Текст книги "Основы криминалистики. Курс лекций"

Соучастники К. в совершении разбойного нападения, связанного с достаточно длительными подготовительными действиями и последующим незаконным проникновением в жилище, как и он, признавая себя виновными, лидирующую и организаторскую роль в совершении преступления отводили именно К. Последний данное обстоятельство категорически отрицал.

Адвокат К., использовав свое процессуальное право на представление доказательств, обратился к специалисту, имеющему психологическое образование и ученую степень. Специалисту была представлена копия постановления о привлечении К. в качестве обвиняемого, в котором весьма подробно описана фабула вменяемого ему преступления, и сам обвиняемый К. (к нему была применена мера пресечения в виде подписки о невыезде). На разрешение специалиста был поставлен вопрос «Имеются ли у К. с учетом его индивидуально-психологических особенностей психологические предпосылки для выполнения им организаторских и лидерских функций, в том числе и при совершении вмененного ему преступления?». В результате исследования, проведенного в целом с использованием описанных выше методов и методик, специалист пришел к следующему выводу: «У К. не выявлено психологических предпосылок для выполнения им организаторских и лидерских функций; обнаруженные в ходе настоящего психологического исследования особенности его личности, напротив, скорее указывают на его значительную зависимость от окружения, невысокую самостоятельность, повышенную тревожность, низкую агрессивность» (в обоих случаях в качестве эксперта и специалиста выступал кандидат медицинских наук, доцент кафедры криминалистики Воронежского государственного университета С.Н. Боков).

Диагностирование отношения субъекта допроса к искомой информации лицом, ведущим исследование преступлений. Это – относительно новая классификационная группа распознавательных задач диагностического характера, решаемая в основном тактическими средствами.

В контексте рассматриваемой темы следует заметить, что предложенный мной в нескольких ранее опубликованных работах[91]91
  См., напр.: Баев О.Я. Тактика следственных действий. – Воронеж, 1995.


[Закрыть] подход к классификации тактических приемов именно по этому основанию (в зависимости от отношения субъекта допроса к искомой следователем информации) вызвал в литературе критические замечания. Так, В.П. Бахин, М.Ч. Коганов, Н.С. Карпов в интересном исследовании «Допрос на предварительном следствии: уголовно-процессуальные и криминалистические вопросы» (Алматы, 1999) по этому поводу пишут: «Речь идет не о том, как обладатель информации к ней относится, а обладает ли он ею или нет» (с. 104–105). Не могу всецело согласиться с этим мнением и попытаюсь разъяснить свою позицию по данному вопросу, ибо она непосредственно влияет на осознание сущности рассматриваемого класса диагностических задач.

То, о чем пишут данные авторы, – лишь один, хотя и весьма важный, из двух неразрывно взаимосвязанных аспектов этой диагностической проблемы. Действительно, в первую очередь исследователь преступления со своих позиций и с максимально возможной степенью вероятности должен продиагносцировать, обладает или нет субъект его воздействия искомой информацией. Но затем – ибо первое не самоцель, а лишь основа для достижения цели, – он должен произвести диагностику того, как данный субъект относится к искомой им (исследователем преступления) информации: склонен ли он объективно и полно передать имеющуюся у него информацию; не воспринял ли он искомую информацию с непреднамеренными искажениями и (или) не передает ли он ее также с непреднамеренными искажениями и, наконец, не скрывает ли он имеющуюся у него информацию или искажает ее умышленно.

Именно решение исследователем преступления этой диагностической задачи в большей своей степени структурирует адекватное осознание им возникающей в этой связи той или иной тактической (следственной, защитной) ситуации, применительно к которым и следует классифицировать и разрабатывать тактические средства допроса с позиции соответствующего субъекта исследования преступлений.

Тактическим средствам диагностического распознавания отношения допрашиваемого к искомой информации субъектом исследования преступлений (главным образом, что вполне естественно, следователем) и рекомендациям по их применению в той или иной возникающей на этой основе ситуации посвящены многочисленные работы. В частности, хочу обратить особое внимание на монографии А.Р. Ратинова «Самооговор» (М., 1973, в соавт. с Т. Скотниковой), «Лжесвидетельство» (М., 1976, в соавт. с Ю. Адамовым), А.А. Закатова «Ложь и борьба с нею» (Волгоград, 1984), Л.Б. Филонова «Психологические способы выявления скрываемого обстоятельства» (М., 1979). Свое мнение о тактических средствах и способах реализации решения распознавательных задач диагностического характера рассматриваемого класса я достаточно подробно изложил в работах «Конфликтные ситуации на предварительном следствии» (Воронеж, 1984) и «Тактика следственных действий» (Воронеж, 1992, 1995). Потому отсылаю вас к перечисленным работам, а здесь хочу обратить внимание на несколько иной аспект возможного решения подобных диагностических задач.

В настоящее время, помимо разработанных и описанных в названных и других работах традиционных тактических средств диагносцирования информационного состояния допрашиваемого, достаточно активно стали применяться технико-инструментальные методы и средства. Так, в мировой, а в последнее время и в отечественной правоохранительной практике весьма часто для диагностики информационного состояния субъекта используются его испытания на полиграфе. Интересные исследования в области возможности психодиагностики скрываемого обстоятельства по почерку в последние годы проведены профессором Башкирского университета Г. Аминевым, и по сообщениям известного следователя из г. Иркутска Н.Н. Китаева, успешно апробированы им на практике расследования конкретных уголовных дел об убийствах. Эти и ряд других проблем, касающихся технико-инструментальных методов диагностирования информационного состояния допрашиваемого, будут рассмотрены в теме, посвященной дискуссионным проблемам криминалистической техники.

3. Криминалистическая идентификация

Как было сказано ранее, идентификация является одним, хотя и высшим, из уровней криминалистического распознавания. И в то же время идентификация – не просто уровень распознавания. Она имеет для криминалистики особое значение. Это можно объяснить как минимум следующим:

• во-первых, теория идентификации исторически оказалась первой криминалистической теорией, выступившей не как сумма неких прикладных разрозненных отдельных сведений из различных наук, используемых в целях исследования преступлений (как то было на протяжении многих лет со знаниями из области медицины, химии, токсикологи, биологии и др.), а как систематизированное знание с четко выраженной именно криминалистической направленностью. Вспомним в этой связи, что создание Бертильоном, а затем Гальтоном и другими основоположниками методов идентификации личности послужило точкой отсчета существования криминалистики как самостоятельной науки;

• во-вторых, проблемы криминалистической идентификации в настоящее время далеко вышли за пределы лишь техники отождествления личности, которой многие годы она ограничивалась. А о том, что это было именно так, свидетельствует хотя бы то, что еще не так давно криминалистическая идентификация рассматривалась лишь как одна из тем криминалистической техники как раздела науки и курса криминалистики[92]92
  См.: Криминалистика / Под ред. С.П. Митричева, М.П. Шаламова. – М., 1963; Криминалистика / Под ред. Р.С. Белкина, Г.Г. Зуйкова. – М., 1968; Криминалистика / Под ред. И.Ф. Крылова. – Л., 1975, и др.


[Закрыть].

В настоящее же время осознано, что проблемы криминалистической идентификации касаются практически любого вопроса криминалистики, носят философский, методологический характер, являются составной частью (разделом, темой) ее общей теории. Именно в этом качестве идентификация рассматривается в научной и учебной криминалистической литературе последних лет[93]93
  См.: Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика. – М., 2003; Драпкин Л.Я., Карагодин В.Н. Криминалистика. – М., 2007; Криминалистика / Под ред. В.А. Образцова. – М., 1997; Криминалистика / Под ред. Е.П. Ищенко, В.И. Комиссарова. – М., 2007, и др.


[Закрыть].

Не в пример рассмотренным выше проблемам криминалистической диагностики, теоретическим и прикладным вопросам криминалистической идентификации в отечественной литературе посвящено большое количество серьезных и интересных работ. Ни в коем случае не умаляя достоинство других, я бы особо выделил следующие: Зотов Б.Л. «Идентификация в криминалистике» (М., 1973), Колдин В.Я. «Идентификация при расследовании преступлений» (М., 1978), он же. Судебная идентификация (М., 2002), Колмаков В.П. Идентификационные действия следователя (М., 1978), Седова Т.А. Проблемы методологии и практики нетрадиционной криминалистической идентификации (Л., 1986), Седых-Бондаренко Ю.И. Криминалистическая идентификационная экспертиза (М., 1973), Сегай М.Я. Методология судебной идентификации (Киев, 1970).

И в этой связи можно согласиться с Р.С. Белкиным, констатировавшим, что «современная теория идентификации – одна из наиболее разработанных частных криминалистических теорий с обширным понятийным аппаратом и многочисленными практическими приложениями»[94]94
  Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. – С. 79. Подробнее о взглядах Р.С. Белкина на проблемы криминалистической идентификации см. в его «Курсе криминалистики», т. 2, с. 244–288.


[Закрыть]. Это позволяет мне здесь остановиться лишь на основных, наиболее принципиальных положениях идентификации как высшего уровня криминалистического распознавания.

Итак, что же такое идентификация и почему она возможна при процессуальном исследовании преступлений, иными словами, каковы ее научные основы?

Сам по себе термин «идентификация» означает «отождествление». Идентифицировать – установить то же самое в различных объектах или установить единство объекта, исследуя его в различных состояниях. «Идентификационное распознавание, – делает верный вывод В.А. Образцов, – это распознавание факта наличия либо отсутствия тождества объекта на основе распознавания сходства либо различия его общих и частных признаков. Установить тождество – значит получить точный доказательный ответ на вопрос о том, что представленный на исследование след (след-отпечаток, след-образ, след-вещество и т. д.) оставлен данным, а не каким-то другим следообразующим объектом (человеком, предметом)»[95]95
  Образцов В.А. Криминалистическое распознавание… – С. 139.


[Закрыть].

С учетом этого криминалистическую идентификацию следует рассматривать двояко: как процесс отождествления уголовно-релевантного объекта в ходе исследования преступлений и как криминалистически и доказательственно-значимый результат отождествления определенного объекта в ходе исследования преступления.

И потому, исходя из общего понимания идентификации в целом, специфики науки криминалистики и того, что ранее было сказано о соотношении криминалистического распознавания и распознавания в криминалистике, полагаю, что криминалистическую идентификацию можно определить как процесс и результат отождествления, осуществляемые средствами криминалистики в условиях уголовного процесса в целях исследования преступлений.

Методологические основы криминалистической идентификации вкратце можно свести к следующим принципиальным положениям:

1) индивидуальность предметов и явлений реальной действительности: любой объект (человек, предмет, документ, явление, состояние и т. д.) уникален и неповторим. Он тождественен, равен лишь самому себе;

2) любой объект относительно устойчив и существует в пространстве определенное время: от многих веков, как египетские пирамиды, десятков лет, как человек, до долей секунды, как физические процессы в микромире;

З) любой объект не существует изолированно. Вспомним слова Джона Донна, поставленные Э. Хемингуэем в качестве эпиграфа к роману «По ком звонит колокол»: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европы…». Вся объективная реальность взаимообусловлена и взаимосвязана. Преступление с этих позиций, как уже отмечалось в предыдущей лекции, представляет собой взаимосвязь, взаимодействие как минимум двух, а обычно значительно большего количества объектов (людей, предметов и т. д.) между собой;

4) взаимодействие объектов между собой в соответствии с материалистической теорией отражения (было когда-то сформулировано: вся материя обладает свойством, близким к свойству ощущения – свойством отражения) неукоснительно приводит к переносу части одного объекта на другой, взаимодействующий с первым объект, а более точно – отражению первого объекта на втором и, наоборот, второго на первом. Эти следы-отражения также относительно устойчивы, специфичны и индивидуальны, как отраженный в них оставивший их объект. Следы-отражения соответствуют лишь тому объекту, чьим отражением они являются;

5) отражения одного объекта на другом, взаимодействующим с первым, объекте (и наоборот) представляется их исследователю в качестве следов взаимодействия. Следы же как результат процесса отражения существуют в двух видах: следы материальные и следы идеальные. К первым из них относятся физические, химические, биологические, анатомические, трасологические и т. п. результаты отражения одного взаимодействующего объекта на другом. Идеальные следы – это следы-отражения, оставшиеся в памяти лиц, взаимодействовавших с отраженным объектом (объектами), наблюдавших либо каким-либо иным образом воспринимавших тот или иной уголовно-релевантный объект.

Исходя из этих основополагающих методологических посылок, можно сделать и носящие принципиальный характер выводы относительно сущности и условий идентификации при процессуальном исследовании преступлений:

а) в принципе возможна идентификация любого объекта; методологических и общетеоретических препятствий для этого, на мой взгляд, нет. Однако есть и иное мнение. Так, многие ученые (А.И. Винберг, А.А. Эйсман и др.) полагают, что к объектам идентификации могут быть отнесены лишь твердые, индивидуально– определенные предметы (тела). Действительно, в настоящее время отсутствуют научно обоснованные методики идентификации сыпучих и жидких веществ, есть проблемы с научной обоснованностью методик идентификации веществ и материалов, идентификации по запаховым микроследам и т. д. Но это, по моему убеждению, лишь в настоящее время. Напомню, что всего лишь около ста лет назад были созданы научно обоснованные методики идентификации огнестрельного оружия по стрелянным из него гильзам и пулям, буквально в последние десятилетия появились методики «генной дактилоскопии», исследования информационного состояния человека с помощью технических устройств типа полиграфа. По сути, значительная часть истории криминалистики, одно из основных направлений ее развития в настоящее время, да и в перспективе – непрерывный процесс создания научно обоснованных методик идентификации все новых и новых уголовно-релевантных объектов. Как предсказывал А.С. Пушкин, «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…»;

б) для установления тождества, для производства идентификации необходимо наличие двух объектов: того, который отождествляют, его называют идентифицируемым объектом, и того, с помощью которого отождествляют – идентифицирующего объекта. В этом состоит существенное различие идентификационного распознавания от распознавания диагностического. Последнее чаще всего осуществляется по одному объекту, в предложенной терминологии – идентифицирующему (следу обуви, отпечаткам пальцев, письму, иному предмету, обнаруженному на месте происшествия или в результате обыска, мысленному образу объекта, сохранившемуся в памяти человека, и т. д.).

Идентифицируемыми (отождествляемыми) объектами чаще всего выступают люди, предметы и документы, помещения, участки местности, животные и другие уголовно-релевантные объекты.

Идентифицирующими (отождествляющими) объектами являются, во-первых, следы, во-вторых, образцы и, в-третьих, данные криминалистической регистрации.

Приведем несколько примеров возможности идентификации по названным идентифицирующим объектам. На месте происшествия обнаружен и надлежащим образом изъят объемный след обуви, отразивший необходимую совокупность особенностей оставившего его экземпляра обуви. При обыске в доме подозреваемого была изъята некая обувь. Последняя станет идентифицируемым объектом; гипсовый слепок следа обуви, изготовленный при осмотре места происшествия, – объектом идентифицирующим. Путем их исследования и будет установлено, оставлен ли данный след одной из пар обуви, изъятой при обыске у подозреваемого. Второй пример использования следов как идентифицирующих объектов: потерпевший заявил, что запомнил напавшего на него человека, может его опознать, и описал приметы и особенности преступника, по которым он может произвести опознание. Эти-то интеллектуальные, памятные, идеальные следы в данном случае и выступают в качестве идентифицирующего объекта, посредством исследования которых в процессе предъявления для опознания потерпевшему подозреваемого и будет осуществляться идентификация.

Для ответа на вопрос, этим ли лицом выполнен текст рукописного, имеющего уголовно-релевантное значение письма; на этой ли пишущей машинке или на этом ли принтере, телетайпе и другом печатающем устройстве выполнен некий документ, требуется исследование искомых текстов с образцами почерка определенного лица, образцами текстов, выполненных на названных печатающих устройствах. Для идентификации по голосу лица, ложно сообщившего по телефону о террористическом акте и чье сообщение записано на магнитную ленту, нужно исследовать эту запись и образцы голоса, полученные от заподозренного в этом сообщении человека. При обнаружении на месте происшествия отпечатков пальцев либо при снятии их с пальцев трупа неустановленного лица они сопоставляются с соответствующими данными уголовной (криминалистической), в этом случае дактилоскопической, регистрации;

в) идентификационное распознавание осуществляется на основе идентификационных признаков: тех родовых и – главное – индивидуальных особенностей идентифицируемого объекта, которые отразились на идентифицирующем объекте и отличают его от всех иных объектов, даже аналогичных идентифицируемому. Совокупность индивидуально-определенных, устойчивых признаков, не повторимых (или обладающих редкой встречаемостью) по их отношению, местоположению, взаиморасположению и другим особенностям в сравниваемых объектах, именуется идентификационным комплексом признаков[96]96
  См.: Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. – С. 77.


[Закрыть].

В этот комплекс входят системы следующих признаков:

а) общих, именуемых признаками группового значения;

б) частных – индивидуального значения, присущих только исследуемым объектам; именно они наиболее важны для осуществления идентификации, именно на их основе в подавляющем числе случаев и видов идентификации последняя и осуществляется (ошибка в идентификации Исааком Иакова в библейской истории, приведенной в начале этой лекции, как раз и стала следствием того, что она была им осуществлена по недостаточному, как бы мы сейчас сказали, комплексу идентификационных признаков: «руки Исавовы» – общий признак, «голос Иакова» – не соответствующий ему признак частный);

в) статистически определяемых идентификационных – они наиболее важны в тех видах идентификации, при которых она осуществляется на основе подсчета количества совпадающих или несовпадающих признаков, которые сами по себе не носят индивидуального характера. Например, для установления того, что данная гильза была стреляна из определенного экземпляра автоматического огнестрельного оружия, производится подсчет совпадающих трасологических следов на идентифицирующей гильзе и гильзе экспериментальной, полученной при опытном выстреле из идентифицируемого экземпляра огнестрельного оружия.

Криминалистическая идентификация классифицируется по многим основаниям, в первую очередь по видам идентифицирующих объектов и субъектам этой деятельности. По виду объектов различают:

а) идентификацию по материально фиксированным следам– отражениям;

б) идентификацию по образцам;

в) идентификацию по данным уголовной (криминалистической) регистрации;

г) идентификацию, осуществляемую по мысленным (идеальным, памятным) следам.

Чаще всего осуществление идентификации при исследовании преступлений требует использования специальных познаний в определенной области (областях) науки и техники. А потому она производится соответствующим экспертом или экспертами на основании постановления о том следователя или определения суда (постановления судьи при осуществлении им правосудия единолично). И потому логично, что такой вид идентификации именуется экспертной (или судебно-экспертной).

Другим субъектом идентификации выступает следователь. Его идентификационная деятельность осуществляется по нескольким направлениям.

1. Идентификация по мысленным (идеальным, памятным) следам. Она производится следственным путем – посредством предъявления идентифицируемого объекта для опознания субъекту, в памяти которого содержатся такие идеальные следы и который в этом качестве играет роль идентифицирующего объекта.

2. Обеспечение возможности осуществления экспертной идентификации путем обнаружения и изъятия в ходе следственных действий, таких как осмотры, выемки, обыски, получения образцов для сравнительного исследования, обращения к данным уголовной регистрации и т. д., необходимых для ее осуществления идентифицирующих и идентифицируемых объектов.

3. Назначение данного исследования, представление экспертам названных выше объектов, а в необходимых случаях и организация производства экспертизы.

4. Оценка и использование экспертного идентификационного исследования.

И в заключение этой, одной из важнейших в курсе криминалистики темы два замечания.

Во-первых, я всецело согласен с А.М. Лариным в том, что суд решает основную задачу правосудия, «признавая или отвергая идентичность (тождество) обвиняемого с преступником» и потому «с этой точки зрения идентификация в значительной мере поглощает собирание и оценку доказательств»[97]97
  Ларин A.M. Криминалистика и паракриминалистика. – С. 29.


[Закрыть].

Во-вторых, не в меньшей степени я согласен и с тем, что «было бы ошибочным пытаться сводить все многообразие форм познания к одному какому-либо процессу, неоправданно гиперболизируя его, будь то отождествление, диагностика, распознавание, либо что-то иное»[98]98
  Корухов Ю.Г. Криминалистическое распознавание и криминалистическая диагностика: содержание и соотношение понятий / В кн.: Уголовный процесс и криминалистика на рубеже веков. – М., 2000. – С. 118.


[Закрыть].

При уголовно-процессуальном исследовании преступлений следует использовать все формы, средства, методы и способы познания.