Текст книги "Технологии свободы"

Глава 1
Свобода и Воля (предварительные рассуждения)

1.1. Технологии свободы и философия свободы

Нужно различать философское конструирование (философию) Свободы и технологии ее достижения. Философское конструирование не выходит за рамки мыслительных описаний, соответствующих зачастую технологическим принципам и результатам практик. Психические функции – каждая по-своему – воспроизводят смысловые операции в своих модальностях, в том числе образы и движение к Свободе. Однако следует различать описание свободы и реализацию Свободы. В мышлении (и в текстах) Свобода лишь отражается. Зачастую это вполне точное отражение, которое позволяет сформулировать задачи, возникающие на этом пути, и методы их решения, но без реальной внутренней работы Свобода остается чем-то внешним – объектом, а не фактом жизни нашего «Я». Технологии Свободы направлены на достижение Свободы, а не на отражение ее в мыслительных конструктах. Однако человек (в том виде, который нам известен) – существо языковое, отражающее реальность, и отражения Свободы (в том числе и философские конструкты) проясняются и уточняются технологиями.

Технологии не сводятся к операциям сборки-разборки и комбинациям отдельных элементов. Технологии – способы достижения заданных результатов, достаточно ясные и прозрачные для передачи этих способов другим людям. Технологии делают действия прозрачными и понятными, но тем самым они уничтожают Тайну, и именно этот аспект «разтаинствования» вызывает настороженное отношение к использованию слова «технологии» в случае, когда речь идет о Свободе, которая есть не что иное, как Тайна сравнительно с привычными формами существования.

Свобода потустороння обычным представлениям. Это понятно многим авторам, и можно привести сотни рассуждений на эту тему. Остановимся на нескольких цитатах.

«Свобода внебытийна, сверхбытийна, добытийна. Она вне свойств и идентификаций. Но, реализуясь, она рождает ответственность, так как задает позицию, лишает алиби-в-бытии. Она задает точку зрения для осмысления и смыслотворения…

… Свобода не есть бытие, она есть небытие, суть возможное, пустое, неописуемое и невыразимое творящее ничто. Она не находится в измерениях бытия, она „под“ бытием, как то, что хочет воплотиться в бытии. По своей сущности свобода предшествует совершаемым свободно актам: она предшествует своим проявлениям. Поэтому свобода предшествует бытию, является „внебытийной безосновной основой бытия“…

… Я постижимо не путем объективации, а каким-то иным, возможно, более глубоким образом. Я – ни факт, ни акт, ни идея, оно одновременно и идеально, и реально, стоит вне времени и проявляется в душевной жизни. Онтологический смысл этого обстоятельства заключается в том, что субъект самосознания является носителем свободы».[7]7
  Тульчинский Г. Л. Свобода – эпифеномен культуры? Текст доклада на Третьей Всероссийской научно-практической конференции по экзистенциальной психологии 3–5 мая 2007. http://hpsy.ru/public/x2919.htm


[Закрыть]

«Свободу нельзя ни из чего вывести, в ней можно лишь изначально пребывать».[8]8
  Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Наука, 1989.


[Закрыть]

«„Я “ изначально обладает свободой. В силу этого „я“ настолько же неопределимо в предметных терминах, насколько рационально неопределима свобода».[9]9
  Левицкий С. А. Свобода и ответственность: «Основы органического мировоззрения». М.: Посев, 2003.


[Закрыть]

Свобода неопределима, но достижима. Свобода перестает быть Тайной в расхожем понимании, но Тайна не уничтожается, она лишь перемещается в некие области Бытия за пределами Свободы.

1.2. Свобода и традиционные сакральные системы

Обретение Свободы является задачей многих традиционных систем. Более того, в ряде текстов приводятся примеры реального освобождения и его признаки. Однако путь к этому преграждает неизбежный период непрозрачности, требующий доверия к Учителю, и тогда Свобода есть результат следования предписаниям, смысл которых зачастую неясен практикующему. Становится ли результат подобной практики реальной Свободой или все же это лишь имитация таковой? Как только Тайна подменяется доверием, тезис «я не знаю» – убеждением «Учитель знает», так сразу же цель – Свобода – подменяется ее имитацией.

В условиях постмодернистского смешения, когда реальные практики, их имитация, искажение и профанация неразличимы и всему строю современной культуры чужероден вектор действия, направленный к Свободе, ценными представляются проекты достижения свободы в таких системах, которые в какой-то степени коррелируют с традиционными путями, но созданы самостоятельно. Я имею в виду в первую очередь более чем убедительные своею новизной, универсальностью и самодостаточностью системы Гурджиева, Ауробиндо и Кастанеды. Проблема в том, что к вновь рожденным системам появляется такое же доверие, подменяющее Тайну. Повторим еще раз: технологии отодвигают Тайну, но не уничтожают ее. Отступившая Тайна оказывается лишь более величественной и грандиозной.

1.3. Свобода и Воля

Свобода и Воля – неразрывно связанные понятия. Показательно, что в большинстве славянских языков значения слов «воля» и «свобода» если и не полностью совпадают, то в значительной мере пересекаются. Если мы исходим из понимания Воли как ничем не обусловленной целе– и смыслопорождающей активности Сознания (здесь это пояснение, а не определение, – дать определение граничным понятиям невозможно), то Воля есть действующая Свобода, а поскольку это действие не обусловлено предшествующими планами и целями, то оно есть действие, творящее нечто новое. Свобода может быть и бездействующей (и тогда это не Воля), но в контексте рассматриваемых в этой работе технологий Воля и Свобода совпадают.

1.4. Свобода и человек

Пропасть отделяет ничем не обусловленную Волю от мира, где действует принцип достаточного основания и частный его случай – каузальная обусловленность. Это – пропасть, через которую следует совершить скачок. Человек (в известной нам форме) отделен от свободного существа такой же пропастью непонимания. Ограниченный (часто единичный) опыт переживания свободной Воли не делает ее ядром и центральной частью человека, находящегося в предметном слое знания и соотносящегося с феноменальным миром, где царит обусловленность. Знание о существовании Свободы, опыт и возможность частичной реализации начал Свободы в обусловленном Мире обычно порождают, в лучшем случае, лишь проект подобной трансформации.

Можно ли назвать человеком существо с реально пробужденной волей, действующим из воли, а не под влиянием привходящих внешних стимулов? Ведь обычное описание такого состояния как беспричинного произвола таит в себе нечто устрашающее. С позиции обычного человеческого существования – непонятно, чего от него следует ожидать. Это непонимание ведет к попыткам «интеллектуального заклятия». В человеческом восприятии идея свободной воли может подмениться (и часто подменяется) идеей произвола, определяемого скрытыми желаниями, а значит, и скрытыми обусловленностями. Воле пытаются предписать следование ограничивающим ее принципам (ценностям, направленности и т. д.), но это выдает лишь непонимание природы Воли, находящейся по ту сторону обусловленности. Воля порождает ценности и направления, порождает миры, которые уже потом обустраиваются в соответствии с ценностями, порожденными или принятыми Волей.

1.5. Первичная травма сознания: отказ от активности в пользу отражения

В сознании некоторых людей присутствует неустранимый конфликт между очевидной подчиненностью Сознания внешним факторам и идеей Свободы. Эта идея регулярно воспроизводится, несмотря ни на какие философские и научные доводы, проистекающие из идеологических «норм», варьируемых как непреложные в зависимости от той или иной культурной ситуации. Уже наблюдение факторов, принудительным образом формирующих поступки, оценки, убеждения и усилия их обосновать, а также обнаружение самого факта такого наблюдения – выводит наблюдающего в позицию вне и над ситуационными обусловленностями и дает возможность увидеть в этой позиции отражение Свободы. Но затем позиция-над теряется и остается переживание отказа от Свободы. Знание наличия Свободы и опыт отказа от нее, отказа от активности в пользу реакции на принудительные стимулы переживается как первичная травма Сознания: знание о Свободе как высшей ценности входит в противоречие с отказом от нее. И тогда появляются две возможности: либо принятие и рационализация отказа наподобие «стокгольмского синдрома» – принятие доктрины о Свободе как иллюзии (с тщательным коллекционированием экспериментальных свидетельств, «разоблачающих» свободу как иллюзию) и соответственно принятие материалистических и детерминистских учений как непреложных; либо последовательное выстраивание практики, ведущей от изображений, имитаций и проблесков Свободы к самой Свободе.

1.6. Стабильные формы сознания как контробусловленность

Первое, чем Сознание утверждает свою активность в условиях практически полной обусловленности, – введение фактора стабильности. Как реакция, Сознание постоянно отражает обрушивающийся на него поток стимулов (обусловливающих факторов) и подчинено им. Как только одна из реакций задерживается в Сознании, она фактом своего существования вопреки изменившейся стимуляции уже выходит из-под власти обусловливания. Столкнувшись с почти тотальной обусловленностью внесознательными факторами, Сознание формирует (в пределах обусловленного слоя) противостоящие им способы работы. Внесознательные факторы отражены в Сознании как динамичный и изменчивый поток недифференцированных ощущений. Если бы Сознание было только отражающей реальностью, то оно бы и исчерпывалось только этим хаотичным потоком. Первый заслон на пути тотальной обусловленности – превращение потока в стабильные формы, его гештальтизация.

Стабильная форма противостоит изменчивому потоку, отходит от обусловленности им, создавая неподвластные изменчивости постоянные, принадлежащие уже только Сознанию фигуры-гештальты. Так формируется аппарат психических или, шире, консциентальных функций, превращающий первичный, отражающий внесознательные стимулы поток в организованные формы, принадлежащие Сознанию и управляемые им. На уровне мышления этому соответствует категоризация, на уровне языка – ограниченный набор лексем, морфем и грамматических правил. Так Сознание выходит из-под власти внесознательных «сил», расплачиваясь за это ограниченностью и конечностью своих форм.

Высшей известной нам формой самообороны Сознания от обусловливания становится Культура. Культура создает мир, с одной стороны, соприкасающийся с «тем, что по ту сторону», с другой – состоящий из неизменных форм, полученных в результате обработки текучего перцептивного потока, т. е. создает свой, уже неподвластный внешним факторам мир – мир нормативов, ценностей, эпистем, дискурсов, парадигм.

Но стабильные формы – от частных гештальтов до всего целого культуры – лишь переносят в Сознание ситуацию обусловленности. Сознание становится обусловленным своим собственным устройством, которое отразило зависимость Сознания от внешнего. Вместо обусловленности создается контробусловленность, столь же принудительная, как и та, которой она противостоит.

Движение же к Свободе состоит не в том, чтобы одну («плохую») обусловленность заменить на другую («хорошую»), ей противостоящую, а в том, чтобы выйти за пределы и стабильности, и изменчивости, пробудив Волю, которая не отражает и переформирует внешнее, а создает новое.

Мы приходим к парадоксальному выводу: вся структура Сознания, данная нам как принудительность, есть результат стремления к Свободе и пробуждению активности. Память фиксирует исчезнувшие стимулы, внимание позволяет их воспроизводить как отдельные фигуры, не связанные с текущей стимуляцией, теневые аспекты Сознания создают тревожащий фон, от которого Сознание стремится освободиться. Сам факт обусловливания становится стимулом, ведущим к свободе.

1.7. Движение от Свободы и движение к Свободе

По отношению к Свободе возможны три позиции: ее отрицание (трактовка Свободы как иллюзии); понимание Свободы как результата трансформации исходного принципиально несвободного «психического материала»; признание факта существования Свободы как реальности, призванной «пропитать» собой мир обусловленности.

Первая позиция означает бегство от Свободы, признание поражения себя как свободного существа, отказ от недостижимого, вторая – изменение своей природы, а третья – ее обнаружение. При всем том, что третья позиция является более фундаментальной, вторую следует признать героической. При всем том, что Свобода реально существует, попытка достичь ее путем внутреннего преображения несет в себе главный пафос психонетики – создание чего-то из «ничего». Впрочем, и первая позиция заключает в себе идею преобразования, но преобразования негативного – как потенциально свободное существо превратить в полностью обусловленное.

1.8. Таковы соображения, предваряющие технологическую часть. ПН-технологии порождаются из описанной позиции фундаментальной ценности Свободы, но, попадая в мир организованных действий, утрачивают связь с исходной онтологией и могут включаться в любой иной онтологический и телеологический контекст, в том числе тот, в котором представления о Воле и Свободе полностью отсутствуют. Уже сейчас ряд техник, разработанных в рамках ПН-проекта, используются для внепсихонетических задач.

Глава 2
Структура психонетических (ПН-)методик

В дальнейшем тех, кто изучает ПН-методики, мы будем называть практикующими, тех, кто обучает, – инструкторами, тех, кто использует полученные навыки для конкретной работы, – ПН-операторами. Для того чтобы включиться в ПН-работу, нужно пройти несколько стадий. Первая – это обучение. В настоящее время это двухгодичный цикл. Первый год посвящен ознакомлению с основными ПН-методиками и принципами работы и представляет собой самодостаточный курс, дающий навыки самостоятельной работы и понимание специфики психонетического подхода, которая созвучна далеко не каждому. Те, кого ПН-специфика устраивает, в течение следующего года изучают углубленный курс. Далее следует самостоятельная практика с консультациями со стороны обучающей организации. Свидетельством эффективности здесь является собственная разработка ПН-приемов или подходов к дальнейшему развитию ПН-тематики. После этого можно включаться во внутренние ПН-разработки или вести обучающие занятия в качестве инструктора.

2.1. Методические принципы

2.1.1. Аутогенный характер ПН-методик. ПН-методики принципиально аутогенны по своей природе – они основаны на собственной активности практикующего. Активным началом психонетического акта является «Я», противопоставленное любым психическим и личностным структурам, обусловленным внесознательными факторами. ПН-акт не обусловлен никакими внешними стимулами (суггестивными, манипулятивными, фармакологическими и т. д.).

На самом деле все, конечно, сложнее. ПН-практика направлена на достижение аутогенной активности, устремлена к ней как к своей конечной точке, однако определенные моменты манипулятивности все же присутствуют. Инструкция по выполнению того или иного упражнения преподносится вначале инструктором или задается текстом. Выполнение инструкций обусловлено явным или неявным «договором» с инструктором или доверием к управляющему тексту. Аутогенности (а тем более свободы) еще нет. Есть условное признание большей компетентности источника инструкции по сравнению с самим практикующим. Инструктор «ведет» обучаемого от техники к технике, обращая внимание на детали, которые еще нужно суметь выделить из сумбура первичных переживаний.

Кроме того, определенную внешнюю поддержку оказывает групповая атмосфера. Известно, что в группе ПН-упражнения выполняются легче, чем при самостоятельной работе. Здесь срабатывают и элементы групповой суггестии, и стремление к поддержанию собственного статуса в группе. Важную роль играет и ознакомление с реальным опытом других членов группы.

Все эти влияния и инструктора, и группы должны быть преодолены в ходе практики. Следует различать:

• инструктора как личность;

• инструктора как социальную позицию;

• инструктора как передатчика методик;

• сами методики, как то, что передается вне зависимости от личностных качеств и социального статуса инструктора.

Позиция инструктора всегда «выше» позиции обучаемого, и это определяется не качествами участников, а социальной структурой, в которую они включены. Личная симпатия к инструктору и доверие к его социальной позиции чреваты подменой собственной активности некритичным воспроизведением его слов и состояний и приближением к суггестивному режиму работы.

Важно сместить восприятие ПН-программы с личности и позиции инструктора на сами техники. Это непременное условие «аутогенизации» техник, результатом которой и является способность обучаемого выполнить ПН-упражнение самостоятельно после освоения предложенной практики. Признаком освобождения от влияния инструктора является переход к работе с инструкциями, изложенными в тексте. На этом этапе зависимость тоже остается – зависимость от конкретных инструкций. Но и инструкция есть то, что следует преодолеть. Преодоление инструкции означает полное понимание ПН-подхода, а понимание выражается в умении самостоятельно составлять методики под решение конкретных задач.

2.1.2. Прозрачность практик. Аутогенность предполагает прозрачность, полное осознание ПН-акта. ПН-подход отвергает запуск не контролируемых сознанием процессов и, наоборот, ориентирован на расширение зоны осознанности в психике. Но и с этим тезисом в реальности все обстоит несколько сложнее: на начальных этапах работы в определенных упражнениях используются определенные автоматизмы психики. Ментальная тишина впервые формируется как результат начальной стадии дКВ и лишь затем целенаправленно порождается в ходе ВМ. Работа с неравновесными перцептивными средами начинается с наблюдения за перцептивными автоматизмами, которые лишь после их осознания становятся прозрачными и полностью подконтрольными. Но какие бы автоматизмы ни использовались, они становятся частью корпуса ПН-техник только в случае полного осознания и полной подконтрольности со стороны практикующего. С этой точки зрения тезисы о «диалоге со своим бессознательным (подсознанием)», встречающиеся даже в профессиональной литературе, должны быть признаны внепсихонетическими. Психонетическим является осознание ранее не осознаваемого, а не «диалог» или подчинение неосознаваемым процессам.

2.1.3. Результативность. ПН-акт должен приводить к появлению новой психической реальности или нового навыка, не существовавших до начала психонетической практики. Так, первоначальный прием визуальной дКВ – распределение внимания между двумя периферийными зонами поля зрения – приводит к состоянию ментальной тишины, полная визуальная дКВ – к фоновому восприятию и фоновому знанию. Результатом является либо «опрозрачивание» ранее непрозрачных психических механизмов, либо овладение навыком, отсутствовавшим до использования методики, либо формирование таких реальностей Сознания, которых не было в предыдущем опыте. Если этого нового результата нет, то следует говорить только о предпсихонетической подготовке.

2.1.4. Таким образом, любая аутогенная, прозрачная и результативная психотехническая практика должна признаваться психонетической. Техники, в которых отсутствует хотя бы одна из этих характеристик, не являются таковыми. Например, формирование ЛОВ из объемной дКВ является ПН-техникой, а распределение внимания в таком же объеме, вызванное расположенными в этом объеме стимулами, не может рассматриваться как ПН-техника. Однако и внепсихонетический прием может войти составной частью в ПН-технику, если к нему добавляется рефлексивно-волевая позиция, позволяющая осознавать и направлять процессы, вызванные внешней стимуляцией. Так, внимание непроизвольно привлекается внешними стимулами, но наблюдение и осознание этого процесса придает ему психонетический характер.

2.1.5. И, наконец, соотношение технологий и онтологий. Психонетика принципиально технологична. Главный принцип психонетической работы – отказ от какой-либо предварительной метафизической и идеологической индоктринации.

Этого можно достичь лишь последовательно проводя конструктивную онтологическую линию. Принципы конструирования не могут быть предметом безоговорочного принятия как «правильные». К конструкциям неприменимо понятие истинности. Конструкции многообразны и разнятся только по своему продукту. Это не означает, что разработчикам ПН-практик не присущи свои картины Мира и свои убеждения. Конечно, присущи. Но онтологии и личные религиозные убеждения не должны транслироваться. ПН-техники – это техники работы с наличными формами и потенциально возможными реалиями сознания, а не постановка целей или внедрение ценностей. Цели и ценности привносятся самими практикующими. ПН-техники рассчитаны на взрослых и ответственных за свои решения людей. Следует, однако, заметить, что мотивы, приведшие практикующего к ПН-практике, достаточно разнообразны. Это могут быть и смутные желания, и ожидания, сформированные иными практиками и техниками, и целенаправленно сконструированная позиция, которая должна обеспечивать понимание предлагаемых практик. При этом чем меньше интерпретаций, основанных на прежних установках и опыте, тем успешнее ПН-практика.

2.2. Основные линии ПН-работы

До достижения субстанциального слоя сознания в ПН-практиках сохраняется базовая субъект-объектная дихотомия. По этой причине вначале работа ведется по трем взаимозависимым линиям:

• последовательное рафинирование субъектности – разотождествление «Я» с любыми чувственными, функциональными и, как следствие, смысловыми структурами;

• выделение и осознание все более «тонких» слоев сознания (от предметного до субстанциального), противопоставленных субъекту как объект работы;

• формирование новых содержаний сознания, ранее не развернутых в сознании.

По достижении субстанциального слоя эти линии сливаются и становятся неразличимыми. 2.2.1. Субъектная линия. Представлена волевой медитацией (ВМ) и ее модификациями. Конечной целью ВМ является пробуждение ничем не обусловленной целепорождающей (смыслопорождающей) волевой активности и понимание того, «что́ есть Я». Достичь понимания «что́ есть Я», опираясь на тексты, модели и теоретические конструкты, невозможно, поскольку уже сама процедура указания «Я есть то-то и то-то» превращает «Я» в объект, в то время как в переживании «Я» содержится неустранимая субъектность. Субъектность нельзя определить, ее можно лишь усилить. ВМ направлена именно на последовательное усиление субъектности. По мере практики ВМ постепенно становится главным источником внутренних трансформаций, причем вполне ясных и вполне прозрачных. Основа субъектной линии – процедуры разотождествления и развертывания. Субъектная линия (от начальных актов ВМ к чистой разотождествленной волевой позиции) ведет к пониманию «Я» как активной стороны Сознания – творящей Воли.

2.2.2. Объектная линия. Объектная линия представляет собой последовательное превращение в объект работы и осознание все менее дифференцированных слоев сознания, противопоставленных субъекту и переживаемых не как «Я», а как «Это». Объектная линия (от дКВ к тотальному не-восприятию) приводит к последней границе объектности. Эта линия позволяет различить предметный, фоновый, смысловой и субстанциальный слои сознания.

2.2.3. Трансформационная (креативная) линия. Ее задача – создание новых форм сознания: от вариаций привычных функций до абсолютно новых реалий. На начальных стадиях работы эта линия направлена на целенаправленную трансформацию одних содержаний сознания в другие, далее следует развертывание новых психических функций и, наконец, порождение новых реальностей сознания, не существовавших у практикующего до начала психонетической работы.

2.3. Тест-тренировочные программы (ТТП)

ТТП занимают важное место в общем массиве ПН-методик. ТТП выполняют две задачи – с одной стороны, они обеспечивают единообразную тренировку участников ПН-проекта, с другой – служат своего рода контрольно-измерительным материалом, позволяющим оценить реальность продвижения участников ПН-программы по ее основным пунктам. Разработанные к настоящему времени ТТП представляют собой компьютерные программы, обеспечивающие тренировку и оценку реальности достижения заданных результатов. В первую очередь это программы, направленные на развитие и оценку степени КВ и дКВ.[10]10
  Эти программы доступны на сайте http://games.psyhonetika.org/


[Закрыть]

2.3.1. Программа «Деконцентрация-1» (разработчик и С. Панкевич, М. Балюра, 2010 г.). Обучаемому предлагается следить на экране монитора за несколькими из множества хаотично перемещающихся объектов, идентичных по форме и цвету, но содержащих в себе скрытые значения. Слежение может вестись в концентративном и деконцентративном режимах.

В КВ-режиме требуется удерживать внимание на одном, двух или трех движущихся по пространству монитора однородных объектах с их различением. Обычно это отмеченные тем или иным образом (цветом, цифрой и т. д.) шарики, которые затем затемняются и становятся одинаковыми по всем параметрам. После окончания сеанса (1, 3, 5 или 10 минут) следует показать застывшие в случайном порядке заданные шарики, определив их цвет или цифру (рис. 1а – в.). Как показывает опыт, концентративных усилий по слежению за шариками с последующим их опознанием на протяжении 3–10 минут хватает на три (в редких случаях на четыре) объекта.

После овладения КВ-режимом программа «Деконцентрация-1» используется для формирования навыка выявления объектов по слабым признакам. Под слабыми признаками понимаются подпороговые, замаскированные или незначимые (и, в силу этого, не замечаемые) стимулы, а также стимулы, предъявленные в достаточно большом количестве, исключающем их запоминание. В этом случае предлагается работа в дКВ-режиме: внимание равномерно распределяется по плоскости монитора до воцарения ментальной тишины. Число шариков, за которыми ведется слежение, возрастает до 5–10. После окончания сеанса предлагается опознать все предъявленные объекты. Возможность слежения за таким количеством однородных объектов с сохранением их различения исключается. Но остается знание ситуации в целом, и теперь предстоит это знание перевести в дифференцированные формы. Если дКВ проведена правильно и во время сеанса и после него сохраняется ментальная тишина, то опознание проходит успешно. Особо следует отметить, что в течение 0,5–1 секунды после того, как шарики уравниваются в цвете, сохраняется знание об их различии, не опирающееся ни на внешние признаки (шарики идентичны), ни на быстрое переключение внимание с воспроизведением в памяти цветовой окраски каждого шарика. Здесь мы сталкиваемся с двумя качественно различными процессами (и, соответственно, результатами): первая линия ведет к формированию деконцентративного, фонового знания, из которого можно извлечь дискретные составляющие; второй режим – к отрыву смысловой составляющей от чувственной и развитию особой модальности, позволяющей различать объекты, идентичные по форме, но различные по происхождению.

Рис. 1а

Рис. 1б

Рис. 1в

2.3.2. Программа «Слова» (разработчики С. Панкевич и М. Балюра, 2010 г.) позволяет развить навыки активной дКВ. На экран побуквенно выводится слово, состоящее из 3–6 букв. Экспозиция каждой буквы – 0, 1 сек. Одно слово читается легко, однако затем на экран выводятся параллельно два, три и четыре слова. Восприятие и воспроизведение двух слов, состоящих их трех-четырех букв, не требует навыков дКВ, однако увеличение длины каждого слова до 5–6 букв или увеличение до 3–4 числа слов, предъявляемых одновременно, представляется трудновыполнимой задачей (рис. 2а – б.). Предлагается два режима работы с программой. Первый – расщепление внимания на два-четыре потока. При этом возникает особое состояние одновременного восприятия нескольких динамичных объектов с воспроизведением смысла каждого из них в реальном времени. В отличие от «Деконцентрации-1» здесь внимание распределяется не по нескольким самотождественным объектам, а по двум-четырем динамичным смысловым потокам. Второй режим работы – не слежение за формирующимися осмысленными словами, а наблюдение за процессом в состоянии инициированной дКВ ментальной тишины с последующим воспроизведением слов подобно тому, как распознавался исходный цвет шариков в дКВ-режиме в программе «Деконцентрация-1». Различающиеся режимы работы ведут к различным результатам. В первом случае результатом является расщепление внимания (и это не деконцентративный, а поликонцентративный режим), во втором – воспроизведение воспринятой ситуации по слабым признакам, совпадающее по своему механизму с подобным режимом работы ТТП «Деконцентрация-1».

Рис. 2а

Рис. 2б

2.3.3. Программа «Прыгающие слова» (разработчик Р. Прокопчук, 2012 г.). Это аналог тренажера «Слова», в котором буквы, составляющие слова, показываются не в фиксированной позиции, но в фиксированной области (четверти поля). Местоположение букв в пределах соответствующего квадранта изменяется в случайном порядке. Максимальная длина слова – 14 букв. Программа расположена на http://alfa.psyhonetika.org/blog/ul/12–05–10–1457

2.3.4. Программа «Цветные слова» (разработчик Р. Прокопчук, 2011 г.). Эта программа также аналогична тренажеру «Слова». Обучаемому предлагается экспозиция четырех слов различной длины, однако они предъявляются не параллельно в различных участках экрана, а в одном потоке, буквы каждого слова появляются последовательно, но принадлежность к различным словам обозначается разными цветами: сначала в случайном порядке показываются первые буквы слов, потом вторые и т. д. Буквы первого слова маркированы черным цветом, второго – красным, третьего – зеленым, четвертого – синим. Время экспозиции буквы – 0, 1 сек. (рис. 3а – б.) Программа располагается на http://alfa.psyhonetika.org/blog/ul/11–06–08–1230

2.3.5. Программа «Архимед» (разработчик В. Голубев, 2009 г.). Была разработана как усовершенствование ранее использовавшихся четырехцветных стоклеточных таблиц. Это многофункциональная программа, развивающая навыки дКВ и проведения смысловых операций. Программа реализована в двух вариантах: динамичная числовая таблица и «Арифметика» – программа, в которой искомое число является результатом выполнения несложных арифметических действий (рис. 4а – б.). На экран проецируются модифицированные и усложненные таблицы Шульте – Горбова. Варианты таблиц:

Рис. 3а

Рис. 3б

• Одноцветные числовые таблицы Шульте (5×5), состоящие из 25 ячеек, заполненных в случайном порядке числами от 1 до 25, предназначены для просчета чисел в возрастающей последовательности без пропусков (1, 2, 3, 4… 25). Отметка нужного числа производится при помощи наведения курсора компьютерной мыши на нужную числовую ячейку и последующим щелчком мыши на этой ячейке. Просчет проводится в состоянии дКВ.