Текст книги "Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода"

1976

Непал

По прибытии в Сваямбху я вошел в комнату Кармапы в большом храме в исторический момент: ему вот-вот предстояло узнать первого белого тулку. В свободных странах с хорошей кармой живет много таких осознанных перерожденцев. Можно сказать, что, если человек видит свое тело как инструмент, позволяющий приносить другим пользу, он уже находится на этом уровне. Несомненно, тулку есть и среди моих учеников: они развиваются очень быстро. Тибетцы, однако, признают их редко и только в том случае, если те получают полное традиционнее образование. Раньше учителя, подобные Кармапе, благодаря ясному видению сути давали воплощенцам важные и особенные задания. Однако первому белому мальчику-тулку пришлось пройти через всю тибетскую учебную мельницу. Мы познакомились с его родителями во времена хиппи, и позже подробности его обнаружения были засвидетельствованы друзьями в Америке.

^{Ступа Сваямбху}

Нам эту историю рассказали в следующем виде. В 1974 году, когда Кармапа был в США, одно миролюбивое маленькое племя пригласило его в юго-западные штаты. К сожалению, это были хопи, не просыхающие от алкоголя. В некоторых из их предсказаний было написано, что, когда дела пойдут совсем плохо, появятся их братья в красных одеждах. Индейцы подумали, что речь шла о тибетцах. К тому моменту, когда прибыл Кармапа со свитой, там уже много месяцев стояла засуха, и хопи спросили его: «Может ли такой святой человек, как ты, вызвать для нас дождь?» Кармапа ответил: «Я буду держать это в уме». Он дал индейцам посвящение в стоящую красную форму Любящих Глаз и сильное благословение. Во время этой церемонии на горизонте собрались тучи, и, как только Кармапа захлопнул дверцу автомобиля и тибетцы отъехали, на землю упали первые капли дождя.

На следующий день в Нью-Мексико на главных страницах местных газет можно было прочитать: «Кармапа вызвал дождь в стране хопи». Позже одна из этих газет попала в руки Хетти и Ангуса, находившихся в Катманду, и они написали Кармапе в Сикким письмо с вопросом. Они с маленьким сыном жили к северу от Нью-Йорка. Через несколько лет после рождения сына молодые родители внезапно почувствовали сильное стремление поехать в Непал. Как только они прибыли в храм Кармапы на Сваямбху, их сын, к удивлению родителей, попытался взобраться на ступеньки монастыря, повторяя: «Мой монастырь, мой монастырь!» Сначала они предположили, что он выучил это, общаясь с маленькими монахами. Но те не говорили по-английски. Ответ Кармапы на их письмо все прояснил: «Ваш ребенок – воплощение прежнего учителя. Оставайтесь там, где вы находитесь, я скоро приеду».

На следующий день в Нью-Мексико на главных страницах местных газет можно было прочитать: «Кармапа вызвал дождь в стране хопи».

Итак, отправив «Лендровер» в мастерскую, я поспешил к Кармапе. На столе лежали две карты. Одна из них была старая и пожелтевшая. В ней содержалось сообщение Кармапы о времени и месте рождения ребенка. Рядом лежала карта Массачусетса. Реки, горы и остальные особенности ландшафта совпадали. Бывало, что Кармапа показывал свою карту, и его люди спрашивали, не пора ли начать поиски ребенка. После ухода из Тибета он часто находил перерожденцев в Бутане и других местах в Гималаях. Но Кармапа сказал: «Этот придет сюда сам». Теперь он сидел там, голубоглазый, c волосами цвета соломы, похожий на маленького солдата. Он был излучением речевого центра великого Сангдже Ньенпы Ринпоче, который в своем первом воплощении был учителем Восьмого Кармапы.

^{Юный Сангдже Ньенпа Ринпоче}

^{В храме Сваямбху}

Посвящения, состоявшиеся в новом храме Бодхгаи, были фантастическими. Кармапа дал «Сокровища мантр Кагью» – передачу, которую Марпа принес в Тибет в XI веке. Примерно 150 лет назад Лодрё Тхае, первое воплощение Джамгёна Конгтрула Ринпоче, составил из этих посвящений единое собрание. На церемонии пришли все: Ринпоче, тибетские монахи, многие друзья с Запада и часто влиятельные, но намеренно бедно одетые люди из племени невари. Даже прожив столетия под гнетом индуистских гуркхов, они все равно являются носителями культуры долины Катманду. Когда гуркхи завоевали эту страну, они запретили буддистам поддерживать монастыри и силой заняли большинство древних буддийских святынь. Сегодня эти места еще и охраняются солдатами, которые вытесняют неиндуистов, угрожая оружием.

Несколько близких друзей, которых мы знали по хипповым временам в Дании, предложили нам самое лучшее жилье, которое только можно было представить, – единственные в то время в Боднатхе квартиры под крышей, с террасой и видом на Ступу. В первый раз я решил сочетать гималайскую передышку с парой недель поста: здесь все равно не очень много привлекательного для вкусовых рецепторов. Мы стараемся не болеть от нездоровой еды – тогда и старая одежда подходит лучше. Кармапа создал необычайное силовое поле, и за три недели произошло много чудес. Он разогнал все негативные энергии, но некоторые из них явно перебрались в Копан – расположенный рядом монастырь Гелугпы. На посвящениях никто из Копана не присутствовал, но там кружило много слухов о нас, аморальных кагьюпинцах. В Копане в это время люди хотели переставить статую Будды из одного монастыря в другой. Вдруг статуя стала такой тяжелой, что ее невозможно было поднять. Они безуспешно пытались сдвинуть ее с места в течение трех дней, после чего пришли к Кармапе и попросили его о помощи. Статуя тут же снова стала легкой, и ее удалось перенести на новое место.

Кармапа создал необычайное силовое поле, и за три недели произошло много чудес.

К концу посвящений до нас донеслись плохие новости. Шведская монахиня без чувства юмора и ее не более веселый брат решили продать поместье в южной Швеции, которое мы все вместе подарили Кармапе. Лама Лодрё, будучи в Стокгольме, не мог воспрепятствовать этому. Монахиня находилась под влиянием Карла Биргерса, опыт общения с которым у нас уже был. Карл рассказал ей, что она окружена семью ангелами, поэтому должна продать Карма Линг и купить участок в опустевшей деревне, где он жил. Это был тяжелый удар по буддизму в Скандинавии. Неожиданно место, где все могли встречаться, исчезло. Я редко видел Кармапу таким недовольным, как в тот момент, когда пришла эта новость. Мы послали от его имени две телеграммы с просьбой подождать со сделкой, пока мы не приедем, но монахиня все продала.

^{Кармапа в окружении лам во время посвящения Кагью Нгагдзё}

То, что было плохо для Скандинавии, оказалось полезным для более южных стран. Шведская ферма никогда не стала бы привлекательным предложением для массы буддистов из Центральной Европы. С двумя дорогими паромами и невозможными скандинавскими ограничениями скорости мы вряд ли смогли бы приглашать туда большие группы. Нужно было работать только там, где уже был устойчивый духовный интерес. Пришло время остальной Европы, а Копенгаген нам удалось перестроить на деньги от продажи фермы. 1 апреля 1976 года началась работа на широких европейских колеях.

Куну Лама Ринпоче (ок. 1895–1977)

Куну Лама Тензин Гьялцен был родом из Индии, он родился в Ладакхе. Всю свою жизнь он посвятил интенсивному изучению и медитации, многое усвоил, обучаясь самостоятельно. В 1916/1917 годах он отправился в Тибет. Учился у величайших лам разных линий, путешествовал по стране до самого крайнего востока и вернулся в Индию лишь в 1947 году.

Когда в 1959 году многим тибетцам пришлось бежать в Индию, Куну Лама предложил свои услуги в качестве учителя. Он преподавал и простым беженцам, и высоким ламам, в частности Далай-ламе. В круг его знаний входили санскрит, тибетская литература и грамматика, а также особое буддийское знание о Великом Совершенстве (Дзогчен, или Махаати) и Великой печати (Чагчен, или Махамудра). Этот независимый йогин, которого высоко ценили тибетцы в изгнании, обладал высоким постижением. Он жил в скромных условиях и скончался в 1977 году. Через два года в Дании появилось его перерождение.

Дригунг Кхандро Нени Ринпоче (1927–1979)

Дригунг Кхандро Шераб Тхубтен, также известная под именем Нени Ринпоче, родилась в 1927 году на севере Тибета. Много лет она провела в женском монастыре Дригунг Лонгсю и училась у важных мастеров линии Дригунг Кагью и Дригунг Ньингма. После бегства из Тибета в 1959 году она десять лет провела в отшельничестве в святом месте, связанном с активностью Гуру Ринпоче. После этого она продолжала обучение и практику вместе с Куну Ламой Ринпоче. Она слыла строгим, дисциплинированным мастером медитации и высоко уважаемым учителем. Ее ученики воспринимали ее как Дакиню. Дригунг Кхандро Нени Ринпоче умерла в 1979 году от последствий перенесенного туберкулеза.

Другчен Ринпоче

Первый Гьялванг Другчен Цангпа Гьяре Еше Дордже был излучением Наропы, он жил с 1161 по 1211 годы. Двенадцатый Гьялванг Другпа Джигме Пеме Вангчен родился в 1963 году и был узнан Далай-ламой. Он встречался с Шестнадцатым Гьялвой Кармапой, много учился у разных великих ученых и получил большое количество передач, включая Махамудру, в школах Ньингма и Другпа Кагью.

Его основная резиденция Тхубтен Чёлинг находится в Дарджилинге. Частью монастыря является школа для инвалидов, которую финансирует государство. Обширные познания и интеллект Другчена Ринпоче в значительной мере идут на пользу его преподавательской деятельности.

Ургьен Тулку Ринпоче (1920–1996)

Ургьен Тулку Ринпоче родился в восточном Тибете и был узнан Пятнадцатым Кармапой как высокое перерождение. Его выдающиеся способности передавать поучения и Ньингмы, и Кагью сделали его одним из самых знаменитых Лам в тибетском буддизме. Его имя стоит в одном ряду с именами таких Учителей, как Шестнадцатый Кармапа, Дуджом Ринпоче и Четырнадцатый Кюнзиг Шамар Ринпоче.

Внутри линии преемственности Ньингма Ургьен Тулку Ринпоче считается носителем полной передачи от трех величайших мастеров медитации XIX века: Терчена Чёгьюра Лингпы, Джамьянга Кьенце Вангпо и Джамгёна Конгтрула Лодрё Тхае. В Непале Ургьен Тулку Ринпоче построил шесть монастырей и ретритных центров. Сам он провел в отшельничестве более двадцати лет.

Члены его семьи являются держателями линии преемственности Баром Кагью – это подшкола внутри традиции Кагью. Все трое его сыновей считаются перерождениями высоких лам. Ургьен тулку умер в 1996 году в Непале.

На Западном фронте много нового

Все сразу же начало происходить. В Румтеке Кармапа дал важное обещание: «Поскольку вы сейчас проделали такой долгий путь, чтобы встретиться со мной, я скоро приеду к вам снова». Это дало сильный импульс нашей работе. Пока Ханна большую часть времени переводила тексты с Тарабом Тулку в Копенгагене, я основывал центры в Европе. Из-за множества лекций я едва не падал с трона от усталости, а когда по ночам вел машину, фары встречных автомобилей двоились в глазах.

Осенью Защитница Белый Зонт впервые показала свою силу. Это та самая Будда-форма с тысячей рук и лиц, которая так сильно благословила меня в Ладакхе. Теперь это произошло среди холмов вокруг Касселя, когда я перегонял из Вены взятый в аренду автомобиль. Мы с одной подругой ехали рано утром сквозь густой туман, чтобы успеть на вечернюю программу в Копенгагене. На потолке автомобиля было хорошо прикреплено изображение Белого Зонта. Неожиданно оно без видимых причин отклеилось и упало мне под ноги.

И поскольку я никогда бы не наступил на женщину, и особенно на женщину-Будду, я тотчас же убрал ногу с педали газа и потянулся за лежавшим на полу изображением. Автобан шел в гору, и новый шестицилиндровый двигатель замедлил обороты. Мы все еще ехали 100 км/ч, как вдруг из тумана перед нами возник дорожный знак «ремонт». Я резко выкрутил руль и, вместо того чтобы врезаться прямо в знак, что даже при такой скорости было бы серьезной аварией, зацепил его боковой частью автомобиля. Знак улетел на другую полосу. Тормозя, мы слышали, как большие грузовики с грохотом мяли колесами эту табличку. Был поврежден бок кузова, и криво стояло переднее колесо. Я заменил шины, заклеил окна полиэтиленом, и мы прибыли в Копенгаген вовремя. Именно в тот момент мне пришлось ехать медленнее – это классический пример благословения, которое приходит не слишком поздно и не слишком рано. С тех пор в путешествиях Белый Зонт всегда со мной.

В это время два господина – Как и Почему – начали обдумывать свое отношение ко мне. Им не нравилось, что я действовал так непосредственно и просто не обращал на них внимания. Сначала ушел господин Почему, потом Как, и, когда они перестали стоять на пути, высвободилась огромная сила. Но сейчас я знаю, где их искать. Для определенных целей они все же полезны, но им нельзя позволять ни определять поведение, ни замедлять действия.

Франция

В июне 1976 года Калу Ринпоче был во Франции для того, чтобы организовать первые трехлетние уединенные ретриты для монахов и монахинь. Он попросил нас принять участие в подготовке и помочь. Так мы провели у него весь июнь: целыми днями таскали камни для строительства помещений, где планировались затворничества, медитировали на Красную Мудрость и слушали поучения для будущих затворников. Это было настоящим отпуском, вневременным наслаждением – снова самим слышать Дхарму и находиться рядом с Калу Ринпоче. Среди учеников, которые постепенно начинали руководить его объединением, было все-таки не очень весело. На мой вкус, они были чересчур святыми и постоянно «играли в церковь». Кроме того, я совсем не мог понять их склонность проводить по нескольку лет среди представителей своего же пола. Я думал, что на моем здоровье это могло бы сказаться плохо. Ханне, всегда немного более благонравной, эта мысль не казалась такой чуждой. Она только тогда по-настоящему успокоилась, когда через несколько месяцев Кармапа сказал: «Если вы уйдете в отшельничество, кто будет основывать мои центры? Я обещаю, что работа, которую я вам поручил, принесет вам точно такое же развитие, какое можно получить в закрытом ретрите, и вдобавок даст безгранично много силы».

«Если вы уйдете в отшельничество, кто будет основывать мои центры?»

Замок Плеж снова продемонстрировал, насколько диаметрально по-разному распространялось Учение в романской и германской Европе. Дхарма во Франции развивалась иерархично и напоминала церковь, в то время как наши группы восточнее Рейна росли как трава. Они возникали спонтанно, формируясь только благодаря пожеланиям Кармапы, карме людей и нашим крепким связям и дружбе. Поведение людей тоже различалось: здесь оно было буржуазно неприязненным, там – сердечным и ясным.

^{Алмазная Свинья}

Когда приезжали дикие германцы, французы часто пугались. Особенно вопиющим был тот самый случай, когда в Плеж, чтобы «увидеть доброго Калу Ринпоче», приехали пятьдесят жителей хипповой колонии под названием Христиания. К сожалению, как это чаще всего бывает в мире, сближения культур не произошло. Девушки мочились с голым задом перед ошеломленными монахами и кормили своих детей грудью во время посвящений. Соседи звонили и вежливо просили, чтобы незнакомые мужчины убрали куда-нибудь длинные ножи, которые носили на ремнях. Большинство из этих молодых людей были нам не знакомы, и мы не имели никакого отношения к их приезду, но наша с Ханной хорошая репутация была немного подмочена. Для спасения, которое могло прийти со свежего севера, требовались особые условия.

Германия

Во время следующих поездок по Центральной Европе Защитники показали мне свои силовые поля. В этнографическом музее Гамбурга мне улыбнулась Освободительница Белый Зонт. Она зарумянилась и вышла из тханки. Когда витрину открыли, я прикоснулся к тханке головой; у меня громко застучали зубы, и тело затряслось, как в холодном шоке. Ее воздействие было таким же мощным, как благословение Кармапы. В Кёльне на выставке передо мной ожила Сиятельная Богиня, партнерша Черного Плаща, а в Мюнхене Шестирукий Большой Черный распространил из этнографического музея свою защищающую силу. Благодаря нашей работе для Кармапы эти Защитники сегодня собираются в силовом поле вокруг Черного Плаща. Эта Будда-форма выражает прежде всего активность Кармапы. Если люди верны своим связям, эти энергии заботятся о том, чтобы ничто не мешало их развитию.

Осуществление нашей следующей цели – принести Учение в Польшу – стало большим событием. Мы сели в Вене на поезд и поехали через тогдашнюю Чехословакию. Сначала мы не могли поверить глазам, видя, как учреждения обращались со своими гражданами – просто как со скотом. Жители этой страны не выглядели нищими, но у них полностью отсутствовал боевой дух, что гораздо хуже. В отличие от Чехословакии, Польша была почти романтическим переживанием. Люди были глубокими, немного застенчивыми и мечтательными. Несмотря на многовековое угнетение, в том числе и со стороны церкви, у них обнаруживались такие уровни сознания, которые очень редко встретишь в суматошных частях мира. Эта страна даст нам первоклассную почву для Алмазного пути, в этом не было никаких сомнений.

Осуществление нашей следующей цели – принести Учение в Польшу – стало большим событием.

Владислав Чапник, большой и сердечный человек, узнал о нас от одного чеха и пригласил, сказав, что мы должны как можно скорее распространить Учение в Польше. Медитация на Кармапу сразу же вызвала в людях глубокий отклик. Слияние с Просветлением – вот что было их путем.

Я дал также устную передачу медитации на Любящие Глаза с тремя различными фазами растворения. Позднее, когда распространилась «обычная» редакция, такое разнообразие версий, к сожалению, привело к большой запутанности. Это показало нам, что в будущем в наших центрах следует стараться не использовать тексты других линий. Хотя все Пути в северном буддизме преследуют одну и ту же цель – а именно, полное развитие ума, – чтобы достичь этой цели, нужно выбрать лишь одну линию передачи.

^{С семьей Чапников, Ханной и Кшиштофом}

Эта неделя прошла мощно, и никогда – по крайней мере, до приезда в Россию в 1989 году, – преданность одной-единственной семьи не становилась источником такого большого роста. Второй визит в Польшу состоялся, когда Кармапа был в Европе. Видя, что я собрался уезжать, он мне подмигнул и спросил: «Какое у тебя имя Прибежища?» Я ответил: «Карма Лоди Гьямцо». Он продолжил: «Название первого центра в коммунистическом мире будет Карма Лоди Гьямцо Линг. Принеси им свободу и приезжай на Восток как можно чаще».

«Принеси им свободу и приезжай на Восток как можно чаще».

Прибытие Кармапы в Нью-Йорк было запланировано на 17 ноября 1976 года. Мы больше не хотели провести без него ни минуты, поэтому купили несколько дешевых трехнедельных билетов и поехали за ним. Прием там очень сильно отличался от приема в Европе. Его ждали невероятно длинные, технически устаревшие лимузины, которые могли ездить только прямо, а также мужчины в пиджаках и галстуках. Все выглядело как на похоронах. Хотя среди пингвинов виднелось несколько живых лиц, таких как лицо Бэрри, большинство выглядело чопорным и невыразительным. Мы не могли отличить, кто был нанятым шофером, кто полицейским, а кто членом Дхармадхату, организации Трунгпы Ринпоче.

Кармапа прошел через VIP-выход, увидел нас, закричал: «Оле! Ханна!» – и дал нам такое благословение, что мы пришли в себя только в микроавтобусе на улицах прекрасного Лонг-Айленда. Для Ханны это было первым путешествием в Америку, а я уже имел честь наслаждаться этой великой страной, учась по обмену в 1958/59 годах.

^{Сияющий Лама}

Мистер Шен, великая опора буддизма в Америке, пригласил нас в Ситакет на северном побережье Лонг-Айленда. Он приехал в США в 1946 году из Гонконга. Его Американская пароходная компания управляла грузоперевозками на больших морях. Вместе с женой Нэнси он помогал своим многочисленным родственникам из коммунистического Китая и одновременно поддерживал многие буддийские школы. Ему тогда было под пятьдесят, и он находился в хорошей форме. Его влияние простиралось до западного побережья, где он купил огромное здание бывшей неврологической клиники. Там он хотел разместить многочисленных китайских монахов, которых ожидал, прежде всего из Вьетнама. Но они не прибыли: их начала перевоспитывать новая власть.

Такие большие и хорошо сохранившиеся здания пригодились бы нам и в Европе, равно как и помощь доктора Шена в издательстве книг и его отличные лекции. Ему, с его забавным китайским способом мышления, всегда удавалось вычленять необычные пункты в Учении Будды. Кармапа относился к нему, как к брату, – больше к этому нечего добавить.

На верхнем этаже, на полу перед кроватью Кармапы, сидели Аконг Тулку, Ато Ринпоче и доктор Шен. Когда мы вошли, Кармапа, сияя от радости, воскликнул: «Ну вот, теперь все собрались. Звоните Шиме». Кармапа долго слушал Ламу Шиме и все больше морщил лоб. Потом он тихо произнес: «У него нет времени прийти». Мы разговаривали о развитии повсюду, пока не вошел крепкий мужчина в безупречном темно-синем костюме. Он оказался единственным, кто уселся на кровать рядом с Кармапой. Это был Трунгпа Тулку, которого мы в последний раз видели в Швеции. Мы не считали кровать подходящим для него местом – и только позже вспомнили, что он стал инвалидом после аварии и, возможно, поэтому не мог сидеть на полу. Кармапа говорил с ним серьезно и настойчиво. Он просил убрать из книги «Рожденный в Тибете» высказывания об Аконге Тулку, в которых тот назван параноидальным и расчетливым. После этого третье издание вышло с более обтекаемым эпилогом.

Мы наслаждались разнообразием Америки. Доктор Шен по-дружески одолжил нам автомобиль, и мы тотчас помчались с удвоенной скоростью. Мы не могли ползти, как американцы: для этого нужно перед вождением глотать горсть снотворных таблеток. Местность, где мы жили, была идиллической.

Приходили и уходили богатые и известные люди. Часто выдавалась возможность побыть наедине с Кармапой и Джамгёном Конгтрулом Ринпоче. Здесь им предоставляли гораздо больше свободного времени, чем у нас в Европе.

В силовом поле Кармапы никогда не было скучно.

В силовом поле Кармапы никогда не было скучно. Однажды позвонили Лекс и Шейла, помощники Томо Геше Ринпоче. Им срочно понадобился «Фольксваген» – автобус, который они нам одолжили. Появилась хорошая возможность посмотреть на ночной Нью-Йорк. Ханна тоже очень хотела поехать, но Кармапа попросил ее остаться и объяснить одной датской бизнес-леди медитацию на Шестнадцатого Кармапу. Поездка оказалась очень занятной, и я был рад, что Ханна осталась. В центре Гарлема у «Фольксвагена» отказала электрика. Несколько часов я толкал машину, чтобы завести ее, – через гетто, где с белым лицом нельзя показываться даже при свете дня. Только рано утром я доехал до прекрасного дома Лекса и Шейлы возле реки в Бронксе.

За завтраком я познакомился с семьей. Лекс и я в 1958 году учились в одном интернате. Лекс все еще вспоминал, каким я был диким и не поддающимся дрессировке. Он руководил программой в стиле Нью-Эйдж на частной городской радиостанции и предоставил мне час эфира, который имел большой успех. Многие звонили, и Ханна потом рассказала мне, что Кармапа слушал и очень при этом смеялся. Пока Лекс оставался ведущим программы, мои следующие приезды в Америку всегда начинались с прямого эфира и ответов на вопросы слушателей. В последние годы работы он просто давал мне ключи от студии. Большая часть тех друзей, кто сейчас поддерживает центры Алмазного пути линии преемственности Карма Кагью, впервые обнаружили свою связь с Учением благодаря этим лекциям. Позже Лекс сам написал книгу о буддизме. Все следующие дни мы провели у него. Многие знакомые получили благословение Кармапы, но оно оставалось на поверхности. Мы не затрагивали людей так глубоко, как в Европе. Лишь очень редко возникала наилучшая основа для роста – преданность.

Скорее всего, люди в большинстве своем считали, что уже знают, что им нужно. Когда гордость сильнее желания, это препятствует глубоким связям. Этим людям требовалось шоу, а не учитель.

Когда гордость сильнее желания, это препятствует глубоким связям.

В течение следующих недель пребывания в Нью-Йорке в распоряжении Кармапы находился целый верхний этаж отеля «Плаза» возле Центрального парка. Благодаря принимающей стороне – объединению Дхармадхату – Кармапа был практически недосягаем. Единственные, кому удавалось к нему проникнуть, были наши европейские друзья. Почти каждый день мы с радостью контрабандой водили к нему людей, не считая, сколько охранников мне приходилось растолкать или обхитрить. Просто нельзя было Бодхисаттву, который прибыл сюда для блага всех, ограждать, как президента.

В красивом зале дорогого отеля Кармапа дал понять, что настаивает на хорошем образовании. По его приглашению мы приняли участие во встрече с Ваджрадхату – главными учениками Трунгпы Тулку. Эта встреча готовилась долго, и теперь настал их черед задавать вопросы высочайшему учителю. Среди примерно пятидесяти посетителей в галстуках было несколько известных лиц – например, Аллен Гинзберг. Он хотел поговорить с нами о гомосексуализме и загрязнении окружающей среды. Но мы мало чем могли посодействовать в этих областях, и тогда он заказал нашу, пока еще единственную, книгу на английском языке – поучения Калу Ринпоче. Вопросы слушателей, и известных, и обычных, были высосаны из пальца: чашка некрепкого чая Нью-Эйдж.

^«Пей!»

Когда все стало более чем неприятным, Кармапа неожиданно сказал: «Я знаю одну вещь, которой вы уже научились, – сидеть. Сядьте сейчас в позу полного лотоса!» С нашего места все выглядело так, будто только мы с Ханной полностью скрестили ноги, но благодаря высоким подушкам, по крайней мере, все спины были прямыми. Поскольку я сильно люблю Кармапу, я знал, что он намеревался сделать. Неожиданно он подался вперед всем своим мощным телом и громко крикнул «Пэй!» Я от смеха повалился на пол, а Кармапа быстро покинул зал. Через мгновение пришел Джамгён Конгтрул Ринпоче и начал: «Будда был индийским принцем…»

Доктор Шен подарил Кармапе долину, расположенную примерно в часе езды к северу от Нью-Йорка. Он считал, что она подойдет для монастыря. Пока мы шли туда среди чудесных красок осени, доктор Шен представлял нам свои планы. Кроме всего прочего он мечтал о красивом лотосовом прудике. Эта мечта была очень близка его китайскому сердцу. Мы, европейцы, пришли в большой восторг, но на тибетский вкус территория была слишком узкой. Ламы говорили скорее на отвлеченные темы, чем по делу, – верный признак того, что они проявляли вежливость, но не восхищались этим местом.

На обратном пути джип доктора Шена застрял в лесу. Я сделал честь своим северным предкам и проторил через лес дорогу. Несколько деревьев я вырвал, несколько сломал, а монахи при этом в испуге отпрыгивали в стороны. Когда джип снова очутился на тропе, мы почувствовали, что нечто важное объединило нас. Мы стали друзьями.

Доктор Шен подарил Кармапе долину, расположенную примерно в часе езды к северу от Нью-Йорка.

Нашей единственной экскурсией во время этого визита в Америку была поездка в Чикаго, куда нас отправил Кармапа. На языке индейцев название этого города означает «холодный ветер», и оно отлично ему подходит. Вики организовала там лекцию. Автобус обошелся бы дорого, для автостопа было слишком холодно, но, к счастью, в Америке тоже есть фирмы, перегоняющие автомобили. Итак, мы завели лакированную коробушку с недодвигателем.

Американские просторы нас поразили. Мы поехали в северном направлении через Аппалачи в Чикаго. В последние часы шел такой сильный дождь, что мы практически проплывали мимо обгоняемых нами машин. Чикаго выглядел как послевоенная Европа. В некоторых частях города стоял максимум один дом из четырех, остальные были сожжены. Это было следствием событий, которые всегда разыгрывались по одному и тому же образцу. Когда в район въезжала негритянская семья, цены на жилье падали. Белые выселялись, а вместо них вселялись черные. Поскольку они не платили за аренду, все постепенно разрушалось до такой степени, что рано или поздно они снимались с мест и сжигали свои дома. Когда все было достаточно сильно разрушено, белые снова скупали эти земли и строили на них частные многоквартирные здания. Вырастали небоскребы с такими дорогими квадратными метрами, что там могли жить только они. Многие с удовольствием платят большие деньги, лишь бы только жить в безопасности. Во многих районах Чикаго наши водители говорили: «Если вы сейчас выйдете из машины и попытаетесь дойти до того светофора, вам не выжить». У нас ни разу не нашлось времени проверить, так ли это. Недалеко от гетто на мои лекции приходили люди самого разного происхождения. К моему большому удивлению, все сидели неподвижно, как в церкви, а их вопросы меня, как педагога, часто приводили в ужас. Они свидетельствовали о том, что у слушателей не было базового школьного образования.

Машина, которую мы должны были доставить обратно в Нью-Йорк, предназначалась для отправки морем в Иран. Поэтому на ней не было табличек с номерами. Но мы все равно хотели поездить несколько дней. В пробке на Пятой авеню – самой дорогой улице Нью-Йорка – позади раздавался ужасный шум, который не прекращался от светофора к светофору. Обернувшись, мы уперлись взглядом прямо в мегафон полицейского автобуса. Служители закона хотели с нами поговорить. Наши документы подтвердили, что машина не угнана. Мне понравился один из полицейских. Рыжеволосый, ирландского происхождения, он производил свежее впечатление. Но каждый раз, когда я хлопал его по плечу, он наполовину вытаскивал револьвер из кобуры. При этом он даже не замечал, что делает. Впрочем, у полиции Нью-Йорка много работы. За несколько дней до этого мы беседовали с одним человеком из южного штата Вирджиния; его машина сломалась в Гарлеме. Пока он менял колесо, подошли двое чернокожих господ, открыли капот и начали снимать аккумулятор. Он поинтересовался, что они там делают, и они ответили: «Ну, раз ты берешь покрышки, то мы возьмем аккумулятор». Ему пришлось показывать документы, чтобы они поверили, что он владелец автомобиля.

Франция

Когда три недели, которые нам позволяли наши авиабилеты, подошли к концу и мы вынуждены были проститься с Кармапой, он достал пригоршню крупных долларовых купюр и сказал: «Летите на Гавайи и учите медитации на Шестнадцатого Кармапу. Пусть люди перестанут курить гашиш». Какое-то мгновение купюры покачивались перед нашими носами, а затем он снова убрал руку: «Нет, будет важнее, если вы поможете Калу Ринпоче».

Сказано – сделано. Калу Ринпоче, Гьялцена и темпераментную шотландскую переводчицу Йеше Кхандро мы встретили в Париже. Там я впервые получил деньги за лекцию. Я не представлял себе, что было в конверте, который дали мне в руки. Он казался увесистым. Тогда только появились десятифранковые банкноты, и я сразу же пошел к Калу Ринпоче спросить, что мне с этим делать. «Оставь себе, это твое, – сказал он. – Ты все равно постоянно работаешь для Учения». Вскоре Кармапа оплатил нашу поездку в Ирландию, чтобы основать там первый центр. Он каждому из нас дал по благословленной купюре, и произнес: «Теперь вы больше не будете ни в чем нуждаться. Если сохраните чистую мотивацию, ваши проекты всегда будут успешными».