Текст книги "Двугорбый Янус"

Глава 16

Над Тибетом стоял туман.

Алекс Строэн сидел перед дисплеем и жевал жвачку, время от времени, затягиваясь сигарой.

Секунда в секунду, на связь вышел безупречный Орвил Янг. Доклад гладенький. Работа началась. Из потока словесной мешанины Алекс выяснил одно: агенту нечем заняться.

– Дорогой Орвил, – начал босс голосом, не предвещающим ничего доброго, – приступил ли ты к выполнению задания? Отыскал ли ты источник информации? Человека, имеющего к ней доступ? Предпринял ли шаги для его вербовки?

– Всё в стадии разработки, – сказал агент. Орвиллу совсем не хотелось говорить о реальных делах. Нельзя же всё сразу! Не то шеф подумает, что необходимо расширить задание.

– А что, позволь тебя спросить, разрабатываешь? Почему шлёшь туристические проспекты? Полагаешь, я не был в Москве и не знаю место расположения Кремля?

– Виноват, – согласился Орвил.

– Напряги мозги и выдай мне всё, что там случилось сверхъестественного?

– Сверх чего, босс?

– Не прикидывайся овечкой! Отвечай!

– Русские ищут национальную идею.

– Это сногсшибательно! – воскликнул Алекс. Он понял: агент что-то раскопал, но приберёг на десерт.

– Я чувствую хвост.

– Что? – вскричал босс. – Ещё ничего не сделал, а успел наследить!

– В том-то и дело, что чувствую, но не вижу, хоть убей!

– И убью, – холодно сказал Алекс.

– И тащится он за мной из лаборатории, – продолжил Орвил.

– Что за лаборатория?

– Понятия не имею, – нагло соврал агент. – Что-то связанное с судебной медициной.

– Вот и копай в этом направлении! Обязательно выясни: кто пасёт тебя и зачем? Выйдешь на связь через три часа и доложишь всё по порядку! Конец связи, – Алекс отключился и задумался. Кто пасёт Орвила? В принципе, это может быть кто угодно. В России – поражённой шпиономанией стране – наружка топчется за любым иностранцем. Но чья? Какое ведомство устроило слежку? Бывшая КГБ уже бы засветилась. Также и ГРУ. Тем более, МВД. Методы слежения у разведок всего мира в принципе одинаковы. Но Орвил никого не заметил! Он только чувствует хвост. Это не наружка – «внутренка» какая-то! К Орвиллу применены иные методы слежения! Кто владеет новой методикой? Не в этом ли разгадка помех из России?

Пока босс раздумывал и ломал голову, Орвил пахал в поте лица. Через отпущенное время он уже смог кое-что доложить.

– Из сверхъестественного. Точнее, противоестественного: обнаружен твёрдый шанкр в желудке! В той самой лаборатории, откуда я почувствовал хвост. Молодой морфолог Лупин решил сделать карьеру. Ему живо обломали рога ребята из спецслужб: никаких научных статей и рефератов!

– Источник информации?

– Кэт. Девушка, работающая в лаборатории с Лупиным.

– Нерусская?

– Русская. Мода у них была одно время: давать имена, типа Оюшминальда. Кэт – радистка. Какой-то Штирлиц использовал её как музыкантшу для связи с Центром. Это фильм такой русский, – начал пояснения Орвил.

– Я знаю Штирлица и «Отто Юльевича Шмидта на льдине» тоже! – оборвал Алекс. – Труп, стало быть, судебно медицинский?

– Да. Труп с подозрением на насильственную смерть.

– Копай дальше! Выясни всех лиц, интересующихся этим трупом, а также всех других подобных трупов!

– Йес, сэр!

– Вперёд!

– Приступаю к выполнению! Конец связи.

Агент Орвил Янг приступил к выполнению обязанностей в неухоженной, зловредной стране, где девушки если и попадаются не агентки КГБ, то с нерусскими именами. Типа Кэт, например. Он решил связать полезное с приятным. После обеда в ресторане для интуристов, парочка укатила в гостиничный номер. Кэт пьяно улыбалась, прижимаясь к мускулистому телу иностранного шпиона. Её мужчины.

Орвил об этом пока не знал, он выполнял свою работу.

Глава 17

Четверть часа Акульев изучал доклад подчинённого. Доцент Якушев стоял напротив стола. Он вытянулся на цыпочках, пытаясь уловить настроение шефа. Профессор то хмурился, то удовлетворённо хмыкал. Доволен ли? Понять это невозможно.

Наконец профессор откинул текст от себя и улыбнулся

– Мил человек, неплохо потрудились. Только вот, это что? – Акульев ткнул пальцем в середину текста.

– Лошадь?

– Лошадь, Лошадь! Где этот паршивый Лошадь?

– Следов нет, – обречённым тоном выложил Якушев, – и никаких зацепок.

– Как у наших коллег? – Фёдор Федотович имел в виду параллельные спецслужбы.

– Тоже ничего.

– И это при их импортном оборудовании слежения и выслеживания?

Доцент ухмыльнулся. Мол, у нас свои методы и более действенные!

– Но и мы топчемся на месте!

Якушев развёл руками.

– Ещё раз повторяю: отыскать Лошадя! Все силы на его поиск! Вам лично не забывать и о других делах. Эту вещицу я изучу и доложу! – пообещал профессор, убрав в стол листок, исписанный невнятными фразами Якушева. Аудиенция закончилась. Яков Яковлевич поспешил удалиться

Фёдор Федотович впал в отдыхающий транс и расслабился. В этот самый момент кто-то настойчиво позвонил в двери. Акульев едва слышно выругался и прошипел в селектор:

– Настенька! Впустите!

– Здравствуйте, уважаемый профессор! – приветствовал Акульева Николай Иванович Апостолов.

– Здравствуйте, здравствуйте! – любезно ответствовал профессор профессору – Чем порадуете?

– Скажу неплохую новость!

– Это хорошо, – Акульев потёр ладони, предвкушая услышать нечто приятное. На лице Апостолова так было написано, а от тела моралиста шла сильная положительно заряженная энергия.

– Я отыскал национальную идею! – сказал Апостолов. – Вот мои соображения.

Акульев взял в руки напечатанные листы бумаги и принялся их читать, кивнув гостю на кресло. Профессор нажал на кнопочку в столе, по мановению ока появилась секретарша с кофе и коньячком.

Апостолов аккуратно принял поднос и поставил его на краешек стола. Акульев не мог оторваться от текста. Золотая голова этот чудаковатый профессор! Родил же национальную идею. Да ещё какую!

– Воистину, сегодня счастливый для страны день! – с пафосом воскликнул Акульев. Он выглядел счастливым. Если не за страну, то за свою Контору – радость распирала его. Акульев привстал от возбуждения, как всё здорово складывается!

Остался один Лошадь. Но ничего, скоро и он будет обнаружен. И тогда этому Лошадю очень не поздоровится!

Глава 18

Алекс Строэн вернулся из Вашингтона в Мэриленд. Форт Мид встретил его приветливо. Согласно мигали три миллиарда компьютерных экранов – все подчинялись ему! Да, это не какое-то занюханное Лэнгли – около двадцати тысяч специалистов-хакеров в распоряжении босса АНБ. Люди работают над новым проектом, и все как один понимают, чего хотят. Каждый рядовой сотрудник, не знающий конечного результата операции, согласен с боссом: над проектом зависла реальная угроза. Если не полного уничтожения, то сильного разрушения. Мощные волны перебивают все сигналы. Это при существовании плотной многослойной системы защиты от вирусов, контролируемой то ли с Луны, то ли с самого Марса. О местонахождении защитного механизма подчас забывал сам шеф Агентства национальной безопасности США. Алекс Строэн так и сказал: «Установить и забыть!»

Волны шли из России. Кто-то мутил эфир, потрясал его и выворачивал наизнанку! Не вирус, но и нерусский компьютер – абака! Алекс представил себе толстую Марью Ивановну, щёлкающую костяшками деревянных счётов, смешно. Но очень похоже. Миллион радаров системы космической ПРО наблюдали сигнал сбивающий все сообщения, но так и не усекли его. Точь в точь, русская красавица щёлкала по клавиатуре компьютера: туда-сюда, туда-сюда!

– Я ничего не понимаю! – доложил Скотт Клайд, компьютерный гений Форт Мида. – Помехи не фиксированы. Они возникают ниоткуда и уходят в никуда. Только-только удаётся зафиксировать источник волны, как она меняет локализацию. Точно как морская волна: накатывает и самопоглощается.

– Почему не выходят из строя компьютеры?

– А ничего не разрушается: данные нашей базы тасуются в невообразимом порядке, а затем строятся заново в строгую систему. Всё это, происходит в доли секунды.

– Тогда из-за чего паника?

– Оттого, босс, что информацию, возможно, крадут.

– А возможно, нет?

– Всё возможно, Алекс

– Скотт, прошу: разберись!

– Хорошо, Алекс я разберусь, – ответил главный специалист, создатель системы глобального контроля. Он развернулся и ушёл к компьютерам.

Алекс не сомневался: разберётся. Как специалист по машинам Скотт определит механизм, но не сможет узнать про источник помех. Тут нечто иное. Это не техника. Алекс поделился соображениями с Правой рукой, Беном Хейвордом.

– Твои соображения? – спросил он,

– Это не электроника, это нечто иное.

– Хочешь сказать, что русские изобрели необычную форму разума?

– Да. Они получили новую форму разума, превосходящую возможности электроники.

– Вряд ли. Это совсем не новая форма разума, это древнейшая функция человеческого организма, которую мы в процессе эволюции малость подзабыли, – задумчиво произнёс Алекс

– Верно! Влияние цивилизации! – обрадовано согласился Бен. – Чем цивилизованнее человек, тем…

– Не будь наивным идиотом! – прервал Бена Алекс – С чего ты взял, что русские варвары? С того, что жизненный уровень в их стране никакой? Культура – это не сытый желудок! Скорее наоборот. Большой театр, к примеру. Или наша НХЛ с русскими звёздами!

– Но у них до сих пор могут схватить любого человека, посадить в каталажку, расстрелять без суда и следствия! – Бен говорил уверенно, будто знал такие факты, а то и сам присутствовал.

– Мы не о том спорим, – поправил его Алекс. – Не политика, не уровень цивилизации определяет степень развития человека, но сама степень. Можно вырядиться Денди, но не растерять первобытных инстинктов!

– Ты полагаешь, что первобытные инстинкты сильнее компьютеров?

– Скажи, какой компьютер может почувствовать опасность, случайную опасность? Не предусмотренную хитроумными комбинациями врагов и недоброжелателей. Как он может предупредить такую простую вещь? Например, человек достигает своей мечты, скажем, становится президентом, садится в самолёт, и птица – авиакатастрофа, конец!

– Можно рассчитать все варианты, проследить маршруты движения пернатых, уклониться, наконец!

– Можно. Только авиакатастрофы почему-то происходят.

– И русские могут почувствовать опасность?

– Увы, не могут, как и мы. Как и англичане, немцы и даже большая часть китайцев!

– Так в китайцах дело?

– Примерно.

– Опять Тибет?

– Скорее да, чем нет.

– Но при чём тут русские?

– Помехи идут из России!

– Они союзники Ламы?

– Не думаю.

– Используются втёмную?

– Возможно. Впрочем, скоро выясним.

– Мне кажется, русские играют в свою игру, – предположил Бен.

– Все люди играют в свои игры, – философски изрёк босс. Алекс забеспокоился. Остались считанные дни до испытаний, а тут кто-то внаглую сдирает информацию. Самое главное, непонятно, с какой целью? Создать что-либо подобное системе ГК не способна ни одна страна, ни одна спецслужба! Чего они добиваются? Препятствовать проекту? Практически невозможно.

При существовании хотя бы минимума угрозы, необходимо принять меры по безопасности, за которую и отвечает Центр. Так или иначе, цель кем бы то ни было достигнута.

Алекс Строэн отдал приказ о приостановлении работ над проектом.

Глава 19

Часто бывает так, что глобальное событие для какой-нибудь страны остаётся незамеченным в мире. Мировая общественность как-то равнодушна к решениям вождей варварских племён. Всем наплевать на замерзающих людей диких стран, на взрывы и теракты в странах третьего мира. Изредка проявляется интерес к сверхнеобычному событию, да и то мировая общественность ограничивается скупым кивком. Мол, заметили. Всем безразличны судьбы далёких и чужих людей.

Если в России телевидение, радио, вся пресса муссирует один и тот же случай, беззастенчиво ссылаясь на зарубежные источники, то эти самые источники за рубежом подобной информации уделяют несколько скупых строчек, да ещё в таком месте газеты, где никто ничего не читает.

А может быть, зря? Может, напрасно мир отмахивается от существования этой державы? Может быть.

Вот и зарождение национальной идеи в Великой державе прошло незамеченным мировой общественностью, рвущей глотку за спасение подыхающих на далёкой льдине тюленей, но равнодушной к жизни соседа за стенкой.

Только иностранные спецслужбы по своему долгу обмусолили новую информацию, да и отбросили её в сторону, как ничем не примечательную. Идею приняли за каприз людей, полуобезумевших от голода и страха за завтрашний день. Этих странных и непонятных русских: до сих пор помогающих странам так называемой соцориентации, спасающих африканских беженцев от тропических насекомых, но забывающих о собственных вынужденных переселенцах из республик бывшего могучего Союза.

Алекс Строэн не упустил новую информацию, заставив аналитический центр наблюдать и работать. Сам босс АНБ ни на минуту не снимал руку с пульса России.

Он наблюдал за дебатами. Любят в России помахать кулаками после драки! Национальная идея принята и успешно претворяется в жизнь, а журналисты, писатели и актёры затеяли дебаты: быть или не быть национальной идее? При чём именно в таком виде, в каком она сформулирована. Как понять таких людей? Какой ещё народ станет сидеть в кромешной ночной тьме и решать глобальный вопрос: А зашло ли солнце вчера? И если оно-таки зашло, то правильно ли это? Соответствует ли это международным правилам? Не нарушаются ли при этом свободы и права человека? Может, кто-нибудь не хотел заката солнца, а большинство хотело? Ущемляются права меньшинства! Как быть и что делать? А тем временем наступает очередной рассвет.

Да, заключил Алекс, можно хоть двадцать лет прожить в России, но нерождённым в ней, никак не понять ни стремлений, ни желаний, ни целей жизни этих русских.

– Это геноцид! – захлёбывался известный, в пределах Садового кольца, политик.

– Это возрождение Величества! – фанатично закатывала глазки с похотливой поволокой известная всей стране поп-певица.

– Это очередная дурацкая идея правительства! – заявлял никому не известный обыватель, досыта хлебнувший подобных лозунгов

Алекс понял. Правительством в России обыватели считают всех, стоящих у власти: от управдома до президента. Но не понял Алекс, что это – национальная идея русских?

Сами русские почему-то не пытаются понять. Но общественная жизнь в России закипела и забурлила. Внешне аполитичные люди с какой-то тайной страстью всматриваются в экраны телевизоров, запоем перечитывают публикации прессы, стараясь уловить суть происходящего. Чиновники мгновенно начали перестройку своих рядов, чтобы удержаться на плаву. Госдума лихорадочно отыскивала пресловутый консенсус, церковь выжидательно замерла и воздержалась от оценки новшества внутренней и внешней политики государства. В школах и детских садах приостановили любую политическую информацию и на всякий случай увеличили часы физических упражнений. Работники здравоохранения надеялись на прибавку к заработной плате, военные ожидали свежего пополнения. Не осталось ни одного равнодушного к общегосударственному делу.

В это время умер дедушка Гриша.

Этого события никто не заметил. С трудом разлепивший глаза с похмелюги, Афоня тупо посмотрел на собутыльника, уронившего голову на стол, чокнулся с опустевшей бутылью, залпом допил полстакана и снова отключился, свернувшись калачиком, на широкой необструганной деревянной лавке.

Крепок сон алкоголика, но краток! Афоня очнулся, огляделся. Стакан пуст, бутыль опорожнена. Он толкнул деда. Увы, хозяин квартиры не отреагировал. Афоня поднял деда за подбородок, голова деда Гриши бессильно упала.

Ту-то и вспомнил Афоня зловещее предсказание! И вновь прошиб его холодный пот. В голове закрутились пьяные откровения деда: соседка сверху – колдунья, умереть завтра. Заговорённый… пропал Афоня ни за грош.

Галиматья прошумела в голове. И вдруг отчётливое: Посмотри сайт дабл ю, дабл ю, дабл ю», – а дальше – ни слова. Это говорил дед? Или привиделось? Кажется, он записывал этот адрес. Афоня пошарил в карманах, пусто.

Надо сообщить о смерти жильца. В милицию? В скорую? Или сказать соседям?

Всяко разно, получалось абсурдно. Скорая уже не поможет, менты в первую очередь загребут Афоню и закроют «до выяснения», а соседи посочувствуют и сдадут тем же ментам. Замкнутый круг какой-то!

В результате мучительных раздумий Афоня решил никому ничего не сообщать. Он обтёр кухонной тряпкой все предметы, к которым прикасался: от стакана до ручки унитаза и собрался уходить. Афоня уже вышел в коридор, но вспомнил: бутыль-то не протер! Он вернулся в кухню, показалось, несёт мертвечиной. Афоню передёрнуло. Превозмогая тошноту, он липкими от страха ладонями ухватил бутыль и начал лихорадочно тереть её стенки, поворачивая горлышком из стороны в сторону. Случайно Афоня взглянул на стол. Там лежала замызганная бумажонка. Афоня похолодел, только что там ничего не было! Афоня уложил бутыль на колени и взял листок бумаги размером с лепесток садовой ромашки, перевернул и прочёл электронный адрес. Тот самый, что силился вспомнить. Афоня содрогнулся и уронил бутыль на пол, стекло звонко раскололось. Он вскочил на ноги. Какой он дурак! Не надо убирать никаких следов Он не убивал деда! Плевать на всякие подозрения! Сейчас он поднимется к себе и будет молчать, как рыба.

А что? Не был он у деда Гриши! Дед умер сам по себе. А что двери открыты, так это все знают: дед Гриша никогда их не запирал, будучи дома. Много всяких друзей алкашей к нему заглядывало: дома выпить мешают, а дедушка Гриша всегда рад! И выслушает, и закусить огурчик сообразит.

От этой мысли Афоне стало не по себе. А если кто из друзей деда заскочит прямо сейчас? Век ведь не отмажешься! Афоня, не теряя ни секунды, рванулся в подъезд. Выскочив на лестничную площадку, он услышал шаги сверху Эх! Не добежать до квартиры незамеченным!

Он заскочил обратно и накинул щеколду. Закрыто – никого нет дома.

Шаги затихли. Кто-то встал по ту сторону дверей. Он шумно дышал.

В двери не стучал, за ручку не дёргал.

Афоня прижался ухом к двери. Шумное дыхание. И удары сердца: тук-та-а! Тук-та-а! Чертовщина какая-то! Афоня слушал несколько минут и понял: это колотится его собственное сердце! И дышит, похоже, он сам.

Правду говорят, что у страха глаза велики. Кроме того: шумное дыхание и громкое сердцебиение! Афоня отошёл от дверей.

И в этот самый момент, дверь как будто подалась внутрь. С едва слышимым скрежетом она двигалась. Очень-очень медленно, но двигалась!

Это становилось страшным. Как может дверь, открывающаяся кнаружи, вдавливаться внутрь?! Афоня прижал её плечом. Теперь он ощущал неторопливое и мощное давление снаружи. Афоня отскочил прочь и вновь ударил по двери плечом. Кажется, встала на место.

Дыхание за дверью усилилось. Почему они молчат? Что им нужно? Афоня не сводил испуганных глаз с косяков. В месте их прикрепления к стене отсыпалась штукатурка. Нет, не выдержат косяки!

Афоню осенило. Стоит ли стоять и трястись от страха, когда можно преспокойно удрать через окно первого этажа? Он развернулся и рванулся вглубь квартиры.

Едва он достиг порога коридора, как дверь, ведущая в комнату, с шумом захлопнулась.

Афоня толкнул её, безуспешно. Толкнул с разбега и сильно ушибся. Тонкая фанерка не поддалась. Показалось, за дверью сплошная бетонная стена! Афоня оказался замкнутым в узеньком обшарпанном коридорчике: в двух шагах по обе стороны от закрытых дверей.

Афоня вспомнил рассказ деда Гриши о колдунье. М-да! Попал в передрягу. Надо когти рвать из этого дома, продавать квартиру и бежать, куда глаза глядят! Только бы не оказалось поздно!

Похоже, оказалось.

Со стороны входной двери раздался скрежет. На глазах Афони затряслась стена, дверная коробка под воздействием внешней силы ввалилась внутрь. Афоня еле успел отскочить и прижаться к фанерной дверце. В опустевший дверной проём дохнуло могильным смрадом. В глазах разом потемнело, и Афанасий Петрович Никифоров потерял сознание.

Глава 20

В режиме абсолютной секретности президент США прибыл на испытательный полигон Пентагона. Он встретился с ведущими силовиками страны, в числе которых оказался и Алекс Строэн. Этот чудаковатый малый, спасший нацию однажды, мог пригодиться и теперь. Неизвестно почему, но президент доверял ему больше всех остальных.

Маршалы с угрюмыми складками подбородков кратко доложили суть эксперимента главе государства. Президент кивнул и удалился в специальную ложу, пригласив с собой Алекса. Телохранители остались снаружи.

Алекс Строэн ловко проскользнул первым и исследовал помещение.

Он улыбнулся и вынул из кармана мини-прибор размером с хозяйственную спичку Алекс положил его на пол посреди комнаты.

– Для чего?

– На всякий случай.

– Ты полагаешь, что и президента прослушивают?

– Кто знает, – пожал плечами Алекс, – пусть слушают классическую музыку!

– Как это?

– Этот аппарат не обезвреживает жучки, – пояснил Алекс. – Он меняет волны. Если жучок установлен, то улавливает только музыку.

– А нам не помешает?

– Что? – улыбнулся Алекс.

– Музыка!

– Нет, мы её не услышим.

– Значит, вероятность, что нас прослушивают, равна нулю?

– Более того, с отрицательным знаком! Минус ноль!

Президент улыбнулся, он любил юмор.

Испытания начались. На поле вышел человек в странной форме, похожей на латы средневекового воина. Он прошёлся словно по подиуму, показав, что не страдает от тяжести доспехов.

Выехал танк, из его башни показался ствол пулемёта и направился прямо на солдата. С расстояния двадцати метров он был расстрелян в упор. Не смотря на это, солдат продолжал движение.

Он наступил на мину, та разорвалась, застлав поле густым дымом. Едва осела копоть, стало видно, как солдат движется дальше.

Затем его переехал танк. Чётко было заметно, что это не фокус: ноги бойца остались по эту сторону гусеничного трака.

Когда бронированная машина проехала, солдат вскочил и резво запрыгнул на продолжающий движение танк.

– Киборг? – удивлённо спросил президент.

– Чепуха, какой киборг? Сержант ВМС Браун!

Сержант спрыгнул с танка и подошёл к президентской ложе. Он продемонстрировал свои доспехи. Лёгкий шлем, щитки как у хоккеиста, только компактнее и, похоже, легче. Защищена в среднем одна четверть тела солдата.

– В этом всё новшество, – пояснил шеф Пентагона. – Компьютерное поле! Создаются волны-разряды между лёгких пластиковых щитков.

– Хорошо, – согласился президент, разговаривая с военными по селектору. – Волны-разряды могут отталкивать пули и осколки, изменяя их траекторию, но тяжесть танка?

– Вот тут-то и наш секрет! – с гордостью выдал генерал, с подозрением глянув на Алекса Строэна, скорчившего в ответ ему жуткую гримасу.

– Доложите! – потребовал президент. – Граждане самой свободной и демократичной страны должны знать, куда идут деньги налогоплательщиков!

– Это тайна, – упрямо повторил генерал.

– Я скажу сам вашу тайну, – ворвался в разговор Алекс Строэн. – Всё дело в том…

– Заткнись! – выкрикнул генерал.

– Пусть скажет, – великодушно разрешил президент.

– Мало того, я даже покажу! – угрожающе махнул кулаком Алекс – Господин президент! Этот костюм – есть день вчерашний! Не стоит финансировать старомодное тряпьё! Да! У этих доспехов есть немало достоинств, как и у веретена наших бабушек креолок, но не более того! Зачем нам веретено, если уже есть ткацкий станок?

– Ты это о чём? – не понял генерал и, не дожидаясь хвастливых речей этого чудика, начал рассказывать о преимуществах собственного проекта: – Видите ли, господин президент. Пули и осколки вовсе не огибают солдата, они гаснут, не долетая до него! Компьютерное поле поглощает их энергию: можно стрелять почти в упор! Только расстояние от ствола до тела солдата не должно превышать толщины пластинок, а это полсантиметра! С танком ещё проще: гусеницы трака выгибаются, зависая в воздухе над солдатом в доспехах, и всё.

– А если пушкой? – ухмыльнулся Алекс

– Чего, пушкой? – не понял генерал.

– Испытать доспехи пушкой, каково?

– Огонь! – вдруг рявкнул генерал.

– Да ты что? – взревел Алекс – Отставить!

– Огонь! – упрямо повторил приказ генерал.

– Перестаньте валять дурака! – кричал Алекс, включив селектор на полную мощность.

– Знаем, что делаем! – ответили ему военные.

Солдат вышел на исходную, демонстративно развёл руки в стороны, башня танка развернулась пушкой к нему и с расстояния тридцати метров шарахнула по мишени.

Когда разошёлся дым, все с замершим сердцем, не отрывая глаз от места живой мишени, ждали, когда встанет солдат и пойдёт дальше.

Увы, от сержанта Брауна остались одни клочки. И те разлетелись в разные стороны.

Президент нахмурился и жирной чертой по диагонали перечеркнул проект Пентагона. Ни слова не говоря, глава государства вышел из ложи.

– Посмотрим ещё на твой ткацкий станок, – с трудом расслышал Алекс.

А снаружи, брызжа слюной, орал генерал и грозил всеми кулаками шефу безопасности, позабыв, что его микрофон давно отключен. По шевелению его губ можно было определить: «Ох, и набью я тебе морду, Алекс! Провокатор несчастный!»

– Помечтай, помечтай! – громко выкрикнул Алекс в селектор и поспешно ретировался.

Полдела шефом АНБ сделано. Проект Пентагона не прошёл. Но и проект Алекса не мог быть засвечен. Всему виной неожиданная утечка информации. Алекс разозлился. Зерно сомнения, посеянное им, успешно дало всход. Но так можно и погубить действительно нужную вещь, без которой безопасность стране не гарантирует никто.

Вернувшись в собственную резиденцию, Алекс Строэн немного успокоился, определив, что его левая рука – агент Орвил Янг уже на задании. Осталось лишь скрестить пальцы в ожидании рапорта о выполнении.