Текст книги "Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Март"

– Прости. Я вела себя не очень-то по-дружески, да?

Джин покачала головой.

– Нет, просто на тебя многое навалилось. Я понимаю.

– Нет, это неправильно. Ты тоже важна для меня. И я хочу знать, что с тобой происходит. Ты по-прежнему моя лучшая подруга, и я облажалась. Я не позволю, чтобы это произошло снова. Обещаю.

И я говорила искренне. Все до последнего слова. Я была для Джин скверной подругой, а она продолжала все это время поддерживать и любить меня. Заботилась о Мэдди, навещала папу, хотя у нее была своя жизнь и свои проблемы.

– А если произойдет, что я получу?

Ее вопрос прозвучал легко, без всякой обиды. Так уж у нас повелось. За всю нашу жизнь мы не сердились друг на друга дольше одного дня.

Я немного поразмыслила.

– Фотографию одного из моих горячих парней голышом? – в конце концов предложила я, зная, что Джинель просто повернута на сексе.

– Заметано!

Она протянула руку, и мы сцепили мизинцы, после чего Джинель поцеловала наши скрещенные пальцы, а потом и я. Никаких красных отпечатков губ на коже. Лучшая. На свете. Помада.

– Но знаешь, ты ведь была очень плохой девчонкой…

Она нахмурилась и состроила грустную щенячью мордочку.

– Думаю, ты должна предоставить мне доказательство, что товар у тебя.

Облизнув губы, я уставилась на нее. Затем, ухмыльнувшись и не сводя глаз с Джинель, вытащила телефон из заднего кармана. Быстро проведя пальцем по экрану, нашла папку с обработанными фотографиями. Выбрала одну, после чего развернула экран.

Джинель взглянула на фотографию и отвесила челюсть.

– Ах ты, чертова развратная сучка! – шепнула она, разинув рот и пожирая глазами экран.

Я придвинула телефон к себе и взглянула на фотографию спящего на кровати Алека. Он лежал лицом вниз. Его сильная мускулистая спина и голая поджарая задница были выставлены напоказ. Длинные рыжевато-золотистые волосы рассыпались по подушке, лишь подчеркивая его идеальную фигуру. Тем утром был особенный свет, и я не могла не воспользоваться моментом.

Я открыла следующее фото. Уэс на пляже, после того как мы занимались серфингом уже без тренера. За месяц я неплохо преуспела в искусстве серфинга. В тот день я уже выбралась на песок и проверяла звонки на мобиле, когда Уэс вышел из воды и начал снимать с себя мокрый гидрокостюм. Ткань зацепилась, и я зацепилась взглядом и щелкнула кадр как раз в тот момент, когда костюм уже практически ничего не скрывал. На фотографии видна была золотистая грудь Уэса и его невероятно тонкая талия. Симпатичная дорожка волос вела к небольшой курчавой рощице как раз над тем местом, где мокрая ткань костюма прятала его внушительное хозяйство. Я снова развернула телефон экраном к Джинель, и та чуть со стула не рухнула. Схватив стопку, моя лучшая подруга опрокинула ее в рот и прикончила одним глотком.

– Я просто ненавижу тебя, – заявила она, таращась на снимок.

– Ага, я тоже себя ненавижу, – ответила я, взглянув вниз, на моего милого Уэса.

На того, кто попросил меня остаться с ним. Я оставила что-то там, позади, с этим калифорнийским серфером-сценаристом, но ни за что бы в этом не призналась. Даже на секунду.

Глава третья

Мажордом, впустивший меня внутрь, провел меня через пентхаус и двустворчатую дверь в конце коридора. Просторная квартира располагалась на сороковом этаже. Подъем на лифте начал напоминать поездку в парке аттракционов – так много времени он занимал. Я бы поставила кругленькую сумму на то, что вид отсюда открывается потрясающий.

Мажордом равнодушно водрузил мою сумку на обитую тканью скамью перед чудовищных размеров кроватью, развернулся и испарился. И вот тут я услышала звук льющейся воды. Кто-то принимал душ.

Черт. Черт. Черт.

Последнее, что мне сейчас было нужно, – это повстречаться с новым клиентом, когда он в чем мать родила. Я уже сжала руку на ремне сумочки и собралась поспешно удалиться, когда дверь распахнулась. Из стены пара выдвинулась мощная фигура. Освещение так подчеркивало его силуэт, что создавало совершенно сверхъестественный образ, уместно смотревшийся бы на большом экране. Я замерла на месте, сраженная наповал.

Мой клиент вошел в комнату. Из одежды на нем было лишь маленькое полотенце, едва удерживающееся на бедрах. Капли воды катились с каждого сантиметра его блестящей кожи. Во рту у меня пересохло, а сердце, по ощущениям, перестало биться. Что, в общем, меня не огорчило – зато я умерла бы счастливой. Короче, впервые за свои двадцать четыре года я узрела совершенство во всем его обнаженном великолепии.

– Пресвятая матерь божья!

Кажется, у меня по подбородку потекла слюна. Про Уэса и Алека стоило написать друзьям и родным. Так я и делала. Часто. Я писала Джинель, пожиравшей глазами каждую букву. Что касается Энтони Фазано, то он выходил за пределы женского понимания. Массивный, словно кирпичный дом. Судя по тем участкам его бедер, что просматривались из-под полотенца, они были толщиной с древесные стволы. Квадратные грудные мышцы и кубики пресса были как будто высечены на его торсе. А руки… я даже не могла спокойно думать, так мне хотелось их потрогать. Хотелось, чтобы они притянули меня к себе, обняли меня. Заставили забыть обо всех неприятностях последних двух месяцев.

Иссиня-черные волосы Энтони были зачесаны назад. С прядей подлиннее капала вода, и капли падали на самые широченные плечи, какие мне приходилось видеть. И это при том что я успела повидать немало голых и сексуальных красавчиков. Парень был настоящим качком, но не уродливым культуристом с мышцами, похожими на связку колбас, и венами-канатами, проступающими под кожей. Нет, он играл в своей собственной лиге. Я знала, что он был боксером, и видела его фото в боксерских шортах, но по сравнению с реальным раскладом картинка бледнела. А расклад был очень реальным. Как целая колода тузов.

Облизнувшись, я уставилась на хозяина дома, выпустив ремень сумочки и уронив ее на пол рядом с кроватью. Бог накачанных мышц смерил меня взглядом с головы и до ног. Прислонившись одним мускулистым, мощным на вид плечом к дверному косяку, он обернул полотенце вокруг шеи и скрестил руки на груди. Ох, лучше бы он этого не делал. Мой сексометр тут же зашкалил, и пришлось принудительно замедлить дыхание, чтобы не упасть в обморок от одного вида этого мужского совершенства.

– Papi[2]2
  Папочка (исп.).


[Закрыть], Миа приехала, – так прозвучали первые слова, вырвавшиеся из его очаровательно пухлогубого рта.

Минутку… Papi?

Второй мужчина вышел из душа и приобнял бога накачанных мышц за талию. Его лицо просияло широкой улыбкой. Если Энтони смахивал на ходячий шкаф, то этот парень столь внушительными габаритами не отличался, хотя и был в отличной форме: с плоским животом и – насколько я могла видеть – без грамма лишнего жира. А видела я достаточно. Телосложением он напомнил мне француза. Он был не то чтобы хлюпик, но на фоне гигантской стены мускулов, к которой он прислонялся, любой красавчик нормальных размеров выглядел бы довольно субтильным.

Впрочем, лицо у него было потрясающе красивым. Прекрасным, почти андрогинным. Лицо, которое немедленно хотелось запечатлеть на фотографии и повесить снимок на стену. Я жила в Калифорнии и практически не сомневалась, что у парня мексиканское происхождение. Темные волосы, темные глаза, смуглая кожа, острые черты.

То, как непринужденно стояли эти двое, практически обнаженные, опираясь друг на друга, создавало весьма примечательный кадр. И тут меня стукнуло, словно пресс-папье по башке. Почти уверена, что у меня отвисла челюсть. Вытянув палец, я ткнула сначала в одного, а потом в другого.

– Ох. Ого! Э-э… ладно. Ага. Теперь я понимаю, зачем я тебе нужна.

– Ты выбрал сообразительную девчонку, – заметил безымянный мужчина.

Затем он, в свою очередь, осмотрел меня с головы до ног.

– И до смешного красивую, – добавил он, нахмурившись. – Тебе обязательно было нанимать самую хорошенькую?

Отступив от Энтони, он скрестил руки на груди и испустил театральный вздох.

– Мне стоит волноваться?

Он топнул ногой – в самом деле топнул ногой, как девчонка, намеренная приструнить своего кавалера.

Взгляд Энтони прошелся по всем изгибам и выпуклостям моего тела, после чего итальянец коварно ухмыльнулся.

– Во-о-озможно, – протянул он. – И да, я обязательно должен был выбрать лучшую девушку. Моя семья желает, чтобы я встречался с самой мисс Совершенство.

Он протянул руку, но глядел при этом не на меня, а на стоящего рядом с ним парня.

– А она и есть чертово совершенство, не так ли?

Губы латиноса сжались, а потом их уголки поползли вниз в хмурой гримасе.

– Sí[3]3
  Да (исп.).


[Закрыть]. Ты очень красива, – обратился он наконец непосредственно ко мне.

– Э-э… спасибо, наверное. А ты кто такой?

Вопрос ценой в сто тысяч баксов.

– Я Гектор Чавес. Партнер Энтони.

– Но не на этот месяц, – хихикнул Энтони.

У Гектора вытянулось лицо.

– Это вовсе не смешно. Тебе просто надо это пережить. Я, например, совсем не рад этой перспективе, – почти взвизгнул он и, рванув прочь, скрылся за очередной дверью.

Возможно, туалетной.

– Вы что, пара? – спросила я, махнув на закрывшуюся дверь.

Энтони широко улыбнулся и постучал пальцами по подбородку. Мое сердце забилось вновь. Проклятье, я знала, что не все красавчики геи, но этот был чертовски хорош и определенно гей.

– Как насчет того, чтобы дать нам одеться, а потом мы обсудим этот вопрос?

– Ох, да. Разумеется.

Я развернулась и принялась неловко возиться со своим багажом и сумочкой.

– Третья дверь по коридору слева ведет в твою комнату. Думаю, ты найдешь там все необходимое на следующие несколько дней. Почему бы тебе не начать устраиваться? Завтра Гектор отвезет тебя за покупками, и ты сможешь выбрать все остальное.

Я поежилась. Энтони склонил голову к плечу, и взгляд его льдисто-голубых глаз сосредоточился на мне.

– Похоже, эта идея тебя не вдохновляет. Большинство девушек пришло бы в восторг от возможности купить несуразное количество дорогого шмотья.

Я возмущенно фыркнула.

– Думаю, ты довольно быстро обнаружишь, что я не похожа на большинство девушек. Не говоря уже о том, что я женщина, а не девушка.

Тут я подмигнула ему, после чего опустила глаза.

– Может, тебе стоит покрепче обмотаться этим полотенцем. Я вижу твой член.

Я снова покосилась вниз, где под дорожкой волос, ведущей от его пупка, красовалась пара сантиметров члена.

Он даже не пошевелился, лишь облизнул губы и пригвоздил меня своим стальным взглядом.

– Я уже вижу, что с тобой жизнь тут станет намного интересней.

Развернувшись на каблуках, я открыла дверь.

– Что веселого в жизни, если все слишком члено-раздельно, – бросила я через плечо и вышла в коридор.

Он хмыкнул и, покачав головой, закрыл за мной дверь.

* * *

Гектор и Энтони появились полчаса спустя, когда я сидела у бара и жевала сэндвич с куриным салатом.

– Это самый лучший куриный салат, который я ела в жизни, – сообщила я мажордому Ренальдо и крутанулась на стуле, чтобы приветствовать парней.

Ренальдо готовил обед и попутно излагал мне всю подноготную хозяина. Похоже, он работал тут не только мажордомом, но и уборщиком, поваром и вообще мальчиком на побегушках. Как оказалось, этот персонаж также отлично владел искусством пересказывать сплетни. Похоже, будучи наемной прислугой, я получила право узнать обо всех последних делишках наших сексуальных хозяев.

Ренальдо поставил две тарелки по обе стороны от меня и продолжил работать, тихонько напевая под нос. Мне этот типчик понравился. Явно мексиканского или испанского происхождения, пухлый, около пятидесяти лет от роду и ростом метр шестьдесят пять, Ренальдо определенно был геем – судя по тому, как он восторженно трепался о красоте упомянутых хозяев. В нем было что-то от дружелюбного щенка.

– Миа Сандерс.

Гектор приблизился ко мне с широко распахнутыми руками и заключил в крепкое объятие.

– Спасибо, что приехала.

– Не за что. Вы же заплатили за то, чтобы я была здесь.

Гектор отстранился и перекинул прядь волос с моего плеча за спину.

– Да, но у тебя все равно был выбор. Мы рады, что ты выбрала нас.

– Круто. Рада знакомству, – пожала плечами я и, взглянув на Геркулеса, протянула ему руку. – Энтони Фазано. Мой новый жених, как я полагаю.

Энтони хмыкнул и коротко выдохнул носом воздух, после чего крепко сжал мою ладонь.

– Первый и единственный. Приятно познакомиться с будущей супругой.

Голова Гектора крутанулась в нашу сторону так быстро, что ее можно было перепутать с волчком.

– Прошу прощения. Ты имеешь в виду «с женщиной, играющей роль супруги»? Если кто-то и отправится с тобой к алтарю, большой парень, то это буду я!

Капризно поджав губы и что-то ворча себе под нос, он уселся рядом со мной.

– Papi, не надо. Ты же знаешь, что я пошутил. Не надо воспринимать все так буквально, – сказал Энтони, покачав головой и опустив руки.

– А ты можешь называть меня Тони, – обратился он уже ко мне. – Если ты собираешься притворяться моей невестой, то лучше сразу начать с этого.

Шагнув вперед, он с некоторым трудом опустил свою массивную тушу на маленький стул. Ну, то есть стул начал казаться маленьким лишь после того, как Энтони на него уселся. Я с интересом поглядывала на деревянные ножки, ожидая, не подломятся ли они под весом этой горы мускулов.

Гектор толкнул меня плечом, вырывая из ступора.

– Эй, смотри на свой сэндвич, мисси. Весь этот сексуальный шарм, – тут он указал подбородком на Тони, – принадлежит мне и только мне. Если ты это усвоишь, у нас не будет никаких проблем.

Я открыла было рот для ответа, но лишь громко выдохнула и кивнула.

– Итак, каким будет мое первое задание? – спросила я, вонзая зубы в сэндвич и вертя головой направо и налево, где сидели стиснувшие меня с обеих сторон парни.

Тони прикончил половину своего сэндвича всего за три укуса. Черт, он реально был здоровенным.

Вытерев рот платком, Тони сказал:

– Сегодняшний вечер посвятим нашему знакомству. А завтра утром ты встречаешься с Ма.

Стоило мне осознать, что он говорит, как меня приложило с такой силой, что лицо почти наверняка сплюснулось, будто от удара об стену.

– Завтра? Ты рассчитываешь, что, зная тебя один вечер, я смогу правдоподобно изобразить любовь к тебе и обмануть твою мать? В смысле ту самую женщину, что родила тебя на свет?

Гектор и Тони кивнули в унисон. Затем Гектор заговорил:

– В твоем профайле сказано, что ты актриса. Мы решили, что для нас это плюс. К тому же завтра вечером пятничный ужин, и мы всегда встречаемся за ужином с Ма и остальной семьей.

– С семьей?

Тони улыбнулся и, распахнув пасть размером с крокодилью, заглотал остаток своего сэндвича. Ренальдо поспешно положил на тарелку перед ним еще один сэндвич и поставил рядом стакан молока. Тони высосал полстакана в один присест.

– Впечатляюще, – заметила я.

Гектор снова пихнул меня плечом.

– Я знаю, – сказал он, поиграв бровями и ухмыльнувшись.

Тряхнув головой, я сосредоточилась на насущной проблеме. Развернув стул так, чтобы сидеть лицом к Гектору, я выложила все, что думала.

– Вы хотите, чтобы я не просто прикинулась невестой Тони, но и заставила его мать и прочую родню в это поверить. Двух зайцев одним выстрелом?

Карие глаза Гектора блеснули.

– Sí. Я знал, что ты умная девочка.

– Невозможно.

– Да ну, – Тони хлопнул меня по плечу так, словно я была парнем. – Ты сможешь. Я уже вижу. Ты красотка, ты практически мыслишь, и в тебе есть перчинка. Итальянцам такое по вкусу. Готовить умеешь?

– Не жалуюсь.

Тони облизнулся, оперся на локоть и нагнулся вперед, вторгаясь в мое личное пространство.

– Любишь итальянскую еду?

– А папа римский – католик?

Тони взглянул на Гектора и снова перевел взгляд на меня.

– Тебя легко запугать?..

Я выставила грудь вперед, расправила плечи и надвинулась на него.

– Я похожа на ту, кого легко запугать?

– Ты не дослушала.

Тони придвинулся еще ближе. Я приложила усилия, чтобы не отпрянуть, но все же невольно подалась назад и уткнулась спиной в Гектора. Тот успокаивающе сжал мой бицепс.

– Тебя пугают сильные женщины?

– Послушай, я уж как-нибудь разберусь с толпой хрупких итальянок.

Тони и Гектор улыбнулись так широко и синхронно, словно отражались друг в друге.

– Вопрос снят. Тогда перейдем к деталям.

– Ладно, за дело. Чувствую, для этого нам понадобится целая цистерна вина.

Гектор вздохнул и вышел из комнаты – предположительно, чтобы принести бутылку вина.

* * *

– О господи! Не могли вы такого сделать! – взвизгнула я, чуть не расплескав вино по ковру.

Но дело ограничилось всего парой капель на столе. Гектор, согнувшись, упал лицом мне на колени и захохотал так, что я почувствовала жар его дыхания на своей коже.

Тони вытер пролитое и вновь наполнил мой бокал.

– Могли и сделали. Голые как младенцы. Пробежали все футбольное поле в шлемах и без ничего больше. Нарисовали на груди буквы и, когда был забит последний гол, выбежали на поле. Большая часть нашего братства. Мы образовали надпись «Л-У-З-Е-Р-Ы О-Т-С-О-С-И-Т-Е» и простояли так достаточно долго, чтобы гостевая команда успела все хорошенько рассмотреть, а потом живо сделали ноги.

Я похлопала Гектора по спине.

– И ты тоже?

Он кивнул и выпрямился.

– Вскоре после этого мы начали встречаться с Гектором. Разумеется, мы этого не афишировали.

– Так кому известно, что вы пара? – задала я вопрос, мучивший меня весь вечер.

– Немногим, – хмуро ответил Гектор.

– Papi, пожалуйста, – просительно произнес Тони.

Гектор вздохнул, после чего крепко меня обнял. Мы откинулись на кушетке и улеглись плечом к плечу. Гектор прижался боком ко мне. Было приятно. Наверное, как если бы у меня был брат.

– Видишь ли, мистер Энтони не желает иметь проблем с прессой, с семьей или с деловыми партнерами, а это неизбежно случится, если он объявит о своей сексуальной ориентации.

– Что за фигня!

Даже меня удивило, сколько пыла я вложила в свои слова.

– Это ты мне говоришь, – отозвался Гектор и чокнулся со мной.

Тони поставил свой бокал на стол.

– Послушайте, быть молодым боксером, внезапно превратившимся в бизнесмена, – это уже достаточно сложно. А если я еще окажусь геем, всё, готовый рецепт катастрофы. Лига может запретить мне боксировать.

Внезапно я ощутила негодование.

– Но они не могут так поступить, разве нет? Это клевета, дискредитация или что-то в этом роде?

Мой затуманенный алкоголем мозг не мог в данный момент сформулировать, почему это так ужасно, но стоило мне прийти в себя, я бы точно выдала достойный ответ.

– К сожалению, они найдут другой предлог, но истинной причиной будет моя сексуальная ориентация. И потом, есть еще бизнес. Я итальянец, владеющий сетью семейных ресторанов. Лицом «Фазанос» всегда были папаня, мама, я и четыре моих сестры.

Мне понравилось, что он называл своего отца так же, как я своего. Это нас как-то сближало.

Но, конечно, я не смогла удержать рот на замке.

– У тебя четыре сестры! Срань господня. Они сразу поймут, что мы не пара!

Я покачала головой, и Гектор кивнул.

– Женщины чувствуют, когда что-то не так. Ты уверен, что они еще не догадались?

Тони встал и начал расхаживать по комнате.

– Не догадались. Я не давал им повода думать иначе. То, чего ты еще не знаешь, Миа, и основная причина, почему ты здесь, – это моя фамилия.

– Фазано, – рявкнула я, чувствуя себя как школьница, знающая ответ и прокричавшая его с места без вызова к доске.

Тони присел на ручку дивана.

– Да. Я единственный наследник отцовской компании, хотя все мои сестры в этом каким-то образом участвуют. Многие решения мы принимаем вместе.

Он тряхнул головой, после чего уронил ее на руки.

– Но это еще не все. Видишь ли, я сейчас единственный оставшийся в живых мужчина, носящий эту фамилию. Если у меня не будет ребенка, она умрет вместе со мной. А учитывая, что я гей…

Он замолчал и снова повесил голову, словно на плечи ему навалился груз весом в земной шар.

– А ты хочешь детей? – не раздумывая, выпалила я, как всегда делала под хмельком.

Тони озадаченно зарылся пальцами в волосы и перевел взгляд на Гектора.

– Э-э… мы никогда это серьезно не обсуждали.

Гектор как будто стал выше. Встав с дивана, он подошел к Тони и приложил ладони к его щекам.

– Малыш, а ты хочешь детей?

Мне надо было уйти. Потихоньку ускользнуть. Но, увы, это не в моем стиле. Нет, в моем стиле сидеть тихо, как мышка, и совать нос в чужие дела без риска быть пойманной.

Тони взглянул на Гектора с любовью и грустью.

– Всегда хотел.

Его голос прозвучал хрипло от наплыва чувств.

– Но мы можем найти способ: усыновить ребенка или, скажем, взять суррогатную мать.

Я широко улыбнулась и одним глотком опрокинула в рот остаток вина, чувствуя, как оно прожигает огненную дорожку по пищеводу. Затем поднялась, выставив в сторону руку, чтобы как-то удержать равновесие.

– А вот сейчас я удаляюсь. Мое дело тут сделано, – сказала я с театральным поклоном.

Двое мужчин даже не заметили этого – они были слишком поглощены друг другом. Они обнимались, соприкасаясь лбами и шепча друг другу слова, слышные лишь им одним. Это было прекрасно. И даже более того. Это было неповторимо, и я рада, что мне довелось пережить такое.

Не оглядываясь, я поспешно убралась в свою комнату, рухнула носом в подушку и отключилась, даже не раздеваясь.