Текст книги "Английский брат"

Глава 5

Темное, с белой оторочкой облако зависло над зданием Национальной библиотеки, словно хотело рассказать что-то ее читателям. Из окна своего офиса как на ладони лежал весь город, который еще не достиг размеров южной столицы, но, вонзив пирамидальный ствол «Байтерека», окончательно утвердил свое превосходство.

Работа не клеилась, мысли хаотически двигались, как тараканы в пустой банке. Точнее, как скорпионы, поскольку Руслан был зол и взбудоражен одновременно. С одной стороны, отец съехал с катушек и пустился во все тяжкие, подобно бывшему преподавателю химии из одноименного сериала. Надоедал и Мартин, белесое лицо которого ужасно бесило Руслана, и даже кровные узы не смягчали эту ненависть. Беспокоила и мама, чья безысходная покорность и пугала, и настораживала.

Даже отношения с Альбиной отошли на второй план, а ведь раньше одна мысль о ней будоражила все его существо. Словно потушили фитиль, когда-то ярко горевший, но уже исчерпавший свой масляный заряд. Он задумался о том, что не будь девушка дочкой Каната Аккожина, компаньона отца, то, может быть, никогда и не посмотрел на нее. У знакомства без элемента случайности абсолютно нет флера романтики.

«Вот и она, легка на помине», – подумал он. Впрочем, Альбина часто приходила к нему в обеденное время, и обычно они вместе отправлялись в один из многочисленных ресторанов неподалеку, переводящих немудреные сельскохозяйственные продукты в блюда с экзотическими названиями.

В этот раз они решили пообедать в ресторане под мостом, ведущим на правый берег. Поднявшись на второй этаж, Альбина быстро выбрала удобное местечко и нашла свободный столик в ресторанчике. Девушка напоминала собой львицу, загоняющую жертву в тупик, откуда ему уже не выбраться. В конце концов, у нее тоже есть гордость. Сколько можно просто ходить, гулять и не делать предложения. Уже все подруги отсмеялись на эту тему. Отсмеялись, потому что не до этого им сейчас: замуж повыскакивали да детей нарожали. Сейчас сидят по уши в детских какашках да волосы каждый день пучками теряют из-за нехватки витаминов, но все равно довольные, как сто макак. А я? Ухоженная, здоровая, красивая, высыпаюсь, сколько надо, а вот все равно ощущения счастья не хватает. Проклятая природа-матушка! Заставляет женщин на все идти, чтоб познать радость материнства. Я-то на все пойду, – думала Альбина, – да толку-то? Когда объект ее притязаний как будто охладел, и думает о совершенно посторонних вещах.

Поджав губы, она закончила листать длиннющее меню, подозвала официанта с табличкой, на которой вычурно рисовалось остро-режущее имя Санжар, и тот высокомерно, как ей показалось, приготовился выслушать заказ.

– Где же ваша записная книжка? – спросила девушка, увидев, что тот и не подумал извлечь из кармашка традиционный элемент ресторанного общения.

Руслан, лениво тыкающий пальцем в айфон, только хмыкнул. Он прекрасно видел, что Альбина не в настроении, но не спешил спасать попавшего под замес Санжара.

– Я запомню, – прозвучал самоуверенный ответ.

«Ах так, – разозлилась девушка, пребывавшая в таком состоянии духа, когда каждая мелочь может переполнить пресловутый кувшин с водой, – я покажу тебе хорошую память!»

Похоже, что кувшину с водой грозило не только переполниться, но и вдребезги разбиться.

– Итак, принесите нам «Гнездо глухаря», но не с оливковым маслом, а со сметаной, салат из свеклы, наоборот, заправьте подсолнечным, телятину в остром соусе с овощами дайте без соуса и не добавляйте морковку, а ему – медальон гриль с сосисками слабо прожаренными, он так больше любит, – вдохновенно импровизировала Альбина. Санжар же невозмутимо стоял и внимательно слушал ее приказания.

– Что касается чая, то мне приготовьте «Семь самураев» с сахаром и подайте после салата, а ему после основного блюда – тоже японский, только липовый и еще добавьте три, слышите, три кусочка лимона! Но если вы хоть что-то перепутаете, пеняйте на себя! – окончательно вышла из себя разгневанная девушка, словно несчастный официант был повинен во всех ей печалях и треволнениях.

Подождав, когда поток филиппик требовательной клиентки иссякнет, Санжар извлек из кармана брюк компактный диктофон и произнес:

– Ничего не перепутаю, будьте спокойны! – с этими словами он как-то спокойно и вежливо, нисколько не говоря спиной «хамка!» или «грубиянка!», удалился.

Руслан даже расхохотался, взглянув на потерявшую дар речи подругу. Та, наконец, и сама немного остыла и тоже невольно улыбнулась.

– Ну и официанты у нас пошли, понимаешь, диктофоны с собой носят! В журналисты, что ли, записались? А, может, нас тут еще подслушивают? – подозрительно покосилась по сторонам Альбина и взглянула на Руслана, повеселевшего от трагикомичной сцены.

– Хоть улыбнулся, и то ладно, – буркнула девушка, доставая из своей миниатюрной сумочки фирмы «Дольче и Габана» айфон, издавший характерный «та-да-да-там-пам», мол, доставай, хозяйка, почта пришла. Взглянув на экран, радостно воскликнула:

– Наконец-то Мартин меня в друзья в Телеграме записал, видать, не часто открывает. А то уже думала, обиделся на меня. Мартин-то сейчас в компании у наших папаш работает, и мой отец очень его недолюбливает, не знаешь почему? – все пыталась настроить Альбина на свою волну Руслана, вяло поедающего заказанный девушкой медальон со слабо прожаренными сосисками.

– Ты скажи лучше, кого твой отец долюбливает вообще? – откликнулся он. – И кто тебе вообще напел, что я люблю слабо прожаренные сосиски? Если хочешь знать, я их ненавижу!

Он бросил на тарелку вилку, и та, неловко подпрыгнув, упала сначала на стол, а затем на паркетный пол, увлекая за собой кусочек злополучной сосиски.

– Что дальше будет? Ударишь меня? – гневно произнесла Альбина и смело поглядела на него. – Ударишь?

Руслан взглянул на нее и ядовито выпалил:

– Сдалась ты мне.

Затем вытащил из портмоне деньги, бросил на стол и, оттолкнув не вовремя подоспевшего Санжара, вышел вон на улицу…

…Свежий ветер остудил разгоряченное лицо. Как всегда, после приступов ярости пришло и раскаяние. Да, он охладел к Альбине, но, в конце концов, она здесь ни при чем! Это все законы химии, а что там творится в наших мозгах и сердцах, какие там реакции проистекают в данный момент времени, знать не дано. Одна девушка волнует тебя, а другая, более красивая, умная и обаятельная, оставляет тебя таким же равнодушным, как волка-мясоеда пресловутая капуста из детской задачки. Успокоившийся Руслан уже хотел было вернуться назад и извиниться перед Альбиной, как вдруг в кармане завибрировал телефон.

Нет ничего неприятнее неизвестного номера в те моменты жизни, когда только и ожидаешь от нее подвоха. Совершенно кривой, невнятный номер высветился на дисплее. Еще не ответив на звонок, Руслан почувствовал, как в животе потянуло неприятным холодком. Он хрипло произнес: «Алло!»

В ответ услышал торопливый казенный женский голос, просящий сначала подтвердить, что он, действительно, Руслан Дарен, а затем предписывающий срочно явиться в Управление полиции по неотложному делу, касающегося смерти близкого человека.

Отдав команду, невидимый абонент тут же отключился. К предварительной панике желудка теперь уже присоединился и мозг, также не обладающий, как выяснилось, особенным хладнокровием. Руки Руслана затряслись, он хаотично задвигался из стороны в сторону, словно не зная, куда идти. А нужно было бежать к машине и ехать в полицию. Словно на автомате, с шумящей головой, Руслан быстро побежал на стоянку, завел джип и, чудом не задевая стоящие плотно автомобили, и, даже если задел, то не остановился бы, вырулил к выходу.

Безнадежно завязнув в пробке, к счастью менее затяжной, чем в Алматы или, тем паче, в Москве, он, наконец, подрулил к Управлению.

Два типа заведений вызывают у посторонних людей внутреннее чувство отчуждения: больницы и полицейские заведения. Запах лекарств и неистребимой карболки способен любого ввести в гнетущее состояние. То же относится и к помещениям, курируемым Фемидой, особо не заботящейся о душевном равновесии своих посетителей. Однако суматошное сознание Руслана не отвлекалось на подобные размышления. Бросив на первом попавшемся свободном месте джип, он, пошатываясь, уцепился за увесистую ручку двери Управления и, глубоко вздохнув, потянул ее на себя. Путь ему преградила вертушка, через которую уверенно сновали взад-вперед офицеры и служащие, небрежно прикладывая пропуска к светящемуся прямоугольнику.

Руслан сбивчиво объяснил дежурному, равнодушно слушающему его и одновременно отвечающему по мобильнику, причину своего прихода.

Не говоря ни слова, сержант выдал пропуск, знаком показав, куда надо его приложить, дабы вертушка пришла в действие и пропустила вовнутрь.

Оперуполномоченная лейтенант Малика Капышева оказалась еще совсем юной девушкой, недавно закончившей академию МВД. Красивые черные брови, отнюдь не нарисованные, как это стало модным в последнее время, а свои собственные, нежные розовые губы, изящный носик в сочетании с умными печальными глазами делали ее одновременно и привлекательной, и неприступной.

Они находились в кабинете старшего следователя по особо важным делам Жомарта Газизовича Мырзакулова, отсутствующего в данный момент по причине обеденного перерыва. Все хлопоты по оповещению близких родственников и неприятные процедуры опознания тела он хладнокровно переложил на хрупкие плечи юного опера.

Впрочем, та вовсе не терялась. Внимательно изучив удостоверение новоприбывшего, она предложила ему присесть на стул, сиротливо стоящий возле двери. Руслан сел и машинально осмотрелся. Кабинет следователя не отличался особенно большими габаритами. Между двумя столами, на которых располагались мониторы и принтеры, едва можно было протиснуться человеку. На стенах висели фото успешно убежавших преступников, календарь, выписки из каких-то особо важных приказов, график дежурств и разная канцелярская абракадабра. На окне гордо красовался кактус, выпустивший неожиданно длинный белоснежный цветок.

Руслан никогда раньше не видел, чтобы колючий цветок, мифический защитник от компьютерной радиации, так поразительно ярко цвел и невольно загляделся.

Малика перехватила его взгляд и деловито пояснила:

– Да, преподнес сюрприз нам цветок. Жомарт Газизович о здоровье своем заботится, специально кактус завел, а он взял и расцвел. Никто не ожидал. Но давайте к делу. Сегодня утром убит человек с документами на Джеймса Дарена, являющегося вашим отцом. Убийство произведено кинжалом, причем совсем не простым.

Она взяла со стола фотографию и поднесла прямо к лицу молодого человека.

Руслана стошнило прямо на пол кабинета. Он начал рыться в карманах в поисках платка, но безрезультатно. Малика слегка смутилась. Она играла роль бывалого, все испытавшего опера, но такое поведение клиента оказалось для нее неожиданным.

Вытащив из принтера несколько белоснежных листов, она бросила их на пол, прикрывая неаппетитное содержимое обеда Руслана, среди которых виднелись красные кусочки: видно, те самые слабо прожаренные сосиски, любезно заказанные Альбиной. Из сумочки девушка быстро извлекла упаковку влажных салфеток и щедро вытащила из нее сразу несколько. Молодой человек торопливо прижал их ко рту, затем суетливо начал вытирать брюки и правый ботинок, где издевательски висела невнятного цвета внушительная клякса.

– Не обращайте внимания, уборщицы здесь сами вымоют, – повелительным тоном произнесла Малика, стараясь привести в чувство слабого духом посетителя. Затем спросила:

– Вы можете продолжать? Или лучше домой пойдете?

Руслан продолжал тереть губы и щеки, ему все казалось, что где-то остались рвотные капельки. Наконец, перестал, бросил измученный взгляд на оперуполномоченную и выдохнул:

– Давайте заканчивать уже скорей.

Малика внимательно взглянула на юношу и собрала в стопку разложенные на столе цветные фото с места убийства, совершенно не внушающие оптимизма и бодрости духа.

– Джеймс Дарен был убит кинжалом, но не простым, а с кельтскими рунами на рукояти. Похоже, что он представляет какую-то ценность, вроде старинной реликвии. Сейчас мы с вами отправимся в патологоанатомическое отделение, где придется провести процедуру опознания тела.

Руслана передернуло. Если от вида убитого отца на фотографии его организм так непредсказуемо отреагировал, что будет при виде тела отца вживую? Вживую. Это слово никак не подходит уже для покойного, подумал молодой человек, и встал, держась на всякий случай за гнутую спинку стула.

Оперуполномоченная дипломатично поджала губы и отвела взгляд, дабы не смущать приходящего в себя клиента…

…Морг представлял собой старое, еще советских времен низенькое здание. Имелся здесь и достаточно широкий бетонированный подъем для заезда грузовых машин. Малика и Руслан поднялись по ступенькам, ведущим к тяжелой двери, снабженной электрическим звонком со стертой от прикосновений несчастных родственников и почерневшей от времени кнопкой.

Девушка уверенно нажала на звонок, и через несколько секунд наружу высунулась лохматая голова скорбного служителя морга в халате непонятного цвета, где на потертом лацкане горделиво красовалось имя Марат.

На услужливом лице помощника Харона читались философская мудрость и некая сопричастность недоступным тайнам вселенной. Он вежливо открыл дверь и пропустил гостей внутрь холодного помещения с непривычными для Руслана запахами.

Вдоль стены тянулись металлические холодильные камеры с телами усопших. По ошибке служитель отворил нижнюю, и глазам предстал труп незнакомого старика с пышной седой головой. Руслан читал где-то, что ногти и волосы людей растут и после смерти, и его невольно передернуло от страшной мысли. Вот лежит человек, с душой, вырвавшейся на волю, сердце не стучит, кровь не бежит по жилам, все остановилось, и только две эти субстанции продолжают вести свою незримую подпольную жизнь.

Марат быстро осознал свою ошибку и потянул на себя дверцу, расположенную выше. Затем привычным движением придвинул громоздкую каталку, покрытую прозрачной клеенкой и резко выдвинул тело.

Руслан сразу узнал отца по горделивому профилю носа. Виднелся четкий пробор, разделявший прическу на две неравные части. Веки прикрывали глаза, карие глаза, как хорошо помнил он. Следов крови нигде заметно не было, а может она сливалась с бордовым цветом английской рубашки, которую любил надевать Джеймс Дарен.

«На красном-то и кровь не заметна», – вспомнил почему-то слова Раскольникова Руслан из недочитанного им романа Достоевского.

Малика увидела реакцию своего нервозного подопечного, но для соблюдения формальностей спросила:

– Это ваш отец, Джеймс Дарен?

Молодой человек мрачно кивнул, ни сил, ни желания что-либо говорить у него не было.

По знаку Малики санитар открыл соседнюю дверь и глазам предстал труп девушки лет двадцати.

Руслан недоуменно пожал плечами.

– Я никогда раньше не видел ее.

Марат выжидающе глянул на оперуполномоченную, делающую записи на листе бумаге, помещенном поверх плотной коричневой папки для документов. Затем Малика попросила расписаться Руслана и санитара.

Марат осклабился, взял заскорузлой черной рукой шариковую ручку и вдумчиво, не спеша расписался. Руслан же, напротив, быстро чиркнул по указанному месту и тут же спрятал руку в карман, словно взялся за что-то мерзкое и противное.

Служитель морга убрал с лица застывшую улыбку и, наваливаясь всей грудью на носилки с телами, задвинул их обратно.

Руслан и Малика поспешили на улицу, глотнуть свежего воздуха. Девушка, хоть и старалась выглядеть бывалым опытным опером, все-таки тоже испытывала волнение.

На березах и карагачах уже появились первые клейкие листочки, день был удивительно ясный и солнечный, никак не вязавшийся с гнетущей атмосферой морга. Внутри его царила смерть, а снаружи, несмотря ни на что, торжествовала жизнь.

Малика спрятала папку в небольшой портфельчик, поправила прическу и сказала:

– У меня папа тоже умер пять лет назад. Сейчас-то я уже привыкла, а первое время очень сложно было. Я голос его все время слышала и разговаривала с ним. Все думали, я с ума сойду. Одна женщина меня успокоила. Такую фразу мне сказала: «Все там будем». Не ахти какая мудрость, и не сразу я ее приняла, а потом задумалась и действительно немного успокоилась. Плохо, что мама от переживаний через год тоже скончалась. Мы все здесь временные обитатели, рано или поздно тоже покинем бренный мир. Я знаю, вам сейчас тяжело, и только время сможет слегка залечить эту кровоточащую рану.

Руслан вздохнул, благодарно пожал руку девушке, и они отправились обратно в здание Управления, где должен был появиться отобедавший следователь Жомарт Газизович Мырзакулов.

Тот оказался занят странным делом. Лоснящиеся губы убедительно показывали, что в обед входили жирные, совершенно не полезные для здоровья блюда, требуемые не сколько самим майором, а его внушительным, приобретенным за время многолетнего сиденья за столом животом. Странно, мелькнула мысль у далекого от юриспруденции Руслана, вроде бы следаки должны быть поджарыми, как борзые, а тут такой перезрелый фрукт обитает.

А занимался Жомарт Газизович вот чем. В мощных руках его обреталось чудо корейской техники – планшет «Самсунг», на столе распластались ножницы, имелся миниатюрный белый флакончик клея «Секунда», и в настоящий момент майор засовывал пустой футлярчик от сим-карты в одно из отверстий многострадального устройства.

Майор оторвался от процесса и с азартом пояснил:

– Дурак я, дурак, вместо того чтобы в планшет макро-симку вставить, микро туда засобачил, она туда и булькнула с концами, никак не достать! Образование у меня гуманитарное, то есть никакое, к технике я имею отношение поверхностное, и руки, согласен, растут совсем не из того места. Зато в ютубе для таких простофиль, как я, один гений свой метод извлечения залил. Берешь, значит, макро-симку, погружаешь слегка в клей и вставляешь в отверстие. Затем извлекаешь, и вот, вуаля!

Жомарт Газизович уже хотел было порадовать гостей трюком, но не сложилось.

Он хлопнул ладонью по крутому лбу, на котором слиплись редкие волоски, и таким же жизнерадостным тоном воскликнул:

– Не мой сегодня день! Застряла симка. Болван я, надо было целую, неразрезанную вставлять, а теперь она зацепилась за эти держатели. Ну, ничего!

Майор вооружился ножницами, и, не обращая внимания на пострадавшего, начал один за другим загибать злополучные медные держатели.

Как ни странно, у него это получилось. Жомарт Газизович повторно погрузил наклеенную макро-симку в щель и, торжествуя, вытащил маленькую. Она, как и было обещано мудрейшим и всезнающим ютубом, действительно, приклеилась к краю первой симки.

Руслан подумал, что вряд ли после таких мужланских операций с нежной техникой планшет «увидит» симку, но промолчал.

Майор, удовлетворенный маленькой победой, как ребенок, лучился радостью.

Встав из-за стола, он подошел к молодому человеку и произнес:

– Вы опознали тело отца?

Получив утвердительный ответ, следователь вздохнул:

– Да, такая трагедия. Причем двойная. Эта девушка, Мадина Бейсембаева, хозяйка квартиры на Бейбитшилик, тоже ведь попала под удар. Хладнокровный гад оказался. Проник в квартиру, в это время ваш отец находился, простите, в спальне, а Мадина в ванной. Пять раз ударил в сердце! Хватило бы и одного. Убийца, похоже, хотел обставить это дело как ссору, как результат состояния аффекта, ну это мы выясним. Затем зашел в ванную и убил Мадину. Нож там же бросил, предварительно стерев отпечатки пальцев. Пока эксперт сообщила с уверенностью лишь то, что преступник – мужчина, судя по расположению и силе ударов. Камер наблюдения там не водится как класс, а от соседей в наше время толку тоже ноль. По себе знаю. Десятый год в Астане живу, а как зовут моих жильцов с площадки и ведать не ведаю. Такая вот эпоха разобщения пошла. Теснимся, как муравьи, а зачем муравьям имя? Они все на одно лицо, – философски подытожил майор. – Кто у вас еще из родных имеется? Мама и брат? Сами сообщите им, пожалуйста.

Следователь еще раз вздохнул и вернулся за стол к планшету.

Руслан спросил, что ему делать дальше.

Жомарт Газизович терпеливо объяснил еще раз:

– Сообщите родственникам, занимайтесь похоронами. Поиски преступника – это уже наше дело. Малика, распишитесь на пропуске и проводите молодого человека.

И он снова склонился над планшетом, надеясь заставить его сообщаться с внешним миром.