Текст книги "Двойной захват"

– Любимцев! – Мужчина отбросил наигранную доброжелательность, – вы должны сегодня вечером доложить в Центр точный срок выхода, а завтра представить детальную карту перехода!

– Я знаю свои обязанности!

– Прошу прощения за напоминание, – в голосе говорившего меньше всего было ноток извинения и раскаяния, – и не держите ничего в себе, Валерий Яковлевич, делитесь сразу же со мной, пока есть такая возможность. До связи!

Ничего не ответив, Любимцев повесил трубку. Затем по селектору отдал распоряжение оперативному дежурному вызвать к нему в кабинет главного инженера Судоремонтного завода.

Всю дорогу до Ханта-губы Сергей не выходил из машины Сердюка. Двигались они неторопливо. Сидящий за рулем Леха продолжал находиться в состоянии полугипнотического транса, хотя с «медиумом» расстался еще на рассвете и даже успел полдня поработать в отделе кадров с рединскими документами. Теперь же казалось, что его остекленевший взгляд устремлен не в лобовое стекло, а куда-то внутрь себя, в бездонные пропасти и бесконечные лабиринты его бессмертной любвеобильной души. На губах время от времени появлялась слабая блуждающая улыбка, тогда Сергей немилосердно толкал его локтем в бок, чтобы даже мимолетные воспоминания о прошедшей ночи не отвлекали от управления автомобилем и не послужили причиной ДТП с непредсказуемым исходом.

Когда, сделав крюк, они завернули в Росту в Техническое управление и Леха часа на полтора скрылся в муравейнике управленческих коридоров, Сергей откинулся на переднем сиденье, прикрыв глаза. Шишка на голове почти не беспокоила, по крайней мере, думать не мешала. Он понимал, что его последняя «телефонная рекогносцировка» обязательно будет иметь свои последствия. Вот только в чем они выразятся конкретно для него? Рассуждая логически, он вполне успешно доказывал себе, что ничего криминального не должно произойти. А вдруг? Пока ему казалось, что он достаточно осведомлен о планах противоположной стороны. Но, черт возьми, по большей части это были сплошные догадки. Даже точного расклада сил у него не было.

Значит, нужно заполнять пробелы. Вспомнились рекомендации Шевкунова попристальнее присмотреться к корабельному доктору, а заодно и к начальникам смен. Это Редин от себя добавил. Да, Эдик Корчинский – темная лошадка, но Генка и Жека… Ни в какие ворота! Не пойдут они на сознательное сотрудничество с кем-либо в таком вопросе.

Сам же Сергей видел главный источник информации в этой странной комиссии. «Вот к ним-то мы и присмотримся в первую очередь», – подумал он.

Устраиваясь на сиденье поудобнее, Сергей довольно ощутимо проехался затылком по подголовнику, вызвав резкую боль в месте вчерашнего удара. Нелестную цитату, начатую вполголоса, в адрес недоделанных членовредителей, он прервал на половине: возникшая мысль была проста и естественна. Требовались минимальные логические заключения, чтобы к ней прийти.

В том, что нападение на него у озера, а уж тем более в собственной квартире, совершено «нашими», Сергей ни секунды не сомневался. Какие тут иностранные шпионы или диверсанты?! Но какими «нашими»? Да уж не моряками с плавсостава. Значит, Особый отдел. Или ФСБ? Что в закрытом гарнизоне подводников практически одно и то же. А к кому обратился Сергей со своими проблемами? Правильно, к заместителю начальника Особого отдела. Причем делающего блестящую карьеру на этом поприще.

И если еще можно было бы допустить, что капитана второго ранга Шевкунова по каким-то причинам не поставили в известность о проводимой операции – хотя это практически нереально, – то после беседы с Рединым Игорь точно нашел и увязал все концы. А увязка проста: осуществление операции прикрытия. Каждый делает, что может и умеет. Кто-то доставляет груз, кто-то грузит, кто-то зорко стоит на страже. Чтобы чужие не лезли и свой нос не совали в дела других. Сергей сунул. И получил. Предупреждение. Пока.

А Игорь Леонидович не дурак и не самоубийца. Сук, на котором сидит, не пилит, в колодец не плюет. Значит, водят, тебя, Серега, на коротком поводке, и своим контактом с Шевкуновым ты сам сделал его короче и строже. Так объясняются и отданные негативы, и то, что Игорь знал о том, что к Сергею в квартиру дважды оповестители заходили, то есть следили за «хатой». И вдруг не знал, что там маньяк с дрючком притаился! Во, сказки братьев Гримм! Да не только знал, но и организовал сам, скорее всего! Тогда его «дружеские рекомендации» – сплошная лажа с целью отвлечь внимание, а неуемную энергию Редина использовать в мирных целях для борьбы с ветряными мельницами. Но роли Дон Кихота или Санчо Пансы Сергея не устраивали.

Возвращаясь еще к одной прерванной мысли, он подумал: «А вот знакомство с комиссией мы сегодня же и организуем. Причем по самой полной программе. И «цыганочка с выходом», и «полубанкет с выносом»! Приняв это окончательное для себя решение, он даже задремал.

Часто, пользуясь верными фактами и правильным посылками, приходят к ошибочным выводам. Но иногда случается, что неправильное умопостроение на фундаменте непроверенных сведений дает верный результат. Это – везение. Это – редко. Но ведь бывает…

Глава 8

Ничего организовывать не пришлось. «Полубанкет» сам встретил их с Сердюком на родном корабле. Накрытый стол в кают-компании явно свидетельствовал, что офицеры тут собрались не просто «водку пьянствовать», а по поводу. «Повод» сидел во главе стола и встретил появление Сергея радостным воплем, быстро сменившимся вполне цивилизованной речью, когда, отодвинув в сторону Редина, в помещение ввалился начальник мастерской.

– Разрешите представиться, товарищ капитан третьего ранга, по случаю успешного достижения мной юбилейной даты, размером в четверть века! И пригласить вас на ее грандиозное увековечивание, которое имеет место быть… – Анатолий Ким на секунду замялся, – …здесь и сейчас!

– Толя, приди ко мне, я все прощу! Цицерон ты мой, ненаглядный! Тот, правда, с камнями во рту ораторствовал. Дилетант! У тебя стакана три шила в желудке, непрожеванный кусок селедки во рту и куриная ножка в кулаке. Вот это оратор! – Сергей от души пожал руку начальнику СРБ, похлопал по плечу, собираясь еще что-то сказать, но его перебил раскатистый Лехин бас:

– Значит, так, Анатолий. Все, что здесь происходило до этого момента, объявляю генеральной репетицией. Считаю, что прошла она у вас вполне успешно и, значит, можно переходить непосредственно к исполнению премьеры. Пока мы с Рединым переоденемся, восстановите-ка на столе былое величие. Возьмите у интенданта все, что надо, от моего имени. Порядочек организуйте, морды лица проветрите, оденьтесь поприличнее: человеку двадцать пять, а вы, как пописать вышли. Все. Мне позвонить в каюту, когда все будет готово, то есть минут через сорок. Разбежались!

Сергей быстренько затащил к себе в каюту Маркова:

– Ну, Геночка, вот, думаю, и твой звездный час настал. Такой идеальный случай вряд ли, когда еще представится.

– Ты о чем, Серега? – Генка удивленно смотрел на товарища.

– У-у-у! Старик, теряешь хватку. Кто в прошлый раз в сауне грозился девочек с ПКЗ доставить, а?

– Вон, ты с чем!

– Возражаешь?

– Чур меня!

– Тогда в связи с кимовским юбилеем мы все это можем оформить и, по крайней мере, хотя бы начать, вполне прилично, официально. Ты берешь Женечку для парламентаризма и демонстрации невинности и от имени всего нашего офицерского корпуса приглашаешь всех на раут, или как там по-ихнему.

– Какая разница?! Все равно для кого-то в койке закончится, а другие – по лавкам в сауне…

– Вот-вот, – перебил Сергей, – наденьте форму и вперед. Не тяни резину, времени в обрез. И повторяю – всех! А то международный скандал разразится. Да не смотри на меня глазами голодной собаки! Стакан на умывальнике, шило там же, в шкафчике, принимай для храбрости и выметайся. Женьку сам проинструктируй, а Кима предупреди, чтоб рассчитывали на тройной контингент. Формальности отбросим: нечего во всех инстанциях согласовывать, пусть для Лехи это приятным сюрпризом будет.

– Слушаюсь, товарищ адмирал!

– Лети, тьфу, плыви, сынок!

Не доверяя дежурной службе, Сергей сам спустился на нижнюю палубу, отыскал там Дронова и уединился с ним на юте за швартовым барабаном. На верхней палубе в этот час никого не было, и они могли спокойно разговаривать.

– Давай-ка, Саныч, обрисуй мне ситуацию на борту и около. Прямо с того момента, как я уехал. – Присев на бухту каната, Редин закурил.

– Ну, сразу же с подъема чуть-чуть поволновались по поводу фотографий. Начальник мастерской сам расспросами занялся. Но мы вне всяких подозрений. Шеф меня даже к себе в каюту вызвал и поручил разузнать среди матросов, кто в зону ходил, чего там делал, или, может, кого с фотиком видели. Дозиков расспрашивал. Ну, никаких концов. Кроме нас об этом на самом деле никто даже не догадывается. – Дронов тоже закурил и устроился рядом с Сергеем. – Еще с бербазы какие-то посторонние по кораблю шастали. Мне потом ребята доложили, что хранилища опечатали, когда загрузку окончили.

– Только хранилища или, вообще, проходы по зоне?

– Только входные переборки хранилищ и верхние откидные плиты.

– А вообще обстановка на корабле как?

– Ну, точно уже сказали, что через два дня пойдем на Новую Землю. Раньше бы пошли, если бы не дизеля. Тут с ними день и ночь двое гражданских ковыряются. С нами в каюте живут. А еще вчера подъехали человек восемь, ходовая вахта на переход. У нас же своих классных спецов нет. Откуда опыт-то: годами на приколе. Командир – капитан третьего ранга, он в поселке в гостинице пока устроился. Помощник его и штурман. Эти оба каплеи. Мичман-радист с какой-то своей аппаратурой, три «сверчка» – рулевые. Мы для них каюты готовили, мичманов наших потеснили, бывшую замовскую отдраили. Гражданские ремонтники тоже на Землю с нами пойдут в помощь нашим механикам. А еще говорят, комиссия эта с ПКЗ сюда переселится.

– Да, они-то уж обязательно с нами пойдут и за зоной смотреть будут. – Сергей задумался. – Ваня, времени у меня сейчас мало. Слушай внимательно. Жаль, конечно, что хранилища опечатали. Ну да мы теперь удовлетворимся тем оборудованием, что в носовом трюме ЗСР лежит. Надо еще раз все так же сфотографировать: в общей куче и по отдельности все клейма. Газетку сегодняшнюю рядом. Диму Хлопова возьми и все. Сейчас в кают-компании все соберутся день рождения Киму отмечать, так что ты спланируй поход в зону часа на двадцать два. Позже тоже нехорошо: все в сауну отправятся, можно наткнуться на кого-нибудь. Я тебе через рассыльного сигнал подам. Ну, фразу какую-нибудь насчет вечерней проверки. Сразу и двигай. Я в течение часа после этого никого никуда шляться не выпущу.

– Сергей Михайлович, так если надо, мы и стержень снова сфотографируем. Подумаешь, печать! Мало мы их срезали, что ли, и на место ставили?! А ключи у меня от всех замков есть…

– Нет, Саныч, не надо рисковать, обойдемся. Малейшая проблема по ходу возникнет, бросай все и маскируйся в койке под одеялом. Ну а так, по окончании мне доложишь в кают-компанию. Официально, при всех, якобы о проверке личного состава по койкам. Все понял? Никакого риска чтобы не было!!

– Так точно!

– Ну, Ваня, ни пуха. Разбежались!

У себя в каюте Сергей успел только раздеться, как в дверь просунулась довольная Генкина физиономия:

– Серега, ты не поверишь! Не мы их уговаривали посетить наш скромный праздник, а они нас, чтобы без них не начинали ни в коем случае. Не сговариваясь, по отдельности все одно и то же: спасибо, мол, огромное за приглашение, уже летим! – Генка вдруг с подозрением глянул на Сергея, – или, может, ты чего-то наобещал по каким-то своим каналам?

«Поверю, Геночка! Сразу поверю. Только ничего-то я не обещал. Просто медом теперь наш борт вымазали. Погоди, еще столько всякого налетит, дай бог, чтобы отмахаться». Вслух же Редин произнес:

– Я полчаса всего, как на корабль ступил, трусы еще поменять не успел на боевые. Просто ваш с Женечкой тандем произвел фурор. А супротив фурора-то ну кто же устоит?!

– Да, один вид Онегина с томным взором действовал не хуже моего эзоповского красноречия, – согласился Марков без лишней скромности и добавил: – А не поощрить ли мне себя из твоих запасов?

– Вопрос, конечно, интересный. Подозреваю, что риторический. Только вот яйца я свои только что вымыл, как обычно, в том стакане, из которого ты всегда хлещешь мое шило.

– Ха, шило нейтрализует все! Его даже коброй можно закусывать.

И, нахально отодвинув Сергея от умывальника, начал колдовать с фляжкой.

– А оказывается, Серега, у них большая часть комиссии этой улетела на Новую Землю. Специально транспортный самолет выделили. Чтобы на месте все объекты проверить и нас там встретить. Успокойся, – Марков решил предвосхитить актуальный вопрос Сергея, – девочки обе тут! И еще три или четыре импортных члена. Хотя, двое из них наши, отечественные.

«Жаль, конечно, что не успел не только пообщаться, но и просто рассмотреть их всех. Но, с другой стороны, с глаз долой – из сердца вон! Направление главного удара по «их» представлениям перемещается на Новую Землю. Значит, туда и основные силы отправляются. Я же здесь для них опасен сейчас не больше, чем змея с вырванными зубами.

Понятно, что кто-то непременно будет за зоной в пути приглядывать и меня из виду не выпускать. Но это и своим доверить можно.

Ох рано вы, голубки успокоились! Я еще не начал из рукава тузов вытаскивать. Да и зубов, в отличие от змеи, у меня аж тридцать две штуки, пусть кой-каких и не хватает уже!» – рассуждая так, Сергей понимал, что сумел, в лучшем случае, лишь на время усыпить бдительность противника.

Любое действие с его стороны неминуемо вызовет ответную реакцию. Какой быстрой и жесткой она может быть, Сергей за последние дни имел возможность убедиться неоднократно.

– Товарищ генерал! Докладывает капитан первого ранга Любимцев. Работы по загрузке в Ханта-губе завершены полностью. Переход назначен на послезавтра, в пять тридцать утра. План перехода вам уже отослан. Никак нет! Никаких проблем.

В полном контакте работаем с комиссией и вашим представителем. Дальнейшие работы, вообще, проводятся все исключительно по официальной версии.

Мне будут регулярно докладывать непосредственно с Новой Земли, а я Вам. Есть, сразу же!

Спасибо, товарищ генерал! Так точно, буду ждать.

До связи!

* * *

Для шефа Норвежского отдела внешних разведывательных операций Объединенных сил НАТО в Западной Европе акция в России не была каким-то уникальным событием. Хотя подобное происходило впервые, однако совсем не требовало каких-либо новых разработок, длительной подготовки, внедрения агентов, задействования большого количества резидентуры.

Русские все делали сами! Куда только катится этот мир?! Его роль, в общем-то, сводилась к кураторству, а сама операция не представляла ни профессионального, ни политического интереса.

Тем более что два агента, без всяких трудностей внедренные в состав сборной комиссии по контролю за ликвидацией радиоактивных отходов на территории России, позволяли шефу быть постоянно в курсе событий на перегрузочных объектах, а при необходимости и влиять на них. Такой необходимости не возникало.

Поэтому беседа в штаб-квартире была предельно лаконичной.

– На настоящий момент, господин Командующий, операция «Клад» прошла успешно первую фазу. Груз полностью загружен на борт русского спецсудна, и оно через сорок восемь часов отправляется в точку выгрузки. Мы задействуем дополнительно два самолета «Орион». Они будут постоянно находиться в визуальном контакте с объектом.

Кроме того, согласно разработанному плану, начинаем проведение операции прикрытия. Атомная подводная лодка «Феникс» находится сейчас вот в этом районе, – шеф подошел к большой карте, занимающей почти всю длинную стену кабинета Командующего, и уверенно ткнул в нее пальцем. – Завтра спецподразделение будет вертолетом доставлено к ним на борт. Его командир проинструктирован мною лично. Связь обеспечена постоянная. Если возникнет необходимость в переходе к варианту «Б», во время их доставки в точку контакт будет минимальным.

– А как ведут себя русские, Вейланд? – Командующий давно знал шефа отдела внешней разведки и был высокого мнения о его профессионализме и дотошности: на любой вопрос ответ будет исчерпывающим и грамотным.

– В их теперешнем положении, сэр, мы могли бы без труда увести у них из-под носа половину их Северного флота. Причем вторую половину они бы сами продали нам и доставили еще раньше нас в указанное им место.

Командующий кивнул соглашаясь:

– Значит, вы уверены, что прибегать к варианту «Б» не придется?

– Практически, да, сэр, – как всегда осторожно отозвался Вейланд, – хотя, на все воля божья. Мы же готовы к развитию события по любому сценарию.

– Хотелось бы все-таки избежать эээ… человеческих жертв, которые неизбежны при втором варианте.

Шеф разведки пожал плечами:

– Сэр, вы сами его утвердили.

– Да-да, конечно. Но, поверьте, Оскар, мне всегда бывает не по себе, когда я слышу о гибели моряков, даже вынужденной, необходимой, неизбежной и оправданной.

Снова пожатие плеч. Вейланд начисто был лишен сентиментальности.

– Прошу вас, Оскар, держать меня постоянно в курсе событий, – командующий протянул руку, – до свидания.

Игорь Леонидович Шевкунов был офицером божьей милостью. Именно офицером, а не специалистом в каком-нибудь узком направлении. Он мог с блеском командовать и безоговорочно подчиняться. Мог, взяв в руки лопату, до седьмого пота являть пример трудового героизма или ночь напролет писать докладные, отчеты, рапорты, столь любимые во всех вышестоящих штабах. Он отлично стрелял в тире и был великолепным спортсменом-гимнастом, бегуном, лыжником. Мог обучать, воспитывать, требовать, поощрять… Мог быть грубым солдафоном и вдумчивым интеллектуалом. «Слуга царю, отец солдатам». Не было царя, вместо солдат – матросы, но идея существовала, и сам Игорь был ее наглядным воплощением.

Поэтому через пару лет службы на офицерских должностях, сменив полученную в училище инженерную специальность на профессию военно-морского контрразведчика, он и здесь добился прекрасных успехов, оставив далеко позади на ступеньках карьерной лестницы даже штатных особистов, у которых в «органах» вообще была «зеленая улица». Его давно уже не принимали, как «перевертыша», и прочили на самые высокие посты.

Такой человек мог иметь свои недостатки, но среди достоинств на первом месте должен быть незаурядный аналитический ум. Таким сокровищем капитан второго ранга Шевкунов был наделен в полной мере.

Это и еще интуиция, позволили ему в сумбурном и почти бездоказательном рассказе Редина безошибочно увидеть как раз ту возможность, которая выпадает раз в сто лет одному человеку из тысяч. А воспользоваться ею он сумеет.

Оперативно подключив все свои каналы, позондировав почву вокруг, Игорь быстро определил, что никакие местные «органы», как говорится, «ни сном ни духом». А вот ниточка в Центр была. Именно в Москву шла информация из Технического управления через неприметного крепыша с добрыми серо-голубыми глазами и твердым ртом, поселившегося в одноместном номере мурманской гостиницы «Арктика» по документам капитана третьего ранга Жилинского Владимира Павловича, проходящего службу в одной из войсковых частей поселка Гремиха, но никогда там фактически не служившего.

Уже первые несколько часов прямого наблюдения и негласной прослушки телефонов позволили засечь не только факт связи, но и обратное получение распоряжений.

Игорь сумел подключить в помощь одного майора из Управления ФСБ по Мурманской области, с которым они пересеклись год назад на деле о незаконном ввозе в один из закрытых гарнизонов подводников фальсифицированного спиртного, который осуществляла группа военно-морских офицеров. Майор именно тогда получил майора, а размер взятки за сокрытие кое-каких улик и «навар» от реализации большей части «вещественных доказательств» был известен только Шевкунову. Таким людям не отказывают и объяснений не требуют. Плюс к тому резидент ФСБ со своей группой работали уж слишком топорно, соблюдая, и то больше для порядка, лишь самые азы конспирации. Не из-за неумения или отсутствия опыта. Просто они были на своей территории, у себя «дома», прикрытые Москвой и действующие по ее указанию. Странно еще, что пункт приема сведений агентуры и место конспиративных встреч не открыли прямо в холле «Арктики» под соответствующей табличкой!

Собрав достаточно сведений, Игорь Леонидович задумался. Это вам не мелочь по карманам тырить и не водку паленую перевозить. Первоначальный замысел о личном разоблачении аферы и аресте злоумышленников при подготовке или, на худой конец, во время совершения преступления, отпал сам собой: трезвый ум Игоря подсказал, что кишка тонка. Но и отдавать добровольно свой шанс, доложив по команде, Шевкунов не собирался. Ведь именно место своего непосредственного начальника он рассчитывал занять. Принадлежность резидента к Центральному аппарату ФСБ сомнений не вызывала.

Значит, надо выходить именно туда, а лазеечку майор-хапуга подскажет. Нельзя было ошибиться в другом: в роли ФСБ. Кто они в данном случае: организаторы, заказчики, «крыша» или добросовестные органы правопорядка, выслеживающие иностранных шпионов и диверсантов с целью их всенародного разоблачения и пресечения подрывной деятельности.

Поразмыслив именно в таком ключе, последнюю гипотезу Игорь отклонил уверенно. Во-первых, некоторые штрихи профессиональной деятельности агентов говорили о другом. Во-вторых, Шевкунов хорошо видел разлагающее действие процессов перестройки на все институты страны. ФСБ далеко не исключение. Дон Кихоты еще оставались, но на уровне бедных идальго и преимущественно в местах отдаленных. То есть гниющая с головы рыба провоняла примерно до вторых плавников.

«Не станут они тактику менять, – подумал Игорь, – зачем пытаться разрабатывать целину, выступая на первых ролях, когда существует десятилетиями отработанная практика, находясь в тени, обеспечить прикрытие. За очень материальное вознаграждение. Одновременно собирая компромат на обе стороны, чтобы со временем эффективно использовать его для шантажа, вымогательства, даже решения крупных политических вопросов. Значит, «крышевание». Что ж, предложим тогда свои услуги на месте в любом качестве», – Шевкунов принял окончательное решение.

По телефону, с огромным трудом добытому от друга-майора, Игорь решил позвонить из дома. Он заранее настроил себя на недоверие, недоброжелательность, даже агрессивность собеседника, точнее, собеседников, так как знал, что его будут «передавать из рук в руки», задавая не относящиеся к делу, повторяющиеся вопросы, проводя параллельно мгновенную проверку его досье. Ангельским терпением запасся с лихвой. Лишь бы руки были те, что надо. Не подставил бы шустрячок майор. Хотя отомстить он еще успеет, и «друг» это тоже прекрасно должен понимать.

Все ожидаемое Игорь получил сполна, прежде, чем услышал в трубке новый голос, отличающийся богатым тембром, уверенностью и впервые не задавший ни одного вопроса:

– Мы будем работать с вами, капитан второго ранга.

От неожиданности Шевкунов даже не ответил.

– В ближайшее время у нас появится возможность лично обсудить с вами некоторые аспекты будущего сотрудничества здесь, в Москве. Сейчас от моего помощника вы получите краткий инструктаж, который поможет вам однозначно разобраться в обстановке и определить участок приложения сил и зону ответственности.

Привычного щелчка в трубке не раздалось, просто голос сменился на другой, из тех, что задавали вопросы, только деловые интонации стали вполне дружелюбными:

– Меня зовут Владислав Васильевич. В силу особой значимости проводящаяся сейчас в Северном регионе операция передана под контроль нашего отдела. Из-за повышенной секретности наверху приняли решение не привлекать Особый отдел Вооруженных сил. С вами, Игорь Леонидович, мы разговариваем уже как со своим сотрудником.

Думаю, вы сможете оказать существенную помощь на месте. В первую очередь снимите прослушку с известных вам телефонов и наружное наблюдение: этим занимаются другие службы. Во-вторых, сосредоточьте внимание на плавмастерской. Задействуйте освободившихся людей. Ваша задача – не допустить малейшей утечки информации непосредственно от исполнителей куда бы то ни было. Деятельность Редина направьте в безобидное русло. Пусть поищет супостатов среди сослуживцев, например. Никаких акций! В-третьих, помните, что Особый отдел на всех уровнях не имеет доступа к этой операции. На этом и стройте ваше поведение.

Конкретные указания получите от нашего руководителя в Мурманске. Он же даст каналы связи.

Да, мне сообщили, что начальника вашего отдела забирают на работу в Центральный аппарат. Уже есть проект приказа. Вероятно, отдел придется возглавить вам. Пока исполняющим обязанности. Вопросов нет? Тогда желаю удачи. Действуйте!

«Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!!»

Выпроводив Маркова, Сергей еще задержался в каюте минут на двадцать. Поэтому, когда он появился в кают-компании, обстановка там была уже вполне непринужденная. К семи офицерам с плавмастерской добавились две женщины и пятеро незнакомых офицеров. Вездесущий Генка тут же заорал, привлекая всеобщее внимание:

– А теперь, дамы и господа, позвольте представить вам наипочтеннейшего члена нашего небольшого, но крепко спаянного экипажа, крупнейшего технического специалиста и доблестного ветерана подводного флота, одного из очень немногих, награжденных боевым орденом Красной Звезды, самого старшего и уважаемого среди нас, – повернувшись к столику, за которым сидели девушки и двое мужчин, добавил: – Прошу не путать со «старым». Впрочем, вы, мадам, всегда можете проверить это лично, – последовал галантный полупоклон, – наконец просто замечательного офицера и моего лучшего друга капитана-лейтенанта Сергея Михайловича Редина!

Вручив Сергею, все еще остающемуся у входа, стакан со спиртным, явно не «шильного» происхождения, Геннадий настойчиво потянул его за рукав:

– Пойдем, я тебе каждого представлю. Заодно и сам познакомлюсь по новой, а то, кого я не расслышал, кого не увидел, а кого и уже запамятовал. – И подвел к сидящим за столом девушкам. – Это Вероника. Мы уже договорились, что сегодня не будем упоминать ни фамилий, ни отчеств, ни званий и титулов.

Руку протянула темноволосая кареглазая девушка лет двадцати восьми. Худощавое лицо было бледным. Рукопожатие оказалось уверенным и твердым, несмотря на внешнюю хрупкость фигуры.

– Для нас она, уж точно, главный участник комиссии, – продолжал Марков, – и переводчик, и пресс-атташе по связям с общественностью, и имиджмейкер…

– Стоп, стоп, стоп! Не взваливайте на меня непосильный груз обязанностей, – голос девушки был низким и приятным, – переводчик только в сложных и специфичных вопросах, на бытовом уровне русским владеют все. А в остальном, скорее, просто завхоз.

– Это… – Генка замялся, и вторая девушка, пепельная блондинка, сама протянула руку:

– Эвелина. – Голос был высокий и четкий, с явно выраженным акцентом жительницы Прибалтийского региона.

– Да-да, это – Эва! Она из Швеции. Здесь от «зеленых». Ну, потом разберемся в цветах и оттенках.

Мужчины сами представились и обменялись с Сергеем рукопожатиями, так как Генка не мог терять впустую столько драгоценного времени, когда стаканы были наполнены, а на столах громоздилась разнообразная закуска.

Штурмана, прикомандированного на переход, звали Илья. Служил он на эсминце «Угрюмый» в Североморске, был круглолицым, розовощеким, с коротким ежиком светлых волос и бледно-голубыми смеющимися глазами. Помощник командира представился серьезно: «Владимир», и уткнулся в тарелку. Сухопарый, лысоватый Юрген оказался офицером Флота Ее Величества Королевы Великобритании, и по-русски объяснялся с трудом. С особенностями его происхождения и национальности Вероника пообещала познакомить потом. Два других члена комиссии на первый взгляд показались Сергею братьями-близнецами: черноволосые, среднего роста, в одинаковых спортивных костюмах. Редин так и не мог потом вспомнить, кому из них принадлежало имя Павел, а кому Стас.

Понимая, что от вновь прибывшего ожидают тост, Сергей, не претендуя на оригинальность, коротко произнес:

– Ну, за юбилей!

И отошел к сидящему за отдельным столиком Сердюку.

– Ничего блондиночка, а? – утвердительно констатировал Леха с видом знатока, – никак не больше двадцати пяти.

– Старик, как старший на борту, ты не об этом должен думать, а о возможных политических осложнениях со Шведским королевским домом.

– Плевать! Мы с ними еще лет триста назад под Полтавой разобрались.

– Ага, а ты только теперь контрибуцию натурой получить собрался!

– Кто же виноват, что я с рождением так припозднился. Тогда бы я себе из таких белокурых самочек гарем соорудил…

– Не раскатывай губешки особенно, – Сергей оглянулся, – посмотри, какие у тебя соперники. Женечка с доктором – это убийственная пара для любой девушки.

– Пусть чернявой стукачкой занимаются, – подумав, Алексей добавил: – Или еще кем…

Принесенный гостями коньяк был выпит за пять минут, и в дело пошел «нектар богов» по образному Генкиному определению. Все без исключения присутствующие лихо пили, с удовольствием закусывали и даже изображали на очень ограниченном пространстве что-то похожее на танцы. В общем гомоне Сергей незаметно выскользнул на палубу. Завернув по пути в рубку дежурного, приказал рассыльному найти Дронова и передать ему, чтобы через десять минут начинал вечернюю поверку. Сам Сергей остановился на юте и закурил. Неожиданно рядом выросла плотная фигура помощника командира Владимира:

– Привет, Казачок! И от Игоря Леонидовича тоже. – Сергей просто кивнул, продолжая молча курить.

– Ты давай-ка по-быстрому доложи мне, что да как, а то понабегут еще любители свежего воздуха, – Владимир хохотнул, – или бабочки выпорхнут по женским делам, прокладки поменять.

Редин так же молча докурил сигарету, выбросил окурок за борт.

– Знаешь, Вовик, ты просто профессионально маскируешься под идиота! Ни в жизнь не отличить!

И, заметив дернувшуюся было руку помощника, цепко удержал ее за предплечье:

– Охолонись, милок! Я сейчас скажу, а ты внимательно запомнишь. Что посчитаешь нужным – передашь. С любыми твоими комментариями. А всё в общем используй впредь, как непреложное руководство к действию.

Оставь свои начальственно-хамские замашки. Ты здесь, чтобы передавать своему командованию то, что я посчитаю нужным сообщить. Я в вашей епархии не служу и мне глубоко плевать на ваши чины и ранги.

Свое задание выполняй самостоятельно, ни меня, ни кого бы то ни было другого оно не касается на этом корабле. Если ты мне понадобишься, я сам тебя найду. Не путайся под ногами. Пока я ничего не хочу передавать. Очень надеюсь, что ты все правильно понял. А то как бы потом не огорчиться чрезвычайно.