Текст книги "Древние искатели правды. Путь к истокам"

На рассвете четвертого дня отряды один за другим двинулись в направлении Змеиной горы. Путь было решено держать через доросские холмы. Это место притягивало своей таинственностью, и в то же время внушало ужас многим асаргам. Некоторые асарги, несмотря на рассказ Чтислава об этом месте, до сих пор представляли его как обитель неведомых сил, где живут духи зверей. В этом походе асарги решили еще раз проверить то, что говорили охотники и воины Чтислава об этом месте.

Несмотря на то, что продвигаться вперед пришлось медленно из-за опасений встретить неведомые силы, уже на второй день пути отряд Очеслава достиг доросских холмов. Любые попытки найти мифических духов зверей, как и ожидалось, не увенчались успехом, и с облегчением отряд Очеслава двинулся выше по течению реки.

Здесь местность значительно отличалась от той, которая была ниже по течению. На берегу и рядом с ним стало больше появляться черемухи и мелкой яблони, что вероятно будоражило и опьяняло человека, оказавшегося здесь ранней весной. Увидеть берега, покрытые тысячами ветвей с распустившимися белоснежными лепестками, несущими аромат, не могло оставить без впечатлений даже в меру равнодушного человека.

Немного в стороне от извилистой реки росла лиственница, береза, сосна. Здесь, на холмистых землях, эти деревья скрывали под собой разнообразную и порой удивительную растительность. Однако самым заметным из растений здесь был все же известный всем папоротник. Он как будто стремился перерасти всех своих соперников и тянулся вверх, стремясь догнать даже высокие кустарники.

По мере продвижения вперед стало темнеть, и воины Очеслава организовали лагерь. После еды и небольшого отдыха воинов нагрянула ночь. Возникало ощущение, что в этом месте звезды как никогда сияли особенно ярко. На горизонте они как бы сливались с гористой местностью, и казалось, что небосвод может вот-вот рухнуть на землю и раздавить ее вместе с отрядами асаргов.

После тяжелого дня мысли многих воинов не давали им заснуть. Не исключением был и Братислав. Он первым и нарушил тишину, в которой пытались заснуть единородцы.

– Многие люди в поселении Дарена думают, что сокровища в горе находятся в виде слитков и монет, а выходит, что все иначе, – сказал Братислав. – На самом деле гора содержит золото, которое постепенно вымывается из ее пород. Это дает людям возможность просеивать песок для добычи металла. Как ты думаешь, Очеслав, миф о змее и сокровищах в горе действительно выдумка?

– Я думаю, что наши предки не чтили золото, – ответил Очеслав. – Они ведь не были торгашами и не ставили себе задачи приумножать желтый металл. Многие представители нашего народа просто не будут торговать потому, что сочтут это унизительным. За счет других они не станут наживаться даже тогда, когда иначе будет сложно выжить. Наши люди считают богатством куда более важные вещи. Например, солнечные лучи – чем не богатство. Как можно выжить без тепла солнца? Да никак, нашему народу не обойтись без матушки-природы. Наш народ тысячелетиями занимался возделыванием полей. У него руки по локоть в земле, и без обогрева земли солнцем мы не вырастим ничего в междуречье. А теперь смотри вот что. Как всем известно, именно на западе, за Змеиной горой скрывается солнце на закате. Это так, Братислав?

– Да, так, – подтвердил Братислав.

– Смотри дальше, – продолжил Очеслав. – В горах, особенно таких высоких как Змеиная, имеется вечная мерзлота. Наш народ многое из прошлого изложил в мифах и сказаниях, которые не следует понимать буквально. Кроме того, надо понимать, что за многие тысячелетия мифы были искажены в силу давности и ошибок пересказов. Не все мифы удавалось записать и сохранить. На самом деле змей может олицетворять зиму, которая своим холодом сковывает живую природу мертвой хваткой. Солнце – это залог выживания нашего народа. Поэтому и сочинил народ мифы и сказания о том, что кто-то похищает солнце. Например, похищает змей. Пока солнце похищено, вся земля лежит под снегом, дуют холодные ветры.

Благодаря тому, что наши предки почитали природу, отождествляли ее с живым существом, соблюдали правила, по которым нужно жить в гармонии с собой и природой, им удавалось жить по триста лет и более. Жители западного поселения асаргов забыли, что когда-то наши предки жили так долго. В Асарге же до сих пор помнят о том, что наши предки могли жить столько, сколько они хотели жить. Более того, некоторые жители города до сих пор живут достаточно долго. Например, верховный жрец Белимир живет уже около ста пятидесяти лет, и я думаю, что это не предел для него. По нему не скажешь, что ему больше шестидесяти. А теперь подумай, что дороже – золото или возможность жить в разы дольше обычного?

– Я думаю, что жизнь куда важнее любого золота, – ответил один из воинов западного поселения асаргов.

– Правильно, – сказал Очеслав. – Для таких людей, как Белимир, золото не является богатством. Для таких людей более важна природа, внутренний мир человека и стремление идти к богу.

Таким образом, богатство заключается в жизни, а раз зима похищает солнце, значит, можно сказать, что похищает и жизнь. Так что это не совсем сказка, что змей похищает богатство. Просто наши предки под богатством могли понимать не золото, а возможность жить и духовно развиваться.

– А почему именно змей похищает богатство? – спросил Братислав. – Почему некоторые народы поклоняются ему или дракону?

– Этот вопрос лучше задать нашим мудрецам, – ответил Очеслав. – Впрочем, нам кое-что можно выяснить и без их помощи. Когда мы будем на горе, то у нас будет отличная возможность лично проверить миф о змее, который прячет богатство. А сейчас пора спать. Что толку от разговоров, если мы все завтра упадем от усталости и не сможем ничего сделать. Завтра ожидается изнурительный и очень долгий день, так что разговор закончен.

На рассвете отряды асаргов вновь отправились в путь. Вскоре было достигнуто подножье знаменитой Змеиной горы. Остановившись и дождавшись подхода второго отряда асаргов во главе с Руславом, Очеслав предложил двигаться дальше в гору только его отряду. После непродолжительного обсуждения отряд Руслава остался на месте, а отряд Очеслава двинулся к входу в пещеру, о котором асарги узнали еще от пленных высичеронцев.

По мере приближения к входу в пещеру воины стали слышать усиливающийся гул. Подойдя вплотную к входу, асарги обнаружили массивную глыбу, которая преграждала проход внутрь пещеры. Осмотрев препятствие, асарги выяснили, что каменная глыба закрывала вход не полностью. Через щели между глыбой и стенками входа наблюдался мрак пустоты, из которого, казалось, сквозило только холодом и смертью.

Четырех человек хватило, чтобы сдвинуть глыбу немного в сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы можно было зайти в пещеру. Оставив у входа в пещеру несколько воинов, Очеслав с остальными воинами зажег факела и двинулся вглубь пещеры на встречу с неизвестностью. Постепенно лаз пещеры стал расширяться, и воины оказались в просторной полости. В этом месте на стенах имелись изображения охотников на огромных животных. Охотники были похожи на людей, но имели слишком длинные ноги и руки. Они держали в руках копья и метали их в огромных ящеров. Другие рисунки изображали людей, которые поедали других людей. В голову приходило то, что рисунки были нанесены в разное время. Так, рисунки с наездниками на невиданных животных были нанесены с использованием нескольких цветов и более изящно, чем более грубые изображения людоедов, нарисованные углем. Увиденные рисунки только усиливали тревогу.

Через некоторое время своды пещеры стали сужаться. Затем проход пещеры стал поворачивать в сторону и снова расширяться. Очень скоро воины оказались во второй, еще большей полости пещеры, где обнаружили огромное количество человеческих останков. В этот момент из неисследованного лаза пещеры послышался какой-то топот и рык. Не имея представлений о том, кто бы это мог быть, воины приготовились держать оборону у входа в неисследованный лаз пещеры.

Вглубь прохода, который вел неизвестно куда, было брошено несколько факелов. Они осветили мрак темного прохода, из которого шум стал все быстрее и быстрее нарастать. Воины Очеслава встали в боевое построение и приготовились сразиться с неведомым врагом. Наконец, факелы осветили источник рыков и топота. Из темного прохода пещеры на асаргов быстро надвигались существа, которые только отдаленно напоминали людей. В руках у них были примитивные топоры, которыми они замахивались по мере приближения к асаргам. Вместо слов из пасти чудовищ издавался только визг, рычание и какое-то посвистывание. Выпущенная в лоб первому чудовищу стрела не уняла пыл нападающих. Они с еще большей яростью стали стремиться попасть в большую полость пещеры. За первой выпущенной стрелой полетели следующие, но на место погибшим чудовищам прибывали все новые и новые монстры. Постепенно чудовища стали все больше и больше вваливаться в пределы большой полости пещеры.

Очень скоро стрелы перестали успевать выполнять свое смертельное предназначение. Поэтому сдерживать натиск врага асаргам пришлось уже в ближнем бою. Ближний бой показал, что враг обладает огромной нечеловеческой силой. Некоторые удары топоров, которые наносили чудовища по щитам асаргов, приводили к тому, что попавших под удар воинов отбрасывало в сторону. Более того, некоторые щиты асаргов не выдерживали и ломались от таких ударов. Тем не менее при атаке чудовища несли огромные потери, поскольку их навыки в военном деле были намного ниже, чем у асаргов. Кроме того, чудовища не имели щитов и не обладали представлениями о слаженности своих действий.

Постоянно получая новые силы из неисследованного прохода пещеры, чудовища стали теснить асаргов. Поняв, что дело может привести к поражению, Очеслав дал команду своим воинам отступать в узкий проход пещеры, который вел к выходу из нее. Несмотря на то, что сражение не прекращалось ни на мгновение, воины Очеслава стали постепенно менять наиболее уставших и раненых из первых рядов и уводить их вглубь узкого прохода. Постепенно все воины оказались между первой и второй полостями пещеры, и обороняться стало несколько легче. Кроме того, напор разъяренных нелюдей стал слабеть. Более того, атака противника вскоре и вовсе прекратилась, когда из глубины пещеры асарги услышали протяжное рычание. После прекращения атак монстры все как по команде стали отступать. По мере отступления монстры бросали всех своих убитых и спешно скрывались в направлении самой большой обнаруженной полости пещеры.

К счастью, после боя все воины Очеслава оказались живы. Убитые асаргами враги имели мощные челюсти, низкий лоб, искривленные ноги и шерстяной покров. Некоторые волосатые чудовища имели на себе какие-то лохмотья и источали отвратительный запах. После осмотра убитых чудовищ асарги завалили проход пещеры их трупами и двинулись в сторону выхода из мрачной пещеры. По мере продвижения к выходу послышалась возня, крики и лязг металла. Тут же один из воинов, который был снаружи, вбежал в пещеру. Едва переводя дыхание, он сообщил, что на них внезапно напали высичеронцы, которые попытались отсечь их от входа в пещеру. Понимая, чем может закончиться разделение асаргов на более мелкие группы, он дал знак остальным быстро выбираться из пещеры. Выбежав из пещеры, Очеслав и его воины были потрясены происходящим. У входа в пещеру велась настоящая сеча, и уже были привлечены даже силы отряда Руслава. Отряды высичеронцев пытались сломить сопротивление воинов Очеслава и пробиться к входу в пещеру. Остававшиеся у входа в пещеру воины Очеслава с большими потерями удерживали вход. Тем временем отряд Руслава пытался прийти к ним на помощь, но из-за невыгодного положения не мог пробиться. Положение для Руслава усугублялось тем, что высичеронцы скидывали с горы камни, которые увлекали за собой другие камни. Вся эта громада камней и пыли с огромной скоростью неслась в сторону его отряда и не давала возможности объединиться с воинами Очеслава.

Не успев отойти от сражения с нелюдями в пещере, воины Очеслава снова вступили в бой. Одним из первых в бой бросился Братислав. Он и еще несколько воинов прорвались прямо в центр группы высичеронцев, которые скидывали вниз камни на воинов из отряда Руслава. Остальные воины вместе с Очеславом пытались сделать то же самое, но путь им преградил новый отряд высичеронцев. Битва стала еще более ожесточенной и кровопролитной.

Пока Очеслав со своим отрядом у входа в пещеру продолжал отбиваться, Братислав и еще несколько воинов, которые были с ним, сильно замедлили действия тех, кто скидывал камни в сторону воинов Руслава. Это привело к тому, что второй отряд асаргов сумел быстро пробиться к Очеславу и его воинам. Совместными усилиями объединенные отряды асаргов смогли отбиться от высичеронцев и вскоре уже сами стали их теснить.

Осознав, что битва идет к проигрышу, высичеронцы попытались взобраться выше, чтобы занять более выгодное положение. Однако на исход сражения это не повлияло. Оставшиеся у подступов к пещере высичеронцы были полностью разбиты, и их остатки спешно отступили.

За победу в сражении над высичеронцами асарги заплатили тяжелую плату. Много храбрых воинов полегло у входа в мрачную пещеру Змеиной горы. Мрачен как никогда был и Очеслав, а также остальные воины. Долго он ходил посреди склона горы и осматривал окровавленные тела убитых соратников. Наконец, Очеслав подошел к основной группе выживших воинов и попросил воина по имени Святобой посчитать тех, кто еще мог держать в руках меч.

Вскоре Святобой посчитал воинов, способных сражаться и вернулся к Очеславу.

– Очеслав, примерно каждый пятый воин из двух наших отрядов погиб в этом ужасном сражении, – сказал Святобой. – Из выживших каждый третий воин серьезно ранен и не может сражаться до тех пор, пока не будут залечены его раны.

– Я не вижу Братислава, – сказал Очеслав. – Мы вместе выходили из пещеры и некоторое время сражались вблизи входа в нее.

– Братислав погиб, – сказал Святобой. – Те, кто с ним был рядом, в последние для него мгновения, рассказали, что высичеронцы оттеснили их далеко в сторону от наших основных сил. Практически все, кто был с Братиславом, погибли. Из тех, кто с ним был до конца, выжили только Один и Одинец. Оба воина получили ранения, но готовы сражаться и сейчас. Все выжившие желают отмщения за гибель соратников и пойдут на город высичеронцев, если ты и Руслав примете такое решение.

– Тем, кто отдал свои жизни за правое дело, должны быть отданы последние почести, а раненым должна быть оказана помощь, – сказал Очеслав. – Святобой, найди людей и позаботься об этом. Возможно, что нас сегодня ждет еще одно сражение. И я полагаю, что возможности попрощаться у нас больше не будет.

Не успели асарги попрощаться со всеми своими павшими соратниками, как был замечен десяток приближающихся всадников высичеронцев.

– Полсотни их воинов бегут с поля битвы, а десять пытаются атаковать, – сказал Святобой. – Думаю это переговорщики. Если они пытаются вести с нами переговоры, значит, мы их здорово потрепали.

– Скоро мы все узнаем, – сказал Очеслав.

– Смотрите, похоже, что жрец высичеронцев не является высичеронцем, – сказал Чтислав. – Он, скорее, выходец из земель круергов. А вон тот здоровяк похож на Волферония.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Очеслав.

– Мне немного удалось выяснить от наших пленных высичеронцев, как должны выглядеть вождь и жрец этого народа, – ответил Чтислав. – Надеюсь, что полученные от пленных сведения нам пригодятся при переговорах. Думаю, что нам также могут пригодиться останки одного из чудовищ, что мы видели в пещере. Нужно дать остальным знать об этом.

После обсуждения всадников и последних приготовлений, Очеслав взял с собой около десяти воинов и выступил навстречу высичеронцам. Как только высичиронцы приблизились, разговор начал жрец Сирпиан.

– Вы с вероломством вторглись в наши земли и в священную пещеру горы, – возопил Сирпиан. – Мы требуем, чтобы вы немедленно ушли с нашей земли.

– Похоже, что вы забыли, что сами вторгались на нашу землю, – ответил Очеслав. – От пленников мы многое узнали о ваших кровавых делах на наших землях. Как вы поступили, вторгнувшись в наши земли, так и с вами вправе поступить другие народы.

Кроме того, ты, жрец, заявил, что мы вторглись в ваши земли. А я даже не уверен в том, что эти земли принадлежат вам по праву. Задолго до вас эти земли находились под влиянием асаргов. Я же не слышал того, чтобы вы спрашивали разрешения у асаргов на расселение в этих местах. Возможно, что пришло время вернуть влияние асаргов на эти земли.

– Я отрицаю необходимость спрашивать разрешение у какого-либо народа, чтобы здесь жить, – сказал жрец. – Разрешение здесь жить нам дал всесильный змей, который способен низвергнуть огонь и поглотить вас.

– Видел я вашего змея, – сказал Очеслав. – Похож на обезьяну, имеет огромные челюсти и клыки. Ты об этом змее говоришь? Эти чудовища, что населяют пещеру, поедают ваших же братьев и сестер. Высичеронцы, не верьте вашему жрецу. Нет никакого змея, есть только звери в пещере, которые людьми не являются. Вы отдаете этим зверям на растерзание даже своих соплеменников.

Тут из стана жреца начали выкрикивать возгласы негодования. Высичеронцы стали кричать, что Очеслав оскорбляет их божество и лжет. Однако Очеслав не растерялся и приказал бросить труп одного убитого чудовища из пещеры, которого воины Очеслава вытащили на поверхность. В результате наступило молчание. Высичеронцы обступили труп и стали что-то друг другу говорить.

– Ваш жрец говорит, что ваш змей всесилен и может творить чудеса, – продолжил Очеслав. – Я видел, какой он всемогущий и какие чудеса может творить. Но я не могу понять одного, как он, такой всемогущий, не покарал меня за то, что мои воины вторглись в пределы его обители?

Тут высичеронцы снова стали о чем-то между собой говорить и все чаще смотреть в сторону жреца.

– Глупцы, вы обманываете себя и других, – сказал Сирпиан. – Змей не имеет телесного обличия. Если вы не уберетесь с наших земель немедленно, то будете разбиты силой нашего божества и силой высичеронцев.

– Объясни нам, жрец, почему змей не убил нас сразу, а собирается убить только тогда, когда мы останемся на этой земле? – спросил Чтислав. – Не потому ли, что ты собираешься прикрыться своими воинами. Отвечай же, почему мы еще целы, ведь, по твоим словам, мы нанесли твоему божеству сильнейшее оскорбление?

– На все воля змея, – сказал Сирпиан. – Если он не убил вас, то такова его воля. Мы не можем обсуждать его поступки.

– В лукавстве людям проще говорить о божествах, о делах людских говорить сложнее, так как их правдивость можно проверить, – сказал Очеслав. – Сказывается мне, что ты снова лжешь. Нам никто не может запретить что-либо обсуждать. Ты сказал, что на все воля змея, но зачем тогда воля людям? Зачем воля людям, если за них все решает кто-то другой? Творец дал людям свободу воли не для того, чтобы ее затем забрать. Твой змей творцом явно не является. Творец не приемлет насилия и рабства, а человек без воли именно рабом и является. Асарги никогда рабами не были и не будут.

Если вы не отдадите нам захваченных вами асаргов и близких по крови нам пленников и не перестанете устраивать набеги, то пойдем на вас войной. За то, что вы причинили много бед, мы также требуем, чтобы вы сдали оружие, выдали на суд наших людей тех, кто принимал решения о нападении на асаргов. Мы также требуем, чтобы вы впустили нас в ваш город и передали нам несколько ваших людей, которых мы заберем с собой и за год обучим ремеслу и возделыванию полей. Это позволит вам в дальнейшем прокормить свой народ, не прибегая к грабежу и насилию.

Выслушав Очеслава, высичеронцы были настолько озадачены, что долго не могли вымолвить не слова. Понимая всю сложность положения, жрец попытался убедить вождя высичеронцев прекратить переговоры и готовиться к сражению. Однако ему это не удалось. Поняв, что высичеронцы не желают проводить одно сражение за другим, да еще и при таких переговорах, жрец предложил Очеславу поединок.

В поединке Очеслав должен был одолеть любого из воинов высичеронцев, которого выберет жрец. По условиям договоренностей, если побеждал Очеслав, то высичеронцы должны были выполнить все ранее выдвинутые требования асаргов. Если Очеслав проигрывал, то асарги должны были покинуть земли высичеронцев в кратчайший срок. Противником Очеслава жрец выбрал вождя высичеронцев.

На случай своего поражения Очеслав дал несколько распоряжений перед поединком. Также поступил и Волфероний. После основных приготовлений к поединку жрец попросил вождя отлучиться для совершения ритуала. Как поняли асарги, жрец обещал вождю высичеронцев, что принесет змею жертву и попросит у него победу для Волферония. Когда жрец и еще двое высичеронцев с ним скрылись из вида остальных, все приготовились к началу поединка. Воины расступились перед Очеславом и Волферонием и образовали круг.

Как только место для поединка было готово, вождь высичеронцев обрушился на Очеслава с двумя огромными мечами. Лезвия его мечей проносились в направлении Очеслава много раз, но всякий раз Очеславу удавалось уклониться от удара. Не попав в очередной раз в цель, вождь высичеронцев рассвирепев от неудачи, с громким криком замахнулся одновременно двумя мечами, но, не успев ударить, был насквозь пронзен молниеносным выпадом знатока воинских традиций. Не простояв и нескольких мгновений, Волфероний замертво рухнул на землю.

При виде этого высичеронцы долго молчали и не могли сдвинуться с места. На слова Очеслава о выполнении условий договора они долго не отвечали. Однако впоследствии, после непродолжительных переговоров высичеронцев, разговор с асаргами начал воин по имени Лорферон.

– Теперь, когда Волфероний мертв, остальные наделили меня правом сообщить, что высичеронцы согласны выполнить все требования сильнейшего, – сказал Лорферон.

– Почему ваш вождь сам согласился участвовать в поединке, а не назначил для этого своего лучшего воина? – спросил Очеслав.

– Потому что Волфероний и был нашим самым лучшим воином, – ответил Лорферон. – По традиции вождями высичеронцев становятся только самые лучшие и сильные воины. Отказ Волферония от личного участия в поединке мог означать его слабость. Волфероний не хотел, чтобы его считали трусом. Поэтому он и согласился с предложением Сирпиана участвовать в поединке.

Вскоре высичеронцы сдали оружие и впустили асаргов в свой город. Оказалось, что город не имел защитных стен и больших строений, что могло объяснить решение высичеронцев идти на переговоры из опасения быстрого взятия города. Большинство городских строений были сделаны из камней и блоков, сделанных на основе какого-то примитивного состава. Улицы между домами были узкими. Посреди города стоял алтарь, на котором приносились жертвы культу змея. Рядом с этим местом была выкопана яма, где содержались пленники высичеронцев и куда иногда стекала кровь от жертв жестокого культа.

– Так вот значит, где высичеронцы содержат пленников, – сказал Чтислав. – Как я смотрю, не самое уютное место. Не хотелось бы мне попасть в плен к этому воинственному народу и видеть стекающую кровь тех, кто еще недавно ходил по земле.

– Лорферон обещал нам освободить пленников из ямы, – сказал Очеслав. – Он также обещал привести к нам тех, кто принимал решение о нападении на наших людей. Пока я не вижу, чтобы высичеронцы торопились с выполнением этого обещания.

– Ты думаешь, что они нарушат свое обещание? – спросил Чтислав.

– Думаю, что не нарушат, – ответил Очеслав. – Они привели нас в свой город, а это уже о многом говорит. Думаю, что возможностей противиться исполнению своего обещания у них практически не осталось.

– О чем ты? – спросил Чтислав.

– Когда мы подходили к алтарю, я заметил, что в городе полно раненых, – ответил Очеслав. – Тех же, кто может держать меч в руках, я насчитал значительно меньше. И я думаю, что это не только результат наших действий у входа в пещеру, но и результат действий кого-то еще. Похоже, что высичеронцы не так давно имели дело с хорошо организованным противником, который, как и мы, истрепал их военные возможности.

Тем временем к алтарю подошел Лорферон, который в сопровождении нескольких воинов, привел с собой двух бывших соратников. Также он распорядился вызволить пленников из ямы и передать их асаргам.

– Мы исполняем свою часть уговора, – сказал Лорферон. – Поэтому передаем пленников. Кроме того, мы передаем и всех остальных, кого только обещали вам передать. После гибели Волферония некоторые из нас не желали идти на такие условия мира, но возобладало мнение тех, кто устал от бесконечных войн и стычек с соседними племенами и народами. Мы также готовы передать вам на время несколько наших людей для обучения ремеслу.

– Мы приветствуем такое решение, – сказал Очеслав. – Оно позволило сохранить множество жизней. Но мне кажется, что одно из условий мира вы все-таки не исполнили до конца.

– О чем ты говоришь? – взволнованно спросил Лорферон.

– Я говорю о том, что вы не передали нам вашего жреца Сирпиана, – ответил Очеслав. – По нашему мнению, он принимал решения о нападении на наших людей.

– Уверяем тебя, – ответил Лорферон. – Мы сами бы хотели найти Сирпиана, но не можем. Мы думаем, что он бежал. Насколько мы поняли, в спешке он со своими наиболее преданными людьми сел на не самых быстрых скакунов и поскакал в юго-восточном направлении.

– Тогда скажи, куда он мог отправиться? – спросил Очеслав.

– Мы думаем, что Сирпиан отправился в Круервис по дороге, которая проходит мимо курганов древних, – ответил Лорферон.

Выслушав Лорферона, Очеслав, заручившись поддержкой предводителя второго отряда асаргов, собрал наиболее опытных воинов.

– Я и еще четыре воина отправятся на юг, а остальные направятся в наше западное поселение к старейшине Дарену, – сказал воинам Очеслав. – Я переговорил с Руславом, и он одобрил такое решение. Пленники высичеронцев, которые не являются асаргами, вернутся домой самостоятельно уже из нашего поселения. Те переданные нам высичеронцы, которые принимали решения о нападениях на наших людей, ответят перед нашим народом за причиненное зло. Другие переданные нам высичеронцы будут обучены.

Старейшина Дарен распорядится, чтобы тех немногих, кого мы берем из Высичерона для обучения, хорошо обучили ремеслу, искусству строительства, работе на полях. Через год мы обещали высичеронцам вернуть им их людей. Надеюсь, что обученные высичеронцы поймут, что вести развитое хозяйство намного лучше, чем нападать на соседние поселения и нести риски, связанные с войной. Надеюсь, что высичеронцы со временем станут народом, с которым мы будем вести дела на равной и взаимовыгодной основе.

А теперь я хочу, чтобы из асаргов вышли те воины, которые сражались с Братиславом у входа в пещеру. По словам Святобоя таких воинов должно быть два. Именно столько мне не хватает для нового отряда, с которым я отправляюсь на юг. С двумя другими воинами я определился. Этими воинами будут Чтислав и Святобой.

После этого к Очеславу вышли два воина.

– Как мне сказали вас зовут Одинец и Один, – сказал Очеслав. – Я предлагаю вам отправиться со мной в дальние земли для выполнения поручения нашего князя. Однако путь будет долгим и я не уверен, что нам удастся вернуться.

Насколько я понимаю, Одинец означает единственный. Единственный продолжатель своего рода. Тебя так назвали по этой причине? Мне бы не хотелось, чтобы на тебе закончился твой род.

– У меня нет родных братьев, но в прошлом году родился сын, – ответил Одинец. – Мой род будет продолжен. Я желаю с тобой идти.

– Теперь я хочу, чтобы Один высказался, – сказал Очеслав. – Мне нужно знать твое решение, Один, а также то, почему у тебя такое странное имя.

– Одином меня назвали, так как мои предки долго жили за западной горной грядой и там сменили имя Одинца на Один, – ответил воин. – Однако по разным причинам, некоторым из предков пришлось вернуться, но имя Один так и закрепилось в нашем роду. Как и у Одинца, у меня есть сын, так что если я погибну, мой род будет продолжен. Я тоже согласен с тобой идти.

– Тогда и с тобой мы определились, – сказал Очеслав. – Отныне вы будете называть себя единородцами. Так вы себя будете называть по причине служения всему нашему народу. Выдвигаться будем завтра на рассвете. Сегодня после тяжелого боя из нас путники плохие. Завтра мы должны будем наверстать упущенное и в кратчайший срок настигнуть жреца Сирпиана. Если этот лжец успеет от нас уйти, то добром это не кончится.

Утром отряд Очеслава, вскочив на коней, которые оставались у подножья горы, отделился от остальных асаргов и направился к древним курганам. Первым молчание нарушил Святобой.

– Почему, Очеслав, ты так желаешь настигнуть жреца? – спросил Святобой. – Думаю, что он не сможет, как раньше, руководить высичеронцами. Мнение о нем у высичеронцев сейчас далеко не самое лучшее.

– Это так, но этот жрец может очень быстро направить в Высичерон подобных себе, которые наверняка успешно постараются обелить культ змея, – ответил Очеслав. – Ты же видел этих высичеронцев, они верят во всякую чепуху. Конечно, есть надежда на то, что высичеронцев нам удастся убедить в неправильности их кровавого культа, но какое-то время устойчивостью от воздействия подобных Сирпиану они обладать не будут. Думаю, что стоит только постараться подобным Сирпиану, и высичеронцы снова займутся человеческими жертвоприношениями.

– Ты считаешь, что таких, как Сирпиан много? – спросил Святобой.

– Весьма сомнительно, чтобы Сирпиан мог самостоятельно придумать или поддерживать этот культ, – ответил Очеслав. – Наверняка у жреца имеются соратники, и нам точно не известно, откуда они берутся. Если Сирпиан так сильно старается попасть в Круервис, то, возможно, именно там находятся его соратники по идеям. Если мы не настигнем Сирпиана, то не узнаем, где именно искать их и зачем им потребовалось кровосмешение высичеронцев с дикими людьми.

– А откуда взялись в пещере Змеиной горы дикие люди, и кто они вообще такие? – спросил Святобой. – Я еще нигде не слышал о том, чтобы люди могли между собой общаться лишь рыками или посвистыванием.

– Возможно, очень давно они и были людьми, но сейчас это уже точно не люди, – ответил Очеслав. – Поэтому их даже дикими людьми назвать сложно. Вероятно, что их путь пошел не в сторону развития, а в сторону духовной гибели. Думаю, что многие замечали, что чем больше в человеке проявляется пороков, тем более грубые черты лица он приобретает. Наши мудрецы всегда говорили о том, что у человека снаружи, то и внутри. Другими словами, душа определяет внешний вид тела человека, и чем совершеннее душа, тем более красивое тело она будет иметь. Злоба, зависть, ненависть, желание показать другим свое превосходство в чем-либо разрушают человека изнутри. Поэтому злобный человек имеет израненную и ущемленную душу, которая может строить только такое же ущербное и больное тело, как и душа такого злобного человека.