Текст книги "Глава государства"

Главной чертой монархической власти, способной возбудить сомнения относительно ее соответствия принципу правового государства, С. А. Котляревский считал безответственность монарха. Он полагал, что это сомнение покоится на слиянии понятий, поскольку с этим правовым принципом сталкивается не безответственность государственного органа, а безответственность актов государственной власти[196]196
  Аналогичной точки зрения придерживался и А. С. Алексеев (см.: Алексеев А. С. Безответственность монарха и ответственность правительства. М., 1907. С. 106).


[Закрыть].

«В английском конституционном строе начало ответственности правительства приведено с величайшей последовательностью, и однако оно ответственно связано с правилом: the king can do no wrong. Наоборот, полная безответственность правительственной власти во второй французской империи называлась официально провозглашенной ответственностью императора. От актов исполнительной власти ничем не отличаются в этом смысле акты, принадлежащие по терминологии Б. Консула к pouvior neuter. Выделить из нее область особой монархической прерогативы, которая осуществляется помимо участия в ответственности министров, нет никакого основания. Ведь даже в актах призыва к власти нового министерства необходима охрана соответствующего указа самим новым министерством или старым. Требование ответственности всех государственных органов может представлять даже известную опасность распыления этой ответственности, которая действительна, лишь когда она сосредоточена, не говоря уже о том, что это требование в его абсолютном виде практически неосуществимо: quis custodvet ip sos custocles? И, наконец, вообще большой вопрос, что лучше обеспечивает верховное право: безответственный монарх, осужденный реально ответственными министрами, или ответственный американский президент с его политически безответственными, реально обособленными от Конгресса сенаторами?»[197]197
  См.: Котляревский С. А. Власть и право. М., 1915. С. 242–243.


[Закрыть]

В. М. Гессен рассматривал безответственность монарха логически необходимым следствием пожизненного характера монархической власти. Он считал само собой разумеющимся, что гражданская ответственность монарха нисколько не противоречит пожизненности его власти, тогда как уголовная ответственность, угрожающая монарху утратой престола, противоречит пожизненности его власти[198]198
  См.: Гессен В. М. Монархия. Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона.


[Закрыть].

С этой точкой зрения был решительно не согласен Я. М. Магазинер, который отмечал, что «легко указать не некоторые другие государственные органы, которые пожизненны и даже наследственны, но из этого логически не вытекают другие признаки, свойственные монархии, в том числе безответственность»[199]199
  См.: Магазинер Я. М. Лекции по государственному праву. Пг., 1919. С. 191.


[Закрыть]. Он писал: «Например, лорды не только пожизненны, но и наследственны (пэры Англии); однако за политическое преступление пэр ответственен, в порядке билля об опале, bill of attainder, т. е. судебного приговора законодательной власти. Мыслима даже такая высшая пожизненная должность, которая была бы сменяема в уголовном порядке, т. е. пожизненности не противоречит уголовная ответственность, угрожающая утратою положения; например, допустима должность высшего судьи, пожизненного, но сменяемого за уголовные правонарушения; таким образом, он будет властью пожизненною, однако не безответственною и при некоторых условиях – сменяемою».

«Таким образом, сама по себе пожизненность не является исключительным признаком монарха, и даже несменяемость его сама по себе не исключает суда и наказания за уголовные правонарушения. Если, однако, пожизненность монарха имеет ту исключительную особенность, что она не может быть ни при каких условиях прервана, то это вытекает из самостоятельного признака монархии – из ее безответственности, но нельзя вывести безответственность из пожизненности. Наконец, если бы даже пожизненности нисколько не угрожала ответственность монарха, т. е. если бы монарху даже безусловно обеспечена была бы пожизненность и он не мог бы потерять трон ни при каком наказании, то очевидно, что всякая уголовная судимость противоречит природе монархии, где монарх ни за что и ни в каком объеме не ответственен. Таким образом, пожизненность не есть первичный и всеобъемлющий признак, а, напротив, производный и сам нуждающийся в объяснении. В частности, он бессилен выяснить причины безответственности монарха и, напротив, сам объясняется безответственностью»[200]200
  См.: Магазинер Я. М. Лекции по государственному праву. С. 191–192.


[Закрыть].

Я. М. Магазинер полагал, что раз над монархом нет высшей власти, то очевидно, что некому его и судить. Даже гражданские иски, считал он, могут быть предъявлены к нему только с соблюдением определенных условий. «Но если имущество короля еще может быть предметом судебного удовлетворения, то над личностью его никакой суд силы не имеет. Ответственность монарха перед уголовным судом означала бы наличие власти на монархом, судящей его и осуществляющей право наказания; но тогда сам монарх уже не был бы высшею властью. Справедливо, что над конституционным монархом есть власть законодательная, т. е. он подчинен законам и не может своими единоличными действиями нарушать законы. Но если законодательная власть выше монарха, то ведь сам монарх в ней участвует, ибо она состоит из монарха и парламента; следовательно, здесь монарх подчиняется воле, в создании которой он сам участвует и которая не может установить ничего без его согласия, ибо, как гласит ст. 9 Основных законов 1906 года, без его утверждения никакой закон не может иметь своего совершения.

Очевидно, что не случайностью является его участие в той высшей власти, которой он подчиняется: именно потому, что он – высший орган, невозможно существование какого бы то ни было органа выше него, в который он сам не входил бы. Для суда же над королем немыслимо создать такую комбинированную власть, в которой он участвовал бы, ибо он судил бы самого себя; создание же этой власти без него означало бы подчинение его вне и над ним стоящей власти»[201]201
  См.: Там же. С. 198.


[Закрыть].

Наряду с исключительными правами монарх в России располагал рядом почетных прав.

Прежде всего, монарх пользовался особым монаршим обеспечением из средств государственной казны.

В эпоху абсолютизма все денежные ресурсы государства находились в полном распоряжении монарха, который на поддержание роскоши своего двора тратил значительную часть всех государственных доходов. Помимо средств государственного характера император располагал еще и определенным имуществом, которое служило целям содержания императора и его двора.

В литературе рассматривалось несколько категорий такого имущества.

Первую из них составляла личная собственность императора, в отношении которой он издавал непосредственно указы и повеления согласно ст. 20 Основных законов 1906 года. Этими указами и повелениями устанавливалось юридическое положение рассматриваемого имущества, которое, таким образом, не подчинялось общим гражданским законам.

Вторую категорию составляло придворное имущество, которое всегда принадлежало царствующему императору, не могло быть завещано, «поступать в раздел и подлежать иным видам отчуждения» (ст. 20 Основных законов 1906 года). Это имущество в ст. 412 Законов гражданских называлось имуществом первого рода, и в отношении него императором также могли издаваться указы и повеления (ст. 20 Основных законов).

Третью категорию составляло имущество «Кабинета Его Императорского Величества», доходы от которого использовались исключительно на покрытие расходов императора.

Наконец, четвертую категорию составляло имущество удельное, доходы от которого использовались только на покрытие расходов императора.

Независимо от всех этих категорий имущества и после принятия Основных законов 1906 года на содержание императора и императорской фамилии, а также на содержание учреждений императорского двора из государственного казначейства отпускались определенные средства, причем некоторые из этих средств по государственной росписи проводились не по смете Министерства императорского двора, а по смете других министерств. Причем особенность этих расходов на содержание императора, учреждений императорского двора и других учреждений, имеющих непосредственное отношение ко двору, состояла в том, что они не подлежали проверке государственного контроля. В Министерстве императорского двора был собственный контроль, который предоставлял свой отчет непосредственно императору.

Согласно ст. 5 и 6 Правил о порядке рассмотрения государственной росписи кредиты на расходы Министерства императорского двора вместе с состоящими в его ведении учреждениями, расходы императорской канцелярии, а также канцелярии императора по принятию прошений подлежали обсуждению лишь в тех частях, в которых эти кредиты испрашивались с превышением назначений росписи, утвержденной императором 29 декабря 1905 г.

«Таким образом, – отмечал Н. И. Лазаревский, – все ассигнования, как на Государя Императора, так и на учреждения, составляющие его двор или непосредственно с двором связанные, образуют в пределах, назначенных по смете на 1906 г., известный минимум, который не подлежит обсуждению Государственной думой»[202]202
  Лазаревский Н. И. Русское государственное право. Т. 1. С. 287.


[Закрыть].

К почетным правам монархов относилось право на титул. Под титулом обычно подразумевают прежде всего известный ранг монарха.

В России таким рангом были князь или великий князь, далее – царь, наконец, с 1721 г. – император.

Помимо наименования, в титуле монархов используется формула «Божьей милостью» или «Божьей поспешествующею милостью», а также перечисление земель, составляющих собственность русской короны.

В России эта последняя часть титула имела три формы: полную, сокращенную и краткую.

Полный титул выглядел в следующем виде (ст. 37 Основных законов): «Божиею поспешествующею милостию, Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса-Таврическаго, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных: Государь и Великий Князь Новагорода – низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Сторнмарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая».

В некоторых случаях, определенных законом, употреблялось сокращенная форма титула. Она гласит: «Божиею поспешествующею милостью, Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса-Таврическаго, Царь Грузинский, Великий Князь Финляндский и проч., и проч., и проч.».

Краткий титул выглядел следующим образом: «Божиею поспешествующею милостью, Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и проч., и проч., и проч.».

Таким образом, полный титул состоял из четырех частей. В первой части указывалось на самодержавность источника власти монарха и на религиозное ее освещение. Формула «Божей милостью» была принята в половине XV в. в сношениях с иностранными государствами. В актах внутреннего управления она встречается с начала XVI в.

Во второй части полного титула обозначалась собственность монарха.

В третьей части – само существо власти.

Наконец, в четвертой части перечислялись объекты, создававшие подданную территорию России. Хотя, строго говоря, эти объекты ни с географической, ни с исторической, ни с юридической точки зрения не являлись точным изложением составных частей Российской империи и их правового положения.

И тем не менее, история царского титула есть собственно история расширения территории государства. Со временем усиливавшееся Московское великое княжество начало стремиться к установлению единодержавия на всем севере Руси, и к титулу «великий князь» присоединяется «всея Руси». Под влиянием развития неограниченной власти старинное «господин» заменяется титулом «государь».

Московские великие князья, присоединяя уделы, принимали титулы прежних удельных князей. Так, титул «Государь Псковский» появился в 1509 г. после присоединения Пскова, титул великого князя Смоленского – в 1514 г. и т. д.

Иван IV принял титул царя, а Петр I – императора, с сохранением всех прежних. Русские монархи сохранили за собой исторический титул великих князей Литовских. Александр I стал называться великим князем Финляндским, царем Польским и Грузинским. При Александре II Россия сделала крупные завоевания в Средней Азии и на Кавказе, что выразилось в соответствующих прибавлениях к титулу российских государей[203]203
  См. подробнее: Лакиер Э. История титула государей российских // Журнал международного права. 1847.


[Закрыть].

Кроме того, русские императоры пользовались титулом «величество».

Император пользовался также правом на свой герб и другие государственные регалии, к числу которых относились корона, скипетр и держава.

Гербом называлось наследственно передаваемое символическое изображение, составленное на основании определенных правил. Такого рода символические знаки вошли в употребление с незапамятных времен и были результатом желания их владельцев выделить себя. Свидетельства об употреблении такого рода знаков находятся уже у Гомера, Вергилия, Плиния и др. Правда, эти знаки носили случайный характер и не подчинялись никаким правилам. Этим они отличались от гербов.

Первые гербы, изображенные на печатях, приложенные к различным документам, относятся к XI в. Древнейшие гербовые печати были обнаружены на брачном договоре Сахно, инфанта Кастильского с Вильгельминой, дочерью Гаскона II, виконта Беарнского, совершенном в 1000 г.

Вместе с гербами возникает учение о геральдике, названия которого происходили от немецкого Heeralt, т. е. «ветеран».

С XIV в. дело составления и изменения гербов стало постепенно привилегией верховной власти, вскоре присвоившей себе исключительное право пожалования и утверждения гербов.

Само слово «герб» происходит от польского herb и встречается во многих славянских языках (herb, erb, irb) в значении «наследник» или «наследство». Таким образом, уже само название этого символического изображения указывает на его наследственность и неизменяемость.

Со времен Ивана III государственным гербом России стал двуглавый черный орел. Правда, на многих памятниках XVI и XVII вв. он сопровождался четырьмя фигурами: льва, единорога, дракона и грифа. Позже эти фигуры сменились изображением московского герба – всадника, поражающего копьем дракона, – помещавшегося или на груди орла, или на оборотной стороне печати.

Затем к московскому гербу были присоединены сначала гербы царей Астраханского, Казанского и Сибирского, а потом гербы всех главнейших областей и земель, вошедших в состав империи.

В результате герб Российской империи стал эмблемой всей ее территории.

Впоследствии российским государственным гербом, высочайше утвержденным 3 ноября 1882 г., был в золотом щите черный двуглавый орел, коронованный двумя императорскими коронами, над которыми возвышалась большая корона с двумя развевающимися концами лент Андреевского ордена.

Государственный орел держит золотые скипетр и державу.

На груди орла герб московский: в червленом с золотыми краями щите святой великомученик и победоносец Георгий, в серебряном вооружении и лазоревой приволоке (мантии), на серебряном, покрытом багряною тканью с золотой бахромой коне, поражающий золотого с зелеными крыльями дракона золоченым, с восьмиконечным крестом наверху копьем. Щит увенчан шлемом святого великого князя Александра Невского. Намет черный с золотом. Вокруг щита цепь ордена святого Апостола Андрея Первозванного; по сторонам – изображения святых Архистратига Михаила и Архангела Гавриила. Сень золотая, коронованная императорскою короною, усеянная российскими орлами и подложенная горностаем. На ней червленая надпись: «С Нами Бог!» Над сенью государственная хоругвь с восьмиконечным на древке крестом. Полотно государственной хоругви золотое, на нем изображение среднего государственного герба, но без окружающих девяти щитов. Главный щит снизу окружают девять щитов, увенчанных принадлежащими им коронами: I. Герб царства Казанского. II. Герб царства Астраханского. III. Герб царства Польского. IV. Герб царства Сибирского. V. Герб царства Херсониса-Таврического. VI. Герб царства Грузинского. VII. Соединенные гербы великих княжеств: Киевского, Владимирского и Новгородского. VIII. Герб великого княжества Финляндского. IX. Родовой его императорского величества герб.

Над сенью главного щита шесть щитов: I. Щит соединенных гербов княжеств и областей великороссийских. II. Щит соединенных гербов, княжеств и областей юго-западных. III. Щит соединенных гербов княжеств и областей белорусских и литовских. IV. Щит соединенных гербов областей прибалтийских. V. Щит соединенных гербов северо-восточных областей. VI. Герб туркестанский.

В таком виде государственный герб изображался на большой государственной печати, на тронах, балдахинах, в залах, назначенных для торжественных собраний при императорском дворе. Государственный герб в таком виде называется большим, или полным, государственным гербом.

Средний государственный герб был таким же, как и большой, но он не имел государственной хоругви и шести над сенью гербов. Он изображался на средней государственной печати, а также в соответствии с особыми указами его императорского величества.

Малый государственный герб был похож на средний, но не имел сени, изображений святых и девяти гербов, окружающих щит снизу. По особым высочайшим повелениям малый герб мог изображаться с сенью и щитодержателями. Иногда малым гербом, или просто государственным гербом, называют государственного орла, имеющего на крыльях гербы царств и великого княжества Финляндского.

Поскольку Государственный герб является эмблемой всех составляющих его земель, а следовательно, и эмблемой самого государства, русские монархи стали использовать его и в качестве собственного герба. Однако поскольку у них был и свой родовой герб, то у царствующих особ было два рода гербов – государственный и родовой.

Полным гербом отмечались только наиболее важные доклады. Все остальные – неполным гербом, т. е. гербом, в котором не было всех эмблем полного герба. Отсюда у императора имелись большой и малый гербы.

Большой герб императорского величества составлял большой российский государственный герб. Малый же личный герб государя императора состоял из малого государственного герба, в нашлемнике которого был государственный российский орел. Родовой герб императора состоял из соединенного герба Романовых и Голштейн-Готторпского. Большой герб наследника-цесаревича составлял средний государственный, а малый – малый государственный, но с древней царской короной, венчающей шлем.

Большой герб младших сыновей императора был таким же, как и у наследника, но щитодержателями являлись два варяга, а малый был похож на герб наследника, но имел романовскую кайму, окружающую щит.

У внуков императора большой герб отличался щитодержателями, которыми были золотые единороги с червлеными глазами и языками, а малый – возникающим в нашлемнике государственным орлом, имеющим на своей груди лишь московский герб.

В большом гербе князей императорской крови щитодержателями выступают два грифа с золотыми клювами и когтями, с червлеными языками и глазами, а в малом гербе орел был черным, в нашлемнике, без гербов на груди и крыльях.

Большой герб императрицы состоял из двух соединенных щитов – русского и датского с гербами царств и великих княжеств. Щиты были окружены орденской лентой святой Екатерины. Основные гербы особ императорского дома женского пола были похожи на соответствующие гербы особ мужского пола, но имели ромбовидную форму.

Для гербов членов императорского дома существовало шесть форм щита: 1) византийская (круглый щит); 2) варяжская (треугольный щит); 3) французская (прямоугольный щит с острием внизу, нижние углы которого были закруглены); 4) испанская (прямоугольный щит с закруглением внизу); 5) германская (с выемкой на стороне); 6) ромбовидная. Каждая из этих форм могла быть принята в герб по личному желанию члена императорского дома[204]204
  См. подробнее: Винклер П. фон Герб. Гербоведение: энциклопедический словарь. Т. VIII. СПб., 1892. С. 460–467; Он же. Энциклопедический словарь. Т. IX. СПб., 1893. С. 405–408.


[Закрыть].

Российский двуглавый орел – эмблема восточного происхождения. В Россию он попал из Византии, в которой такой орел был принят впервые при Константине Великом или Юстиниане I. Восточно-Римская империя до самого своего падения имела в гербе двуглавого орла, черного с червлеными глазами и языками и золотыми клювами и лапами.

Потом он появился в гербах государств, считавших себя преемниками Рима, а также у фамилий, происходящих от византийских императоров или соединенных с ними брачными узами.

После брака с Софией Палеолог Иван III признал государственной эмблемой России двуглавого орла. Он был изображен на троне, который привезла с собой София. Затем двуглавый орел был помещен на печатях 1497 и 1514 годов, прикрепленных к договорам с германским императором Максимилианом I.

Таким образом, двуглавый орел появился в России как в государстве, родственном Восточно-Римской империи и сохранившем принятую от Византии православную веру. Позже он служил еще и эмблемой нераздельности Европейской и Азиатской России.

Со времени Алексея Михайловича орел стал иметь на груди щит с изображением московского герба, а в лапах скипетр и державу. Он был увенчан тремя коронами (символом Святой Троицы или эмблемой трех царств – Казанского, Астраханского и Сибирского).

Надо сказать, что до Михаила Федоровича корон было только две и между ними находился шестиконечный крест – символ православия. Но в 1625 г. вместо креста стали помещать корону, а с учреждением в 1699 г. ордена святого Андрея Первозванного московский герб стал окружен цепью ордена.

Кроме московского герба на груди орла помещались и другие эмблемы: единорог – на некоторых печатях Ивана IV; образ Божьей Матери – на изображении 1705 и более поздних годов; Андреевский крест – на ручной печати Петра I 1699 года распятие, окруженное сиянием – на орле лейб-кампанского знамени 1741 года; изображение царствующих государей или их вензеля; мальтийский крест (с 1800 г.) при императоре Павле I, принявшем звание гроссмейстера Мальтийского ордена (отменен в 1801 г.).

В последующие годы орел неоднократно менял свою форму.

Важнейшей государственной регалией в Российской империи была корона как символ величия монарха. Короной принято называть головной набор (наголовье), служивший признаком той или иной власти и своей формой определяющий звание, сан, титул, а иногда и заслуги лица, которому она принадлежит.

Одной из древнейших средневековых корон, принадлежащих к числу российский императорских регалий, была так называемая шапка Мономаха, присланная в 988 г. византийскими царями Василием II и Константином IX Владимиру по случаю его крещения и бракосочетания с их сестрой, царевной Анной.

Шапка Мономаха состояла из восьми золотых, отделанных филигранью пластинок, каждая из которых была украшена драгоценным камнем и несколькими жемчужинами. Нижняя ее часть имела прежде жемчужные подвески, которые затем были заменены собольей опушкой.

Шапка Мономаха принадлежала всегда старшему в роде. Князь младшей линии имел свои короны различных форм. Великие князья, княжны и царицы также имели свои короны.

До Петра I цари очень часто надевали короны. Поэтому их число было довольно значительным. Сюда входят: Корона Владимира Святого; казанская корона, заказанная Иваном IV для крещения казанского царя Едигера и отправленная после его смерти в Москву; астраханская, сделанная в 1627 г. по заказу царя Михаила Федоровича; сибирская (альта-басная шапка), сделанная из золотой парчи и заказанная в 1684 г.; Таврическая, или так называемая шапка Мономаха второго разряда, изготовленная в 1682 г. для коронации Перта I и украшенная спереди двумя двуглавыми орлами; алмазная корона Ивана Алексеевича.

Первая корона европейского образца была сделана в 1724 г. для коронации Екатерины I. Этой короной короновался и Петр II, украсивший ее большим рубином, купленным в Пекине. Для коронации Анны Иоанновны была заказана корона, отличавшаяся особой роскошью. Число украшавших ее камней доходило до 2605. Эта корона с 1856 г. стала называться польской. Этой же немного переделанной короной короновалась Елизавета Петровна.

Екатерина II заказала для своей коронации новую корону, на отделку которой пошло 58 больших и 4878 маленьких бриллиантов, большой рубин и 75 больших жемчужин. Эта корона весила около 5 фунтов. Для коронации Павла I эта корона была несколько расширена и 75 жемчужин заменены 54 большими. Этой короной короновались все последующие императоры.

Императоры надевали при некоторых церемониях малые или выходные короны. Они составляли частную собственность императоров и после их смерти уничтожались, а камни раздавались по завещанию. С этими коронами носилась особая мантия.

Малая корона была сделана по образцу большой императорской короны. Ее надевали императрицы во время коронации.

У императоров была также золотая мальтийская корона, подаренная Павлу I[205]205
  См. подробнее: Винклер П. фон Корона. Энциклопедический словарь. Т. XVI. С. 317–320.


[Закрыть].

Как и во многих других монархиях, в России императорскими регалиями являлись помимо короны скипетр, держава, государственный меч, государственное знамя, большая государственная печать и государственный щит.

Скипетр принадлежит к числу древнейших символов власти. Он служил символом справедливости, мудрости и милости (virga virtutis atque veritatis). Прообразом для него послужил пастуший посох. Он существовал уже у греков. В России торжественное вручение скипетра царю впервые состоялось при венчании Федора Ивановича, хотя считается, что он был в употреблении и раньше.

При избрании царем Михаила Федоровича ему был поднесен в качестве главного знака верховной власти царский посох.

При венчании на царство и в других торжественных случаях московские цари держали скипетр в правой руке, а при больших выходах его несли перед царем особые стряпчие.

Скипетр, используемый впоследствии русскими императорами, был изготовлен для коронации Павла I. Он представлял собой золотой жезл, осыпанный алмазами и другими драгоценными камнями. Вершину его украшал знаменитый бриллиант «Орлов».

Держава имела форму шара, увенчанного крестом, и представляла собой символ владычества над землей.

В Россию держава перешла из Польши, в которой она именовалась jablko (яблоко), а в старину носила названия: яблоко царского чина, яблоко владомое, яблоко державное, вседержавное или самодержавное и просто яблоко, а также держава российского царствия.

В России яблоко использовали еще с времен Федора Ивановича при торжественном приеме послов. Впоследствии, когда царь торжественно принимал послов и некоторых других лиц, на переднем окне палаты, по левую руку от царя, обыкновенно ставили стоянец (подножие), на котором располагалось яблоко.

Держава, впоследствии используемая русскими монархами, была изготовлена к коронации Павла I из синего яхонта и отделана бриллиантами.

Государственный меч упоминался в числе царских регалий уже при Петре I. По установленному регламенту в царском казначействе нужно было хранить государственное яблоко, корону, скипетр, ключ и меч. При коронации государственный меч, государственная печать и государственное знамя впервые были использованы Елизаветой Петровной. Все эти три регалии носили в торжественных процессиях. При коронации русские монархи не опоясывались мечом, как это делалось иногда другими.

Государственный щит носили только при погребении монарха.

К регалиям в широком смысле относили трон, порфиру, а также парадные одеяния. В Московской Руси в состав регалий входили и бармы[206]206
  См. подробнее: Регалии. Энциклопедический словарь. Т. XXV. С. 415–416; Вельтман К. Московская Оружейная палата. 2-е изд. М., 1860.


[Закрыть].

Российское государственное знамя употреблялось при короновании и погребении монархов. Оно служило эмблемой и символом единства государства. Государственное знамя делалось из золотой ткани, на которой были вышиты изображения государственного орла и всех гербов, помещенных в большом государственном гербе. Древко знамени, кайма и бахрома полотна носили государственные цвета, а древко было увенчано золотым яблоком (державой) с государственным орлом. На Андреевской ленте знамени были помещены года основания государства (862), крещения Руси (988), принятия царского титула (1497) и принятие императорского титула (1721).

Государственная печать России прилагалась к государственным актам в знак окончательного утверждения их верховной властью. Она изготавливалась в Министерстве иностранных дел со вступлением императора на престол по утвержденным им рисункам в трех видах: большая, средняя и малая.

Большая государственная печать имела изображение большого государственного герба, вокруг которого помещался полный или большой императорский титул. Она прикладывалась: 1) к государственным законам, учреждениям и уставам; 2) к статусу орденов; 3) к манифестам; 4) к брачным договорам членов императорского дома; 5) к духовным завещаниям членов императорского дома при их утверждении императором; 6) к грамотам на титул императорского высочества и князя имперской крови; 7) к дипломам на княжеское и графское достоинство;

8) к грамотам на возведение в патриарший сан католикоса всех армян;

9) к полномочиям, аккредитованиям и отозваниям дипломатических лиц при восточных дворах; 10) к патентам на звание консула.

Средняя государственная печать имела изображение среднего государственного герба, а на ее краях помещался средний титул императора. Средняя печать прилагалась: 1) к грамотам городам и обществам; 2) к дипломам на баронское и дворянское достоинство; 3) к ратификации трактатов с иностранными державами и к грамотам к восточным правителям; 4) к грамотам ханам хивинским и эмирам бухарским.

Малая государственная печать имела изображение малого государственного герба и малый императорский титул. Она прилагалась: 1) к грамотам на пожалованные земли; 2) к патентам на чин; 3) к благоволительным грамотам за оказанные каким-либо сословиям заслуги и приношения; 4) к грамотам монастырям на милостивую дачу; 5) к грамотам на потомственное почетное гражданство; 6) к грамотам на тарханное достоинство; 7) к листам в Китайский трибунал; 8) к ответным грамотам, к кредитивам и утверждениям договоров и проч. с иностранными правительствами; 9) к паспортам, выдаваемым министерством иностранных дел.

Государственная печать царствующего императора хранилась в министерстве иностранных дел под наблюдением канцлера, вице-канцлера, министра или управляющего министерством. О каждом приложении государственной печати составлялся протокол[207]207
  См. подробнее: фон Винклер П. Государственная печать. Энциклопедический словарь. Т. IX. С. 391–392.


[Закрыть].