Текст книги "Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода"

Восход солнца

1977

• Визит в Иерусалим и историческая встреча между египетским президентом Садатом и израильским премьер-министром Бегином. Сообщество арабских стран разделяется на сторонников и противников египетской мирной инициативы.

• В США состоялась инаугурация Джимми Картера в качестве 39-го президента страны.

• Немецкие «коммандос» штурмом освобождают захваченный террористами самолет «Люфтганзы» с 90 пассажирами на борту в Могадишо, Сомали.

• В СССР произошел первый случай открытого террора, организованный группой армян. Бомбы взорвались в метро, в магазине и у здания КГБ. Общий итог всех трех взрывов: 44 раненых и 7 убитых (по официальным данным).

Кармапа собирался снова приехать в Европу, и приближение его визита явственно ощущалось. Так вода отступает от берега перед ударом цунами. В этот раз мы хотели возить Кармапу, Джамгёна Конгтрула Ринпоче и человек двадцать свиты в подержанном автобусе. Тогда не пришлось бы постоянно менять машины. Ханна должна была переводить, а мой брат Бьорн и Джош из Шотландии – вести автобус. У нас был месяц, чтобы подготовить к визиту группы между Осло и Афинами. К счастью, французы и британцы справились сами.

^{Путешествующая группа перед автобусом: куда подевался наш китайский шпион?}

Германия

Значительным событием этого месяца стала встреча с Куртом Нюблингом. Глубоко тронутый показом слайдов, изображающих Кармапу в Черной короне, он сбежал по проходу мимо очереди, ожидавшей благословения. Он говорил на швабском диалекте, который мало кто понимает. Я попросил его написать мне обо всем. Его письмо на стандартном немецком языке выражало огромную открытость Учению. Он очень много сделал для создания центра в Шварценберге, но позднее решил, что наш дом должен быть частным и тайным. Это стало помехой в развитии центра.

Но в то же самое время некоторые друзья с ближайшего баварского курорта ухитрились закончить Основополагающие практики еще до получения аттестата зрелости. И сегодня буддизм Алмазного пути в Шварценберге представляет Карола. То, что Эрик и некоторые другие сумели сохранить свои связи, естественное доверие к учителю и Учению, показало, как продолжаются и помогают полезные привычки из прошлых жизней. Мы остались вместе благодаря нашему стабильному взаимному доверию и совместной работе без всяких иерархий. Несколько просьб из Шварценберга подтвердили, что Семнадцатый Кармапа Тхае Дордже, Шамарпа и Джигмела поддержали желание Шестнадцатого Кармапы, чтобы я был главой всех центров Алмазного пути.

Мы остались вместе благодаря нашему стабильному взаимному доверию и совместной работе без всяких иерархий.

В Бельгии нас ждал автобус, который Аконг Тулку купил в Голландии. И хотя по нашим меркам он был слишком дорогим и, кроме того, мы предпочитали немецкое качество, ничего уже нельзя было изменить. Друзья в Антверпене покрасили автобус в красный цвет и перед отъездом на юг объяснили Бьорну все его причуды.

Франция

И вот Кармапа опять с нами! Утром 20 июня 1977 года Кармапа и Джамгён Конгтрул Ринпоче со свитой приземлились в Париже. Они прибыли из Америки, чтобы провести в Европе полгода. Уже в аэропорту Кармапа представил нам одного кхенпо, своего рода ученого аббата. Его звали Цультрим Гьямцо, и Кармапа сказал, что отправляет его в Европу, потому что у Кхенпо такой же большой нос, как у нас. Задачей Цультрима Гьямцо было учить буддийской философии. Как обычно, Кармапа сразу стал спрашивать про обстановку в мире. Он хотел слышать все об общих тенденциях развития и знать мою оценку положения вещей. Со временем я стал его политическим советником. Окупились бесконечные часы, которые я провел и провожу за чтением «Геральд Трибьюн», журналов «Ньюсвик» и «Тайм» или скептического «Шпигеля».

^{Джамгён Конгтрул Ринпоче и Черная корона}

Например, в начале 90-х годов способность хорошо ориентироваться в политических играх истории помогла нашим ученикам, Ханне и мне раскрыть заговор коммунистических китайцев, когда те пытались усадить подставного кандидата на трон Кармапы. Плохие люди всегда ведут себя одинаково. Со своей стороны Кармапа поверял нам многие вещи, которыми не мог поделиться с тибетцами, потому что, как он выражался, они все друг другу родственники. Неясные клановые связи обычны среди жителей Тибета, как и везде на Востоке. При относительно узкой аристократической прослойке в такой маленькой культурной общности открытый обмен мнениями практически невозможен.

В Париже в огромных залах Кармапа шесть дней подряд проводил церемонии Короны, которые каждый раз растворяли мой мир в золотом свете. Благословение Кармапы росло с каждым днем. Перед публичными мероприятиями, во время бесконечных заседаний с французами, мы пытались спасти совместную работу европейских центров. Кармапа очень хотел, чтобы линия Карма Кагью держалась вместе и чтобы Аконг Тулку усмирил свои великие амбиции и не пытался захватить власть над всеми центрами Кагью в Европе.

В Париже в огромных залах Кармапа шесть дней подряд проводил церемонии Короны, которые каждый раз растворяли мой мир в золотом свете.

Германия

Когда тибетцы поехали в Дордонь, нам с Ханной пришлось ненадолго вернуться в Данию. Мы опять встретились c ними на ферме недалеко от Киля. Ферма называлась «Карма Зодпа Линг», «Место терпения» – и именно этого качества там все больше не хватало. Обитатели зашли в тупик. Скучные экзотические тенденции, от которых я все время предостерегаю друзей, цвели там пышным цветом. Все блаженно устремили взгляды вверх вместо того, чтобы самим производить хорошие вибрации.

^{Кармапа дает благословение в Осло}

^{Без слов…}

Проблема заключалась в нескольких девушках, которые явно проспали сексуальную революцию 60-х годов. Они играли в церковь, и это стоило нам многих самых замечательных и незаурядных друзей. Это было самым худшим для меня – приехать куда-нибудь и узнать, что такие люди ушли, качая головами. В этих условиях было важно, что Кармапа так часто называл меня ламой. Незрелые люди верят титулам больше, чем собственным глазам. И некоторым недостаточно было даже того, что я основал все центры к востоку от Рейна. На самом деле я довольно быстро начал ощущать себя ламой – еще с тех пор, как закончились основные очищения. Но ни для кого не было тайной, что мой стиль противоречил принципам работы Калу Ринпоче. Он лишал своих учеников этого титула, как только выяснялось, что они спят не одни. По моему скромному мнению, круглосуточный Бодхисаттва по крайней мере так же хорош, как тот, кто приносит радость только днем. Хорошо, что Кармапа думал так же. Этим, кстати, и отличается романская сфера влияния от германо-славянской: в первой униформа и безбрачие ценятся высоко, в последней же они часто вызывают недоверие.

Норвегия

Норвегия и Швеция получили по пять дней. На этот раз нам не пришлось хитрить со шведскими таможенниками, потому что птицы остались с Цультримом Намгьялом в Копенгагене. Под Осло Кармапа прыгал с камня на камень, хотя уровень сахара у него в крови был таким высоким, что несколькими каплями легко можно было бы подсластить чай. Врачи вообще не понимали, почему он не в коме. В общем и целом было чудесно наблюдать, насколько «святым» был Кармапа в истинном смысле этого слова. Он был во всех отношениях целостным[3]3
  В немецком языке «heilig» – святой, «heil» – целый, в английском «holy» – святой, «whole» – целый. – Прим. ред.


[Закрыть].

Когда ночью работа заканчивалась и Кармапа не учил медитации очередных птиц, он часто подмигивал и говорил: «Поедем покатаемся!» Затем мы находили те извилистые загородные дороги, которые так украшают Европу. И если на поворотах не визжали шины и мы не превышали допустимую скорость как минимум вдвое – ему хотелось ехать еще быстрее. Кармапа был живым подтверждением того, что осознание пустоты и взаимообусловленности всех явлений ведет к абсолютному бесстрашию. И хорошо, что он это показывал. Иначе он не вдохновил бы тех сильных и преданных людей во всем мире, которые сегодня вступают в поле его силы. И их много, как никогда.

Кармапа был живым подтверждением того, что осознание пустоты и взаимообусловленности всех явлений ведет к абсолютному бесстрашию.

^{Кармапа в Родбю}

Швеция

В Швеции мы наслаждались церемониями Черной короны и посвящениями, а наши гостеприимные хозяева продемонстрировали нам тайные сокровища Свена Хедина в краеведческом музее Стокгольма. «Белые ночи» там опьяняюще прекрасны, и мы проводили их с многочисленными друзьями. В замке семьи Толстых Аконга Тулку ожидал еще один шок. За обедом он почувствовал, как невидимые руки вдавливают его в кресло. Дама без головы снова навестила его. Она явно была по-старомодному верна.

Дания

Планы поездок составляли мы, и поэтому Дании досталось целых три недели с Кармапой. Этого хватило, чтобы дать ему настолько насыщенные впечатления о разнообразии нашей страны, что она еще долго была предметом разговоров среди лам в Сиккиме.

О ретритном центре в Родбю Кармапа сказал, что там появятся 1000 Будд. Ему понравилась эта совершенно плоская область Дании, и он благословил ее церемонией Короны и посвящением в Миларепу. С 1993 года в этом месте работает новая успешная группа.

^{Кармапа благословляет пару}

Копенгаген стал местом встречи всей Северной Европы. Гостей поселили в центре, а все мероприятия проходили в исторических залах прекрасной восточной части города, напротив шведского побережья. Кармапа давал поучения и посвящения, проводил церемонии Короны. Только Кармапа может делать эту медитацию, приносящую вневременное благословение. Давая непосредственный доступ к подсознанию, Кармапа освобождает существ, удаляя бесконечно много будущих страданий. Что самое важное – при этом он засевает семена Великой печати, узнавания безграничного и ясного пространства нашего ума. А это – не что иное, как Состояние Будды.

Джамгён Конгтрул Ринпоче передавал «Семь пунктов тренировки ума». Кхенпо Цультрим Гьямцо, учитель с прекрасным чувством юмора, похожий на моего дядю, объяснял «Драгоценное украшение Освобождения» Гампопы. Всех восхитила почти готовая роспись покойного Ламы Лхадипы на стенах копенгагенского центра. Его яркий центральнотибетский стиль – это нечто неповторимое, на Западе ничего подобного не найти.

^{Мастер и его творение}

Следующие две недели были насыщенными, и в центре проходили частные встречи. Нам повезло с погодой, и на лужайке за домом всегда толпились и знакомились люди. Многие приходили, услышав о нас от своих приятелей, так что наша работа была явно на слуху. Кармапа все время показывал людям, кто отвечает за работу между Осло и Афинами: он всех отправлял к нам с Ханной. Постепенно будущее приобретало очертания. Мы были одурманены возможностями, которые раскрывались в его силовом поле.

Кармапа все время показывал людям, кто отвечает за работу между Осло и Афинами: он всех отправлял к нам с Ханной.

Курс в Копенгагене с такими высокими учителями проводился впервые, и потому созрели некоторые странные кармы. Мы потеряли нескольких друзей, в основном из-за внезапно всплывшей гордости. Это также было началом конца для Акселя, одного знахаря с датского острова Фиония. Тогда он был нашим единственным спонсором и одновременно самым трудным ребенком. Калу Ринпоче во время своего недавнего визита сфотографировался вместе с Акселем. Вскоре после этого две датские бульварные газеты опубликовали статьи, из-за которых телефон копенгагенского центра чуть не расплавился от звонков. В статьях была фотография Ринпоче и Акселя, сидящих рядом на диване и держащихся за руки. Текст был еще хуже: там говорилось, что Калу Ринпоче специально приехал из Тибета поблагодарить Акселя за то, что тот на расстоянии вылечил великого учителя Тенгу Ринпоче. Позже изображение Калу Ринпоче появилось на этикетках «святой воды», которую продавал Аксель. За пол-литровую бутылку надо было заплатить сумму, равную семи долларам. Чиновники не могли это запретить, потому что в бутылках была простая вода из-под крана. Теперь он пожелал иметь такую же близкую и выгодную связь с Кармапой.

^{Вместе в копенгагенском центре}

Аксель дал мне 5000 крон наличными – для Родбю эта сумма была жизненно необходимой. В рамках взаимозачета он хотел сидеть среди спонсоров церемонии Короны, на почетном месте впереди, прямо перед Кармапой.

В этот раз, как и два года назад, на церемонию пришли 2000 человек. Во время приготовлений два фотографа сфотографировали Акселя с Кармапой со всех сторон. Они были из «Экстраблатта», своего рода датских «Аргументов и фактов», и явно старались сделать хороший рекламный снимок. А мы планировали этого не допустить и специально посадили Акселя среди группы людей. В зале все удивились, потом стали раздражаться, но Кармапа успокоил всех одним движением руки и своей лучезарной улыбкой. Значит, все было в порядке. На следующее утро знахарь позвонил и сказал: «Кармапа меня одурачил. Обе пленки засвечены, и фотографы говорят, что такого с ними еще не случалось». Мы восприняли это как должное. Уже тогда в нашей комнате в подвале копенгагенского центра стояла подписанная Кармапой фотография, которую привез нам Ким. На ней было четкое изображение круга силы нашего Защитника по имени Черный Плащ в союзе с партнершей – Сиятельной Богиней. История этого снимка такова: одна женщина из Канады сфотографировала Кармапу весной 1972 года в Дели на каком-то публичном мероприятии. Когда полароидная фотография начала проявляться, она потеряла дар речи. Кармапа на это сказал: «Прекрасно, все фотографируют мое тело, а ты – мой ум».

^{Ум Кармапы}

Другие события показали, как к просветленным силовым полям притягиваются невротичные энергии, хотя Защитники в конце концов все приводят в порядок. Однажды друзья, которые обслуживали лам во время обеда, вышли из гостиной ошеломленные. Они спросили, кто сидит между ламами, закинув ноги на стол. Я быстренько вывел из-за стола высокого юнца и спросил, какого черта он тут делает. Нечеловеческим голосом он прокричал по-английски: «Я Сет, я явился из другого измерения». – «А теперь иди-ка ты обратно!» – ответил я и выпроводил этого упирающегося неопрятного персонажа за дверь. Когда мы уже стояли на крыльце, парень начал угрожать мне своими каратистскими способностями. В ту же секунду он лежал на мостовой, прикрытый сверху своим велосипедом. Не будучи суеверным, я все же чувствовал, что этот господин обладает очень плохой энергией. Так что его заявление насчет другого измерения могло оказаться правдой.

Под конец визита в Копенгаген Кармапа навестил мою маму. Отец Ханны тоже был с нами. Они от всего сердца благодарили Кармапу за то, что он провел их партнеров через процесс умирания. За год до этого очень достойно умер мой отец. Ушел из жизни мужественный и любящий человек. Прожив много лет на благо всех, отец прямиком отправился в Чистые страны. Последним, что он проглотил, была одна из «материнских» таблеток Кармапы. Когда я представляю его справа от себя в медитациях, я вижу там только столб света.

Прожив много лет на благо всех, отец прямиком отправился в Чистые страны.

В начале сентября мы упаковались в автобус, полный чирикающих птиц, и вместе с Кармапой поехали на Фионию, центральный остров Дании. Аксель пригласил всех пожить в его красивом доме. Однако они с Аконгом Тулку не сошлись характерами. Сначала прожорливая, почти кубической формы, овчарка Акселя обезумела от такого количества людей. А тут еще и Аконг Тулку заявил, что кровать Акселя слишком коротка для Кармапы. Для хозяина все это было слишком, и Аксель попросил нас покинуть дом. Так Дания оказалась среди немногих избранных: до сих пор только монголам, Мао и нашему спонсору Акселю удавалось прогонять Кармап! К счастью, друзья из группы незадолго до этого купили большой дом, так что никому не пришлось ночевать в гостинице. Тем не менее, поведение Аконга Тулку нам не понравилось: из-за его резкости мы только что потеряли своего единственного щедрого спонсора.

На полуострове Ютландия Кармапу пригласил к себе глава экуменического христианского «Центра диалога». Они создали такую связь, которая прочна и сегодня.

Голландия

По пути в Голландию из-за сильного сквозняка заболела Ханна. Во время первого события – посвящения в Карма Пакши она чуть не падала от боли. Кармапа прижал ее к себе, сильно подул вдоль спины и затем во время посвящения заставил ее максимально подробно переводить поучения о Великой печати. Лучшей помощи придумать было нельзя, и она считала это одним из величайших своих очищений.

Однажды во время прогулки один бородатый лама весьма интересно продемонстрировал настоящую равностность. Его обязанностью было держать Черную корону во время церемоний Кармапы. И тут ему, наверняка впервые в жизни, попался порножурнал с очень четкими снимками крупным планом. Я внимательно наблюдал за ним и проверял его реакцию: лама методично листал страницу за страницей, не меняя скорости. Кому-то нравятся такие журналы, кому-то нет, но обычно люди рассматривают что-нибудь более пристально или даже листают обратно. Для него же, видимо, все было таким же чистым, как Будды в любовном союзе, изображенные на живописных свитках. Он не выказал ничего личного – ни влечения, ни смущения.

Германия

Кармапа проводил церемонии Короны, и через неделю мы поехали через Виттен в Кенигштейн. Франкфуртский Союз подготовил большую встречу. Среди примерно 1000 посетителей было много знаменитостей и один журналист большой газеты в плохом настроении. Ему не понравилось, как Кхенпо в классическом ученом стиле объяснял смысл церемонии Короны – и потом в статье он потешался над тибетцем, как мог. Мы жалели, что все событие представили в таком глупом свете, но нам тоже было смешно. Над всем напыщенным и протокольным время от времени надо подшучивать, а он делал это профессионально. Кармапа тоже смеялся, когда ему перевели статью.

^{Кармапа дает посвящение, слева Цультрим Намгьял}

Над всем напыщенным и протокольным время от времени надо подшучивать, а он делал это профессионально.

После церемонии тибетцы завели важные знакомства, чтобы помочь своим соотечественникам в изгнании. Затем Кармапа и Джамгён Конгтрул Ринпоче улетели в Берлин.

Наши друзья Фриц и Лиза взяли всю компанию жить к себе в дом в Кенигштейне, и, поскольку Фриц много практиковал дзэн, я научил его особенной медитации на Кармапу. Франкфурт показался всем неопределенным, без ясной вибрации, на которой можно было бы основываться и что-то строить. Здесь было иначе, чем в Пруссии, у швабов или баварцев. Мы учили и завязывали контакты для блага тибетских беженцев.

Ханна осталась заботиться о делах, а мы с Куртом повезли лам, которые участвовали в церемонии Короны, через так называемую «восточную зону». Монахов потрясла стена и «мертвая зона», и они облегченно вздохнули, когда мы приехали в Западный Берлин. Даже воздух там казался другим.

В этом разделенном историческом городе Кармапа стал гуру для хиппи. Церемонию Короны проводили в турецком гетто, а в зале сидели одни длинноволосые «дети цветов». Кармапа был очень открыт всем присутствующим, принимал их похвалы. Прибежище получили несколько сотен человек. Потом публично и настойчиво Кармапа потребовал, чтобы в наших центрах не было никаких наркотиков и политики. Для Берлина это было как раз то, что нужно.

^{Кармапа во время благословения в Берлине}

Ханна повезла группу в Австрию. Они ехали в арендованной машине, совершенно маломощном «Форде Транзите», а Кармапа постоянно просил ее всех обгонять и ехать быстрее, с чем этот мотор модели «Газонокосилка», однако, справиться не мог.

Когда мы с Куртом приехали в Вену после вечерней лекции, зазвонил телефон. У Валли из Гамбурга были новости. Принимавший Калу Ринпоче богатый хозяин дома пригласил всех буддистов Северной Германии на общую встречу. У него было письмо, в котором Калу Ринпоче предлагал организовать в этом доме центр римэ. Прежде я уже просил Ринпоче этого не делать, и, когда тот человек и его жена вообще не появились во время визита Кармапы – явный признак чувства вины, – я понял, что они что-то задумали. Я побежал к Кармапе и спросил, должны ли его ученики теперь стремиться обрести высокий общественный статус. Стоит ли нарушать связь с ним ради получения красивого нового дома для практики? «Нет, – сказал Кармапа. – Это надо остановить».

Я запрыгнул в машину. Автобан был свободен, и к утру я приехал в Гамбург – как раз в нужный момент. Наши друзья, тогда не посвященные в тонкости тибетской политики, были уже готовы сказать «да». «Ученики Кармапы в этом участия не принимают», – сказал я. Холодный ветерок пробежал по залу. Хозяин дома вспылил и начал что-то говорить, но я прервал его: «В Великом пути можно смешивать все, а в Алмазном пути – нет. Для вас, гелугпинцев, это значит немного, но в Кагью мы должны сохранять свою передачу в чистоте. Сейчас ученики Кармапы перейдут вместе со мной в соседнее помещение». Люди переходили один за другим, как только переваривали свое «несектантство». Они пришли, потому что я был их учителем; осталось всего трое или четверо. Потребуется еще некоторое время, прежде чем многие поймут, что значит популярный термин «римэ». Смысл его заключается в том, чтобы заниматься своими практиками, уважая богатство других школ.

Центр, в котором на Калу Ринпоче разозлился монах Тхеравады, не улучшил своих вибраций. Я еще чувствовал себя немного ответственным за это место, потому что несколько лет назад основал здесь группу. Им нужны были сильные, хорошие энергии. К тому же этот проект был очень дорог сердцу моего австралийского издателя. Само собой, Кармапа мгновенно поднял все на свой освобожденный уровень. В один из сияющих осенних дней он под открытым небом дал посвящение в Освободительницу, провел церемонию Короны и вымел таким образом все помехи.

Наутро Кармапа, Джамгён Конгтрул Ринпоче и несколько монахов уезжали в Мюнхен. Я повез их сам, потому что на организацию автобуса не было времени. Нас ожидал известный учитель дзэна граф фон Дюркхейм и еще много людей, интересующихся духовными вопросами. Они собрались в огромном доме на окраине города. Должно быть, в прошлой жизни я уводил у них подруг или воровал лошадей, точно не знаю, – но несколько лет ревнивые люди из этого города придавали моей жизни дополнительную остроту. Вот что больше всего удивляло: самыми недовольными всегда были те, кому я очень помог, когда они были на самом дне. Знай они, что мой ум йогина полностью отфильтровывает неловкие воспоминания, – им не пришлось бы считать меня врагом.

Вот что больше всего удивляло: самыми недовольными всегда были те, кому я очень помог, когда они были на самом дне.

Швейцария

Следующей целью были окрестности Цюриха. В некоторых долинах Швейцарии теперь жили тысячи тибетских беженцев, в том числе из Кхама. Как и Кармапа, они вышли из того знаменитого тибетского племени воинов, в котором многие относят себя к Кагью. Граница Германии оказалась закрытой, потому что несколькими часами раньше террористы из группы Баадера – Майнхоф убили одного из столпов общества. Мы спешили, и потому стоило попытать счастья на всех погранпостах в западном направлении. Так мы максимально приблизимся к Цюриху до того, как придется переехать из быстрой Германии в медленную Швейцарию.

^{С Кармапой в Шайбсе}

Кармапа заботился о том, чтобы мы не скучали. Когда я на скорости более 160 километров в час подъезжал к неосвещенной развилке, он насыпал две маленькие горки коричневого порошка на тыльную сторону ладони и дал мне понюхать. Внезапно в мой мозг впились две ледяные руки. На визжащих покрышках я свернул не в ту сторону. Когда я остановился, чтобы проверить, на месте ли моя голова, Кармапа сотрясался от смеха. Это был индийский нюхательный табак, который употреблял и Калу Ринпоче, – похоже, его изготавливали из смеси динамита и тертых боксерских перчаток.

Меня глубоко тронуло то, как реагировали на Кармапу баварские и швабские фермеры. Они просто чувствовали его силу. Когда мы останавливались, чтобы спросить дорогу, люди оставляли свои пиво и сигареты и приходили за благословением. И хотя мощный желтолицый господин в красной рясе выглядел непривычно, его теплота и непосредственность растворяла все культурные барьеры. Кармапа при этом снова и снова повторял, что Центральная Европа дорога его сердцу. Рано утром, с пятой или шестой попытки, мы все-таки преодолели границу и, промчавшись через заспанные швейцарские деревни, добрались до Рикона. Нас приветствовали тибетцы с покрасневшими глазами: они ждали всю ночь. Доставив по назначению ценный груз, я поехал на границу встречать автобус с Ханной, Бьорном и остальными.

К сожалению, в Швейцарии к Кармапе за благословением подходили только тибетцы. Наши слаженно работающие швейцарские городские центры и много близких друзей – все это появилось намного позднее. Кармапа провел в Риконе два дня – правда, ураган он на этот раз не устраивал. Пришло несколько возможных спонсоров, но их влекла экзотика, а не польза буддизма. Предпочитая мертвое живому, они высоко ценили буддизм как великое просветляющее Учение Азии – хотя там у него почти нет шансов выжить. Но они закрывали свои сердца и кошельки от наших друзей, которые посвящают свою жизнь принесению буддизма на Запад. И даже самые образованные европейские идеалисты были для них недостаточно «культурны». Большинство людей не способно понять, что просветляющее Учение сохранится только в том случае, если пустит корни в повседневной жизни. Обычно это понимание встречаешь только у гуманистически настроенных представителей среднего класса, а они не слишком богаты.

Большинство людей не способно понять, что просветляющее Учение сохранится только в том случае, если пустит корни в повседневной жизни.

В Кармапе не было ни тени снобизма. Например, когда его приглашали люди, которые просто хотели пообщаться со знаменитостью или похвастаться своими владениями, он мог сказать: «У них нет ни преданности, ни хорошего вкуса. Они пригласили меня только ради того, чтобы потом рассказывать приятелям, что я здесь был». Бедному переводчику приходилось, не меняясь в лице, произносить что-нибудь в таком духе: «Его Святейшество тронут вашим глубоким интересом к Учению, что является самым важным. Он восхищен вашим домом и непременно включит вас в свои молитвы». Последнее Кармапа, естественно, делал всегда, и чудеса происходили даже после самого поверхностного контакта с ним. Они случались по нескольку раз в день.

Однажды в Лос-Анжелесе у нас из-под носа ушел большой чек. Создатель какой-то маленькой технической штучки хотел продемонстрировать свою образованность и потому пригласил лам на японскую чайную церемонию. И когда минуло уже полчаса, а он все полоскал крохотные чашки и переливал воду туда-сюда, а чай так и не появился, ламы один за другим начали хохотать. Даже Кармапе пришлось прикрыть голову накидкой. Лица наших хозяев заметно вытянулись, и чек подписан не был. Но что мы могли поделать? Не все понимают высокое искусство приготовления чая.

Франция

Покинув Женеву, наш последний город в Швейцарии, мы с Ханной провели с Кармапой, Джамгёном Конгтрулом и несколькими их помощниками целых три чудесных недели. Мы везли лам через Южную Францию на нашем антикварном автобусе «Фольксваген». Аконг Тулку действовал на французов, как красная тряпка на быка. Он и здесь пытался стать центральной буддийской властью, и местные так рассердились, что запретили ему приезжать. Поэтому Кармапа отправил его с монахами в свой главный монастырь в Дордони. С каждым визитом становилось все очевиднее, что центры Южной Франции ориентируются на монастырь Калу Ринпоче в Сонаде, а не на Румтек. Они становились все более церковными и буржуазными. Я не хотел даже думать о возможности раскола, но было странно наблюдать ту псевдооткрытость, которую проявляли к Кармапе многие французы. Они, казалось, ожидали еще более детального объяснения его и без того простых и ясных слов. Но финансовых забот у центров не было. Роль мужчины в романских обществах допускает наличие духовных интересов, и поэтому у них были хорошие спонсоры. Им недоставало только «вспышки», ощущения тех безграничных возможностей, которые осознаются, когда мы опираемся непосредственно на силу Кармапы.

^{С Ламой Джигмелой}

Что касается эксцентричных людей, то в этом Ривьера чуть не обскакала Калифорнию. В Ниццу мы поехали по приглашению организации «Мандар-Ом», объединения бритоголовых. Перед и после каждой фразы они пели «Ом», и их головы блестели на склоне среди животных из папье-маше в натуральную величину. Впоследствии их руководитель получил в Каннах благословение Кармапы, а я научил его медитации на Шестнадцатого Кармапу, которую, надеюсь, он не переделал. Другая группа была не столь странной, зато еще более высокомерной; она состояла из учеников общеизвестного Бхагавана Шри Раджниша, покойного «роллс-ройсового гуру». Тогда Бхагаван как раз выпустил книгу с парой скромных утверждений, которые были для нас откровением: например, что Кармапа назвал его величайшим Бодхисаттвой всех времен. Он, Бхагаван, и есть тот человек, который должен принести буддийскую тантру на Запад. Кармапа, который его вообще не знал, был максимально дипломатичен, но ученики Бхагавана все равно остались недовольны его ответами. И я опять только диву давался, глядя на беспочвенную наивность многих людей в духовной области. Было ужасно видеть, с какой готовностью они отказывались от критичности и здравого смысла.

В Ницце Кармапа и Джамгён Конгтрул жили в красивом отеле у пляжа. Мы с Ханной и ламами долго говорили, вспоминая визит Калу Ринпоче. Ламы прожили во Франции все это время, с тех пор как мы возили их с Ринпоче по Европе. В Сен-Тропе нас ждал еще один очень богатый последователь «роллс-ройсового гуру» Раджниша. Он хотел подарить тибетцам несколько дней роскоши. Мы спрашивали себя, как ему удалось стать таким богатым, и очень быстро получили ответ: обед, на который нас пригласили, нам было позволено оплатить самим. После этого мы опять стали покупать еду в супермаркете. Еще одно изысканное приглашение такого рода было нам не по карману. А во время первой же прогулки на яхте Кармапа решил, что он будет полезней в других местах, и завершил визит раньше срока.

Мы уже три недели почти круглосуточно находились рядом с Кармапой. Эта поездка завершалась в его главном французском центре. Там все было готово к большим посвящениям.

^{Ханна переводит в Дордони}

Дордонь очень впечатляет. Она расположена недалеко от Пиренеев. Узловатые дубы, красно-коричневые известковые горы и чудесные извилистые дороги – сплошное наслаждение для умеющих водить. Мистер Бенсон сделал великолепный подарок нашей линии преемственности. Правда, когда все собрались, его не было – но без него невозможно было завершить все формальности. Только после этого Кармапа мог начать посвящение в Высшую Радость и благословение места. Единственное, что у нас было, – номер телефона одного из его друзей в Нью-Йорке. Ютта Марштранд все же полетела туда и действительно обнаружила Бенсона на Гавайях. «Мы будем сейчас освящать место, – сказала она, – и надеемся, что ты хочешь присутствовать». Это подействовало. В последующих речах я много раз хвалил щедрость этого человека. У него было одиннадцать детей, и все же он подарил Учению такую драгоценность. Уже тогда в толпе слушателей преобладали белокурые головы датчан и немцев – хороший знак, что это место будет иметь международное значение. Это в точности соответствовало желаниям Кармапы, и было чудесно видеть, что страсть северных европейцев к путешествиям доставила ему эту радость.