Текст книги "ЭПОХИ. Кто грознее царь Иван или царь Пётр"

В октябре стрельцы прислали Софье челобитную, в которой признавали свои действия 15–18 мая преступными, умоляли о помиловании, и сами просили царского указа о сносе памятного столба на Лобном месте, который в своё время был воздвигнут по их требованию. Софья обещала стрельцам прощение, казнив только выданного стрельцами ближайшего помощника Хованского – Алексея Юдина. Начальником стрелецкого приказа был назначен думный дьяк Фёдор Леонтьевич Шакловитый, который восстановил в московском стрелецком войске порядок, обходясь, без репрессий, но когда в полку Бохина возник рецидив смуты, стрельцы, признанные зачинщиками, были немедленно казнены.

В начале ноября царский двор вернулся в Москву, только царица Наталья Кирилловна сочла небезопасным для себя и сына оставаться в Кремле, где всё было под контролем Милославских, и предпочла жить в загородной резиденции Алексея Михайловича – селе Преображенском под охраной верных ей людей. Царь Пётр жил там, редко появляясь в Москве, приезжая только для участия в церемониях, на которых его присутствие считалось необходимым.

Режим правления царевны Софьи Алексеевны при номинальном царствовании Ивана V и Петра I продлился 7 лет, до сентября 1689 года, когда в результате обострения конфронтации между повзрослевшим Петром и Софьей последняя была отстранена от власти.

Ещё бы не номинальным! Где ещё мы услышим историю про двух малолетних царей, одновременно венчанных на одно царство? В каком таком государстве такое бывало? А ведь на Руси по церковному обычаю помазанник на царство уподоблялся самому Христу! Но у России всегда был свой путь.

Россия ещё и не такое видывала!

Вычитывая сохранившиеся документы, попробуем взглянуть на эти события под другим углом зрения, взяв девизом «Россия ещё и не такое видывала!»

Не зря в наших учебниках по истории XVII век носит звание «бунтарного». Начиная со Смутного времени русское царство просто лихорадит от восстаний и междоусобиц, больших и малых. Но после прихода к власти молодого царя Фёдора Алексеевича Романова в 1676 году в государстве, наконец, наступает временное затишье. Правда, царь не мог похвастаться крепким здоровьем, и боярские группировки, ожидавшие его скорой кончины, уже начали делить власть за его спиной.

Однако слабое здоровье не мешало Фёдору интересоваться политикой европейских стран и проводить реформы, некоторые из которых приписываются Петру Великому. Например, Фёдор Алексеевич ещё до Петра ввёл систему военных округов и начал перевооружение и переоснащение армии. Также при нём бояре начали носить европейскую одежду. Царь трижды снижал налоги, строил в Москве каменные здания и вложился в открытие первой светской типографии в России. Увы, его реформы оказались незаслуженно отодвинуты в тень деяниями его более знаменитого брата.

Правление Фёдора Алексеевича оказалось недолгим, всего 6 лет. Уже в 1682 году царь серьёзно заболел цингой, и дело явно шло к смерти. И в это время претензии начали выдвигать стрельцы.

Стрельцы – это служилые люди, которые составляли регулярное войско в Русском царстве в XVI–XVII веках. Они были вооружены огнестрельным оружием и служили пожизненно и наследственно. Сформированные при царе Иване Грозном, они стали лучшей обученной и вооружённой частью русской армии. Во времена Алексея Михайловича стрельцы получили статус привилегированного войска и опоры государства. Однако после смерти царя Алексея Тишайшего их положение ухудшилось.

В правление царя Фёдора положение стрельцов стало совсем незавидным. Стрельцы жаловались на то, что их жёны и дети не могут получить положенное им жалование без взяток для государевых дьяков и подъячих. На то, что воинские начальники разворовывают все деньги, выделенные на содержание армии, и стрельцам приходится самим покупать себе «полковое имущество» и разоряться. Ну и эти же самые начальники позволяют себе бить стрельцов «кнутом и батогами» без всякой нужды. В общем, почти всё это нам знакомо.

Требования стрельцов были просты: провинившихся воинских начальников, начиная с полковника Семёна Грибоедова, уволить, а притеснения – прекратить. Стрельцы обещались служить царю Федору верой и правдой.

Фёдор Алексеевич, ознакомившись с требованиями и разобравшись в ситуации наложил резолюцию: «Семёна Грибоедова и прочих виновных стрелецких начальников сослать в Тотьму и вотчины отнять, и из полковников отставить». Только радость стрельцов была недолгой.

В мае 1682 года царь Фёдор Алексеевич Романов умер в возрасте 20 лет. Престол должен был по закону перейти к его младшему брату – Ивану Алексеевичу. Умер Фёдор в мае, но в апреле перед своей кончиной он назначил в завещании наследниками своего брата Ивана и сестру Софью. Не оговорив судьбы Петра, он тем самым лишил его прав на русский престол, которые Пётр не имел и по закону. Но бояре завещанием пренебрегли, обсуждая другие возможные варианты. Ситуацию для Нарышкиных осложнял факт, что братья Фёдор и Иван были от первой жены царя Алексея Михайловича, а вот Пётр был сыном от второй. Боярство раскололось на две группировки – Милославских и Нарышкиных, которые начали открытую борьбу за власть. Победу одержали сторонники Нарышкиных, переманившие на свою сторону большинство бояр и патриарха Иоакима. Боярское собрание большинством голосов решило венчать на царство десятилетнего Петра, полностью проигнорировав права Софьи.

Но у Милославских оставался козырь – московские стрельцы. А стрельцы были недовольны тем, что новая власть в лице Нарышкиных отпустила арестованного Грибоедова с его товарищами по воровству, вернув им конфискованное (прямо что – то из наших дней). Милославские воспользовались передовыми политтехнологиями того времени, которые, впрочем, не особопо сути поменялись и сейчас.

Главным агитатором за Милославских среди стрельцов выступил один из начальников князь Иван Андреевич Хованский. В честь него бунт и получит имя «Хованщина». Талантливый воевода из знатного литовского рода Гедиминовичей, прославившийся победами над шведами и полякам, он был человеком с амбициями и знал, как надавить на больное место служивых.

Особенное негодование стрельцов вызывало не по заслугам быстрое возвышение младшего брата вдовствующей царицы – Ивана Нарышкина. Молодой «мажор» уже в свои 23 года стал боярином, устраивал пиры и не стеснялся разъезжать по Москве в дорогих одеждах и роскошных сапогах. В общем, блатной «депутатствовал» на народные деньги. Вот только времена были другие, и стрельцы не стали писать челобитные типа «Он вам не Ивашка», а поднялись на бунт.

Масла в огонь подлила и молодая царевна Софья Алексеевна, распространявшая из Кремля информацию (без телевизора и интернета), что это Нарышкины отравили царя Фёдора, отстранили от престола Ивана и грозят смертью ей самой и другим царевнам. «Сарафанное радио» на Руси всегда работало без сбоев, и слухи упали на подготовленную почву.

15 мая 1682 года в стрелецкие слободы прискакали сторонники Милославских, возвестившие о том, что Нарышкины задушили царевича Ивана Алексеевича. Стрельцы, уже составившие список своих обидчиков – бояр, поднялись как один. Они закрыли кабаки и питейные заведения и в полном вооружении с пушками строем под барабаны направились в Кремль. По сообщению датского посла фон Горна, шли стрельцы «с изумительным стройством, как на иностранного неприятеля». Войдя в Кремль стрельцы потребовали выдать им Нарышкиных, убивших Ивана.

Тогда ещё сохранялась возможность решить всё миром. К толпе вывели и показали царевичей Ивана и Петра, первый на вопросы о своём здоровье ответил, что его никто не убивал и не травил. К стрельцам вышел и один из главных лидеров клана Нарышкиных – боярин Артамон Матвеев, напомнивший служивым, как они вместе подавляли прошлые бунты, а теперь самим не гоже становиться бунтовщиками. Стрельцы начали успокаиваться.

И ведь никто не тянул за язык князя Михаила Долгорукова, ещё одного представителя «золотой молодёжи», сына действующего главы Стрелецкого приказа Юрия Алексеевича, которого подчинённые не очень жаловали. Амбициозный, но глупый молодой князь начал угрожать стрельцам карами небесными и земными, и вооружённая толпа пришла в ярость. Подогрели ситуацию и агитаторы Милославских, рассказывавшие в толпе о том, как бояре Нарышкины будут мстить стрельцам после бунта. Стрельцы убили Долгорукова и ворвались во дворец. Они искали Матвеева и бояр Нарышкиных. И нашли.

В дворцовых палатах стрельцы убили Матвеева, брата царицы Афанасия Нарышкина, белгородского воеводу Григория Ромодановского и главу Посольского приказа Лариона Иванова. Затем восставшие направились в город и стали казнить бояр по утверждённому списку. Они убили главу Стрелецкого приказа, князя Долгорукова Юрия, отца уже зарезанного Михаила, царского доктора Даниила фон Гадена, обвинённого в отравлении царя Фёдора Алексеевича, и искали «мажора» Ивана Нарышкина. Но тот прятался на женской половине у царевен в Кремле (до Керенского не дотянул – не догадался убежать из столицы в женском платье). Бунтовщики рвали крепостные и кабальные акты, стремясь привлечь на свою сторону холопов. Но те не пошли, поскольку свобода для рабов не имела особой ценности, и освобождённый холоп нередко сразу же записывался в кабалу к другому хозяину. Так что народ поднять не удалось, и большевиков и эсеров из стрельцов не вышло. «Революции» не случилась.

Милославские, конечно, тоже рисковали, но действовали грамотно, «моча» Нарышкиных… (прямо так и рвётся с языка продолжение). Они «настучали», где нужно искать «мажора» Ивашку, и стрельцы вернулись во дворец, требуя выдачи Ивана Нарышкина. Наталья Нарышкина со слезами на глазах всё – таки выдала брата на расправу. Ивана пытали и убили на Красной Площади. После этого бунтовщики успокоились. Всего во время стрелецкого бунта было убито 17 бояр со стороны родственников и сторонников Нарышкиных. Стрельцы открыли кабаки и стали праздновать победу. Но они даже не представляли, какого беспощадного монстра породили своими действиями, и что в скором будущем этот монстр уничтожит стрелецкое войско. Мы говорим о Петре Алексеевиче Романове, получившем нервную болезнь, наблюдая за казнью родственников, и воспылавшего к стрельцам страхом и ненавистью. Многие историки сходятся на том, что нервные конвульсии искажающие лицо Петра во время волнения и приступов ярости появились после пережитого им в 1682 году в Кремле.

Небезопасное положение московских бояр на чаше политических весов усугублялось тем, что выборы преемника трона столкнули между собой два знатнейших московских рода – Милославских и Нарышкиных. Возможно, чтобы как – то пригасить страсти и дальнейшую смуту, было решено посадить на трон обоих братьев.

Так в июне 1682 года на Руси произошло доселе небывалое событие – венчание на царство сразу двух государей. Церемония проходила в Успенском соборе Московского Кремля. Правда, перед этим боярам пришлось решить две проблемы. Первая: до этого на престол не восходили по двое, а потому имелась лишь одна шапка Мономаха и один большой царский наряд. Пришлось срочно сделать их копии. Оригинал надели на Ивана, копию отдали его брату Петру. Вторая проблема: как разместить двух монархов (хотя «монарх» означает совсем другое понятие – «один главный») на одном троне? Решили срочно соорудить трон с двумя сиденьями.

Венчание на царство состоялось 25 июня 1682 года.

Стрелецкий бунт передал власть в руки Милославских, а точнее – царевны Софьи Алексеевны, которая поспешила выполнить все требования стрельцов. Им выплатили задержанное жалование, причём для этого даже пришлось переплавить в звонкую монету церковную утварь и часть царских драгоценностей. Из элиты войска стрельцы поднялись ещё выше – в «Надворную пехоту», чьим начальником стал уважаемый ими командир князь Иван Андреевич Хованский.

По требованию стрельцов на Красной площади установили каменный столб с железными листами, на которых прописали имена 17 убитых во время бунта и перечислены их провинности. Таким образом, стрелецкий бунт был официально объявлен благим делом для Московского царства.

Московские стрельцы до поры до времени были силой, выгодной Софье, которая стала «великой государыней, благоверной царевной и великой княжной» при несовершеннолетних царёнышах. Но как говорится, «на штыках сидеть колко» и долго терпеть стрелецкие вольности власть не могла.

Первым поводом для приведения стрельцов к порядку послужили действия начальника Стрелецкого приказа Ивана Хованского, вставшего на сторону старообрядцев, поднявших голову после гонений на них официальной Русской православной церкви. Хованский симпатизировал раскольникам, а те хотели вернуть Россию к старой вере. И пушки стрельцов казались самой надёжной опорой в этом.

В июле 1682 года раскольники во главе с суздальским монахом Никитой Пустосвятом, поддержанные стрельцами и простым людом, отправились в Кремль, чтобы поспорить о вере с патриархом Иоакимом. Прения с властью закончились традиционно – Софья приказала арестовать Никиту и лидеров старообрядцев. Пустосвяту на Красной Площади отрубили голову, а остальных – сослали. А народ за этим только наблюдал. Привычка такая у русского народа – наблюдать и терпеть. Вернуть старые времена раскольникам не удалось.

А царевна-регентша продолжила борьбу с «расколом» и на законодательном уровне, приняв знаменитые «12 статей» (закон Московского царства, изданный в апреле 1685 года и состоящий из 12 статей, в которых определены различные степени наказания для старообрядцев: начиная от смертной казни в виде сожжения живых людей в срубе, до пыток, заточения в монастыри, битья батогами, лишения имущества). По этому закону были казнены тысячи человек, обвинённых в староверии.

Но ослабленные и побитые Нарышкины тоже не сидели сложа руки. По Москве стали ходить слухи, что Хованский собирается захватить престол и править страной, для легитимности женив сына на царевне Екатерине из Романовых, а Софью – умертвить! Естественно, слухи дошли по назначению – до Софьи. В августе 1682 года она вместе со всем царским двором уехала из Москвы в село Коломенское, а затем переехала в село Воздвиженское, откуда приказала боярам, думным людям, а также московским дворянам явиться к ней.

В Воздвиженском было срочно созвано заседание Боярской думы, на котором зачитали доклад о беззакониях стрельцов и представили фальшивое письмо о том, что князь Иван Хованский собирался убить царей, занять престол и женить сына Андрея на царевне Екатерине. Бояре постановили – Хованских казнить.

17 сентября царевна Софья праздновала именины. Замышляя расправу над Хованскими, царевна потребовала от них прибыть на торжественную встречу сына гетмана Самойловича, намеченную на 18 сентября. Князь Хованский с сыном Андреем выехали в Воздвиженское по приказу царевны Софьи, ничего не ведая о вынесенном для них приговоре.

Для ареста Хованских из Воздвиженского был отправлен князь Лыков с отрядом дворян. Отца и сына арестовали во время ночёвки в принадлежащем патриарху селе Пушкине. Схваченных Хованских доставили в Воздвиженское к путевому дворцу, где их ожидала расправа. Там без суда им зачитали приговор, в котором их обвиняли в умысле истребить царский род и захватить власть. Оба князя требовали правосудия и очных ставок. Но после прочтения приговора им не дали слова для оправдания и отсекли головы на площади перед путевым дворцом. За отсутствием палача казнь вершил стремянной стрелец. Тела казнённых были выброшены в болото где – то между сёлами Голыгино и Софрино.

Младший сын Хованского Иван Иванович остался в живых потому, что находился в Москве. Сама Софья на казни Хованских не присутствовала. Она с двором переехала в Троице – Сергиев монастырь.

Стрельцы не собирались воевать с властью и после казни их командира послали к Софье выборных представителей с челобитной о прощении и клятвой служить верой и правдой. Выборные в страхе прибыли в монастырь. Софья приказала стрельцам поклясться, что они больше не будут бунтовать, будут во всём повиноваться и разберут столб на Красной Площади. Стрельцы на всё согласились и даже выдали Ивана Хованского – младшего. Того не стали казнить, а отправили в ссылку. Московское стрелецкое войско переформировали, отправив неблагонадёжных служить в дальние места.

Уже 6 ноября 1682 года царский двор возвратился в Москву.

Теперь вопрос… Мог ли Иван Хованский сесть на царство? Маловероятно, его любили стрельцы, но он не пользовался поддержкой большей части бояр и дворян, без которых управление государством невозможно. Вот если бы князь Хованский планировал женить старшего сына на Софье, то породнился бы с царской династией, получил бы большую власть. И тогда Софья могла бы не отдавать трон ни брату Ивану, ни Петру. Но этого Иван Андреевич, видимо, не планировал. Да, и Софья на это не согласилась бы. И, скорее всего, князя Ивана Андреевича Хованского просто оболгали, а Милославские позже свалили на него вину за бунт. Князь Хованский был верным царским слугой, попавшем в водоворот политических интриг. Так это или иначе, но имя князей Хованских навеки записано в историю Российского государства большими буквами.

Возможно и нет вымысла в том, что в 1889 году стрельцы не поддержали царевну Софью в споре с Петром за власть именно из – за несправедливой расправы над их командиром Иваном Андреевичем Хованским. После той казни у стрельцов было мало причин любить Софью.

Кстати, со времени давней казни до наших дней дошла жуткая народная байка якобы об отце и сыне Хованских. На Старом Ярославском шоссе есть участок дороги в 40 километрах от Москвы, где на древнем Троицком тракте находится село Софрино (в старину Сафарино). Замечено, что в этом месте на шоссе часто происходят дорожно – транспортные аварии, порой со смертельным исходом. Чаще всего аварии случаются от 01 до 04 часов утра. Многие из попавших в ДТП водителей сообщали, что проезжая этот участок дороги, они видели две человеческие фигуры, держащие в руках свои головы. Увидев такое жуткое зрелище, водители увеличивали скорость, кто – то не справился с управлением, кто – то врезался в столб, кто – то съехал в кювет.

По старинному преданию, именно там по ночам на дорогу выходят два покойника – отец и сын, князья Иван и Андрей Хованские – казнённые предводители стрелецкого мятежа. В руках они держат свои отрубленные головы и просят проезжих передать в Москву, что они были убиенны безвинно. Софья казнила князей Хованских, когда те ехали к ней по вызову и не замышляли ничего дурного. Тела их брошены в болото. Они просят о справедливости и захоронении по – христиански.

Дорога из Москвы в города Переславль – Залесский и Ярославль известна ещё с XII века. С конца XIV века важным центром на ней стал Троице – Сергиев монастырь и тракт стали называть Троицкой дорогой.

Считается, что именно Хованским отцу и сыну принадлежат безголовые призраки, появляющиеся в этом месте. Как утверждали местные жители, через 9 дней после свершившейся казни и с тех самых пор доносятся со стороны болот стоны и плач, а на Троицкой дороге стали являться ночным путникам призраки Хованских, слёзно просящие сходить в Москву и замолвить за них словечко перед царевной Софьей – дабы их тела, наконец, похоронили по христианскому обычаю. Некоторым князья ещё жалуются на Голицына и Хитрова, якобы оболгавших их, и просят содействия в том, чтобы «воров» призвали к ответу.

Свои мольбы призрачные князья обычно сопровождают глубокими поклонами и снятием шапок вместе с головами.

В наши дни бывшая Троицкая дорога, ныне Старое Ярославское шоссе, заасфальтирована, и теперь лишь припозднившиеся водители могут наблюдать в том месте призраки князей Хованских. Но, если вы вдруг окажетесь ночью в тех местах и встретите призраков, выслушайте их и пообещайте выполнить просьбу. Попытайтесь сохранить самообладание и не бежать. Легенда гласит, что тех, кто испугается, Хованские утаскивают в болото. Нужно просто стоять на месте и ждать, когда всё закончится. Старый князь сначала снимет голову, а потом начнёт надвигаться на вас, но если вы не побежите, то, приблизившись, призрак просто растворится в воздухе.

Вот такая народная история.

Про Василия Голицына

Но продолжим историю рода Романовых. После казни князей Хованских Василий Васильевич Голицын стал фактическим главой русского правительства в звании воеводы и с титулом «Царственныя большия печати и государственных великих посольских дел сберегатель, ближний боярин и наместник новгородский» (канцлер – по – западному). Основной сферой своей деятельности он избрал реформу вооружённых сил и внешнюю политику Московского царства.

В военной сфере его усилия были направлены на то, чтобы заменить стрелецкое войско и дворянское ополчение хорошо обученной, профессиональной регулярной армией. В области внешней политики он стремился заключить союз с западными странами и обратить оружие против Крыма и Турции.

Голицын начал серьёзные преобразования в армии. А вершиной его дипломатической деятельности стало подписание договора о «Вечном мире» с Польшей 21 апреля 1686 года.

Отныне Московские государи официально именовались в международных документах «Всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцы». Имя Софьи тоже писали в царском титуле на всех документах.

Подписание «Вечного мира» сильно укрепило авторитет Голицына. Иностранцы, посещавшие Посольский приказ, писали, что российское дипломатическое ведомство занимает четыре огромных каменных здания с множеством просторных и высоких зал, убранных на европейский манер.

Сам Голицын поражал их необычайной роскошью своей одежды, сплошь усыпанной алмазами, сапфирами, рубинами и жемчугом. Говорили, что у Голицына не менее ста шуб и кафтанов, на которых каждая пуговица стоит от 300 до 700 рублей, а если бы канцлер продал один свой кафтан, то на эти деньги мог бы одеть и вооружить целый полк.

Конечно же, вся эта роскошь – внимание к своему любимцу Софьи Алексеевны.

Французский эмиссар Невилль писал о князе Голицыне: «Разговаривая со мною по – латыни о делах европейских и о революции в Англии, министр потчевал меня всякими сортами крепких напитков и вин, в то же время говоря мне с величайшей ласковостью, что я могу и не пить их. Этот князь Голицын, бесспорно, один из искуснейших людей, какие когда – либо были в Московии, которую он хотел поднять до уровня остальных держав. Он любит беседовать с иностранцами, не заставляя их пить, да и сам не пьёт водки, а находит удовольствие только в беседе. Не уважая знатных людей по причине их невежества, он чтит только достоинства и осыпает милостями тех, кого считает заслуживающими их».

В начале 1687 года Боярская Дума постановила: «быть князю Василию большим воеводой и Крым зносити», и летом Голицын во главе стотысячной армии двинулся в поход. С ними шли и малоросские казаки. Засуха, жара, отравленные колодцы и конская бескормица не позволили Голицыну дойти до Крыма, Крымскими татарами была подожжена степь, и армия повернула с половины пути.

Несмотря на неудачный поход, любимец Софьи Василий Голицын был щедро вознаграждён.

Сделав серьёзные выводы из постигшей его неудачи, Голицын сразу же по возвращении в Москву стал готовиться ко второму походу на Крым. Подготовка к нему была основательной. В походе участвовало 80 тысяч солдат и рейтар (конница в доспехах) и 32 тысячи стрельцов – уже и по этим цифрам видно, как далеко зашла реформа Голицына, потому что солдаты и рейтары обучались военному делу уже по – европейски.

Огромная армия медленно ползла на юг к Крыму. Весной 1688 года Василий Голицын разбил крымские войска у деревни Зелёная Долина, дошёл до Крыма, но но не смог форсировать Сиваш – внезапная эпидемия болезней в войсках заставила его прекратить боевые действия. Поредевшей армии пришлось идти обратно в Москву через безводные и безлюдные степи.

Удача отвернулась от Василия. Отвернулась от Голицына и цесаревна Софья – место князя в её сердце занял начальник Стрелецкого приказа Фёдор Шакловитый – безродный чиновник, ставший на европейский лад одним из всесильных министров.

Софья приблизила к себе Шакловитого после того, как он пообещал поддержать её, если та заимеет намерение венчаться на царство и единолично занять московский трон.

Голицын в это время находился во втором походе на Крым, и Шакловитый не только стал первым сановником в государстве, обойдя всех родовитых и знатных бояр, ненавидевших его как худородного выскочку, но и сделался сердечным другом царевны Софьи, её фаворитом.

Он оставался в фаворе и после того, как в Москву в июле 1689 года возвратился из неудачного похода уже отвергнутый Софьей Голицын. Хотя Софья и встретила его, как победителя, и осыпала наградами и подарками, былого сердечного расположения к «свету Васеньке» царевна не вернула. Подвёл её «братец Васенька».

Надо сказать, что с детства Василий Голицын был очень дружен со своим двоюродным братом Борисом Алексеевичем Голицыным. Эту дружбу они пронесут через всю жизнь, не раз спасая друг друга от смертельной опасности. Пикантность ситуации в том, что Борис Голицын оказался на стороне Нарышкиных, что никак не повлияло на дружеские отношения с братом. Во время стрелецкого бунта 1682 года Василий Голицын спас брата Бориса от расправы восставшими и помог ему утвердиться в высокой должности воспитателя царя Петра.

Существует версия, что в ночь на 8 августа 1689 года Борис Голицын получил от брата предупреждение, что молодому царю угрожает опасность. По его настоянию Пётр срочно переехал в Троице – Сергиев монастырь.

Борис, в свою очередь, спас Василия от пыток и казни после прихода к власти Петра. Опальный Василий Голицын с семьёй был отправлен в ссылку, где брат не оставлял его своими заботами.

«Потешный» брат Петя

После венчания на царство в 1682 году Пётр с матерью Натальей Нарышкиной переехал в подмосковное село Преображенское. Отец Петра царь Алексей Михайлович любил соколиную охоту – в селе с большим хозяйством работало около 600 человек прислуги. Эти люди не остались без дела – приехав в Преображенское, Наталья Кирилловна поставила задачу организовать военную школу для сына.

Первый «потешный» отряд 11-летний царевич получил осенью 1683 года. К следующему году в Преображенском рядом с царским дворцом отстроили «потешный город» Пресбург в честь знаменитой в то время венгерской крепости. По настоянию матери Пётр лично участвовал в строительстве. Теперь у потешной армии появилась возможность практиковаться в штурме фортификаций. В 1685 году Нарышкины вооружили потешное войско настоящим огнестрельным оружием – мушкетами, карабинами и пистолями, а ещё через год в Преображенское доставили 16 лёгких пушек. Пётр получал военную подготовку наравне с остальными подростками. Он начал службу маршируя впереди Преображенского полка в качестве барабанщика и со временем дослужился до бомбардира.

Должно быть, умная Софья с беспокойством наблюдала за действиями юного царского отпрыска Нарышкиных. Понимала, что рано или поздно Пётр потребует освободить трон. Василий Голицын предложил выход – женить царя Ивана!

Расчёт был прост: если у Ивана V родится сын, именно он станет единственным наследником престола, и тогда по закону Нарышкиным не придётся и мечтать о власти. Софья же ещё долго сможет править державой от имени немощного брата, а если с тем что – либо случиться, станет регентшей при его малолетнем сыне.

Иван не стал перечить сестре. В конце 1683 года Софья организовала традиционный смотр царских невест. Выбор царя пал на Прасковью, дочку воеводы Фёдора Салтыкова.

9 января 1684 года 18-летнего Ивана обвенчали с его избранницей.

Петру в то время было всего 12 лет. Ясное дело, он о женитьбе не помышлял и продолжал свои «потешные» игры.

Время шло, а наследника у Ивана всё не появлялось. Лишь через 4 года после свадьбы царевну – регентшу наконец обрадовали: «Царица Прасковья очреватела!»

Милославские радовались, Иван был счастлив. Родственники Петра не разделяли их ликования. Наталья Нарышкина смекнула, чем грозит её сыну появление у Ивана наследника. Петру к тому времени уже исполнилось 16 лет, и Наталья решила, что пора и её сыну жениться. И породнившись с каким‑нибудь влиятельным дворянским родом, можно заручиться его поддержкой. В отличие от Софьи, она не стала устраивать смотрины, а подыскала Петру невесту сама – Прасковью из многочисленного рода Лопухиных, с которым Нарышкиным было выгодно создать союз.

Для юного Петра его женитьба стала полной неожиданностью, но перечить материи он не посмел. В Кремль Софья молодожёнов не пустила, поэтому венчальная церемония Петра и Лопухиной прошла 6 февраля 1689 в церкви Преображенского дворца.

Теперь по обычаю того времени, согласно которому женатый человек являлся совершеннолетним, Пётр имел все основания отказать от регентства Софье.

Молодых обвенчали. Правда, смущало то, что царских жён зовут одинаково Прасковьями. Выход нашли: чтобы не возникало путаницы, Лопухину – Нарышкину во время бракосочетания переименовали в Евдокию.

Трудно сегодня судить какой силы чувства испытывал Пётр к супруге – его письма к ней не сохранились, но судя по отзывам современников, первые пару лет Пётр любил жену. Хотя этот факт порой оспаривается официальной историей.

Спустя два месяца после свадьбы Петра супруга царя Ивана V родила. Да только Софью ждало разочарование: вместо наследника на свет появилась девочка. Ну, а летом того же года произошло то, чего так опасалась регентша, Нарышкины решили, что женатому Петру не нужна опекунша.

Переворот

Среди бояр полным ходом шла агитация за Петра против Софьи. Одной из причин озвучивался неудачный Крымский поход бывшего фаворита регентши князя Василия Голицина. Неизвестно, решилась ли Софья на открытое выступление, или её напугали слухи о том, что Пётр со своими потешными полками планирует прибыть в Москву для отстранения её от власти – подручные царевны во главе с начальником Стрелецкого приказа Фёдором Шакловитым начали агитировать стрельцов против Петра в пользу Софьи. В самом начале августа стрельцам приказали быть с оружием наготове. Нарышкины, увидев такие приготовления, предупредили Петра об опасности и Пётр в сопровождении провожатых ускакал из Преображенского в монастырь Троицкой Лавры. Откуда пошли указы за подписью Петра. С начала августа в монастырь стали съезжаться Нарышкины и сторонники Петра из боярства. Туда же была вызвана его потешная армия.

Из монастыря от лица Петра Нарышкины выдвинули Софье требование об отчёте о причинах вооружения и агитации стрельцов, а также прислать к царю Петру выборных от каждого из стрелецких полков.