Текст книги "Взять своё"

Оксана Демченко
Взять своё

Пол тоннеля выгибался ощутимо, – как спина капризной, лениво потягивающейся кошки. Мол, попробуй одолей такую крутизну без отдыха, упрямец! Но гном бежал целеустремленно, не снижая темпа. Вперед и выше, к яркому злому свету дня в арке далекого еще выхода на поверхность. В иное время он бы подумал – к сияющему. Но толку от этого света, когда на душе смоляной коркой запеклась обида. За все горы. За общее прошлое. За тех, кого хоронили вместе и до сих пор чтут в своих поминальных песнях знахари подгорного племени.

Эльфы и гномы… Они были не просто союзники – друзья. Вместе, плечом к плечу, стояли против страшной беды и принимали последний бой. Эльфы в той войне утратили родину, прежний уклад жизни, девять десятых населения – и королеву. Гномы потеряли страну и короля. Кряж, новый дом народа гор, после войны изрядно опустел. Не стало многих славных семей. Полегли до единого лучшие королевские норники, сберегая магов и знахарей, заклинающих от зла. Да что вспоминать… Двести лет после войны в отрядах спасателей были практически одни женщины. В угольных шахтах руду дробили дети. Они так и остались на всю жизнь низкорослыми, синевато-бедными недокормышами. Поколение, повзрослевшее слишком быстро и без отцов…

Гномы замуровывали покойных в больших пещерах, не разбирая тел. Слишком их было много – ушедших. И слишком мало – выживших, еще сохранивших силы хотя бы для отдания последнего долга собратьям по оружию.

Казалось, общее горе не может забыться. Тем больнее нынешняя подлость эльфов: как смели они вычеркнуть из памяти общее прошлое? Эльфы – вечные, они не знают смены поколений! Королева бы этого не допустила. Но сребровласая Тиэса-а-Роэль, Единственная, как её звали эльфы, осталась в подгорных тоннелях. Зло не одолело её. Но, увы, оказалось заперто и обезврежено лишь силой души и ценой жизни – отданной без колебаний.

Подданные Единственной – выжили, уцелели. И позволили сгинувшему мраку войти в свои души. Предали древнюю дружбу, забыли союз, скрепленный непомерным числом жизней лучших.

Гном сердито рыкнул и прибавил шаг. Злость – она подстегивает сильнее кнута. Жаль, невозможно позволить себе такую слабость, как крик или даже излишнее раздражение. Он – наследный принц рода Гррхон. Правящего рода. Исконного, признанного в горах от их сотворения. Король Рртых первый Гррхон воевал в древних битвах. Он был лучшим. Он один стоял в коридоре у слияния ходов подгорного лабиринта крепости Черных. И дал время эльфам и гномам пройти в недра чудовищного строения, проточившего сами корни гор. Он остался в подгорной тьме навсегда. Эльфы потеряли королеву. Гномы – короля…

Увы, две эти смерти слишком уж многое сделали невозвратным. Обещание, высказанное вслух и подтвержденное нерушимыми клятвами, стало пустым звуком. Важнейшее обещание!

Пора наполнить слова древним смыслом. Если вечные утратили память, гномы возьмут причитающееся им и у беспамятных! Не напомнят и не попросят, ведь былой дружбы уже нет. Просто придут – и заберут.

Гном выбрался в арку ворот и замер у кромки тени и света. Там, впереди – вершинный мир. Леса, принадлежащие вечным, земли людей. Чуждые гномам – но ведь прекрасные, нельзя им отказать в праве так называться. Малахит сосновой хвои причудливо нанизан на золотое плетение ветвей. Столбами солнечного света рвутся в небо стволы. Гном улыбнулся в бороду. И воздух! Пьянее и слаще любого меда. Живой, густой, впитавший смолу, растопленную яростным полуденным солнцем, настоянный на сотне цветущих трав, высеребренный голосами птиц.

Рртых второй Гррхон поправил секиру в чехле из плотной мягкой кожи. Попросил у Труженика благословения: решить дело миром и не расчехлять, обрывая первым же ударом последние нити, связывающие две расы, гномов и эльфов.

Он шагнул в солнечный день. С головой окунулся, и густые волосы вспыхнули рыжим пламенем, роднясь с этим дивным живым полуднем, с сосновым лесом и солнечной радостью. Рртых повел плечами – благодать. Печет, как в кузне! И побежал снова – теперь вниз по склону, широкой мощеной дорогой. Сколько веков уже гномы поддерживают и развивают подгорный тоннель, связывающий южные земли людей с миром их северных соседей за Кряжем. Сколько труда кладут на свое дело! Кряж велик и могуч. Синие клыки его вершин вцепились в саму небесную твердь! Нет пути через горы верхними перевалами, с грузом товара крутых каменистых троп – не одолеть…

Зато через гномий тоннель – неделя неспешного удобного движения. Куда больше проблем у купцов с эльфами, уже второй век вынуждающими караваны обходить стороной их заповедные леса. Как раз здесь, у самых гор, вечные устроили развилку и закрыли от всех короткий прямой путь! Выставили охрану. А лучники остроглазых следопытов, всякому ведомо, – серьезные бойцы!

– Пади на колени, презренный, перед величием страны Лирро и её вечного короля, – звонко предложил голос невидимки.

Гном хмыкнул и остановился. Определенно: эльфам окончательно напекло их вечные головы! Не представясь, не спросив имени, не показавшись из своей глупой засады – оскорблять.

– Так мне-то он не король. Сами падайте, коль охота лбы расшибать, – зычно посоветовал рыжий. – Только уж не в кусты, а то я вас так и не рассмотрю никогда. Эй, шагайте на опушку. В невидимок гномы не верят. И речей с ними не ведут.

Длинная белоперая стрела укусила край толстой подметки гномьего ботинка. Рртых рассмеялся, пожал плечами и пошел вперед.

– Ты что, совсем не в себе? – куда живее возмутился следопыт, его голос утратил звучность торжественной трубы. – Застрелим ведь!

– Я все ж полагаю, вы дурни, но не распоследние трусы, – обстоятельно начал новую речь гном, мерно вышагивая по тропке. – Из засады посла бить – дело гнусное. Надобно расспросить сперва. Ну, вылезайте уже, белки вы крикливые!

Лес возмущенно вздохнул коротким порывом ветерка. Гном усмехнулся. Значит, в пограничной заставе и маг имеется. Плохо. От начала времен у вечных в роду – наикрепчайшие заклинатели. Ветер набрал силу и уперся в грудь широкой ладонью, разросся до размеров щита, норовя силой остановить продвижение рыжего подгорника. Гном остановился сам, ниже опустил голову и рявкнул диким знахарским басом так, что сама хвоя вздрогнула в ужасе и встала дыбом! Лес замер, колдовской ветер испуганно стих.

– Я все равно упрямее вас, – уверенно сообщил гном. – Выходите.

Ближние заросли орешника вроде бы и не качнули ветвями, но на их фоне возник бледный от гнева – он и сам надеялся, что пришелец поверит, именно от гнева, а не от страха – эльф. Стройный, гибкий, с длинными пушистыми волосами, похожими мягкостью и тоном на одуванчиковый пух. Глаза ясно-серые, самый частый в их роду цвет, – прикинул гном, облегченно выдыхая сквозь зубы. Все же первый бой за ним! Выволок следопыта из лесу, переупрямил и поставил перед собой. Как равного.

– Пади на колени, презренный, перед величием… – начал эльф снова.

– Ты что, король и есть? – с нехорошим подозрением уточнил гном.

– Нет, – опешил светловолосый.

– Вот и я о том. Перед величеством – может и задумаюсь о соблюдении чужого этикета. А тебя точно не обрадую эдаким зрелищем, уж извини.

– Ничтожность твоей короткой жизни… – эльф начал новую заученную фразу.

– Погоди. Давай я ситуацию по-простому обскажу, – прервал его Рртых. – И вот она какая. Секиру я достану быстрее, чем умру от стрелы. Посему остаток вечности лично ты будешь коротать с гномьей сталью в переносице. Ох и довел ты своим гудением, ну нету мочи! Захлопни рот и пошли уже. Веди к королю.

– Нельзя так, – обречено вымолвил эльф. – Мы пускаем в край Лирро только тех, кто заранее уведомил о визите.

– Ага. Я пробовал уведомить. Вы же никого не слушаете, – рыкнул Рртых, начиная всерьез злиться.

Светловолосый окончательно запутался и с отчаянием глянул в зелень орешника. Тишина… Он провел рукой по волосам, вздохнул, выдумывая новый вопрос для рыжего упрямца и стараясь потянуть время. Надо дать магу возможность связаться со столицей. Или что он вообще сейчас делает? Ведь не отзывается… Эльф уже злился не меньше, чем гном.

– Вечный король Лиррэль-а-Тэи не желают принимать никого, – прогудел едва ощутимым пчелиным полетом голос из ниоткуда.

Следопыт облегченно кивнул. Гном нехорошо прищурился. Орешник промолчал, но маг наверняка уже готовил новое заклятие… «Плохо дело», – хмуро прикинул Рртых.

И тут следопыт отчетливо вздрогнул. Еще бы: на тропе возник, соткался из полуденного марева жары, рослый широкоплечий родич! Именно возник. Хотя перед следопытом эльфов нельзя возникнуть внезапно – на то он и следопыт, он в лесу – дома… Пронзительно-зеленые глаза прибывшего насмешливо сощурились, не пряча улыбку. Впрочем, эльф слишком мало интересовал нового участника неласковой пограничной встречи. Прибывший удостоил светловолосого сородича одним коротким взглядом и побежал к гному, на ходу раскрывая объятия.

– Рртых, – выдохнул он совершенно счастливым голосом. – Живой настоящий рыжий упрямец! Идеальный пятифутовый гном, чтоб мне заново словить кулаком в ухо… Как вас создают, косматая борода? Ни в единой черточке нет отличия. Я надеяться не смел, что увижу тебя вновь. То есть извини, ты – не он… Но все же ты Гррхон, вот в чем нет сомнения. – Зеленоглазый поклонился и с веселой заинтересованностью уточнил: – Ваше величество – или пока еще…

– Высочество, – кивнул гном. Успокоено вздохнул, вглядываясь в лицо и стать собеседника, в необычно массивного для эльфа. – А ведь ты тот самый…

– Молчи, – решительно перебил рослый эльф. – Меня все в долине зовут Рир. Тот – не тот, уже не важно. И вообще, что за глупая манера: болтать без умолку посреди леса? Пошли, у нас с Жасом есть отличное пиво. Эти, – Рир неопределенно махнул рукой в сторону орешника, – молодые, пить не умеют, настоящего вкуса в напитках не смыслят.

– Нельзя… – в отчаянии начал светловолосый следопыт.

– А ты со мной повоюй, – подмигнул ему зеленоглазый. – С нами двоими, если уж точнее. Скоро Жас прибежит, ты и его учти третьим, малыш Оль.

– Но несравненный король будет в гневе, – прошептал следопыт.

– Ему не привыкать, – кивнул зеленоглазый. – Я его главная проблема, знаю. Пусть гневается, ты сразу так и скажи: Рир во всем виноват. Будет просто, этому вы быстро научились: на других кивать.

Светловолосый Оль смутился и сгинул в орешнике. Гном победно поправил так и не расчехленную секиру. Теперь он попадет в столицу и посетит короля, нет сомнений. Потому что, судя по описанию из семейных хроник, рядом идет тот самый эльф, памятный по делам давней войны. И, как бы он себя теперь ни называл, он – хран королевы Тиэсы. А еще друг первого Рртыха и вообще, толковый эльф, достойный даже – без всяких скидок – зваться гномом. Верный, надежный, основательный. Умеющий ковать оружие и беречь мир. Ключник – так его назвали, когда душа королевы запечатала зло. А он – закрыл крышку ларца.

– Почему Рир? – басовитым шепотом уточнил гном. – Прежде звался…

– Думаешь, они тебя одного довели этикетом? – махнул рукой эльф. – Я так надеялся, что мы после войны станем жить свободно! Прежний мир вечных был ужасен. Касты, разобщенность, ледяной холод нелепых условностей. Королева боролась, но одной ей не удалось одолеть знать. Которую успешно выкосила война… Так теперь новая беда! Лиррэль сходит с ума на своем величии. Видишь, друг Гррхон, эльфам нельзя без Единственной. А она ушла, – голос Рира сошел на шепот. – Навсегда…

– В наших книгах значится, – бесцеремонно сообщил гном, – ты любил её. И едва не помер, когда она сгинула.

– Едва, – горько усмехнулся зеленоглазый. – Увы, именно так.

Некоторое время шли молча. Эльф хмурился и думал о давнем, не глядя на тропу и все же не ошибаясь ни в едином движении. Гном с интересом всматривался в семейную легенду, живую и настоящую. Хран королевы! Воин, стоящий целого отряда. Столь быстрый, что его нельзя увидеть в бою. Столь опытный, что любое оружие ложится в его руку, словно её продолжение, сросшееся с кистью. Вддыхры – древние маги черного зла – говорили: «У смерти зеленые глаза». Это – о нем.

Обдумывая план похода в Лирро, Рртых рассчитывал на поддержку воина, известного ему под именем Лильор. Он полагал: надо выйти на дозор, хамить им, тянуть время и петь знахарские гимны призыва. Лиль знает их – и услышит! План блестяще удался. Вот только друга гномов теперь зовут Рир. И радости в его глазах не осталось вовсе, словно тень чужой смерти, которая страшнее собственной, так и не развеялась.

– А чёй-то ты про кулак в ухе болтал? – гном решил толкнуть мысли спутника на новую тропку. – Мой тезка врезал тебе? Достал, хоть ты и быстр?

– Все же ты – Рртых, – восхитился хран. – Второй, да? Я никого не пропустил?

– Второй.

Эльф улыбнулся теплее и мягче, взгляд оттаял до самого донышка. Заблестел веселыми искрами лиственной зелени.

– Рртых, ты подарил мне надежду. Несбыточную – но все же… Ты неотличимо похож на моего лучшего друга. И я подумал: вдруг и Единственная однажды вернется? Сребровласая королева, которой я присягал.

– Все вы, эльфы, с придурью, – честно сообщил Рртых. – Если жену выбирать четыре тысячи лет… Слушай, ты вообще помнишь, зачем женятся? Я про практическую составляющую.

– Ох, как же я соскучился по гномьей практичности, – рассмеялся Рир. – Не беспокойся, борода, я не законченный придурок, как ты надумал сгоряча. Слушай про ухо и кулак. Мы с первым Рртыхом каждый день тренировались. Он умел как никто запускать звездочки из глаз. Один удар в ухо – и целый рой красивых таких, разноцветных, все крутятся и звенят…

– Хочешь, продолжим запускать? – понадеялся второй Рртых.

– Обязательно, – с чувством согласился эльф. – Но завтра. Пока не до них. Над нами висит сплетенный мною купол молчания, столица далеко. Никто не разберет сказанного. Так что признавайся быстрее: с чем пожаловал?

– Дык, ясное дело, – гном дернул бороду, перехваченную аккуратным золотым зажимом с россыпью бриллиантов в форме молота, – за знаниями. Вы нам в начале войны дали в полное владение булат. За это королеве вашей – вечная слава.

– Она сказала: пока гном сотворен из камня, он бездушен, – снова погрузился в прошлое Рир, – а обретя булат, откует себе сердце. Бесскверное, не знающее усталости и не способное к предательству. Булат создаст новый народ. И в руках гномов обратится к миру, а не войне, где люди бездушно применят любой металл.

Рртых кивнул. Пророчество Тиэсы выковано старинной вязью в наилучшем синевато-сером булате, заклято от ржи и тусклости, вмуровано в камень над священным глубинным горном, что на главной площади столицы пещерной страны Гхросс. Оно сбылось. Гномы давно уже ценят сталь выше золота, которому поклонялись прежде. И кузнецов уважают вперед ювелиров. Рыжий снова дернул бороду и грустно вздохнул. В записях Рртыха первого есть и другое пророчество Тиэсы. Мол, пока эльфы будут делить живых на высших и низших, пока они сохранят почтение к рангам, презирая заслуги – не возродится род вечных… Похоже, Единственная умела прозревать грядущее.

Как же тяжело ей жилось, бедняжке! – мысленно посочувствовал рыжий наследник. Уходить и знать, как мало шансов на выживание у твоей расы. Сколько эльфов теперь? Да тысяч семь. Ничтожная горстка душ, рассыпанная в обширных лесах Лирро. Короля выбрали, в ноги ему требуют падать даже если ты не эльф – вот смех, да только со слезами пополам… Кому велели встать на колени? Наследнику всех гор. Под рукой у и него, старшего сына семьи Гррхон, все нынешние норники. По мирному времени небольшой отряд, только для защиты пограничья – пять тысяч секир. А еще ему присягали спасатели, ведь последние два десятка лет прожиты в шахтах, с ними бок о бок. Спасателей до десяти тысяч, и каждый зовет Рртыха родичем, как заведено – вместе были под обвалами, в глубинных пожарах и много где еще…

То есть по численности вверенных душ – он дважды король! А по верности этих душ… Да как тут сравнивать?

– Говори, не вываривай руду моего терпения, – Рир с легкой насмешкой припомнил гномье присловье. – С чем пришел? Про булат знаю. Были иные обещания?

– Было дано нерушимое слово. – Твердо молвил Рртых. – Не таить знание от друзей. Делиться. Мы держим слово, не берем возмещение за ресурсы. Руду вам поставляем, камни под огранку – по первому слову. Мрамор для построек… да мало ли!

– Дальше, – ворчливо потребовал Рир. – Злиться и рычать будешь завтра, как пойдем бока друг дружке мять.

– Ты хоть не забросил тренировки? – уточнил гном.

– Не надейся, не забросил, – рассмеялся хран.

– Дык, я только рад. Ладно. Без накипевшего молвлю, как есть. Гнилые стали эльфы. Прежде учили людей и нас. А теперь все таите, для себя одних сберегаете. Выгоду полюбили, золоту подчинились.

Гном остановился, деловито порылся в многочисленных карманах куртки и торжественно извлек плоскую золотую коробочку. Открыл, бережно достал содержимое и передал эльфу, как величайшую ценность. Тот изучил, смущенно кивнул.

– А ты прав, рыжий принц. Наша вина. Моя. Должен был понять и самолично доставить вам это… Только я не мастер ремесла. Не оценил, сколь важное мы утаили. Привык, что она есть.

– Да, привычка – штука могучая, – согласился гном. – Как зовете это у себя?

– Бумага, как и везде, – улыбнулся хран. – Она есть в Лирро уже второй век. Ну, в смысле есть не магическая, как раньше, а обычная, которую делаем без заклинаний. Слушай, засиделся я в долине! Учеников принял, того же Жаса… в большой мир не выбираюсь. Даже не знал, что мы прячем её. Видел в городах людей. Ценой и происхождением не поинтересовался.

– Зря! – мрачно кивнул гном. – На золото по грабительской цене меняете. Знаешь, сколь стоит этот клок? Переверни: там ценник полный, на разные сорта. На обычную, гербовую и заклятую от старения и влаги.

– Однако… – восхитился хран, изучая цифры. – Рртых, планы изменились, мы не идем пить. Нам, пожалуй, некогда! Мы бегом бежим выяснять, что за дела творятся в долине.

– Толковый ты, хоть и не гномом уродился, – довольно кивнул рыжий.

Бежать следом за храном оказалось трудно. Он двигался беззвучно и стремительно, успевая отводить ветви, освобождая путь и пропуская гнома, указывать дорогу, высматривать издали засады следопытов и уклоняться от встречи с ними. Притом, что гном пыхтел и ломился, как дикий вепрь – яростно, упорно. И отставал. А хран умудрялся разговаривать на бегу, ничуть не сбивая дыхания. Он-то не спешил…

Замер Рир на опушке одним легким движением – словно не имел веса. Гном догнал его и был ловко пойман эльфом за плечи – спасен от падения.

Рртых огляделся. Поляна, несколько низких, прихотливо изогнутых в каждой ветви яблонь. Цветник – не понять, то ли созданный рукотворно, то ли его обитатели сами из леса выбрались и тут дружно солнышку радуются – золотые, лиловые, синие… К самому порогу подступили, чтобы вместе с хозяйкой дома каждый новый закат провожать.

– Домик Эриль, – малопонятно пояснил хран и добавил, сознавая неполноту сведений. – Она из числа древнейших эльфов. Глава совета мудрых долины. Их всего семеро в совете. Но иные могут не сказать нужного. Или сказать… но не нам, а о нас.

– Весело живете, – хмыкнул Рртых.

– Животы со смеху у всех болят, – мрачно отозвался эльф. – Самых радостных не успевают откачать. У нас третий век в моде сложные яды. Слушай, давай украдем меня и признаем гномом!

Рртых всерьез задумался над идеей. Хран усмехнулся, закончил осматривать равнину, вид на которую открылся с опушки. Редкие группы деревьев, красивые изгибы узких дорожек, ладные домики тут и там. Шепнул пару слов, уточняя важное с помощью магии.

– Она дома. Иных – никого. Идем.

Дверь игрушечного уютного домика приоткрылась, подтверждая слова храна. Гном пересек полянку шириной в сотню футов, поднялся на крыльцо и нырнул в гостеприимную тень жилья. Хозяйка ждала в главной комнате. Маленькой, и хорошо, если кроме неё в доме насчитается еще хоть пара помещений, – прикинул гном, пристраивая секиру и мешок в уголке. И давая себе время свыкнуться с эльфийской странностью Древнейшая! Он понимал, но все равно ждал иного. Ей на вид лет двадцать пять – человечьих. Волосы светлого золота, глаза синие, как васильковый сапфир. Или сапфировый василек? Гномы всегда сравнивают знакомое себе с привычным для заказчика. Сапфир – это подгорное. Василек – известное людям. Камень глубокого чистого и густого тона ценится дороже всех иных.

– Рир, ты опять собираешься ссориться с королем? – улыбнулась мудрая. – Достойный повод! Приветствую славного потомка рода Гррхон.

– Рртых второй, – хран представил нового друга.

– О да, – мечтательно вздохнула Эриль. – Как по форме отлит! Я знала вашего предка, достойный принц. Пожалуй, из всех вечных мы двое его и помним. Что вас привело ко мне?

– Бумага, – коротко сообщил хран. – Кто додумался торговать и прятать? От гномов прятать, это же против всех старинных договоров!

– Лиррэль додумался, – сухо бросила женщина. – Полный запрет на раскрытие тайны. Каюсь. Сама участвовала. Магия седьмого круга запечатывает мастерскую. Все записи во внутреннем архиве, их бережет о-Рил. Сам знаешь, он без ума от своих свитков.

– Жас участвует в безобразии? – нахмурился хран.

– Да, – тяжело вздохнула мудрая. – Он был в бешенстве. Но тебе известно не хуже моего: Жависэль-а-Виль дал присягу долине и бережет её. И, увы, короля… Наша же магия перехитрила нас. Он связан словом. Я – положением мудрой.

– Один Рир свободен навсегда. – Хран рассмеялся, и по спине гнома пробежал озноб от этого ледяного смеха. – Я присягал лишь королеве. Спасибо за рассказ. Мы пошли.

– Не надо так, – огорчилась синеокая эльфа. – Я тебе не враг. Никто не враг. Рир, надо стараться спасти то, что еще уцелело. Нас так мало… Мы должны жить единым народом.

– И вместе сойти с ума? – хран поднял бровь. – Занятно. Это будет первый случай в практике знахарей. Дружное безумие… Подумай, Эри. Может, ты не то бережешь?

Женщина неуверенно развела руками. Она уже не раз думала о том же… Но пока не находила ответа. Эльфов и правда – ничтожно мало. В мире людей им нет места. Многие пробовали, уходили, не выдерживая королевских капризов и абсурдных новых законов – ведь это одно и то же! И все возвращались. Особый воздух, в котором разлито незримое – присутствие расы и её родство с природой долины – необходим вечному, он подпитывает магию, наполняет душу покоем и проясняет мысли. А мир людей – суетный, пустой, сиюминутный… Там на вечных охотятся, прельстившись их знаниями. Особенно – в боевой магии.

– Твои сомнения недостойны мудрой, – привычно поддел Рир. – Эри, не мрачней, не порть погоду. Мы с Рртыхом все уладим тихо и ловко. Где король?

– Его величество третьего дня ушел в Сон забвения, – грустно выдохнула Эриль. Обернулась к гному и пояснила: – Прежде это считалось равносильным смерти. И это было даже хуже – грех, слабость. Полный отказ от прошлого. Но теперь у правителя есть право отдохнуть от груза прожитых веков… Он сам принял новый закон.

– Кто назначен младшим королем? – живо поинтересовался зеленоглазый, явно рассчитывая услышать хорошую новость. – Жас?

– о-Рил, – еще мрачнее шепнула Эриль. – Ловко придумано! Чтобы я не вмешалась и наместник Жависэль – тоже. Увы… Наш хранитель архива милый эльф, – Эриль снова взглянула на рыжего принца гномов. – Но тайну не отдаст. Никогда. Кто-то плакал о семье, погибшей в давней войне. А он бесконечно повторял названия утраченных книг. Восстанавливал все возможное. И до сих пор занят розыском затерявшееся. Он считает людей и гномов – похитителями знаний. Извини.

– Значит, будем соответствовать, – развеселился Рир. – Пошли, Рртых.

– Вам никто не поможет, – нехотя признала мудрая. – Даже Жас…

– Эри, а когда я просил о помощи? – возмутился зеленоглазый хран. – Не мешаетесь под ногами – уже радость!

Часом позже они сидели у костра на крошечной полянке. Рир бормотал под нос заклинания – строил призрачную копию архива. Гном смотрел, слушал короткие пояснения и – мрачнел. Книги в долине, судя по всему, оберегали, как величайшую ценность. Слой за слоем – магические щиты и поля оповещения. Ловушки, фальшивые двери и обманные коридоры. Пять уровней под землей!

– Вы всей расой сошли с ума, – предположил Рртых, когда хран закончил колдовать. – Считаете, что вокруг долины рыщут кровожадные – нет, книгожадные! – монстры…

– Рыщут, – прищурился Рир. – Я сам не далее, как год назад троих догонял и воспитывал. Хотят воевать. Люди обожают сверхоружие, Рртых. Про наш архив столько нелепых легенд сложено! Воруют и для королей, и на продажу, и под заказ – всяким там гильдиям ночных убийц. А еще и вддыхры. Они ведь не все вымерли. Есть еще черные маги в мире. Пять лет назад я зарезал одного на четвертом уровне архива. На четвертом! Он прошел очень далеко. А ведь есть и шестой уровень вообще-то. Тебе, и то не скажу, что там хранится.

– Дураков нет дурнее эльфов, – фыркнул рыжий. – Тайна! Ты ключник. Я – потомок Рртыха первого. Я знаю, что там. Моя невесть сколько раз пра-бабка, знахарка и жена великого короля, пела заклятия вместе с вашими магами. Там ларец зла, закрытый тобою. Туда мы не пойдем. Но ты обнадежил меня! Раз убогий вддыхр проник на четвертый – я дойду до пятого.

Рир усмехнулся. Стал заново внимательно изучать туманный, полупрозрачный лабиринт архива, собранный из струек дыма, колышущийся над костерком. Сорок веков назад, когда возникла долина Лирро, эльф Орильр был молодым воином. То есть – слабым магом. Он не заклинал в хранилище книг. Там дрожат эхом сторожевых паутин звуки голоса Эриль. Взвихриваются сквознячком шепоты о-Рила, грозящие смертью – он плел боевые заклятия обороны и ловушки. Как гному одолеть лабиринт в одиночку?

Мудрая права: никто не поможет! При нынешнем короле в душах вечных копится слишком большой и темный страх. Не знавшие войны юные не научились ценить свободу выше покоя и достатка.

Когда ночь до капли вычерпала багрянец заката из чашки лесной поляны, план похищения был готов. Откладывать дело не стали. Рир не сомневался, что завтра же следопыты начнут искать гнома. Но одну-то ночь Жависэль им даст. Это все, что может наместник: чуть позже исполнить свою нерушимую клятву беречь долину от любых напастей… и хранить верность её королю.

Все лишние вещи гном бросил без сожаления. Удивленно отметил: его спутник не вооружен. А дело-то предстоит сложное. Спросил.

– Я не намерен калечить родичей, – решительно сообщил Рир. – Ни при каких обстоятельствах. Ты гном, за тобой правда нарушенного нами договора. Я эльф. Помогу – но без вреда для своих. И не спорь.

– Дык, ты ничуть не покладистее гнома, – похвалил рыжий принц. – Только они-то тебя не пожалеют… Ладно, дело твое.

– Постарайся бегать не так шумно, – попросил Рир, движением руки стирая пламя с углей и разгоняя призрачный дым, бывший мгновение назад планом архива. – Мудрая права в том, что ни один «нормальный» эльф с нами в дело не войдет. А большинство опытных и готовых рискнуть связано словом или чем-то еще. Семьей, например. Но все же…

Хран улыбнулся, сделал приглашающий жест, подзывая кого-то беззвучного и незримого. Рртых сердито фыркнул. У эльфов всякий гном – так писал и великий Рртых первый – чувствует себя слепым и глухим. Сидишь, говоришь, вроде бы уверен – ни души вокруг! И на тебе…

Высокий стройный эльф шагнул из теней в свет пятнистой луны. Рртых как раз порадовался: костер угас и можно увидеть толком эту самую луну: старую, изъеденную небесными крысами, как лежалый сыр. Но даже такая она дает свет. Помогает увидеть нового эльфа и рассмотреть подробно. Он – тонкий, гибкий, цветом и мягкостью волос подобный приграничному следопыту. И глаза – серые. Глубокие, живые, с искорками смешливого любопытства.

– Ты позвал, вот хорошо-то. А я уже испугался, что меня окончательно передали на воспитание Жасу. Он Мастер, но ты-то…

– Знакомьтесь. Это Рртых, – хран глянул на гнома и перевёл взгляд на эльфа. – А это малыш Кэль. Ему всего-то семьсот лет. И он уже умудрился жениться, обзавестись очаровательной взрослой дочерью и научиться льстить мне почти безнаказанно… То есть на вид легок, но драться с ним занятно. Даже для меня. Жависэля он обожает. Но, увы, наместник предпочитает тяжелую секиру, а фамилия а-Шаэль предназначена природой для парных легких сабель. Вы с ним будете чудесно дополнять друг друга, Рртых. Ты – сила, он – скорость. На магию особо не надейся, колдует Кэль пока кое-как. Но амулеты я сам заклинал, выделяю их вам ообоим. Кэль, я хочу сразу предупредить…

– Нас наконец-то выгонят из долины, когда все раскроется? – сероглазый эльф рассмеялся. – Лет на сто? Жена сказала, она не против. Я и так слишком много времени уделяю клинкам. Но если серьезно: Мастер, я весь твой. Чем займемся?

– Пятый уровень архива. Подберешь принцу Рртыху все сведения по производству бумаги. Рецепт, сырье, устройства для печати книг. Нам важен немагический способ созания. Ты умный, к тому же с о-Рилом в дружбе, он мог рассказывать кое-что… Кэль, чудо улыбчивое, ты же вообще со всеми в дружбе!

Светловолосый рассмеялся, охотно кивнул и с новым интересом обернулся к гному. Изучил его широкую фигуру, бросающую не тень – эдакую квадратную тенищу!

– Рир, сам ты с нами?

– Нет. Вы пройдете первое заклятие, его нельзя устранить бесследно. Прибегут следопыты внутренних лесов и стражи столицы. Вот ими-то я и займусь. У вас будет время до рассвета. День пересидите уютно и спокойно, на третьем ярусе, в архиве королевского рода а-Тэи, вот ключ. Ночью снова пойдете вниз. А я опять займусь воспитанием наблюдательности у следопытов, а то мальчишки в трех шагах меня не замечают, даже неловко перед гномом…

– Откуда у тебя ключ? – восхищенно выдохнул Кэль. – Мастер, ну ты даешь! Я думал, только у короля есть, один на всю долину. Он же заклят на крови рода.

– Много знать вредно, – ворчливо хмыкнул хран. – Тебя и так прочат на место советника. В столь юном возрасте ты уже почти готовый Мастер боя и улыбаться еще не разучился. Вот им и кажется, что с тобой договориться проще, чем с иными, вроде меня. Иди. Время бежит, а вы с места не двигаетесь.

Сероглазый Кэль послушно кивнул, мягким движением пригласил Рртыха следовать за собой и побежал через лес. Гном спешил следом, чувствуя себя шумным и приметным. Но – обходилось. Где-то рядом в ночи незримо скользил Рир, заклинал тишину, устранял помехи, усердно убирал следы.

Архив оказался на вид невысоким каменным зданием в один этаж. Он располагался на окраине поселения, гордо именуемого эльфами «столица». Гном оценил размер города в пять сотен домиков – по меркам людей поселок, не более…