Текст книги "Особенности культуры радикальных трансформаций в эпоху социальных транзитивов"

1.2. Феномен «радикальных трансформаций» как разновидность социальных транзитивов

Термин «радикальные трансформации» очень многогранен. Он обозначает коренные, решительные действия – реформы, различного рода преобразования, восстания, бунты, революции и перевороты. Радикальные трансформации представляют собой исторически универсальный феномен. Люди всегда имели причины для объединения и борьбы за свои коллективные цели против тех, кто стоит на пути к их достижению. Историки описывают восстания, бунты, взрывы недовольства еще в античности, религиозные походы в средние века, мощные крестьянские восстания в 1381 и 1525 гг., Реформацию, культурные, этнические и национальные движения Ренессанса. Радикальные преобразования внесли свой вклад в рождение современности в периоды великих буржуазных революций – английской, французской, американской. Именно радикальные движения являются творцами, конструкторами социальных изменений. В то же время они могут облегчить или ускорить исторические процессы, но не могут стать их причиной.

Радикальные преобразования отличаются друг от друга по масштабам предполагаемых изменений. Некоторые из них относительно ограничены по своим целям и не ориентированы на преобразования основных институциональных структур. Они хотят преобразований внутри структуры, а не ее самой.

Революции представляют собой наиболее яркое проявление радикальных трансформаций. Что такое революция? Однозначный ответ на этот вопрос дать очень сложно. Специалисты до сих пор не могут договориться об определении понятия революции, не говоря уже о таком узком термине как культурно-социальная революция. Одних определений около 200. Исследователи теории революции П.Сорокин, Л.Эдвардс, Б.Адамс считали, что революция это есть политический переворот. С ними солидарны другие специалисты-революциологи Джоржд Питти – "революция есть изменения Конституционных установлений незаконными средствами" и Пауль Шрекер – "революция, есть незаконное изменение условий законности»[26]26
  Шепелева В.Б. Революциология. Проблема предпосылок революционного процесса 1917 года в России в отечественной и зарубежной историографии: Учебное пособие. Омск: Омский госуниверситет, 2002


[Закрыть]. Такое определение представляется не совсем точным. Более полное определение принадлежит другим исследователям революционных процессов – Г.Лебону[27]27
  Лебон Г. Психология толп. – М.:КСП+,1999


[Закрыть], Ч.Эллвуду, К.Бринтону, которые полагали, что революция, помимо политических, включает социальные, технические, культурные, религиозные изменения. Если точнее выразить их мысль, то революция – это внезапная резкая, насильственная всесторонняя преобразование общества.

Перечислим некоторые другие радикальные трансформации, отличные от революций. Coupd'etat, или «государственный переворот», – это внезапная, незаконная смена власти, правительства или персонала политических институтов без какого-либо изменения политического режима, экономической организации или культурной системы. «Бунт», «восстание» относятся к массовым насильственным действиям, направленным против собственных узурпаторов или иноземных завоевателей, в результате чего происходят некоторые изменения или реформы, но не революционные преобразования. Под «путчем» имеется в виду ситуация, когда группа, находящаяся в подчинении, отказывается подчиняться, но при этом не преследует четкой цели изменить что-либо. «Путч» означает насильственное свержение правительства армией (или ее частью), либо группой офицеров. Под «гражданской войной» подразумевается вооруженный конфликт в обществе, который чаще всего вызывается религиозными или этническими противоречиями. Наконец, под «волнениями», «беспорядками» и «социальным напряжением» мы понимаем стихийные выражения недовольства, тревоги, раздражения, которые не направлены против кого-то конкретно и не стремятся к каким-либо изменениям. Как видим, коллективное поведение и коллективные действия принимают различные формы, но революции явно стоят особняком: все другие могут в конкретных исторических ситуациях сопутствовать революциям, предшествовать им или следовать за ними, но это не революции.

Радикальные изменения – это, наиболее мощные силы, вызывающие социальные изменения. Многие античные философы отмечали важнейшую роль радикальных преобразований, рассматривая их в качестве одного из главнейших способов, способным изменять общества. Так, древнегреческий философ Гераклит Темный утверждал, что только сила может принудить людей действовать в соответствии с их собственным благом[28]28
  Гераклит // Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1: От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. С М.: Наука, 1989


[Закрыть]. Он говорит: «Всякое животное правляется к корму бичом». Как и следовало ожидать, Гераклит верит в войну. «Война, – говорит он, – отец всего и всего царь (Poiemos panton esti pater kai basileus); одним она определила быть богами, другим – людьми; одних она сделала рабами, других – свободными». И еще: «Гомер был не прав, говоря: «Да исчезнет война среди людей и богов!» Он не понимал, что молится за погибель Вселенной; ибо, если бы его молитва была услышана, все вещи исчезли бы»[29]29
  Рассел Б. История западной философии: в 3 кн. – СПб.:Азбука,2001


[Закрыть].

Размышления другого античного философа – Аристотеля о влиянии радикальных трансформаций на конституционное устройство государства выглядят вполне современно. Рассматривая роль государственных переворотов, он считал, что радикальные изменения могут две цели: во-первых, свержение существующей конституции, во– вторых, ее модификацию. Во втором случае возможен ряд вариантов – установление контроля над государственным управлением, изменение природы (олигархической или демократической) в сторону ее укрепления или ослабления и изменение части конституции (например, отмена одной из магистратур). В качестве основной причины переворотов выступает ошибочная концепция равенства, влекущая людей к одной из крайних форм – демократии или олигархии. Избежание этого усматривается в смешанной форме правления – политии. Специфическими причинами переворотов являются чувства людей, мотивы лидеров, а также целый ряд конкретных причин, вызывающих разногласия в обществе.

Важно отметить, что Аристотель дает социологическую концепцию переворотов: его интересуют стабильность режимов и вызовы им, переход одних форм в другие, например от олигархии к тирании через демократию[30]30
  Аристотель. Политика. Афинская полития. М.: Мысль, 1997.


[Закрыть]. В этом контексте чрезвычайно важно появление в Античной мысли (особенно у Платона и затем Полибия) концепции цикличности форм правления, которая является открытием своеобразного закона их смены под влиянием изменения настроений общества (мы сказали бы – типов легитимности власти). Перевороты в этой концепции выполняют функцию социальной коррекции режима, когда его форма перестает отвечать изменившемуся сознанию общества.

Шарль Луи де Монтескье (1689–1755 гг.) – крупнейший теоретик Просвещения утверждал, что государство и законы появляются вследствие войн[31]31
  Баскин М. П. Монтескье. М., 1975.


[Закрыть]. Не имея достаточных материалов, чтобы построить общую теорию происхождения государства, мыслитель пытается объяснить этот процесс, анализируя то, как зарождались конкретные социальные и правовые институты. В связи с этим он полемизирует с предшествующими ему теоретиками, которые вопреки историческим фактам переносили в естественное состояние такие социальные явления, как собственность (Дж. Локк) и войну (Т. Гоббс). Монтескье был одним из зачинателей историко-сравнительного изучения общества и государства, эмпирического правоведения.

Философ Нового времени Фридрих Ницше говорил «Человеческое, слишком человеческое». Сюжет так и называется С «Война необходима». Ницше писал: «Только мечтательность и прекраснодушие могут ожидать от человечества еще многого (или даже особенно многого), когда оно разучится вести войны. Доселе же нам неведомы иные средства, которые могли бы так же сильно и верно, как всякая великая война, внушать слабеющим народам такую грубую походную энергию, такую глубокую безличную ненависть, такое хладнокровие убийцы со спокойной совестью, такой общий организованный пыл в уничтожении врага, такое гордое равнодушие к великим потерям, к своей собственной жизни и к жизни близких, такой глухой, подобный землетрясению, трепет души; пробивающиеся здесь ручьи и потоки, которые, правда, катят с собой камни и всякий сор и уничтожают поля нежных культур, позднее, при благоприятных обстоятельствах, с новой силой приводят во вращение механизмы духовной мастерской. Культура отнюдь не может обойтись без страстей, пороков и злобы. Когда римляне в императорскую эпоху несколько утомились от войн, они пытались обрести новую силу в травле зверей, в битвах гладиаторов и в преследовании христиан. Современные англичане, которые в общем также, по-видимому, отказались от войны, прибегают к иному средству, чтобы возродить исчезающие силы: они пускаются в те путешествия, мореплавания, восхождения на горы, которые предпринимаются будто бы с научными целями, в действительности же для того, чтобы из всякого рода приключений и опасностей привезти домой избыточную силу. Придется, вероятно, изобрести еще немало подобных суррогатов войны, но именно из них будет все более уясняться, что такое высокоразвитое и потому неизбежно вялое человечество, как современное европейское человечество, нуждается не только вообще в войне, но даже в величайшей и ужаснейшей войне С т. е. во временном возврате к варварству, С чтобы не потерять из-за средств к культуре самой своей культуры и жизни»[32]32
  Ницше Ф. Сочинения. – М.: Мысль, 1990. Т. 1. С. 449Р450.


[Закрыть].

«Железом и кровью» С вот выражение, характеризующее политику грубого насилия. Говорят, оно пошло от поэмы английского поэта Теннисона (1809–1892), в которой есть строки: «Не мечтаниями, а кровью и железом будет образована нация»[33]33
  Английские поэты в биографиях и образцах, сост. Н. В. Гербель, СПБ, 1875


[Закрыть]. Его многократно повторял прусский канцлер Бисмарк[34]34
  Ерусалимский А. С. Бисмарк. Дипломатия и милитаризм. М., 1968.


[Закрыть].

Вот некоторые фразы о войне одного из лучших русских философов ХХ века Н. А. Бердяева: «Народы должны периодически сходить с ума, чтобы воевать». «Война, при духовно должном отношении к ней, облагораживает и возвышает человеческую душу». «Война говорит о самобытной исторической действительности, она дает мужественное чувство истории»[35]35
  Бердяев Н. А. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии. Париж, 1971. С. 190, 192Р193.


[Закрыть].

Французский исследователь Франсуа Гизо считал радикальные преобразования одним из этапов изменения общества и освобождения его «от оков старого режима, торжество конституционного порядка»[36]36
  Стародубовская И.В. Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина – М.: Издательство «Вагриус», 2001


[Закрыть]. Например, для Гизо Английская революция было источником опыта эволюционной трансформации страны в направлении либерализма и прогресса. А его знаменитый лозунг «Обогащайтесь» ориентировал на эволюционную политическую трансформацию постреволюционного общества, урок которого давала Англия[37]37
  Стародубовская И.В. Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина – М.: Издательство «Вагриус», 2001


[Закрыть].

Другое направление исследований радикальных трансформаций берет начало у Карла Маркса. Феномен революции в теории марксизма предопределен самим ходом общественного развития, движением производительных сил и производственных отношений, результатом медленной, но неотвратимой работы «крота истории». Маркс считал революции неизбежны, развитие и укрепление буржуазной системы отношений на самом деле лишь приближает социальные транзитивы в обществе[38]38
  Маркс К. Восемнадцатое Брюмера Луи Бонопарта // Маркс К.Энгельс Ф. Сочинения. 2 изд. Т.23.


[Закрыть].

Радикальные трансформации являются неотъемленной частью социальных транзитивов. Без революций, бунтов, войн не обходится ни одна переходная эпоха. Как не парадоксально, но именно радикальные преобразования античного мира, Ренессанса глубоко повлияли на самосознание современных обществ. Современные интеллектуальные ориентации ведут свое существование от таких транзитивных эпох, как Возрождение и Реформация. Все эти течения и преобразования прямо повлияли на центральные идейные и символические сферы в европейских обществах, что и привело к созданию нового социального и культурного порядка. Эти радикальные изменения сопровождались перестройкой идеологической сферы, границ политических и культурных общностей, а также институциональными изменениями в экономической, научной и культурной сферах. Они сформировали особую, революционную символику и одновременно сделались составной частью политико-идеологического символизма и образа мышления всего современного мира. И дело не в том, что современная социологическая и культурологическая мысль происходят от идеологических систем и интеллектуальных течений, напрямую связанных с тем или иным радикальным течением, который сформировал современное общество, и что понимание современного общества с его революционным происхождением и опытом как уникального типа общества составляет основу современного политического и культурного анализа. Этот радикальный опыт, воспринятый важнейшими идейными течениями современного общества, породил ряд основополагающих постулатов современной общественно-политической мысли и культурологического анализа о природе общества и в первую очередь о социальных изменениях и преобразовании обществ.

Глава 2
Особенности культуры радикальных трансформаций. Историко-аналитический обзор

2.1. Первобытное, античное и средневековое время

В человеческих обществах шел постоянный процесс их совершенствования, и целые цивилизации подвергались трансформации, что свидетельствует об универсальности социальной предрасположенности к изменениям. Хотя антропологическая литература изображает первобытное общества мало расположенными к изменениям вообще и преобразованиям в особенности (т. е. к изменениям затрагивающим институциональные и символические предпосылки общества), все же признавалось, что даже эти общества испытывают конфликты и противоречия – конфликты между социальными сегментами и противоречия между принципами социальной организации, особенно системами родства, территориальной принадлежности и власти.

Недавние археологические и антропологические исследования дают более динамическую картину, показывающую, как могла произойти эти трансформации. Источники указывают, что в большинстве первобытных обществ существовал потенциал преобразующих изменений. Этот потенциал складывался в первобытных обществах, поскольку в них возникали трения между различными племенами и культурами. К тому же эти принципы сплетались с такими структурными категориями, как возраст, отношение родства или территориальная принадлежность племени, и с отдельными группами и интересами. Эти трения часто вели к расхождению и конфликтам между политическим и социальным статусом, а так же к социальному неравенству и соперничеству между элитными группами, теми которые занимались религией и культурой, и теми, у кого сосредотачивались богатства или политическая власть.

Такие расхождения и противоречия создавали потенциал радикальных преобразований, который мог реализоваться под воздействием демографических и экологических процессов или внешних факторов. Американский ученый Э.Сервис указал на то, что внутренняя динамика политической системы, мотивы политических вождей и их превращения в особую социальную касту давали мощный толчок к изменениям в первобытных обществах вообще и прорыву их в сторону цивилизации[39]39
  Service E.R. Primitive Social Organization: An Evolutionary Perspective. 2nd ed. New Y ork: Random House, 1971


[Закрыть]. Аргументация Э.Сервиса может быть расширена с включением других племенных лидеров, как религиозной, так и в экономической сфере[40]40
  Стародубовская И.В. Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина – М.: Издательство «Вагриус», 2001


[Закрыть]. Недавние исследования подчеркивают также, что важным двигателем изменений в первобытном обществе являются экономические взаимоотношения между ними.

Радикальные изменения в античном мире обычно выражались в том, что менялись держатели власти или династии, происходили перемены в положении различных семей, этнических или региональных групп в системе иерархии. Изменялись границы политической системы. Несмотря на то, что при этих условиях часто возникали новые политические и экономические группы, появление новых типов религиозных институтов и ориентаций оставались редким явлением. А вновь сформировавшиеся социальные слои не получали возможности непосредственно какую-либо власть или способ воздействия на лидера и большей частью включались правителями в существовавшие или вновь возникавшие политические системы.

Это наложило отпечаток на культуру античного мира – это, прежде всего воинская культура. В этот период наибольшую известность получила спартанская системы представлений о культуре. В Спарте было сформировано своё понимание культуры, во многом противоположное афинским представлениям. В Спарте не дискутировали о культурном или научном образовании. Главное в культуре, считали спартанцы, это воинское искусство, умение воевать, а значит – культура должна формировать воинов[41]41
  Всемирная история: В 24 т. Т.3. Век железа. – Мн.: Литература, 1998


[Закрыть].

В таком представлении о культуре сказались реалии спартанского общества. В ходе завоевания Древней Греции та территория, которая принадлежала Спарте, досталась ей по жребию. Её коренное население было превращено в зависимую группу производителей. Это были илоты, они составили низы общества. Господствующее экономически и политически население – завоеватели – образовало группу правителей – воинов-спартиатов. Они совместно, мы бы могли сказать, «коллективно» использовали труд илотов для своего «совместного» обогащения.

Поэтому в Спарте процветал «потребительский» коммунизм и вытекающее из него бесплатное, «всеобщее» (для спартиатов) обучение детей. Система эксплуатации илотов могла существовать только как централизованная система, поэтому в Спарте всегда была монархия. В монархии один правит, это – царь, все остальные – подданные, которые повинуются, исполняют приказы. Идеалом человека, исполняющего распоряжения начальства, является воин. Поэтому в Спарте и сформировался идеал культурного человека-воина, который, прежде всего, должен был повиноваться. Все остальные качества – например, мудрость («философия»), красноречие, знание искусств – не ценились. Но для такого античного философа и мудреца, как Платон, занимающегося наукой о государстве, спартанское государство казалось наилучшим приближением к идеалу[42]42
  Рассел Б. История Западной философии – СПб: Издательство «Азбука», 2001


[Закрыть]. В то время обыкновенный грек считал, что государственный строй Спарты обладает строгой и простой красотой, является дорическим городом – величавым, подобно дорическому храму, значительно более благородным, чем его собственное место жительства.

Более или менее радикальные трансформации в античных и средневековых обществах, были в большинстве случаев обусловлены сочетанием внутренних и внешних факторов. В самых крайних случаях, например при завоеваниях, роль внешних факторов, конечно, оказывается решающей. Все же и в этом случае давление извне обычно обостряло уже имевшие место внутренние, межэлитные и межгрупповые, конфликты. Таким образом, происходившее падение режима нельзя отнести только на счет одной разновидности факторов.

Даже когда происходили крупные изменения в политической области, будь то ликвидация государства или включение его в состав другого государства, то это не всегда сопровождалась переменами в границах или ликвидацией этнических или религиозных образований, а так же структурных изменений в культурной или экономической сферах.

Конечно в городах-государствах, существовавших на Ближнем Востоке или Индии, завоевание государства и смена правления могла означать исчезновения целого народа или государства, заодно с его особой религией или культурой. Происходил процесс условно называемый поглощение. Когда более «высокая» культура поглощает более «низкую» – национальную. Когда завершился знаменитый поход Александра Македонского, и он погиб, огромная держава (все завоеванное им) распалась на ряд государств (Египет Птолемеев, Сирия Селевкидов и др.). Пришлые греки и македоняне (завоеватели) слились с местным населением. Произошло то, что называют наложением культур. Более «высшая» культура – элиннизм, затмила собой «низшую» (местную) почти на несколько столетий.

В условиях монархий образовалась культура (точнее – культуры), связанная с культурой классической Греции, наследовавшая ее достижения. Даже языком эллинистической культуры стал измененный (в диалектах) греческий[43]43
  Немировский А.И. История Древнего мира: Античность. – М.: ВЛАДОС, 2000


[Закрыть].

Конечно, в новых условиях никакого полисного патриотизма быть не могло. Но культуру греческую монархи и знать эллинистических государств ценили высоко, и стремились использовать. Особенно активно это делали Птолемеи в Египте, в Александрии, где был создан музей (храм муз), где существовала богатейшая библиотека. В Александрии развивалось образование, была впервые создана единообразная школьная система. В этническом аспекте она напоминает западноевропейскую, потому что основное эллинское ядро не исчерпывает всех вариантов разносторонней эллинистической культуры. Конечно, Рим, Карфаген, Пела имели свои локальные особенности и представляли собой самостоятельные этносы, но в суперэтническом смысле входили в широкий круг эллинистической культуры.

Впервые государство и города стали заниматься специальным обучением детей, начальным, элементарным образованием, в основном платным. Обучали чтению, письму, немного риторике. В то же время физическое развитие всех перестало быть актуальным, в связи с тем, что армия в эллинистических государствах стала наемной. Физическая культура – все более превращалась в спорт, в игру.

В эллинистических государствах, наряду с развитием просвещения, выросла и роль религии, причем в мистических ее вариантах, что было связано с почвой и влиянием Востока. Развивались культы восточных богов (Митры, Индры), а из греческого “арсенала” – диониссийское, неистовое начало (культы Деметры, Персефоны).

Эллинизм был одним из вариантов продолженности древнегреческой цивилизации и культуры. Вторым же вариантом, в котором они продолжились частично, оказались цивилизация и культура Древнего Рима, а потом и Византии. Эллинизм оказал сильное влияние развитие римской цивилизации.

В то же время, античное и средневековое общество не знало такой разновидности радикальных трансформаций, как революции. Революции, в подлинном смысле слова, суть, как выразился К.Фридрих, «особенность западной культуры. Великие цивилизации прошлого – Египет, Вавилон, Персия, Греция и Рим – знали восстания, мятежи и смены династий, но все это «никак не напоминало «великие» революции запада»[44]44
  Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. – М.: Прогресс-Традиция, 2004


[Закрыть]. Да и самого термина «революция» в его современном смысле до конца XVIII века не существовало. Слово это обозначало нечто противоположное радикальному перевороту: со времен Коперника под «революцией» понимали устойчивое и неизменное движение, изменить которое не в силах смертного.

Зато античное и средневековое общества знали различного рода восстаний, бунтов, переворотов. И в отличии от радикальных изменений первобытного общества в них наиболее ярко проявляются в возникновении четко определенных движений, таких, как восстание, инакомыслие, протест, а также в достижении более высокого уровня выражения политической борьбы, чем тот, который существовал раньше, в первобытных обществах. Даже если система радикальных изменений в первобытных обществах выглядит упрощенной, в античных и средневековых обществах впервые можно вполне идентифицировать более определенное выражение движения радикальных изменений.

В этих обществах сложилась тенденция к формированию типа относительно автономных и длительных восстаний и переворотов. Организаторами таких трансформаций могли выступить носители одной культуры или социального статуса. Первые поддерживали особую культурную ориентацию, вторые – место на социальном уровне (иерархии). В то же время возникали и движения инакомыслия, которые нередко были направлены в основном на переосмысление основных господствующих культурных традиций и обычаев. А в процессе формирования социальных институтов, прежде всего в экономической и образовательной сферах, выдвигались лидеры нового типа.

Что касается средневековья, то наиболее общей формой радикальных изменений здесь было династическое, которое мало отличалось от типичного способа преобразований в античном обществе и зачастую было связано с переделом границ государства. Династические перемены часто были связаны с обновлением в составе политических и культурных элит и часто сопровождались изменениями в административном, политическом, культурном и управленческом персонале и узурпацией политической власти

Наиболее яркий вид культуры средневековья образует культура рыцарей. Рыцарская культура – это воинская культура. Средневековье утверждалось в ходе непрерывных войн, сперва варварских, против римлян, потом феодальных. Это наложило отпечаток на культуру господствующего класса – это прежде всего милитаризованная, военная культура[45]45
  Руа Ж.Ж.История рыцарства – С.-Петербург, 1858


[Закрыть].

Культура рыцарей – это культура воинских дел, «боевых искусств». Правда, от нас это обстоятельство скрыто более поздними явлениями в культуре, когда романтизм «облагородил» рыцарскую культуру, придал ей куртуазный характер, стал абсолютизировать рыцарскую этику. Рыцари – это сословие профессиональных военных средневековья. Многие из них – верхушка, сами были крупнейшими феодалами. У них сложился своеобразный

образ жизни: турниры, ловы, придворные приёмы и балы и, время от времени, – военные походы. Их отличала особая профессиональная этика – верность сеньору, служение «прекрасной даме». Наличие определенного «обета» – обещания, которое рыцарь обязан выполнить и т. д[46]46
  Всемирная история: В 24 т. Т.7. – Мн.: Литература, 1998


[Закрыть].

Кроме культурных видов деятельности, предназначенных для рыцарей, тех, где они играли первые роли, складывается и придворная культура, где главными актёрами выступали гражданские лица; утверждалась куртуазная культура: танцы, музыка, поэзия – обслуживающие обитателей королевского двора или замок крупного феодала. При дворе складывается определённый этикет, церемониал, ритуал – то есть порядок организации жизни, очерёдность проведения действий, речей, событий[47]47
  Руа Ж.Ж.,Мишо. Ж Ф. История рыцарства – М.:Эксмо, 2007


[Закрыть].

В этикет входила и церемония «вставания короля», его одевание, туалет, питание, и приёмы придворных и гостей, и пиры, балы. Всё подвергалось регламентации, культивированию. Вот как представлял себе средневековый автор культуру рыцарей, их образ жизни: «Вскоре рыцари, затеяв подобие боя, отдаются конной потехе: женщины, смотрящие на неё с зубцов крепостных стен и захваченные любимым зрелищем, распаляются жгучим любовным пламенем. А рыцари без ссор и беззлобно проводят остаток дня, соревнуясь между собой, иные в бою секирами, иные с копьями, иные в метании тяжеловесных камней, иные играя в шашки, иные – в кости или предаваясь всяким другим забавам. Кто берет верх в той игре, которою развлекался, того Артур награждает каким-либо щедрым подарком. По истечении трёх первых дней этих празднеств, в последний – четвёртый день – созываются все, кого он возвысил и кто ему подчинен, и он жалует их всевозможными милостями, то есть городами и замками, архиепископствами, епископствами, аббатствами, а также различными почетными назначениями».

Иногда радикальные трансформации приводили к уничтожению политической системы без одновременного исчезновения этнических, религиозных или региональных общностей. В других случаях полностью разрушались какие-либо культурные, экономические институты старого государства. Примером для первого случая служит Китай, второго – Византийская империя.

Сложившееся в глубокой древности миролюбивое Китайское государство, создало высокую культуру, способную противостоять любым внешним завоеваниям. Во многом это связано с деятельностью шэньши. Шэньши – (китайское, буквально – ученые мужи, носящие широкий пояс), сословие в Китае (главным образом лица, выдержавшие экзамен на ученую степень и получавшие таким образом право занимать государственные и общинные должности)[48]48
  Гумилев Л Древние тюрки – М.:АСТ, 2004


[Закрыть].

Чиновник в китайской системе управления всегда занимал особое место. И во многом именно благодаря специфическому институту китайского чиновничества Китаю удалось сохранить не только свою государственность, но и непрерывность культурной традиции в течение более чем четырех тысячелетий. Кто бы ни завоевывал Китай, в конечном итоге был вынужден воспринять китайскую культуру и внести свой вклад в укрепление традиционной китайской государственности. И именно этот феномен представляется наиболее интересным[49]49
  Васильев Л.С. Древний Китай: в 3 т. – М.: Восточная литература, 2006.


[Закрыть].

Например, в 4 веке кочевые племена табгачей захватили весь северный Китай, в том числе столицу государства, казнили императора. Но уже после нескольких лет завоеваний китайцы смешались с табгачами. И уже дети победителей-табагчей и китаянок забыли о нравах и обычаях степняков. Они окитаились и смешались с китайцами так, что их хан принял титул императора, запретил родной язык, одежду прическу и имена[50]50
  Гумилев Л.Н.Этногинез и биосфера земли – М.: Айрис-пресс, 2004.


[Закрыть].

Здесь следует обратить внимание, что для Китая с III века до н. э. политической формой существования была централизованная имперская государственность, которая вплоть до ХХ века не имела альтернатив. Даже когда Китай распадался на несколько частей, то через некоторое время возникала единая держава. Существование этого централизованного государства и сложившиеся еще в древности традиционные концепции по его управлению и развитию и послужили основными причинами не только устойчивого процесса консолидации китайского этноса, но и успешной ассимиляции им иноэтнических групп и индивидов.

Особое место в истории китайской государственности занимает и институт Традиции, являющийся не просто неотъемлемым элементом жизни, но вечным идеалом, направлением развития, социальной этикой для китайского общества, мощной скрепой для китайского государства, фактором, раз и навсегда определяющим судьбу человека, родившегося китайцем. Культ Традиции лежал в основе не только государственной идеологии, но и государственного устройства с его аппаратом управления, эксплуатацией, с особым характером внутренней и внешней политики и т. д. Этот же институт в значительной степени определял и особенности функционирования одного из основных элементов государственности Китая – китайской бюрократии вообще и ее составной части – сословия шэньши в частности[51]51
  Васильев Л.С. Древний Китай: в 3 т. – М.: Восточная литература, 2006.


[Закрыть].

Культурная история Китая подтверждает тезис, что культура сложный феномен, обладающий способностью к устойчивости и саморегуляции. Более того, культура антиэнтропийна и приспосабливается к внешним условиям, насколько это возможно. Именно это порой обеспечивает этносу, в данном случае китайской нации, устойчивость, благодаря чему он имеет возможность пережить века смятений, смут и войн.

Но в то же время в античное и средневековое время никто всерьез не занимался исследованиями роли культуры в радикальных трансформациях. Это было связано с рядом причин. Обо всем по порядку. Никто не отрицает, что античный и средневековый период занимают особое место в мировой истории, что обусловлено, главным образом, его вкладом в мировую культуру. Даже слово, схожее со словом «культура» мы встречаем в произведениях Марка Порция Катона (234–149 гг. до н. э.), известного политика и публициста. У него речь идёт об уходе за участком. Катон считал, что возделывание почвы невозможно без особого отношения хлебопашца к своему труду, участку земли. Это отношение коренится в духовном подъеме, в особом интересе человека к своему участку, что и обеспечивает должный уход, «возделывание почвы»[52]52
  Энциклопедический словарь по культурологи. – М.: «Центр», 1997


[Закрыть]. Таким образом, слово «культура» применялась для характеристики человека, то есть оно появляется как элемент «культурной антропологии», сказали бы мы сегодня. Позднее слово «культура» потеряет своё материальное содержание. Оно будет метафизически соотноситься с «разумностью», духовностью человека, станет применяться для характеристики сознания человека. Римский оратор и философ Цицерон (106-43 гг. до н. э.), говоря о «культуре», «возделывании», имел в виду уже не материальное отношение, а духовное, идеальное[53]53
  Цицерон М.Т. Избр. Соч. – М.,1975


[Закрыть]. О культуре писали практически все античные философы. Они вкладывали свой смысл в это определение. Культура рассматривалась ими как «воспитанием», «образованием», «обучением» и др. Но ни один античный ученый не рассматривал культуру как часть радикальных преобразований. Это было связано с тем, что люди очень мало знали о культуре, закономерностях ее развития и не имели возможности оказывать влияние на ее развитие, тем более контролировать или планировать ее. Античный мудрец не мог даже допустить мысль о возможности сознательного, подконтрольного управления социально-культурными процессами. Поэтому в античном мире не существовала кого-либо исследования культуры в области радикальных изменений. Все это происходило бессистемно, бессознательно и стихийно.