Текст книги "Бек: политический роман"

Взгляды молодых людей встретились.

Гелшат смотрела на него с нескрываемым удивлением и восхищением. Казалось, она впервые по-настоящему разглядела своего гостя.

«Какая же ты красавица!» – с нежностью подумал о ней Азат.

Ах, как много было в этом взгляде того, о чем мечтает молодость!

– Мне пора идти, – взял себя в руки молодой человек, – завтра ранняя служба! Благодарю вас, моя госпожа, за ужин и заботу. И желаю вам счастливого пути! Кланяйтесь своему отцу!

– Как, вы уже уходите?! – расстроилась Гелшат.

– Да, мне пора!

– А вы, – девушка замялась, покраснев, и опустила глаза, – не спрашиваете, когда я вернусь?

– Я… меня нельзя любить, Геля! – впервые назвав девушку по имени, признался Азат и повернулся, чтобы уйти.

Сердце отчаянно стучало в висках – слишком уж много произошло в этот день!

– Почему?! – прошептали губы девушки вслед уходившему молодому человеку.

Глава 11

Победоносное контрнаступление советских войск под Москвой, кроме грандиозной военной победы над группой армий «Центр», принесло и временный захват стратегической инициативы. Стало ясно, что «блицкриг» провалился и Германия стоит перед лицом затяжной войны. Произошло то, чего так боялся фюрер!

Впервые за все время Второй мировой войны фашистские войска перешли к вынужденной стратегической обороне на протяжении всего советско-германского фронта.

Однако неудача Юго-Западного фронта на харьковском направлении и в Крыму, а также отсутствие Второго фронта в Европе, с открытием которого коварно медлили США и Великобритания, привели к тому, что летом 1942 года немецкие войска, подтянувшие на Восточный фронт значительные резервы, начали активное наступление на южном направлении с целью выхода в нефтяные районы Кавказа и плодородные земли Дона, Волги, Кубани.

В июле начались ожесточенные оборонительные операции советских войск на кавказском и сталинградском стратегических направлениях. Фюрер рассчитывал своей победой на юге подтолкнуть Японию, Турцию и Иран ко вступлению в войну против СССР.

Бек, отслеживая настроения в иранском обществе, сообщал в Центр, что страна «живет с оглядкой на ход боевых действий на западном театре войны, и, кроме того, тяжелое экономическое положение народа создает питательную среду для сотрудничества германской разведки с националистами».

В начале 1942-го в Иране начинают свою деятельность националистические организации профашистского толка «Голубая партия», куда входят члены парламента (меджлиса), и «Меллиюне Иран» («Националисты Ирана»). Последней ее организатором, Францем Майером, отводится роль ядра при подготовке к государственному перевороту и взятию курса на союз с фашистской Германией.

Кроме этих организаций в стране действует еще ряд подобных им националистических объединений, но значительно меньших по своей численности.

Националисты применяют тактику бандитских вылазок: обстреливают охрану советских объектов, красноармейцев-связистов при выполнении ими своих обязанностей, отдельные автомашины с продовольствием, нарушают телефонную связь советского посольства в Тегеране, устраиваются враждебные СССР демонстрации и т. д.

Сам же германский агент Майер работает весьма агрессивно и эффективно: меняет явки, пароли и даже свою внешность.

Бек неоднократно выходит на его след, но в последний момент немец ускользает. В Тегеране арестован ближайший сподвижник Майера – Али. Это ощутимый удар по немецкой агентуре! Однако этот успех пока не решает главного, ведь организатор и вдохновитель всех вылазок против Советов разгуливает на свободе!

Советский разведчик знает точно, кто «мутит воду». Именно Майер и его подручные распространяют ложную информацию о якобы имевших место случаях разграбления мечетей красноармейцами и запрете советских оккупационных властей на отправление религиозного культа. Народ верит слухам, возмущается и проклинает «коммунистов»! Нейтрализация агента абвера Майера становится для Азата первостепенной задачей. Тем более что многих из его ближнего круга уже удалось арестовать. Среди них: Вейзачек, Иштван и даже Шульце-Холыус, интернированный в шведское посольство!

Но действовать приходится с оглядкой, ведь агенты заочно знакомы!

* * *

Бек прогуливался по городу, вспоминая последнюю встречу с Гелшат Прошла зима, и уже заканчивался май, а резиденция рода Каджари оставалась безлюдной.

На сердце у молодого человека грусть и печаль. Он вспоминает, что, кажется, сказал девушке что-то дерзкое. Он совсем не хотел обидеть ее, а лишь сказал правду: его, разведчика, живущего каждодневным риском, не принадлежащего самому себе, и правда любить нельзя!

«Да, только нужно было найти какие-то другие слова, сказать то же самое, но как-то иначе, в более мягкой форме, чтобы не обидеть девушку! – укорял себя Азат – Но что случилось, то случилось, и ничего уже не вернуть!»

Случайно, боковым зрением, Бек уловил в толпе знакомую фигуру и скорее догадался, чем понял, кому она принадлежит.

Да, это был германский агент, неуловимый Франц Майер! Сомневаться в том, что и сам он узнан абверовцем, не приходилось!

«Что ж, мы теперь хотя бы в одном положении!» – мелькнула шальная мысль в голове у молодого человека. Он машинальным движением проверил наличие пистолета в потайном боковом кармане платья священника. Упустить Майера, главного организатора тайных немецких акций в стране, Бек себе позволить не мог. Тем более после покушения, совершенного на него немцем, молодой человек чувствовал себя его должником! Судя по всему, на встречу с советским разведчиком германский агент не рассчитывал. Лишь заметив за собой неумолимо двигавшегося Бека, Майер прибавил ходу и поспешил покинуть людное место, свернув в боковой переулок.

Но Азат не отставал. Дистанция между ними неумолимо сокращалась.

Переулок оказался совершенно безлюдным, и Бек потянулся за пистолетом, но, прежде чем он успел выхватить оружие, из ближайшей подворотни неожиданно выскочил незнакомец, одетый в иранскую национальную одежду, и бросился на молодого человека. В руке у него блеснул нож. Бек успел лишь отпрянуть в сторону. Рука незнакомца с лезвием описала дугу в воздухе, не достигнув цели.

Молодой человек крепко схватил иранца за рукав и попытался провести прием самообороны, но на ногах не удержался – слишком уж неожиданным было нападение!

В следующий момент оба они покатились по булыжной мостовой в борьбе за холодное оружие.

Падая и увлекая за собой нападавшего, Бек увидел, как уходивший минуту назад от преследования Майер теперь повернул назад и бежит прямо к ним!

Ситуация становилась критической!

Неимоверным усилием воли Азат вывернул руку незнакомца и смог перехватить ее, державшую нож, своей левой рукой, а правой что было духу ударил незнакомца по переносице. Иранец обмяк и выронил оружие.

И в этот момент раздался выстрел.

* * *

Лето 1942-го в Иране выдалось на редкость жарким. Воздух раскалился, и в пустынных районах в дневные часы висят миражи.

Но еще более жарким оно было в Сталинграде. Здесь – плавится металл, не выдерживая упрямой решимости защитников города стоять насмерть! Весь мир замер в ожидании исхода этого грандиозного сражения, от которого, без преувеличения, напрямую зависит будущее всей войны и мира в целом.

Для наступления на город из группы фашистских армий «Б» выделена 6-я армия генерал-полковника Паулюса в составе 13 дивизий (около 270 тысяч человек, около 500 танков, до 1200 боевых самолетов).

Советские войска встретили противника 17 июля с силами около 160 тысяч человек, около 400 танков и с втрое меньшим числом самолетов.

Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением защитников города, германское командование было вынуждено повернуть на Сталинград с кавказского направления 4-ю танковую армию.

Обе стороны постепенно наращивали количество войск, втянутых в сражение.

К концу сентября группа армий «Б», действующая на сталинградском направлении, уже имела в своем составе более 80 дивизий! К этому времени фюрер объявил о переносе главных усилий всей осенне-летней кампании на Сталинградский фронт. Все иранские СМИ кричат о «скорой гибели Советов», несмотря на запреты действующего руководства страны публиковать подобный материал.

Усиливаются факты саботажа. Местная власть в стране не желает выполнять требования союзников: жандармерия Казвинского района укрывает дезертиров, сбежавших из своих воинских частей, генерал-губернатор Тебриза Фахими ведет подрывную деятельность, направленную на срыв поставок продовольствия советским частям, помещики прячут у себя избежавших интернирования немецких граждан. Бывшие чиновники требуют от купцов скрывать от оккупационных войск продовольствие. И все же после ввода советских войск на территорию Ирана основательная чистка фашистской агентуры и подрывных элементов началась! Только среди иранских националистов арестовано более 40 офицеров, и среди них три иранских генерала!

В разоблачении фашистских агентов и их пособников-националистов большую роль играет группа под руководством молодого человека, сына советского нелегала Вартаняна, ставшего впоследствии знаменитым разведчиком. Группу называют «Легкая кавалерия».

* * *

– С вами все в порядке, святой отец? – Вартанян подскочил к Беку. Два других парня скрутили напавшего на Азата незнакомца и повели его в сторону открытого автомобиля.

– Да, но ушел Майер! – Бек поднялся с земли, потирая разбитую в схватке правую руку.

– Нам удалось его ранить, о чем свидетельствуют кровавые следы! Думаю, что хотя бы на время мы его нейтрализовали!

«Ну значит, мы – квиты!» – подумал советский разведчик.

* * *

Азат не любил читать местную прессу – она приносила страдание. Однако в интересах агентурной работы это приходилось делать.

Он прекрасно понимал, что никакие запреты ничего не принесут без реальных побед. И впервые всерьез молился всемогущему Богу в уединении ночной тиши.

Молодой человек жил на автомате: мечеть, правоверные и отправление культа, жестокое, невидимое противостояние германским агентам и террористическим актам националистов, сбор информации и отправка ее в Центр.

Каждодневный, ежеминутный риск, притупившийся и ставший обыденным!

Но наконец наступил ноябрь 1942-го и незабываемое, острое чувство радости и гордости за свою Родину и великую победу на Волге!

19 ноября 1942 года, после неслыханных по накалу и ожесточению боев, войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов начали контрнаступление на завязшие в бескрайних волжских степях фашистские соединения и уже через несколько дней (23-го) завершили их окружение в районе города с очень русским названием – Калач!

В кольце оказались 22 дивизии и более 160 отдельных частей вермахта! Всего более 330 тысяч человек!

Им предложено сдаться, но ультиматум отклонен. Отрезанные от внешнего мира войска надеются на помощь. Но любые попытки разблокировать смертельный узел обречены на провал!

Войска Донского фронта под командованием генерал-лейтенанта Рокоссовского приступают к уничтожению фашистской группировки.

Впервые за всю войну наступающие советские войска поддержаны огневым валом артиллерии! В воздухе господствуют советские асы!

«Слава Тебе, Господи, слава Тебе!» – Азат стоит на коленях, и по его щекам текут обильные благодарные слезы: он только что получил сообщение о капитуляции генерал-фельдмаршала Паулюса и его войск. Теперь ему ясно: поход Третьего рейха на Иран, Афганистан и Индию не состоялся, значит, надежды фюрера на победу в войне – ничтожны!

Поражение экспедиционного корпуса фельдмаршала Роммеля в Африке, рвущегося к иранской нефти, теперь лишь вопрос времени!

* * *

В 1943-м, после сокрушительных поражений в Сталинграде и на Курской дуге, обстановка в Иране с каждым днем меняется в пользу СССР. Теперь почти нет враждебных публикаций в прессе. Затихли националисты. Акции германской разведки становятся все более редкими.

Катится к концу август. Азат мечтает о Москве. Уже более трех месяцев нет никаких сообщений о родных. Как они там? Жива ли его Леля?

Ничего не известно и о Гелшат Прошло почти десять месяцев с момента их последней встречи.

«Она уехала к отцу, в свою семью. Так и должно быть! Я – советский разведчик и не имею права на любовь!» – убеждает себя Азат, но все равно ему одиноко и грустно. Похоже, что эта глазастая девчонка навсегда ранила его в самое сердце! И с этим уже ничего не поделать!

Молодой человек вдруг вспомнил о магической силе своего кольца и обещании любимой бабушке непременно найти свою вторую половинку.

«Эх, Леля, Леля! Родной ты мой светлячок!» – вздыхает Азат.

В сентябре официальный Тегеран объявил войну Третьему рейху!

Это победа героев, живых и павших, но победивших под Смоленском и Киевом, оборонявших Москву, Сталинград и Курск! И… его тоже!

Шесть лет он шел к ней, через страны и города, риск и одиночество, и наконец пришел – вот она, долгожданная!

Вечером после службы при свете настольной лампы Бек открывает зашифрованное послание Центра:

«Эмир – Беку, 12.09.43: Ваша миссия в Иране завершена. Сообщаем о награждении Вас орденом Красного Знамени!

Приказываем 17.09 с. г. перейти в распоряжение…»

Разведчик не смог дочитать до конца нескольких строк: его сотрясали сухие рыдания. Как давно ждал он этого письма! Как надеялся дожить до этого дня!

* * *

Наступил вечер. Один из тех глухих вечеров, когда слышно, как завывает ветер, разнося по безлюдным улицам пустые бумажные пакеты и прочий мусор, лают собаки и проезжают мимо редкие коляски со спешащими домой пассажирами.

Хаджи-Азат одиноко сидит в кресле во внутреннем дворе своего дома и глядит на водяную мельницу, которая под воздействием воды крутит плоские лопасти. От этого малого электричества зыбким светом горит наброшенная на соседние невысокие деревья иллюминация.

«Неужели скоро увижу своих родных! Просто не верится!»

В следующий момент в голову молодого человека приходит тревожная мысль: «А вдруг с кем-то из них произошло несчастье?! И именно поэтому меня вызывают в Москву?!»

«Нет, нет, не может быть!» – успокаивает он себя, стараясь выбросить из головы дурные мысли.

В следующий момент ему кажется, что в дверь его дома стучат.

«Наверное, ветер», – решает Азат, продолжая сидеть в кресле.

Но в следующее мгновение стук повторяется, теперь более отчетливо.

Бек неслышно подходит к двери. В его руке пистолет, нервы напряжены до предела. Он осторожно приоткрывает ее и…

– Простите меня, Хаджи-Азат, я не знаю, что сказать! – Гелшат стоит одна, закутанная во все темное. На ее лице черная вуаль. Он не узнал бы ее, если бы не голос, который он много раз слышал бессонными одинокими ночами!

– Входите, прошу вас! – молодой человек отступает назад, пропуская гостью.

Девушка входит и бросается к нему на грудь.

Ее тело сотрясают слезы.

– Что с вами, что случилось, прошу вас, успокойтесь! – Руки Азат держит вдоль туловища, не смея обнять ее.

– Обнимите меня, прошу вас! – шепчет Гелшат – Мой отец умер месяц назад, и теперь я совсем одна!

Молодой человек бережно привлек к себе девушку, ставшую для него дорогим существом, о котором он так долго мечтал и без которого страдал в разлуке!

– Что же ваши братья?

– У них свои семьи, своя жизнь! Я для них почти чужая! Последние годы только я одна ухаживала за отцом.

– Пойдемте в дом!

Они входят в прихожую. Здесь Азат помогает девушке снять верхнюю одежду. Затем они попадают в гостиную, и молодой человек усаживает свою гостью в кресло.

Глаза Гелшат печальны и от этого еще более прекрасны. На ней черное муаровое платье и такие же черные до локтей перчатки.

– Я хочу покормить вас!

– Я не голодна.

– Когда вы приехали?

– Сегодня утром. Простите, что побеспокоила вас, – оправдывается Гелшат, – но я была не в силах находиться одна в пустом доме, в котором давно уже вместо людей живут только их фотографии!

– Вы правильно сделали, что пришли ко мне!

– Правда?! – Глаза девушки заблестели от радости.

– Ну конечно правда! – Азат еле сдержался, чтобы не признаться в том, что все долгие месяцы разлуки думал только о ней.

Придвинув стул, он подсел ближе к своей гостье и предложил:

– Расскажите мне все, и вам станет легче!

– Мой отец заболел год назад. Его положили на обследование и нашли запущенную опухоль. Хирургическая операция дала немного, лишь продлив на несколько месяцев его страдания. Я ухаживала за ним все время, пока он болел. Перед самой смертью он отдал мне вот это. – Гелшат стянула перчатку, и Азат увидел на ее пальце знакомое кольцо с инициалами – Г. К.

Между тем девушка продолжала свой рассказ:

– Это кольцо когда-то отдал моему деду его троюродный брат Голям Каджари. Его единственный сын погиб во время службы в армии, и он просил передать его мне, с пожеланием семейного счастья, которого так и не встретил он сам в своей жизни. Вообще-то таких колец было два: одно у Голяма, а другое…

– У – Лэлих Каджари! – закончил вместо Гелшат молодой человек.

– Да. – Девушка с удивлением поглядела на Азата, но в следующий момент она, кажется, догадалась, в чем тут дело: – Ах, ну да! Вы же видели ее на фотографии, с моим прадедом!

И Гелшат, не подозревая, какая буря бушует в сердце молодого человека, продолжала:

– Когда у них в семье родились двойняшки, то их отец заказал ювелиру одинаковые кольца и для этого не пожалел даже фамильный бриллиант! По очень старой и красивой легенде, эти два кольца должны были всегда быть вместе, соединяя два любящих сердца. Только в жизни бывает иначе! – с грустью в голосе произнесла она, глядя на тускло поблескивавшее золото. – А почему вы не спрашиваете, где бриллиант?

Азат больше не мог и не хотел обманывать свою любимую. Завтра он навсегда покинет Тебриз! Она заслуживает правды! И он решился сделать то, что не сделал бы никогда раньше, что равносильно провалу для агента, – признаться!

– Потому что достаточно лишь нажать на сферу, и она автоматически отъедет вправо, обнаруживая под собой редкой чистоты бриллиант в десять карат!

– ?!!

Азат вышел из комнаты, но вскоре вернулся вновь, что-то сжимая в своем кулаке. Протянув руку девушке, молодой человек разжал пальцы. На его ладони лежало такое же кольцо, только с инициалами – Л. К.

Гелшат вскрикнула и в страхе закрыла лицо руками.

– Не бойся, милая, я – Азат Каджари, а Лэлих – моя родная бабушка!

Потрясение было настолько сильным, что девушку бил озноб и она молча, с глазами полными слез, глядела на молодого человека, не в силах произнести ни слова.

Какое-то время они так и смотрели друг на друга. Азат гладил руку девушки, присев возле нее на колени.

А потом в порыве отчаянной решимости она протянула руки навстречу Азату, и они крепко обняли друг друга.

– Я люблю тебя! – прошептала Гелшат. – Я так давно безответно тебя люблю и страдаю!

– Ты ведь знаешь, что меня любить нельзя!

– Почему, ведь ты же мне даже не двоюродный брат?! Может, я тебе безразлична?!

– Все дни нашей разлуки я думал только о тебе!

– Так что же тогда?!

– Я… завтра я покидаю Иран!

– Завтра?! Уже завтра! Почему?!

– Я советский разведчик!

– Ты… возвращаешься домой…

– Да, милая, в Москву, – вместо девушки договорил Азат.

– И мы никогда не увидимся вновь?! – с ужасом в голосе произнесла Гелшат.

Азат не знал, что ответить, и, не выдержав ее взгляда, опустил глаза.

– Пусть так, но впереди еще целая ночь! – Губы девушки потянулись к губам молодого человека. – Наша ночь!

Глава 12

В 1943 году немецкая разведка понесла в Иране сокрушительное поражение. Этому в решительной мере способствовали победы советского оружия.

Последняя операция оставшихся в тегеранском подполье германских агентов, носившая кодовое название «Длинный прыжок», имела целью убийство лидеров «Большой тройки»: Сталина, Рузвельта, Черчилля, прибывших в Иран на Тегеранскую конференцию. Фашистская Германия этим убийством планировала изменить ход войны.

Учитывая важность акции, ею руководил сам шеф политической разведки (СД) Кальтенбруннер, который поручил ее исполнение опытному разведчику штурмбанфюреру СС Отто Скорцени.

На территорию Ирана была сброшена группа террористов, которые незамеченными добрались до Тегерана.

Но здесь удалось запеленговать их радиопередатчик, и группа была обезврежена.

Были арестованы и главные фигуранты акции: Отто Скорцени, Майер и др.

* * *

Подошла к концу работа Тегеранской конференции. Главного наконец достичь удалось: решения об открытии Второго фронта!

Накануне убыл на родину американский президент Рузвельт, который, приняв предложение Сталина, все дни работы совещания «Тройки» проживал на территории советской миссии.

Сталин и Молотов пили чай на крыльце, любуясь ухоженной территорией. Вокруг много зелени, светит солнце, и настроение у советских руководителей под стать прекрасной погоде.

К ним подошел глава советской дипломатической миссии в Тегеране Смирнов:

– Иосиф Виссарионович, прибыл шах Ирана Мохаммед Реза. Он говорит, что встреча с вами была обговорена вчера по телефону!

– Совершенно верно! Пусть заходит к нам!

Смирнов удалился.

Проводив его взглядом, Молотов спросил у разомлевшего на ласковом иранском солнышке Сталина:

– Коба, по какому вопросу приехал шах? Снова будет просить вывода наших войск с территории страны?

– Он вчера сказал, что хочет сфотографироваться с нами на память и что у него есть ко мне небольшая личная просьба.

– А, ну это другое дело!

* * *

Виктор бежал по бульвару в сторону своего дома. Он только что прилетел в Москву из Средней Азии на военном транспорте.

Был ранний октябрь, но в воздухе пахло снегом. Редкие люди, попадавшиеся на его пути, с удивлением оборачивались на спешащего молодого человека.

Задыхаясь от бега, он остановился у знакомой двери. Едва перевел дыхание и дважды, как прежде, крутанул круговой звонок.

Виктору показалось, что прошла целая вечность, а там, за дверью, тихо. Никого нет! Где его родные, что с ними?!

Но наконец послышались едва различимые шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась.

– Бабулька, родная моя, как я рад тебя видеть! – обнимал свою Лелю молодой человек. – Какая же ты легенькая! Вы голодали?!

– Мальчик мой, ты меня задушишь! Наверное, ты забыл сколько мне лет?!

– Дождалась меня, умница!

– Я очень скучала по тебе и не могла умереть, не увидев тебя вновь! Где же ты был все эти годы?!

– Об этом говорить долго, но главное – я только что вернулся из Тебриза, где на стенах дома, принадлежащего роду Каджари, висят фотографии твоей молодости! Это как машина времени. Теперь я знаю, почему в тебя так влюбился мой дед!

– Ты был там?! Ты рисковал жизнью?! – Лэлих внимательно, будто желая разглядеть что-то недосказанное внуком, смотрела на него.

– Родная моя, какая же ты умная! А где отец? – встрепенулся Виктор.

– На работе. Он все еще преподает, только теперь в Институте железнодорожного транспорта. Но туда можно позвонить!

– У вас есть телефон?! Я и не знал этого!

– Установили около двух месяцев назад и еще одну комнату дали совсем неожиданно! Впрочем, теперь я понимаю почему: к твоему возвращению!

* * *

– Бедная девочка! – Леля только что услыхала рассказ внука о том, что на ее родине совсем одна, после смерти своего отца, осталась ее дальняя родственница, Гелшат Каджари, так похожая на нее в молодости!

Виктор и его бабушка сидели за знакомой ширмой в комнате старой женщины и пили зеленый чай в ожидании Платона Ананьевича, который, как только узнал о приезде сына, тут же заторопился домой.

Леля долго держала в руках кольцо своего брата с буквами «Г. К.» на выпуклой сфере (молодые люди поменялись кольцами, прощаясь, в знак своей любви и верности друг другу), молча разглядывая знакомые инициалы. Она словно бы хотела почувствовать в нем тепло рук своих родственников, передававших кольцо друг другу.

Виктор, понявший состояние старой женщины, сидел тихо, стараясь не мешать ее воспоминаниям.

На следующий день майор Службы внешней разведки Виктор Платонович Шабров вернулся домой подполковником и орденоносцем! Его оставили в Москве, назначив заместителем начальника отдела.

Молодой человек стал жить с отцом и бабушкой в их старой квартире, где их семья теперь занимала целых три отдельных комнаты и имела, редкий по тем временам в Москве, телефон!

Когда он появлялся в военной форме, все жители дома с большим почтением и удивлением одновременно разглядывали боевой орден на его груди.

Тогда еще в Москве столь высокая награда была большой редкостью. Ведь продолжалась война, и до возвращения ее героев оставалось еще долго, очень долго!

* * *

Подполковник Шабров с головой окунулся в работу. Его отдел разрабатывал сложные операции по обеспечению победы Красной армии в войне.

Речь шла о проведении спецмероприятий в фашистском тылу и далеко от воюющих армий. Но главной проблемой, стоявшей перед всей советской разведкой, являлось овладение информацией о создании американцами секретного ядерного оружия.

Наступил новый, 1944 год. Советские войска проводили серию наступательных операций на юге с целью освобождения Крыма и Правобережной Украины, а также разгрома группы армий «Юг» и «А».

Вся Москва замирала у репродукторов, слушая сводки Информбюро, которые уже давно ассоциировались со знаменитым голосом всесоюзного диктора Левитана – «личного врага» германского фюрера.

В один из морозных январских дней Шаброва вызвали к начальнику Внешней разведки НКГБ СССР комиссару третьего ранга Фитину.

Павел Михайлович был талантливым молодым руководителем и лишь на три года старше Шаброва. Их отношения складывались дружески. Но когда Виктор вошел в кабинет, Фитин взглянул на него строго и сразу задал прямой вопрос:

– Кто такая Гелшат Каджари?

– Это моя дальняя родственница, проживающая в Иране. – У Шаброва похолодело внутри от недоброго предчувствия.

– И все?

– Нет, она – моя невеста! – честно признался Виктор.

– Тебя вызывает Берия. Ты хорошо знаешь наши с ним отношения. Берегись, Виктор!

– А почему вы спросили про Гелшат?

– Об этом спросил не я, а Берия. А я не знал, что ему ответить! – сказал Павел Михайлович, и в его голосе прозвучал упрек.

Ах, если бы и сам Виктор знал, что ответить!

* * *

– А, заходи, заходи! Эх, какой красавец! – Нарком Лаврентий Берия сверкнул из-за стола толстыми стеклами своих очков. – Недаром все иранские красавицы от него без ума! – сказал он в сторону стоявшим поодаль от его стола генералу и полковнику НКВД.

Те плотоядно ухмыльнулись.

Виктор впервые воочию увидел известного на весь СССР «несгибаемого ленинца». Кабинет наркома был громаден и давил тяжестью темного дерева, которым были покрыты все его стены.

Между тем Берия задал главный вопрос стоявшему у двери Шаброву:

– А кто это – Гелшат Каджари?

– Моя невеста! – кратко ответил Виктор. Он решил, что скажет именно так, еще когда шел сюда.

– Я знал, что ты хороший разведчик, а оказывается, ты еще и бабник!

Виктор промолчал, понимая, что сейчас, возможно, решается его судьба. А может быть, и судьба его родных.

– Так ты любишь ее? – спросил Лаврентий Берия после небольшой паузы.

– Да, люблю.

– Вот и она тебя любит! Да так сильно, что даже товарищ Сталин уже знает об этом!

Повисла тягостная минута молчания, которую нарушил сам Берия:

– Ну что же, завтра встречай свою невесту! Спецрейс прибывает на Ходынское поле в 10 утра!

Виктор готов был услышать все что угодно, но только не это, из уст самого Лаврентия Берии. Ему показалось, что он просто ослышался!

В состоянии, близком к аффекту, Шабров продолжал молча стоять у двери.

– Ну нет бы сказал спасибо, а он – молчит! – вновь обратился к своим сотрудникам всесильный нарком и хохотнул, глядя на молодого человека. – Ладно, Шабров, иди и помни, что от того, как ты поступишь, зависит, останется Гелшат Каджари в СССР или вернется назад!

Выйдя из кабинета наркома, Виктор шел по длинному устланному красными ковровыми дорожками коридору, и ему казалось, что он спит. Неужели уже завтра он увидит ее, свою единственную любовь, здесь, в Москве! Или все это неправда, какая-то злая шутка?

* * *

Самолет подкатил совсем близко к зданию аэровокзала. Винтовая машина натужно гудела и тряслась, отходя от долгого полета.

Виктор стоял у самого взлетного поля, выйдя из трофейной «эмки», полученной им у Фитина.

Кроме него встречающих почти не было. Наконец машина, чихнув последний раз, остановила свой бег.

К борту подкатили лестницу на колесах, и дверь металлического чрева распахнулась.

Виктор, чувствуя сильнейшее волнение, подошел вплотную к самолету.

Вот на трапе показался какой-то военный, еще один, затем пауза… И наконец – огромные, испуганные и такие родные глаза.

– Салом, родная! – Молодой человек испугался, что Гелшат может не узнать его, изменившегося, в незнакомой военной форме.

– Салом, любимый!

* * *

Дверь квартиры № 15 отворилась сразу, лишь только Виктор коснулся звонка. На пороге стояла Леля.

– Салом, бабушка!

– Салом, внученька! Я знала, что ты приедешь! – Протянула руки к девушке мудрая женщина.