Текст книги "…и Африка нам не нужна. Роман ассоциативного повествования о молодости, желаниях, долге и любви"

Ивванец ходил в парадном строю на Дворцовой площади в Ленинграде. Асфальт перед Зимним дворцом уложен ровно и гладко. Ступня решительно ставится «сверху – вниз», «печатая шаг». Для пущего звукового эффекта участникам парада на подошвы ботинок набивают железные пластинки. Триста человек, идущих в одном парадном «каре», ударяли ногой об асфальт. Раздавался лязгающий «металлический» звук, как если бы одновременно передергивали триста ружейных затворов и лязгали триста конских подков.

Ивванца удивил «неровный рельеф» Красной площади. Питер, как известно, лежит ровно, как «блюдце». Когда Ивванец поедет в Сицилию, экскурсовод расскажет, что про ровное и спокойное море «местные» говорят:

– Как блюдце.

А Москва не ровная, как гладь спокойного моря, а наоборот – холмистая.

– На семи холмах, на семи ветрах, – говорят про Москву.

Красная площадь возвышается к центру, чтобы вновь «опасть» по краям.

– Есть «центр», и есть «периферия», – говорит Красная площадь. – Я – центр, у нас так устроено, так повелось.

В наше время принцип «центра и периферии» подвергается сомнению, и не всегда работает.

– Центр – везде, а периферия – нигде, – говорят некоторые современники и рассказывают про «сетевые организации». – У интернета нет центра.

– У интернет-компаний есть центральное руководство и даже генеральные директора, – возражают несогласные.

– Они проводят «политику децентрализации»

– Но остаются иерархическими руководителями и принимают решения «сверху вниз»: от начальника к подчиненному.

– От единства и борьбы противоположностей никуда не деться. Пусть подчиненному кажется, что у него нет начальников.

Сотрудники без начальников выкладываются больше, или совсем забивают. Однако, загвоздка в том, что «обманываться рады» далеко не все. Сложно обмануть себя отсутствием начальства. Это сложнее, чем иллюзии по поводу прекрасных дам, о которых писал Пушкин. Вот некоторые и мучаются на работе.

Впрочем, счастливая обманчивость по поводу прекрасных дам не спасает некоторых от домашних мучений. Они уменьшаются по мере того, как мужчина одолевает путь «от секса к любви», а женщина движется во встречном направлении. Идея «красных стрел», вылетающих навстречу друг другу, живет и побеждает. Встреча – на станции Бологое, на середине маршрута. Вот только жаль, что «стоянка поезда» – всего несколько минут.

* * *

Ивванец, конечно, пошел смотреть на Царь-пушку и Царь—колокол. Наверное, как и многие наблюдатели, он отметил про себя:

«Пушка, которая не стреляла и колокол, который не звонил».

У колоколов и колокольного звона – значительный потенциал символизма.

– «Liberty bell – Колокол свободы» созывал жителей города на оглашение Декларации независимости, – объясняют экскурсоводы в Филадельфии.

Имеется в виду – независимости США от Англии, которая в 18 веке единолично правила миром.

Влияние Англии на «мировой порядок» упало, да и у Америки пик спортивной формы – в прошлом, а впереди маячит «decline and fall – упадок и разрешение»8080
  «Упадок и разрушение» – «Decline and Fall»: название романа английского писателя Ивлина Во. Лондон, 1928 год: декаданс, адюльтер, релакс, оксюморон, «Декамерон».


[Закрыть].

После подписания Декларации независимости «Колокол свободы» звонил в дни рождения первого американского президента – Джорджа Вашингтона, негры-рабы которого жили недалеко от места, где звонил колокол.

«Колокол свободы» звонил, но потом – треснул. Влиятельные американцы решили не испытывать судьбу. Колокол не стали ремонтировать, и сняли с колокольни. «Колокол свободы» больше не звонит. Он помещен в музей, к нему водят вереницы школьников, приходит много туристов.

Для американцев «Колокол свободы» – главным символом «liberty». «Статуя свободы – Statue of Liberty» – туристический аттракцион для иностранцев.

«Колокол свободы» и Царь-колокол похожи друг на друга – оба не звонят. Однако, у нас есть преимущество – мы относимся к этому с юмором. Американцы опровергают свой оптимизм, и шуток не понимают.

– Как же так! Символ свободы треснул и больше не звонит! – пытаются «подколоть» американцев иностранцы.

– What? – переспрашивают американцы и искренне не понимают, в чем «прикол».

У Америки нет Царь-пушки. Это – наше изобретение.

– Лишь бы не было войны! – говорили в Советском Союзе.

– Когда говорят пушки, музы молчат, – говорили римляне.

– Когда поют солдаты, спокойно дети спят, – поется в советской песне.

– Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят, – предупреждал Левша8181
  Аллюзия (намек) на открытие, сделанное героем рассказа Лескова «Левша». Находясь в деловой командировке в Лондоне, Левша обнаружил, что англичане не чистят ружья толченым кирпичом, что практиковалось в России. Канал ствола растачивается из-за абразивных свойств кирпичной крошки. Ружье становится непригодным для стрельбы. Левша пытается передать эти «разведданные» в Центр, но по дороге домой умирает в «больничке» для нищих.


[Закрыть].

После Красной площади Ивванец поехал на ВДНХ. Аббревиатура «ВДНХ» расшифровывается как – «Выставка достижений народного хозяйства». Это – впечатляющее свидетельство величия Советской эпохи. Ивванец ходил по территории выставки три или четыре часа, и устал к концу пешего путешествия.

Павильон под названием «Космос» был самым посещаемым. Перед зданием космической выставки на специальном постаменте стояла ракета «Восход». Гагарин совершил первое космическое путешествие на такой ракете. «Союзы» появились позже.

Чтобы попасть в «Космос», посетители выстаивали длинную очередь. Внутри павильона Ивванец увидел орбитальную станцию, подвешенную к потолку на железных тросиках. Люди с опаской смотрели вверх.

«А вдруг сорвется?»

На открытой площадке стоял настоящий реактивный пассажирский самолет. Посетители поднимались по трапу, заглядывали в кабину пилотов, проходили вдоль салона и спускались обратно на землю через заднюю дверь – по другому трапу. Перед самолетом тоже стояла длинная очередь, но короче, чем в «Космос».

Ивванец впервые в жизни оказался в самолете. Внутри самолета ему понравилось.

«У пилотов, наверное, интересная работа», – подумал Ивванец.

Судьба иногда посылает «слабые сигналы раннего оповещения». Ивванцу предстояло провести на борт-переводе больше года. Только он пока еще не знал, что освоится в кабине воздушного судна и станет слушать по внутренней связи песню про «стюардессу по имени Жанна».

После ВДНХ Ивванец поехал на встречу с судьбой – в Институт. Сначала он доехал до станции метро «Бауманская», а потом проехал несколько остановок на трамвае и оказался на Волочаевской улице. По пути он несколько раз спрашивал дорогу.

В московском районе Лефортово – много военных заведений: комендатура Московского гарнизона, Бронетанковая академия, Академия химической защиты. Да и Высшее техническое училище Баумана («Бауманка») – тут же, рядом, – на другом берегу Яузы – напротив парка МВО, – парка Московского военного округа. Строгие очертания здания «Бауманки» невольно вызывают ассоциации с чем-то военным.

– А экзамены проводятся не здесь, – сказал Ивванцу солдат на КПП – контрольно-пропускном пункте Института.

– А где? – удивился Ивванец.

– В лагерях.

«Опять лагеря!» – мелькнуло в голове Ивванца. – «Что за напасть такая!»

Он, было, подумал, что страхи материализуются, но – не успел. Мысль улетела, решив вернуться, когда представится «хорошая возможность».

– А где лагеря?

– В Елково.

– Где это?

– Чуть левее нашей галактики, – пошутил солдат. – Станция Елково, электричка с Ярославского вокзала.

– А как там вообще? – спросил Ивванец, пытаясь начать разговор, как бы, по-свойски. Юмор сближает.

– Что вообще?

– Ну, экзамены, сложно поступить?

– Без мазы – сложно, с мазой – нет.

– С мазой?

По удивленному выражению лица Ивванца было ясно, что он не понимает значение этого слова.

– Что такое маза?

– Ты не знаешь, что такое маза? – в свою очередь удивился солдат. – А еще в Институт собрался поступать. Не подмажешь, не поедешь, – вот что такое маза.

– В каком смысле?

– В смысле анекдота. Знаешь анекдот про то, почему дети генерала не становятся маршалами?

– Нет, не знаю. Почему?

– Потому, что у маршалов свои дети есть. Вот почему! Маза!

Видя, что Ивванец, вдруг, сник, – солдат подбодрил его:

– Не дрейфь, кадет! У нас среди курсантов есть кадеты. Особенно на ускоре.

– Что такое ускор?

– Ускор – ускоренные курсы. Туда, как правило, берут кадетов и после армии. Год учат персидский или португальский, им дают младшего лейтенанта, они на пару лет едут в Афганистан, Анголу или Мозамбик. Потом – возвращаются и доучиваются еще три года, уже лейтенантами. Во время учебы получают офицерскую зарплату.

Так Ивванец впервые узнал о том, что такое ускор.

– Они у курсисток нарасхват, – добавил солдат.

– У кого?

– Не знаешь про курсисток? – с видом «эксперта» спросил солдат.

– Нет. Это как в «Смольном институте благородных девиц»? – попытался отшутиться Ивванец.

– Почти, – солдат поддержал игривый тон. – Тут у нас целый женский факультет. Кроме сыновей у начальников есть дочки. Их же тоже куда-то пристраивать надо. Вот они здесь и учатся. У них – синяя форма, как у стюардесс. А ускор получает зарплату за границей чеками. Потом они приезжают и покупают фирменные шмотки в «Березке». Машины покупают. Один даже на «Волге» ездит.

Так Ивванец узнал о существовании курсисток. Институт был не таким закрытым, как, например, «Лесная школа», но и не таким открытым, чтобы подробная информация размещалась в «открытых источниках». О наличии в Институте женского факультета знали, наверное, только «свои».

В мире «multinationals – транснациональных корпораций» такой подход называется «need to know – знать только то, что надо». В больших корпорациях много «моментов», которым лучше не расходиться информационными кругами за пределы узкой группы лиц.

Про «чеки» и «Березку» Ивванец слышал и раньше, и не стал расспрашивать больше. Он и так чувствовал себя «провинциалом», приехавшим в «большой город».

В советское время ленинградская интеллигенция обсуждала тему: «Великий город с областной судьбой». Финансовые потоки в стране распределялись таким образом, что «городу на Неве», «городу трех революций», «Северной Венеции» и прочая, и прочая, и прочая… много не доставалось.

Затем, власть в стране поменялась, и ситуация стала выправляться. Правда, перед этим Ленинграду предстояло вновь стать Санкт-Петербургом.

Ивванца удивило, что офицеры ускора, вернувшиеся из загранкомандировок, ездили на «Волгах». Автомобили «Волга» вообще не продавались На «Волге» ездили только советские топ-менеджеры, которым «по должности» полагался «служебный автомобиль». «Волга» свидетельствовала о достижении высоких сфер командно-административной иерархии.

Совзгранработники покупали «Волгу» на чеки. Уже тогда деньги приобретали бронебойную силу, которая прошибает насквозь этажи иерархических построений.

Ивванец также подумал, что популярность офицеров ускора у курсисток не вызывала сомнений. Разве можно не любить воина, вернувшегося с настоящей охоты с реальной добычей! От воина до правителя – один шаг. Индусы выбирали царей из касты воинов – кшатриев. Генри Киссинджер говорил, что власть – самый сильный афродизиак.

Генри Киссинджер (Henry Kissinger) – в течение семи лет с 1969 по 1975 год играл доминирующую роль в определении внешней политике США. Он инициировал разрядку в отношениях США и Советского Союза, организовал установление дипломатических отношений между США и КНР, заключил Парижское мирное соглашение, завершившее войну во Вьетнаме.

Возможно, Киссинджер именно так не говорил. Суть вопроса это не меняет. Аромат власти, действительно, притягивает представителей обоих полов. В этом нет ничего удивительного: лишь чистая физика, про которую еще Ньютон говорил:

– Чем больше масса, тем больше притяжение.

В средней школе ученикам объясняют, что «масса» и «вес» – не одно и то же. «Масса» постоянна, «вес» – меняется. Крохотная частичка, разогнавшись до скорости света, вдруг, становится страшно тяжелой. В герое, вернувшимся с войны с орденами и добычей, – сложно узнать юнца, который «отправлялся в поход» совсем недавно.

Женское сердце чует перемены. Говорят, женщине достаточно пообщаться с мужчиной пару минут, а то и просто – бросить беглый взгляд, чтобы понять, как говорил М. С. Горбачев – «who is кто».

Английское слово «power» переводится и как «власть», и как «сила». Почти как в «знание – сила». Ведь, говорим же мы:

– Власть морального авторитета.

Говорят и по-другому:

– Сила морального авторитета.

Разве от «перестановка мест слагаемых» когда-нибудь – что-нибудь – менялось!

Наверное, да, – менялось, потому что «Закон знака» говорит, что разные понятия не обозначаются одним знаком. Одно понятие не имеет разных обозначений. Бегемот и гиппопотам – это вовсе не одно и то же, а, как говорили в Одессе, – две большие разницы. Иначе говоря, это «чистый случай» того, что описывается фразой:

– Дьявол в деталях, и решение – в нюансах.

Нагруженный и «загруженный» новыми знаниями, Ивванец отправился обратно, – к точке проникновения в Москву: на площадь трех вокзалов. Ленинградский, Ярославский и Казанский вокзалы смотрят друг на друга сквозь пространство Комсомольской площади. У Москвы, как уже говорилось, – радиально-кольцевое строение. Ниточки ее дорог тянутся во все стороны света, судьба возвращает людей «на круги своя».

Moscow is the capital of the Soviet Union.

Москва – столица России.

Что еще?

– Сотни лет все в жизни возвращается на круги своя, – пелось в популярной детской песне советских времен8282
  Песня «Ветер перемен» к кинофильму 1984 года – «Мэри Поппинс, до свидания».


[Закрыть].

Правда в ней пелось не о Москве, а про «ветер перемен» и «карусель—Землю».

Впрочем, какая разница! В мире все взаимосвязано. Москву, наверное, тоже – можно соединить с ветром перемен через посредничество песенного механизма. Не зря же говорят:

– Душа поет!

– Душа поет, а разум потирает руки, – добавляет Зеланд, объясняя разведпризнаки правильного пути.

Разум и Душа в согласии, а Дух – рулит!

– Лиха беда начало!

Ивванца удручало, что он приехал в Институт, когда там никого не было, и пришлось возвращаться обратно на вокзал.

«Что же мне не сказали в училище, что экзамены принимают в лагерях?» – сокрушался Ивванец.

Осмотрев достопримечательности Москвы и оттолкнувшись от ворот Института, он вновь двигался в направлении Ленинградского вокзала, как если бы возвращался домой, провалив экзамены. В его голове стучало:

«Как говорится – несолоно хлебавши!»

А тут еще курсистки.

«Как-то это странно», – думал Ивванец. – «Женщины в Военном Институте».

Общественные представления в то время были вполне «традиционными», и женщины никак не ассоциировались с военной профессией. В армии женщинам разрешалось быть телефонистками, медсестрами и иногда – военврачами.

Потенциальная близость «женского элемента» волновала Ивванца, и обостряло желание поступить в Институт. Пубертатный период остался у Ивванца позади, но истинность теории еще не была протестирована практикой. А этого – ой, как хотелось! Человек стремится к познанию истины всеми фибрами души.

Любовь, секс и другие прелести жизни

Пубертат застигает человека врасплох. Теперь, в пределах двухтысячных годов, дела обстоят лучше и свершаются проще, чем раньше.

Во-первых, доступна информация. «Все, о чем вы хотели знать, но боялись спросить» – возможное названия для передачи на тему полового воспитания. Подобные передачи появляются на ТВ и радио.

Во-вторых, кажется, уже достигнут консенсус в том, что половое воспитание не стоит пускать на самотек и отдавать на откуп «улицы».

Впрочем, бывают и варианты. Консенсус чаще всего подразумевает «простое большинство», и реже – «подавляющее». Подавляющее большинство называют еще «квалифицированным».

Жизнь противоречива и парадоксальна. Иногда «квалифицированное большинство» представляет арифметическое меньшинство участников. Однако, это меньшинство состоит из носителей прогрессивного мнения, силу воздействия которого многократно усиливают средства массовой информации. «Передовое меньшинство» умеет проникать в СМИ как создатели «информационного продукта», управленцы и основатели.

Демократия гарантирует прогрессивному меньшинству «квалифицированное большинство» в выборных органах. «Передовые», чисто математически, как правило, – играют в меньшинстве. Количеству противопоставляются скорость и мастерство.

– Все не могут руководить, – говорит природа. – Если все руководят, кому работать?

– Мы – пахали! – говорят о руководителях в народе. – Один с сошкой, семеро с ложкой.

– Лидерство – опасная штука, – парируют знатоки. – На одного великого реформатора – приходятся тысячи сожженных еретиков.

Решение о присвоении очередного звания «реформатора» или «еретика» принимают те, кто пишет историю. Историю пишут победители. Они и становятся «реформаторами», все остальные – «еретиками». Потом реформатор—победитель превращается в «охранителя устоев».

– The winner takes it all – Победитель получает все, – поет шведская группа «АВВА». – The loser’s standing small – Лузер – невелик.

Чем более риск, тем больше потенциальный выхлоп.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – говорит человек и хлопает пробкой шампанского.

Трюк в том, чтобы принять на себя «calculated risk – просчитанный риск». Это – невыполнимая задача. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Только Иванушка—дурачок из русской сказки справляется с подобными заданиями. Как известно, дуракам – везет.

«Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что» – название русской народной сказки. Если, вдруг, не читали или подзабыли, рекомендуем обновить знание. Факты интересны, смысл глубок. Даже в менеджменте говорят, что надо периодически подтачивать меч.

– Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок, – говорят про сказки. От себя добавим:

– И не добрым – тоже урок.

Понимание «хорошего» и «плохого» зависит от контекста. Обстоятельства меняются, особенно, когда речь идет о «забеге на длинную дистанцию».

Парадокс в том, что «марафонский бег жизни» укладывается в «краткий миг между прошлым и будущим». Сложно рассуждать о «хорошем» и «плохом» безотносительно.

Во-первых, потому, что «не судите, да не судимы будете».

И, во-вторых, – осознание разницы между хорошим и плохим не требует «серьезной научной базы». В каждый отдельный момент времени мы четко понимаем – что «хорошо», и что – «плохо». «Кроха», герой Маяковского, – спешит к отцу за разъяснениями. Нам не надо, мы и так знаем.

Впрочем, фраза Маяковская про «кроху» в начале стиха отдает мистической трансцендентностью и трансцендентальностью:

– Крошка сын к отцу пришел…

Тут уж, как говорится, комментарии бессмысленны и бесполезны. Не зря говорят, что большевизм явился формой религиозного сознания. Маяковский был пролетарским поэтом.

«Отец наш небесный… Хлеб наш насущный даждь нам днесь…»

Выбирать нужно внимательно. Если, конечно, это вообще возможно, и «выбор» – не еще одна иллюзия.

– Нам это надо будет украсть? – спрашивает комический герой-злоумышленник в кинофильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».

– Все уже украдено до вас! – поясняет начальник склада. – Нужно будет просто изобразить ограбление.

Герой—избавитель—правдоискатель появляется в неподходящий момент и ломает тщательно подготовленную схему. Везение маскируется под случайность, невезение размахивает лозунгом «как всегда». Алену Даллесу, видному ЦРУ-шнику, приписывают фразу, что тщательно продуманная операция может пойти наперекосяк из-за незначительной детали. «Операция „Ы“» с треском провалилась.

* * *

– Sic transit Gloria mundi – Так проходит земная слава, – говорили латиняне.

Когда триумфатор возвращался в Рим, весь город выходил на торжественную встречу. Победитель стоял на колеснице и ликовал. Специальный человек нашептывал улыбающемуся победителю на ухо:

– Ты всего лишь смертный.

– Momento mori.

– Помни о смерти.

– Ты всего лишь человек.

Впрочем, некоторые считают, что слова напоминания нашептывали на ухо не всем военачальникам-триумфаторам, а только императору Марку Аврелию. Помимо «основной работы» императора, Марк Аврелий исполнял еще и должностные обязанности философа-стоика.

Однако, кто бы что бы не нашептывал на ухо победителям, – идея упорядочить половое воспитание молодежи поддерживается передовыми представителями народного просвещения. Передовые представители всегда в меньшинстве. Большинство не сопротивляется, а просто действует «по старинке» и пускает образовательный процесс на самотек.

Разные люди в разных странах относятся к «вопросу полового воспитания» по-разному. На вкус и цвет – трудно сыскать товарища. Особенно, когда речь идет о «нюансах», в которых, как считается, и скрывается «враг рода человеческого».

– Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, – говорил Мефистофель доктору Фаусту.

Люди понимают справедливость этих слов, когда смотрят в «зеркало заднего вида» своего прошлого. Ивванец видел в нем нескольких эпизодов, которые складывались в явление под названием «половое созревание и воспитание».

Первый эпизод – из раннего детства, из той поры, когда любознательность ребенка превращает в полигон исследований все пространство, доступное восприятию. В «сферу доступности» попадает все, что находится в пределах домашних стен.

– Дома и стены помогают, – говорит народная мудрость.

– Игра на домашнем стадионе дает фору в дополнительный гол, – соглашаются футболисты.

Ивванец перебирал книжки в книжном шкафу в родительской спальне и наткнулся на издание под названием «Половое влечение в природе». Книжка была небольшой, скорее – брошюра, чем объемная монография. Видимо, издание выпустили в свет, следуя идее «общественного просвещения».

У идеи просвещения общества примерно тот же характер, что и у физических свойств воды. Вода – единственное вещество, не поддающееся сжатию. Народное просвещение, соответственно, не возможно полностью убрать из репертуара человеческой деятельности. Хотя, интенсивность просвещения, как и любой другой деятельности, – варьируется в значительных пределах.

В любой момент времени, в любом историческом периоде, – кому-то начинает казаться, что – знай люди чуть-чуть больше и немного о большем, – все бы устроилось, и колесо истории покатилось бы по ровной дороге, – вместо того, чтобы скакать по пересеченной местности, каждый раз заставляя наблюдателей задаваться вопросом:

– Доедет ли это колесо до Москвы?8383
  Н. В. Гоголь. «Мертвые души».


[Закрыть]

– Не окажется ли эта кочка последней? – спрашивают пессимисты.

– Эта – нет, но следующая – точно «да», – предвещают многочисленные предсказатели конца света.

– Кочек больше не будет, – говорят оптимисты и прогрессисты. – Впереди нас ждет золотой век.

– Мир погряз в грехе и должен умереть, – упорствуют пессимисты. – Подскочив в последний раз, колесо в предсмертном экстазе поднимется в разряженный эфир, чтобы опуститься вниз под действием силы всемирного тяготения, а потом – свалится на бок и уже больше не двигаться.

– Экстазо—оргазм – это «маленькая смерть», – ухмыляются реалисты. – Можно умереть еще раз?

В бизнесе есть термин – «лег набок». Особенно красноречиво и понятно это выражение звучит, когда речь идет о банке. Поставить на ноги банк, завалившийся набок, действительно, – не просто, если вообще возможно. Если банк слишком большой, чтобы позволить ему лечь набок, в дело вмешиваются «высшие силы» в лице государства.

В момент обнаружения книжки Ивванец, видимо, еще не был полностью готов к идеям просвещения. Китайская пословица утверждает:

– Ничего не бывает рано, и ничего не бывает поздно.

– Все бывает поздно, или слишком поздно, – не соглашается в своей песне Михаил Танич.

Ивванец с интересом рассмотрел картинки из мира флоры и фауны, на которых изображались «пестики» и «тычинки». На других картинках, смысл которых Ивванец не понял, препарировались пчелы и какая-то другая живность.

«Зачем все это», – думал Ивванец. – «И это вообще – о чем?»

Самым интересным оказался раздел под названием «Половое влечение у людей». В разделе имелось несколько иллюстраций, две из которых оказались занятными. На одной картинке изображалась нижняя часть мужского тела, как бы рассеченная вдоль и пополам. Картинка позволяла в подробностях изучить внутреннее строение всего того, что помещено у мужчины, как сейчас говорят, «внизу живота».

Картинка нижней части женского тела, рассеченного вдоль, преследовала ту же цель. Именно эта – женская – картинка стала для Ивванца большим откровением. Хотя и мужская иллюстрация его тоже, в общем-то, удивила. Потому что «мужское достоинство», изображенное на картинке, оканчивалось «взрослым» утолщением, которого у Ивванца, почти ребенка, – еще не было.

«Ничего себе!» – удивился Ивванец.

Он испытал не столько удивление, сколько отвращение. То, что было изображено на картинке, – «утолщение» и «крайняя плоть» – показалось ему отталкивающими и мерзким. Натурализм не вызывает эстетический отклик у тех, кто еще не отвык смотреть мультфильмы про Чебурашку и Крокодила Гену.

В некоторых вопросах дети не близки к природе, а – далеки от нее, и предпочитают «питаться» заменителями, разбавленными сладкой водой лимонада. Призыв «обрести мировосприятие детства» – неоднозначен.

Жрицы, как их принято называть, «самой древней профессии», кстати сказать, – тоже прибегают к ярким краскам и вызывающим оттенкам. Сложно сказать, происходит это «благодаря» или «вопреки» природе, и насколько это делает «жриц» близкими к «детскому восприятию жизни». Однако, визуальные образы маркетинга – работают.

Маркетинг – великая вещь. Правда, злословы добавляют, что половина расходов на маркетинг – пустая трата денег, усилий и времени.

– Сложно определить – какая половина, – сокрушаются они.

Детское неприятие к внешним проявлениям полового влечения выражается в анекдоте про детишек, которые подсмотрели за родителями и говорят друг другу:

– И эти люди еще ругают нас за то, что мы ковыряемся в носу!

Первой реакцией Ивванца на картинку продольного сечения женской нижней половины тела – было не удивление, а испуг.

«Как все сложно», – подумал Ивванец.

Подобное ощущение он испытывал, когда листал отцовские книжки по высшей математике и теории вероятности. Книжные кирпичи в тысячу страниц издевались над читателем своими названиями:

«Введение в основы теории вероятностей»,

«Элементарные начала высшей математики».

«„Введение“, „Элементарные начала“?» – удивлялся Ивванец. – «Как же огда выглядят неэлементарные начала?»

Когда понимаешь длину пути, который предстоит пройти, это не мотивирует, а наоборот, – вызывает в памяти поговорку о том, что «не жили богато, нефиг начинать».

Надо сказать, что по мере взросления Ивванец испытывал прогрессирующий комплекс неполноценности по отношению к тем, кто получил «техническое образование».

– Моя математика закончилась в школе, – будет говорить Ивванец.

– Ну и что, – скажет собеседник.

– Математика структурирует мышление, – ответит Ивванец.

В принципе, он мог бы сказать не «в школе», а в «Суворовском училище», что с «технической точки зрения» – было почти одним и тем же. В Суворовском училище преподавали по программе девятого и десятого класса средней школы. Однако, упоминание Суворовского училища, как правило, вызывало дополнительные вопросы.

– Нет, мы там не только стреляли из автомата, – кратко отвечал Ивванец, не рискуя затянуть беседу. – Мы там еще и учились.

Что касается изучения женского тела и, что не менее важно, – «женской души», то этот процесс, как известно, продолжается вплоть до бесконечности. Этот как раз тот случай, когда сама жизнь преподает нам запоминающиеся уроки.

Жизнь преподает людям уроки, используя нас самих и как учеников, и как преподавателей. Мы друг друга «учим», хотя, иногда, более уместен глагол «лечим».

– Не учите меня жить, помогите лучше материально, – стало расхожей фразой.

Некоторая теоретическая подготовка в любом деле – не помешает. В книжке о «половом влечении в природе» Ивванца поразила не столько картинка с сечением женского тела, сколько прилагаемый текст. В нем говорилось, что «мужское достоинство» – «вкладывается» – в то, что в китайском языке обозначается иероглифом, состоящим из двух частей: «пещера» и «тело».

Из «пещеры» и «тела» легко составить словосочетание – «пещера в теле». Русский язык, в отличие от китайского, не является аналитическим, а представляет собой типичный «синтетический» язык. В нашем «великом и могучем» смысловые связи в предложении выстраиваются за счет изменения слов. Мы не говорим:

– Корова хвост махать.

Суффиксы, префиксы, окончания, изменение слов по числам, родам, падежам, склонениям и прочим «степеням свободы», – делают русский язык трудными для изучения. Это касается всех синтетических языков.

В аналитическом языке – «корова хвост махать» – и все в порядке, недостающее «додумывается» из контекста. Однако, требуется чуть больше думать головой в «аналитическом» ключе, а не запоминать бесчисленные исключения из правил и «синтетические» построения. А так как запомнить такой объем информации невозможно, то и выходит, что «умом Россию не понять…»8484
  Федор Тютчев. «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить. / У ней особенная стать, / В Россию можно только верить».


[Закрыть]

Слово «вкладывается» удивило Ивванца. «Вкладывание» не содержит в себе идею динамики, а наоборот – передает статический образ. Это неверно, и не соответствует тому, что «происходит на самом деле». Ивванец не знал об этом умом, но чувствовал тонким нервом.

Он представил себе обнявшихся мужчину и женщину, – статично «вложенных» друг в друга. В этой картинке было что-то «не так», хотя до этого он думал, что дети появляются после того, как мужчина крепко обнимает женщину и поцелует. Обнял, поцеловал, и вот тебе – ребеночек.

Он «чувствовал правду», как узнают ее представители предыдущей ступеньки природного развития – животные. Братья наши меньшие осведомлены по наитию, что и как нужно делать, когда влечение, вынесенное в название книги, «потребует сатисфакций».

Шварценеггер в «Красной жаре» говорил:

– Какие ваши доказательства?

Он говорил это так трогательно неправильно, что многие запомнили.

– Но мы ни в чем, ни в чем не виноваты, – протестовал наркоторговец, застигнутый Шварцем в бане. Русские мафиози в американских фильмах встречаются в банях и не могут по-другому.

– Совсем, как в старые времена! – возмущался еще один актер.

– Капитализм, – произнесет Шварц, когда попадет в Штаты и увидит эротическую сцену на экране телевизора.

Доказательство состояло в том, что Ивванец, все же, понял, что и куда вкладывается, и это составило для него новое знание. В воображении по-прежнему выплывала застывшая картина, которая не сильно отличалась от той, что он «рисовал» себе, когда считал, что дети появляются от поцелуев.

Любое знание не полно, во всем, что мы узнаем, – есть недосказанность. Недосказанность вызывает у нас чувство неудовлетворенности и заставляет передвигать ноги в направлении «земли обетованной», где, как кажется, найдутся ответы на все вопросы.

Бесконечная вереница дней длится 40 лет, и вопросов все больше. Да и сознание того, что сам «водитель народа» – так и не вступил в пределы обетования, – не вдохновляет.

«Родители обнимаются, целуются, и от этого появляются дети. Оказывается, это не так», – удивлялся Ивванец.

Это сейчас издают детские книжки с картинками, в которых рассказывается о «дырочке в низу живота мамы». Раньше такого не было, и природе приходилось самой пробивать себе дорогу.