил странное молчание Мариан и озабоченность в ее глазах.

– Я спущусь с вами сделать фотографии, – объявила Тейт, закрепляя полные баллоны. – Необходимо все задокументировать. Обещаю, что еще до конца операции мы украсим обложку «Национального географического журнала».

– Нельзя никому ничего сообщать. Мы должны держать все в секрете. – Бак огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть армаду несущихся к ним катеров. – Эта находка – одна на миллион, и многим захочется урвать кусок.

Тейт только ухмыльнулась и прыгнула в воду.

– Поставь в холодильник бутылку шампанского! – крикнул Рэй жене. – Вечером у нас будет двойной праздник. Тейт заслужила незабываемую вечеринку. Готов, напарник?

– Готов и полон энтузиазма, приятель.

Мэтью запустил компрессор и с благодарностью взял протянутый Мариан стакан ледяного лимонада.

– Потрясающий день, – заметила она.

– Да. Нечасто выпадают такие.

– Ровно двадцать лет назад я считала, что никогда не буду счастливее. – Мариан села в шезлонг, поправила широкополую шляпу. – Однако потом у меня было много счастливых дней. Тейт всегда была нашим с Рэем счастьем. Она умна, энергична, щедра.

– И вы хотите, чтобы я держался от нее подальше, – заключил Мэтью.

– Я не знаю. – Мариан вздохнула. – Я не слепая, Мэтью, и видела, как зарождаются ваши отношения. Это естественно, когда два привлекательных молодых человека живут и работают в непосредственной близости.

Мэтью снял с шеи золотую цепь, погладил сверкающие изумруды. «Как глаза Тейт», – подумал он.

– Ничего не случилось.

– Я высоко ценю твое признание, но, видишь ли, если бы я не научила Тейт принимать собственные решения, то, как мать, потерпела бы поражение. Я не верю, что проиграла, но это не мешает мне тревожиться. Ее ждет прекрасное будущее, и я хочу, чтобы у нее было все и в нужный момент. Я только прошу тебя быть бережным с ней. Если она любит тебя…

– Мы об этом не говорили, – поспешно сказал Мэтью.

В других обстоятельствах растерянность, прозвучавшая в его голосе, развеселила бы Мариан.

– Если она любит тебя, то ее ничто не остановит. Тейт считает себя практичной и здравомыслящей, и она действительно такая… пока не затронуты ее чувства. Так что будь с ней побережнее. – Мариан улыбнулась и встала. – А сейчас я приготовлю тебе ленч. – Положив ладонь на плечо Мэта, она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Наслаждайся своим триумфом, милый.

6

В считаные дни морское дно покрылось многочисленными лунками. «Санта-Маргарита» щедро делилась своими богатствами. С помощью пневмонасоса, угольного совка и голыми руками дружная команда добывала все новые находки. Деревянная изъеденная червями чаша, массивная золотая цепь, обломки курительных трубок и ложки, великолепный золотой крест, усыпанный жемчугом, – все это ведрами поднималось из песчаного хранилища, где пролежало сотни лет.

Иногда мимо проплывал прогулочный катер, и если Тейт оказывалась на палубе, она болтала с экскурсантами. Невозможно было скрыть мутное пятно на поверхности – результат работы пневмонасоса. Слухи о подводных раскопках распространялись быстро. Удавалось лишь скрывать результаты. Пока. Каждый день увеличивал вероятность появления конкурентов, и Лэситеры с Бомонтами работали все быстрее и усерднее.

– Официальная заявка ни черта не значит для пиратов, – в который раз говорил Бак, застегивая на толстом животе «молнию» гидрокостюма. – Надо быть бдительными и хитрыми, девочка. – Он подмигнул, отдавая Тейт свои очки. – Только тогда мы поднимем все ценности.

– Обязательно поднимем. – Тейт протянула ему маску. – Мы уже нашли больше, чем я могла бы себе представить.

– Не стесняйся мечтать, девочка. – Бак ухмыльнулся, поплевал в маску, протер ее. – Хорошо, когда рядом такая молодежь, как ты и Мэтью. Пожалуй, вы могли бы работать по двадцать часов в сутки. Ты хороший ныряльщик и хороший охотник.

– Спасибо, Бак.

– Я знаю немного женщин, которые могли бы сравниться с тобой.

– Правда?

– Чистая правда. Многие девушки любят нырять, но, когда доходит до тяжелой работы, они не выдерживают. Ты держишься молодцом.

Тейт улыбнулась:

– Я буду считать это комплиментом.

– Хорошо. – Бак хлопнул по плечу Рэя. – Лучшая команда после моего отца и брата. Конечно, когда мы все поднимем, придется убить этого парня. Пожалуй, забью Рэя до смерти его собственными ластами.

– Опоздал, Бак. Я уже решил придушить тебя диванной подушкой. Сокровища – мои. – Рэй угрожающе рассмеялся. – Мои. Слышишь? Все мои. – Закатив глаза, Рэй закусил загубник и нырнул.

– Я за тобой, приятель. – Бак повернулся к Тейт и Мэту. – Может, прибью его угольным совком. – И с этим обещанием он плюхнулся в воду.

– Они сошли с ума, – решила Тейт. – Никогда не видела, чтобы папа так веселился.

– Обычно Бак так расслабляется после кварты виски.

– И дело не только в сокровище.

– Да, наверное, не только. – Не сводя глаз с воды, Мэт взял Тейт за руку. – Но оно помогает.

Тейт положила голову на его плечо и тихо рассмеялась.

– Не мешает. Они понравились друг другу и без сокровища. Как и мы. – Она подняла голову, пощипала губами его подбородок. – Мы нашли друг друга, Мэтью. Это судьба.

Мэт обнял ее и поцеловал. Ее губы были теплыми и нежными. Неотразимыми. Ему казалось, что он медленно-медленно тонет, погружается в обольщение по имени Тейт. Она словно окружила его вкусами и ароматами, такими неповторимыми, что он узнал бы ее, даже если бы был глух и слеп. Ни одной другой женщине никогда не удавалось так абсолютно обезоружить его. Он хотел ее так отчаянно, что испытывал почти панический страх.

Когда Тейт отстранилась, ее глаза были затуманены, губы изгибались в мечтательной улыбке. Господи! Она и понятия не имеет ни о его отчаянном желании, ни о его страхах.

– Что случилось?

– Ничего. – Он сделал над собой усилие и улыбнулся. – Просто обдумываю ситуацию.

– Что именно?

– Как только Бак разделается с Рэем, мне придется избавиться от тебя.

– Да! И каким же образом?

– Думаю, просто удушу тебя, а потом швырну за борт. Правда, Мариан придется оставить. Прикуем ее к плите. Мужчины должны питаться.

– Ты очень практичен, но это сработает только в том случае, если раньше я не прикончу тебя.

Грозно нахмурившись, Тейт ткнула его кулаком в ребра. Мэтью рассмеялся и, еле удержавшись на ногах, попытался схватить ее, но не успел: она исчезла за рубкой.

Мэт бросился к левому борту и остановился как вкопанный, увидев Тейт с полным ведром. Уворачиваться было поздно, и через мгновение с него уже текли потоки холодной морской воды.

Пока Мэт отплевывался, Тейт стояла подбоченившись, но, увидев выражение его лица, взвизгнула и бросилась бежать. В панике она совершила ошибку: уронила ведро.

Привлеченная шумом, Мариан выбежала из рубки и столкнулась с дочерью.

– Господи! Началась война?

– Мама! – Нервно хихикая, Тейт нырнула за спину матери как раз в тот момент, когда появился Мэтью, успевший снова наполнить ведро.

– Мариан, лучше отойдите.

Тейт обхватила мать за талию, используя ее как щит.

– Она никуда не уйдет.

– Дети, пожалуйста, ведите себя прилично.

– Это она начала, – заявил Мэтью, не в силах стереть с лица глупую ухмылку. Уже много лет он не чувствовал себя таким беззаботным. – Не прячься, трусиха. Выходи.

– Ни за что! – Тейт самодовольно ухмыльнулась. – Ты проиграл, Лэситер. Ты же не обольешь мою маму.

Мэтью прищурился, покосился на ведро, затем перевел взгляд на Тейт.

– Простите, Мариан, – сказал он, окатил их обеих и бросился к борту за новыми боеприпасами.

Сражение шло без правил, с засадами и контрударами, и вскоре Мэту пришлось отступить перед превосходящими силами противника и нырнуть в воду.

– Мам, ты отличный стрелок, – выдавила Тейт, обессиленно повиснув на поручнях.

– Ну, я выполнила свой долг. – Мариан поправила взлохмаченные волосы. Где-то во время сражения она потеряла шляпу, а ее накрахмаленная блузка и шорты промокли, однако выглядела она элегантно, как всегда, а в голосе звучало неизменное добродушие: – Сдаешься, янки?

– Да, мадам! – крикнул Мэт из воды. – Я разбит наголову.

– Тогда поднимайся на борт, дорогой.

Мэт подплыл к трапу и опасливо покосился на Тейт.

– Мир?

– Мир, – согласилась она и, когда Мэтью схватился за ее протянутую руку, прищурилась. – Даже не думай об этом, Лэситер.

Но он подумал, и мысль стянуть ее в воду показалась очень привлекательной, хотя… мщение может подождать. Мэтью подтянулся и выбрался на палубу.

– Я и представить себе не могла, что ты окатишь маму.

Мэт ухмыльнулся:

– Иногда приходится страдать невиновным. А она бесподобна. Тебе повезло.

– Да.

Тейт устроилась рядом с ним на скамье у поручней, вытянула ноги.

– Ты никогда не рассказывал о своей матери.

– Я плохо ее помню. Она сбежала, когда я был совсем маленьким.

– Сбежала?

– Мы жили тогда во Флориде. Отец и Бак строили яхты, подрабатывали ремонтом, но денег не хватало. Родители часто ссорились. Как-то она отослала меня к соседям. Сказала, что у нее много дел, а я болтаюсь под ногами. Когда я вернулся, ее уже не было.

– Какой ужас! Мне очень жаль.

– Мы это пережили. – За долгие годы обида притупилась, но изредка еще напоминала о себе. – После смерти отца я нашел бумаги, касающиеся развода, и письмо адвоката, пришедшее года через два после ее побега. Она отказывалась от опеки и права посещения. Ей нужна была свобода, и она ее получила.

– И ты ее больше не видел? – Тейт не могла понять, как мать, любая мать, могла так хладнокровно отвернуться от своего ребенка. – Никогда-никогда?

– Ни разу. Она жила своей жизнью, мы – своей. Мы часто переезжали с места на место. Восточное побережье, Калифорния, острова. И иногда нам везло. А во время спасательных работ в заливе Мэн отец познакомился с Ван Дайком.

– Кто это?

– Сайлас Ван Дайк. Убийца моего отца.

– Но… – Тейт побледнела. – Если ты знаешь, кто…

– Я знаю, – тихо сказал Мэтью. – Они были партнерами около года. Ну, может, не партнерами, поскольку отец работал на него. Ван Дайк – один из тех воротил, кто может купить все, что пожелает. Ван Дайк искал амулет, путь которого проследил до корабля, затонувшего у Большого Барьерного рифа.

– И нанял твоего отца?

– Отец был лучшим, а Ван Дайк хотел только лучшего. Отец научил его всему и сам попался на крючок: легенда захватила его. «Проклятие Анжелики».

– Что это значит? Бак о нем тоже говорил.

– Это колье. – Мэтью подошел к ящику-холодильнику, выудил две банки пепси. – По преданию, оно принадлежало колдунье, которую сожгли в тысяча пятьсот каком-то году где-то во Франции. Золото, рубины, бриллианты. Бесценное колье. Но Ван Дайка интересовала его власть. Он даже заявлял, что между ним и той колдуньей существует какое-то родство. – Мэтью снова сел, протянул Тейт холодную банку. – Чушь, конечно, но часто убивают и за меньшее.

– Какого рода власть?

– Колдовство, – фыркнул Мэтью. – Если хозяин может контролировать колье, то оно приносит несметные богатства и власть. Если же колье подчиняет себе хозяина, тот теряет самое дорогое. Полная чушь, но Ван Дайк в нее верит. Он помешан на власти.

– Потрясающе. Никогда раньше не слышала эту историю.

– Документов почти не сохранилось. Только обрывки информации. Колье часто меняло хозяев, сея панику и несчастья.

– Как «Алмаз надежды»?

– Да. Если увлекаешься подобными сказочками. – Мэт окинул Тейт долгим взглядом. – Как ты.

– Но ведь это очень интересно. И Ван Дайк нашел его?

– Нет. Он вбил себе в голову, что отец знает, где оно, и был недалек от истины. – Мэтью отхлебнул пепси. – Отец нашел бумаги, где говорилось, что колье было продано то ли богатому испанскому купцу, то ли аристократу, и исследования привели его к «Изабелле», но об этом знал только Бак.

– Твой отец не доверял Ван Дайку?

– И должен был доверять еще меньше. – Воспоминания молнией пронзили Мэтью. – Я слышал, как они спорили накануне последнего погружения. Ван Дайк обвинял отца в том, что он прячет колье, а отец просто смеялся над ним. И это свело Сайласа с ума. На следующий день отец был мертв.

– Ты никогда не рассказывал, как он умер.

– Он утонул. Говорили, что виновато снаряжение, но это ложь. Я отвечал за снаряжение и проверял его утром. Все было в порядке. Ван Дайк повредил акваланг, и на глубине восьмидесяти футов отец наглотался азота.

– Помрачение сознания. «Зов бездны», – прошептала Тейт.

– Да. Ван Дайк заявил, что пытался поднять отца, а тот отталкивал его. Когда я спустился, отец был уже мертв.

– Мэтью, это мог быть несчастный случай. Нелепая случайность.

– Нет, не несчастный случай. И не проклятье, как думает Бак. Это было убийство. – Алюминиевая банка смялась в его напрягшихся пальцах. – Когда я поднял мертвого отца, Ван Дайк улыбался.

– О, Мэтью! – Тейт снова прильнула к нему. – Как это ужасно!

– Когда-нибудь я найду «Изабеллу» и колье. Ван Дайк явится за ним, а я буду ждать.

Тейт задрожала.

– Нет, даже не думай.

– Я не очень часто об этом думаю. – Мэтью обнял Тейт за плечи. – Как я и говорил, прошлое – прошлому. Сегодня слишком хороший день для черных мыслей. Может, устроим выходной в конце недели? Покатаемся на водных лыжах или полетаем с парашютом за катером.

– Полетаем. А ты уже пробовал?

– Конечно. После подводного плавания самое лучшее – летать над водой.

– Я согласна. Только если мы хотим уговорить остальных отдохнуть, то сейчас пора работать. Где твой молоток, Лэситер?

Не успели они взяться за дело, как услышали крик. Тейт отряхнула руки, подошла к левому борту…

– Мэтью! – Ее голос прозвучал совсем тоненько. – Иди сюда скорее. Мама! – Она откашлялась. – Мама! Скорее! Возьми камеру. Скорее!

– Ради бога, успокойся, Тейт. Я жарю креветки. – Мариан неохотно вышла на палубу, правда, захватив видеокамеру. – У меня нет времени на съемки.

– Думаю, это тебе захочется снять.

Мариан подбежала к поручням. Бак и Рэй с сияющими лицами бултыхались в воде, поддерживая ведро, сверкающее золотыми дублонами.

– Боже милостивый! – выдохнул Мэтью. – Оно полное?

– До краев! – крикнул Рэй. – И еще два ждут внизу.

– Мальчик, ты никогда не видел ничего подобного. Мы богаты, как короли, – подхватил Бак. – Так и будешь стоять, разинув рот? Мне что, швырять их в тебя по одному?

Рэй расхохотался и толкнул своего напарника. Ведро качнулось, плеснув золотом.

– Подождите. Я должна сфокусировать камеру. – Пальцы не слушались, и Мариан выругалась, рассмеялась. – О черт, никак не могу найти кнопку!

– Я сама. – Тейт выхватила у матери видеокамеру. – Не шевелитесь, парни. Улыбочку.

– Они потопят друг друга. – Мэтью поймал веревку. – Какое тяжелое! Помогите!

Продолжая смеяться, Мариан перегнулась через поручни, чуть не свалилась в воду, но успела ухватить веревку и помогла Мэту вытянуть ведро. Засняв эту сцену, Тейт по локти погрузила руки в золото.

– Господи, кто бы мог подумать? Я купаюсь в золоте.

– Я же говорил: не стесняйся мечтать, девочка, – откликнулся Бак. – Мариан, надевайте лучшее платье, потому что сегодня мы будем танцевать.

– Это моя жена, приятель.

– Ты забыл, что я собираюсь убить тебя? А сейчас я отправляюсь за следующим ведром.

Тейт вскочила и бросилась за своим гидрокостюмом.

– Я сфотографирую их и помогу.

– Я с тобой… Мариан. – Мэтью щелкнул пальцами перед расширенными глазами Мариан. – Мариан, кажется, креветки горят.

– О… О господи! – Сжимая горсть дублонов, Мариан метнулась к камбузу.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросила Тейт.

Мэтью подхватил ее и закружил по палубе.

– Мы чертовски богаты.

– Подумай, какое снаряжение мы сможем купить! Эхолокатор, магнетометры, большую яхту. – Поцеловав Мэта, Тейт вывернулась из его объятий. – Две большие яхты. И компьютер.

– Автономный аппарат с робототехникой?

– Хорошо, – кивнула Тейт. – Автономный аппарат для глубоководных исследований.

– А как насчет модной одежды, автомобилей, драгоценностей?

– Это не главное в жизни. Мама! Мы спускаемся помочь папе и Баку.

– Может, наловите еще креветок. – Мариан показала им блюдо с обугленными комочками. – Это придется выбросить.

– Мариан, я куплю вам целый траулер креветок и еще один – с пивом. – Поддавшись порыву, Мэтью обхватил ладонями лицо Мариан и поцеловал ее в губы. – Я люблю вас.

– Лучше бы мне это сказал, – пробурчала под нос Тейт и прыгнула в воду.

Плывя вдоль троса сквозь мутное песчаное облако, она нашла Рэя и Бака, копающихся в грунте, и успела запечатлеть момент, когда отец словно на дуэли ткнул старинным кинжалом в Бака, загородившегося серебряным блюдом.

Подплывший Мэтью покачал головой и покрутил пальцем у виска.

Тейт сделала несколько снимков, стараясь поймать в объектив и маленькую пирамиду из серебряных слитков, и причудливую скульптуру из сросшихся с кораллами золотых монет… Краеугольный камень музея Бомонтов! Пригласительный билет в «Национальное географическое общество»!

«Да, мы все немного сошли с ума, но разве это не прекрасно?»

Тейт взяла у отца старинный кинжал и осторожно поскребла его ножом. У нее захватило дух, когда кровавым светом вспыхнул огромный рубин. Она, как заправский пират, сунула кинжал за пояс.

Бак просигналил, что они с Мэтью поднимаются, Рэй жестами показал, как открывает бутылку и пьет шампанское. Бак одобрительно кивнул, и, поддерживая полное ведро, Лэситеры отправились наверх.