Текст книги "В мире невероятных приключений и научных сенсаций. Тайны, загадки, открытия и парадоксы окружающего мира"

В главном поясе астероидов

Между тем, главный пояс астероидов, а вернее его необычное местоположение издавна привлекало внимание звездочетов. Дело в том, что одной из главных задач астрономии долгое время был поиск закономерности расположения планет в Солнечной системе. Одним из первых к этому приступил Иоганн Кеплер (1571–1630), представивший в 1596 году свой первый научный трактат «Тайна мира» (Mysterium Cosmographicum). В ней Кеплер попытался сопоставить орбитам пяти известных тогда планет различные правильные многогранники, известные как «Платоновы тела».

Именно тогда у великого астронома и зародились подозрения о слишком большом интервале между орбитами Марса и Юпитера, тем не менее, он продолжал до конца верить в «гармонию Мира». В 1621 году Кеплер переиздал с многочисленными изменениями и дополнениями свой труд, особо отметив, что на дистанции между Марсом и Юпитером должны быть открыты крупные небесные тела.

В 1766 году немецкий физик и математик Иоганн Даниэль Тициус (1729–1796) опубликовал простую математическую зависимость, приблизительно описывающую расстояния планет от Солнца:

a_i = 0,4 + 0,3 × 2^i–2

где i – порядковый номер планеты.

Вначале астрономы не придали значения открытию Тициуса, и лишь после открытия в 1781 году Урана, большая полуось орбиты которого точно соответствовала формуле Тициуса, на это обратил внимание немецкий астроном Иоганн Элерт Боде (1747–1826). Он высказал предположение о существовании между Марсом и Юпитером на расстоянии в 2,8 астрономических единиц пятой планеты. В январе 1801 года в данном месте была открыта карликовая планета Церера, что и заставило астрономов поверить в правило Тициуса-Боде.

Первые планомерные поиски планеты между Марсом и Юпитером организовал в 1800 году Франц Ксавер. Он организовал интернациональный коллектив из 24 астрономов под названием «Общество Лилиенталя», более известный как «Himmelspolizei», или «небесная полиция». В группу Ксавера входили знаменитые ученые Уильям Гершель, Шарль Мессье и Генрих Ольберс, которые разделили зодиакальную часть неба вблизи эклиптики на 24 доли по числу участников проекта.

Несмотря на прекрасную организацию наблюдений, Общество Лилиенталя так и не смогло выполнить свою задачу, и первый объект из пояса астероидов был открыт итальянским астрономом из Палермо Джузеппе Пиацци 1 января 1801 года. Объект находился на расстоянии 2,77 астрономических единиц от Солнца, соответствуя предсказаниям правила Тициуса-Боде. Пиацци дал название небесному телу – Церера, в честь божественной покровительницы родной Сицилии.

28 марта 1802 года, бывший «небесный полицейский» Генрих Ольберс открыл соседку Цереры – Палладу. Поскольку, в отличие от других планет, эти тела даже в самые сильные телескопы выглядели точечными звездами, Уильям Гершель предложил для них название «астероиды», по-гречески – «звездоподобные».

К 1807 году было открыты астероиды Юнона и Веста. После долгого перерыва немецкий астроном-любитель Карл Людвиг Хенке в 1845 году обнаружил Астрею, а через пару лет – Гебу. После этого астрономы открывали новые астероиды ежегодно, и сегодня они регистрируются автоматическими астрономическими системами, а их общее количество приближается к тремстам тысячам.

Долгое время в научной и популярной литературе всячески обсуждалась гипотеза гибели планеты Фаэтон, разорванной гравитацией Марса и Юпитера. Считалось, что именно так мог возникнуть главный пояс астероидов. Правда, некоторые современные компьютерные модели ставят под сомнение эту оригинальную гипотезу. Главный контраргумент здесь связан с оценками общей массой астероидов, представляющейся слишком малой. Кроме того под большим вопросом находится и сама возможность формирования такого крупного небесного тела в области периодически испытывающей довольно сильные гравитационные возмущения исходящие от Юпитера. Получается, что данный пояс астероидов является, как и многие другие объекты в Солнечной системе, просто остатками строительного мусора, оставшегося от времен формирования планет. Из этих частичек протопланетного облака действительно должен был возникнуть «Фаэтон», но сформироваться ему не дало все тоже гравитационное влияние семейства газовых гигантов во главе с Юпитером.

Известный советский астроном и популяризатор Феликс Юрьевич Зигель полагал, что Фаэтон, Марс и Луна некогда могли составлять единую трехпланетную систему с общей орбитой вокруг Солнца. Катастрофа Фаэтона превратила его в пояс астероидов и нарушила равновесие трёх тел. Марс и Луна сместились на более близкие к Солнцу орбиты. В дальнейшем, Луна была захвачена притяжением Земли и стала её спутником.

Нечто подобное предполагают и специалисты исследовательского центра им. Говарда НАСА. В их компьютерных моделях построенных для полета АМС «Рассвет» присутствуют варианты гравитационной неустойчивости для особо крупных небесных тел, обращающихся в главном поясе астероидов. При этом один из катастрофических сценариев гравитационного взаимодействия планетоида, подобного Фаэтону, и астероидов предполагает резкое изменение их орбит. Скорее всего, здесь и кроются причины катастрофической бомбардировки миллиарды лет назад, когда часть астероидов стала опасно пересекать орбиты Марса, Земли и Луны, выпадая на их поверхности. Сам же Фаэтон, внеся хаос во внутреннюю часть Солнечной системы, исчез: двигаясь по сильно вытянутой орбите, планета могла опасно приблизилась к Солнцу и была им поглощена. В последнее время появился еще один вариант данной гипотезы, согласно которому Фаэтон не погиб, а в силу эффекта «гравитационной пращи» был выброшен на окраину Солнечной системы, пополнив население пояса Койпера или даже облака Оорта.

Версия фантаста Казанцева

Не только ученые, но и писатели фантасты выдвигали свои версии о судьбе планеты Фаэтон. Так, например, советский писатель-фантаст Георгий Мартынов в своей трилогии «Звездоплаватели» объяснял причину гибели Фаэтона слишком высокой поступательной скоростью движения по орбите, которая превышала скорость падения на Солнце. В результате этого эллиптическая орбита Фаэтона со временем превратилась в раскручивающуюся спираль. С каждым оборотом вокруг Солнца орбита Фаэтона увеличивалась, и он с неизбежностью сближался с гигантом Юпитером. Достигнув критического расстояния (в астрономии оно называется «предел Роша»), Фаэтон был разорван колоссальным гравитационным полем Юпитера.

Еще более оригинальную гипотезу высказал патриарх советской научной фантастики Александр Петрович Казанцев (1906–2002). Он взял на вооружение давнюю идею Фредерика Жолио-Кюри. Этот выдающийся французский физик и пацифист еще в тридцатых годах прошлого века, после открытия им вместе с супругой Ирен Жолио-Кюри искусственной радиоактивности, высказал мысль о «глобальной цепной реакции в теле Земли». Он считал, что радиоактивные превращения взрывного характера одних элементов в другие могут охватить все вещества, из которых состоит наша планета и в этом случае просто неизбежна глобальная катастрофа космического масштаба…

Дополнив идеи Жолио-Кюри красочными научно-фантастическими подробностями, Казанцев в своем романе «Фаэты» убедительно показал, какой чудовищный планетарный катаклизм мог бы постигнуть гипотетический Фаэтон в результате неразумного использования его цивилизацией сил ядерной энергии.

Существовала ли на самом деле в Солнечной системе взорвавшаяся планета? И если – да, то почему произошла эта страшная космическая катастрофа, каковы истинные причины трагической участи этой планеты? Дать какие-либо определенные ответы на эти вопросы пока невозможно. В настоящее время существуют несколько вариантов гипотез гибели Фаэтона, включающих и довольно экзотические:

Глобальный взрывной катаклизм естественного или искусственного происхождения, такой, как одновременное извержение множества супервулканов.

Столкновение планеты с гигантским небесным телом в виде массивного блуждающего планетоида, незагоревшейся звезды – коричневого карлика или ядра потухшей звезды.

Последовательная бомбардировка чередой очень крупных астероидов.

Встреча с небольшим гравитационным коллапсаром – черной дырой, не только разорвавшим своим тяготением планету, но и поглотившим ее большую часть.

Во всяком случае, гости из пояса астероидов часто напоминают землянам о своем существовании бесподобным зрелищем «звездных дождей» или даже взрываясь над нашими головами, как это произошло в небе Челябинска.

Глава 8. Космические чудеса

Распадалось само вещество, часть его переставала быть веществом, уменьшалась его масса. Энергия внутренней связи освобождалась и, переходя по законам природы в тепловую энергию, поднимала тепловой уровень в месте распада в миллионы раз. Все окружающее вещество, оставшись само по себе веществом, тотчас превращалось в рвущийся во все стороны раскаленный газ, сметающий все на своем пути. Но еще быстрее действовало излучение, сопутствующее распаду вещества. Пронизывая живые ткани, оно смертельно поражало их. И даже спустя долгое время после взрыва эти разящие излучения должны были губить всех, кто уцелел от огненного шквала или сокрушающего урагана.

А. Казанцев. «Фаэты»

С момента изобретения радио А. С. Поповым нашу планету окутывают плотные клубы «радиосмога», стремительно разлетающегося со скоростью света во все стороны.

Сегодня трудно загадывать кто и когда примет обрывки этих радиосообщений. Может быть, эту информацию перехватят некие совершенно чуждые нам формы разумной жизни? Например, нечто вроде разумного космического Облака, порожденного фантазией Фреда Хойла.

В 1964 году этот выдающийся английский ученый и популяризатор науки в своем очередном научно-фантастическом романе описал странный космический объект – организованную тучу «живого» черного газа. Согласно сюжету, подобный космический пришелец вторгся в Солнечную систему и, приблизившись к Солнцу, принес неисчислимые бедствия землянам. К счастью он вовремя понял, что на поверхности третьей планеты есть разумные обитатели и поспешно удалился в космические дали.

Черное облако Хойла имело очень странную структуру из частиц пыли и органических молекул, выступавших в роли своеобразных биологических клеток. Этот невероятный организм питался потоками электромагнитного излучения и для этого постоянно путешествовал от звезды к звезде. Представляя собой некую разновидность кремнийорганической формы жизни, Черное облако было устойчиво к космической радиации, сверхнизким температурам и продуктам звездных термоядерных реакций. В принципе такая квазибиологическая сущность должна быть практически бессмертна, вот только предположить ее разумность весьма затруднительно даже в научно-фантастическом романе.

Отмечая полувековой юбилей выхода произведения Хойла, ученые из Национальной Лаборатории физики плазмы при Принстонском университете (Princeton Plasma Physics Lab) провели исследование, показывающее, что при определенных условиях «живые» Черные облака могли бы путешествовать по Метагалактике. В основе этой гипотезы лежит теория кремнийорганической жизни на основе соединений кремния.

Надо заметить, что еще за несколько лет до Хойла о принципах создания кремнийорганических организмов писал известный советский писатель-фантаст Анатолий Днепров (А. П. Мицкевич). Будучи физиком по образованию и научным редактором журнала «Техника – молодежи», он очень убедительно показал в повести «Глиняный бог», как могли бы проходить подобные биохимические исследования.

Современные работы по изучению различных смесей неорганических материалов в плазме обнаружили, что в определенных условиях частицы пыли могут образовывать какие-то спиралевидные структуры. Соответствующие компьютерные модели поведения пыли в потоках плазмы показали, что микроскопические частицы могут самоорганизовываться, заряжаясь, а сама плазма дополнительно поляризуется.

Некоторыми своими свойствами спиралевидные микросистемы из пылевых частиц чем-то напоминают ДНК, они могут даже делиться, так что из одной оригинальной спирали получаются две точные копии. Некоторые биофизики прямо указывают, что такие самоорганизующиеся плазменные структуры демонстрируют все необходимые качества для неорганической жизни.

Экзобиологии внимательно следят за подобными работами плазмофизиков, выражая уверенность, что открытые «плазменные ДНК» могут свободно встречаться в протопланетных дисках вблизи новорожденных звезд. В принципе там есть все необходимые условия – ионизированный газ, заряженная пыль и интенсивное излучение юного светила. Среди множества выдвигаемых теорий о распространенности и роли подобных самоорганизующихся потоков плазмы особо выделяется гипотеза, которая радикально заставляет пересмотреть картину Вселенной. Согласно ей, плазменные ДНК более распространены в космосе, чем любые типы органической материи, а это значит, что жизнь, подобная земной, является скорее исключительно редким явлением.

Фантастический мир Соляриса

А может, это будет некий разумный океан, подобный океану, покрывающему планету Солярис в романе Станислава Лема? Этот мыслящий океан предстает перед нами как результат диалектического развития от раствора слабо реагирующих химических веществ до конечной стадии «гомеостатического океана». Таким образом, под влиянием внешних условий, угрожающих его существованию, Солярис миновал все стадии образования одно– и многоклеточных организмов, эволюцию флоры и фауны. Иначе говоря, он не приспосабливался сотни миллионов лет, как земные организмы, к среде обитания, чтобы увенчать эволюцию разумом, а стал хозяином природы сразу же и навсегда.

Однако, несмотря на оригинальные научные гипотезы классиков фантастики, надо признать, что, скорее всего, живые организмы ограничены в пространстве и так или иначе отделены от наружной среды некой оболочкой. А еще очень хочется верить замечательному писателю Ивану Ефремову, который категорически считал, что наш мир обязательно должен быть наполнен красивыми, пропорционально сложенными гуманоидами, прекрасными во всех отношениях. Вспомните хотя бы блестящий рассказ писателя «Сердце змеи»…

Ну а менее экзотичные вещи? Скажем, возможна ли небелковая жизнь в тени гигантского щита бурлящих облаков какого-нибудь газового гиганта типа Юпитера? Может быть, когда-нибудь посланцы человека встретят необычные образования, подобные тем, что так удачно «сконструировал» Карл Саган: синкеры, способные, родившись, взлетать в высокие более холодные слои местной атмосферы, водородные баллоны-флоатеры, умеющие выбрасывать из себя гелий и другие, более тяжелые, газы, и охотники-хантеры, пожирающие эти образования…

Юпитерианский мир «псевдожизни» Карла Сагана дополняет и развивает поразительная панорама юпитерианских жизненных цепочек, блестяще описанная в романах Артура Кларка «2010: одиссея Два» и «2061: одиссея Три»:

«Между ними быстро носились другие существа – настолько маленькие, что их можно было легко упустить из виду. Некоторые из них поразительно напоминали земные самолеты как по форме, так и по размерам. Но и они были живыми – может быть, хищники, может быть, паразиты, а возможно, даже и пастухи…

…и реактивные торпеды, похожие на головоногих моллюсков земных океанов, охотящиеся за газовыми мешками и пожирающие их. Но гигантские сферы не были беззащитными; они оборонялись когтистыми щупальцами, походившими на цепные пилы километровой длины, и электрическими разрядами».

Живые кристаллы

Все мы с нетерпением ждем последних результатов поисков космической жизни, проводящихся сегодня несколькими специальными научно-исследовательскими миссиями, однако на сегодняшний день органические споры в космосе не обнаружены. Буквально каждый день приносит нам новые удивительные открытия из ближнего и дальнего космоса, но похоже, что в этой восхитительной бочке астрономического меда есть и изрядная ложка дегтя – нам пока не встретилось даже намека на какие-либо сигналы от «маленьких зеленых человечков». Более того, мы никак не можем найти планету, хоть отчасти напоминающую Землю: с кислородной атмосферой, водой и более– менее приемлемым климатом. Вера в существование разумных соседей постепенно уступает свои позиции: безвоздушная Луна, мертвые пески Марса, раскаленный сернокислый ад Венеры, ледяные миры спутников газовых гигантов… Сейчас ученые лишь с большими оговорками допускают существование простейших организмов в недрах Марса или где-то под ледяными панцирями спутников газовых гигантов.

Но знаем ли мы, что такое жизнь? Что такое живой организм с точки зрения современной науки? Несмотря на кажущуюся схоластичность данного вопроса, у него есть и сугубо прикладное значение, ведь в тех же биохимических опытах по моделированию условий возникновения первых клеток на нашей планете надо четко понимать, что возникло в термостате – живое или неживое? Не помешает знание ответа на этот вопрос и палеонтологам, изучающим древнейшие горные породы в поисках первых окаменелостей, ну и, конечно же, экзобиологам, ищущим организмы внеземного происхождения.

Дать универсальное определение жизни очень непросто. Сделать это пытались многие мыслители. Можно вспомнить выдающегося физика прошлого века Эрвина Шредингера, написавшего замечательную книгу «Что такое жизнь с точки зрения физика?». В ней один из основателей современной науки указал путь к строго научному разграничению на живые и неживые объекты.

Мне же вспоминаются мой учитель, выдающийся кристаллофизик Я. Е. Гегузин. Лекции Якова Евсеевича пользовались сногсшибательным успехом (их посещали и профессора, и научные сотрудники, и студенты иных курсов и факультетов), и на их основе возникла увлекательнейшая научно-популярная книга «Живой кристалл». Действительно, что характерно только для живого организма? Может быть, набор внешних признаков? Нечто мягкое, двигается, издает звуки. В это примитивное определение не попадают растения, микробы и еще многие организмы, потому что они молчат и не двигаются. Можно рассмотреть жизнь с химической точки зрения как материю, состоящую из сложных органических соединений: аминокислот, белков, жиров. Но тогда и простую механическую смесь этих соединений следует считать живой, что совершенно неверно. То, что растет, развивается? Но и кристалл может расти. Так что же тогда такое жизнь?

Мой коллега британский физик-теоретик Стивен Хокинг считает, что человеку удалось-таки создать совершенно чуждую ему жизнь, и этих электронных пришельцев он поселил в виде вирусов в Интернет и системы мобильной связи. Полушутя – полусерьезно этот один из самых оригинальных ученых современности предупреждает, что «цивилизация компьютерных вирусов» имеет все предпосылки для дальнейшей эволюции с непрогнозируемым результатом.

Так что, по большому счету, вселенское одиночество человеку не грозит, и лучше ему сейчас задуматься о том, как бы созданный им чужеродный разум не ополчился в конце концов на своего создателя…

Гость из антимира?

Все это очень напоминает ситуацию вокруг знаменитого «Тунгусского дива» прогремевшего 17 июня 1908 года над восточной Сибирью. Очень долго (и окончательно споры еще не утихли) астрономы, физики и химики обсуждали самые различные версии о природе тунгусского феномена, взорвавшегося на десятикилометровой высоте с силой 50–60 мегатонн. Среди множества гипотез встречается и одна, подкупающая своей глубокой «физичностью». Она касается загадки антиматерии и пытается ответить на вопрос – существуют ли антимиры во Вселенной?

Главное возражение против одновременного рождения равного количества вещества и антивещества в пучинах Большого Взрыва, породившего наш Мир, связано с их немедленной аннигиляцией – взаимоуничтожении во вспышке. Впрочем, некоторые ученые высказывают оригинальную гипотезу, что разлетающаяся после начала Большого Взрыва Вселенная была наполнена бушующими магнитными полями. Эти «магнитные сепараторы» могли бы эффективно разделять положительные протоны от отрицательных антипротонов, не позволяя им аннигилировать. Так в далеких уголках Вселенной могли бы возникнуть локальные Антимиры…

Сейчас физики-экспериментаторы уже не только «производят» отдельные античастицы, но и конструируют из них антиядра и даже антиатомы. Поэтому физики-теоретики вовсю обсуждают возможность существования Антимира – зеркального отражения нашего мира, где абсолютно все микрочастицы заменены своими античастицами: электрон – позитроном, протон – антипротоном, нейтрон – антинейтроном и т. д.

В основе этой нерешенной научной задачи лежат давние опыты тридцатых годов прошлого века, когда в первых высокогорных лабораториях изучался состав космических лучей, непрерывно бомбардирующих нашу планету. Оттуда вскоре пошел поток открытий всевозможных элементарных частиц, не имеющих ни малейшего отношения к классической атомной триаде – электрону, протону и нейтрону.

Так были обнаружены совершенно поразительные по своей физической природе античастицы. Масса любой античастицы в точности соответствует массе обычной частицы, но все остальные параметры прямо противоположны прообразу. К примеру, все античастицы несут противоположные электрические заряды. Еще удивительнее происходят встречи частиц и соответствующих античастиц. Достаточно им преодолеть микроскопический радиус прямого взаимодействия и тут же происходит мгновенное взрывное выделение энергии в процессе, который физики называют взаимной аннигиляцией. При этом обе частицы – обычная и ее антипартнер – прекращают существовать, а их масса полностью переходит в энергию аннигиляционной вспышки, распространяя в окружающем пространстве потоки квантов электромагнитного излучения – фотонов и прочих сверхлегких частиц.

Впоследствии следы антиматерии искали повсюду от аномального поведения некоторых комет до необычных следов в столкновениях элементарных частиц. С помощью гипотезы антиматерии пытались объяснить многие взрывные выделения энергии в дальнем космосе, в частности в ядрах активных галактик.

В свое время замечательные советские писатели – популяризаторы научных знаний Е. И. Парнов и Е. А. Глущенко – в книге «Окно в антимир» мечтали, что наступит день, и будет получен первый антиатом. Сначала антиводород, потом антигелий и так до самого последнего номера таблицы Менделеева, каким он будет через много лет.

Энергия, которую таит антивещество – поистине космическая энергия. Антивещество и полет к звездам – это завтрашний день человечества.

Настанет день, когда на удаленном от Земли астероиде закончатся последние приготовления к старту. Включится кибернетическое управление старта, и, повинуясь заданной программе, в действие вступят протонные и антипротонные ускорители. Широкая, ослепительно яркая струя стартового пламени, сжигая все на своем пути, ударит в поверхность маленькой обреченной планетки. Будь этот старт на Земле, квантовая струя уничтожила бы на ней все живое.

Стремительно летящий звездолет бомбардируют космические частицы. При ударе в обшивку они могут разогреть ее и создать сильное ядерное и рентгеновское излучение. Но незримые защитники – электромагнитные поля – надежно защищают звездолет, отклоняя потоки заряженных частиц. Направленный вперед небольшой фотонный луч от аннигилирующего антивещества расчищает путь кораблю. Метеориты фотонная струя уничтожит еще далеко от корабля, который будет мчаться вперед, вслед за фотонным лучом…

Возможно, что убедительные доказательства существования антимира сможет предоставить мощный детектор элементарных частиц, созданный международным коллективом физиков Европейского центра ядерных исследований (ЦЕРН). Для этой цели планируется доставить это уникальное устройство – альфа-магнитный спектрометр, весящий без малого девять тонн, – на Международную космическую станцию.

В других детекторах, широко применяемых в земных высокогорных обсерваториях, гостей из антимиров ищут в так называемых «пузырьковых камерах», где микрочастицы оставляют в пересыщенном растворе следы из капелек конденсата, наподобие инверсионных следов у высотных самолетов. В свое время, исследуя такие следы – треки элементарных частиц при столкновениях космических лучей с атомами-мишенями, удалось сфотографировать ряд реакций, в которых образовывались частицы с массой электрона, но с положительным электрическим зарядом. Так были экспериментально открыты первые античастицы – позитроны, а вскоре были построены ускорители элементарных частиц, позволившие обнаружить многие античастицы в лабораторных условиях

Нерешенная задача поиска гипотетических космических антимиров, полностью построенных природой из античастиц или, хотя бы, сгустков антиматерии во Вселенной, неразрывно связана с задачей нарушения баланса в первые мгновения Большого Взрыва, когда частиц и античастиц должно было бы быть ровно поровну. Решить подобную «антиматериальную» задачу астрофизики надеются с помощью новых космических сверхчувствительных детекторов микрочастиц. Кроме всего прочего, новые уникальные космические модуль-лаборатории могут прояснить многие тайны, связанные с загадочными компонентами Мироздания? темной материей и темной энергией, которые в совокупности составляют почти всю наблюдаемую Вселенную – Метагалактику.

Шведский ученый, лауреат Нобелевской премии Ганнес Альвен (1908–1995), которого большинство астрономов, космологов и астрофизиков до сих пор считают своеобразным еретиком в физике космоса, полагал, что окончательный выбор между различными теориями возможен лишь после того, как будет обнаружено антивещество или будет доказано, что Вселенная его не содержит. В этом направлении он поддерживал и развивал теорию известного шведского физика Оскара Клейна (1894–1977), считавшего, что наличие обширных областей структурированной антиматерии связано с его моделью Терагалактики, состоящей из множества метагалактик. Этот необычный космологический сценарий предполагает, что некогда космос был заполнен разряженным газом «амбиоплазмы», впоследствии конденсировавшейся в метагалактические структуры, расположенные на дистанции во многие триллионы световых лет. Путем сложных построений Клейн доказывает, что при такой генерации галактических структур обязательно должны бы образовываться и антимиры

Правда, Альвен с пессимизмом замечает, что в настоящее время это не совсем реально, хотя и существуют определенные косвенные аргументы, связанные с колоссальным выделением энергии в пульсарах, квазарах и ядрах активных радиогалактик…

Одно время последователи Клейна и Альвена даже утверждали, что каждая вторая далекая галактика может содержать антиматерию, однако современные наблюдательные данные не поддерживают подобную гипотезу.

Тем не менее, гипотеза Клейна-Альвена неплохо объясняет странные взрывы сравнительно небольших метеоритов. Подходит она и для описания странных эффектов, сопровождавших полет челябинского суперболида. Ведь благодаря «эффекту раскаленной сковородки» антиматерия может образовать вокруг себя защитный слой излучения. Точно также катается по раскаленной поверхности шарик влаги, окруженный «паровой шубой». Становиться понятным и очень яркая вспышка аннигиляции при разрушении «антиболида». Сходятся и оценки сильнейшего взрыва при совершенно незначительной – килограммовой – массе метеорного тела. Ну и, разумеется, нет никаких осколков, исчезнувших в колоссальной вспышке…