Текст книги "Техподдержка. Мертвая зона"

Пасечник, не дождавшись от проводников немедленного Килроя за пять долларов, сначала заметно нервничал. Подозревал, видимо, что коварные нигерийцы задумали притупить его бдительность и внезапно окилроить из-за угла по полной программе. Но минут через десять «босс» расслабился, поверил в себя, прибавил ходу, возглавил группу и зашагал так размашисто, что остальные время от времени сбивались на бег трусцой.

Проводников это, кажется, забавляло: Майк весело скалил зубы, и даже Гейб слегка повеселел. А может, рады были убраться подальше от варзоны, где ползает таинственный Йоба, замышляя возмездие плохим людям. Он конечно Хранитель, но пушка у него великовата, чтобы прицельно отстреливать козлищ, не задевая агнцев.

Леха обливался потом и думал, что когда вернется на Кипр, пойдет в спортзал избавляться от лишнего веса. Килограммов пять хотя бы сбросить. А еще было бы здорово, если бы Пасечника долбанул тепловой удар. Просто во имя справедливости – незачем так носиться по жаре без кондиционера. Неважно, прикидывается американец отставным штурмовиком, или у него на самом деле специфические привычки и здоровья хоть отбавляй, но должен же Пасечник понимать: он уже не тот. И Смит уже совсем не тот. И Леха Филимонов, пускай еще молодой, не годится для таких нагрузок.

В конце концов, есть же в Институте специально тренированные люди. Экстремальные физические упражнения в обстановке, приближенной к боевой – их прямая задача… Стоп-стоп стоп. Надо все-таки прояснить этот вопрос. Пора.

Леха замедлил шаг.

Его сразу догнал Смит. Будто ждал.

– Ну? – спросил он тихонько.

– На всякий случай: я выключил запись, – сказал Леха шепотом.

– Ну? – повторил Смит.

– Мне показалось, ты узнал Килроя, – пошел ва-банк Леха.

Он думал, «оружейник» сейчас как обычно покосится на него, и готовился выдержать оценивающий взгляд, но Смит глядел в спину Пасечнику.

– Хм… – только и сказал Смит.

– А шеф – узнал, как ты думаешь?

Смит не замедлил с ответом ни на секунду.

– Сам подумай, зачем он сразу начал проверять нас, да еще так агрессивно, а потом отыграл назад при первой же возможности. Ответ напрашивается очевидный.

– Это был Килрой технической разведки, верно?

– Хм… Ну, на бухгалтерию – совсем не похоже.

– Слушай, я не набиваюсь тебе в друзья! – прошипел Леха. – Просто не хочу путаться под ногами и все испортить.

– Я не обязан разбираться в граффити, – процедил Смит. – Не искусствовед. Но если строго конфиденциально…

И наконец-то покосился на Леху. Вполне утвердительно.

– Э-э… Если «спецы» точно были здесь, тогда зачем мы?..

– Все страньше и страньше, да? Вот так и начинаешь понимать, в какую историю влип.

– Я по-прежнему ничего не понимаю, но готов подыгрывать. Какой план?

Смит задумался. Он шел рядом и явно прикидывал, стоит ли откровенничать с институтской молодежью вообще и с русским парнем конкретно. Возможно, именно о том он размышлял полчаса назад – и ничего тогда не решил.

Леха не выдержал.

– Как мне это надоело… – прошипел он. – Джон, рожай быстрее. Объясни мне хотя бы, чего не надо делать! Чтобы мы не влипли окончательно!

Смит опять хмыкнул.

– Ну, по совокупности той информации, что есть прямо сейчас, вывод однозначный. Ничего не надо делать.

– Э-э…

Он ведь не издевается, – подумал Леха. Он никогда надо мной не издевается. Но почему так хочется его обидеть? Может быть и действием!

– Напрасно злишься. Во-первых, нормально работать нам не дадут, – сказал Смит. – Куда ни пойдешь, рядом будет идти архангел, развесив уши. И это плохо кончится, если не для тебя, то для тех, с кем ты заговоришь. А во-вторых, уже запущен процесс, который от нас не зависит. После освежающей утренней прогулки по руинам у наших архангелов исчезли последние иллюзии насчет миссии группы. Майк доложит своему начальству, какие забавные журналисты прибыли в Абуджу, и с этого момента мы – наживка на большую рыбу. Либо она клюнет, и тогда будет шанс получить Слонопотама в подарочной коробке с бантиком, либо… либо я зря принимал чертовы таблетки от желудка, потому что покойнику желудок ни к чему.

И Леха впервые увидел, как Смит почти улыбнулся. Грустно-грустно.

– Последняя командировка! – произнес Леха с выражением. – Ты это имел в виду, да? Что желудки нам больше не понадобятся?! Наживка, блин…

– Ты слишком напряжен, вот и реагируешь нервно. Все-таки выпей хотя бы стакан джина вечером, – мягко посоветовал Смит. – Если начнешь буянить, не волнуйся, я пойму. Можешь даже звать Йобу, как это у вас, русских, принято. Спасибо, кстати, что предупредил, а то я мог бы сделать неправильные выводы.

– Не стоит благодарности… – буркнул Леха.

Разочарованию его не было предела. Раскатал губу, понадеялся, что Смит возьмет «юного друга» подмастерьем в шпионские игры. Нужен ты ему больно.

– Эй, вы чего там секретничаете? – позвал спереди Пасечник. – Заговорщики! Плететесь нога за ногу… Не спать!

– Мы думаем, как поймать Слонопотама, – честно ответил Леха.

– Да кто это, блин?!.. И как его ловят?..

– Надо вырыть большую яму и положить в нее горшок меда, – Смит уставился на Пасечника серьезными-пресерьезными глазами. – Поможешь?

– Понимаю. Снюхались и издеваетесь дуэтом, – Пасечник горько вздохнул. – Это из-за национальности. Из-за того, что я американец. Только руки у вас коротки сладить со мной. У меня слишком здоровый дух в здоровом теле, и я силен, как бык!

И удалился с гордо поднятой головой.

Заговорщики переглянулись. У Лехи осталось впечатление, что им на цитату ответили цитатой, и они ведь ее не распознали. Он почти осмелился спросить об этом Смита, но только почти.

Усевшись в «басик», Пасечник прицепился к сонному Ури с расспросами, не боится ли тот подъезжать так близко к варзоне, где орудует Хранитель, а если не боится, то почему.

– Как это верно, босс! – отвечал Ури. – Вот прямо в самую точку! Лучше и не скажешь, босс!

Майк глядел в затылок Пасечнику, как показалось Лехе, неприязненно.

– Ты по-английски еще хоть что-то знаешь, падла? – спросил Пасечник ласково. – Кроме утвердительных выражений? Мне ведь действительно важно твое мнение… А ты… Тьфу.

– Полностью согласен, босс! – идеально попав в тон, мягко отозвался Ури.

– Поехали, – устало сказал Пасечник. – Майк, а вот правда, отчего он не боится?

– Басик нет военная машина, босс.

– Думаешь, Хранитель умеет их различать? И не трогает гражданских?

– Как это верно, босс, – процедил Майк и отвернулся к окну. – Вот прямо в самую точку.

Глава 5
The Man Who Fell to Earth

Сцена в офисе Лоренцо вышла дикой и безобразной, ну так и офис, мягко говоря, не блистал. Одно слово что «туристический информационный центр»: облезлые стены и ни одного целого стекла. В тусклом фойе висели поблекшие жизнерадостные плакаты о прелестях солнечной Нигерии. Еще тут была карта Абуджи со странными пометками маркером, вот уж точно не про туризм. Леха украдкой отснял ее еще вчера, но не успел изучить запись.

В углу под слоем пыли угадывался макет города. Вернее, макет развалин: кажется, на него кто-то упал – и привел в соответствие с актуальным видом Абуджи.

Леха, предчувствуя крик и ругань, и не желая во всем этом участвовать даже пассивно, свернул к макету, переводя взгляд с него на карту и обратно, но был пойман за локоть Смитом.

– Чего смотреть, все ясно, – буркнул тот, увлекая его за собой в офис.

Леха уперся было, но вдруг понял: а ведь и правда ясно. Если знаешь про Йобу-Хранителя, точки и кружочки на карте становятся полны смысла.

Смысла жизни, простите за пафос.

– Пойдем работать, – сказал Смит.

И почти как нормальный человек почти вздохнул.

Пасечник начал рычать на Лоренцо прямо с порога. Заходила ходуном фанера в окнах. Фиксер выскочил из-за стола и заорал в ответ. И тут уже затряслись стены.

Леха убрался в самый дальний темный уголок и там присел на какой-то ящик, борясь с желанием демонстративно заткнуть уши.

Смит привалился к косяку плечом и делал вид, что он тут ни при чем.

– Да забыл я! – кричал Лоренцо. – Сколько она спала, дура железная, полгода, наверное! Забыл я ее, как страшный сон!

– Ты же знаешь, откуда мы, – напирал Пасечник. – И ты должен был предупредить…

– Не знаю и знать не желаю! На тебе написано «Свободное Радио Никосии» – вот и делай свое радио!

– Я тебе покажу радио! У тебя в городе – огромная пушка! Во-от такая здоровенная! И ты про нее – ни слова!

– Да я думал, она сдохла!

– А она по мне стреляет! Во-от таким снарядом! Нормально, да?!

– Никто по тебе не стрелял, кому ты нафиг сдался!

Лоренцо Милано, «координатор работ на местности», был такой же высокий и плечистый, как Пасечник, тоже с короткой агрессивной стрижкой, только черноволосый. Когда эти двое встали нос к носу, заходясь в крике и бешено вращая глазами, картина могла бы выглядеть комичной, если бы Пасечник не налился кровью до красноты, заметной даже в сумраке, а фиксер не сопровождал свои вопли бурной жестикуляцией.

Хороший фиксер, как правило, бывший или действующий журналист, у которого на конкретной территории все схвачено. Он может сделать тебе интервью с президентом и после вытащить тебя из тюрьмы, если у президента окажется дурное настроение. Главное в этой профессии – дипломатичность и умение найти общий язык с кем угодно.

Фиксер непробиваемо хладнокровен и неотразимо обаятелен.

– Подумаешь, стрельнули разок! – орал Лоренцо. – А ты уже обосрался!

– Это я обосрался?! Да сами вы обосрались, что ты, что твои хваленые проводники! Дохлой техники боитесь, словно она живая!

– Да-а!!! – сорвался на визг Лоренцо. – Да, мы такие! Запуганные до усрачки! А ты чего хотел? Живем тут, как в фильме ужасов!

– Охренительно соболезную! – ввернул Пасечник.

– Ваффанкуло! – Лоренцо с некоторым опозданием вспомнил свои итальянские корни. Судя по жесту, он послал Пасечника в задницу. – Ты кто вообще, чтобы нас осуждать?! Ты откуда?! Чистенький, сытенький, здоровенький, с пеленок хорошо кушал, приперся из своей Америки…

– Что ты имеешь против Америки?! Америка, что ли, все тут расхреначила?!

– Порко кане! – Лоренцо всплеснул руками. – Нет, блин, русские сделали это!

– А-а!!! – заорал Пасечник так радостно, будто только того и ждал. – Значит, вот ты кто!

– Кто?! Ну давай, скажи!

– Ты из этих! У которых всегда Америка виновата, если в кране нет воды!

– Ну давай, скажи, что я красный! – Лоренцо слегка развернулся, словно изготовившись бить с правой.

Леха понимал, что это спектакль, но у него вдруг засосало под ложечкой: не переиграли бы, клоуны-любители.

– Ты не красный! Это я красный! – Пасечник дернул себя за волосы, и Леха заметил, как Лоренцо озадаченно моргнул. – А ты раздолбай! Ничего личного, но я глубоко обеспокоен твоим непрофессиональным поведением!

– Ах, он еще стыдить меня будет! Ну красавец! Где ты гулял, пока мы тут помирали со страха?! Два года, как на долбаной передовой! Я, между прочим, всю войну здесь просидел, когда город разносили в хлам! Когда шагоходы по живым людям топтались! А надо мной – снаряды! Во-от такие, да! И даже в подвал не залезешь – нет подвала! А ты где шлялся со своим радио-хренадио?! Военный, мать твою, корреспондент! Попал бы ты сюда в пятидесятом, я бы на тебя посмотрел!

– А может, я тут и был!!!

Напрасно Пасечник это сказал, потому что никто ему не поверил. Секунду он выиграл, конечно, временно сбив оппонента с толку. Даже Смит поднял на него глаза с некоторым интересом – и опустил. Ну сорвался человек, бывает, понимаем, занесло, приврал.

– Тогда чего ты боишься?! – парировал Лоренцо.

– Да ничего я не боюсь! Но ты обязан был предупредить меня, еще вчера, когда мы смотрели карту! А ты даже про Разрушителя не сказал – тоже забыл, как страшный сон?! Ну и кто тут обосрался?!

– Нельзя! – отрезал Лоренцо. – Джу-джу!

– Чего-о?

– Джу-джу!

– Мне известно это слово! Мне непонятно, как оно тебя касается! С каких пор колдовство черных трогает белого человека?

– Так и знал, что ты расист! – заявил Лоренцо с удовлетворением.

Пасечник глухо заворчал и сжал кулаки.

– Отставить валять дурака, я приказываю!!! – рявкнул он.

– Да, сэр! Разрешите бегом, сэр! Ты не охренел, сэр?!

– Отставить! Мы тебе платим! Пока мы платим, ты на нас работаешь! И даешь ин-фор-ма-ци-ю! Почему молчал?! Почему не сказал про пушку?! Тебе прекрасно известны наши интересы в этом городе…

– Понятия не имею! Мое дело – чтобы вас тут не убили. Баста!

– Так нас чуть не убили! – взревел Пасечник.

– Ну не убили же! Вот когда убьют, тогда и жалуйтесь!

Пасечник покраснел окончательно. Казалось, он сейчас лопнет и уделает своего визави с ног до головы.

Леха вдруг живо представил, как раздается громкое «хлоп!» – и Лоренцо стоит весь в кровище и с кишками Пасечника на ушах.

Ну приехали. Сумасшедшая Абуджа доконала тебя, Филимонов. Ей для этого не понадобилось и дня. Одно утро, и ты готов. Не ходите, дети, в Африку гулять. Может быть и правда выпить, как советуют опытные коллеги? Сразу и много.

Он поймал на себе короткий изучающий взгляд Смита, но не нашел сил ни кивнуть, ни подмигнуть.

Пасечник и Лоренцо набирали воздуха для новой серии взаимных обвинений, переходящих в оскорбления.

Как ни удивительно, – подумал Леха равнодушно, а ведь фискер вполне справляется с функцией переговорщика: ведь эти два придурка сейчас общаются на одном языке.

Нашли друг друга.

Хладнокровные и обаятельные.

– А это ничего, что проводники нас бросили?! – зашел с козырей Пасечник.

– Что значит бросили?! Это вы их бросили! – без малейшего смущения отбился Лоренцо.

– Мы?! – Пасечник даже отступил на шаг.

– Сказано тебе: джу-джу! Им религия не позволяет! А вы полезли! Куда им нельзя!

– Какая, мать ее, религия?! Там куча старого железа!

– А вот такая, мать ее, религия йоруба!

– Да в жопу такую религию! Ну кого ты держишь за идиота! – взвился Пасечник. – Или они тебя держат за идиота! А сами просто лентяи и вымогатели! И трусы! Дай нормальных проводников! Чтобы не боялись металлолома!

– Мои – нормальные! Самые нормальные! Лучше не бывает!

– Да хрен там! Они вообще по-английски еле волокут!

– Вот этого не надо! Они все с высшим образованием!

– Прямо стесняюсь задать вопрос – с каким, мать его, образованием?! С теологическим, сука такая?! Факультет суеверий и предрассудков?!

– С филологическим, порка мадонна!

После этой реплики в офисе повисла тишина. Стал даже слышен легкий свист эко-охладителя. Африканский народный кондиционер для нищих: окно заколочено фанерой с дырками, а из дырок торчат наружу пластиковые бутылки с отрезанным донышком. Хреновина гордо называется эко-охладителем и, как ни странно, работает. На улице уже тридцать шесть, а в офисе всего-навсего тридцать один.

Какой офис, такой и кондишен.

Почему бы и проводникам не быть с филологическим образованием, – подумал Леха. Какая страна, такие и филологи.

– Издеваешься? – с надеждой спросил Пасечник.

– И в мыслях не было, – ответил Лоренцо уже потише. – Вся эта братия – с кафедры английского языка и литературы.

– Вся эта братия – отпетые мошенники!

– Но язык-то знают! Очень грамотные ребята. Ури, по-моему, вообще профессор… Стоп! Погоди, я понял. Они, значит, с тобой – на пиджине, да?.. Типа, босс, моя твоя не понимай, дай пять баксов? Как я сразу не догадался! Вот пройдохи! Но молодцы, согласись!

– Лучше не бывает! – напомнил Пасечник. – И сколько они тебе отстегивают с этих пяти баксов? Самому-то не стыдно? Что за нищебродство?!

– Вот сейчас обидно было! Я-то при чем? Это местная специфика. Ты для них по умолчанию богатенький, понимаешь? А пять баксов не лишние… Ну и повалять дурака, поиздеваться – обязательно. Ничего не поделаешь, нигерийцев даже в Африке считают нахалами. Но если вы им понравились – не будет никаких проблем. Надежные, открытые, добрые люди. По-хорошему наивные. В глубине души.

– Наивные! Я сейчас вспомню спектакль, который они мне закатили – и помру от умиления!

– Знаешь, я их не осуждаю. Нигерийцы учатся притворяться с детства, иначе не выжить. Чтобы быть заметным парнем в студенческом братстве, надо уметь показать крутизну, а чтобы остаться работать в университете, надо быть изрядным дипломатом. С поправкой на специфику, если понимаешь, о чем я…

– Понимаю, – сообщил Пасечник хмуро. – Изучал вопрос!

– Да ничего ты не понимаешь, – сказал Лоренцо неожиданно ласково, глядя на Пасечника, как на капризного ребенка.

Точно так же, отметил про себя Леха, смотрели на «босса» проводники.

Сам он по пути в Абуджу действительно «изучал вопрос» и теперь старался не вспоминать в подробностях, какая жестокая мафия нигерийское студенческое братство, и какие дикие там ритуалы, даже если делить слухи на десять. Уж до чего, казалось бы, культурные парни «Yahoo Boys» – те самые, что рассылали «нигерийские письма», задолбавшие без преувеличения весь мир, – а ради успеха в спамерском деле иногда стучали по клавишам жареными человеческими руками. Кисть отрубят, прокоптят хорошенько, и тук-тук-тук. И ведь люди с высшим образованием. Спасибо, не с филологическим. Зачем филологам руки? Они должны языки резать.

Вообще, фиксер сейчас наболтал лишнего; интересно, случайно или намеренно. Получается, Майк с Гейбом были в прошлой жизни отнюдь не рядовыми членами братства, а Ури, раз дорос до профессора, страшно представить, кем. По меньшей мере колдуном.

Леха вообразил, как Ури отрезает язык нерадивому студенту, и слегка поморщился. Всего лишь слегка. Наверное, привык уже, что фантазия подбрасывает веселые картинки.

Ну да, хорошеньких ребят подсунул нам Лоренцо в телохранители… А у него другие, извините, есть? В Абудже любой, кто хоть немного приподнялся над уровнем земли – из таких.

Студенческие братства поставляют стране три ее элиты: частный менеджмент, государственных чиновников и лидеров организованной преступности. В Нигерии нет коррупции в типичном понимании: тут просто все влиятельные люди знакомы с университетской скамьи. Какая это коррупция, если они по сути взаимозаменяемы, что бандит, что министр. Они дружно по-братски воруют, убивают и далее по списку. Нет, уже не своими руками, а то вдруг модный костюм испачкается, но могут и вспомнить былые навыки. Студенческие, да. Когда не фигурально, а вполне реально махали топорами в группировке «Черные топоры» например.

А главный навык образованного класса, прошедшего такую крутую подготовку – знание, как справляться с пресловутой местной спецификой. Например, если на важном участке строительства надо было прижать воровство, чтобы объект хотя бы не сразу рухнул после сдачи, туда завозили импортных белых инженеров и директоров. Сотрудники выносили с работы всё вплоть до канцелярских принадлежностей, и белым ставили задачу нещадно бить черных по рукам. Простой и эффективный психологический трюк. Белый, который по умолчанию «босс», а еще сам не ворует и другим мешает, вызывает сначала усмешку. Но когда до подчиненных доходит, что босс не придуривается, а реально осуждает кражу цемента и арматуры, – наступает испуганная оторопь, и затем благоговение: наш начальник практически супермен, его надо слушаться! Рядовые нигерийцы вовсе не природные злодеи, у них просто жизнь дерьмовая, а сами по себе люди здесь действительно открытые и наивные; если они тебя полюбили, это всерьез… Правда, селились белые супермены все равно в охраняемых «гестхаузах» и передвигались строго с полицейским эскортом. Но все-таки под их контролем удалось создать на пустом месте великолепную Абуджу, иначе новую столицу растащили бы чисто физически в процессе строительства. Украли все равно ужас сколько. «Подряды на Абуджу» это местный устойчивый мем, на фоне которого «нигерийский спам» – чистое баловство.

Короче, здесь и до конфликта был если не фильм ужасов, то порядочный нуар…

– Понимал бы ты хоть немного в этой долбаной местной специфике – радовался бы, что на тебя работают такие шикарные парни, – сказал Лоренцо. – А ты разнылся, как маленький. Ну и что мне теперь делать?

– Может, провести дополнительный инструктаж?

– Ну, садись, – милостиво разрешил Лоренцо.

– Да не со мной!!!

– Тогда слушай меня стоя! Ты хотел надежную команду, я ее тебе дал! С ней тебя никто не тронет! Пока не лезешь в варзону, ну и в пригороде не бросаешься на людей, ты останешься живой! Можешь спокойно ходить мимо бойцов Бабы, а полицию даже снимать на камеру. Кто начнет возникать – ребята порешают. А что парни захотели проверить тебя, вдруг ты дашь слабину и раскошелишься – нормальное дело, это же Нигерия…

– Твои парни сами слабаки! Испугались убитого танка! Чуть штаны не намочили!

– А за каким дьяволом ты к нему сунулся?!

– Надо было!

– Тогда ты видел, что это не танк!

– А что?!

– Разрушитель!

Повисла напряженная пауза.

– Ну? – подсказал Пасечник.

– Чего «ну»?!

– Это я тебя спрашиваю – что такое Разрушитель, по-твоему?!

– Стронцо!

– Не понял?.. Разрушитель – стронцо?

– Ты – стронцо! А там – Разрушитель! Порка мадонна! Слушай, эта машина обросла уже целым пластом мифов толщиной со слоновью ногу! И если проводники не хотят к ней соваться, напрасно ты сам туда ходил! Может, ты и весь из себя белый, и тебя никакое колдовство не берет, но когда местные парни отказываются куда-то идти, первым делом подумай, стоит ли рисковать. Мифы и легенды на пустом месте не возникают! Джу-джу йоруба – дело серьезное!

– Не волнуйся, у меня есть миноискатель, – сказал Пасечник.

– Ну стронцо, как есть стронцо, – повторил Лоренцо устало. – Погоди, раз ты такой крутой, я уточню один момент. Да заткнись же!.. Моя гарантия защиты не распространяется на Агентство Территориального Развития ООН. Наедешь на них, как на меня сейчас – я умою руки. И еще мальтийцев задирать не надо, их местные уважают… Понял?

– А я собирался наезжать на АТР? Вот это к чему было?

– Просто для информации. Ты услышал, ну и славно.

– Тоже, мать его, джу-джу?

– Ну вроде того.

– Надеюсь, ты не хочешь меня инструктировать, как общаться с людьми из АТР? Ты их видел хотя бы раз в жизни? – Пасечник высокомерно хохотнул, давая понять: уж я-то, Марвин Пасечник, Великий И Ужасный, отлично знаю, на что похож чиновник Агентства Территориального Развития, и с чем его едят на завтрак.

Лоренцо удрученно покачал головой. Фиксер выглядел несколько утомленным. Похоже, недооценил дипломатический талант оппонента.

– Тебя учить – только портить, – сказал он. – Ты вполне состоявшийся маскальцоне…

– Сам такое слово!

– …но моя обязанность как фиксера – напомнить тебе, на чьей земле ты выёживаешься, – скучным голосом пробубнил Лоренцо. – Здесь все не так, как кажется. Ты мог подумать, что порядок в городе обеспечивает мафия, и это в общем верно, но до поры до времени. Ровно до момента, пока Агентство не зашло в регион физически. С этого дня правила игры сильно изменятся. Ооновцы долго нас не беспокоили, да и сейчас еще ничего не понятно, ты просто имей в виду: никто бодаться с ними не рискнет. Даже нигерийская армия, если вдруг сюда припрется. Наоборот, армия будет за них. Собственно, они ее и позовут. Агентство тут хозяин, и баста. Закусишься с АТР – пеняй на себя. Одна радость: не убьют наверное, просто вышлют.

– У руководства нашей э-э… радиостанции традиционно весьма доверительные отношения с АТР, – заявил Пасечник. – Значит, и на этот счет не волнуйся.

– Замечательная у вас радиостанция. А с Мальтийским орденом она как?..

– Великолепно. А почему ты спрашиваешь? Я вроде не глухой пока, хотя тут некоторые и визжат, как сирена воздушной тревоги! Мальтийцев обижать не надо – услышал и запомнил!

– Хочется надеяться!

– А в чем проблема? Я похож на человека, который возьмет да обосрет Рыцаря Чести и Преданности?

Лоренцо издал протяжный задушенный звук.

Кажется, он в Пасечнике не сомневался ни капельки.

– Ну… Ты же сейчас двинешь в сторону аэропорта, разве нет?

– Я поеду куда мне надо! Повторяю, в чем проблема?

– Да я просто заметил, ты любишь глотку драть…

– А ты не давай мне поводов!

– Так я и не давал! И парни мои, если уж на то пошло…

– А парни твои расчудесные – слабаки и вымогатели!!! – снова набрал обороты Пасечник. – И если эта фигня будет продолжаться, мне придется искать им замену! Не у тебя!

– А у кого? – искренне обалдел Лоренцо.

– Найдем, город-то большой. То есть, я хотел сказать, от него еще довольно много осталось!

– А-а, черный юмор. Неплохо. Действительно жаль, что тебя не было здесь в пятидесятом! Ты бы нам пригодился, мы тогда редко смеялись!

– Зато сейчас твои замечательные парни ржут, не переставая! Ржут, врут и прикидываются идиотами!

– Рискну предположить, что ты им не понравился.

– Действительно, почему бы и нет, у них ведь дофига клиентов!

– Можешь не верить, но в Абудже и сейчас есть чем заняться образованному профессионалу! От города, как ты верно заметил, кое-что осталось!

– Ф-фак, – только и сказал Пасечник.

– А вот это у нас больше не профессия, – безмятежно отозвался Лоренцо. – После того, как крутые белые ребята вроде тебя все тут расхреначили, шлюхи разбежались по более цивильным местам. Так что захочешь потрахаться – изволь сначала женщине понравиться. Ну, лично тебе-то ловить нечего, уж больно страшен, фаччья дакуло…

– Все, ты меня достал, – сообщил Пасечник неожиданно ровным голосом. – Сейчас будет серьезно.

– Мамма миа, весь дрожу!

– Я официально выражаю тебе обеспокоенность от имени Института! – отчеканил Пасечник.

– А что это значит? – поинтересовался Лоренцо самым невинным тоном.

– Ты… – Пасечник выдержал паузу. – Знаешь.

– Понятия не имею! – заявил Лоренцо, расправляя плечи.

– Еще как имеешь!

– Слушай, у нас тут до войны было дофига всяких институтов…

– Молчать!!! – рявкнул Пасечник, потрясая указательным пальцем у фиксера перед носом. – Ты меня понял! Ты меня отлично понял! С этого момента все будет четко и гладко! Иначе… Это ты тоже понял! Отставить препирательства! И к вечеру мне нужно от тебя в письменном виде все, что ты знаешь про Хранителя! Подробный отчет! Включая мифологию! И религиозные предрассудки! Чао, каналья!

И тут Пасечник одержал убедительную тактическую победу. Он успел повернуться на каблуках и одним громадным шагом выйти – но именно выйти, а не выбежать из офиса, – пока фиксер набирал в грудь воздух для ответного залпа.

Еще и Смита вывел за локоть.

А Смит успел бросить многозначительный взгляд на Леху.

– Да обосрался здесь твой Институт! – крикнул Лоренцо в закрытую дверь. – Облажался по полной! А сейчас ты в аэропорт попрешься – и так тебя нахлобучат там, порка мадонна, что на карачках ползать будешь, вымаливая прощение! И никакой Институт не поможет! Ему жить-то осталось до весны! Разгонят вас нахер, дармоедов, так вам и надо!

Дверь не ответила.

– Уеду, – сказал Лоренцо уже нормальным голосом, только слегка охрипшим. – Вот отработаю вас и уеду. Не могу больше. Осточертело. Нон мэ нэ фрэга ун каццо!

– А это как будет по-английски? – осторожно спросил Леха из своего угла.

– Мне похрен, трахайтесь как хотите, – перевел Лоренцо, не глядя в его сторону.

И с размаху, так, что жалобно закряхтело старое кресло, уселся за стол.

– Чего ждешь, добрый полицейский? – буркнул он, по-прежнему не оборачиваясь. – Я в эти игры не играю. Сам добренький, аж противно…

– Я не добрый, мне только забрать спутниковый модуль. Он у вас в сейфе. Дайте пожалуйста.

– Ты на нем сидишь, – процедил Лоренцо. – И достань заодно бутылку джина.

Леха встал с ящика и пригляделся к нему. Длинный и зеленый, с неразборчивой в полумраке маркировкой, типичный «снарядный ящик». Леха отстегнул замки и поднял крышку. Чего там только не было. Виски, джин, вермут, коньяк, водка… и спутниковый модуль.

– Уеду в Лимпопо и гори оно все огнем, – вяло пробормотал Лоренцо. – Что за ирония судьбы, занюханная Лимпопо – единственная в Африке страна, с которой можно нормально работать. А еще говорят – социалисты… последний диктатор… марионетки Кремля… зато эти люди умеют держать слово! Никого больше не осталось, все с ума посходили.

– Какой вам джин? – Леха спрятал модуль в сумку и теперь, щурясь, рассматривал этикетки.

Может, это сумрак так влиял на восприятие, но жидкость в бутылках показалась ему одного цвета и одинаково мутной.

– Давай любой, он весь дерьмовый, я его как лекарство… И тебе самое время накатить дозу, если еще не пил сегодня.

– Спасибо, мне не надо, я принимаю таблетки.

Леха поставил на стол бутылку, пригляделся и понял, на что это похоже: ну бензин и бензин. Вовремя он про медицину вспомнил, алкоголь с ней действительно плохо совместим. А алкоголь цвета бензина уж точно.

– Ну и дурак, – равнодушно сказал Лоренцо. – Сразу видно, молодой. От Африки таблеток нет.

– Я в командировке, мне приказали.

– А прикажут идти в варзону – пойдешь?

Леха снова оглянулся на бутылку, представил, как разбивает ее об голову фиксера и почувствовал некоторое воодушевление. Нельзя так себя вести, конечно, но сама идея-то хорошая.

– Кстати о варзоне, – подхватил он. – Коннектиться со спутником, я так думаю, надо километров за двадцать пять от Йобы, не меньше? А то мало ли что Хранитель подумает…

– Добрый полицейский… – Лоренцо криво ухмыльнулся, пошарил где-то внизу, достал два стакана и с отчетливым стуком припечатал их донышками к столу.

– О, Боже, – обреченно сказал Леха. – Горячий местный самогон, за бортом адское пекло, а я на таблетках.

– Вы только посмотрите, он еще не попробовал мой джин и уже ругает его! Порка мизерия, какие мы нежные! Ладно, в задней комнате есть холодильник, а в нем тоник. Там за дверью налево… Доставай только быстро, у меня электричества на четыре часа в сутки.

– У нас вся крыша в батареях, и у вас тоже. Что вы делаете эти четыре часа, лежите под кондиционером и кипятите воду в чайнике?

– Угадал. А станешь оскорблять мое чувство юмора – сам будешь при свечке писать донесения в свой драгоценный Институт. И отправлять голубиной почтой, хе-хе… Ваш гестхауз запитан через мой инвертор. Специально для лечения остроумия у гостей!

Леха пожал плечами и отправился искать тоник.

– А вы приятный собеседник, когда здесь нет Пасечника, – бросил он, копаясь в холодильнике. – Я догадался, почему вы орали на него. Хороший фиксер говорит со всеми на их языке, верно?

– Порка мадонна…

– А вот по-итальянски – напрасно. Заметно, что вы его подзабыли.

– Да я не знал его никогда! – Лоренцо хрипло рассмеялся. – Я такой же итальянец, как твой Пасечник еврей. И так же валяю дурака, как эта хитрая бестия… Ты молодой еще, жизни не знаешь, будь с ним внимательней. Он тебя продаст и купит, и снова продаст в два раза дороже. Мы, американцы, редкие негодяи, если нам разрешить плохо себя вести. Если оторвать от родной почвы и забросить куда-нибудь в жопу мира, мы расслабляемся, и из нас такое наружу лезет… – он щедро, даже чересчур, разлил джин по стаканам. – Сам пугаешься, какое такое лезет!