Текст книги "Тля. Вирус внутри нас"

Олег Рой
Тля. Вирус внутри нас

Все думают, что похищение людей инопланетянами – это выдумка….

….из других атомов он состоит, и, обыкновенным человеческим глазом, этого, конечно же, никак не увидеть. Прилетел он на космическом корабле, спасаясь от погони тех, кто уничтожил его расу и его планету. Единственное решение, которое пришло ему в голову – это переместиться в тело мальчика, что играл неподалёку. Ничем неприметный мальчишка, выбранный не потому, что это будущий гений, будущий изобретатель, или потому, что инопланетянин знал, что тому светит великое будущее, нет, просто мальчик оказался рядом, не в то время и не в том месте, или же наоборот, именно там где нужно. Впоследствии, тело мальчика развивалось, но развивалось уже вместе с тем инопланетянином, который не дремал, а активно готовился к созданию новой расы, только уже на этой планете, на Земле.

Мальчика, в которого вселился инопланетянин, звали Билл Гейтс. Именно инопланетянин внутри Билла Гейтса сделал всё возможное, чтобы зародилась на Земле новая раса.

Инопланетное существо, захватившее тело мальчика схоже с нашей тлёй, с существом, поедающим все растения, к тому же, очень беззащитным – можно раздавить, можно сжечь, можно отравить химикатами, на него охотится огромное количество хищников, поедающих тлю, но, тем не менее, тля практически неистребима, почему, потому что тля, рождающая тлю, рождает уже беременную тлю. То есть, подобной генетической составляющей очень мало на планете Земля, но именно тля занимает подобную нишу, так и этот инопланетянин – уже заведомо, как и тля, имел в себе новую жизнь. И внутри него уже находились те, кто в последствии будет завоевывать Землю.

Так или иначе, мы держим в руках гаджеты. Айфоны, айпады, плееры, читалки, и никто из нас не подозревает, что это не корпуса телефонов из пластика и железа, а маленькие тельца инопланетных существ, которых мы держим в руках, в карманах.

Это не наушники – это их лапки, когда мы трогаем экран – мы прикасаемся к их телу, они впиваются в нас, в наш мозг через экраны, ласкают нас, заставляют забыть обо всём на свете, полностью погружаться в них. В этом их главная особенность – приучать и приручать любое существо на любой планете к себе, в нашем случае – посредством гаджетов. Они невидимы для нашего глаза, но если бы кто-нибудь обладал возможностью увидеть, что на самом деле все мы держим в руках, его абсолютно точно охватило бы чувство ужаса и омерзения. По улицам ходят люди, держа в руках маленьких тварей, которые ласкают их, залезают им в уши, в рот, под одежду, в глаза, и светящийся экран телефона – тело, излучающее свет, а люди гладят его, нажимая, как они думают, на иконки.

Все программы, все обновления, все соц. сети пришли в голову тем людям, в которых уже жила инопланетная тля. Все создано было только для того, чтобы и дальше и неё была возможность развиваться и множиться. Социальная сеть, покорившая практически всё человечество, способствует укреплению гаджетов в жизни человека, способствует всё большему их созданию, и уже практически абсолютной повсеместности.

Селфи, фотографии для инстаграмма – не желание человека, это укоренение тли в человеческом мозгу, и способ постоянно контролировать и следить за людьми. И вот так, посредством технологий и гаджетов, и была завоевана каждая планета.

Но, есть одно но, они невидимы для нас, и мы не чувствуем тот ферромон, что они выделяют, так как же у тли, но в нашей большой вселенной есть такие же невидимые монстры, которые охотятся и пожирают эту тлю. И за счет этих тварей они живут. Изголодавшиеся, они рыщут по вселенной, и ловят каждый запах, который в ней есть. И вот, в нашей галактике, от планеты Земля стал исходить именно тот запах, что они так долго искали. И началась битва, которую мы не замечаем и которой не видим, потому что обе стороны военных действий для нашего глаза невидимы. И битва эта не за планету Земля, не за человечества, а просто более сильный вид пожирает более слабый, человечество здесь – побочный инструмент, как в пищевой цепочке растение-тля-божья коровка. И вот, так же как и тля, новые инопланетяне вселяются в людей с целью одного – создания условий кризиса, для более удобного поля боя, для более эффективного поедания одними других. И так бы и продолжалась эта битва, и так бы мы о ней и не знали, и потихоньку гибли бы во всем этом, но во вселенной есть ещё и те, кто понимают, что те планеты, которые заселяет тля, и потом уничтожает её истребитель, невзирая на то, что на планете есть и другие живые существа. Есть команда, которая пытается противостоять этому, практически воюя за тех обитателей планеты, которые должны были быть истреблены. Именно они, похожие на людей существа, принимающие любой облик, прилетели на планету Земля в облике людей, легко адаптировались, и, что самое главное – здесь, у нас на планете, взяли себе в помощники нескольких человек, которым дали возможность видеть этих монстров. Вот так и начнется та самая история про космическую тлю.

* * *

Планшет цокнул, внутри него что-то треснуло, и он отключился. Папа поднял глаза от потемневшего экрана.

– Ну доброе утро, разрушитель техники, – сказал он.

Макс, сидящий рядом за столом, пожал плечами и ответил, больше глядя в овсянку:

– Я ничего не делал.

– Да знаю я, – папа отложил планшет, – привык уже, что рядом с тобой постоянно всё в негодность приходит. К моей сумке только не подходи: ноутбук новый, жалко будет.

– Это, чтобы ты за завтраком ел, а не читал, – заметила мама, пододвигая папе маслёнку. – Завтрак – важнейший прием пищи, всё такое.

Папа хмыкнул, но спорить не стал, вместо этого отрезал себе масла и отправил в кашу. Они с мамой ещё помолчали пару минут, а потом принялись обсуждать какой-то совместный проект. Макс привычно слушал вполуха, всё равно беседа родителей звучала для него так же понятно, как китайская речь: слишком много терминов. Когда Макс был помладше, то он мечтал, что вырастет, станет умным, начнёт понимать их разговоры, а потом сам начнёт работать в лаборатории, окруженный новейшими технологиями. Они все будут словно герои старых сериалов, где люди живут на космических кораблях. Но прошло время, и Макс понял, что детским мечтам не суждено сбыться. Да и ему самому этого уже не хотелось.

Макс не сразу понял, что мама его о чём-то спрашивает.

– А? Что?

– Покажешь, что ты сегодня нарисовал? – терпеливо произнесла мама.

Папа посмеивался, видимо, она повторила свой вопрос не в первый раз, а Макс отвлёкся на свои мысли и не расслышал.

– Откуда ты знаешь, что я что-то рисовал? – удивился Макс.

– Я в ванну ходила где-то в полшестого, – сказала мама, – видела, что у тебя свет горит, подумала – опять рисуешь. Или я ошиблась?

– А… – протянул Макс. – Да, рисовал… Ладно. Сейчас покажу.

Он расстегнул сумку, которую повесил на спинку стула, когда садился завтракать, и достал альбом.

Мама была права: Макс проснулся рано, из-за кошмара, и ложиться опять желания не было. Потому он, как всегда в таких случаях, достал карандаш и альбом, чтобы набросать то, что он видел во сне.

– Очень… впечатляюще… – сказала мама.

Папа заглянул через её руку и присвистнул.

– Слушай, это круто смотрится, – сказал он, – жаль, что стилус у тебя работать не будет. Потому что игровые разработчики такое с руками оторвут, даже на уровне концепт-арта!

– Ну всегда можно оцифровать, – заметила мама, листая альбом.

– Вы мои родители, вот и хвалите, – ответил Макс.

Пусть и было приятно слышать такие вещи от мамы с папой, но он сам никогда не считал свои рисунки такими уж талантливыми. С детства ему то и дело снились кошмары про чудовищ. Они были не слишком страшными, скорее – неприятными. Сморщенная кожа, капающая из пастей слизь, множество глаз, как у насекомых, пупырчатые лапки с шевелящейся бахромой крошечных щупалец… чудовища различались между собой, но от их вида передёргивало. Маленьким Макс кричал, будя родителей, потому что ему казалось, что монстры затаились в тёмных углах его комнаты. Потом перестал, просто включал свет и начинал их рисовать, пытаясь так выкинуть кошмары из головы. Порой получалось.

Он привык показывать рисунки всем, кто интересовался, сверстники или подшучивали, или кривились, многие взрослые пытались убедить делать что-то более приятное, а родители постоянно намекали, что это можно продать или сделать карьеру в будущем.

Максу не нравилась ни одна из этих реакций, но, если он пытался спрятать альбом или блокнот, в котором тоже рисовал, это привлекало ещё больше внимания.

– Мне в школу пора, – сказал Макс, бросая взгляд на часы, висящие над дверью. – Мам, пап, я вас люблю, увидимся вечером!

Они всегда выезжали на работу позже, чем он уходил в школу. Макс забрал альбом, встал, подхватил сумку и, кивнув родителям, вышел из кухни. Он шёл завтракать уже одевшись, потому всё, что оставалось, надеть обувь, накинуть лёгкую куртку и забрать свои ключи с крючка около дверей. Осень только началась, так что нужды слишком тепло одеваться не было.

– Пока, береги себя! – раздался с кухни мамин голос.

– Не сломай трамвай! – пожелал папа. – Разрушитель!

Макс улыбнулся. Он любил своих родителей, пусть и не всегда их понимал. Не будь он так сильно похож на них и дядю Гришу – заподозрил бы, что приёмный. Но, как он сам считал, это нормально, если дети по характеру совсем другие. Папа часто дурачился, мама могла быть шумной и легко переходила на крик, но легко и успокаивалась. А Макс чаще переживал всё внутри и отмалчивался.

По внешности в них легко различали родственников, правда, незнакомые люди часто думали, что мама с папой – брат и сестра. Худые, высокие, с тёмно-каштановыми кудрявыми волосами и оттопыренными ушами, даже носы и те – с горбинкой у обоих.

– Это, чтобы природа долго не думала, как наш сын выглядеть должен, – шутил папа.

А мама добавляла, что они, как встречаться начали, специально архивы поднимали, чтобы проверять: а не дальние ли родственники. Выходило, что нет, просто так совпало.

«Наверное, мне с ними повезло», – подумал Макс, закрывая дверь и направляясь вниз по лестнице. Одноклассники, бывало, жаловались на свою семью, на «зануд-родителей», которые не давали им сидеть за компьютером все выходные или на бабушек, что могли отнять мобильный телефон именно в тот момент, когда они набирали важное сообщение. Максу такие проблемы были незнакомы, и потому что родители никогда ничего не запрещали, и потому что он не ладил с техникой. В его руках, как верно заметил папа, многое отказывалось работать. Что-то приходило в негодность, прямо как планшет сегодня утром, а что-то так отчаянно сбоило, что проще было не мучиться.

Когда Макс впервые попытался выйти в интернет (ему тогда было лет пять, и он сидел на коленях мамы) компьютер мгновенно «выпал» в «синий экран смерти». Папа рассмеялся и предложил попробовать с другого компьютера, обвинив во всём мамину операционную систему. Но всё закончилось ещё хуже: что-то хрустнуло, зашипело, и из системного блока повалил дым.

Макс убежал из комнаты, испугавшись. Родители посчитали это случайностью, но он сам тогда понял: с техникой лучше не связываться. А, когда рядом стали методично «умирать» телефоны, планшеты, плееры и даже игрушки с радиоуправлением – мама с папой признали, что тот случай был вовсе не совпадением.

В мире, где с каждого третьего рекламного щита улыбчивые люди предлагали купить новый смартфон, Макс чувствовал себя чужаком, но он ничего не мог со всем этим сделать и потому старался радоваться тому, что у него было.

* * *

Макс устроился вестибюле гимназии: сел на деревянный бортик, опоясывающий поддельный «сад камней», в центре которого стоял искусственный бонсай. Зимой и в дождливую погоду именно здесь ученики надевали сменную обувь, сняв мокрые сапоги и туфли. Справа была закрытая дверь в гардероб: никто не выдавал одежду во время занятий, получить свою куртку можно было только ближе к концу уроков.

Учительница истории заболела, замену не назначили, и вышло «окно». Одноклассники Макса разбрелись кто куда, одни пошли в класс информатики, посидеть за пустующими компьютерами, другие – в буфет, те, кого он мог назвать друзьями: Марк, Лиля и Рита – в как раз и пустующий кабинет истории, смотреть кино на Лилином планшете.

А сам Макс рассудил, что лучше ему порисовать в тишине, там, где он ничего не испортит и ничто не отключится.

Он достал из сумки карандаш, альбом и, положив его на колени, принялся заканчивать тот рисунок, над которым мучился на прошлой перемене. Когда очередная линия уже не стерлась, а осталась некрасивыми серыми разводами, Макс сдался и перешёл на чистый лист, изображая другого монстра из сна. Этот выглядел как огромным сороконожка с человеческим лицом и множеством глаз на лапках и вдоль спины.

Солнечный свет падал полосами: на «бонсай» за спиной Макса и на его колени, как раз освещая альбом. Было тяжело не заметить, когда кто-то прошёл, закрывая его, а потом ещё раз. Сначала Макс обратил внимание именно на это, а тихие шаги услышал уже потом. Он поднял голову от рисунка и посмотрел на того, кто ходил по вестибюлю во время уроков. К его удивлению, это оказался не заскучавший снаружи охранник и не кто-то из одноклассников. Вдоль стены, на которой висела общая информация и стенгазета, которую сделали ученики, бродила девушка. На ней была форма гимназии, с юбкой в синюю клетку и тёмной жилеткой, но Макс знал в лицо всех со своего потока и ребят постарше, но эту девушку – нет.

Она заметила, что он смотрит прямо на неё и замерла на середине движения.

– Привет, – помахал рукой Макс, – ты новенькая в школе?

Незнакомка подошла ближе. Было в ней что-то от стрекозы или бабочки: в резких движениях, в том, как она наклонила голову, в глазах, не настолько больших, чтобы это казалось некрасивым, но явно не совсем обычных. Девушка смотрела на Макса спокойно и с лёгким любопытством, а потом перевела взгляд на альбом на его коленях и скривилась. А после этого на её лице промелькнуло что-то вроде злобы.

– Что?.. – начал Макс, поднимаясь.

Девушка резко повернулась к нему спиной, он расслышал её слова, которые она пробормотала больше самой себе:

– Ещё не имаго, далеко не имаго, а времени уже не осталось!

Макс собирался броситься следом, но альбом и карандаш выскользнули из его рук и упали на пол, а, когда он поднял их – незнакомки и след простыл. Будто она привиделась.

Раздался звонок: Макс с удивлением понял, что просидел, рисуя, сорок пять минут.

Позже он рассказал Марку, своему товарищу и соседу по парте, о незнакомой девушке, которую встретил.

– А опиши, как выглядела, – сказал тот, сев на стул задом наперёд и обхватив спинку руками. – Ну там волосы какого цвета, причёска, родинки, может, были.

– Да такая… – начал Макс и осёкся, неожиданно он понял, что совершенно не запомнил таких деталей.

Он не был уверен насчет родинок, когда представлял незнакомку, то в её образе то возникали, то исчезали, причёска вообще прошла мимо него и, о, ужас, не выходило даже про цвет волос сказать наверняка.

– Необычная, – пробормотал Макс. – Увижу – узнаю.

Марк хмыкнул, будто говорил: «Всё с тобой ясно», что до Макса, то он прищурился: ему показалось, будто бы вокруг планшета, который держала в руках их общая подруга Лиля, в воздухе висит желтовато-коричневое марево.

* * *

Раньше Максу казалось, что нет ничего неприятнее его снов. Теперь он понял, как сильно ошибался, потому что одно дело, когда чудовища приходят к тебе ночью и исчезают, стоит открыть глаза, только в памяти оставляют свой образ; и совсем другое, если они тебя окружают.

Всё началось с марева, которое он видел вокруг планшетов, читалок, телефонов, компьютеров, плееров… в общем, всей техники. Макс уже испугался, что у него проблемы со зрением, но всё остальное он видел чётко. А потом, начав вглядываться в этот «туман», он понял: лучше бы всё-таки дело было в одних его глазах.

Впервые это случилось на улице. Родители Макса уехали на неделю в командировку, оставив его самого с деньгами и полным холодильником продуктов. Они так делали и раньше: отправлялись на конференции, даже за границу, и ездили к коллегам в другие города из-за рабочих проектов. Максу в такие дни даже уютнее бывало: никто не мешал валяться на ковре посреди гостиной, рисуя, или ложиться спать, не приняв душ. В случае чего, всегда можно было позвонить дядя Грише и его семье, но Макс этого почти никогда не делал.

И вот, шёл третий день родительской командировки. Мама позвонила прошлым вечером и, сквозь помехи, сказала, что у них с папой всё в порядке. Макс с утра немного проспал и опаздывал в школу. Тогда-то он и увидел кошмар наяву. Девушка, лет двадцати, может старше, стояла на остановке и держала в руках нечто.

Макс даже пропустил свой трамвай, засмотревшись. Оно было небольшим существом, походило на слизня: толстое зеленовато-чёрное тело с двумя рядами коротких лапок, всё скользкое даже на вид; голова при этом у него напоминала крошечную бульдожью морду, только вокруг пасти оказались щупальца. Они тянулись вверх, к ушам девушки. А она, словно не замечая, что именно держит в руках, мечтательно улыбалась и водила пальцем по брюшку «слизня», собирая кожицу в складки. Он шевелил лапками и на бульдожьей морде Макс рассмотрел искренне блаженство. Слизь капала с тельца, пачкая асфальт и кроссовки девушки, щупальца, воткнутые в её уши, пульсировали.

– Мальчик, ты здоров? – спросила старушка, стоящая рядом, отвлекая Макса от неприятной картины.

– А?

– Зелёный весь, – покачала старушка головой.

– Я в порядке, – ответил Макс и опять посмотрел на существо.

Он собирался спросить, что происходит, но «слизня» не было. В руках девушка держала самый обычный смартфон с наушниками. Она поймала взгляд Макса, вопросительно подняла брови и потянулась открыть хотя бы одно ухо.

Макс помотал головой, и она опять уткнулась в смартфон. Его подёрнуло дымкой и вот опять – существо в её руках. Слизь текла по пальцам девушки, складки на боках ходили ходуном, а щупальца у пасти шевелились. Макс поторопился отвернуться: он не хотел всего этого видеть.

В трамвае, который пришлось ждать ещё минут десять, Макс старался не смотреть по сторонам, чтобы не заметить больше ничего подобного. Он не всматривался в дымку вокруг людей. Большую часть пути получалось, Макс смотрел в окно, даже не скашивая глаз. Но, когда объявили, что его остановка следующая, он был вынужден повернуться и тут-то увидел всё. Макс видел, как ухо мужчины оплетает светящееся существо с полупрозрачным брюхом, внутри которого легко разглядеть кишечник; видел, как на коленях ребёнка, шевеля игольчатыми зубами в опасной близости от его пальчиков, растянулось нечто морщинистое, гадкого зеленоватого цвета, с несимметричными ушами и одним гигантским глазом; видел, как из рюкзака парня тянутся щупальца с присосками, сочащимися белёсой слизью… И, что самое страшное, никто не обращал внимания на чудовищ! Многие посматривали на Макса, не понимая, что с ним случилось и почему он так глядит по сторонам. Мужчины, женщины и дети гладили монстров, почёсывали их за ушами, аккуратно удерживали и любовались ими.

Макс вылетел из трамвая, расталкивая других пассажиров. Ему казалось, что, останься он там ещё хоть на секунду – вырвет. Снаружи ему понадобилось время, чтобы отдышаться и прийти в себя.

Он надеялся, что в школе будет проще и глубоко ошибался: у всех его одноклассников были смартфоны, планшеты, плееры… В их гимназии учились дети из обеспеченных семей и почти каждый мог позволить себе технику. А каждая вещь выглядела теперь так, словно вышла напрямую из кошмаров Макса. Чешуя, слизь, шерсть, обвисшая кожа или, наоборот, натянутая, как барабан… монстры были разными.

Что до новейших интерактивных досок, которые недавно закупили для пары классов, то, стоило увидеть такую, как Макс выскочил из кабинета. Он видел, как полстены перегораживает шевелящаяся тёмная масса, в которой можно разглядеть отдельные полости, полные копошащихся белых личинок, и кучу глаз, каждый из которых наблюдает за учениками.

– Ты чего? – их староста Рита оглянулась на Макса. – Заходи.

Он помотал головой: ему не хотелось находиться в одной комнате с этим кошмаром.

– Чувак, с тобой всё в порядке? – Марк остановился у дверей кабинета.

– Да… нет. Я не пойду на урок, – выдал Макс.

Марк посмотрел на Риту, которая в недоумении хлопала глазами.

– Нам, что, так и сказать Катерине Павловне? – спросила она.

Максу было по-настоящему всё равно, что о нём подумает учительница или друзья. Он просто не хотел находиться в кабинете. Да и сейчас, глядя на то, как «плывут» очертания телефона Риты, который она держала в руках, Макс понимал, что надо уходить как можно быстрее.

Он побрёл в сторону туалета, не обращая внимания на голоса одноклассников. Да его и не особо пытались остановить.

Звонка на урок Макс даже не услышал. Он разглядывал самого себя в зеркале, пытаясь понять, что с ним происходит. Может, что-то не то со здоровьем? Недавно в одной передаче рассказывали о паразитах, которые могут жить в человеческих глазах, но так он бы ничего не видел и уж точно не видел бы существ в руках других людей.

– Или я просто схожу с ума, – сказал Макс.

Он того, что он произнёс это вслух, легче не стало. И уж точно не захотелось возвращаться в кабинет, пусть даже ему поставят двойку или десять двоек, или вызовут родителей в школу.

При мыслях о них, сразу всплыли привычные образы: папа с планшетом, что-то показывает маме, которая отворачивается от монитора и внимательно смотрит на экран, даже не снимая наушников… Как это всё будет выглядеть теперь?

Макс зажмурился, не желая представлять чудовищ рядом со своими родителями, но теперь монстры всё больше лезли в мысли и не желали их покидать.

* * *

Альбом наполнялся рисунками. Скоро Максу понадобился новый, и он выбрал тот, где было больше листов. Когда не удавалось взять его, например – в автобусе или трамвае, он доставал блокнот и делал наброски там. Рисование помогало отвлечься, так монстры словно бы становились чем-то нейтральным, обычным, как здания или деревья. Просто объекты, которые он воспроизводит на бумаге.

Макс начал замечать, что, пусть каждое из чудовищ выглядит иначе – есть что-то общее. Так почти все смартфоны походили на слизней, но различались окраской, в зависимости от фирмы, айфоны же обладали прозрачной кожей. Читалки выглядели как маленькие и очень зубастые хищники, а у ноутбуков были щупальца. Макс пока не решался вести список, потому что и так его рисунки привлекали слишком много внимания, а показывать, что это ещё и галлюцинации, которые он видит, было бы лишним.

Он всё ещё не мог заставить себя войти в кабинеты с интерактивными досками, но, не без помощи родителей, смог договориться, что все задания будет делать дома. Директор гимназии ворчал, что это против правил, но мама намекнула ему, что это можно будем использовать для рекламы. Индивидуальный подход к ученикам или вроде того.

Макс не уставал благодарить судьбу за то, какие хорошие у него родители. Они пытались расспросить его о том, что происходит, но сдались, поняв, что ничего не добьются.

– Ты же знаешь, что можешь нам доверять, – сказала мама.

– Знаю, – кивнул Макс, стараясь не смотреть в её сторону.

Мама как раз закончила говорить со своей коллегой по работе и не сняла с уха блютуз-гарнитуру. Для Макса всё это смотрелось просто кошмарно, больших усилий стоило не попытаться сорвать с мамы осклизлое существо с пупырчатыми лапками и десятком маленьких глазок, каждый из которых двигался на рожках, как у улитки.

Они с папой вернулись из командировки и были взбудоражены: постоянно что-то обсуждали, но замолкали, стоило появиться Максу. В другое время он бы обязательно попытался узнать, чем таким они занимались на работе, но сейчас другие вещи беспокоили его намного сильнее.

До того, как он начал видеть монстров из кошмаров в реальности, Макс до конца не понимал, насколько много техники у них дома. Пусть ничего не было в его комнате, и родители старались держать гаджеты подальше, но их жизнь всё равно крутилась вокруг всего этого. Оттого, чтобы лишний раз не смотреть на мерзких тварей, Макс начал подолгу гулять.

Он бродил по улицам и заглядывал в те переулки, которые раньше особого интереса у него не вызывали, заходил в пустые крошечные скверики и рисовал, устроившись на старых скамейках с выцветшей краской.

Во время одной из таких прогулок Макс и встретил ту девушку, которую видел в гимназии.

Не раз и не два он пытался нарисовать её, но всегда рука замирала над листом бумаги, а в памяти не возникало ничего конкретного, только размытый силуэт и порывистые движения. Но сейчас Макс был уверен – это именно та незнакомка.

Девушка шла по другой стороне пустынного переулка, одетая уже не в форму его гимназии, а в тёмные джинсы с узкими штанинами, кроссовки и коричневую куртку. Макс засомневался было, правда ли это она, но вспомнил то, что раньше, словно, не желало приходить на ум: у встреченной в школе незнакомки были светлые короткие волосы, но солнце выхватывало в них рыжину, заставляло её гореть ярче. Когда же теперь она шла по залитому солнцем переулку, среди осыпающихся с деревьев осенних листьев, то её волосы выглядели почти что огненными.

Засмотревшись, Макс не сразу понял, что на руках у девушки перчатки, причём – не для тепла, а синие резиновые, вроде тех, в которых мама всегда мыла кафель в ванной едкими средствами. Незнакомка несла смартфон. Слизень с бульдожьей мордой не выглядел довольным, как бывало обычно, он ворочался и как будто пытался вырваться из её хватки.

Макс, до того стоявший, прислонившись к стене под пустующим держателем для флага, пошёл по своей стороне переулка, не выпуская девушку из вида. Он осторожно рассматривал её, наблюдал за теми самыми резкими движения, что запомнил раньше.

Они вышли из переулка на широкую улицу, где было больше людей и в толпе стало возможным незаметно подойти поближе. Незнакомка направилась к пешеходному переходу и остановилась рядом с другими людьми, ждавшими, когда загорится зелёный свет. Странно, но никто не обращал внимания на то, как странно, на вытянутой руке, она несёт смартфон.

Макс удивлялся тому, что раньше не запомнил лица, оно было примечательным: слегка ассиметричные черты, но недостаточно, чтобы это делало их некрасивыми, большие глаза, острый нос и родинка на щеке.

Когда загорелся зелёный – люди вокруг заторопились, между Максом и девушкой прошла женщина, толкающая массивную коляску с близнецами внутри. Нескольких секунд, пока он не видел ту, за кем следил, хватило, чтобы потерять её из виду.

Оказавшись по другую сторону улицы, Макс оглянулся и постарался отыскать хоть огненный блик среди спешащих по своим делам прохожих. Но её не было! Он чертыхнулся вполголоса. Надо же было так глупо потерять след… Макс тяжело вздохнул и направился вверх по улице. Что делать, то ли продолжить гулять, то ли домой идти, он ещё не решил. Но стоять на месте смысла не было.

Макс миновал несколько магазинов, мельком глянул в сторону витрины с выставленными напоказ колонками и плеерами, быстро отвёл глаза, чтобы не видеть гримасничающих монстров. Он как раз размышлял, в какую сторону сворачивать, когда кто-то ухватил его за сумку, которую он нёс через плечо, и с огромной силой потащил в сторону ближайшего подъезда.

– Эй! Предупреждаю, я знаю айкидо! – Макс резко дёрнулся, вырвался из хватки и повернулся.

Неожиданно для себя, в полутьме арки, он увидел ту самую девушку, которая шла за ним.

– Ты мне угрожаешь что ли? – спросила она, складывая руки в перчатках на груди.

– Ну… я ж не знал, что это ты…

Макс пожал плечами: пусть девушка и выглядела немного старше него, но была на полголовы ниже.

– Зачем ты за мной шёл? – резко спросила она. – Как давно следишь?

– Полегче, – Макс поднял ладони вверх и улыбнулся, надеясь, что вышло дружелюбно, – ну шёл, ну бывает. Зачем же сразу куда-то тащить?

Девушка стояла между ним и выходом из подъезда, не то, чтобы Макс всерьёз боялся её, но, вдруг, есть какие-то сообщники? Да и, если у неё найдётся нож, то всё может закончиться плохо. В новостях то и дело мелькали сюжеты о том, как на подростков нападают на улице, прям средь белого дня.

– Ты зачем за мной шёл? Преследовал?! – спросила незнакомка, опуская руки и наступая на Макса.

– Ты симпатичная! – брякнул он первое, что пришло в голову. – Я тебя ещё в гимназии встретил, помнишь? Но тогда ты сбежала быстро, а тут увидел и решил, что могу познакомиться, раз вместе учимся… у тебя какая специализация класса? Если что, то я могу помочь с литературой, хотя да, ты ж старше и другая программа. Но про учителей рассказать что-то тоже могу!

Макс уже начал говорить всё, что только удавалось придумать, просто, чтобы не молчать. Поверит или нет, но сбить её с толку он может попытаться. Девушка тяжело вздохнула, запустила руку в карман куртки и сунула ему в руки смартфон.

Сначала, Макс инстинктивно сжал его, а слизень обвил ладонь осклизлым телом и начал шевелить отростками вокруг рта, как будто пытался присосаться к коже. Его прикосновение было липким и вызывало ощущение, словно он сунул руки прямо в грязь или что-то похуже. Макс, не думая, что он делает, разжал пальцы и тряхнул рукой, скидывая существо на асфальт. И даже наступил ногой на бульдожью морду, для верности.

– Э-э-э… – он понял, что девушка смотрит на него во все глаза. – Я это не специально…

Отговорка звучала так себе, но ничего лучше Макс придумать сходу не мог. И как иначе объяснить, почему пытаешься разбить чужую вещь?

Девушка покачала головой, наклонилась и взяла пострадавшее существо двумя пальцами.

– Мне надо было убедиться, – сказала она. – Скажи мне, что ты видишь, когда смотришь на него?

Макс бы и рад был отшутиться, но заметил, что она очень серьезна.

– Я вижу в твоих руках слизня, он тёмно-коричневый с зелёными полосами, морда у него собачья, глаза навыкате и щупальца вокруг пасти.

– Да, я вижу то же самое, – сказала девушка и встряхнула придавленное существо.

– Ты тоже ненормальная? – уточнил Макс. – Как у нас могут быть одинаковые галлюцинации?

– Это не галлюцинации, – ответила она, – идём, я всё тебе расскажу. Но только не здесь.

– Что? – начал Макс, но девушка уже вышла из подъезда, не заботясь о том, идёт он следом или нет. – Эй, подожди! Я даже не знаю, как тебя зовут!

Он в пару шагов догнал её и пошёл рядом. Она скосила на него глаза и ответила:

– Можешь называть меня Охрой.

– Странное имя, – прокомментировал Макс, подумав при этом, что ей очень идёт, даже, если это сетевой ник, – а я Максим. Но все называют меня Максом.