Текст книги "Сторожевые волки Богов"

– Я не спешу, – улыбнулся Никсон. – В воинстве Богов наверняка хорошо, но у меня еще и здесь много незаконченных дел.

– Тебе нужно отдохнуть, – улыбнулась она в ответ. – Я буду ждать тебя на праздничном ужине. Я буду ждать…

* * *

Вечер выдался на удивление теплым. Видимо, местная весна не собиралась давать отступающей зиме передышку даже ночью. Повсюду продолжала звенеть капель, нисколько не замедляя победную атаку на зимние сосульки под крышами. Длинный стол оказался установлен в просторном ухоженном здании, которое, скорее всего, когда-то выполняло роль спортивного комплекса. Наверняка много лет назад в этом светлом зале проводились соревнования по какому-нибудь зелдарскому волейболу или еще чему-то подобному. Теперь из конца в конец зала простирался этот громадный деревянный стол – грубый, но крепкий. А что еще нужно для размещения огромного количества таких же грубоватых блюд. Высокие кувшины с вином присутствовали и на столе, и у стен зала в таком количестве, что можно было бы заполнить их содержимым небольшой бассейн. Сбоку от стола располагалось сложенное из массивных камней кострище, размером примерно два на два метра. Над ним, собранный из совершенно невообразимых частей, видимо найденых в Мертвом городе, громоздился причудливый воздуховод. Однако, как ни примитивно выглядело это сооружение, а чад и дым от горящего на кострище огня, вытягивались моментально, не успевая распространиться по залу. Не каждый каменщик сумеет сложить столь качественный камин. И вот сейчас над этим кострищем двое воинов поворачивали жарящееся на длинном вертеле неизвестное землянам животное.

Диверсанты расселись по указанным хозяевами местам, заняв часть стола рядом с Атором. С другой стороны от вождя восседал Заус, а между Атором и диверсантами разместился Рогл. Эрея не обманула, сказав, что будет ждать Никсона – нисколько не смущаясь, она села рядом с Майклом. Малыш, расположившийся как командир группы, первым от Атора и Рогла, оказался буквально окружен ментатами. Эрея сегодня облачилась в просторное тканое платье кроваво-красного цвета, украшенное вышитыми черными и золотыми нитями орнаментами, напоминающими татуировки Атора и Зауса. На талии платье перехватывал сложного плетения поясок из черного волоса, подчеркивающий стройность точеной фигурки девушки. Копну струящихся волос украшали вплетенные в прядки золотые украшения и бусины из рубина. В этом облачении она казалась спустившейся к простым смертным богиней.

Атор поднялся с полным кубком в руке. Рогл тотчас начал переводить:

– Тяжелые времена настали для нашего народа. Но, мы не сдавались, живя с верой и достоинством. И Боги оценили нашу доблесть. Они прислали нам в помощь героев из другого мира. Героев, которые столь же бесстрашны и сильны, как сторожевые волки богов. Эти герои отыскали путь к спасению нашему племени, а возможно, и для всех уцелевших зелдарцев. Поэтому, я хочу поднять этот первый кубок за наших друзей из далекого мира. Воздадим хвалу Богам праздником и весельем!

Кубки взметнулись над пиршественным столом, восторженный рев множества глоток метнулся под сводами зала, отражаясь и множась. Никсон пригубил крепкого вина, налитого в его кубок, чувствуя, как теплая волна разбегается от желудка по всему телу. Он подцепил массивной грубой вилкой кусок горячего мяса, пышущий ароматом неведомых пряностей, и отправил его в рот. Вкус оказался еще более великолепный, чем запах. Майкл вдруг почувствовал, что жутко, просто по-звериному, проголодался. Словно не ел всю жизнь. Не в силах сопротивляться этому жгучему голоду, он накинулся на еду, время от времени прихлебывая из своего большого кубка ароматного крепкого вина. Наконец голод отступил, сменившись теплым чувством насыщения и легкого опьянения. И еще одно чувство пришло после победы над смертельным голодом – разливающаяся по всему телу мощь, настолько ощутимая, что Майклу казалось, что он сейчас кружева из ломов мог бы плести.

– Позволь мне спросить, друг мой, – обратился, наконец, через ментата Атор.

– Конечно, друг, – кивнул Никсон.

– Заус уже посвятил меня во все события вашего славного и потрясающего похода. Поэтому, я не стану утомлять тебя лишними расспросами. У меня только один вопрос. Скажи, Малыш, что будет, если твои соплеменники откликнуться на ваш зов?

– Они прилетят на помощь, – коротко ответил Никсон.

– И что будет дальше? – не унимался Атор. – Как они поведут себя?

– Я не понимаю твоего вопроса, Атор, – посетовал Майкл, хотя уже начал догадываться о причине тревоги вождя.

– Что же непонятного в моем вопросе? – вскинул брови Атор. – Как они станут действовать? Заберут ли вас с собой и покинут навсегда наш мир? Помогут ли нам сражаться с нашими врагами, освобождая от скверны эту землю? Или, вдруг, захотят просто сделать этот мир своим, презрев память наших предков и интересы обитателей этого мира?

Малыш задумался, не зная как ответить на вопрос вождя. Вернее, примерный ответ на эти вопросы он знал, но только не был уверен, что эти ответы несут благо жителям Дагрофа. Человечество всегда в своей истории действовало, словно полчище муравьев-кочевников. Если какой-то кусок казался людям лакомым, люди пренебрегали любыми обещаниями и благими намерениями, ради того, чтобы этот кусок проглотить. И точно также забывали о данном слове любого уровня, если дело было совершенно бесперспективным и нерентабельным, а исполнение данных обязательств сулило лишь не восполняемые ресурсные потери. Также могло случиться и с этим миром – станет ли он интересен или окажется совершенно ненужным… Впрочем, вряд ли события будут развиваться по второму варианту. Заинтересовавшись чужой землей, люди очень хорошо умеют быстро избавляться от ее хозяев. Но, с другой стороны, станет ли любой из вариантов экспансии человечества на Зелдар плохим вариантом для вымирающих аборигенов? Что их ждет в этом мире, наполненном лишь иссякающей, словно ручей в засуху, памятью о далеком прошлом, да страшными мутациями без разума, добродетели и чести.

– Я не могу говорить за все человечество, – заговорил, наконец, Майкл. – Но, я очень хочу верить, что для вас в нашем большом мире отыщется хорошее место. А в том, что у людей достанет сил и опыта вычистить этот мир от скверны, я даже не сомневаюсь.

– Хорошо, друг, – печально улыбнулся Атор. – У нас все равно нет иного пути. Боги предрешили все для нас, и теперь мы мчимся навстречу судьбе по начертанной ими дороге. В наших силах лишь с достоинством встретить сие решение Богов. Завтра утром мы начнем собирать все племя к исходу из Дагрофа. К вашему возвращению от небесной лодки мы уже будем готовы тронуться в путь.

Атор оставил Никсона в покое, поднявшись и обходя пирующих. Майкл глотнул из своего кубка, но кусок больше не лез в горло, да и настроение резко ухудшилось после разговора с вождем воинов Дагрофа. Сволочная штука – жизнь. Как часто то, что хорошо и необходимо одному, оказывается неприемлемо и даже смертельно опасно для другого, пусть они вовсе и не враги.

– Ты больше ничего не ешь, – склонилась Эрея к самому уху Никсона. – Тебе не понравились наши яства?

– Не понравились? Да я уже съел столько, что если проглочу еще хоть кусочек, меня разорвет, – усмехнулся Малыш, преувеличивая, чтобы сказать девушке приятное.

– Значит, ты насытился? – уточнила она. – И беседы тебя сейчас не забавляют?

– Совершенно, – подтвердил Майкл, удивляясь столь странным вопросам.

– Тогда ты позволишь мне похитить тебя у твоих друзей? – спросила девушка с волнующей и провоцирующей улыбкой.

Не дожидаясь ответа от ошеломленного Майкла, Эрея скользнула из-за стола, ухватив его за руку своей сухой прохладной ладошкой. Никсон поддался, ловя насмешливый взгляд Ирмгард. Но остановиться, остаться за столом он просто был не в силах. Девушка вывела его из дома, не одевая даже теплых вещей, провела коротким проулком и нырнула в полутьму и тепло другого дома. Длинный коридор. Небольшая уютная комната с застеленным тканью и шкурами ложем…

– Мы не слишком торопимся? – забормотал Малыш, когда Эрея вдруг прильнула к нему всем телом.

В его голове замелькал калейдоскоп мыслей о недавних видениях, навеянных клором, в которых тоже была юная зелдарка, о незнании обычаев Даргофа и даже о возможных физиологических различиях представителей совершенно разных рас. И в то же время он ощущал, как горячая волна желания разрастается внизу живота.

– Разве я не нравлюсь тебе? – прошептала девушка, хотя ответ на этот вопрос было уже не скрыть. – Отбрось тревоги и проблемы. Я хочу подарить тебе зелдарскую любовь. Возможно, вернувшись в свой бесконечно далекий мир, ты вспомнишь меня…

Она сделала шаг назад, дергая одной рукой плетеный пояс, а второй высвобождая незаметную булавку в складке платья на плече. Тяжелая ткань кровавой волной сложилось у ее ног, оставив девушку совершенно обнаженной. Эрея опять приблизилась к Никсону и решительно толкнула его в сторону оказавшегося за его спиной ложа. И Малыш сдался окончательно, чувствуя, как от желания кровь стучит в ушах. Он рухнул на широкое ложе, а девушка скользнула змейкой, обжигая своими прикосновениями. И вновь, почти как с клором, только во сто крат острее, почувствовал Майкл накатывающую волну ошеломляющих ощущений и чувств. Теплый свет, желание, нега взаимного чувства. И весь мир сжался до размеров огромного ложа, обретя свою госпожу и королеву…

* * *

Ворота Дагрофа распахнулись, выпуская громоздкий грузовик из города. Размещение пассажиров в его кузове не изменилось, за исключением того, что с Заусом, выполняющим больше роль наблюдателя, чем помощника, отправились пятеро воинов Дагрофа. Памятуя о том, как нелегко дался доблестному воину путь от заброшенной базы до Дагрофа, Малыш предложил ему на сей раз расположиться в кабине грузовика. Заус с опаской заглянул из кузова внутрь кабины, окинув взглядом сиденья и бронированные стекла, и согласился…

Самум почувствовал себя на удивление лучше после хорошей еды, долгого ночного сна и забот старух-знахарок. Теперь он сидел в кабине прямой и бодрый и указывал Упырю дорогу. Вернее, начал ее указывать, когда бронированный грузовик достиг одному ему видимой приметы. Тяжелая машина свернула с дороги, подламывая бампером кусты и молодые деревца и протискиваясь между взрослыми деревьями. Заус сидел между Упырем и Самумом и только кивал, не понимая слов, но, узнавая путь по которому приходил за призрачным медведем. Дорога заняла на удивление много времени – кое-где грузовику приходилось объезжать кругом непроходимые для него участки, которые когда-то преодолели люди.

Наконец, продравшись через очередные заросли, грузовик замер в начале небольшого вытянутого пятна поваленных деревьев. А на другой стороне этого уродливого подобия короткой просеки, словно зарывающийся в грунт толстый жук, темнел аварийный бот.

– К машине! – скомандовал Никсон, первым выпрыгивая через высокий борт и с удовольствием разминая затекшие мускулы. – Упырь, разверни сразу машину и сдай поближе к боту. Бубен, бери с собой Санту и демонтируйте все, что тебе надо.

Повторять не пришлось – Уильям Кеплер и Ив Бертон выгрузили целую армейскую брезентовую сумку с инструментом, подобранным на зелдарской военной базе, и скрылись в чреве бота. Майкл не зря послал Санту в помощь связисту. Бертон даром, что лишился на этой планете полутора пальцев, но все же лучше остальных разбирался с тонкой техникой и мог быть наиболее полезен при демонтаже сложного оборудования.

Когда работа была практически закончена, Малыш заглянул внутрь бота и обнаружил, что отсоединенный блок дальней связи явно не проходил в открытый пиропатроном створ бота. Отыскав на борту грузовика крепкий стальной буксировочный трос, они вместе с Упырем подцепили его ко второму створу и легко сдернули бронированной машиной. Тяжелый блок дальней связи на руках осторожно вытащили из бота и погрузили в кузов, старательно фиксируя его у задней стенки кабины.

Все время, пока диверсанты занимались демонтажем и погрузкой оборудования, Заус и Рогл со смесью страха и восторга разглядывали летающую лодку, решившись подойти к ней на расстояние вытянутой руки. Когда Никсон оказался рядом, Рогл засеменил следом за ним:

– Послушай, Малыш, – заговорил ментат. – Если ваша лодка для вас совершенно не нужна больше…

Он замолчал, словно не решаясь озвучить чересчур некорректную просьбу. Майкл остановился, повернувшись к ментату и дожидаясь продолжения. Рогл дернулся, как будто собирался убежать, но потом все же решился и продолжил:

– Она ведь больше не может летать. Мы могли бы перетащить ее в город.

– Зачем? – искренне удивился Малыш.

– Мы создали бы из нее памятник, – пояснил Рогл. – Установили бы ее на удачу, чтобы она как талисман оберегала племя.

– Послушай, друг, – улыбнулся Никсон. – Ты сейчас о чем говоришь? Ты, наверное, забыл, что все твое племя со дня на день окажется в стенах зелдарской военной базы? И под защитой батарей базы и ее стен, какой еще талисман нужен, чтобы чувствовать себя защищенным?

– Прости, Малыш, я просил слишком многого, – пошел на попятную ментат.

– Ты меня не понял, Рогл, – остановил жестом зелдарца Никсон. – Если ты, Заус или Атор считаете, что так будет лучше для племени, то забирайте этот бот на здоровье. Правда, я не знаю, каким образом вы сумеете его вытащить из этого леса и доставить на базу. Но, не забудь, что первым делом нужно перевести все племя в безопасное надежное место, а уже только потом заниматься всякими памятниками и талисманами. Мы договорились?

– Благодарю тебя, друг, – закивал ментат. – Это великий дар, который жители Дагрофа никогда не забудут.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся Майкл и поспешил проверить – надежно ли закрепили демонтированный блок.

Ему совсем не хотелось, чтобы оборудование, на которое возлагается столько надежд, пострадало или вовсе безвозвратно испортилось при перевозке по бездорожью.

Обратная дорога заняла меньше времени, а может просто, как всегда знакомый путь показался более коротким. И вскоре уже грузовик несся по полевой дороге к растущим стенам Мертвого города. Ждать диверсантов больше не заставляли – едва грузовик вырулил на финишный прямой отрезок дороги, как своры ворот подались в сторону, открывая путь за стену. На центральной улице Дагрофа уже стоял снаряженный караван из без малого двух десятков саней запряженных безрогими оленями. Вокруг этих саней суетились жители Дагрофа, споро укладывающие пожитки на повозки. Несколько воинов готовили верховых оленей, собираясь выступить боевым охранением обоза. Никсон окинул все происходящее одним внимательным взглядом и прикинул уровень готовности обоза и надежность охранения.

– Думаю, нам не стоит дожидаться и идти с медленным обозом, – высказал Малыш свое мнение, обращаясь к вышедшему навстречу Атору. – Здесь достаточно воинов, чтобы обоз относительно безопасно достиг базы. Главное не затягивать с выходом, чтобы не дождаться подходящей армии одержимых.

Оказавшийся как всегда рядом Рогл, привычно выполнял роль переводчика.

– Я согласен с тобой, друг, – кивнул золотоглазый воин. – Только хочу просить тебя взять нескольких воинов Дагрофа, чтобы они могли начать готовить место для размещения жителей племени.

– Мы заберем столько, сколько сумеет разместиться под прикрытием бортов кузова, – согласился Майкл. – А сам ты не хочешь поехать с нами? Здесь и без тебя вполне справятся.

– Нет, друг, – весело улыбнулся Атор. – Я вождь этого племени. И я сторожевой волк Богов. Я отвечаю за каждого старика и ребенка моего племени. Это моя плоть и кровь, это сам я. Так как я могу уехать с тобой, если над ними все еще висит страшная опасность? Я уйду из стен города с последним его жителем, и пойду в хвосте обоза. Ведь самый опасный враг будет у нас со спины. Спасибо, друг, но с тобой опять пойдет Заус. И он почти то же самое, что и я. Он мой брат – сторожевой волк.

– Хорошо, Атор, – понял чувства зелдарца Малыш. – Только прошу тебя, не задерживайся здесь, чтобы с доблестью встретить грудью врага. Ты ведь нужен своему племени живым намного больше, чем геройски павшим. Иногда намного важнее отступить и свершить великое, чем геройски сражаться и бросить свой народ на произвол судьбы.

Никсон заметил точеную фигурку в накинутом на плечи шерстяном плаще, и упрямыми волнами черных волос, вырывающихся из-под просторного капюшона. Майкл почувствовал, как часто забилось сердце, разгоняя горячую кровь по венам. Ему сразу стало жарко на свежем прохладном воздухе. Изумрудные глаза девушки вспыхнули радостью, когда она увидела приближающегося землянина.

– Я опять должен уехать, – обнял девушку, Майкл, неожиданно ощутив не просто желание, а какое-то щемящее чувство нежности.

Совсем как когда-то бесконечно давно в небольшом городе Вандер, расположенном в промышленной зоне Старой Европы. Ту девушку звали Кэт, и он не сумел защитить и сберечь ее. Сейчас, вместе с нежностью появилось гнетущее чувство страха, природу которого Малыш не мог понять.

– Но мы же скоро снова увидимся? – спросила Эрея с надеждой.

– Совсем скоро, – погладил ее по щеке Майкл. – Ты не успеешь соскучится.

Девушка только грустно улыбнулась, не желая говорить мужчине слишком много слов о своих чувствах и мыслях, и тем самым утомлять его излишним своим присутствием в его жизни.

Малыш хотел предложить ей поехать вместе с ним в грузовике, но сдержался, побоявшись показаться навязчивым. Да и безопаснее в большом обозе вместе со всем племенем, чем… Малыш, не растягивая прощание, быстро пошел к грузовику и вдруг понял, что большая часть эмоций, которые он только что испытывал, принадлежала Эрее. Это ее страх и предчувствие потери ощутил он, обнимая девушку. Это она боялась быть ему обузой, а он не понял, и не решился пригласить ее с собой. А ведь в грузовике, под его защитой ей было бы безопаснее, чем где бы то ни было. Никсон остановился, обернувшись в ту сторону, где оставил девушку, но стройной фигурки больше не было на прежнем месте. Он поискал глазами в суетящейся толпе жителей Дагрофа, торопящихся собрать обоз, но не сумел отыскать…

– Малыш, грузовик загружен. Мы готовы, – окликнула Майкла Ирмгард.

– Иду! – ответил он, и, оставив поиски, залез в кузов.

Упырь развернул машину и направил ее в ворота, которые никто больше не закрывал…

* * *

Лилит резко развернулась на своем крутящемся сиденье и вскинула граненый ствол винтовки:

– Сто метров по курсу справа множественные цели! – проинформировала она.

– Слева тоже! – эхом отозвался Эльф. – Быстро выходят на наш курс.

Грузовик взвыл двигателем, и, послушно подчиняясь Упырю, мощно ускорил свой бег. До базы осталось всего ничего, и Макс Майер надеялся прорваться ходом. Зелдарцы вытянули шеи, стараясь разглядеть то, что происходило впереди.

– Всем на пол! – рявкнул Никсон, не столько заботясь об аборигенах, сколько опасаясь, что они будут мешаться под ногами. – Рогл, скажи им, чтобы сидели смирно. Лилит, Эльф, огонь по усмотрению!

Он еще выкрикивал последние слова, а над крышей кабины уже заработали винтовки Шерман и Швецова. В ста метрах от несущегося грузовика, прямо на дорогу из леса высыпала целая толпа одержимых, размахивающих разномастным холодным оружием. Малыш оценил количество мутантов и, подхватив свою плазменную пушку, в два широких шага через головы сидящих на полу зелдарцев оказался у кабины. Откинув телескопические сошки, он взгромоздил оружие на крышу кабины и, выжав курок, повел ствол по широкой дуге…

Ошметки тел одержимых еще летели в разные стороны, когда через остатки заслона промчался тяжелый грузовик, бронированным колуном бампера буквально срубив пару уцелевших при обстреле мутантов. За кормой грузовика разразился разочарованный рев – все еще выбегающие из леса одержимые, осознав своим больным разумом, что жертва ускользнула, в бессильной ярости потрясали оружием.

– Их слишком много было. Это странно, – нахмурился Майкл, глядя на исчезающую за последним поворотом дороги толпу одержимых. – Надо будет высадить аборигенов и выдвинуться навстречу обозу. Не ровен час, в засаду попадут.

– Можно даже пересесть на другую технику! – прокричал из кабин Упырь, слышавший слова капрала. – Я там видел небольшую гусеничную машину с пушкой наверху. В ней на вид мест человека на три-четыре, но зато защита по местным меркам абсолютная. Такую броню дикари ничем не возьмут. А с пушкой мы их быстро в капусту…

В конце прямика показались ворота базы с грозными башнями АССУ.

– Малыш вызывает Джокера! – позвал Никсон в спицу переговорного устройства. – База, ответьте! Малыш вызывает Джокера!

В наушниках переговорных кроме голоса Майкла не слышно было ни звука. Никсон ногтем постучал по микрофону и заговорил вновь:

– Малыш вызывает Бивня! Эй, на базе, отзовитесь кто-нибудь. Джокер! Вор! Бивень! Мясо! Лилит, у меня, похоже что-то с переговорным. Попробуй ты.

Ирмгард отлично слышала Майкла не только наяву, но и в наушнике переговорного, поэтому не сомневалась в исправности его гарнитуры, но спорить не стала, начиная тревожиться.

– Лилит – Джокеру! База, отзовитесь! Ребята – это плохая шутка!

Тишину не нарушал ни один звук. Да и на территории базы, которая была видна теперь визуально, не наблюдалось никакого движения.

– Не нравится мне это, – проворчал Никсон, стуча ладонью по крыше кабины. – Упырь, тормози. Не хватало нам еще под огонь АССУ попасть. Вот же, твою мать!

Упырь остановил броневик и Никсон принял решение.

– Упырь, Лилит, Самум и Санта, к машине! Пойдем в обход, через тот же проход, по которому прошли в первый раз, – скомандовал он. – Бубен и Эльф, остаетесь в броневике. Возможно, и, скорее всего, какая-то часть одержимых доберется до вас раньше, чем мы откроем ворота. Делайте что хотите, а машину с блоком связи удержите. Эй, Рогл, скажи Заусу, что он должен со своими воинами оставаться в машине и защищать это волшебное устройство. Это сейчас самое важное. Ему мы отдаем самую героическую и доблестную часть операции. Ты тоже останься. И залезь в кабину. Из машины ни ногой. Бубен, как только ворота откроются, загоняй машину в периметр. Все, танцуем!

Он перемахнул через бронированный борт, легко приземлившись рядом с дожидающимися его товарищами. Свою скорострельную пушку Малыш оставил Эльфу, а сам прихватил одну из лежащих у борта запасных винтовок.

– Бегом! – бросил он, ускоряясь и уходя в гущу по-зимнему голого леса.

Группа быстрым броском по дуге обогнула базу, не выходя в зоны визуального контакта со сторожевыми башнями, и вскоре оказалась у выступавшего далеко за линию леса высокого дерева. Мертвая тишина по ту сторону забора не нарушалась ни единым звуком.

– Смотри, Малыш, – окликнула Майкла Ирмгард, указывая рукой на мертвую полосу перед забором. – Следы не наши.

Там, где они проходили в прошлый раз по отмеченному веточками коридору, больше не было ни веточек, ни дорожки следов от многочисленных рифленых ботинок. Вместо них виднелось множество следов разномастной обуви.

– Не факт, – усомнился Никсон, приглядываясь и принюхиваясь к окружающему.

За последнее время, проведенное на этой планете, его чувства едва уловимо изменялись, обостряясь, приобретая новые уровни осязания окружающего мира. Вот и теперь Малыш чувствовал все вокруг почти звериным чутьем. Где-то вдалеке даже мелькнула мысль – не заразился ли он тем вирусом, который изменил одержимых, и не превращается ли теперь в какого-то мутанта, зверя… Но мысль эта, едва скользнув по сознанию, ушла, уступив место легкому пока еще ощущению опасности.

– У нас нет иного пути, – подвел Майкл итог анализу своих ощущений. – Подключить блок мы можем только на базе. А открывать нам никто не спешит. Значит, надо просто войти туда и открыть ворота самим.

Спорить с очевидным было глупо, поэтому все промолчали, а Малыш, как и в прошлый раз, первым взлетел, подброшенный крепкими руками друзей на конек стены. Все словно повторялось. Только теперь все знали – куда можно наступать и чего стоит бояться. Во дворе совершенно ничего не изменилось. Даже створы, отворенные для группы Макфлаф, так и остались открытыми. Майкл устремился к темнеющему проему ворот и вдруг ощутил ледяное прикосновение предчувствия смертельной опасности. Он встал, как вкопанный, не сводя взгляда с черноты прохода. И совершенно явственно ощутил прямой и пристальный взгляд из этой темноты. Взгляд зверя, притаившегося в ожидании беспечно идущей в его лапы дичи.

– Эльф – Малышу! – зазвучало в переговорных. – У нас гости. Около двадцати единиц приближаются по дороге.

– Принято, Эльф, – негромко ответил Никсон, напрягаясь перед броском. – Держитесь! Мы скоро!

Он сорвался с места, ускоряясь так стремительно, что немедленно последовавшие за ним друзья, все же отстали на десяток шагов. Малыш влетел в проем ворот, мгновенно замечая множество застывших в ожидании фигур. Он открыл огонь, даже не тратя время на идентификацию целей. Какой смысл рассматривать, кто находится перед тобой, если в этом районе могут находиться лишь четыре дружественные цели, а среди притаившихся не один десяток. Всполохи частых импульсов осветили коридор, в котором сейчас не горело ни одной лампы дежурного освещения. Это облегчило прицеливание вбежавшим следом диверсантам, которые тоже открыли беглый огонь. При первом же выстреле Майкла тишину разорвал боевой клич множества глоток, больше похожий на звериный рев. Поняв, что обнаружены, все сидящие в засаде ринулись в атаку. Натиск оказался столь стремительным и многочисленным, что диверсанты попятились, продолжая безостановочно палить. Малыш не успевал стрелять – на него кинулись сразу со всех сторон. Он выстрелил в ближайшего, уклоняясь от брошенного копья, выстрелил еще раз. Потом заметил выскочившего сбоку здоровенного воина с занесенным мечом и ударил его рукоятью винтовки, словно прикладом. Одержимый рухнул, булькая разбитым лицом, но и пистолетная рукоять винтовки отломилась. Малыш навел ее на набегающего противника, пытаясь стрелять без рукояти, но оружие безмолвствовало. Тогда, Майкл, торопливо перехватив винтовку за ствол, встретил врага ударом превратившегося в дубину оружия. Одержимый рухнул с разбитым черепом, а Малыш, отбросив бесполезную винтовку, выхватил из-за спины Зубы Дракона…

Лилит точным выстрелом добила пытающегося скрыться в боковом коридоре одержимого. Вокруг валялось множество изуродованных трупов, а у Упыря и Санты в винтовках закончился боезапас.

– А Рогл говорил, что одержимые настолько свирепы, что никогда не отступают, – вспомнил вдруг Малыш, сам больше похожий сейчас на жуткого маньяка, который бензопилой разделал пару десятков человек. По крайней мере, крови на нем было столько, что хватило бы перемазать приличную скотобойню.

– Эльф – Малышу! – вновь ожили переговорные, хотя, вполне возможно, что Швецов просто раньше не мог докричаться до капрала в горячке короткого, но ожесточенного боя. – Еще с десяток единиц на дороге и я слышу голоса в лесу.

– А как с первой группой? – поинтересовался Никсон, тяжело дыша.

– Ликвидирована, – коротко доложил Эльф. – Но не уверен, что так будет всегда.

– Держись, мы уже внутри, – подбодрил Майкл и поспешил к аварийной лестнице.

Однако так легко пройти к кабинету командира базы не удалось. Уже на лестнице диверсанты встретились с лезущими навстречу одержимыми. Майкл даже думать не хотел откуда их тут столько появилось и что случилось с оставленными на базе землянами. Он только мысленно молился, чтобы у Макфлая и остальных просто в пылу боя вышли из строя или потерялись переговорные, а сами они заперлись бы в какой-нибудь из комнат. Эта надежда дополнительно подгоняла Никсона, заставляя его с яростью одержимого врубаться в ряды врагов. Упырь дрался мечом и диверсантским ножом рядом. Самум и Лилит стреляли через их головы, прореживая лезущих, словно тараканы из всех щелей, одержимых. Но вот и у Тинмагомеда винтовка замолчала. Только Ирмгард, не тратящая ни одного заряда без результата, еще продолжала стрелять. Румо попытался встать рядом с рубящимися друзьями, но лестничный марш был чересчур узким даже для двоих. Заметив это, Малыш неожиданно перемахнул через перила, освобождая место для Самума и обрушиваясь прямо в гущу врагов на нижней лестнице. Сразу несколько тел, сбитые им, будто кегли в боулинге, кувырком покатились по ступеням, подбивая попавшихся на пути. Малыш заработал мечами с удвоенной скоростью, превращаясь в смертоносный ураган, бушующий в тесных коридорах базы…

– Быстрее! – донесся голос оставленного в грузовике Уильяма Кеплера. – У нас рукопашная. Они пытаются прорваться в кузов. Их, наверное, около сотни…

Но на его слова даже ответить пока нечего было – вряд ли их кто-то полностью выслушал и осознал. У Лилит, в конце концов, тоже иссяк боезапас винтовки и в ее руках сверкнул тонкий изогнутый клинок, больше всего похожий на изящную арабскую саблю.

Ошарашенные безумной атакой Никсона одержимые попятились, вновь опровергая представления о них воинов Дагрофа. В наказание за это мгновение передышки Малыш, Упырь и Самум стремительно вырезали тех, кто оказался между ними, и продвинулись до площадки жилого уровня.

– Эй, Санта! – спохватился вдруг Никсон. – Дуй наверх. Посмотри, можно ли изменить сектор охраны ближней башни. Я не хочу, чтобы из леса пришли новые ублюдки и взяли нас в оборот.

– Подтверждаю! – ответил Ив Бертон и умчался выполнять команду. При этом ему придало прыти осознание того, что Майкл совершенно прав, и в дополнение к ужасающему множеству врагов уже забравшихся в базу на них в любую секунду могут обрушиться новые полчища, перебравшиеся по тайной тропе, которую одержимые непостижимым образом обнаружили или подсмотрели.

Диверсанты вырвались в лифтовой холл, где все еще громоздились останки робота-танка и развернулись в просторный строй, получив, наконец, относительную свободу действий. Центром атаки остался, конечно, Никсон. Опираясь не только на умения и опыт рукопашника, но и на свою нечеловеческую силу и выносливость, Малыш прорубался сквозь вражеские ряды, внося панику и сумятицу. Он уже понял, что как бы в действительности свирепы и агрессивны ни были одержимые, но совершенно безумными под действиями мутаций они не стали. Минусом этого являлось то, что они пытались организовать свои действия, а вовсе не быть объединенными одной целью разрозненными одиночками. Именно поэтому они додумались уничтожить все продержавшееся века освещение в верхнем ярусе, когда готовили засаду. И именно поэтому сейчас пытались построить оборону, чтобы остановить неистово рвущихся вперед диверсантов. Но в этом был и существенный плюс – не потерявший разум, не потерял и способности бояться. А бояться им сейчас было чего. Возможно даже, что, натолкнувшись на столь яростных и умелых бойцов, они отступили бы, дав дорогу сильнейшему, но вот беда – отступать им было некуда. И они сражались с ожесточенностью обреченных и загнанных в угол зверей. А Никсон с друзьями тоже не мог обойти их, позволив уйти, так как иной дороги просто не было.