Текст книги "Имена представителей ВМФ Отечества на карте Арктики и их вклад в изучение данного региона Земли (1719—2020)"

В 1903 году Императорская академия наук для выяснения судьбы пропавших без вести членов группы Э. В. Толля организовала конно-санную морскую спасательную экспедицию, поручив ее руководство лейтенанту А. В. Колчаку (Ф. А. Матисен отказался участвовать в данной экспедиции). Экспедиция, в состав которой, помимо других участников, вошел и друг А. Колчака Никифор Бегичев, началась 5 мая 1903 года из селения Казачье, расположенного в 425 км от побережья моря Лаптевых.

А. В. Колчак только 4 августа достиг острова Беннетта, нашел там лагерь Э. Толля и его записку, адресованную президенту Академии наук и содержавшую краткий отчет о проделанной на острове работе, которая заканчивалась словами: «Отправляемся сегодня на юг. Провизии имеем на 14—20 дней. Все здоровы. 26 октября 1902 г.». Из записки следовало, что Э. Толль достиг острова 21 июля 1902 года и, следовательно, до 26 октября в течение четырех месяцев занимался изучением острова. Однако А. Колчак не обнаружил на острове запасов продовольствия для зимовки, из чего он сделал вывод, что Э. Толль слишком понадеялся на приход «Зари» для его снятия. В результате, не дождавшись прихода «Зари» и не имея запасов продовольствия, Э. Толль решил идти на материк.

7 августа вельбот с экспедицией А. Колчака отошел от берегов острова Беннетта. А. Колчак взял с собой документы и небольшую часть геологических коллекций, оставленных бароном Э. Толлем при уходе с острова.

Экспедиция А. Колчака на обратном пути обследовала еще и все острова Новосибирской группы, однако следов группы Э. Толля так нигде и не обнаружила. По-видимому, его группа погибла во время перехода по льду с острова Беннетта на остров Новая Сибирь.

Семимесячная поисковая экспедиция со сложнейшим 90-дневным морским санно-шлюпочным походом была завершена 1 декабря 1903 года возвращением в Казачье, где неожиданно для А. Колчака его уже ожидала невеста Софья Федоровна Омирова. Помимо решения сугубо спасательных задач, экспедиция провела также большую исследовательскую работу: были открыты и описаны неизвестные до того географические объекты, уточнены очертания линии берегов, внесены уточнения в характеристики льдообразования. Руководитель экспедиции, лейтенант Императорского флота А. В. Колчак, по итогам экспедиции стал четвертым (после Ф. Нансена, Н. Норденшельда и Н. Д. Юргенса) полярным путешественником, награжденным большой Константиновской золотой медалью Русского географического общества.

В протоколе Академии наук от 5 декабря 1904 года было сказано: «Академическая комиссия пришла к убеждению, что всех членов партии Толля нужно считать погибшими».

По результатам работ экспедиции Э. Толля была составлена геологическая карта полуострова Таймыр, острова Котельный. Был также составлен краткий физико-географический и биологический очерк северного побережья Сибири. Значительные результаты были достигнуты также в описании побережья и промерах глубин, которые ученые делали на всем пути экспедиции, так как предыдущие экспедиции под руководством Нансена и Норденшельда систематических съемок и промеров глубин не вели. Кроме этого, группа Э. Толля ценой жизни ее участников обследовала не изученный ранее остров Беннетта, собрав геологическую коллекцию.

Используя материалы экспедиции, А. Колчак подготовил монографию «Лед Карского и Сибирского морей», состоящую из более чем 170 страниц с приложением 11 таблиц и 24 фотографий разных форм льда. А. Колчак также предложил схему движения льдов в Северном Ледовитом океане.

В 1902—1904 годах Экспедиция Северного Ледовитого океана продолжила свою работу уже под руководством капитана 2-го ранга Александра Ивановича Варнека (1902—1903 годы, выпускник Морского корпуса 1878 года), а затем полковника Корпуса флотских штурманов Федора Кирилловича Дриженко (1903 и 1904 годы, выпускник Морского корпуса 1878 года). В результате работ на тех же гидрографических судах «Пахтусов», «Лейтенант Скуратов» и «Лейтенант Овцин» были обследованы все три пролива между Баренцевым и Карским морями (Маточкин Шар, Карские Ворота и Югорский Шар), описана значительная часть берега Карского моря и устье реки Енисей. Карское море было оборудовано первыми знаками навигационного ограждения. Однако в 1904 году в связи с началом Русско-японской войны деятельность экспедиции была приостановлена.

Результаты работы экспедиции имели большое практическое значение. Уже в 1905 году в устье Енисея было проведено 22 судна.

В дальнейшей работе экспедиции мечтал принять участие ее давнишний сотрудник Г. Я. Седов. В 1901 году под руководством капитана 2-го ранга А. И. Варнека он обследовал остров Вайгач и новоземельские проливы. Во время Русско-японской войны Седов вместе о другими гидрографами отправился на Дальний Восток. Однако миноносцы, на которых он служил, охраняли вход в реку Амур, поэтому непосредственного участия в боевых действиях он не принимал.

В 1909 году Г. Я. Седову были поручены гидрографические исследования устья Колымы, так как необходимо было подготовить данный район для приемки из Владивостока первых рейсов транспортных судов, а также на случай захода достраивающихся ледокольных пароходов «Таймыр» и «Вайгач». За лето Седов со своим подчиненными обследовал морской и речной бары, произвел съемку и промер реки от устья до Нижнеколымска. Данная экспедиция принесла Г. Я. Седову известность в ученом мире. О нем писали газеты, а Академия наук благодарила его за геологические и ботанические коллекции и за чучело редкой розовой чайки. Доклады Г. Я. Седова об экспедиции слушали в Русских географическом и астрономическом обществах, которые приняли его в число своих действительных членов. В своем докладе об экспедиции в Главное Гидрографическое управление Г. Я. Седов отмечал, что плавание судов в Восточно-Сибирском море, в районе устья реки Колымы, «возможно в течение по крайней мере около двух месяцев». Верность слов Седова была подтверждена через год, когда состоялся первый рейс морского парохода из Владивостока в устье Колымы.

В 1910 году Г. Я. Седов по просьбе архангельского губернатора и с разрешения Главного Гидрографического управления обследовал на Новой Земле Крестовую губу, выполнив топосъемку, катерный промер, астрономические и гидрометеорологические наблюдения, которые были необходимы для организации в этом районе промыслового селения.

Подготовка к генеральной экспедиции в Северный Ледовитый океан в Морском министерстве активизировалась после того, как в 1907 году начальником Главного Гидрографического управления был назначен известный арктический исследователь полковник А. И. Вилькицкий (окончил Морское училище после Юнкерского класса в 1878 году, в 1913 году – полный генерал Корпуса гидрографов флота, инициатором создания которого был сам в 1912 году), до 1891 года командовавший Гидрографической экспедицией по изучению устьев рек Обь и Енисей и части Карского моря.

В 1908 году Главное Гидрографическое управление выступило с проектом организации новой экспедиции по изучению окраинных морей Арктики. В разработке этого проекта самое активное участие приняли участники полярной экспедиции барона Э. Толля офицеры флота Н. Н. Коломейцев, Ф. А. Матисен и А. В. Колчак, получившие опыт плавания в арктических морях. По чертежам корабельного инженера Р. А. Матросова, при непосредственном участии Ф. А. Матисена и А. В. Колчака, на Невском судостроительном заводе были заложены два ледокольных парохода – «Таймыр» и «Вайгач». Суда строились на верфи в Санкт-Петербурге под непосредственным наблюдением А. В. Колчака, который приложил все свои силы к оснащению их современным оборудованием. Ф. А. Матисен и А. В. Колчак были назначены командирами строящихся для экспедиции гидрографических судов.

В 1909 году экспедиционные суда были спущены на воду и совершили длительный переход на Дальний Восток. Маршрут пролегал через Средиземное море и Индийский океан. Весной 1910 года суда «Таймыр» (Ф. А. Матисен) и «Вайгач» (А. В. Колчак) прибыли во Владивосток.

31 августа 1910 года по одобренному Адмиралтейством представлению Главного морского штаба и докладу морского министра С. А. Воеводского было решено «учредить Гидрографическую экспедицию для исследования Северного Ледовитого океана от Берингова пролива до устьев реки Лены», получившей название Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО).

Начальником ГЭСЛО 2 ноября 1910 года был назначен опытный гидрограф полковник И. С. Сергеев, сдавший для этого руководство Отдельной съемкой Белого моря.

В 1910 году ГЭСЛО занималась изучением только дальневосточных морей ввиду позднего начала экспедиции. Суда, дойдя до Берингова пролива в Беринговом море, легли на обратный курс и вернулись во Владивосток.

В 1911 году ГЭСЛО вошла в Северный Ледовитый океан через Берингов пролив и, обследовав остров Врангеля, достигла устья реки Колымы в Восточно-Сибирском море.

В 1912 году ГЭСЛО на своих ледокольных транспортах, снова пройдя Берингов пролив, прошла далеко на запад в Северный Ледовитый океан и достигла бухты Тикси в море Лаптевых.

В 1912 году по инициативе начальника Главного Гидрографического управления А. И. Вилькицкого был учрежден особый Корпус гидрографов, учреждение которого юридически закрепило в российском флоте специальность гидрографа.

Летом 1913 года из Петербурга во Владивосток на суда «Вайгач» и «Таймыр» ГЭСЛО пришел приказ: пройти весь Северный морской путь, пробившись через льды в Архангельск. Командиром «Вайгача» в походе был назначен капитан 2-го ранга Петр Алексеевич Новопашенный (выпускник Морского корпуса 1902 года), а командиром «Таймыра» – капитан 2-го ранга Борис Андреевич Вилькицкий (выпускник Морского корпуса 1904 года, сын А. И. Вилькицкого), ставший 20 июля, после оставления экспедиции по болезни И. С. Сергеевым, исполняющим обязанности начальника ГЭСЛО (И. С. Сергеев формально оставался начальником ГЭСЛО до 20 октября 1914 года).

В ходе плавания ледокольных транспортов «Таймыр» и «Вайгач» были описаны значительные участки арктического побережья и многих островов, ряд которых был открыт и впервые нанесен на карту. Самым главным результатом экспедиции 1913 года стало открытие 3 сентября (21 августа по старому стилю) острова (впоследствии архипелага) Земля Императора Николая II (схема маршрута судов – на вклейке 8).

4 сентября 1913 года на мысе Берга открытой Земли был зачитан приказ начальника экспедиции о присоединении новых земель к России, в честь чего был дан торжественный салют (в 1926 году архипелаг переименован в Северную Землю). Открытие архипелага стало последним крупным географическим открытием XX века!

После открытия архипелага суда «Таймыр» и «Вайгач», не сумев пробиться дальше на запад сквозь льды в Карское море для следования в Архангельск, были вынуждены опять вернуться во Владивосток.

Летом 1914 года была предпринята очередная попытка пройти Северным морским путем в Архангельск, которую не смогло остановить даже начало Первой мировой войны. Транспорты ГЭСЛО взяли запас угля, продовольствия и пресной воды на 18 месяцев плавания (фактически экспедиция продлилась 14 месяцев).

27 августа «Вайгач», войдя в Восточно-Сибирское море, открыл небольшой остров, который назвали в честь командира судна – Новопашенным (впоследствии был назван островом Жохова – в честь умершего через шесть месяцев члена экспедиции лейтенанта Жохова). Исследователи произвели морскую опись острова и подняли на нем российский флаг.

2 сентября «Вайгач» и «Таймыр» встретились у мыса Челюскин Таймырского полуострова.

3 сентября «Вайгач» достиг островов Цесаревича Алексея в открытом в 1913 году архипелаге Земля Императора Николая II и острова Старокадомского, а через два дня – южной оконечности архипелага, где встретился с флагманом – «Таймыром». На этот раз южное побережье открытого в 1913 году архипелага удалось заснять с борта транспортов и высадить береговую партию для сбора геологических образцов.

В течение 10—24 сентября 1914 года транспорты дрейфовали в ледяном массиве, заделывая пробоины и занимаясь перегрузкой угля и продовольствия в оставшиеся целыми трюмные ямы и на палубу. Постепенно «Вайгач» унесло в направлении островов Гейберга, и он исчез из вида «Таймыра». Стало очевидно, что совместное плавание окончилось, началась вынужденная зимовка. Между транспортами было около 18 миль, а в 250 милях от них, у мыса Вильда, осталось на зимовку и норвежское судно «Эклипс» под руководством О. Свердрупа, о чем узнали, перехватив его радиограммы в эфире.

Начальнику экспедиции Б. А. Вилькицкому стало ясно, что дальше на запад суда в эту навигацию пройти не смогут, поэтому ГЭСЛО начала готовиться к зимовке: производили водолазные работы для очистки винтов, прекратили подавать пары в котлы двигателя и приступили к их разборке для устранения накипи.

20 января 1915 года О. Свердрупу по просьбе Б. А. Вилькицкого наконец-то удалось установить радиосвязь с Петроградом через радиостанцию на берегу пролива Югорский Шар. Теперь в Главном Гидрографическом управлении узнали о положении дел в ГЭСЛО, о начавшейся зимовке и стали давать необходимые рекомендации.

С наступлением полярной ночи резко ухудшилось состояние лейтенанта Жохова, переведенного в августе с «Таймыра» на «Вайгач». 28 февраля он скончался и 5 марта был похоронен в вечной мерзлоте на мысе, названном вследствие этого Могильным. Там же в конце марта был похоронен и кочегар И. Н. Ладоничев, умерший от перитонита.

В период зимовки начальнику ГЭСЛО Б. А. Вилькицкому удавалось сохранять среди своих подчиненных дисциплину и порядок. Для экипажей проводились ежедневные прогулки по льду, устраивались занятия по изучению астрономии, курсы повышения квалификации, вечера чтения литературы, любительские спектакли, проводились даже матчи по футболу между экипажами судов. Усилия Б. А. Вилькицкого не пропали даром: из 80 членов экипажей двух судов в живых остались 77.

Участник экспедиции Н. И. Евгенов (выпускник Морского корпуса 1909 года) осуществлял подъем в атмосферу метеорографов на воздушных змеях. Это были первые аэрологические наблюдения, производившиеся в высоких широтах, которые не прерывались даже во время полярной ночи и при сильных морозах.

В наступившем июне 1915 года лед вокруг транспортов все не таял, и появилась вероятность остаться здесь же на вторую зимовку. С учетом этого Главное Гидрографическое управление дало указание о перебазировании части экспедиции ГЭСЛО на Большую землю, для чего обратились к известному уже ранее Никифору Бегичеву. Н. Бегичев нанял около 600 оленей и к 19 августа привел часть экспедиции в поселок Гольчиха, пройдя по льдам и тундре 800 км.

В начале сентября льды вокруг транспортов все же растаяли, и суда вышли на чистую воду. После этого «Вайгач» зашел в Дудинку, куда из Гольчихи прибыла часть эвакуированной ГЭСЛО, и забрал всех «пешеходов» на борт.

Суда ГЭСЛО по чистой воде, пройдя Карское, Баренцево и Белое моря, прибыли в Архангельск 3 сентября 1915 года (ровно через два года после открытия архипелага Северная Земля), завершив долгое кругосветное плавание, начавшееся в 1909 году.

Таким образом, впервые в России удалось пройти Северным морским путем из Тихого океана в Баренцево море с одной зимовкой у полуострова Таймыр, выполнив тем самым задание Главного Гидрографического управления.

К сожалению, 16 октября 1915 года Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана была расформирована «по условиям военного времени». По представлению командира весь личный состав был награжден орденами, медалями и памятным знаком. Сам Б. А. Вилькицкий был удостоен золотых медалей Русского и Французского географических обществ, а также Шведского общества антропологии и этнографии.

Всего за 1910—1915 годы составом ГЭСЛО было выполнено более 5,5 тысячи астрономических обсерваций различных географических объектов и измерено 21,2 тысячи глубин. Также был выполнен большой объем биологических, гидрометеорологических, магнитных, гидрофизических и гидрохимических наблюдений. Ничего подобного по объемам инструментальных наблюдений к тому времени не выполняла ни одна экспедиция в мире!

К сожалению, первичные материалы вместе с архивом ГГУ, который был перевезен в Ярославль, погибли во время пожара в 1918 году. Остатки наблюдений оказались разбросанными по различным городам и были собраны воедино только в конце 50-х годов реабилитированным гидрографом экспедиции Н. И. Евгеновым, который вместе с научным сотрудником ААНИИ В. Н. Купецким подготовил их к изданию, но публикацию, да и то в сильно усеченном виде, разрешили только в 1985 году. Только в 2012 году, уже после смерти Н. И. Евгенова, удалось издать полную версию подготовленных трудов в книге «Экспедиция века».

В 1912 году с разницей по времени выхода в один месяц в Арктику отправились две экспедиции, возглавляемые офицерами флота с одинаковым именем – Георгий. Экспедиции были организованы не за государственный счет, а за счет средств спонсоров, собранных по инициативе самих офицеров, отпросившихся в долгосрочный отпуск в Морском министерстве. Первую экспедицию возглавил лейтенант Георгий Львович Брусилов на шхуне «Святая Анна», которая вышла в море из Санкт-Петербурга 28 июля (ст. ст.) 1912 года. Вторую экспедицию возглавил старший лейтенант флота, в недавнем прошлом капитан по Адмиралтейству Георгий Яковлевич Седов. Судно экспедиции «Святой мученик Фока», переименованное в ходе экспедиции в «Михаил Суворин», вышло в море из Архангельска 27 августа 1912 года. Волею судьбы остатки обеих экспедиций случайным образом встретились на обратном пути в июле 1914 года на острове Нортбрук архипелага Земля Франца-Иосифа.

Экспедиция Г. Л. Брусилова

На организацию собственной экспедиции лейтенанта Брусилова вдохновило его участие в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана в 1910 и в 1911 годах. В своей экспедиции он планировал пройти во Владивосток из Баренцева моря через арктические моря по примеру шведского исследователя А. Норденшельда, который первым в мире осуществил такое плавание в 1878—1879 годах. Данную экспедицию он также хотел посвятить трехсотлетию дома Романовых, которое должно было отмечаться в 1913 году.

Морское министерство не поддержало инициативу Г. Л. Брусилова, но предоставило ему для проведения экспедиции отпуск. Для привлечения финансовых средств для проведения экспедиции Брусилов планировал привлечь спонсоров, объявив, что в ходе экспедиции будет осуществляться зверобойный промысел. В результате безуспешных поисков спонсировать экспедицию согласилась Анна Брусилова, жена родного дяди Георгия – Бориса Алексеевича. Анна Николаевна заключила с племянником договор, согласно которому главной целью экспедиции становился «звероловный промысел».

На полученные деньги Г. Л. Брусилов приобрел весной 1912 года парусно-моторную шхуну «Пандора». В честь своей тетки Брусилов переименовывал шхуну в «Святую Анну».

До недавнего времени сведения об экспедиции брались в основном из дневника штурмана экспедиции В. И. Альбанова, который был опубликован в приложении к «Запискам по гидрографии» в 1917 году. Однако большая часть материалов В. И. Альбанова погибла вместе с двумя участниками похода на каяке. Уцелели только записи с 27 мая по 23 августа 1914 года, поэтому основную информацию об экспедиции Альбанову пришлось восстанавливать по памяти.

О существовании еще одного дневника стало известно только в 1940 году, когда после смерти еще одного выжившего члена экспедиции, матроса Александра Эдуардовича Конрада, его супруга передала рукопись в Музей Арктики и Антарктики. Объем дневника составляет 154 страницы. В отличие от литературного описания В. И. Альбанова дневник матроса Конрада содержит информацию от начала и до завершения экспедиции. В дневнике достаточно кратко зафиксированы координаты перехода шхуны, результаты охоты на морского зверя, рацион питания и короткие описания быта во время похода. В дневнике А. Э. Конрада зафиксирована оглашенная Г. Л. Брусиловым цель похода: «Пройти Карским морем и Ледовитым океаном во Владивосток, чтобы дорогою составить более подробную карту Ледовитого океана в границах азиатской России и также исследовать промыслы на тюленей, моржей и китов в области за мысом Челюскин».

В дневнике А. Э. Конрада описано само судно экспедиции: «Оно было построено лет сорок тому назад… специально для плавания во льду, может так же хорошо идти под парусами, как и машиной… Все судно построено из австрийского дуба с тремя обшивками».

Окончательный состав команды, отправившейся в Арктику, насчитывал 24 человека. Руководитель экспедиции – Георгий Львович Брусилов, штурман – Валериан Иванович Альбанов, исполняющая обязанности судового врача – Ерминия Александровна Жданко (племянница начальника Главного Гидрографического управления с 1913 года М. Е. Жданко) и 21 человек экипажа.

Экспедиция отправилась в Арктику вокруг Европы от Николаевского моста в Санкт-Петербурге 28 июля 1912 года с запасом продовольствия только на одну зимовку, в то время как все предыдущие экспедиции на Новую Землю, организованные Главным гидрографическим управлением, брали запас на две зимовки.

2 (15) сентября в 8:30 утра шхуна достигла села Хабарово, расположенного на берегу пролива Югорский Шар, между островом Вайгач и материком южнее Новой Земли.

Пройдя через Югорский Шар в Карское море, «Святая Анна» встретила судно «Нимрод», капитан которого сообщил о тяжелой ледовой обстановке в море впервые за последние семь лет. Шхуна боролась со льдами в течение месяца, находясь недалеко от мыса Харасавэй и в октябре окончательно вмерзла в неподвижный припайный лед. В конце октября ледяное поле, в которое было вморожено судно, оторвалось от припая и стало медленно дрейфовать на север. Начался непрерывный дрейф судна в направлении Северного полюса.

1 ноября, согласно записям А. Э. Конрада, наступила полярная ночь. С наступлением зимы на шхуне стали отмечаться случаи заболеваний, предположительно цингой.

2 февраля (7 марта) 1913 года после определения широты и долготы (77° 17′ с. ш., 78° 15′ з. д.) в судовом журнале появляется запись: «…мы вышли в Северный Ледовитый океан». В. И. Альбанов отмечает, что почти всю зиму Георгий Брусилов не выходил из своей каюты.

С приходом лета экипаж пытался вырваться из ледового плена, взрывая лед порохом до начала августа. 5 августа в дневнике А. Э. Конрада появилась запись: «Пришлось бросить всю эту работу, которая не сделала никакой пользы». Тяжелая обстановка на судне, вызванная безутешным положением, обострилась из-за накаленных отношений Брусилова с Альбановым. В результате 9 (22) сентября В. И. Альбанов был «отставлен от исполнения своих обязанностей штурмана».

10 августа начинается подготовка к новой зимовке, для чего шхуну пришлось существенно переустроить. При этом стали ощутимы проблемы с продовольствием и топливом.

В сентябре-ноябре «Святая Анна» продрейфовала по всему Карскому моря с юга на северо-запад. В ходе дрейфа Г. Л. Брусилов организовал метеорологические, гидрографические и гидрофизические наблюдения. Предположительно в ноябре 1913 года шхуна вышла в открытую часть Северного Ледовитого океана и была подхвачена трансарктическим переносом вод и льдов в направлении на северо-запад.

В начале декабря 1913 года «Святая Анна» прошла широту северных островов архипелага Земля Франца-Иосифа (ЗФИ). В. И. Альбанов, как опытный полярный штурман, понимая, что дальше уже не встретится никакой земли, просит Г. Л. Брусилова отпустить его по льдам к острову Рудольфа ЗФИ.

9 января 1914 года команда узнала, что штурман строит себе каяк для перехода по льдам к островам ЗФИ. Вместе со штурманом изъявили желание пойти еще 13 человек. Уход почти половины команды давал возможность остающейся экспедиции из 10 человек растянуть оставшийся запас продуктов еще на год, так как при подготовке экспедиции Г. Л. Брусилов предусматривал возможность только одной зимовки.

В. И. Альбанов предполагал добраться до мыса Флора в юго-западной части острова Западный Нортбрук, расположенного на юге ЗФИ, с которого стартовать на остров Шпицберген и далее на Новую Землю.

10 апреля группа из 14 человек покинула судно, на котором вместе с Г. Л. Брусиловым остались Е. Жданко, гарпунеры Шленский и Денисов, матросы Мельбард и Параприц, машинист Фрейберг, боцман Потапов, повар Калмыков. С этого момента о судьбе «Святой Анны» и оставшихся членов экипажа ничего не известно до сих пор.

Отряд Альбанова взял с собой семь каяков и семь нарт. В каяки были сложены провизия, палатка, малицы, кухня (переносная печка), два компаса, хронометр, бинокли… Провизии взяли 590 кг, рассчитывая на два месяца пути. Большая часть провианта состояла из сухарей, так как предполагалось, что во время перехода будет вестись охота на морского зверя и белого медведя.

19 апреля трое участников санного похода – Шабатура, Шахнин и Пономарев – решили вернуться на «Святую Анну».

Самодельные нарты оказались крайне несовершенными для перехода по дрейфующим льдам. Под тяжестью провианта узкие полозья саней ломались. Груз перевозили в два захода, а иногда приходилось проделывать один и тот же путь трижды.

Первым пунктом перехода В. И. Альбанов назначил самый северный остров ЗФИ – остров Рудольфа. Альбанов использовал в переходе зарисовку, сделанную еще Ф. Нансеном. С появлением солнца еще одной проблемой стала снежная слепота, об этом упоминается в обоих дневниках.

Потери в составе экспедиции начались 3 мая 1914 года, когда матрос Баев отправился на разведку более легкого пути во льдах, но обратно в лагерь так и не вернулся. В течение пяти дней осуществлялся его поиск, но безрезультатно. А. Э. Конрад пишет: «Нашли его след, который кончался у самой майны… Предполагаем, что, может быть, он провалился и утонул».

15 мая во время переправы через полынью каяки стюарда Регальда, рулевого Максимова и Смиренникова перевернулись. Вместе с людьми и каяками погибли кухня и ружье. А. Э. Конрад пишет: «Сегодня пришлось ужинать сырым тюленьим мясом. С горем пополам растопили лед для питья».

С повышением температуры воздуха все труднее становилось передвигаться на нартах, поэтому чаще стали пользоваться каяками.

30 мая, определяя широту места по секстану, зафиксировали 82° с. ш. Скорость движения льдов в этом районе увеличилась, что указывало на отсутствие впереди какой-либо преграды, а именно суши. Движение льдов шло в юго-западном направлении. В. И. Альбанов записал: «Становится ясно, что нас проносит мимо этой земли». К этому времени в распоряжении путешественников осталось только три каяка, в них помещалась группа из 10 человек.

К концу июня группа оказалась недалеко от берегов острова Земля Александры, самого западного острова ЗФИ.

30 июня двое членов группы, чьи фамилии В. И. Альбанов в записях не конкретизировал, рано утром отправились на разведку, но ни к завтраку, ни к полудню они не вернулись. Вскоре Альбанов обнаружил, что почти все важные вещи беглецы забрали с собой, включая запаянную жестяную банку с письмами и документами. Ранее В. И. Альбанов в своем дневнике писал: «Должен сознаться, что есть у меня в партии три или четыре человека, с которыми мне ничего не хотелось бы иметь общего».

8 июля удалось подойти к леднику на острове, который круто обрывался в море. Забраться по отвесной ледяной стене не представлялось возможным. К этому времени у группы (на восемь человек) осталось «пять фунтов сухарей, полфунта бульона Скорикова и два фунта соли». Тщательно осматривая ледяной отвес, людям удалось обнаружить трещину; вырубая в ней ступени, группа смогла забраться на вершину ледника. После подъема были съедены последние запасы бульона, из провианта теперь оставались только сухари – по полкружки на человека. Надо было идти дальше.

В. И. Альбанов с Луняевым отправились в путь по леднику первыми, остальные шесть человек должны были идти следом, опасаясь, как бы всем вместе не провалится в заснеженную трещину в леднике. Через три с половиной часа добрались до мыса, где расположился птичий базар, и там произошла неожиданная встреча с беглецами. После разговора с ними, в котором беглецы искренне признали свою вину, было решено оставить их в группе. Однако запаянной банки с документами и письмами членов экспедиции при них не оказалось.

Во время охоты А. Э. Конрад и Шпаковский обнаружили на побережье насыпь из камней и бутылку из-под английского пива. Под насыпью нашли железную банку с английским флагом и записку с координатами места, в которой также сообщалось, что здесь побывала экспедиция Джексона в 1897 году. Место, где была сделана находка, называлось мысом Мэри Хармсворт, что, согласно рисунку Ф. Нансена, находилось на юго-западной оконечности острова. Теперь у В. И. Альбанова не было сомнений, куда двигаться дальше: «К мысу Флора, в имение этого знаменитого англичанина Джексона».

Было решено разделить группу на сухопутный и морской отряды. Сухопутный отряд должен был идти по леднику налегке, а другая часть группы должна была идти на каяках вдоль берега. Делая перегруппировки во время остановок на отдых и сон, планировали таким образом дойти до мыса Флора. Поменявшись, береговая партия состояла теперь из Архиереева, Регальда, Смиренникова, Губанова и Луняева. Альбанов, Максимов и Конрад отправились на каяках. Следующая встреча была запланирована на мысе Ниль. Через сутки из пешей группы к назначенному месту подошли только четверо. По рассказам товарищей, матрос Архиереев стал недомогать, ближе к вечеру у него отнялись ноги, и он стал впадать в беспамятство. Утром решили продолжить путь без больного, боясь, что Альбанов отправится дальше без них. Узнав, что Архиереев лежит один на льду, штурман отправил его спутников обратно. Согласно записям А. Э. Конрада: «Придя туда, где остался Архиереев, его не нашли. Тот лед, на котором он остался лежать, оторвало от берега ветром и унесло в море с ним вместе».

Последнюю береговую партию возглавил Максимов. Вместе с ним пошли Регальд, Губанов и Смиренников. На каяках шли Альбанов с больными Луняевым, Шпаковским и Нильсеном. Следующим пунктом встречи был назначен мыс Гранта (Земля Георга). На мысе Гранта группу ждали трое суток, но сухопутная партия так и не пришла. Оставшиеся в живых отправились к острову Белл, расположенному на юге от острова Земля Александра. На острове умер матрос Нильсен.