Текст книги "Дорога королей. Наемник"

Интерлюдия 3
Блудсон

После того как совет был официально закрыт, начался пир.

Члены благородных семей, праздновали окончание года. Люди пили, ели, веселились и танцевали. И веселье было почти искренним. У всех было ощущение, как при последних теплых деньках перед холодной осенью. Древние враги пили вместе понимая, что вскоре кровная вражда погонит их друг на друга.

Одно радовало. Зал собраний, всегда будет местом, где непримиримые соперники забывают о своих распрях.

Были конечно и такие, кто стремился добиться перемирия и после завершения договора. Они стремились выдать замуж дочерей, совершить выгодные сделки, договориться о совместном предприятии. И у кого-то это даже получалось. Но остальных, вперед гнала кровь и долг перед предками.

Нередко можно было увидеть, как беседуют двое мужчин, дружески улыбаясь и похлопывая друг друга по плечам. Но у обоих в глазах, читалась кровавая смерть. Да и дружеские разговоры, на самом деле были припоминаниями того, чей отец кого и когда разбил, и как тот вскоре поплатится за все совершенное.

Торальд Блудсон, стоял поодаль и с кривой ухмылкой наблюдал за пирующими. Он был единственным сыном Тариона. Тому почему-то больше везло на дочерей, вследствие чего, у Торальда было четырнадцать старших сестер.

Торальд не пил вина. Все попытки завязать с ним разговор он или пресекал или просто игнорировал.

Он внимательно наблюдал за братьями Вульфсонами. Те веселились совершенно забыв о мере. Они, как и все в зале, отдавались веселью. Они смеялись и пили. Самые красивые девушки, которых только можно было найти в столице, сидели рядом и подливали им все больше вина. Красавицы то и дело спрашивали, “Неужели я настолько некрасива, что вы не выпьете за меня до дна?”. И Вулфсоны напивались.

Члены семейства Блудсонов жили долго. Значительно дольше всех остальных дворян, не считая конечно господина Имортала. Дед Торальда, дожил до шестисот тридцати лет. Самому Торальду, было уже сто тридцать семь лет.

По меркам семьи Блудсонов, он был еще совсем молод. Но меркам всех остальных семей, в которых к такому возрасту начинался закат зрелости у главы рода, он был достаточно опытен и мудр.

Долгая жизнь, дает много преимуществ. Например, умение ждать, а еще наблюдать. А кроме всего прочего, навыки просчитывать такие планы, которые неминуемо сработают.

Семья Вульфсонов, самые древние и заклятые враги повелителей крови. Глава семейства Блудсон, наверняка имел сотни планов о том, как извести этот проклятый род, после окончания перемирия. Большинство этих планов, давно в действии. Они хитроумны и изящны и имеют долгосрочный эффект.

Когда живешь столько на земле, отвыкаешь действовать быстро. И какие-то двадцать пять лет кажутся лишь мелочью. Когда действующих планов множество, легко пропустить нечто лежащее на поверхности.

У Торальда не было много планов. Он не научился играть тонко и изящно, однако он увидел возможность. Грубую и неостроумную, но эффективную.

Старший и младший братья Вульфсонов, веселились вместе. По сигналу красавиц, развлекающихся вместе с ними, им принесли бочонок редчайшего вина, из винограда растущего в высокогорье Винэрии. Этот бочонок, так же как и девушек, Блудсон привез с собой. Естественно в отдельной карете, чтобы даже запах не заставил их что-то заподозрить. В нем не было яда, или других веществ. Волков не так просто одурачить. Само вино имело интересный эффект. Даже самые сильные воины, переборщив с этим напитком, становились совершенно недееспособны.

Средний брат, давно отделился от стаи с одной из красоток. Его ждало кое-что посерьезнее. Кор, наркотик который так полюбился Айрону. Правда у того был несколько изменен состав, что усиливало дурманящий эффект в разы. Конечно же Айрон это учует. Но откажется ли он от более сильного вещества? Торальд снова усмехнулся. Айрон никогда не знал меры.

Сложнее было с отцом семейства. У Акилла было мало слабых мест. С возрастом их у всех становится все меньше. Но и он выпил немного высокогорного вина. Торальд семь лет добивался того, чтобы глава рода Стоунсонов задолжал ему. Стоунсоны были давними друзями Вульфсонов. Они были кузнецами, и в основном промышляли производством изделий из металла и торговлей ими.

Оплата долга, состояла в мелочи. Всего-то выпить со старым приятелем. И постараться влить в него побольше. На первый взгляд невинная шалость. Они и прежде напивались. А возможность так легко избавиться от неприятного долга, отбивает тягу задавать лишние вопросы.

План движется в нужном направлении, – Торальд улыбнулся своим мыслям. – Неплохо бы и самому что-то поесть. Сегодня важный день и не менее важная ночь.

Сделав несколько шагов, он сам не понял как задел кого-то плечом. Он бросил взгляд в сторону, и обнаружив смотрящего на него Гилана, старшего сына семьи Бронсонов, повернулся к нему лицом.

– Может мне еще извиниться перед тобой? – с вызовом бросил Торальд?

Гилан внимательно смотрел на него.

– Нет, господин Торальд. Напротив, я бы хотел попросить прощения за свою неловкость. – он с улыбкой поклонился. – Очень надеюсь, что наши семьи будут еще долго идти нога в ногу.

* * *

Торальд хотел все сделать своими руками. Он желал поставить жирную точку в том, чего веками не мог добиться отец, а перед ним и его дед.

Отряд лучших бойцов окружил небольшую хижину на окраине города. Торальд стоял неподалеку от входной двери и вслушивался в происходящее внутри.

Ариеэль, старший сын Вульфсонов был и правда не промах. Он уже все понял. Он учуял солдат, учуял присутствие заклятого врага. Сложив два и два он понял что это не спроста. Девушка лежала в постели со свернутой шеей, а сам Ариэль принимал боевую форму, готовый в любой момент броситься на врагов.

Торальд не спешил. Он ждал когда волк, от нетерпения ринется в бой.

Наконец, из дверного проема появилась оскаленная морда смертоносного хищника. Его глаза горели красным светом.

Он никак не мог прийти в себя. Хмель не давал ему собраться с мыслями и твердо ощущать. Он даже успел выпить кровь двушки, что завела его в ловушку, но это не помогло. Однако, несмотря на заплетающиеся лапы и затуманенный разум, волк не собирался сдаваться.

Он медленно ступал. Шерсть на загривке торчала дыбом, а утробный рык заставлял вибрировать стены хижины.

– Долго тебя еще ждать? – скучающим голосом спросил Торальд. Он был одет в легкую кольчугу белого металла и опирался на полуторный меч.

Его вопрос послужил спусковым крючком.

Волк бросился вперед. Одним рывком преодолев большую часть расстояния до своего противника, он неожиданно изменил траекторию, а затем прыгнул чуть в сторону, стремясь оказаться сбоку от Торальда.

Блудсон, с кажущейся медлительностью увернулся от следующего рывка, который должен был свалить его с ног. В последний момент, Торальд выбросил вперед меч и отрубил Ариэлю хвост, задев кончиком меча сухожилие на задней лапе.

Ариэль издал такой рев, что ближайшие к нему воины затряслись от страха, и боролись с желанием сбежать.

– Ты всегда был таким неловким? – с усмешкой спросил Торальд. – И таков первый наследник славного рода Вульфсонов. Я не понимаю своего отца. Вы ведь просто животные. С вами не нужно враждовать. На вас нужно охотиться как на дичь.

Произнося последнюю фразу, он слегка отклонился в сторону, уворачиваясь от очередного броска.

На этот раз Ариэль приземлился перед противником. Перекатом уйдя от стремительного выпада, он попытался ухватить Торальда за выставленную вперед ногу.

В голове Ариэля все мутилось. Он разгадал маневр противника, когда было уже совсем поздно. В следующий миг, бритвенно острый меч вонзился в шею волка, увязая в позвоночнике.

Торальд специально выставил ногу и готов был убрать ее в любой момент, но Ариель и правда чуть не ухватил его. Тогда для Блудсона все было бы кончено. Даже ослабленный и одурманенный, волк был грозным противником.

Торальд хотел бы еще поиграть с оборотнем, но риск сейчас ни к чему. Со старшим братом лучше заканчивать. Есть еще два брата, вот с ними и порезвиться.

Ариэль был еще жив, когда Торальд, обойдя волчье тело по кругу бросил одному из солдат:

– Топор мне, живо.

* * *

Айрон расстроил Торальда. Он был пьян настолько, что даже не смог прийти в себя.

Бросив полусонной девушке мешочек с монетами и дождавшись когда она уйдет он безрезультатно простоял еще несколько минут. Торальд ждал, что средний сын Вульфсонов проснется.

Когда девушка удалилась и со стуком захлопнула дверь, Оборотень даже не пошевелился. Торальд подождал еще минуту, ожидая что тот хотя бы заворочается. Но нет. Пожав плечами, Блудсон отсек лежащему голову.

– Собаке собачья смерть. – бросил он поджав губы.

Архаил, этой ночью решил не разгуливать по злачным местам столицы, а остаться в семейном поместье. Собственно, как и ожидал Торальд. Блудсон был готов к любым раскладам. На каждый случай у него был план.

Благо что покои Акиллы и Архаила, были в разных концах здания. Торальд не был уверен, что справится с двумя волками, пусть даже и опоенными.

Воины сработали четко, без единого шума сначала вывели из игры охранников. Семь отрядов по девять человек, проникли в дом. Они бесшумно убивали каждого на своем пути, любого кто может устроить шум и переполошить дом.

Торальд вышагивал по зачищенному дому, то и дело перепрыгивая через лужи крови.

Оказавшись перед дверью Архаила, которую так часто видел на плане особняка, Торальд ухмыльнулся и вошел в комнату.

Младший Вульфсон был совсем еще молод. Торальд давно заметил, что чем моложе жертва, тем вкуснее и насыщеннее его кровь. Младшего сына он планировал выпить досуха.

Архаил оказал вялое сопротивление, но проиграл с самого начала. Когда он увидел Торальда и понял кто перед ним стоит, то испугался. В нем пропала воля к победе. Он просто понял что скоро умрет.

Ему хватило выдержки и самолюбия, чтобы не начать просить пощады. Но на этом все.

Сильным ударом ноги, Торальд оглушил свою жертву, а затем разорвал клыками сонную артерию и начал пить жизнь юного волка.

Акилла спал тревожно. Была глубокая ночь, когда его нос учуял приближение чужих бойцов и древнего врага. Но главное, он чуял нечто совершенно невозможное. Он надеялся что это просто дурной сон.

Резкий запах крови будоражил его сознание. Родной крови. Запекшейся и больше не несущей жизнь по венам.

Раскрыв глаза, Акилла издал нечто напоминающее жалобное поскуливание.

– Это не сон. – пробормотал старый волк.

Он активировал полутрансформацию и бросился к стойке, где хранился древний фамильный меч. Акилла никогда не выходил с ним в свет, но всегда и всюду возил с собой. Это древнее оружие, до текущей ночи оберегало главу Вульфсонов и дарило ему уверенность.

Ощутив в частично измененных ладонях потертую рукоятку волчьего двуручника, Акилла почувствовал ярость. Все сжигающую, заглушающую боль потери. Ярость побуждала поскорее затушить кровью врага пожар, что выжигал его изнутри.

Но что-то сломалось в Акилле.

Торальд нашел таки его уязвимое место. Зачем главе семейства сражаться, когда его опора и гордость, его сыновья и наследники мертвы? Сейчас он чувствовал это так же явственно, как и дурман ослабляющий его сознание.

Безусловно, у матерого волка был запасной план, но для его реализации еще слишком рано.

А сейчас нужно постараться выжить. Он совершенно не представлял, что варится в голове у обезумевшего и в край обнаглевшего врага. Даже если он каким-то чудом сможет убить Акиллу, то совет просто не оставит ему шансов. Или…

Еще оставалась надежда, что это очень реалистичный кошмар и сейчас он проснется. Но эти надежды были ничтожны.

Акилла завыл. От боли, отчаяния и ярости.

– Мои мальчики, мои волчата. – просипел он пересохшими губами.

Торальд так тихо вошел в покои главы рода, что волк даже не заметил этого. Вернее он чувствовал носом, но его взгляд устремленный куда-то в пространство, заметил незваного гостя, когда тот уже оказался в комнате.

Акилла чуял вонь Блудсона, но только сейчас узнал который из них пожаловал по его душу.

В руках у Торальда, гирляндой, которая напомнила бы Айрону недавнюю охоту, висели три головы. С перерубленных шей сочилась кровь. Нижняя часть лица вампира, была перепачкана и пахла Архаилом.

Одну за одной, Торальд швырнул головы под ноги Акилле. Те падали с глухим стуком. И если Акилле суждено пережить ночь, этот стук будет преследовать его всю жизнь.

Некогда гордый и наполненный жизнью воин, постарел на глазах.

Он просто смотрел себе под ноги, на лица сыновей и совершенно не знал что делать. Мыслей в голове не было.

Решимость и ярость разом пропали куда-то. Опираясь на фамильный меч, Акилла упал на колени и беззвучно заплакал.

Торальд наблюдал за кровным врагом, и не ощущал вкуса победы. Вульфсоны его сильно разочаровали. Один лишь Ариэль оказался бойцом, а того Торальд по глупости убил первым.

И что, просто так, без эпичной битвы зарубить слюнтяя?

Несмотря на смелые мысли, Блудсон молчал. Акилла оставался могучим врагом, и сильным воином. Уважение к этому человеку, вырабатывалось на уровне инстинктов.

У Торальда не было своих детей, и ему было сложно понять что чувствует сейчас Акилла. Но на какой-то миг, ему захотелось опустить меч и уйти.

Нет. Цель превыше всего. Превыше чувств. Превыше сострадания. Превыше омерзительной слабости которую позволил себе кровожадный волчара.

Торальду сложно было судить, но в глубине души он был уверен. Окажись он на месте Акиллы, то не позволил бы себе такого. Отец возвел в ранг равного, чертового слабака.

Торальд рванулся вперед. Единым движением, он описал мечом дугу и опустил на шею волка.

– Да что не так с этой семьей, – пробормотал он вытирая меч о простыни.

Торальд снял перчатку, затем обмакнул палец в обнажившиеся артерии и облизнул.

– Слабый старик, а сколько было гонора…

В этот момент, в дальнем углу спальни открылась потайная дверь. Из проема выглянуло обеспокоенное лицо Лереи, жены Акиллы.

Немая сцена затянулась.

Женщина окинула взглядом обезглавленное тело мужа. Затем лежащие на полу головы. После, она ничего не выражающим взглядом уставилась на Торальда, который сидел надменно выпрямившись. Будто говорил, “Смотри что я сделал!”.

Взгляд женщины описал новую дугу, в точности повторив маршрут.

Сначала у нее стал дергаться глаз. Но это продлилось совсем не долго.

Женщина оскалила зубы и резко выбросила руки вперед. Торальда как пушинку снесло с кровати и силой впечатало в дальнюю стену. Удар был настолько силен, что даже накачанный кровью и сотнями жизней вампир совершенно растерялся. У него все поплыло перед глазами.

Он встряхнул головой и попытался сфокусировать взгляд. Следующее, что он увидел, была Лерея с огромным двуручником в руках. Женщина стояла над ним, а меч неотвратимо опускался на голову Блудсона.

Женщина не издала ни звука, но на ее лице было написано все что нужно было знать Торальду.

– Все сюда! – заорал он, едва успев активировать бесплотность. Тело Блудсона вдруг стало расплывчатым, будто плотный туман причудливо клубясь, приобрел форму человека.

Меч прошел сквозь бесплотное тело.

Эта способность заряжалась очень долго и трудно, но если бы не она, некому было бы праздновать победу над Вульфсонами.

Через секунду, Торальд вновь обрел плотность и отпрыгнул подальше от разъяренной женщины.

Вампир выронил где-то меч и сейчас доставал из-за пояса длинный кинжал. Однако следя за плавными, будто гипнотизирующими движениями Лереи, он понял, что с ней так легко не справиться.

– Убейте эту суку, – закричал Торальд солдатам, которые стали набиваться в покои Акиллы.

Лерея вновь выбросила руку, на этот раз в направлении солдат вооруженных арбалетами. При этом она не сводила глаз с Торальда.

Эта женщина явно не собиралась умирать.

Так вот кого так боялся отец, – пронеслось в его голове. Не смотря на ситуацию, он улыбнулся этой мысли.

Похоже, что в Лерею, улыбка Торальда влила новые силы. Она несколько раз крутанула меч вокруг оси, перерубая выставленные копья, ломая щиты, рубя тела и отнимая жизни воинов.

Да что же мне так везет на боевитых баб? – думал Торальд, который решил с толком распорядиться выдавшейся передышкой. Он бросился за кровать Акиллы, где заметил торчащую рукоятку своего меча.

Ощутив в руке тяжесть, давно ставшего родным оружия, он вновь повернулся к волчьей жене.

– Ну теперь поиграем. – пробормотал он под нос. Или не пробормотал. То что он увидел, заставило его на миг потерять дар речи.

Лерея, в белой ночной сорочке залитой кровью. Она неотвратимо шла на Торальда. Ее бледное от природы лицо, обрамленное темными волосами, выглядело устрашающе из-за алых брызг.

За ее спиной, солдаты, которым не посчастливилось сегодня сопровождать своего господина, были порублены крупными кусками. И это усугубляло картину.

Но самое жуткое было то, что женщина, за все время, не издала ни единого звука.

Торальд, зарычал и бросился вперед.

Меч вампира описал дугу и встретился с подставленным двуручником, который казался огромным в тонких женских руках.

Да что с ней не так? Черт!

Торальд попытался достать женщину кинжалом, который до сих пор сжимал в руках, но Лерея, легко увернувшись, толчком выбросила ногу вперед. От сильного удара в грудь, вампира отбросило к стене.

В Блудсоне было много силы. Даже слишком много. К тому же младший сын Вульфсонов подарил ему много энергии. Но вот уверенность его пошатнулась. Он мог еще долго сражаться, но взгляд этой женщины, будто высасывал из него решимость и волю к победе.

Торальд рванулся вперед, осыпая женщину градом ударов.

Лерея, уйдя в глухую оборону, едва успевала парировать их, но Торальду так и не удалось ее ранить.

Вампиру показалось, что лицо женщины приобрело задумчивый вид.

Силой отбив очередной удар и отбросив Блудсона, Лерея произнесла одними губами:

– Ты не мог победить честно.

Она уже готова была перейти в атаку, но тут в ее бедро вонзилась стрела, заставив женщину пошатнуться.

Ее лицо оставалось неизменным, хотя с ее губ и сорвался едва слышный стон. Но она не остановилась. Волоча ногу, она надвигалась на Торальда.

Взвесив что-то в голове, молодой вампир бросился к выходу.

Только сейчас женщина позволила себе издать какой-то звук. И что это был за звук…

Это был крик наполненный яростью, отчаянием, болью и истинной жажды крови врага. Конкретного врага.

Солдат, который трясущимися руками пытался перезарядить арбалет, замер на месте. Он обнаружил, что его штаны вдруг стали мокрыми и горячими.

Лерея швырнула двуручник вслед улепетывающему Торальду, но промахнулась.

Она скосила глаза, на бедро из которого торчал короткий болт. Затем перевела взгляд на застывшего воина.

Сейчас ей было необходимо кого-то убить. И если Лерее не суждено увидеть страдания этого ублюдка в аду, она вполне может устроить ему ад сейчас.

А после… После она позволит себе быть слабой. После, она перестанет быть машиной и будет рыдать.

Но сейчас…

Глава 9. Зеленый чай

Пенсия.

Загадочное потустороннее слово, из какого-то параллельного мира, где царит цифровая эпоха.

Может и правда пора задуматься о более спокойном занятии?

Ну а что, денег я скопил на безбедную старость. Да и Галея будет рада. В общем, все сводится к тому что пора мне на отдых. Ну или попробовать себя в другом деле.

После нашего возвращения и долгого разговора с Роди, господин Вонг посматривал на меня как-то подозрительно. Хотя он Китаец и по-другому смотреть не умеет. Но сейчас это чувствовалось особо интенсивно. Хотя может я себе придумываю?

Итем, явно передумав быть наемником, повез тело брата в родную деревню. Жалко парней, что одного, что второго. Тот даже не попрощался, но я не в обиде.

И все эти сказки, что мол каждый должен пройти через мясорубку, чтобы стать мужчиной, на мой взгляд полнейшая чушь. Можно и без этого неплохо жить. А можно испоганить себе всю оставшуюся жизнь.

Хотя Галея говорит, что любые раны со временем затягиваются. Я уверен, что перерубленная голова обратно не прирастет.

Петя, после той ночи вел себя отстраненно. Наверное зря я ему тогда наподдал. Я попытался расспросить его о родине матушке, а оказалось, что он из две тысячи девятнадцатого года. А я то из две тысячи двадцатого. Как такое возможно? Да черт его знает. Здесь вообще сплошь и рядом происходит маловероятное. Пока ехали, я попытался научить его некоторым фразам на местном наречии. Но понятное дело, толку это не принесло.

Хотя вроде сначала все было нормально, он к утру успокоился. Но когда на обратном пути мы проехали мимо девушки, что так и висела на дереве, Петька совсем поник и косо на меня поглядывал. Зато, спустя час, он неожиданно нашел общий язык с Жмотом. Оказывается оба неплохо говорили по-английски.

Я как вы поняли к языкам не предрасположен, поэтому в беседе не участвовал.

Когда приехали в город, Петька как-то договорился о том, чтобы пожить у Жмота. Нет, вы только подумайте. Он договорился пожить у Жмота! Уверен, у моего расчетливого товарища намечается какая-то выгодная сделка, а Петр в силу неопытности об этом еще не догадывается. Хотя может я и неправ.

После расчета, я сразу отправился в ставшую родной деревню. Накупил в кондитерской лавке сладостей, нарвал цветов и отправился к любимой женщине.

Галея будто чувствовала моё настроение. Лежа в постели, она прижималась ко мне всем телом, положив голову на грудь.

– У нас этот палец, называется безымянным. – сказала она, поглаживая мою ладонь.

– У нас тоже, – улыбнулся я.

– Он так называется потому что у него пока нет имени. Но когда ты находишь своего спутника по жизни, у пальца появляется имя.

– Правда? – улыбаясь спросил я.

Галея кивнула.

– Я бы хотела, чтобы у моего безымянного пальца вновь появилось имя. – она заглянула мне в глаза. – Твоё имя.

– Ты… Ты серьезно? – расплылся я в улыбке. Затем я прижал ее еще крепче к себе и поцеловал в макушку. – Ты моя девочка. Я и не мечтал о таком. Ну вернее мечтал, но не думал, что ты согласишься.

Галея прыснула, а потом легко рассмеялась.

– Чего смешного? – удивился я.

– Ты столько времени приезжаешь ко мне, мечтаешь о свадьбе, но ни разу не спросил. Опять болтаешь?

– Более того, я до сих пор стесняюсь спросить как тебя зовут. Мы ведь так и не познакомились.

Галея, снова рассмеявшись, стукнула меня кулачком в бок.

– А если серьезно, я бы хотела чтобы ты не уезжал больше. Мне хорошо с тобой.

– И мне с тобой. – я снова ее поцеловал. На этот раз в губы.

На следующий день, я многое обдумывал. Считал математику, сводил дебет с кредитом. Всех денег я не заработаю. В деревне деньги особо не нужны. Да и у людей иные интересы. Просто тут важно понимать специфику.

Это в моем времени все стремились сбежать в большие города, оставляя позади разруху и трактористов алкоголиков. А здесь наоборот. Из любого города, тянуло обратно в деревню. Ну по крайней мере меня. Наверное потому что только это место я могу назвать заветным словом дом.

Спустя два дня, я направился в город с твердым намерением сказать господину Вонгу, что скорее всего больше не буду брать заказы и он не сможет на меня рассчитывать.

Первым делом, я все же решил заехать в гости к Жмоту и узнать как там дела у Петра, но никого из них не оказалось дома. Как сказали соседи он отправился на новый заказ и взял с собой ученика.

Мне оставалось только пожать плечами.

Остальным ребятам, с которыми сдружился за время службы у Вонга, я решил пока ни о чем не рассказывать. Потом как-нибудь встретимся.

В городе все судачили о недавнем собрании дворянства и о том, что благородные что-то не поделили и началась серьезная свара. Поговаривали, что за одну ночь, почти все семейство Вульфсонов было убито, в том числе и проклятущий Айрон. На мой взгляд и поделом.

Хотя местные жители были иного мнения. Эти земли были под защитой Акиллы, главы семейства. Он не был владельцем, но поддерживал в округе что-то вроде порядка. Я пару раз видел его. Матерый мужик. Внушает уважение. Да и плохого о нем никто не говорил, может он и не похож на своего сына.

Многие переживали, что теперь, без защитника, разбойники распоясаются и начнут чинить всякое.

Одной из самых громких новостей, было разорение родового замка Вульфсонов. Самое интересное, что их глава по охране, перед самым нападением разослал личный состав из замка по разным поручениям. Вследствие чего, неизвестные разбойники, почти беспрепятственно проникли в замок и вырезали всех подчистую. И можно было бы заподозрить главу личной гвардии в предательстве, да только он погиб одним из первых.

В итоге бойцы вернувшиеся на следующий день, обнаружили полнейшую разруху.

Еще говорили, что скоро совет будет созван снова, раньше срока. Для суда над виновником ужасного происшествия, все дворянство решило собраться вновь.

Все это я услышал сидя в харчевне. Перед разговором с Вонгом, мне захотелось что-нибудь съесть.

После того как с обедом было покончено, я направлялся в штаб-квартиру местного подобия гильдии наемников.

Это было помещение, больше всего напоминающее таверну, за тем исключением, что в нем не подавали еду и напитки. Ну вернее не те напитки, что обыватели ожидают увидеть в таверне. Зато здесь всегда можно было выпить чай. Сам господин Вонг, обитал в небольшом закутке, который изнутри был задрапирован красной и желтой тканью.

– Привет, Сатир, для тебя работы нет, – издали завидев меня протараторил Вонг. Я только пожал плечами. – И хотел с тобой кое-что обсудить.

– Я по правде тоже, – ну давай, ты первый.

– Слушай, Сатир, – начал он, – ты никогда не задумывался о пенсии?

– То есть как о пенсии? – озадаченно уставился на Вонга я.

– Ну это когда бывалый вояка, отправляется на заслуженный отдых. Ну, знаешь, возраст он ведь берет свое, жизненные приоритеты меняются…

– Какой, к черту, возраст? – я начисто забыл о том, что и сам хотел обсудить с Вонгом то же самое. – Это что, из-за последнего дела?

– И из-за него тоже. – Вонг отвел глаза, – Видишь ли, господин Роди очень печется о своей репутации перед представителями благородных семей. И ему показалось что твоё поведение, представило его не в лучшем свете.

– В каком свете, Вонг? Что я там не так сделал? – меня захлестнуло волной обиды. – К тому же этот гребанный Вульфсон, как я слышал, на пути к тому, чтобы стать кормом для червей.

– А ну замолчи! – Вонг опасливо огляделся по сторонам. – Вот я об этом и говорю. Ты можешь запросто выкрикнуть нечто подобное, в настолько неподходящий момент.

Я выдохнул, в упор глядя на Вонга.

– Скажу честно, да, ты своенравный, но это не моя инициатива. – Вонг заложил руки за спину. – Так-то у меня претензий к тебе нет. Просто сделай небольшую паузу. Отдохни. – Он повернулся ко мне боком и перевел взгляд за окно. – Я, может, погорячился с терминами, никак я не освою этот их язык. Давай назовем это отпуском. А там страсти поулягутся и все пойдет своим чередом.

Ох, не так я представлял себе этот разговор.

– Сколько я с тобой работаю, пятнадцать лет? Двадцать? Ты готов вот так просто это все перечеркнуть?

– Ну не горячись. В любом случае это бизнес. Здесь главное прибыль, а репутация напрямую влияет на приток клиентов.

– Ясно, – я упрямо опустил голову.

– Слушай, Сатир, я вижу что расстроил тебя. Давай прямо сейчас присядем и выпьем чая. Я только что заварил свежий зеленый чай.

Мне захотелось отказаться и сказать что-то едкое, но за все время я только один раз удостаивался такого предложения от Вонга. И как я знаю, не так много наемников вообще когда-либо были приглашены на подобное чаепитие.

– Давай, не отказывайся. – поманил он рукой и направился в свой закуток. – Я кажется наконец-то нашел рецепт, который почти не отличается от классического зеленого чая. Он творит чудеса.

Вонг он конечно китаец, но в нем никогда не было манерности присущей азиатам. Я всегда подозревал что он русский китаец. И вроде даже на пенсию меня отправить хотел, а сейчас как-то приятно стало. Я пожал плечами и последовал за ним.

– Присаживайся. – он указал мне на низкую табуретку, а сам уселся напротив.

На небольшом столике, и правда стоял глиняный чайничек, из носика которого струился пар. На краю стола, у самой стены, выстроились маленькие чашечки перевернутые вверх дном.

Вонг поставил одну чашку передо мной, и налил горячей жидкостью, едва заполнив ее на треть. Затем он налил чай и в свою чашку. Немного поболтав, он приставил ее к губам.

Я последовал его примеру и пригубил, сильно горчащую жидкость. Я едва удержался что бы не скривиться. Мне сложно вспомнить чем он пытался меня напоить в прошлый раз, но сейчас это точно был не чай. По вкусу как вареная резина вперемешку с землей.

– У японцев, есть одна книга, “Путь воина”. – начал он без предисловий. – Я читал ее очень давно. Хоть и многое позабыл, но я часто думаю о ней. – он взглянул на меня. – Сейчас я кое-что вспомнил, как раз под случай.

– И что там было? – спросил я.

– Я могу переврать, но основная мысль такая. У каждого должен быть господин. Такой ради которого стоит умереть. И речь идет не всегда о человеке. Ведь служить можно цели или делу.

Я сделал серьезное лицо, стараясь выглядеть так, будто понимаю что он имеет в виду.

– Ты ведь стал наемником из-за того, что не знал чем заниматься, а потом просто перестал искать. Но это ведь не стало тем делом за которое ты готов умереть?

Я поставил чашку на стол и Вонг подлил в нее еще немного чая. Он заметил, что я почти ничего не выпил. И я, быстро подняв чашечку и заранее внутренне приготовившись, влил все содержимое в себя.

Вонг удивленно поднял брови и снова наполнил посудину на треть.

Представив что мне снова придется выпить это, я решил начать собираться на выход.

– Спасибо тебе за науку господин Вонг. – произнес я вставая, – думаю что мне пора.

– Хм… Хорошо Сатир, – он протянул мне руку для рукопожатия. Я сжал его ладонь, а затем повернулся к двери. В этот момент со мной что-то начало происходить. Будто на меня вылили ведро приятной, горяченькой воды. Я набрал полную грудь воздуха. Казалось, будто я лет на десять помолодел. По телу разлилось приятное тепло. Спина выпрямилась, а плечи расправились.

Обалдеть! И чего я носом воротил. Нужно было еще выпить той горькой бурды. Я обернулся к Вонгу, но он сейчас потрясенно рассматривал меня с головы до ног.

– Вонг, это что было? – мне захотелось ощупать свое лицо.

После повисшей паузы, китаец наконец ответил:

– Это не моё дело. Пока Сатир. – он повернулся ко мне спиной и направился в свой закуток.

– Э-э, слушай, а можно мне с собой взять твоего чая? – спросил я.

– К следующему твоему визиту подготовлю, – сказал Вонг не оборачиваясь. Мне показалось что он из-за чего-то расстроился.