Текст книги "Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?.."

10

Пару недель я пребывала в прострации, продолжая ощущать себя полной дурой. «Воистину, мозги у меня здесь атрофировались, что ли, от сытости? Это ж надо было так лохануться?!»

Ну а потом разозлилась. Разозлилась ужасно. На всех, на весь мир: и на Кирилла с его выходками, но в первую очередь, конечно же, на Дэвида. Кем он себя возомнил? Всевышним?

Злость и отчаяние придавали мне сил и заставляли думать, что делать дальше. Я решила все равно бороться за сына. Даже его угрозы расправиться со мной больше меня не пугали. Ну не станет же он, в самом деле, убивать беременную женщину?!

Целыми днями я размышляла над тем, что может напугать Дэвида и заставить его пойти на переговоры со мной.

Врага надо бить его же оружием, в связи с чем у меня созрел определенный план.

«Что ж, ладно, устрою тебе перепоказ подвигов отцов и дедов!»

***

Я продолжала жить на вилле у Мирославы и не оставляла попыток связаться с Дэвидом.

Попыталась подстеречь его пару раз у офиса, но охрана не давала мне даже приблизиться.

Но однажды мне удалось привлечь его внимание своими криками, пока он шел от машины к дверям здания.

– Дэвид! Ты не имеешь права, ты мне обещал! Ты дал мне слово, так-то ты его держишь? – пытаюсь я прорваться к нему через кордон охраны.

Они сдерживают меня, но не применяют силу, учитывая, видимо, мою беременность.

Дэвид продолжает молча следовать к дверям своего офиса.

– Кем ты себя возомнил – Всевышним? Я это так не оставлю! Я буду бороться за сына! Я пойду до конца!!!

Он останавливается на ступеньках. Медленно поворачивает голову в мою сторону. Некоторое время молча разглядывает меня.

– В тюрьму захотелось? Без проблем. Организую, – усмехается он и продолжает свой путь дальше.

– Ты обманул меня, и тебе это с рук не сойдет! Я подниму на уши всех журналистов и потребую ДНК-экспертизу через суд. Я расскажу всем, КТО его настоящий отец!!! Мне терять нечего!

Дэвид приостанавливается на секунду, поворачивает слегка голову, но затем молча заходит в здание. Двери за ним закрываются.

На следующий день мне позвонил его адвокат и предложил несколько миллионов откупных, в два раза больше предложенной ранее Дэвидом суммы.

Я потребовала личной встречи с Дэвидом, чтобы это обсудить.

– Это исключено. Мистер Джексон не станет встречаться с Вами.

– Мне необходимо его увидеть!

– Вас устраивает предложенная им сумма?

– Нет.

– Назовите Вашу цену.

– По-прежнему меряет все в жизни деньгами? – грустно усмехаюсь я.

– Мы все меряем… в той или иной степени.

– Ну да. Все продается и покупается в этом мире?

– Именно. Вопрос лишь цены.

– Передайте мои условия мужу. Лишь одна встреча, и я думаю, мы обо всем с ним договоримся, как разумные люди.

– Это исключено.

– Ну он же не заинтересован в тех проблемах, которые я могу ему организовать?

– Я настоятельно не советую Вам начинать войну с мистером Джексоном.

– Мистер Риверс, а у Вас есть дети?

– Это к делу не относится.

– А за сколько бы Вы продали одного из них?

– Миссис Джексон, как человек, я Вас понимаю. Но у меня строгая инструкция, и условия здесь диктует мистер Джексон. Что мне ему передать?

– Что я хочу встретиться с ним лично и все обсудить.

– На Вашем месте я не стал бы на это рассчитывать.

– Просто передайте ему это.

Прошло две недели. От Дэвида не было никаких новостей. Естественно, я не хотела устраивать скандал с оглаской и очень надеялась, что мой блеф сработает.

***

В то утро я, как обычно, пила кофе на террасе виллы Мирославы. Рядом лежал мой сотовый телефон, с которым я теперь не расставалась. Вдруг он зазвонил.

– Да, – хватаю я его.

– Алис, ты как? – слышу я взволнованный голос Миры.

– Нормально. А что случилось?

– Я сейчас приеду.

– Зачем? Продолжай свою съемку. У меня все в порядке.

В трубке раздаются короткие гудки.

Через полчаса на территорию виллы въехала «Тойота» Мирославы. Мира выскочила из нее и направилась ко мне быстрым шагом.

– Мир, ты чего здесь? – удивленно гляжу я на нее.

Она взволнованно смотрит на меня. Опускается рядом в кресло, а затем обнимает меня вдруг и притягивает к себе.

– Мира, ты меня пугаешь…

– Алис, а как проходит беременность? Что доктор говорит?

– Да все нормально. Без проблем и патологий. Второй триместр. А что?

– Угроз выкидыша нет?

– Нет вроде. Да и не на этом сроке уже.

Мира молчит какое-то время. Вздыхает.

– Все равно узнаешь… – грустно смотрит она на меня.

– Что?

– Ты только не пугайся, пожалуйста. Ведь ничего еще неизвестно пока. Он просто пропал с радара.

– Кто?

– Самолет.

– Какой самолет?

– Частный самолет… Дэвида.

– Что??? Когда?

– Вчера еще. Ведутся поиски. Пока еще ничего не ясно.

– Подожди, – начинает доходить до меня. – Разбился самолет Дэвида?

– Пока просто пропал с радара. Над Тихим океаном.

– Кто был в самолете?

– Я не знаю. В «Новостях» не говорили.

– А что еще сказали?

– Только это.

Я подскакиваю и бросаюсь в гостиную к телевизору. Мира бежит за мной. Мы включаем новостной канал. Ждем несколько минут, слушая какие-то другие новости. Наконец диктор произносит:

«Продолжаются поиски частного самолета известного предпринимателя и бизнесмена Дэвида Джексона. Самолет пропал вчера вечером с радаров над Тихим океаном. По предварительным данным на борту самолета находился сын известного бизнесмена, пилот и обслуживающий персонал, работающий на мистера Джексона. Самолет направлялся на личный остров миллиардера, расположенный на архипелаге во Французской Полинезии. Сам бизнесмен находился в этот момент в Лос-Анджелесе и планировал прибыть на остров через несколько дней на своей яхте».

На несколько секунд в кадре мелькает посеревшее лицо Дэвида, закрывающегося и отворачивающегося от журналистов. Охрана весьма грубо и бесцеремонно распихивает их, прокладывая ему дорогу к автомобилю, но журналисты продолжают лезть и совать ему микрофоны, выкрикивая вопросы.

«Мистер Джексон руководит поисково-спасательной операцией лично, не жалея на это сил и средств», – раздается снова голос диктора.

Дальше я уже не слышала, так как упала в обморок. Мира успела меня подхватить, уложила на диван и вызвала скорую.

Дальнейшие события я помню смутно, так как меня накачивали успокоительными сначала в больнице, где решили подержать пару дней, контролируя мое состояние, а затем в доме Мирославы.

Я постоянно смотрела телевизор, но ничего нового там не передавали, кроме того, что поиски самолета продолжаются и что ни обломки, ни тела́, ни место падения пока не обнаружены.

Мне удалось дозвониться до адвоката Дэвида, но тот также не знал никаких подробностей, но обещал сообщить мне их сразу же, как только они появятся.

Через неделю мне перезвонил Мистер Риверс.

Место крушения было обнаружено. Все тела подняты и опознаны.

– Нет! Нет, этого не может быть!!! Скажите мне, что это неправда!

– Сожалею, мэм, но все тела опознаны. И уже отправлены в Соединенные Штаты. Мистер Джексон оплатит похороны своих сотрудников, погибших в этой катастрофе, а также выплатит компенсации их семьям.

– Не он, а его страховка! – мрачно хмыкаю вдруг я.

– Он вполне мог этого не делать.

– Да мне все равно, что он будет делать! Я не верю! Я хочу видеть сына! Когда и где состоятся похороны?

– Мальчика похоронят на острове. Так решил мистер Джексон.

– Когда?

– Завтра.

– Но я не успею добраться… – бормочу я, пытаясь встать.

– Вы на похороны допущены не будете, миссис Джексон.

– Что?! Почему?!!

– Это решение мистера Джексона.

– Он не смеет запретить мне это!!!

– Остров – частная собственность.

– Да. Моя частная собственность! – вспоминаю вдруг я. – Он подарил мне его в честь рождения сына.

«Господи, я совершенно об этом забыла!..»

– Согласно подписанным Вами бумагам, Вы отказались от всех подарков мистера Джексона, в том числе и от «Эдема». Остров больше Вам не принадлежит.

«Какая же Дэвид сволочь!», – осознаю я в тихом шоке.

– Я хочу проститься с сыном. Я имею на это право!

– Согласно постановлению суда, у Вас нет никаких прав на ребенка.

– Ребенка больше нет в живых! О каких правах и постановлениях Вы мне здесь толкуете?! – резко повышаю я голос, срываясь на крик.

– Миссис Джексон, успокойтесь.

– Как я могу успокоиться?! Вы в своем уме?! – принимаюсь снова кричать я. – Я хочу видеть сына!!! – упрямо повторяю я.

– Уверены?

– А Вы как думаете?! О чем мы вообще разговариваем?

– Миссис Джексон, а Вы когда-нибудь видели тела жертв авиакатастроф, да к тому же еще и… утопленников? Не думаю, что Вы выдержите это зрелище. Тем более в Вашем… положении…

У меня перехватывает дыхание от ужаса осознания его слов. Какое-то время я молчу, пытаясь отдышаться.

– Если бы Вы не начали преследовать мистера Джексона, да еще и угрожать, ему не пришлось бы увозить ребенка из страны, и Ваш сын был бы жив, – бесстрастно продолжает он.

– Что?! – задыхаюсь я от возмущения. – Это я, оказывается, ему угрожала?! Как это у вас, адвокатов, лихо получается! Давайте меня еще в смерти ребенка обвините!

– Как бы не пришлось еще и в смерти бывшего мужа обвинение предъявить… – хмыкает вдруг он.

– Что? Вы в своем вообще уме?!

– Вы в курсе, что мистер Джексон в критическом состоянии? – перебивает он меня.

– Мне его пожалеть?! – продолжаю возмущенно я. – Подождите, – доходит вдруг до меня. – Похороны завтра на острове, а Дэвид в больнице?

– А я разве сказал, что он в больнице? Он на острове. У него предынфарктное состояние. Он не станет с Вами разговаривать.

– К чему тогда такая спешка с похоронами?

– На острове нет морга, как Вы сами понимаете.

Мне снова становится дурно. Я молчу какое-то время, пытаясь унять дрожь и отогнать тошноту.

– Еще раз примите мои соболезнования. Всего доброго, – кладет он трубку.

Schiller – Forever with Kim Sanders – YouTube

Backstreet Boys – Show Me The Meaning Of Being Lonely – YouTube

Как я прожила неделю дальше, помню смутно. Мирослава была рядом и всячески меня поддерживала.

А потом я получила по почте конверт без обратного адреса, в котором была фотография… надгробного камня. На нем было выбито имя сына и годы жизни. На обороте фото почерком Дэвида было написано: «Если бы не твоя дурость и упертость, ОН был бы жив. Живи теперь с этим».

После этого я очнулась уже в больнице и провела там еще пару месяцев на сохранении. Каким чудом я не потеряла ребенка, не понимаю до сих пор.

Потом Мира забрала меня снова к себе.

Я пребывала в каком-то полусне-полуяви и из-за постоянного приема успокоительных в том числе. Голова работала плохо, отключаясь иногда совсем.

– Алис, как жить-то дальше планируешь? – смотрит на меня с тревогой Мирослава.

– Не знаю.

– Рожать уже скоро.

– Не хочу в Америке рожать, – решаю вдруг я. – Да и оставаться здесь тоже не хочу.

– Почему?

– Не моя это страна, как оказалось. Да и больше меня здесь ничего… вернее, НИКТО… не держит, – наворачиваются снова слезы на глаза при воспоминании о сыне.

– Я скоро возвращаюсь в Италию. Хочешь, поехали со мной. Поживешь пока у нас с Гвидо, пока малыш не родится. Да и вообще, оставайся, сколько хочешь.

Marc Lavoine, Cristina Marocco – J’ai tout oublié – YouTube

– Нет, спасибо, Мира. Надоело за чужими спинами всю жизнь прятаться, – решаю вдруг я. – Пора самой научиться как-то справляться по жизни. Научиться жить наконец-то! Тем более скоро снова станет для кого, – грустно улыбаюсь я. – Хоть что-то держит в этом мире… – кладу я руку себе на живот.

– И что ты этим хочешь сказать? Вернешься в Россию?

– Нет, конечно. Туда я не вернусь уже никогда.

– Никогда не говори никогда.

– Нет, Мира. Не вернусь!

– Даже в Сочи? – смотрит она на меня, прищурившись.

– Даже туда.

– И что будешь делать?

– Ты знаешь, однажды я была на съемках в одном регионе на юге Франции ближе к итальянской границе. Как раз и от тебя недалеко. Ардеш, не слышала? Ты не представляешь, насколько он на Сочи похож! Хоть моря там и нет, зато горы… Абсолютно наш Кавказ! Растительность только вот не такая буйная, так как климат не влажный, что, в принципе, и к лучшему. А так вообще один в один наш Сочи. Дорога прямо как у нас на Красную Поляну со всем нашим серпантином и скальными участками, – улыбаюсь я воспоминаниям. – Вот туда и отправлюсь, пожалуй.

– И население поспокойней к тому же. Не такое темпераментное, как у нас? – улыбается Мира.

– Ну да, не наши «восставшие из Адлера»… – улыбаюсь я КВН-овской шутке.

– Но ведь скучаешь же по Сочи!

– Скучаю. Безумно. Но туда не вернусь.

– Хм, а что, Франция – это мысль. А там, глядишь, тоже с кем-нибудь познакомишься да замуж выйдешь. Французские мужчины весьма симпатичны и темпераментны к тому же, как и итальянские, – подмигивает она мне.

– Нет, Мир, без любви замуж я больше не пойду. Я так решила.

– Уверена?

– Сходила уже. Убедилась, что ничего путного из этого все равно не получается.

– Я буду часто навещать тебя.

– Спасибо, Дорогая. За все, что ты для меня сделала. Я никогда этого не забуду.

Part 2
I believe in LOVE…

***

Plazma – I Believe In Love

11
13 лет спустя

«Замок на холме»

Россия. Сочи. Хоста

Ярик с Кириллом сидят на террасе его виллы.

Genesis – Home by the sea – YouTube

– Слушай, там Аленка велела какие-то фотки ваши детские забрать. Она тебе звонила вроде. Ты в курсе?

– Да, вон лежат на столе. Не забудь, – кивает Кирилл на конверт с фотографиями, продолжая задумчиво смотреть на море.

– Ну-ка, что она тут опять выдумала? – достает Рыжий фотографии и принимается листать их. – Ой, такие смешные малые! Слушай, а ты с детства уже букой был, что ли? Мало где улыбаешься. Зато Милагрос моя – мисс Вселенная!!! Офигеть! Ой, а тут в младенчестве, ну копия нашей крокозяброчки, – продолжает тот умиляться на фотки.

– Где? Покажи, – поворачивается к нему Кирилл. – А то я толком и не глянул.

Какое-то время они рассматривают фотки, весело что-то обсуждая, улыбаясь и смеясь воспоминаниям.

Вдруг из детских фоток выпадает фотография встречи Нового года у Рыжего на даче 1997 года.

– А эта че здесь делает? Аленка ее тоже просила?

– Да, зачем-то она ей понадобилась, – рассматривает Кирилл задумчиво фотографию.

– Дай-ка, – забирает ее у него Ярик. – Офигеть! Почти 20 лет прошло, а я по-прежнему такой же красавчик! – улыбается он. – Как мне красный цвет идет, скажи, а?

Кирилл отворачивается и молча смотрит на море.

Ярик тоже молчит какое-то время, искоса поглядывая на того.

– А может снимем, наконец, табу?

– Зачем?

– Да я давно с тобой поговорить пытаюсь, а ты все страуса из себя корчишь, – хмыкает Ярик. – Зато какой вид сзади… Хммм… Не задумывался, Голуба?

Кирилл усмехается, в очередной раз оценив манеру и юмор Рыжего в свойственных именно ему выражансах, и продолжает молча смотреть на море.

– Знаешь, а я часто ее вспоминал. Поначалу особенно. В голове не укладывалось, как она могла… Как люди вообще могут делать такие вещи? Злился ужасно, возненавидел. Только потом понял, что даже больше на себя злился тогда, – кладет он фотографию на стол.

– На себя? – переводит на него задумчивый взгляд Кирилл. – Ты-то здесь при чем?

– А ты думаешь, легко осознавать, что в этом есть часть и ТВОЕЙ вины? Во всей той истории? Когда один твой близкий человек другого, не менее значимого для тебя, предает… На твоих глазах, причем! А ты не заметил, не досмотрел. Или просто отмахнулся, хотя видел и понимал, что что-то странное… что-то совсем не то… происходит. А потом не достучался, не докричался, не убедил, не удержал!

– И, самое страшное, отпустил… – мрачно усмехается Кирилл.

– Именно. И это я-то, со всеми моими ораторскими талантами и способностями! Сломало это меня тогда… И добило. И конкретно так! – качает головой Рыжий.

– Да уж помню, – хмыкает Кирилл. – Хотя тебе-то грех на судьбу жаловаться.

– В смысле?

– Ну если бы не вся та история тогда, где бы ты сейчас был?

– Ну, видимо, как сочинская футбольная команда «Жемчужина»… В раковине и на дне! – смеется Ярик.

– Так что тебе ли судьбе претензии предъявлять, Голуба, – отворачивается Кирилл и смотрит на море какое-то время.

– Типа все, что ни происходит в нашей жизни, все к лучшему? – задумывается Рыжий. – Ты знаешь, ведь и не смотрел тогда даже в сторону Аленки. Сестра друга – это святое. И неприкосновенное к тому ж!

– Хоть и бегала за тобой, как умалишенная? – усмехается Кирилл.

– Не, ты че, Кирилл! На малолеток меня никогда не тянуло. Слезы-вопли-сопли, угрозы суицида… Родители, родственники в гневе. Я ж понимал. На фиг оно мне надо? Хотя девочка созрела к тому времени. И весьма, сам помнишь. Ты знаешь, что я ее пару раз выставлял из своей комнаты на даче? Пинком под зад и с матюками. По-другому не понимала.

– Серьезно? Ты мне этого не рассказывал.

– О таком не рассказывают. Соблазнительница, блин, малолетняя. Решила мне типа подарок тогда еще, на тот мой день рожденья, осенью преподнести… В свои пятнадцать. Заявилась ко мне в неглиже. Стриптизерша, тоже т мне, – усмехается он. – Так что на тот Новый год, – кивает он на фотку, – это я Алиску попросил остаться на ночь в моей комнате. Потому что прекрасно понимал, че будет, если вас вместе поселить… Аленка до сих пор, кстати, это вспоминает. Думает, что между нами тогда что-то было.

– А реально было?

– А ты реально не знаешь ответ?

– Знаю.

– А че тогда спрашиваешь?

– Странные у вас все-таки были отношения.

– Почему странные? Семейные скорее. Заботился просто, защищал, оберегал, – смотрит он задумчиво на Кирилла. – А знаешь, что самое странное? Она реально была единственная, кого я никогда не хотел.

Кирилл поворачивает голову и какое-то время, прищурившись, смотрит на Ярика.

– А как такое возможно? – усмехается он.

– Да как сестренка она мне была! Наивная доверчивая дурочка. Моментами реально дурочка… – качает тот головой, закатив глаза в небо. – Читал ей лекции по мужской психологии с сексологией. Прикинь, не верила мне даже поначалу, что все мы, блин, «такие»…

– Какие? – улыбается вдруг Кирилл.

– А ты типа не в курсе, – хмыкает Рыжий. – Наивняк еще тот… Гонял от нее кобелей в институте. Она правда в каком-то своем мире грез существовала…

– Но он же меня просто в кино позвал. Чего ты на него накинулся?

– Ну ясен пень, в кино! Для начала… Технология там отработана. Нажми на кнопку – получишь результат…

– В смысле?

– Тебе его кличку озвучить, которой он весьма гордится к тому ж?

– Ну и?..

– Коля-дырокол.

– И че?

– И правда не догадываешься – че? А главное – почему?..

– Да ладно…

– Рассказать тебе, ЧЕМ он в курилке похваляется? Бзик у него именно на «девочек». С другими не связывается. Не интересно.

– Ну и что? А с чего ты взял, что это ко мне относится?

– Не смеши меня, Лю-Лю. Я ж не слепой. Тем более это по вам сразу видно. Не по всем, конечно, и не всегда, но в общем и целом… не тайна, – ухмыляется Рыжий.

– Причем все вокруг, как больные, на нее бросались. Секси она была, хоть и абсолютно ничего для этого не делала, в отличие от Бритни, помнишь? – хмыкает Ярик.

– Ну та-то больше корчила из себя, – улыбается Кирилл.

– Ну да. А вот Алиска реально секси в своей какой-то наивности с инфантильностью… Феномен, в натуре.

– Да, было в ней это, – соглашается с ним Кирилл. – Что, в результате, потом и сработало на мировом причем, считай, уровне, – вздыхает он.

– Ну да, миллионера зацепить – это вам не хухры-мухры, – усмехается и Рыжий.

– Миллиардера не хочешь? – мрачно хмыкает Кирилл.

– Да ну??? Он миллиардер был? – смотрит на него в обалдении Ярик. – Думаешь, из-за денег?

– Нет. Не думаю. Там много чего сложилось и наложилось. Боялась она. Не верила.

– Не верила? Кому? Тебе?

– Не верила, что лучше будет.

– Ну и?.. – обводит Ярик взглядом виллу. – Плохо живем разве?

– Ну, это сейчас. А ты те времена вспомни и сравни. Тогда многие уезжали.

– Уезжали. Ну мы же не сбежали.

– Не сбежали, – соглашается с ним Кирилл. – Каждый сам делает свой выбор. И судьбу свою выстраивает. А потом с этим и живет. Не так ли? – мрачно усмехается он, глядя внутрь себя.

– Не всегда. Есть у нас, конечно, процент предопределенности в судьбе, но и Закон Свободы Воли никто не отменял. Многое именно от нас зависит, от наших решений. И от нашего выбора. Любила же она тебя. Действительно любила.

– Любила бы – не уехала бы.

– Да там, думаю, и брудер Луи руку приложил. Тот еще жук был… Ох уж эти программутеры! Самые умные, блин, на свете! Хотя это ее ничуть не оправдывает, конечно. Есть все-таки в жизни вещи, которые не подлежат прощению. Преступления без срока давности, – хмыкает Рыжий.

Depneim Seagul – YouTube

– Ты до сих пор это именно так воспринимаешь?

– А что может оправдать предательство? Для меня ЭТО самое страшное преступление. Даже не убийство другого человека, а именно предательство, – хмурится вдруг Ярик. – Тем более, знаешь, когда тебя предает человек, от которого ты как-то подсознательно, подспудно, но ожидал все же нечто подобного – это одно. А вот когда такие вещи делает человек близкий, родной даже. Человек, которому ты доверял, как самому себе, даже больше – это уже совсем другой расклад, согласись?

– Ну да. И что, не простишь ее никогда?

– Да и не знаю даже. С одной стороны, мне ли ей претензии предъявлять? Я той истории, считай, своей счастливой семейной жизнью обязан. А с другой… – задумывается он. – Слушай, а я на твоем месте, наверное, убил бы ее! В стиле «не доставайся ты тогда никому»!

– Какой ты у нас, однако, кровожадный и беспощадный, – усмехается Кирилл, с интересом поглядывая на родственника.