Текст книги "Действие вместо реакции"

Поясная кора и обработка информации от потребностей

Все в нервной системе взаимосвязано, потому строгое анатомическое деление мозга по функциям невозможно. И когда мы говорим, что ствол мозга занимается чем-то одним, а гипоталамус – другим, это означает, что данные задачи осуществляются там либо в первую очередь, либо в частности. Но из этого никоим образом не следует, что они выполняются исключительно там.

В большинстве случаев ни одна сложная операция не может быть выполнена без деятельного участия других зон мозга. Наше деление его на области является, следовательно, скорее функциональным, нежели анатомическим.

Особенно это верно для лимбической системы. Лимбическая система – это не только то, что располагается между корой и стволовыми структурами, хотя большая часть ее зон действительно находится именно там. Это те области мозга, которые осуществляют основной объем работы с нашими базовыми потребностями, эмоциями, желаниями и автоматическими поведенческими реакциями.

Потому в лимбическую систему входит такой важнейший рабочий модуль, как поясная кора (или поясная извилина). Анатомически она принадлежит к коре и располагается вдоль ее внутренней границы, но по своим задачам она есть часть лимбической системы.

Достаточно беглого взгляда на эту поистине гигантскую структуру, чтобы понять: ее функции должны быть соразмерны столь внушительным масштабам.

И правда, поясная кора представляет собой своего рода мозг внутри мозга. Это суперкомпьютер нашей лимбической системы, куда стекаются многочисленные данные и претерпевают в ее недрах сложнейшую обработку[16]16
  Rolls ET. The cingulate cortex and limbic systems for emotion, action, and memory. Brain Struct Funct. 2019 Dec;224(9):3001–3018.


[Закрыть]. По итогам этих процессов по всей нервной системе рассылаются команды, определяющие наши чувства, мысли и поступки.

Главная задача передней части поясной коры – бдительно анализировать все происходящее и измерять то, насколько оно соответствует нашим ожиданиям[17]17
  Sallet J et al. Expectations, gains, and losses in the anterior cingulate cortex. Cogn Affect Behav Neurosci. 2007 Dec;7(4):327-36.


[Закрыть]. По поводу каждого мельчайшего события в нашем внутреннем и во внешнем мире там выносится мгновенное решение: оно либо не оправдывает наших ожиданий, либо соответствует им, либо превосходит.

Если перевести это на более ясный язык, поясная кора оперирует понятиями желаемого и действительного. Суперкомпьютер лимбической системы замеряет различие между тем, что происходит или же только может произойти, и тем, чего мы хотим. Вернее, чего «хочет» каждая из наших многочисленных потребностей.

Во-первых, в поясную кору прямым или же косвенным образом стекаются воззвания от гипоталамуса и миндалины, из ствола мозга и коры полушарий, со всех уголков центральной нервной системы. У каждой нейросети своя повестка, и она требует чего-то своего.

Одни голоса звучат громко и настойчиво, потому что сами просители могущественны или же нужда их особенно остра. Так, потребность в безопасности и выживании традиционно обладает звучным рыком, который громом проносится по нервным клеткам. Ему трудно воспротивиться. Другие же говорят тише и скромнее, потому их прошения удовлетворяются совсем не в первую очередь.

Но все-таки как решить, когда и какой потребностью заняться? Более того, в какой мере их огромные аппетиты должны быть утолены? Для этого поясная кора принимает в себя и вторую лавину данных – информацию о мире, идущую от наших органов чувств, из памяти и воображения.

Каждое внешнее и внутреннее событие ложится на чашу весов. Поясная кора позволяет определить, насколько это вредит или помогает нашим интересам и что это значит с точки зрения наших многочисленных потребностей.

Расположение поясной коры в головном мозге

Допустим, нас мучает голод, мы подходим к холодильнику, открываем дверь, а там зияет совершенная пустота. В поясной коре тотчас начинается оценка этого опыта под всевозможными углами. Потребность в пище выносит свой вердикт: действительное очень сильно отличается от желаемого. Потребность в безопасности вносит свою лепту: действительное отличается от желаемого. Вас ведь бессознательно заботит то, что еды может не появиться и дальше.

Потребность в размножении говорит: действительное слабо отличается от желаемого. В данных обстоятельствах иные приоритеты. Сигналы половой потребности глохнут в сравнении с более актуальными проблемами перед нашими глазами. Потребность в общении заявляет: действительное слабо отличается от желаемого. Вновь сейчас просто не ее выход.

Подобная перекличка ведется постоянно. Те нужды организма, которые давно игнорировались, голосят в полную силу в практических любых обстоятельствах нашей жизни. Остальные тем временем выжидают благоприятного случая, чтобы возвысить голос.

Поясная кора помогает мозгу расставить приоритеты и разобраться, для какого рода потребностей и действий подходит ситуация, каковы заключенные в ней выгоды и угрозы.

То, какая именно потребность и линия поведения будут выбраны, зависит от целого ряда факторов. Самую первую роль здесь играет текущая расстановка сил внутри нашей головы. Она как определяется генетикой, так и формируется опытом и усилиями всей нашей жизни. Какие-то потребности, ценности, привычки и сценарии в нас намного сильнее, чем другие. Их голоса громче, они чувствуют себя хозяевами в доме ума, а потому им проще взять верх.

С другой стороны, к тому или иному образу действий и реакций нас склоняет структура самой ситуации, в которой мы находимся. В определенных обстоятельствах очень агрессивный человек ведет себя крайне мирно, тихо и даже доброжелательно. Точно так же крайне спокойный и добрый человек может дать волю своему раздражению, если события упорно толкают его по этой траектории.

Двоичный код жизни: реакции влечения и отторжения

Итак, миллиарды нервных клеток и сотни обширных нейросетей непрерывно чего-то требуют и высказывают собственное мнение. Психика тонет в этой противоречивой лавине данных. И одна из проблем состоит в том, что заявки от потребностей лишены конкретности. Все они твердят одно и то же в одних и тех же словах: хочу и все.

Нейросети потребностей вообще чрезвычайно примитивно устроены, потому что возникли очень рано в эволюционной истории. Они редко предлагают варианты и решения, а лишь просят, как голодные птенцы.

Подобно голодным птенцам, они имеют ряд врожденных программ поведения и могут поделиться ими с остальным мозгом, но сложная нервная система человека частенько презрительно их отвергает и заменяет на более изощренные стратегии.

К примеру, самый главный и крупный центр половой потребности в человеческом мозге расположен в переднем гипоталамусе. Там он занимает объем нервной ткани в кубический миллиметр. Эта горошинка, которая уместилась бы и на острие иглы, порождает то самое либидо, о котором вдохновленно писали поэты и психологи.

Может показаться, что на такое сильное и великое чувство кубического миллиметра мозга недостаточно, но нейробиологи знают, что бо́льшего половой потребности не нужно. У нее очень простые задачи: содержать несколько заданных стратегий и предпочтений, а также уметь произносить «хочу» с должной частотой, силой и в правильное время. Очень схожая ситуация обстоит и с нашими прочими нуждами. Они просто «хотят».

Можно сказать, что на таком базовом уровне потребности воплощают пока еще чистое и свободное от всяких эмоций стремление. Подобное стремление появилось в эволюционной истории намного раньше каких-либо эмоций и оценок и есть сущность любого живого организма. Это та сила, которая толкает любое живое существо на движение, на поглощение и преобразование энергии окружающей среды, на расширение и развитие себя и на продление себя в будущее. Это обозначение творческой природы самой жизни.

Но вот «хотят» ли наши потребности, чтобы нечто было или чтобы его не было? Желают ли они приблизиться к или отдалиться от? Вот крайне важный и насущный вопрос. Потому в практических целях этот моносигнал от потребностей, их единый клич «хочу», переводится нервной системой в двоичный код.

Сила многочисленных желаний и желаньиц пропускается через поясную кору, как и через иные отделы мозга, а затем делится на две автоматические реакции: влечение и отторжение. Так происходит расшифровка моносигнала[18]18
  Судя по всему, основная часть расшифровки и оценки ситуации для производства того объёма реакций влечения и отторжения, который был бы достаточен для запуска поведения, происходит именно в поясной коре. Особенно это касается ее передней части. См. уже процитированные источники, а также:
  Monosov IE et al. Anterior Cingulate Cortex and the Control of Dynamic Behavior in Primates. Curr Biol. 2020 Dec 7;30(23):R1442-R1454;
  Gao SH et al. The projections from the anterior cingulate cortex to the nucleus accumbens and ventral tegmental area contribute to neuropathic pain-evoked aversion in rats. Neurobiol Dis. 2020 Jul;140:104862;
  Hosking JG et al. Dissociable contributions of anterior cingulate cortex and basolateral amygdala on a rodent cost/benefit decision-making task of cognitive effort. Neuropsychopharmacology. 2014 Jun;39(7):1558-67.


[Закрыть].

И действительно, иногда мы желаем, чтобы нечто, чего еще нет, возникло или же уже существующее продлилось. Иногда мы, напротив, хотим, чтобы то, что уже есть – исчезло. Порой нужно добавить, порой изъять. В иной раз требуется создать, а в иной – уничтожить.

Зоны, отвечающие за страх, обыкновенно выступают на стороне отторжения. Они требуют бежать или затаиться, увеличить дистанцию и отдалиться от источника опасности. Агрессивные стороны нашей психики жаждут нападать, разрушать, сметать препятствия. Это тоже сила отторжения — желание со знаком минус, в которое была преобразована изначальная энергия стремления.

С другой стороны, познавательная потребность, потребность в питании или размножении управляемы силой влечения – желанием со знаком плюс. Они хотят получить, приобрести, войти в контакт и продлить его. В то время как задачей влечения является приблизить нас к желаемому, отторжение есть реакция на угрозу нашим планам. Это автоматизированная попытка психики либо избежать того, что мешает влечению, либо устранить и разрушить его.

Как следствие расшифровки силы желания, мы никогда не испытываем желание в чистой и лишенной направления форме. Каждый его мельчайший импульс предметен и однозначно ориентирован. Даже если мы не сознаем этого, он направлен на что-то и имеет либо положительный, либо отрицательный заряд. Это может быть и реальный предмет, и продукт воображения, что-то из наших грез и планов или же воспоминаний. К одним вещам (как находящимся перед глазами, так и сконструированным умом) мы испытываем влечение, к другим отторжение, а третьи вызывают сумбурное переплетение обеих стихий.

Да-нет, плюс-минус, один-ноль, положительное-отрицательное, любовь-ненависть, созидание-разрушение. Складывается впечатление, будто не только мозг, но и мир вокруг него очарован цифрой два. И это не удивительно, ведь она бывает чрезвычайно полезна.

Двоичный код реакций влечения и отторжения существует в деятельности мозга на всех его уровнях. И он не ограничивается работой потребностей, а уходит намного глубже. В разрезе нейробиологии, наши нейроны передают информацию друг другу с помощью специальных сигнальных веществ – нейромедиаторов. Сперва нейромедиаторы выделяются из передающего сигнал отростка одной нервной клетки – из ее аксона. После этого они тотчас же оказываются в свободном плавании в крохотной синаптической щели и устремляются к другому нейрону.

Наконец, преодолев синаптическую щель, эти вещества за считанные миллисекунды попадают в отростки целевой нервной клетки – в ее дендритные шипики. Если с помощью аксона нервная клетка передает свой сигнал дальше, то именно дендритные шипики позволяют ей получить информацию от коллег.

Нейромедиаторы и, соответственно, выделяющие их нейроны делятся на возбуждающие и то́рмозные. Количество возбуждающих и тормозных клеток в нашем мозге приблизительно одинаково. Возбуждающие нейромедиаторы заставляют клетку, принимающую сигнал, передать сигнал дальше. Тормозные нейромедиаторы, напротив, заставляют ее попридержать коней и не проявлять никакой активности.

Когда в клетку попадают нейромедиаторы обоих типов, их противоречивые сигналы суммируются. В зависимости от того, на чьей стороне оказался перевес, клетка либо рождает электрический импульс и передает информацию дальше, либо нет.

Это значит, что любая нервная система, сколь бы мала они ни была, работает по принципу один-ноль, плюс-минус. Как только игра плюсов и минусов в мозге достигает уровня нашего ума, усложняется и оказывается направлена на тот или другой объект восприятия, мы говорим о реакциях влечения и отторжения. Они представляют собой центральный механизм всей человеческой психики.

Но и это еще не все. Реакции влечения и отторжения не есть «всего лишь» ключ к пониманию устройства сложных нервных систем. Они составляют глубочайшую основу поведения любого существа – вплоть до древнейших одноклеточных архей и бактерий, известных науке. Хотя простейшие микроорганизмы и лишены нервных систем, они все равно способны к своеобразному познанию мира, ведь познание есть универсальное свойство жизни.

Самым красноречивым примером является реакция одноклеточных на химический состав окружающей среды. Если они с помощью хеморецепции обнаруживают поблизости питательные вещества, то в них возникает автоматическая реакция влечения. Тогда они стремятся к ним. Если где-то обнаруживаются токсины, то в них возникает автоматическая реакция отторжения. Тогда они в меру возможностей спешат прочь от угрозы.

Подобное поведение одноклеточных есть исток и миниатюра для поведения любого живого существа, независимо от его сложности и высокого мнения о себе.

Реакции влечения и отторжения являются бессознательными и автоматическими. Более того, зачастую они принудительны. Это значит, что они возникают в уме сами собой и принуждают нас к определенному поведению. Их воле бывает чрезвычайно трудно воспротивиться.

Тем не менее у нас имеется способность осознавать свои принудительные реакции и осуществлять за ними разумный контроль. Мы снимаем свой ум с автопилота, устраняем избыточные и разрушительные программы и, напротив, поддерживаем созидательные проявления своей психики. Так мы шаг за шагом отвоевываем свободу действия.

Всякое интенсивное развитие человека происходит путем осознания реакций и управления ими. Это основополагающий механизм внесения целенаправленных изменений в наше восприятие и поведение.

Более того, таков главный способ управления нашей жизнью, от которого всецело зависят его последующие этапы. То, насколько хорошо мы прокладываем свой маршрут по реальности, определяется нашим умением очищать свой ум от ошибочных и принудительных автоматизмов, а затем упорядочивать и совершенствовать его тонкую работу. Знание этого есть из самого важного, что вообще можно узнать об устройстве живых существ и о человеческой психике в особенности.

Возникновение отрицательных эмоций и их эволюционный смысл

Весь получаемый нами опыт пропускается нервной системой через особый и довольно эгоистичный фильтр. Наше бессознательное ежесекундно взвешивает мир на весах многочисленных потребностей, а после этого спешно наклеивает на каждый отрезок мира один из двух ярлычков.

Первые, со знаком плюс, работают как мишени. Туда мы стремимся. А другие, со знаком минус, выглядят как красные флажки – их мы обходим стороной.

Тысячи автоматических реакций влечения и отторжения выстреливают в нашей психике несмолкаемой канонадой каждую минуту. Но как бы они ни были различны, есть то, что их объединяет на самом фундаментальном уровне. Их объединяет единая природа желания.

Желание же есть воля к перемене. Оно пронизано ощущением фундаментальной неудовлетворительности того, что есть сейчас. Им управляет нехватка, недостаток. В некотором смысле наше желание есть претензия к себе и миру. Оно содержит в себе подспудное суждение: мир не таков, каким мы бы хотели его видеть, потому нечто требуется поменять.

Но что значит несоответствие мира и наших потребностей для эволюции? Разумеется, это угроза. У нас нет столько пищи, сколько мы бы хотели, столько безопасности, возможностей для размножения, информации, статуса и власти. Желание всегда порождает противоречие между действительным и желаемым, а это противоречие есть сигнал тревоги. Чем сильнее этот разлад, тем опаснее ситуация для выживания и тем громче звучит сирена.

Когда ярлычки на ситуации, где мы находимся, проставлены, и оказывается произведено много импульсов влечения и отторжения, в нашем мозге рождается понимание. Информация и от мира, и от потребностей сводится воедино и обозревается панорамным взглядом.

Только тогда по количеству и силе импульсов становится понятно, насколько именно мы испытываем нехватку в чем-то, насколько сильно мир расходится с аппетитами желания. Момент этого озарения подобен моменту, когда судейский молоток обрушивается на стол. Происходит вынесение приговора, и незамедлительно включается та самая эмоциональная сигнализация, с которой тщетно боролся герой нашей правдивой истории.

Если мир и стихия желания пребывают в остром противоречии, то звучит самая надрывная и протяжная из сирен. Мы начинаем испытывать на себе тяжкий груз отрицательных эмоций: страх, тревогу, злость, страдание.

Конкретный коктейль и дозировки всех входящих в него компонентов зависят от уникального характера обстоятельств. Стресс переводит организм в режим повышенной боевой готовности. В нем замедляются или останавливаются процессы иммунной защиты, ставятся на паузу многие восстановительные и строительные проекты.

Сердцебиение учащается, давление поднимается, потоотделение заранее повышается для охлаждения тела на случай необходимости активных действий. Нам становится крайне некомфортно, и беспощадную задумку эволюции легко понять. Этот дискомфорт должен подтолкнуть нас к безотлагательным действиям.

Много сильных актов влечения и отторжения означает, что у нас большие проблемы. Наблюдается острая нехватка чего-то, и промедление смерти подобно. Нужно срочно что-то менять – бежать, защищаться или нападать. Главные функции негативных эмоций, запускаемых лимбической системой, таким образом, это всеобщее оповещение и всеобщая мобилизация. Это тревожная сигнализация для ума и тела.

Также негативные переживания имеют огромное значение для процесса обучения. Без хотя бы крошечных порций электрошока полноценное развитие человеческого мозга, как и мозга любого млекопитающего, просто невозможно. Он генетически запрограммирован меняться в присутствии кнута. Когда происходит событие, идущее вразрез с нашими интересами, оно преподает нам урок и учит избегать подобного впоследствии.

Допустим, в детстве мы с отвагой и беспечностью беремся обеими руками за горячий предмет. В нашей голове тотчас вспыхивает целый фейерверк из автоматических реакций отторжения и с ними плечом к плечу следует яркая вспышка из боли и отрицательных эмоций.

За считанные доли секунды в мозге происходит выделение веществ (нейромедиаторов), которые запускают образование новых связей между нервными клетками. Они рождают новые воспоминания, новые формы отношения к миру и его оценки, новые программы поведения.

Телесный ожог раскаленным клеймом впечатывается в нашу нервную систему, так что теперь мы хорошо помним, что горячие предметы опасны. Наш реальный негативный опыт, как и только лишь воображаемый или наблюдаемый со стороны, позволяет нам меняться.

Положительные эмоции

Итак, когда наш ум регистрирует резкое несовпадение желаемого и действительного, а особенно увеличение расстояния между ними, возникает много импульсов влечения и отторжения. Это включает тревожную сигнализацию. Но вот когда он приходит к противоположным благостным выводам, мы ощущаем прилив сладостных переживаний.

Различие между желаемым и действительным невелико или сократилось – значит, производится мало импульсов влечения и отторжения. Острой нехватки нет, мы в безопасности и наши потребности удовлетворяются. Все идет по плану.

Что крайне любопытно и невероятно важно для понимания нашей психики, события, которые воспринимаются нами как положительные и приветствуются мозгом, не активируют центров положительных эмоций. Этот механизм устроен совсем иначе.

Ведущие центры положительных эмоций в мозге (прилежащее ядро и вентральная покрышка) готовы работать всегда и на полную мощность. Им не требуется ни малейшего внешнего повода для того, чтобы обеспечить нас полнейшим счастьем и покоем.

Их активность, однако, постоянно подавляется другими нейросетями, в первую очередь нейросетями отрицательных эмоций. Они ежесекундно выделяют тормозящий нейромедиатор под названием ГАМК (гамма-аминомасляная кислота) и глушат их сигнал[19]19
  Мы подробно разберем этот вопрос чуть позже. См., напр.: Bull FA, et al. Morphine activation of mu opioid receptors causes disinhibition of neurons in the ventral tegmental area mediated by β-arrestin2 and c-Src. Sci Rep. 2017 Aug 30;7(1):9969.


[Закрыть].

Природа мудро рассудила, что чрезмерные радость и спокойствие нужно держать в узде, так как они могут плохо сочетаться с целями выживания. Если в природе живое существо чересчур довольно и расслабленно, оно может упустить опасность, которую заметит более тревожный и бдительный товарищ. И равным образом оно легко может стать жертвой более злобного и агрессивного конкурента. Результатом этого явилось то, что эволюция сотни миллионов лет проводила отбор в пользу не очень счастливых живых существ.

Счастье и покой разливаются по нашим нервам не тогда, когда происходит нечто хорошее и дает им повод возникнуть. Это происходит, когда счастью и покою ничто не мешает проявиться. Счастью вообще не нужен повод.

С физиологической точки зрения, это значит, что заглушки в виде специальных популяций нервных клеток перестают поливать как из душа тормозным нейромедиатором ГАМК центры наших положительных эмоций. Для этого требуется ситуация с низким уровнем угрозы, когда в нашем уме производится мало импульсов влечения и отторжения, а различие между желаемым и действительным несущественно или все более сокращается.

Основное, хоть и крайне грубое, уравнение лимбической системы, следовательно, таково: много импульсов влечения и отторжения равняется отрицательным эмоциям и стрессу.

Мало влечения и отторжения, с другой стороны, свидетельствует о благоприятных обстоятельствах. Это выключает нейромедиаторный душ и снимает замки со всегда переполненных сокровищниц счастья в человеческом мозге.

Мы еще впоследствии рассмотрим эту тему с дополнительными научными и практическими подробностями, потому что она имеет кардинальную значимость для жизни каждого. Пока что остановимся на выводе, что по своей природе счастье отрицательно и есть результат операции вычитания, а не прибавления.

Тысячелетия назад к такому выводу пришли как большинство восточных мыслителей, так и многие западные, начиная со стоиков и эпикурейцев в Древней Греции.

На этом этапе должно стать кристально ясным, зачем в кузницах природы были выкованы острые иглы страдания и все те инструменты, с помощью которых мозг пытает сам себя. Но вот для чего потребовались положительные эмоции?

В действительности, они ориентированы на те же три задачи оповещения, мобилизации и обучения, но уже в иных обстоятельствах. Когда организм узнает, что все относительно благополучно и градус стресса можно убавить, его ресурсы высвобождаются на долгосрочные проекты. Ум и тело получают добрую весть, что можно заняться восстановлением сил и запасов, постройкой новых структур и развитием. Открывается возможность для реализации высших форм познания и творчества, которые наш мозг очень не любит спонсировать энергией под занесенным топором.

Что и говорить, даже пищеварение начинает нормализовываться. В периоды стресса оно немного ставится на паузу, потому что мозг считает, что есть дела поважнее. В конце концов, если вас в течение пары часов съедят, стоит ли переживать о не полностью переваренном завтраке?

Это наблюдение известно во врачебной практике уже очень давно, и почти каждый, кто проходил через психологические бури, наблюдал в себе те или иные желудочно-кишечные сбои. Многое тогда может выйти из строя, но не в силу чьего-то злого умысла. Просто в природе сильный стресс, как правило, краткосрочен. В подобные моменты древний инстинкт лимбической системы заставляет организм увести все ресурсы на поле боя в надежде, что скоро можно будет вернуть все на круги своя.

Словом, положительные эмоции оповещают организм о возможности заняться заботой о себе и мобилизуют силы, необходимые для этого. Они также учат нас закреплять модели поведения, привычки и взгляды, которые непосредственно граничили с благими обстоятельствами жизни или тем более привели к ним. Мозг запоминает действия и условия, которые обеспечили удовлетворение наших потребностей.

В нервных клетках центров положительных эмоций высвобождаются такие нейромедиаторы, как дофамин и норадреналин, которые способствуют образованию новых нервных отростков и новых соединений между нейронами (синапсов).

Таким образом, все наши эмоции возникают как отклик нервной системы на импульсы влечения и отторжения. Эмоции возникают именно после них, а не до, ведь, чтобы эмоция появилась, событию во внутреннем или внешнем мире сперва должна быть дана оценка.

Грубо говоря, нужно определить, с чем мы имеем дело, прежде чем что-то испытывать. Нам полезно скорее тянуться к нему или же избегать его? Когда наши бессознательные датчики выносят свой вердикт на этот счет (будь он верным или же ошибочным), рождается набор реакций влечения и отторжения.

За ними незамедлительно следуют отражающие их суть эмоции, которые мобилизуют и приводят в действие организм. Это, в свою очередь, вызывает возникновение еще большего числа импульсов влечения и отторжения и усиливает первоначальный заряд.

Вся эмоциональная система человека выстроена на хитросплетениях этих двух реакций. Казалось бы, это всего лишь две операции, плюс и минус. Как они способны породить все непостижимое богатство жизни наших чувств?

Но современного человека не должно удивлять рождение сложности из простоты, ведь наша жизнь наполнена подобными примерами. Все компьютерные технологии человечества основаны на двоичной кодировке информации нулями и единицами. Их последовательности сменяются внутри наших устройств с головокружительной частотой и творят свое волшебство. Они создают сочные и динамичные изображения на экранах мониторов и замысловатые переливы звуков из динамиков. Они же проводят невероятно трудоемкие научные вычисления. Все это достигается скромными силами единиц и нулей, чередованием «да» и «нет».

Точно так же влечение и отторжение есть двоичный код нашего бессознательного, хотя во многом он устроен иначе, нежели двоичный код в электронных микросхемах. То, что происходит в сфере наших эмоций и принятия решений, определяется тремя ключевыми факторами.

Во-первых, количеством и силой импульсов влечения и отторжения. Чем их больше, тем в большем стрессе, как правило, пребывает организм и тем более неотложного действия требует.

Во-вторых, импульсы вносят неравный вклад в эмоциональную жизнь. Акты отторжения несут в себе мощный отрицательный заряд. Они сразу и однозначно переживаются как неприятные. Чистейшим выражением отторжения являются ненависть и ужас.

Импульсы влечения, с другой стороны, несут относительно слабый отрицательный заряд, но он тем не менее всегда присутствует. Влечение основано на нехватке, на неполноте, которую мы стремимся ликвидировать. Пока эта нехватка умеренна, она может восприниматься как нечто приятное, так как мобилизует силы нашего организма и заставляет стихию отторжения ослабить давление на психику.

Но вот чуть ее острота увеличивается, на передний план со всей несомненностью выступает негативная сторона влечения. В чистой форме его энергия переживается как снедающая нас жажда и похоть, как требующий немедленного удовлетворения зуд.

В-третьих, желание не дается нам в чистой и дистиллированной форме, так что влечение и отторжение всегда предметны. Они цепляются за какой-то объект, пускай даже созданный самим же нашим умом и очень смутно им угадываемый. В зависимости от того, на что именно направлены импульсы влечения и отторжения, в нашей голове возникает тот или другой каскад ассоциаций. Рождаются воспоминания и образы, воображение рисует сценарии и картины.

Сочный стейк, перспектива встречи с семьей, грядущая схватка с противником – любое творение ума вызывает свою собственную последовательность из актов влечения и отторжения от разных потребностей.

За этим следует новый каскад ассоциаций и импульсов, новая цепная реакция – и так день за днем, ночь за ночью, до нашего последнего вздоха. Страх, неловкость, смущение, стыд, гнев, досада, надежда, вера, радость, упоение, торжество. Химическая формула каждого слова в словаре человеческих чувств насыщается уникальным опытом жизни и уникальными воспоминаниями, но ее основа непременно состоит из одних и тех же элементов в разных пропорциях: один-ноль, да-нет, плюс-минус.