Текст книги "Каким все является. Живой подход к буддизму в современном мире"

Жизнь и Учение Будды

История жизни Будды

Изучая жизнь Будды, мы видим, что его Учение актуально и сегодня. Он родился в Северной Индии в царской семье примерно 2500 лет назад. За несколько столетий до этого, во время одного из массовых переселений народов, эти земли колонизировали его предки из клана шакьев, пришедшие оттуда, где сегодня находятся Украина и европейская часть России. Будда принадлежал к касте воинов, и тексты описывают его как высокого и очень сильного человека. Его родители правили областью, расположенной около сегодняшней южной границы Непала, рядом с Лумбини. Столица области называлась Капилавасту. В то время страна была богатой и не перенаселенной.

Раскопки показывают, что там имелась подземная канализация, а в некоторых домах даже центральное отопление, устроенное внутри двойных стен. Это означает, что культура была высокоразвитой для своего времени. Будда родился вовсе не в результате непорочного зачатия. Он был последним шансом для родителей иметь ребенка – наследника трона.

В том возрасте, когда его мать почти оставила надежду завести детей, ей вдруг приснился яркий сон, предвещающий беременность. Спустя некоторое время, стоя в рощице в пятнадцати милях от дворца, она родила сильного и красивого мальчика. Вся семья была в восторге. Ребенка назвали Сиддхартхой Гаутамой. Все надеялись, что он станет могущественным царем, ведь в ту эпоху государства без сильного военачальника на троне быстро исчезали.

Однако постепенно его родные заметили знаки, указывающие на что-то необычное. Повсюду, куда бы ни шел этот мальчик, появлялись цветы. «Может быть, это поэт, мечтатель или философ?» – с прашивали люди. Желая разобраться в этом, его отец пригласил трех мастеров медитации, чтобы те предсказали будущее ребенка. Внимательно осмотрев его, все трое сказали одно: «Мальчик действительно необычный. Если он будет жить вдалеке от боли и страданий этого мира, он исполнит все ваши желания. Отличный воин и герой, он победит всех соседних правителей, и вы будете гордиться им. Но если он обнаружит, что мир обусловлен и не может принести никакого продолжительного счастья, он от всего откажется. Он создаст новое, просветляющее мировоззрение и принесет его в мир».

Близким Сиддхартхи нужен был правитель, а не художник и не странник, и потому они действовали решительно. Они окружили растущего царевича всем, что любят взрослеющие молодые люди. У него было пятьсот самых прекрасных женщин, возможность заниматься спортом и другими волнующими вещами. Он полностью освоил важное искусство ближнего боя. Ему были обеспечены наилучшие условия для умственного развития, в чем царевич тоже очень скоро преуспел. Любое его желание исполнялось. Таким образом, первые двадцать девять лет своей жизни он переживал лишь разнообразные проявления радости, сменяющие друг друга.

В его сознании-хранилище не содержалось ничего тревожащего из прошлых жизней – никаких неприятных впечатлений, которые могли бы выступить на поверхность. Все потенциально болезненное было скрыто от молодого царевича. Но однажды его мир перевернулся.

В возрасте двадцати девяти лет он выехал из дворца. Он делал это три дня подряд, каждый раз встречая страдание в его самых непосредственных проявлениях. Он увидел безнадежно больного человека, затем древнего старика и, наконец, мертвеца. Вернувшись во дворец, молодой царевич Сиддхартха провел ужасную ночь. Он думал не о себе – он был вне этого. Но сознание того, что боль поражает каждого человека, лишило его покоя. Куда бы он ни смотрел, нигде не обнаруживалось ничего, что можно было бы предложить любимым людям в качестве прибежища. Положиться было не на что. Семья, слава, друзья и богатство – в се уйдет. Везде он находил лишь непостоянство. Не было ничего вечного или реального – ни во внешнем мире, ни во внутреннем.

На следующее утро он чувствовал себя вопросительным знаком – его ум был целиком поглощен этим неразрешимым вопросом. В таком состоянии он проходил мимо йогина, погруженного в глубокую медитацию. Когда их глаза встретились и умы соприкоснулись, Сиддхартха остановился, очарованный. Возможно, этот человек показывал ему то, что Сиддхартха пытался найти, – настоящее, истинное прибежище. Состояние йогина демонстрировало зеркало за отражениями, океан под волнами, вечное осознавание ума сквозь все его картинки, которые появляются, меняются и исчезают. Внезапно будущий Будда пережил озарение: возможно, за всеми идеями, впечатлениями и между ними есть что-то неизменно сознательное.

«Вот оно!» – подумал Сиддхартха. Казалось абсолютно разумным, что доверять следует переживающему, а не изменчивым переживаниям. Встреча с этим человеком впервые дала будущему Будде почувствовать заманчивый вкус переживания ума, природу которого, как он понял, ему самому нужно будет постичь для блага всех. В одно мгновение он осознал, что совершенство, которого он искал снаружи, должно содержаться в самом уме.

В то время в мире не было инструментов или учений, позволяющих использовать полную волнений жизнь для того, чтобы мчаться к Просветлению верхом на тигре непосредственного опыта. И царевич решил отречься от своего положения, оставить богатое, но не позволяющее сосредоточиться существование и ограничить число тревожных впечатлений, поступающих в ум. Под покровом ночи он сбежал из дворца и исчез в лесах Северной Индии. Ему предстояло осуществить величайшую цель – постичь вневременную сущность ума.

Будущий Будда так страстно желал полностью узнать ум, и его так сильно вдохновляло стремление всех существ к продолжительному счастью, что ни один вид практики не казался ему слишком трудным или неприятным. Следующие шесть лет были нелегкими, но принесли ему всестороннюю зрелость. Куда бы он ни шел, он везде учился без страха и гордости. Когда ему дали двойственное поучение о том, что тело является злом, он уморил себя голодом почти до состояния скелета. Но, обнаружив, что физическая слабость приносит человеку скорее запутанность, нежели ясность ума, и вовсе не облегчает задачу помощи другим и самому себе, он снова стал есть и быстро восстановил силы.

В то время в Северной Индии уже присутствовали все известные сегодня философские школы, и Сиддхартха учился у самых знаменитых учителей этих направлений. Он быстро превосходил своих наставников, но его разочаровывало то, что все они показывали ему возможности ума, а не сам ум. Их двойственные теории никак не приближали его к цели. Не обладая знаниями о воспринимающем, они не могли предложить ничего надежного и достойного доверия. Поэтому он благодарил их и отправлялся дальше.

Во всех небуддийских культурах даже самые одаренные учителя воображали себе богов и иные недоказуемые причины мира и событий в нем. Среди всех мыслителей только Будда и его великий современник Гераклит пришли к уникальному, логичному и убедительному выводу, что пространство само по себе беременно и производит бесконечные внутренние и внешние миры, что оно радостно играет и содержит в себе все возможности.

Во времена Будды в Индии царила необычайная духовная открытость, такая же, как в античной Греции, в Италии эпохи Возрождения или на Западе в 1960-е годы. По сравнению с той свободой, которой мы наслаждаемся сегодня – в о многом благодаря современной гигиене и средствам регулирования рождаемости, – в о времена Будды жизнь была более строгой. Однако многие из его учеников обладали очень высокой сознательностью в отношении глубины своей мотивации и ясностью жизненной философии, а также были гораздо менее рассеянными, чем современные люди. Наиболее влиятельные взгляды – материализм, нигилизм, экзистенциализм и трансцендентализм – б ыли тогда так же повсеместно распространены, как и сегодня. Но жители Индии того времени полагали, что духовность положительно повлияет на их повседневную жизнь, и были далеко не столь избалованными.

Во времена Будды люди еще не носили на себе клейма абсолютизма или тоталитарных религий. От мировоззрения они требовали чего-то большего, чем просто удовлетворение желаний личностных богов, навязывающих догмы или веру, но при этом явно демонстрирующих такие несовершенства, как ревность, гордость или гнев. В те годы, для того чтобы люди приняли какую-либо жизненную философию, она должна была выходить за пределы личностного и давать доступ к вневременной истине. Учение должно было основываться на логике, предлагать эффективные методы и достижимую цель. В то же время к претензиям на обладание истиной люди подходили очень ответственно. Если во время публичного диспута один из оппонентов успешно опровергал точку зрения другого, проигравший должен был стать учеником победившего. Этого требовала интеллектуальная честность.

За те шесть лет, которые молодой царевич посвятил изучению и медитации в тогда еще густых лесах на приятных равнинах Северной Индии, созрели обещания, данные им в бесчисленных прошлых жизнях. Сиддхартха хотел одного – узнать природу ума и принести всем этот величайший подарок. Чтобы осуществить это желание, он выбрал место над рекой поблизости от сегодняшней Бодхгаи.

В наши дни Бодхгая – э то деревня со множеством буддийских храмов, лежащая между Дели и Калькуттой, в двух третях пути от Дели. Ближайший город Гая – о дин из крупнейших в безнадежно перенаселенном штате Бихар. Несмотря на обычный индийский беспорядок, на обилие туристов и попрошаек, Бодхгая до сих пор обладает необычайно мощным силовым полем. Но за последние годы территория вокруг высокой буддийской ступы и деревни стала довольно опасной.

Святые места, такие как пещеры шестирукого Защитника по правой стороне от дороги в Гаю, можно посещать только днем, большими группами, и лучше иметь при себе оружие. Случается, что деревенские жители убивают людей просто ради одежды.

В Бодхгае Сиддхартха сел под раскидистым лиственным деревом у реки и решил оставаться в медитации, пока не узнает ум и не сможет стать полезным для всех существ. Он провел там шесть богатых впечатлениями и событиями суток, устраняя последние, самые тонкие помехи в уме, и достиг Просветления утром в майское полнолуние, за неделю до того, как ему исполнилось тридцать пять. Как известно, спустя сорок пять лет в тот же лунный день он умер. В момент полного постижения ума все завесы смешанных чувств и жестких взглядов растворились, и Будда пережил всеобъемлющее «здесь и сейчас». Исчезла всякая разделенность во времени и пространстве. Прошлое, настоящее и будущее, близко и далеко – все эти противоположности слились в одно сияющее состояние интуитивного блаженства. Так он стал вневременным, всепронизывающим осознаванием. Каждой клеточкой своего тела он знал все и был всем.

Первые семь недель после Просветления новый Пробужденный – четвертый из тысячи Будд, которые должны появиться на Земле, пока на ней существует разумная жизнь, – оставался под деревом в Бодхгае. Телу нужно было привыкнуть к наполнившим его интенсивным потокам энергии. В этот период к Будде обратились главные индуистские боги, такие как Махадэва и Брахма, с просьбой дать им поучения. Боги приняли Прибежище, о чем некоторые из них еще помнят, а другие забыли. Подобно умнейшим людям, пришедшим позднее, они воспринимали Будду не как человека, бога или что-либо подобное, но как зеркало для собственной истинной природы. Его пример показывал им по-настоящему надежные ценности.

На протяжении всех лет обучения Будда советовал своим ученикам полагаться на Три драгоценности, иначе называемые «Тремя редкими и драгоценными». Формально человек делает это, открываясь Будде, Дхарме и Сангхе. Это внешнее Прибежище – необходимое условие узнавания ума, общее для всех буддийских школ. Иногда во время церемонии принятия Прибежища все подробно объясняется, а иногда человек просто повторяет за учителем несколько строк. В любом случае при этом устанавливается связь между не распознанным еще внутренним потенциалом ума и объектами Прибежища. Начиная с этого мгновения благодаря применению методов, данных Буддой, доверие будет расти, ведь теперь человек знает, что ум содержит просветленные качества и что однажды они будут обнаружены.

Во-первых, Прибежище принимается в Будде, олицетворяющем собой цель. Будда являет собой полное постижение ума и воплощение Просветления с его качествами высшей мудрости, сочувствия, видения и силы. Эта истина, известная как природа Будды, пронизывает все пространство. В качестве неразрушимой и вневременной сути ума она живет во всех существах, даже если они этого не осознают. Во-вторых, Прибежищем служит Учение Будды – Дхарма, то есть восемьдесят четыре тысячи его просветляющих наставлений. Открываясь Учению Будды как пути к Просветлению, человек естественным образом начинает искать общества других людей, имеющих те же ценности. Поэтому третьим Прибежищем является Сангха – друзья на пути. Это группа людей, вместе с которыми мы развиваемся по мере буддийской практики. Очень важно, чтобы на пути нас по возможности окружали опытные люди, разделяющие наши цели. Что может быть лучше, чем расти вместе с близкими друзьями?

Будда – это главное Прибежище для всех буддийских школ, сосредоточенных на преемственности и медитации.

Благодаря его вдохновляющему примеру мы получаем определенное представление об абсолютном, неизменном состоянии ума. И наше доверие к этой вневременной сути должен укреплять опыт непосредственного учителя. Те буддийские школы, которые больше полагаются на интеллектуальный анализ и дискуссию, считают главным Прибежищем поучения Дхармы, основываясь на том, что она приводит человека к состоянию Будды. В этом случае движение к совершенству происходит медленнее, шаг за шагом, но уверенно и целенаправленно.

По мере того как нам открывается все более широкий доступ к Просветлению – искусному образцу для подражания, а наша практика охватывает все более широкий спектр жизни, возрастает значение Сангхи. Ее осознанный образ жизни сам по себе становится поучением. Составляющие Сангху люди остаются нашими друзьями, но теперь видятся как Бодхисаттвы – герои, стремящиеся к Просветлению. Считая духовный рост других важнее своего собственного, Бодхисаттвы быстро достигают мастерства в обращении с обусловленным миром и собственным умом.

Здесь можно выделить два типа практикующих. Первый – освобожденная Сангха. Эти люди непоколебимы и бесстрашны. Они понимают отсутствие какого-либо эго, или самости, знают, что ум является пространством и ему невозможно причинить боль. На этих людей можно полностью положиться. Их пример искусно ведет других от запутанности к Просветлению. Другой тип – обычная Сангха – не менее важен для практикующего. Люди, которые все еще стараются обуздать свой ум, скачущий по минным полям сильных мешающих чувств, разделяют нашу мотивацию достичь Просветления для блага всех. Если человек старается ни к чему не относиться личностно, он будет открыто взаимодействовать с другими. Так, видя, через какие фазы проходит каждый из них, учатся все участники группы.

Цель (Будда), путь (Дхарма) и друзья (Сангха) считаются ключевыми понятиями во всех школах буддизма и обеспечивают примерно десять – пятнадцать процентов населения мира советами и защитой на пути к осмысленной и независимой жизни. Школы, в которых акцент делается на внутренних практиках и более глубокой философии, принимают еще и четвертое Прибежище – в учителе, или гуру. На санскрите слово гуру означает «тяжелый» («вес» ему придают хорошие качества), а тибетское слово лама переводится как «высший принцип». Для тех, кто применяет методы Алмазного пути, учитель является важнейшим Прибежищем. Он представляет собой абсолютный уровень отождествления с Просветлением. Поучения об этом передавались в старых, или красношапочных, школах Тибета, а также в некоторых традициях японского буддизма дзен и китайского чань. В этих школах лама является гарантией доказанного, непосредственного доступа к пространству и блаженству Просветления. В нем, подающим пример другим, неличностная мудрость должна быть уравновешена с деятельной любовью ко всем существам.

На уровне Алмазного пути наряду с внешним Прибежищем в Трех драгоценностях (Будда, Дхарма и Сангха) учитель представляет и передает Три корня быстрого всеобъемлющего роста и благословение духовной линии преемственности. Методы (тиб. Йидам) и посвящения, которые дарует учитель, соединяют ум с его абсолютной природой. А защитная энергия, исходящая от ламы, несет силу и активность, преобразуя каждую ситуацию в шаг на пути к Просветлению.

В Алмазном пути лама – это практическое воплощение всего Прибежища. Чем более искусными являются методы, тем важнее становится учитель. Ходить все учатся сами. Чтобы освоить вождение автомобиля, большинству людей потребуется инструктор. А научиться управлять самолетом без наставника не сможет никто.

Ценности, на которые мы ориентируемся в жизни, очень важны. Потому ученики Будды с самого начала передают одну базовую истину: явления возникают и исчезают, и подлинным Прибежищем может быть только ум. Постижение его пространства есть высшее блаженство.

Три пути

Через семь недель после Просветления Будда начал учить людей. Впервые это произошло в Оленьем парке недалеко от Сарнатха – селения в семи милях от города Бенареса, сегодня называемого Варанаси. Этот город представляет собой величайшую святыню для индуистов, которые сжигают там своих умерших и вверяют их останки реке Ганг. Для верующих возможность искупаться в Ганге и отведать его драгоценной воды – непременная часть программы успешного паломничества по тем местам.

Здесь Будде встретились пятеро искателей истины – настоящих моралистов. Они успели стать святыми в неправильном смысле этого слова: н е светящимися и полными энергии, но жесткими и безрадостными. Любой преподаватель, заботясь о здоровом развитии своей группы, наверняка отправил бы подобных «клиентов» куда-нибудь в другое место. Они думали только о себе, осуждали других и стремились лишь к освобождению от собственных страданий. Будда произвел на них сильное впечатление еще до того, как стал просветленным, – в те времена, когда он чуть не уморил себя голодом. Но стоило ему признать, что этот подход бесполезен, и взяться за восстановление своего здоровья, как они сочли его действия чересчур светскими и ушли.

Теперь в Оленьем парке, проходя мимо Будды, они заметили его радость и непринужденное сияние. Это их заинтриговало. Сначала они пытались сдержать свое любопытство, но, попав в силовое поле Будды, не совладали с собой – им пришлось приблизиться и спросить: «Почему ты сияешь? Каким путем ты пришел к этому?» В ответ Будда огласил этим искателям Освобождения Четыре благородные истины: 1) обусловленное состояние есть страдание; 2) существует причина страдания; 3) существует прекращение страдания; 4) существуют пути к прекращению страдания.

Множество буддийских школ, которые появлялись и исчезали на протяжении последних 2500 лет, предлагали весьма различные трактовки этих утверждений, но общий смысл всегда был один. Хотя первоначально Будда учил слушателей, мотивацией которых было собственное Освобождение, его слова затрагивают все уровни понимания, и полезность возрастает по мере совершенствования взгляда. Если рассматривать вопрос с абсолютного уровня, понимая, что высшее функционирование есть высшее блаженство, т о Четыре благородные истины образуют удобную рамку для всех буддийских поучений.

Эти четыре пункта – первое, что Будда поведал ученикам, которые были из числа людей, лучше знавших страдание, нежели радость. И буддизм по сей день ощущает последствия этих слов. На их основании многие образованные люди предполагают, что буддизм представляет собой логичный пессимизм – хотя все изображения и статуи представляют Будду с улыбкой на лице.

Поэтому сегодняшним держателям передачи Будды приходится часто оспаривать попытки интерпретировать его слова как отрицающие ценность жизни, ведь путь к Учению должен быть открыт и для счастливых людей. Например, такой мрачный подход часто возникает, когда люди встречаются с термином «нирвана», у которого есть два аспекта. Это слово переводится как «сдувание» и означает достижение либо безопасного умственного покоя, либо Просветления. Первоначально в наших университетах это интерпретировали так: буддисты хотят после смерти провалиться в «ничто», в черную дыру. Однако этот взгляд отражает поверхностное понимание. Если бы нирвана была эквивалентна простому исчезновению, переживание самого сознания как вневременного безграничного блаженства, что происходит в медитации, было бы недостижимо.

Поэтому слова, выражающие абсолютные состояния ума, не стоит переводить, используя дуалистические концепции, вроде привычного разделения на добро и зло, бытие и небытие. Важнее применять все аспекты ума и воспринимать происходящее, придерживаясь принципа «и то и другое».

Первая благородная истина, утверждающая, что есть страдание, иногда вызывает естественную реакцию: «Что за пораженческая позиция?» или «Кому он хочет продать такую тоскливую идею?» Более драматичные религии выступают в другом, более впечатляющем стиле, восклицая: «Мой бог един!», «Мой бог сильнее всех!» или «Месть Аллаха безжалостна и неотвратима!» Такие религии внушают уверенность слабым, создают иллюзию отсутствия личной ответственности (что невозможно) и вызывают ощущение, что ты являешься частью могущественного целого.

Однако более зрелый взгляд обнаруживает в Первой благородной истине глубокий смысл: основа Учения Будды – э то безграничное счастье. Как это понимать? Почти все забывают об обусловленной природе внешних и внутренних явлений, не учитывая, что переживания зависят от природы переживающего. Даже у практикующих буддистов в большинстве случаев такие колебания прекращаются лишь по истечении многих лет практики. И людям не нужен Будда, чтобы объяснить, что у них бывают лучшие и худшие дни.

Все существа отлично осведомлены о том, как они себя чувствуют, – похоже, эта способность не зависит от остальных талантов. В этом нам помощь не нужна. Будда необходим лишь для того, чтобы указать на что-то, чего люди обычно не понимают. Без него они не заметят сияющее зеркало за отражениями; вневременное и необусловленное сознание за всеми вещами; опыт высшего блаженства, неотделимый от богатства ума; ту радость, которая охватывает все и которая всегда сопутствует Просветлению.

«Есть страдание». Абсолютное значение этой истины – в том, что даже самое лучшее переживание меркнет перед опытом вневременного осознавания и потому может быть квалифицировано как страдание. Так выражается прозрение Будды: любое переменчивое событие является вторичным по отношению к вневременному сиянию ума, но немногие это понимают. По сравнению со спонтанной силой сознательного пространства даже самые драгоценные мгновения восторга и любви – э то всего лишь тени, тени истинной сущности человека. Самая прекрасная из волн гораздо менее совершенна, чем глубина самого океана.

Поэтому первая из Благородных истин Будды далеко не столь пессимистична, как может показаться. Напротив, она необычайно воодушевляет. Показывая, что природа вневременного ума более совершенна, чем все его скоротечные игры, Будда безгранично обогащает всех.

Вторая благородная истина утверждает, что у страдания есть причина. Слыша это, искатели истины, пришедшие в Олений парк, наверняка задумались над тем, что за причину Будда имел в виду. А он указал на одного-единственного виновника – на базовое неведение, свойственное любому непросветленному уму. Оно влияет на тело, речь и ум, не позволяя нам переживать счастье, которое мы ищем. Нетренированный ум не способен увидеть, что все три фактора – воспринимающий, воспринимаемые объекты и сам акт восприятия – взаимодействуют, обуславливают друг друга и являются аспектами одного целого. Потому возникает переживание разделенности. Смысл всех поучений Будды и цель всех буддийских медитаций состоит именно в том, чтобы растворить эту иллюзию – ловушку, в которую мы попали.

Однако разрубить узел неведения не так просто. Вплоть до Просветления сознание в основном функционирует как глаз. Оно замечает внешние и внутренние события, но себя переживает лишь случайно – в краткие, хотя и захватывающие мгновения. Такие моменты прорыва становятся стабильными только у тех, кто практикует медитацию, – ведь нетренированные умы очень часто отвлекаются. Они оценивают свою эмоциональную реакцию на каждую ситуацию и качества каждого объекта, принимая всерьез самые мимолетные мысли и чувства.

Тех, кто способен осознавать воспринимающего, совсем немного. Бесчисленные жизни проходят в погоне за чередой мимолетных явлений, а вневременное блаженство, составляющее природу ума, упускается из виду. Эта безначальная и пока еще актуальная неспособность узнавать ум как основу любого мира и опыта является причиной всех страданий.

Из-за нее непрерывный поток ощущений органов чувств и эмоциональных впечатлений воспринимается как «я». А то, что переживается, что производится этим пространством, превращается в некое «ты», во внешний мир. Хотя природа всех явлений такова, что они постоянно меняются и существуют только в виде скоротечных и обусловленных состояний, мы верим, что эти проявления реальны и отделены от ума. В Учении Будды эта досадная ошибка называется базовым неведением. В нем заключается п ричина всякой боли и всех без исключения мешающих ситуаций.

Ошибочное чувство отделенности иллюзорного «я» от столь же нереального «ты», «здесь» от «там» естественным образом вызывает две очень непривлекательные эмоции – привязанность, то есть попытки получить приятное, и неприязнь, то есть попытки избежать неприятного. Эти скверные родители производят на свет столь же вредное потомство. Из привязанности возникает жадность – ж елание сохранять и удерживать то, что нам нравится, в то время как неприязнь порождает зависть: мы не хотим, чтобы другие были счастливы. Наконец, неведение ведет к появлению исключающей гордости, которая не приносит абсолютно никакой удовлетворенности. Соперничая с другими на скользкой арене славы, молодости, благополучия или красоты, мы только проигрываем, понапрасну растрачивая время, и жизнь становится чрезвычайно узкой и бедной. Полагая, что мы лучше других, мы по определению находимся в плохой компании. В такой ситуации нам трудно спонтанно делиться с другими той радостью, которая все же появляется, ведь мы должны все время проверять, кто лучше, а кто хуже в данный момент. Напротив, включающая гордость, позволяя нам наслаждаться хорошими качествами людей и думать: «Разве не прекрасны мы все?», приносит продолжительное счастье.

Пока продолжает существовать базовое неведение, эти шесть мешающих чувств неизбежны. Более того, они способны производить 84 000 комбинаций разных умственных завес. Хотя все эти эмоции не имеют никакой отдельной сущности и постоянно меняются, человек, который не медитирует, верит в их реальность. Нетренированный ум не способен признать, что их не было раньше, не будет потом, и потому глупо вкладывать в них энергию сейчас. Большинство людей, наоборот, сразу погружаются в драму, подчиняя свое здравомыслие, речь и тело любому возникающему сильному чувству.

Несложно догадаться, что тем самым в подсознание и в мир засеваются новые семена боли и запутанности, ведущие к сложностям в будущем.

Эта негативная связь причин и следствий нарушается лишь тогда, когда люди начинают действовать сознательно, проявляя альтруизм, доброту и понимание. Мотивация – э то царь. Врач причиняет боль из сочувствия, стремясь не допустить еще более сильной боли. Если наши пожелания позитивны, потревожить нескольких ради того, чтобы освободить многих, – э то благородный поступок.

Бесстрашный ум и желание помогать другим укрепляют наш характер и позволят в будущем принести миру больше пользы. Однако если в игру включаются остаточные негативные чувства или внезапно обнаруживается неблагородная мотивация, мудрым будет держать руки поглубже в карманах или битком набить рот жевательной резинкой, чтобы не сказать лишнего.

Хотя помехи создаются нашими собственными мешающими эмоциями, неловкими словами или вредными поступками, допущенными в этой или прошлых жизнях, почти каждый из нас полагает, что виноваты другие. Очень легко не заметить, что все существа сами создают свою карму и свой мир. Те, кто за всеми переживаемыми событиями не осознают того вневременного, что переживает, не могут вырваться из цикла смешанных и неверно понятых причин и следствий, называемого сансара на санскрите и кхорва по-тибетски. Это колесо обусловленного и ограниченного существования.

Религии веры не особенно убедительны в этой области. Они убеждены, что мир создают абсолютные силы, персонализированные боги – добрые или хотя бы так называемые справедливые. Поэтому такие религии включают в свою доктрину столь же недоказуемые негативные силы и, настаивая на их существовании, утверждают, что именно в них содержится причина невзгод и боли, наличие которых невозможно отрицать. Хотя такое дуалистическое мышление привнесло в историю человечества много драм, волнений, боли и угнетения, оно не логично с точки зрения любой философии. Принцип действия и противодействия очевиден, и любая энергия, направленная в мир, возвращается к своему источнику. Следовательно, нечто совершенно злое постоянно разрушало бы само себя.

В религиях опыта, и прежде всего в буддизме, считается, что каждое существо само отвечает за свою жизнь. Эти учения не предполагают внешнего морального давления – они лишь рекомендуют или помогают сознательно делать все самое лучшее. Такой подход основывается на убеждении, что все существа обладают природой Будды и хотят счастья. Следовательно, вредные поступки и их неприятные последствия появляются в результате неведения и недостатка зрелости, а не из-за сознательного выбора или первородного греха. И устранить эти последствия (или даже трансформировать их в глубокую мудрость) можно прежде, чем они созреют и превратятся в боль. Дхарма предлагает взгляды и методы, с помощью которых можно контролировать или даже преобразовывать причины любых будущих проблем. Например, Будда настоятельно не советует быть мстительным. Вместо этого нужно прощать людей, чтобы отсекать негативные связи и благодаря этому не видеть те же неприятные лица в следующих жизнях.