Текст книги "Столик на троих"

На ужин решил не торопиться, поэтому начал с подробного изучения продуктов, имеющихся внизу, заодно проверил их количество. Ведь могли завести их малую часть, комплекс еще не ввели в строй. С замиранием открыл базу данных. Общее количество еды составляло десятки тонн! Подсчитал: если в день он будет съедать килограмм – хватит на… пятьсот лет. Воды было целое замерзшее озеро и всегда небольшой ее резерв растаявшей и готовой к употреблению. Подавалась она наверх автоматически, как в городских домах, насосной станцией, и ему снова не о чем было беспокоиться.

Потом он не спеша исследовал ассортимент продуктов. Для жизни здесь было все – большой выбор разнообразной еды, попадались деликатесы, даже спиртные напитки. Видимо, для военных в такой ситуации это допускалось в обход устава.

– Нет! Эту позицию он пропустит и очень надолго! – подумал он.

На этот раз выбрал готовую еду. Разогрел и не спеша принялся есть. Поймал себя на мысли, что тянет время, боится остаться без дела наедине со своими мыслями.

– Нет, не тянет и ничего не боится, – уговаривал он себя, – просто заполняет его различными делами. Да, времени много, а дел мало, значит, он придумает их для себя.

День приближался к концу. Скоро снова нужно будет ложиться спать! – мелькнуло в голове. Мелькнуло и погасло последней искоркой глубоко в сознании. Он был сыт, тело приятно болело, сейчас он пойдет наверх и будет продолжать жить, что-то делать. Нет, он не уговаривал себя, не обманывал и не сходил с ума. Просто он должен был отвлечь свои мысли от того, что было за этим окном, за теми днями, неделей раньше и привыкать к своему новому, такому странному образу жизни. Поэтому, больше не думал ни о чем, лишь выполнял приказы… Свои приказы…

На третьем этаже просмотрел базу данных кинофильмов и книг. Их здесь находилось тысячи. Выбрал фильм, который смотрел раньше, но тогда ничего не понял, а сейчас почему-то захотелось посмотреть именно его. Из книг выбрал ту, которую давно хотел перечитать. Наверное, такие книги и стоит читать, которые оставляют для тебя что-то еще.

Он смотрел кино и смеялся, и ходил с этими маленькими людьми по их маленькой стране, упиваясь их «большими» проблемами, снова ничего не понимал, но получал огромное удовольствие и чувствовал, что понимать ничего и не нужно. Потом, устроившись на диване, запоем читал. А поздно вечером соорудил ложе, поставил любимый джаз, улегся и задумался. Он давно не получал такого удовольствия. Он совершенно успокоился и в первый раз за неделю смог расслабиться. Может быть, именно этого ему раньше не хватало – побыть наедине с собой. По-настоящему, наедине…

Так прошел первый день его новой жизни. Он потянулся за пультом и выключил светящиеся окна. Стало темно. Огромное небо заполняло все пространство над головой. Звезды светили – они были на месте, как раньше мерцали, успокаивали, желая ему спокойного сна. Так незаметно для самого себя он уснул безмятежно и с удовольствием, не подпуская к себе мыслей оттуда, из «вчера», никаких и ни о чем…

Часть 2

13

Прошло время. Теперь, просыпаясь, он делал все тщательно и с удовольствием. Долго умывался и брился, долго смотрел на себя в зеркало, что раньше делал лишь мельком и на бегу. Сейчас он как будто выздоравливал, возвращаясь к жизни после долгой и тяжелой болезни. Медленно, но со значением, передвигался в этом маленьком пространстве. Медленно, но с удовольствием, ценя каждое мгновение и любую мелочь. Не спеша одевался, привередливо выбирая одежду. Он интересовал себя. Вернее, теперь он был интересен самому себе – как выглядит, во что одет, что ест, какие книги читает и какую музыку слушает. Много времени проводил в спортивном зале. Он стал очень внимателен к себе и к тому, что его окружало. Прошел месяц с момента, как он здесь вынужденно поселился и, казалось, начинал привыкать к новой жизни. Только одно не давало ему покоя – проходя по комнатам, где стояли компьютеры, по верхнему этажу или, заходя на кухню, повсюду видел забытые кем-то вещи, напоминающие о людях, которые еще совсем недавно были здесь:

Вот куртка его приятеля. Вместе они ездили в горы, где на склонах в быстрых холодных речушках ловили рыбу. Тот был заядлый рыбак. И если заглянуть в ящик его стола, можно было обнаружить крючки, поплавки и прочую мелочь. Куртка и сейчас висела на спинке стула. В этой куртке он отправлялся на рыбалку – одежда на все случаи жизни… ТОГДА был жаркий день, и его приятель оставил ее здесь. А в следующие выходные он хотел показать ему новые рыбные места. Хотел надеть эту куртку и отправиться на рыбалку. Уже не покажет… Да и нет там больше никакой рыбы…

На кухне у плиты висел пестрый разрисованный фартук. Не так давно его подарили на день рождения одному инженеру. Здесь же, в стенах комплекса, скромно отметили праздник и вручили имениннику подарок с нескромным рисунком. Тот посмеялся, но домой его забирать не стал – жена была строгих правил. А на фартуке была нарисована обнаженная женщина, которая готовила еду. Фартук так и остался висеть, никого не смущая в мужском коллективе. Но теперь… Смотреть на этот фартук было невыносимо!

Какие-то мелочи – ручки, портфели, одежда, кружки, забытые и оставленные… Они стояли, лежали, висели здесь и повсюду, во всех комнатах, на всех этажах. И куда ни посмотреть, везде эти маленькие напоминания о людях, которые совсем недавно были живы и находились рядом.

Как-то раз, сидя на кухне за одним из десятка расставленных столов и глядя по сторонам, он поймал себя на мысли, что больше не может видеть это. И вообще, не нравится казенная обстановка, которую после себя оставили военные. Раздражала ненужная мебель, строгий казарменный стиль. Лишние столы, лишние стулья… Казалось, они ожидали кого-то, а он вместе с ними тоже сидел и ждал. И утром, и днем, каждый день, весь этот месяц постоянно ловил себя на мысли, что кто-то должен вернуться! Он войдет сюда, сядет рядом, что-то скажет… Но, никто не возвращался, и тогда он решил все изменить. Начиная с первого этажа, он устроил небольшую перестановку.

– А инструкции? Пожалуй, с военными он договорится! Да и не будет больше военных, и никого не будет, кроме него самого!

Сначала хотел убрать чужие вещи и несколько столов со стульями но, когда закончил, показалось мало. Тогда присел к столу и начертил план своего дома.

Дома! Он никогда не имел своего дома, за исключением детства. Но, детство это совсем другое… Какая-то чушь, он так мечтал всю свою жизнь о доме. Своем! Не в аренду, не гостиничном номере, а который, наконец, купит, расставит там мебель, посадит в небольшом палисаднике деревья, уложит дорожку из розового камня, сделает небольшой дворик, где будет стоять мангал и деревянные скамейки со столом, куда можно будет пригласить друзей. Может быть, снова появится женщина, которая родит ему ребенка, будет его любить. Как мало ему нужно было в той жизни, но что может быть больше этого? И вот он – его дом – первый и последний. Теперь и дом, и крепость, и палисадник…

– О чем он думает?… И все-таки он выкинет отсюда все!

Конструкция здания создавалась как трансформер (стены можно было передвигать или убирать), этим он и воспользовался. Помещение первого этажа со столовой и спортзалом, где проводил большую часть времени, он превратил в просторную гостиную с кухней, а через стенку находился бассейн. Для увеличения пространства он убрал занимавшие часть этажа, комнаты отдыха. В них больше никто не жил, а пустоту этих помещений терпеть он больше не хотелось. Стены легко передвигались нажатием кнопок на специальном пульте, и работа не составила большого труда. Потом перевез ненужную мебель вниз убежища – кровати, стулья, тумбочки, прочий хлам. Грузовой лифт вмещал в себя и более крупные вещи, а маленький робот-подъемник как послушный и трудолюбивый помощник один справлялся за целую бригаду грузчиков. Но, снова и снова находил эти чужие вещи, оставленные кем-то. Сколько времени он так старательно обходил их, не замечая? Больше так было невыносимо!

Всего за один день он превратил первый этаж в довольно уютное помещение. Получилась просторная светлая гостиная. Мягкую мебель оставил. Получился уютный уголок с журнальным столиком, торшером, креслами и диваном, где можно было поваляться после спортивного зала. Кухонный угол он почти не тронул, но убрал лишние столы, а на их место перенес, найденный на втором этаже, огромный стол и застелил его скатертью. Окончив работу и осмотревшись, он остался доволен. Теперь, глядя на эту гостиную, не подумаешь, что находишься в офисном помещении. Вышло уютно и по-домашнему и, что самое главное, по-другому! Обстановка больше не напоминала ни о чем. В спортзале все итак было хорошо. У него оставались еще одно кресло и диван – туда их и перевез, к ним же подставив небольшой столик. Если иногда приходить сюда, как в баню с бассейном, купив пива, рыбки с чипсами и солеными орешками, нарезать сыр, прочую ерунду и позвать друзей, такой уголок будет очень кстати.

– Сходит с ума? Каких друзей?…

– Нет, не сходит, просто, так будет уютнее.

– Кому уютнее?

– Ему! И точка!

Откуда в нем открылась тяга к домашнему уюту? – недоумевал он. В нем, еще недавно неприхотливом человеке? Почему бы и нет? Здесь ему нравится. Здесь он хозяин, и все будет так, как захочет он. И пора забыть о людях, которых больше нет. Он должен сделать это! Но пока еще оставался он – этот он и будет продолжать здесь жить!

Закончив работу, обошел свои новые владения и, поправив на столе скатерть, решил, что чего-то не хватает. Все было на своих местах, было по-домашнему, но не хватало одного! Новоселья! Именно праздника не хватало в этом доме, и это будет настоящий фейерверк! И гори все…

Он прошел на кухню. Потом дотошно рылся в рецептах. Наконец, сделав выбор, долго приготавливал сложный соус из трав, оливкового масла, лимона и других специй. Целый час неторопливо мариновал рыбу.

– Кулинар! – бормотал он себе под нос.

Поднял из подвала бутылку замечательного французского вина. Ведь, не зря же у военных были запасы спиртного, в конце концов! Тем более что уже целый месяц он не прикасался к спиртному. Вино оставил к рыбе и выпил мартини. Аперитив был очень кстати. Он был немного голоден и устал, а легкий напиток быстро поднял настроение и приободрил!

– Праздник! А значит одеться нужно подобающе.

На днях он нашел много одежды внизу убежища, перенес ее наверх и теперь отправился на второй этаж. Было пять часов вечера, новоселье назначено на шесть. Неторопливо надел светлые брюки и белую рубашку, поискав хорошую музыку, взял диски и спустился в свою новую гостиную. Из холодильников поднял множество закусок. Сегодня хотелось есть настоящую домашнюю еду, поэтому, надел фартук,… нет, не тот… другой фартук, принялся резать салат. Никаких полуфабрикатов! Посмотрел на часы – ровно в шесть часов вечера он поставит рыбу на гриль – это украсит церемонию. А пока оставалось немного времени, аккуратно расставил приборы и открыл бутылку. Еще пять минут… Он придирчиво осмотрелся.

– Чего-то не хватает! Чего?… Если нет ключей к новой квартире, значит будет…

Он повязал ленточку поперек гостиной, включил музыку и поднял бокал:

– Находясь в трезвом уме, полном здравии и открывая двери этого дома, я торжественно поздравляю себя и клянусь, что проживу здесь счастливо отведенные мне дни, не буду падать духом и ни о чем жалеть! – и, подумав, добавил: – И спокойно дожидаться приказа!

Ровно в 18.00 он перерезал ленточку.

Вино было прекрасно, рыба шипела на гриле, Рихтер играл его любимый концерт. Он заглянул в зеркало:

– Снова сходит с ума? Нет! Сегодня он поселился в своем загородном доме с видом на горы, небо и зеленые склоны. Сегодня новоселье!

И вот так, с бокалом вина он подошел к огромному, величиной во всю стену, окну и взор его приковала удивительная картина:

Ветер ласково шевелил деревья. Они, мерно покачиваясь, приветливо помахивали листвой. Они продолжали расти и жить, словно, знали какую-то тайну. Горы спускались к морю. Облака плыли большой белой стайкой. Словно, ничего не случилось, все, что выжило, продолжало жить прежней, глубоко продуманной жизнью. Он посмотрел на свою руку, на ладонь, исчерченную, разрисованную глубокими бороздами линий судьбы и жизни, снова долго глядел в окно и вдруг почувствовал себя крошечной частицей окружающего мира, будто слился с кусочком природы за окном. Он стоял крепким стволом, цепкими корнями хватаясь за вершину скалы, плыл по небу вместе с облаками, шелестел легким ветерком, стелился травой, спускаясь мягким зеленым покрывалом вниз ущелья, срывался в бездну водопадом мелких камней. Казалось, сквозь толстые стекла слышал аромат последних цветов осени и желтеющей листвы. Сейчас он ощущал себя маленькой, но такой необходимой частью окружающего мира, песчинкой, атомом, осколком крошечного метеорита, заблудившегося во вселенной, оторванного от гигантской планеты, но продолжавшего свой путь.

– Метеорита!?… Траектория падения или полета?… Полета!

И осознание какой-то значимости придавало ему уверенность и силы.

– Все нормально, ничего не случилось, все будет хорошо, все так и должно быть! – уговаривал он себя. Но еще одна мысль короткой вспышкой мелькнула в голове:

– Только их много, а он один. Они вместе друг с другом – деревья и кустарники, цветы, горы, облака… Как когда-то давно, как и прежде они вместе…

Видение исчезло.

– Но они живут, зная зачем, и он тоже найдет свою новую жизнь. Праздник продолжается!

14

Шло время, дни, недели, прошло несколько месяцев, уже почти полгода. Он был совсем один, но до сих пор не привык к этому состоянию. Спутники молчали, средства связи безмолвствовали, и он перестал обращать на них внимание. Больше он не выполнял приказы, потому что приказывать было некому. И если затерявшиеся Робинзоны имели небольшой лучик света, надежду дождаться случайного корабля или самим выбраться из плена, ему надеяться было не на что. Старался не думать, но эти мысли всегда оставались рядом. Последнее время начал разговаривать сам с собой громко и вслух. Это было состояние неустойчивого равновесия, состояние вечного движения по наклонной скользкой поверхности. Стоит остановиться – начнешь сползать куда-то вниз. Но туда он оглядываться не хотел – не любил высоты, поэтому постоянно должен был трудиться, чем-то себя занимая. Но снова и снова мысли одолевали его.

– Такое с людьми бывало раньше, но они жили и выживали, – думал он. Как-то раз вспомнил репортаж одного журналиста:

Где-то в глубинке, в лесу, на берегу озера или реки, в сотнях километров от людей жил старик. И вот, один репортер разыскивает его и берет интервью. Старик уже двадцать лет, как ушел от городской жизни. Где-то осталась квартира, работа, городская жизнь – такая же, как у всех. У него не было проблем с законом и семьи не было, ничего и никого, что удерживало бы его там или заставляло бежать. Но, что он делает столько времени в этой глуши?! Наверное, одиночество в окружении тысяч людей в городе переносил тяжелее, нежели здесь. Такая обстановка соответствовала состоянию его души. Если человек один – он должен быть один! И уже ни за что не променял бы жизнь эту на ту – прошлую. Построил небольшую землянку, соорудил огород, научился ставить силки и капканы на мелкую дичь, и только спички, семена и кое-какую одежду взял сюда из прошлой жизни…

Зачем он вспомнил эту историю?

– А как же люди, ушедшие в монастыри – религиозные отшельники? Как жили они? Что у них было? Добрая воля вести такую жизнь, был смысл, а главное, шанс в любой момент вернуться назад. У него его не было. Даже не было возможности бороться за выживание – добывать еду, спасаться от диких зверей, холода и прочих невзгод. У него было все, но у него не было никого! И он не хотел оставаться один, в конце концов!!! В этом месте он оказался, как муха, случайно залетевшая на борт самолета, откуда назад дороги нет.

Иногда он думал об этом и не мог не помнить о своем положении. Но, знал точно – ему постоянно нужно иметь какое-то дело, не важно какое, но занимать себя, пока не поймет главного – почему его заперли здесь? Почему именно он? Чего от него хотят?

В Бога он не верил. И напрасно! Было бы легче. Вера помогает держаться, она спасает. Но слишком долго он жил в стране, где вера была уничтожена почти полностью. Это позже вернулась возможность ходить безнаказанно в церковь и верить в Бога, снова начали строить Храмы и замаливать грехи. Он пробовал, но без наставника или без крещения, которое впитывают со святой водой в серебряной купели, мог оставаться лишь таким, каким был. Формально делать это не хотел, а по-настоящему не мог. Наверное, нужно время или что-то еще, чтобы найти и поверить в своего Бога. Зато был честен перед собой, от чего становилось только хуже.

15

В первые дни с момента, как он составил распорядок и начал истязать себя спортом, все тело с непривычки болело. Для начала он выбрал самую легкую программу и усложнял ее по мере сил:

Беговая дорожка. Шаг и еще, сотня, другая. Тысяча! Ноги уверенно отсчитывают равномерные шаги. Ноги не дают остановиться, ведут по жизни, которая теперь помещается на равнодушном клочке черной ленты, шуршащей внизу. Смотреть на нее не хочется. Она бесконечна, потому что замкнута, и путь твой тоже бесконечен, и не видно ему конца. Никто тебя не встретит на финише, ничто не порадует в пути. Шаг и еще, сотня другая…, тысяча…

– Нет, не так! Так можно сойти с ума!

Смотрим в окно. Медленно шагаем по ровной долине. Тропинка петляет среди редких деревьев и ухабов. Но вот поднимаемся на холм, взбираемся на самую его вершину, и сердце выскакивает из груди. Вот ровная площадка, теперь не спеша идем, отдыхаем, потрясающий вид на горы и море. Дышим глубоко, открытым ртом жадно хватая горный воздух, потом направляемся по склону к морю и кубарем скатываемся на пляж… Чуть не сбиваем мальчишку. Тот с другими детьми бежит по горячему песку, а над головами следом гонится летающий змей. Под ноги попадает мяч, неловко отбитый детской ногой. Так же неловко его пинаешь, он летит прямиком в море и прыгает по волнам…

– Стоп!

Соскакиваем с беговой дорожки и садимся на велосипед. Теперь едем по мокрому песку вдоль кромки воды. Небольшие волны касаются колес, смывая песок. Скорость небольшая. Но въехали на асфальтированную набережную и с радостью легко вращаем педали. Быстрее! Еще быстрее! Уже задыхаемся, открывается второе дыхание! За поворотом уклон и с сумасшедшей скоростью скатываемся на пляж…

А мяч все прыгает и играет с волнами. Только некому его подобрать, потому что никого нет… Никого!..

– Стоп!

Бросаем велотренажер, стаскиваем надоевшую одежду и бросаемся в море… Вернее в джакузи. Бьем себя сильными струями, вода нещадно колотит, не дает дышать, лупит по всему телу и помогает не думать ни о чем! Слава Богу – ни о чем! Выбираемся на берег бодрым и полным сил. Завтра нужно бы изменить маршрут. Можно пробежать высоко в горах или прокатиться на велотренажере вокруг горного озера. Там будет видно…

Но и на озере, и в горах, и у моря – везде эти люди. Они бегают, загорают, купаются, катаются на водных велосипедах, едят мороженое. Живут!..

– Стоп!!!

Маленький уголок, где стоят тренажеры. Их ровно шесть! Целых шесть причин какое-то время не думать ни о чем! Нужно сосредоточиться, заняться телом, мышцами. Только телом и забыть обо всем! И нагружаем себя килограммами и центнерами, обливаясь потом. В голове цифры – считаем горы холодного металла, которые равнодушно качаются вверх вниз… Вверх вниз! Вверх вниз! Размеренный скрип пружин. Ты снова и снова повторяешь эти движения. Ты раскачиваешься, словно маятник. Вверх вниз! Считаешь! Сегодня ты поднял 7200 кг. Семь тонн за пару часов – неплохо! Через месяц – 9800 кг. Еще через месяц – 40 тонн! А дальше?… Что дальше?! Не важно, что будет дальше, главное не думать ни о чем.

Но что потом? Потом снова в бассейн или в море – куда угодно – куда забросит фантазия. А пока лишь усталость и тишина. Кромешная тишина…

Он не сдается. Теперь во время занятий он слушает музыку – выбирает песни старых любимых времен. Он заглушает ненавистную тишину! Специально сделал подборку, чтобы песни были быстрыми, ритмичными, и включает звук на полную мощность. Полюбил итальянцев. Почему? Черт его знает – почему! Наверное столько моря, солнца и соленой воды вмещает в себя только их музыка.

Это все, что у него было в тренажерном зале, но очень скоро он заметил, как начали появляться небольшие, но упругие мышцы. Тело менялось на глазах. Тело удивляло, оно спасало его, и он чувствовал себя моложе и бодрее! Именно здесь в спортивном зале ему было проще отвлечься от мыслей и ненужных воспоминаний. Когда-то эта рука выдернула его из ванны, выкинув острую бритву, а теперь тело уводило подальше от него самого. И только здесь ему удавалось забыться, правда, ненадолго. Не навсегда…

Но нельзя же вечно жить на беговой дорожке! И однажды он это очень хорошо понял. Как-то раз не очень удачно повернулся на одном тренажере. А на нем вообще не нужно было поворачиваться. Наверное, что-то отвлекло… Что? Не важно!

Острая боль пронзила руку. Потом стало лучше – ничего страшного – потянул мышцу, но заниматься в зале он пока не мог. Обычное дело. Обычное, но не для человека, у которого кроме спорта ничего нет. Наверное, так чувствуют себя молодые спортсмены, которые больше ничего не умеют, а врачи запрещают тренироваться. И тут начался кошмар. Он пытался спасаться, слушал музыку, читал книги. Он смотрел кино. Но теперь, когда не мог заниматься, он не мог уже ничего. И снова ходит кругами, готовя надоевшую еду, от которой уже тошнит. Его отпуск затянулся, он хотел трудиться, хотел что-то делать. А эти люди окружали его, они не давали ему покоя, ходили по дорожкам за окном, заглядывали сюда, уже находились рядом, сидели с ним за одним столом. Они преследовали, засыпали с ним в одной постели и даже были в его снах! Он выкинул их вещи, надеялся, что и воспоминания о них, но ничего не получилось! И если пытаешься прогнать какую-то навязчивую мысль, она еще более настойчиво начинает ломиться в уголки сознания. А когда тебя догоняют, когда дышат в спину – нужно остановиться и посмотреть врагу в лицо.

– Зачем они тебе? Ты и в той жизни мог с ними жить нормально только на расстоянии, а теперь без них не можешь? Что они дали тебе?

Он снова он вспоминал:

Когда-то была жена, с которой давно расстались, детей она ему не родила и вообще… Так бывает. Сначала месяцы эйфории, потом годы терпения. Каждый в своей комнате смотрит телевизор. На праздник он дарит ей сковородку, она в отместку пылесос. И вот уже эти двое медленно начинают отплывать куда-то в бессмысленную старость. А хотелось любимого, родного человечка и всегда рядом. Маленького живого комочка тепла – тогда все просто, легко, и ничего не страшно, горы можно свернуть! Наверное, слишком многого хотел – не получилось. Слава Богу – вовремя спохватились.

– А что было после твоей учебы?

Молодость прошла в одной из стран Восточной Европы. Там вырос, окончил университет, получил степень. Казалось, дальше ждало блестящее будущее. Пытался работать по специальности, но наступил период, когда ученые и инженеры стали не нужны. Теперь все стояли у прилавка. Страна, где еще недавно люди, получая отличное образование, могли работать, делать любимое дело. Где была передовая наука, высокое искусство, были писатели и композиторы, которых читали и играли во всем мире. Все закончилось внезапно. Страна раскололась вдребезги. Основой стали деньги. Деньги – это хорошо, особенно если граждане совсем недавно зарабатывали почти все одинаково мало. Но страну отдали в один день и час на растерзание: – Бери сколько возьмешь! Что будет, если с высокой башни на площади начать разбрасывать деньги? Одни недоуменно пройдут мимо, впоследствии об этом пожалев, другие, расталкивая остальных, станут набивать карманы, начнется паника, хаос и победят сильнейшие – Элита! Но скоро окажется, что волшебные купюры расхватали – у кого-то их слишком много, а у кого-то совсем ничего. И не важно, кем ты был в прошлой жизни – сейчас ты никто. Деньги закончились, и люди стали их перераспределять. Одни усеяли кладбища, другие тюрьмы, третьи получили все. Третьи – элита, которая активно участвовала в этом процессе, занимаясь лишь сохранением своих капиталов. Теперь они и были хозяевами жизни. Правила изменились:

Преступность – поражающая мир, упадок и разруха. Закрывались заводы, библиотеки, театры. А подрастало новое поколение, для которых на дьявольской кухне успели приготовить новую стряпню – детективы в книгах, кинофильмах, в прессе, новые пророки и кумиры и, конечно же, дешевое спиртное рекой на прилавках магазинов. Новости дня – сводки боевых действий и хроника преступлений. В мире не осталось любви и красоты? Людей нового сообщества старательно приучали к новой жизни. Это была государственная политика. Политика на экспорт, которую раньше наши заморские друзья уже опробовали во многих отсталых странах мира. Кнопка была захвачена и те, кто нажимал на нее, знали, что делали! На новых законах и воспитали целое поколение, а в перерывах этого шоу мелькала реклама, в которой изредка снимались великие мастера недавнего прошлого, а теперь нищие служители нового театра абсурда! Кто это сделал, кому это было нужно – он не понимал. И не только он.

До последнего продолжал работать на кафедре университета, где пока еще остатки Старой Гвардии пытались заниматься никому не нужной наукой. Да и они уже были никому не нужны. Тогда он решил уехать…

– Тебе этого не хватает? Тебя заставили покинуть страну, где ты родился и вырос. Но там ты был своим, а здесь чужим! Чужим! Ты об этом жалеешь? Здесь тебя ценили, но использовали, как дешевую рабочую силу! Чего же ты хочешь от них, чего тебе не хватает? У тебя за этим окном не было никого!

Но от этих мыслей легче не становилось. С этим нужно было как-то справляться и делать это немедленно, прямо сейчас. Вакуум, поселившийся в душе, превращался в огромный шар, который пустотой заполнял пространство вокруг, притягивал, манил, а он находился в самом его центре… Навязчивая идея, черная дыра! Кто-то сказал – чтобы не быть маньяком желания, нужно его удовлетворить. Как?!

– Найди себе дело, займись чем угодно и не думай ни о чем!

– Легко сказать!

И все-таки пора было что-то изменить. И тут ему в голову пришла новая мысль:

– Ты хочешь людей? Хочешь к ним? Будут тебе люди! Будет много людей!

Так он придумал себе новую забаву.

16

Теперь он снова занимался привычным делом, сидя у компьютера.

– Почему бы не устроить кинофестиваль? Грандиозное шоу! Времени у него хватало. И это время было ненавистно ему. А материал – хранилище кинофильмов всех времен и народов находился в базе данных. Мировой фестиваль фильмов, лучших за столетие! В голове завертелось, проснулся азарт. И не важно, куда он заведет, главное вперед!

Он долго готовился, писал программу, которая утром поднимала его с постели анонсом на сегодняшний день. Все телевизоры громко вещали единую информацию. В любом уголке можно было следить за событиями сегодняшнего дня. Фильмы знали свой черед, в хронологической последовательности появляясь с экрана. А главное – те люди за окном больше его не беспокоили, не преследовали, они оставили его в покое, лишь смотрели с экранов телевизоров и жили своей жизнью. Теперь он мог спокойно засыпать, смотреть в окно, любоваться рассветом, горами, облаками. Как он хотел остаться наедине с собой! Наконец ему это удалось!

Он решил просмотреть все работы, получившие призы Фильма года мировых фестивалей за последние полвека. Получилось около ста картин. В день три просмотра – целых два месяца он будет занят делом! Два месяца он сможет не думать ни о чем и у него будет масса дел! Он изберет три лучшие картины и присудит им призовые места. Компьютер управлял расписанием действия, и ему оставалось лишь следовать программе, не отвлекаясь ни на что.

– «Доброе утро! Сегодня… день нашего кинофестиваля. В программе две американские ленты и одна английская киноверсия. Пока вы просыпаетесь и принимаете душ – небольшой анонс… потом показ первой картины. На экране ленты 77–78 годов… В полдень вторая и вечером третья… Желаем провести незабываемый день. Во время завтрака и обеда вас ожидает променад по набережной Круазет и в салонах Нового Света. А если показ застанет вас на пляже, не расстраивайтесь – наши огромные экраны не дадут пропустить мгновения замечательных кинолент… Приятного дня и справедливого судейства».

Он решил выбрать три лучших кинофильма. Он и судил, и спорил, и голосовал. Два месяца новой жизни – он и зритель и жюри в одном лице. Все это время старался не изменять привычкам – забегал в спортзал, успевал слушать музыку, даже читать, но главное – ленты великих мастеров, которые когда-то время поставило на первые места. На всех этажах работали телевизоры и, не отрываясь от своих дел, он смотрел репортажи знаменитостей, которые поднимались по ковровым дорожкам, дефилируя на публике. Променад великих звезд не прекращался, пока он находился на беговой дорожке или в бассейне. Во всех уголках убежища громко звучала музыка, шли великие мира кино с интервью и приглашениями на лучший фильм! Здание грохотало, вибрировало, оно было слишком велико для него одного, но теперь все его свободные уголки были заполнены голосами, музыкой, шумом, срывающимся с мощных динамиков. И этот рокот не давил на уши и мозги, придавая осмысленность его жизни. Сами картины он смотрел от начала до конца не в сауне, а перед экраном в своем салоне или наверху, не отходя и не отвлекаясь, но оставшееся время жил, как на кинофестивале, в атмосфере шоу.

Шло время – калейдоскоп вращался, не прерываясь с утра до вечера, с понедельника по пятницу, неделя за неделей. Шестидесятые – время надежд и любви. Семидесятые – потерянное поколение. Их сменяли восьмидесятые – и снова любовь и страдания. Девяностые – войны, любовь и жизнь. Перевалило столетие, стали жестче проблемы – войны, катастрофы и снова любовь. Каждый день для него был откровением. Не раз, просматривая кинофильм, он испытывал удивительное чувство очищения, словно смывал с себя боль или вину за кого-то или грехи! А темы менялись, уходя от людей к политикам, к их войнам, к насилию и разрушению. Так продолжалось два месяца. Конечно, сроки сместились – попадались длинные киноленты, и «Крестного отца» он смотрел несколько дней. А после некоторых фильмов ему нужен был перерыв, пауза. Те настолько потрясали, что после них можно было лишь босыми ногами ходить по мокрой от росы траве, любоваться закатом, но не смотреть следующий фильм. Травы здесь не было, но компьютеру этого не объяснишь, поэтому, наверное, впервые он не смог написать программу, которая учитывала бы все. А бесконечная кинолента продолжала вращаться…