Текст книги "Каппа"

Глава 4

Тяжелые ботинки гремели по решетке настила. Вереница ламп освещала узкий коридор, по которому можно было добраться до спасательной шлюпки. Механик говорил, что еще вчера смазал все механизмы и теперь уж заедать точно нигде не должно. А то смех и грех – на первом же испытании шлюпка так и осталась сидеть на корпусе лодки. Счастье еще, что это было именно испытание и ныряли метров на пять рядом с пирсом. Для изучения новомодной покупки, куда экипаж вбухал немало денег из личных резервов. Жить-то всем хочется. И лишний шанс всплыть – он дорого стоит.

Остановившись, Таторе провел рукой по лбу. Вода? Откуда на базе в сухом доке может быть вода?

Вторая капля звонко хлопнула по лысине, а затем на старика обрушился целый водопад. Заорав, похожий на скелет бывший пивовар рванул вперед, к спасительно распахнутому люку в конце коридора, но поток уже ударил, сбил с ног и закрутил, швыряя о переборки.

А-а-а-а!

Свалившись с кровати, Таторе замахал руками, окончательно просыпаясь. Проклятый кошмар не просто вернулся, как бывало почти каждую ночь. Ужас перед все убивающей водой никогда еще не был столь реален. Впрочем, как и неизвестный молодой человек, стоявший рядом. И пустое ведро в его руках.

Старик откашлялся, сплюнул жидкую слюну на грязный пол и поманил чужака пальцем. Затем посмотрел на улыбку незнакомца и резко ударил, влепив костистый кулак четко в подбородок. Громыхнув ведром, гость приземлился на пятую точку, ошарашенно хлопая выпученными глазами.

– Никогда… Слышишь, головастик недоделанный, никогда! Никогда не смей лить на меня воду!..

Капитан Ностро бережно разгладил широкий лист перед собой и попробовал про себя проговорить еще раз: ка-пи-тан… Как звучит, а? Не старший матрос. И не боцман. А – целый капитан! И вот, прямо перед его глазами чертежи собственного судна. Отличного судна, стоит признать. Здесь господин мэр не обманул, нашел в порту среди кучи обанкротившихся корабликов такой, что не стыдно хоть завтра в море выходить. Но – торопиться не будем. Подлатать немного, двигатель перебрать. Несколько кают переделать для экипажа, чтобы комфортно было. Благо – деньги есть, руки правильные пока еще в порту найти можно. Ну и…

– Старший, тут к тебе с визитом, – сунул голову в дверную щель вахтенный. – Я говорил, что ты занят, но…

Голова матроса исчезла, будто его выдернул ночной кракен. Затем через порог ввалился Таторе, злой как морской черт. Старик ради выхода в город натянул многократно штопанные бриджи и бурые от соляных разводов ношенные сандалии. Любимую тунику, которая заменяла ему дневную парадную рубаху и ночную пижаму Таторе заправил внутрь. Теперь он походил на любого из грузчиков, чьи голоса долетали в распахнутые иллюминаторы.

– Ты кого мне прислал? – зашипел с порога визитер. – Какой такой постоялец, что вообще ты себе выдумал?!

– И тебе доброго утра, – спрятал улыбку Ностро, прижав чертеж тесаком. Затем подал ладонь, дождался короткого рукопожатия и уточнил: – Ты о ком?

– Я об ушкуйнике, который приперся ко мне три часа назад!

– И чем тебя так рассердил Каппа? Когда он сходил с трапа, я не слышал, чтобы он обещал кого-нибудь сожрать.

Таторе хотел было заорать на идиота, пославшего к нему другого идиота, да только хитрый прищур знакомых глаз дал понять, что голос драть смысла нет. Быстрее горло посадишь, чем пробьешь эту стену невозмутимого ироничного спокойствия.

– Твой головорез вылил на меня ведро воды. Будил он меня таким образом, мерзавец. Меня! Водой!

Новоиспеченный капитан удивленно приподнял брови, а потом захохотал. И этот откровенный смех, это веселье смыло накопленную злость и утреннее раздражение. Стало понятно, что происшедшее – вовсе не глупая шутка старого друга, а всего лишь недоразумение. И старик неожиданно для себя успокоился, пристроился на стоявший рядом табурет и мрачно повторил:

– Да, да. Окатил, будто заснувшего на вахте салагу. А потом еще по-басурмански что-то лепетал. Я разобрал лишь твое имя. Ну и потом чуть язык не измочалил, когда искал в порту, где именно ты кости бросил.

Отсмеявшись, Ностро поставил на край стола две кружки, затем добыл из рундука бутылку и разлил терпко пахнущий водорослями напиток:

– Однако. Извини, я совсем не ожидал, что он таким образом станет выводить тебя из запоя. Согласись, метод действенный… Ладно, давай по чуть-чуть ради аппетита и можно звать кока. Он обещал что-то из свежей рыбы.

– Я не был в запое, – демонстративно надулся гость, цепко подхватив одну из кружек. Пригладив венчик волос, Таторе влил в себя ром, протяжно втянул жаркий воздух и улыбнулся. – Ты смотри, в прошлый раз пойло было совсем другим. Похоже, слухи не врут, ты действительно разбогател…

Хозяин корабля ласково погладил запутанную вязь тонких линий на чертеже и кивнул:

– Да. Нам с парнями очень повезло, очень… Кстати, Каппа в этом поучаствовал как никто другой. Именно его вместе с сокровищами мы выловили в море.

– Как выловили, так и держали бы у себя.

– Водяного в промысловой артели? Я на зарплате для него разорюсь.

– А мне какая печаль? – старик покосился на закрытую крышку рундука, но клянчить еще стаканчик не стал. – Мне он зачем?

– У тебя вроде нет никого из постояльцев? Возьми к себе. Пусть помогает. Да и монета-другая не помешает. Оплатит и стол, и кров.

Фыркнув, Таторе чуть подвинул ручку тесака и посмотрел на детальный план:

– Пусть в другом месте столуется, мне гости не нужны… Это что, сейнер? Не похож… Трюм большой, ты за рейс никогда рыбой весь не забьешь. Да и мест для экипажа с лихвой.

Ностро ткнул пальцем в середину и гордо подтвердил:

– Это да, корабль мне достался не простой. Вот здесь тали не демонтировали, можно легкие подлодки спускать в спокойную погоду. Вот здесь склады для запчастей. А тут я хочу дополнительные пушки смонтировать.

– Так исследователи давно уже по морям не ходят, – удивился старик.

– Ну и что? Как корабль экспедиционной поддержки – вполне может окупиться. Поэтому я пару месяцев рыбой позанимаюсь, а потом город хочет заняться ремонтом. Вот тогда мои услуги и пригодятся. Как раз команду доберу, а то пока с утра лишь трех матросов и кока принял. Хотя после слухов от желающих отбоя нет, приходится крепко думать, кого на борт пускать.

Покосившись, как приятель сворачивает чертеж и убирает его в широкий тубус, Таторе лишь покачал головой:

– Да, высоко и быстро ты взлетел. Свой корабль, своя команда. Глядишь, так и до мэра Лортано доберешься. Тристан тоже как обычный мореход начинал… Но жабу свою обратно бери, мне только оживших утопленников дома не хватает.

Капитан усмехнулся и поинтересовался, разом стерев с лица гостя улыбку:

– В старпомы пойдешь? Сам понимаешь, в деньгах не обижу. А с твоим опытом…

– С моим опытом я буду сидеть на берегу, живым, – отрезал Таторе. – Хватит с меня приключений. На всю оставшуюся жизнь хватит… Где твой обещанный обед?

К вечеру осоловевший от съеденного и выпитого бывший пивовар вернулся домой. Шагнув в комнату, замер у распахнутый дверей и недоверчиво покрутил головой. Груда сваленного в углу мусора исчезла вместе с пустыми бутылками. Пол был не только вычищен, но и вымыт, избавившись от большинства грязных пятен. А незваный гость сидел на подоконнике и заканчивал вытирать распахнутые и чистые окна. Похоже, водяной не только хорошо умел на дне полезные вещички находить, но и в холостяцкой жизни чувствовал себя неплохо.

Покосившись на Каппу, старик оставил растоптанные сандалии у порога, прошел к своей кровати и присел на расправленное одеяло. Поскреб заросший щетиной подбородок и вздохнул:

– Очень хорошо про тебя Ностро отзывается. Говорит, что ты настоящий ушкуй. В карман не лезешь, слово держишь. И руки у тебя растут правильно… Хотя я и сам это вижу… Ты меня понимаешь?

Чуть замявшись, гость кивнул. Все же чуть-чуть разговорную речь Виталий начал понимать, но до беглого общения было еще далеко.

– Тогда сделаем так. Пристрой – тебе. Там у меня студиозус жил, пока бедолагу ночью в какой-то клоаке не прибили. Книги его можешь выбросить или продать. Матрас, подушку и прочее – сам покупай. Очаг в дворе общий, можешь готовить, когда потребуется… Ну и крыша над головой будет тебе стоить десятку в неделю. Разносолов не предлагаю, поэтому так дешево.

Гость молча сунул руку в карман, достал оттуда пригоршню бронзовой мелочи и отсчитал десять монет. Покряхтев, Таторе поднялся, сгреб выложенные на стол деньги и предупредил:

– И еще. Вздумаешь еще раз меня поливать или в воду макать – прибью. Не люблю я этого.

– Море можно не любить. Море надо уважать, – с диким акцентом коряво выговорил Виталий.

Но худой хозяин крохотного домика не стал продолжать философский диспут, лишь жестом показал, как пройти в крохотную пристройку, за которую уже было оплачено.

* * *

Маленький круглый человечек стоял у переговорной трубы и орал в раструб, обильно пятная его каплями слюны:

– Ганс, ты дурак! Ты полный дурак, чтоб тебя! Через три месяца с меня спросят результаты, а вместо обещанных сокровищ я получаю от тебя отчет о новом ремонте! Ты что, сдохнуть хочешь сам и меня за компанию прихватить?!

Из трубы неразборчиво буркнули, чем вызвали еще одну яростную тираду:

– Да, именно так! И я прекрасно помню, кто на самом деле вложился в эту проклятую авантюру! И кто финансировал и тебя, и твое ржавое корыто! А…

Крепкая ладонь прикрыла звенящую жестяную дырку на три десятка метров ниже, превратив вопли в придушенный хрип. Высокий белокурый мужчина-красавец позволил себе легкую брезгливую гримасу и подозвал застывшего рядом ординарца:

– Отто. В четвертом кубрике лежал ящик, который мы еще не выгрузили. Оставьте там три слитка, напихайте побольше ракушек с пляжа и отдайте этот ящик Пабло. Не сейчас, а где-то через полчаса. Скажешь, что мы нашли часть груза, пусть утихнет чуть-чуть. А то из-за этих истерик я вынужден больше времени тратить на бесполезные встречи вместо ремонта…

Дождавшись, когда в трубе уровень звука понизится, командир подводной лодки обронил:

– Я буду готов обсудить детали завтра в обед, когда мои ребята закончат латать пробитый борт. Пока же можешь провести инвентаризацию того, что подняли со дна перед аварией. И прошу, не трепли на всех углах. Нам не хватает еще, чтобы команда раньше времени слетела с катушек.

Опустив заслонку, Ганс не стал слушать ответ и прошел в середину комнаты, вырубленной в скальных породах. Висящие под потолком лампы желтоватым светом освещали широкий крепкий стол, на котором была расстелена детальная карта Вардена: со всеми островами, кусками искореженного древним ударом материка и отметками глубин, где информацию удалось собрать и проверить. Дремавшая в кресле рядом пожилая женщина в коричневой рубашке приоткрыла усталые глаза и поинтересовалась:

– Не резко ты с ним? Все же это последний наш нормальный контакт с аргентинскими контрабандистами.

– Перетопчется, Марта. Слишком часто он стал вспоминать, кто дал деньги на первых порах. И смеет забывать, что большую часть из потраченного мы уже вернули поднятым золотом.

Достав из тонкой картонной коробки длинную сигарету, женщина прикурила и выпустила вверх серое колечко:

– Я бы на его место тоже волновалась. Занять у синдикатов легко, отдавать трудно… Ладно, что у нас в планах?

Ганс замер над картой и задумчиво ткнул остро отточенным карандашом в одну из многочисленных отметок:

– Мы проверили уже три места. Осталось еще два. К сожалению, больше из бумаг не выжать, ты сама смотрела первоисточники и колдовала над переводами. То, что мы нашли одну из купеческих лоханок с мелочью, – это счастье. Можем пока водить визгливого придурка за нос. И хватает на ремонт с прочими расходами. Но вот основной груз все еще в воде.

Заметив, как племянник недовольно косится на поднимающийся к потолку дым, женщина поднялась, аккуратно притушила сигарету и уточнила:

– Может, стоило все же перебросить сюда что-то лучше, чем несколько ящиков с боеприпасами? Я каждый раз боюсь, что вы не вернетесь из похода на этой лоханке.

Отложив карандаш, сын беглого эсэсовца лишь скрипнул зубами:

– Перебросить что? Дизельную подлодку и танкер с топливом? Или контейнеровоз, забитый наемниками с танками в придачу? Я молчу, что у нас банально не хватило бы денег на такое. Хорошо еще, что сумели собрать снаряжение и чуть электроники, которая частично сдохла при переброске. А установку ты видела сама. Эта местная самодеятельность меня бесит и пугает одновременно. Надо же было придумать помесь паровоза и коллайдера, которая половину посылок при отправке превращает сейчас в фарш. Плевать на золото, эти абстрактные скульптуры потом можно переплавить. Но людей и грузы жалко. И я не привык так терять экипаж…

– Тогда что будем делать?

– Плавать на местном железе, латать его с нашими специалистами. И искать, где в самом деле затопили эскадру с королевской казной. Часть ее мы нашли. Значит – легенда не врет. Осталось лишь проверить последние точки.

Мужчина оперся сжатыми кулаками на стол и мрачно уставился в слабо освещенный угол:

– Черт бы побрал этого Тао. Мало того, что он наложил лапу на последний нормально работающий канал, так попытался кинуть и нас, и других компаньонов.

– Тебя предупреждали, что он связан с триадами.

– А я до сих пор считаюсь наследником бежавшего гауптмана, и что? Благо, что среди осевших в Аргентине дальних и близких родственников можно навербовать крепких парней. И благо, что эти почитатели фюрера до сих пор считают, будто я ищу золото на дело Рейха и партии… Идиоты…

Вздрогнув, Марта обернулась к прикрытой двери и зашипела, словно рассерженная кошка:

– А проорать это для всех и каждого не хочешь?! Нам еще только бунта среди экипажа не хватает.

– Они не взбунтуются. Потому что мамы и папы промыли моим мальчикам мозги как следует… Ладно, давай закругляться. Мне еще к механикам надо перед сном заглянуть.

Достав очередную сигарету, тетя бунтаря все же попыталась вернуть разговор к интересующей ее теме:

– Одно не пойму – зачем ты грохнул Тао? Кто мешал тебе дождаться, когда он придет на базу и там уже с ним разобраться?

– Потому что на берегу у нас вместо нормальной агентуры – идиоты! – рассердился Ганс. – И эти болваны доложили, что Тао поднимает со дна камни для лягушек. И за эти камни лягушки прочешут все неисследованные дыры и найдут нашу цель для китайцев. Без нас!.. После чего триады выгребут золото и на работающей установке удерут домой, оставив нас у разбитого корыта… Ну и вдобавок вторая лоханка слишком походила на друзей Тао. С той дистанции мне показалось, что к нему пришло подкрепление. Штурмовать потом чужую базу, на которой будет два корабля, битком набитые местными головорезами – плохая идея. Когда я увидел, что у них началась перестрелка, торпеда уже пошла.

– Плохо… В итоге захватить Тао и чужую установку мы не смогли. Камни для лягушек так же на дне обнаружить не удалось. И нас поджимают сроки, из-за чего Пабло мочится кипятком каждую минуту. И это не считая того, что профессор обещает нам лишь два-три стабильных заброса в ближайшее время. После чего мы или сгнием здесь, или нас перемелет при транспортировке.

Подойдя к двери, Ганс положил руку на бронзовую ручку и ответил, разглядывая очередное серое колечко, полетевшее к потолку:

– Все так. А еще у нас поврежденная лодка, которую мы залатаем лишь через месяц. И одну из поставок надо отдать нашим аргентинским компаньонам, чтобы эти крошки золота переслали домой и чуть притушили бурлящие страсти. Но зато есть и плюс во всем происходящем.

– И какой же, мой дорогой племянник?

– У нас осталось всего две точки. Пятьдесят на пятьдесят. И мы вполне управимся с этим за месяц. И тогда мы с радостью уберемся обратно вместе с заработанным. А толстяка с бритыми болванчиками оставим здесь, среди папуасов. Пусть учат их махать руками и кричать «Зиг хайль!»…

Ганс не лукавил. Времена, когда он затаив дыхание слушал родственников про великую идею и фюрера – они давно в прошлом. Прагматичный молодой человек вырос в прекрасно подготовленного к любым жизненным неприятностям циника и прагматика, который умел использовать окружающих людей для достижения поставленных перед собой целей.

И когда в одной из бесед промелькнула информация, что на старой базе в Антарктиде спрятана некая установка, которую ушлые ребята из «Аненербе» использовали для установления связи с другими мирами, то Ганс задал лишь один вопрос – что с этого можно поиметь? Оказалось, что еле живой агрегат собрали соседи, в силу катаклизма выброшенные в наш мир. Очень уж им хотелось домой за оставленным там золотишком и прочими ценностями. Устроиться с капиталом вполне можно было и на земле, но ценный металл и драгоценности надо было еще добыть. Информацию белокурый красавчик проверил, аппарат сумел запустить, после чего лишних свидетелей списали в расход, выбив нужные контакты в чужом мире для будущей операции. Попутно через местных ушлых ребят в Аргентине сошлись накоротке с Пабло, который поставлял различные деликатесы боссам криминального мира и смог договориться о щедром кредите в счет будущих золотых гор.

Команду и часть оружия удалось забросить на Варден до того, как канал начало трясти, пережевывая любую посылку. За полгода работы удалось найти мелкие крошки чужого каравана, на котором сильные мира сего пытались удрать во времена катаклизма вместе с накопленными сбережениями. И теперь на тайной базе на одном из островов готовились к последнему рывку до финишной ленточки. Правда, большая часть команды не знала, какие на самом деле планы вынашивает в их отношении командир. Впрочем, Ганс и не сильно распространялся. Хватит того, что придурки, пробурившие дырку, умудрились наследить и потянули за собой в местные воды китайцев. Тех пришлось в итоге топить вместе с аппаратурой, на которую были отдельные виды. И теперь после всех пертурбаций у потенциальных узкоглазых конкурентов лишь дырка от бублика, а у него худо-бедно тарахтящий аппарат и детальные карты.

В любом случае, пока нужно было довести до ума поврежденный подводный корабль и собраться в очередной поход. А уж как распорядиться будущей добычей – этим можно будет заняться на досуге…

* * *

Господину Тристану было жарко. Господин мэр уже в который раз вытер мокрый лоб, но не уходил из кладовой, куда выгрузили часть оплаты от тритонов. Остальное оформили и записали в толстых банковских книгах «Дарвин и Ко», чей филиал передумали закрывать на Лортано. С какой стати отказываться от горы наличных, столь неожиданно всплывших на краю цивилизованного мира? Но теперь, получив существенные влияния в захиревшую экономику, зубастый мэр наверняка сможет не только сохранить полученное, но и приумножить. По крайней мере, такие цели он уже озвучил. А кладовка? Что – кладовка? Всего лишь оборотный капитал, с которого уже выплатили премии, поддержали пошатнувшиеся за прошлые месяцы зарплаты и поманили блестящими перспективами сомневающихся. Но все равно – несколько сундуков с золотыми, серебряными и бронзовыми монетами, а также ярко сияющие голубыми огоньками дикие жемчужины – завораживали.

– Что с ремонтом? – наконец оторвался от груды сокровищ господин Тристан. – Когда тритоны готовы приехать для латания наших дыр?

Секретарь, державший в руках гроссбух, смущенно замялся и опустил глаза:

– Пока с этим сложно. Мы даже часть мелких камней придержали для возможной оплаты – но не хотят сюда. И не говорят толком ничего, бормочут что-то невнятное. Чем-то им Лортано не угодил.

– Именно наш город?

– Непонятно. Я во время торгов слухи пособирал, много ведь желающих приехало на аукцион. Похоже, не только у нас с морским народом проблемы. Еще в нескольких местах их не видно. А причину никто не знает.

Смахнув пот, господин мэр нахмурился:

– Да? И что нам делать?

Секретарь лишь пожал плечами – типа мое дело маленькое, я цифры проверяю и сплетни в клюве регулярно приношу. А голову ломать – это пускай повыше черепушка болит.

– Так… А знаешь что, пошли-ка на завтра приглашение нашему новому капитану, который камни добыл. Как его там? Ностро? Пусть заглянет в обед… Он как раз вроде приценивался еще к маленькой подлодке, что-то про перспективы соловьем разливался.

– Кого еще позвать? – оживился крючкотвор, делая пометку в крохотной записной книжке.

– Пока хватит. Хочу одну идею обкатать. Если сработает, то мы еще капитанов пригласим. Пока же хватит и этого…

За прошедшие две недели Виталий не просто обжился на новом месте, а буквально сумел пустить корни. Во-первых, он нашел в соседней таверне подработку. Старик Таторе продал туда свой пивоваренный агрегат, а вот руки прикладывать перестал. Поэтому Виталий с его умением разобрать-собрать и заставить работать пришелся более чем ко двору. И по хозяйству не отказывался легкое притащить, тяжелое перекантовать. Платили за все бесплатной кормежкой два раза в день и корзинкой с перекусом на вечер. А за отремонтированные краны и запаянный пивопровод даже отсыпали чаков. Похоже, скоро можно было ожидать гонцов из местной ремонтной гильдии. Мастером вряд ли кто признает, а в подмастерье могут и записать.

Сам Таторе привел себя в порядок и теперь большую часть времени пропадал в порту. Возвращался часто навеселе, но уже до невменяемого состояния не упивался. Старик восстанавливал старые связи, общался со знакомыми и буквально расцветал на глазах, окунувшись в привычную для него атмосферу. Порт, как могучее городское сердце, прокачивал через себя поток грузов, продовольствия, и распределял пока еще тонкий ручеек новых жителей, которые потянулись на волне слухов. Новые рабочие места, новые перспективы – мэр Тристан старался на славу, раздавая бесконечные обещания и предлагая кредиты на развитие. Похоже, не зря в его предках числили воллов – торговаться и расписывать светлое будущее он умел отлично. Особенно когда мог свои слова подтвердить звонкой монетой.

Вечерами Виталий закончил приводить в порядок свой угол в пристрое, законопатил щели и обзавелся нехитрым имуществом. Набитый водорослями новый матрас, постельное белье, шершавый плед. На столе стопка книг, доставшаяся в наследство от прежнего владельца. На полках посуда.

Но самым большей своей удачей бывший водолаз считал знакомство с младшим сыном трактирщика, который с бандой малолетних сорванцов обычно носился по всей округе. После того как пацану вернули его любимый отремонтированный кораблик, с Виталием стали здороваться. А когда он собрал и подарил деревянного паяца на ниточках – то вообще стал своим парнем для Арта. И теперь вечерами Виталий сидел вместе с мальчиком за дальним столом, где тот тыкал пальцем в раскрытые книги и находил знакомые буквы, из которых на пару пытались собирать слова. Попутно великовозрастного ученика натаскивали в разговорной речи и объясняли в меру взаимного понимания – как устроен окружающий мир.

Этим вечером напротив устроилась девушка – невысокая брюнетка в старенькой куртке, заляпанной маслом. Краем глаза отметив грязную полосу на щеке и въевшуюся черную пыль на руках, Виталий без сомнений зачислил незнакомку в мастеровые. Но пялиться лишний раз не стал – с его талантами получалось быстрее находить общий язык с ребятней, чем с противоположным полом. А уж с местной элитой – механиками – можно было даже и не пытаться сходиться поближе. Засмеют. Да и цену себе знают.

Поэтому, когда на раскрытые страницы упала тень, Виталий поднял глаза и удивился. Соседка уже закончила ужин и сейчас стояла рядом, разглядывая чертеж паровой машины в разрезе.

– Твое?

– Мое, – согласился водолаз.

– Продай, – предложила незнакомка. Отметила упрямо нахмуренные брови и повторила: – Продай. Тебе это все равно ни к чему.

– Выучу. В хозяйстве пригодится, – не согласился Виталий.

Девушка взяла книгу, пролистнула несколько страниц, посмотрела переплет и вернула обратно на стол.

– Дорого стоит, мог бы подзаработать.

И не дождавшись ответа, развернулась к выходу.

Сидевший рядом Арт жарко задышал в ухо:

– Ты что! С нее бы легко дикую жемчужину бы содрали! А ты бы себе другую книгу нашел, какая тебе разница?

– Вот если найду дешевле, то сначала куплю на замену, а потом эту продам. А пока, давай продолжим. Вот это – что за буква?..

На следующее раннее утро пришлось разбираться с колесом у тележки зеленщика. Пока снял, пока чуть подправил ось, пока все жиром промазал – и колесо обратно пристроил – время уже к завтраку. Но только Виталий разогнул спину, как к нему шагнули двое крепких ребят в официальных зеленых сюртуках. Вроде бы еще Таторе говорил, что местную полицию так нарядили при старом начальстве и теперь собирались обновлять потертый гардероб. Когда это будет – неизвестно, а вот по его душу господа хранители закона уже пришли.

– Каппа? Водяной у старика Таторе?.. Нож, заточку или что еще в карманах – долой. И пошли с нами. У господина полицмейстера к тебе вопросы есть.

Аккуратно выложив раскладной нож на край тележки, Виталий двинулся к выходу со двора. По дороге мимо как раз пробегала веселая ватага, и водолаз успел крикнуть удивленному Арту:

– Старика найдешь, скажи, что постараюсь вернуться к вечеру!

Топавший позади один из конвоиров хмыкнул себе под нос:

– Это вряд ли.

На этой радостной ноте над крышами домов наконец-то вскарабкалось солнце, и начался новый день.