Текст книги "Тля. Вирус внутри нас"

* * *

Макс и Охра сидели за столиком уличного кафе посреди парка. Уже было достаточно прохладно, так что посетителей почти и не оказалось, не считая мужчины с читалкой, увлеченного настолько, что он даже не заметил, как ему принесли кофе.

По дороге сюда Охра зашла в мастерскую по починке обуви и отдала смартфон толстяку-сапожнику. Макс обратил внимание на то, что тот выглядел необычно, но иначе, чем его новая знакомая. В нём не было ничего от ломаной грации Охры, наоборот – движения плавные, даже медлительные. И, если её кожа была светлой до бледности, то его – довольно смуглой. А ещё, Макс услышал краем уха их разговор.

– Необходимое сочетание? – спросил сапожник, мельком глянув в сторону Макса, рассматривавшего старую обувь, которая разлезлась так, что особого смысла её чинить и не было.

– Да, – ответила Охра. – Но он такой молодой…

Сапожник, как заметил Макс, убрал смартфон куда-то за стойку, заставленную женскими туфельками, и сказал:

– Ник’ятил говорит, что времени нет.

– Я и сама знаю, – произнеся это, Охра увидела, что Макс прислушивается.

Она дёрнула плечами и пошла к двери, опять ухватив его за сумку и почти потащив за собой. Сил Охре было не занимать.

– Ты расскажешь, что происходит? – спросил Макс.

– Да. Но не здесь.

Так они вышли из пыльной мастерской и направились в этот парк. Охра долго бродила среди плетеных столиков и кресел, пока не выбрала место где-то посреди летней площадки.

– Итак, – начала Охра, когда они сели, – рассказывай, что знаешь.

Макс, который по дороге уже размышлял, как будет беседовать с ней на эту тему, улыбнулся и расстегнул сумку.

– Проще показать, чем рассказать, – сказал он, доставая альбом и блокнот, – с детства я вижу сны о чудовищах и рисую их.

Говоря это, Макс открыл альбом на середине, демонстрируя то, что набросал пару дней назад.

– Недавно, кстати – как раз после встречи с тобой, начал видеть в реальности, – Макс глянул на Охру, но она никак не отреагировала на его слова, – сама-то ты, что можешь на эту тему сказать?

Охра притянула альбом к себе и принялась листать, то и дело морща лоб.

– Это, – она остановилась на изображении чего-то отдаленно похожего на осьминога, но с шипами, украшавшими голову и россыпью глаз, – ноутбук. Простенький. И выпущен давно.

Макс медленно кивнул: он зарисовывал старый папин ноут, который тот собирался кому-то перепродать, пока он ещё что-то стоил.

– А это, – Охра перевернула страницу, – похоже на айпад, вот плеер и наушники… ты специально людей вместе с ними не изображаешь?

Макс не сразу понял, что вопрос адресован ему.

– А? Да, точно. Не изображаю людей…

Он не стал объяснять, что опасается, что тогда могут начать задавать неудобные вопросы и интересоваться, откуда такие фантазии. Пока просто рисует монстров – они вроде бы и не связаны ни с кем настоящим.

– Что это к нам официант не идёт? – Макс привстал. – Не видит, что ли?

– Не видит меня, – не отрываясь от альбом, ответила Охра, – а моё влияние и на тебя распространяется. Я хорошо маскируюсь, и люди редко меня замечают и запоминают.

– А-а-а… – протянул Макс. – Неудобно, наверное… Или удобно, если «зайцем» ездить.

Охра ничего не сказала в ответ на его шутку, Макс вздохнул. Он вспомнил, как она удивилась, стоило посмотреть на неё в гимназии, видимо, думала, что не заметит как и все остальные. Только это прибавляло вопросов, а вовсе не давало ответы на них.

– Так ты будешь объяснять, что происходит или нет? – спросил он чуть резче, чем ему хотелось.

Охра подняла на него взгляд, и Макс неожиданно обратил внимание на то, что глаза у неё зелёного цвета по краю и жёлтые, почти оранжевые, у зрачка.

– Буду… – медленно начала Охра. – Начну с того, что Землю, вашу планету, наводнили инопланетяне, а люди этого и не заметили. Они держат в руках гаджеты. Айфоны, айпады, плееры, читалки, и никто не подозревает, что это не корпуса телефонов из пластика и железа, а маленькие тельца инопланетных существ.

Она коротко улыбнулась и поправила саму себя:

– Почти никто не подозревает, – намекая на Макса.

Тот кашлянул.

– Ты серьёзно? – спросил он.

– Абсолютно, – подтвердила Охра, а потом сама оглянулась и чуть смущенно попросила: – ты не мог бы поискать официанта и заказать мне мороженое? Я оплачу, да и тебе, что захочешь заказать, не волнуйся, просто не хочу из-под маскировки показываться.

– Да я могу и тебя угостить, – пробормотал Макс, поднимаясь. – Тебе какое мороженое?

– Фисташковое.

Официант очень удачно подошёл к мужчине, который увлеченно читал. Макс, сглотнув, посмотрел на лохматое существо, состоящее, казалось, из зубов и шипов, что млело под его прикосновениями, и озвучил свой заказ официанту. Фисташковое мороженое и чёрный чай.

– Сейчас принесут, – сказал Макс, возвращаясь на своё место. – Ты говорила что-то об инопланетянах. И о том, как они связаны с техникой.

Она покачала головой.

– Инопланетяне и есть техника. Или… отчасти техника. Они привязаны к ней на другом уровне бытия, есть устройство, а есть существо, которое и в этом мире, и не в этом. Это не наушники, когда люди слушают музыку или говорят по телефону, – объясняла Охра, – это их лапки, когда люди трогают экран – прикасаются к телу, они впиваются в них, в мозг через экраны, ласкают, заставляют забыть обо всём на свете, полностью погрузиться в себя. В этом их главная особенность – приучать и приручать любое существо на любой планете к себе, проникать в тела и в разум, заражать своими спорами.

– Жутковато звучит, – прокомментировал Макс, вздрогнув.

Он вспомнил множество картин того, как люди вели себя с существами. Как гладили их, как улыбались и как те наслаждались их прикосновениями.

– На Земле гаджеты – их проводники, – продолжила Охра, – на других планетах всё было иначе, другие вещи, другие особенности распространения. Существа, эти словно… словно тля на растениях. Мы их так и называем, тлёй. Но они приспосабливаются к каждому миру. Они легко изменяются, это их природа.

Макс прикусил губу. То, что говорила Охра, звучало фантастично… но не настолько фантастичнее его видений. Пришёл официант, поставил чайник, чашку и мороженое в вазочке. Всё – перед Максом, будто и не замечал, что он за столиком не один.

– Правду говорят, что вирусная реклама принесена нам из космоса, – попытался пошутить Макс, стоило официанту отойти. – А социальные сети – галактический заговор.

На это Охра закивала.

– Именно, – сказала она, пододвигая вазочку к себе, – все программы, все обновления, все социальные сети пришли в голову тем людям, на которых уже эта… тля повлияла. Все создано было только для того, чтобы и дальше и неё была возможность развиваться и множиться.

Макс налил себе чаю и сделал слишком большой глоток, он слегка обжёг горло, но это было к лучшему. Потому что отвлекало от скребущего ужаса внутри.

– Селфи, фотографии для инстаграмма – не желание людей вашей планеты, это способ постоянно контролировать и следить за людьми, – продолжила Охра.

– Мне тоже всегда всё такое казалось странным, – пробормотал Макс, – слишком все на этом помешались…

Охра кивнула и принялась за мороженое, давая возможность переварить сказанное. Что-то беспокоило Макса в её словах, он перебирал их мысленно, пока прятал альбом в сумку и дальше пил чай.

– Подожди, – понимание пришло спустя пару минут, – ты постоянно говоришь «люди» и «ваша планета», так, будто Земля не твоя планета!

– Так и есть, – ответила Охра, она ела быстро, осталась едва ли половина мороженого, – я – инопланетянка.

Макс нервно рассмеялся от её слов.

– Не хочу тебя расстраивать, но ты на инопланетянку не похожа!

Охра мягко улыбнулась.

– А смартфоны и компьютеры похожи на инопланетян? – спросила она. – Человеческое сознание, как и сознание почти любого разумного вида во Вселенной, маскирует что-то незнакомое, чуждое, делает его понятным. А другие виды, вроде тли, ещё и усиливают эту реакцию специально. Мало того, что существуют в ином пласте бытия, так и настойчиво добиваются, чтобы люди их не видели.

Макс прищурился. Он с одной стороны ждал, что Охра сейчас рассмеется и скажет, что из снимает скрытая камера… а с другой – понимал: весь этот разговор происходит не просто так и он настолько странный, что может оказаться правдой.

– И вас много таких инопланетян здесь? – спросил Макс. – Таких, как ты, в смысле.

– Всего трое вместе со мной, – ответила Охра, она поскребла ложкой по дну вазочки, собирая остатки мороженого. – Мы все с разных планет и ты можешь к нам присоединиться и помочь бороться с тлей.

Макс моргнул, пытаясь понять, серьёзно ли она ему предлагает или шутит. Встретить посреди улицы, сначала обвинить, что следит, а потом предлагать стать борцом с инопланетными угрозами… Ничего себе денёк выдавался!

– Даже, если я тебе верю, – начал Макс, он заметил недоумение на лице Охры и объяснил: – Ну, согласись, ты предлагаешь мне поверить в инопланетный заговор вокруг техники. Это не что-то, что в учебниках пишут! То я не герой боевика, планеты не спасаю.

Охра кивнула и отодвинула опустевшую вазочку.

– Я другого и не ждала. Если передумаешь – приходи в мастерскую, где мы сегодня были.

Макс фыркнул.

– Хороши же защитники планеты и уничтожители галактической тли, – рассмеялся он, – божьи коровки и обувь чинят!

Он ожидал такой же реакции, как и на все прочие его шутки: без смеха, но спокойной или со сдержанной улыбкой. А вот того, что на щеках Охры появятся красные пятна и она встанет со своего места, упираясь в стол раскрытыми ладонями, – нет.

– Мы не «божьи коровки», – почти прошипела Охра, – мы скорее дезинсекторы! Вот когда прилетят божьи коровки вашу тлю есть, так пожалеешь, что раньше вас всех не убили!

Макс вздрогнул от её слов.

– А? Есть еще какие-то инопланетяне, которые с тлёй борются? – спросил он, пытаясь понять, что сказал не так.

– Есть, – подтвердила Охра, – настоящие охотники, они чуют запах тли через всю галактику и ваша Земля уже ею провоняла. Вопрос времени, когда прилетят.

– И что будет?

– Им будет плевать на то, что станет с людьми.

Охра так и стояла, пристально глядя на Макса. Так же зло она смотрела на него в гимназии, когда заметила рисунок в альбоме. Даже хуже, потому что тогда сразу же ушла, а теперь – не отводила взгляда.

– Я… – во рту Макса пересохло, он понятия не имел, как отвечать расстроенным инопланетянкам или, что тоже могло быть, как вести себя с сумасшедшими. – Я пойду… давай счёт попросим… или лучше просто деньги оставлю.

Охра скривилась и опять села.

– Иди, – сказала она тихо.

И, как показалось Максу, добавила ещё что-то, но он не расслышал.

* * *

Несколько дней Макс размышлял о разговоре в кафе. Он перебирал рисунки и вспоминал выражение лица Охры, когда она смотрела на них. Говорила она правду или дразнила его? Скорее всего – сама верила в собственные слова, но это могло означать и то, что его новая знакомая просто не в себе. Всё-таки, история про инопланетян, обитающих на ином пласте бытия, звучала безумно. Даже с учётом всего, что Макс видел.

«В любом случае, – думал он, засыпая, – я не герой, борющийся с пришельцами».

Папа заметил, что Макс стал даже тише обычного и предложил всем вместе на выходных пойти за покупками в торговый центр, который открыли неподалёку.

– Развлечёшься, – сказал папа, подмигивая.

– И куртки посмотрим, – добавила мама, – осень идёт, а ты уже из всего вырос.

Макс согласился, у него не было никаких планов, да и понятно, что родители за него волнуются и не знают, что можно сделать. Конечно, от монстров никуда не деться, но на природу мама с папой поехать не согласятся ни за что. Они всей семьей и в кино-то редко попадали, чаще Макс что-то делал сам, а они или пропадали днями на работе, или оставались дома.

Так и в этот раз: в субботу у них ещё обнаружились дела, но, как говорила мама, всего на пару часов. А потом они собирались втроем встретиться уже в торговом центре.

Макс опоздал.

Он сначала задержался, заканчивая рисунок, потом ключ заело в замке… мелочи, но потерял время. Не то чтобы родители обиделись бы, просто так получилось.

Макс вбежал через вертящиеся двери торгового центра в 12:26 (время высвечивалось на огромном табло рядом с эскалаторами, потому он знал его точно), хотя должен был прийти ровно в полдень.

Люди вокруг торопились или к лифтам, или к эскалаторам, или сворачивали по проходам к магазинам и кафе на первом этаже, мигали лампочки гирлянды на непонятной скульптуре, тянущейся вверх почти до самого верхнего уровня.

Макс задрал голову, стараясь рассмотреть её целиком. Он запыхался после бега под легкой осенней моросью, и мокрые волосы липли ко лбу. Неизменная сумка казалась слишком тяжёлой, а в ветровке и тёплых джинсах было жарко. Собирался Макс уже впопыхах и потому не подумал, как лучше одеться.

Он осмотрелся по сторонам, но не заметил своих родителей. Можно было набрать кого-то из них, к счастью – старый телефон, который Макс носил со второго, что ли, класса, не выглядел чудовищем, а был просто тем, чем должен быть. Он уже достал его из кармана, открыл список контактов, но заметил маму и папу в одном из прозрачных лифтов.

Вокруг кабины клубился туман.

Сначала Макс не обратил на это особого внимания, просто пошёл вперёд, отслеживая, на каком уровне родители выйдут. Но потом уже привычно морок расступился, и он увидел монстров. Тех самых, которых Охра называла «тлёй». Походили они на сколопендр, только длинной в несколько метров и покрытые шевелящимся ковром присосок, не считая множества ног. Они бегали вверх и вниз по кабине лифта, обвивали её, оставляя блестящие полосы за собой. А на верхушке, над головами родителей Макса, топталось несколько существ, похожих на голых обезьян, с отвратительными лицами, покрытыми десятками глаз. Макс пригляделся к ним и остановился.

Существа появлялись и исчезали, укрываясь во «внутренностях» лифта. Тот несколько раздёрнулся, но, что именно происходит, Макс понял только, когда кабина заскрежетала.

– Нет-нет-нет… – Макс побежал, он не знал, что может сделать, но стоять на месте было выше его сил.

С оглушительным треском лопнул трос, и прозрачный лифт полетел вниз, вместе с его родителями, вцепившимися друг в друга. В ту сторону смотрел уже не один Макс, люди указывали пальцами, говорили, кричали, кто-то схватил его за руку, не давая подбежать.

Всё заняло едва ли несколько секунд, но для него растянулось на часы. Звуков Макс не слышал, ему казалось, что он вмиг оглох, не в силах слышать грохота, с которым кабина упала.

Он и не видел ничего, кроме груды покорёженного металла и бегающих по нему «сколопендр», а «обезьяны» прыгали и приплясывали, как будто праздновали то, что случилось… праздновали…

Макса держал какой-то крупный мужчина, от его плаща пахло сыростью и немного гарью, даже запах одеколона не перебивал эти запахи.

– Па… нь… аре… эй, парень, прекрати вырываться! – голос мужчины Макс расслышал не сразу, он всё же не оглох, но слов, обращённых к нему, не понимал.

– Туда нельзя, – Макс перевёл взгляд на девушку, которая сказала это.

Она стояла рядом, на секунду ему показалось, что это Охра, но он моргнул и иллюзия исчезла.

– Родители… там мои родители! – Макс опять дёрнулся из хватки мужчины.

– Где, кто?

– Там… упали, – слов у Макса не оставалось, он только и мог, что махнуть в сторону лифта.

Мужчина присвистнул, поняв, наконец, что происходит, но отпускать не спешил, наоборот – хватку усилил.

– Тебе на это смотреть не стоит, парень, – сказал он, – есть кому позвонить?

Макс сначала помотал головой, а потом до него дошёл смысл слов, он вспомнил про дядю Гришу и ответил:

– Есть.

* * *

Всё происходящее смешалось у Макса в голове. Он помнил, как вокруг сновали люди в ярких жилетах, помнил, что ему не давали ни подойти к обломкам, ни уйти, помнил, как приехавшие дядя Гриша и его жена несли какую-то чушь, говорили и говорили, будто нельзя было просто замолчать.

А ещё помнил, что видел, как папу с мамой вытащили из-под завалов и помнил крик: «Живые!».

И помнил кучу отвратительных созданий, бегающих по обломкам. Монстров, выглядывающих на происходящее из сумок, вытягивающих шеи, когда кто-то проносил мимо телефон или планшет. Их интересовала трагедия, интересовали родители Макса. И теперь даже тумана не возникало, из которого бы они появлялись, чудовища просто были. Максу приходилось напрячься, чтобы увидеть хотя бы очертания техники.

Он запомнил многое из тех нескольких часов, но остальное исчезло и стерлось: кто дал ему крепкий до горечи чай? Когда ушёл мужчина в плаще, терпеливо ждавший, пока Макс позвонит дяде Грише? Кто сказал, что нужно ехать в больницу? Да и сама дорога не запомнилась. И то, где остались его куртка и сумка.

Запомнился только момент, когда Макс бежал по коридору, следом за санитарами, что на каталках везли его родителей. Запомнилось ожидание под той дверью, которую указали, запомнил, как вокруг сновали люди в белом, синем, зелёном и прозрачная штора, почти такая же, как в магазине рядом с домом между залом и складом.

На неё Макс обратил особое внимание, просто потому что надо было на чём-то сосредоточиться, чтобы не начать метаться туда-сюда и кричать на людей.

Родителей увезли в операционную, и Макс не был уверен, чего именно он ждёт. В голове не было ни единой мысли.

– Состояние тяжёлое, но мы делаем всё, что можем, – сказал мужчина, наверное – врач, чьего имени Макс не запомнил.

Он говорил что-то ещё. Задавал вопросы и на них отвечал дядя Гриша. Он перечислял болезни, которые были у мамы в детстве. Про папу не знал, а Макс не обо всём мог вспомнить.

Он сидел, смотрел в стену и прислушивался к тому, как загнанно стучит сердце.

Дядя Гриша и тётя Катя были рядом почти всё время, но потом исчезли куда-то. Макс был уверен, что они говорили – куда именно отошли, но не запомнил этого, не расслышал слов. Отдельные моменты словно исчезали, как будто он падал в обморок, продолжая при этом оставаться в сознании.

А потом Макс понял, что идёт в ту сторону, куда, как видел раньше, повезли его родителей. Кто-то окликнул его, пытался остановить, но это не показалось важным.

И ещё, здесь повсюду были они – монстры. Макс быстро отвёл взгляд, когда то, что он принял за толстый провод, идущий вдоль стены, начало пульсировать и открывать глаза один за одним, отслеживая его движение.

Он видел, как лохматые лапы чего-то похожего огромных пауков, но с множеством голов, обвивают людей, лежащих за стеклом. Видел, как с потолка свисают полупрозрачные щупальца, внутри которых ползают вверх и вниз ярко-красные черви.

Макс прошёл дальше и увидел своих родителей. Он не сразу узнал их: бледных, почти целиком замотанных в бинты, с дыхательными масками на лицах… но, стоило понять, как дошло и то, что крутящиеся вокруг каталок санитары и врачи собираются переложить его маму и папу на брюхи двух свободных многоголовых пауков, а с потолка к ним уже с вожделением тянутся щупальца.

– Нет! – закричал Макс. – Остановитесь!!!

Между ним и родителями было стекло, и он побежал, ища вход. Там можно будет оттолкнуть щупальца и лапки, спасти родителей. Ведь именно монстры навредили им, именно они почти убили их.

– Не делайте этого! Уберите от них эту мерзость!

Макс кричал ещё что-то, он рвался в двери, но кто-то крепко держал его, уговаривал прекратить.

– Кто этот мальчик? – спросила невысокая пожилая женщина в белом.

– Я не мальчик, – ответил Макс, вырываясь.

– Девочка что ли?

Чужой юмор казался сейчас таким глупым и неуместным, что Макс даже на несколько секунд перестал вырываться из хватки нескольких молодых парней, что его удерживали.

– Это мои родители, – объяснил Макс.

Маму и папу уже погрузили на «пауков», лапки вцепились в руки и ноги, а щупальца с красными червями присосались к их лицам.

– Их присоединили к аппаратам искусственного жизнеобеспечения, – терпеливо сказала женщина, – ты понимаешь меня?

– Но… там же… монстры, – Макс ещё раз слабо дёрнулся.

– Нет никаких монстров, – сказала женщина, глядя ему в глаза, – тебе нужно отдохнуть, мы поможем твоим родителям, обещаю. Выведите его отсюда!

Последнее она говорила уже санитарам, Макс расслышал, что она ещё недоумевала, как он вообще попал сюда, его должны были остановить намного раньше.

Картина того, как родители лежат, обвитые отростками и конечностями инопланетных монстров, отпечаталась в памяти Макса. Он продолжал видеть это, пока его уводили, и становилось только хуже, когда он закрывал глаза.

* * *

Дядя Гриша привёз Макса домой.

– Ты уверен, что не хочешь остаться у нас? – спросил он.

– Уверен, – ответил Макс. – Спасибо, я справлюсь.

Дядя Гриша вздохнул и уточнил ещё раз:

– Ты уверен?

– Да, не волнуйся.

У дяди Гриши и тёти Кати было двое маленьких детей, и Макс не хотел мешаться под ногами или общаться с двоюродными братьями. Обязательно бы начались вопросы, его бы дёргали, да и взрослые вспоминали бы о том, что наговорили о нём врачи.

Макс боялся, что сорвётся и опять начнёт рассказывать про монстров, а тогда на одни эмоции не спишешь.

– Звони, если что, – сказал дядя Гриша, – помни, мы всегда рядом.

– Я помню, – ответил Макс, – всё будет хорошо.

Дядя Гриша на прощание сжал его плечо и серьёзно кивнул. Он неплохо ладил с мамой и папой, но они все редко собирались семьями. И Макс понимал, что, по большому счету, и он, и тётя Катя всегда были для него немного чужими.

Макс запер дверь и пошёл на кухню. Куртку и сумку с альбомом он где-то потерял: то ли в машине «скорой», то ли в больнице, то ли бросил ещё в торговом центре. Хорошо, что телефон остался в кармане джинсов. Особой жалости не было, разве что парочки хороших карандашей не хватало да ластика.

Макс нервно рассмеялся, когда понял, о каких глупостях думает.

Той ночью он так и не смог уснуть: заварил себе крепкого чаю, насыпал в него сахара и пил, не прекращая рисовать всё то, что видел в торговом центре и больнице. Образы чудовищ стояли перед глазами, как живые, но от их изображения на бумаге становилось проще.

А утром Макс понял: он хочет знать больше. Искать ответы в больнице, рядом с родителями, глупо и страшно, потому лучше отправиться к тем, кто не посчитает его видения сумасшествием.

Пойти к Охре и тем, кто по её словам борется с инопланетной тлёй.

Макс переоделся в чистую одежду и вышел из дому. Он не был уверен, что сможет отыскать мастерскую, в которой был только однажды, но ноги словно сами привели его к нужной двери. Несмотря на бессонную ночь, усталости не было, только сосредоточенность.

Макс ожидал, что будет закрыто: часы показывали полвосьмого утра, но дверь легко поддалась, а над головой звякнул колокольчик. Мастерская была такой же, какой он её запомнил: небольшая, пыльная и забитая обувью, которую и чинить смысла нет.

За стойкой стоял уже знакомый толстяк, на высоком табурете сидела Охра, сегодня одетая в серое платье с длинными рукавами, а рядом с ней опирался спиной о стену незнакомый Максу парень лет восемнадцати. Как и двое остальных, он вызывал смутное ощущение неправильности, непохожести на других людей. Макс сразу обратил внимание на серьгу в ухе и завязанные в маленький хвостик чёрные волосы, но дело было вовсе не в этом и не в не по погоде лёгкой одежде, а, скорее, в слишком гармоничных чертах лица. «Или, – подумал Макс, осматривая всех троих, – дело в том, что я знаю – они инопланетяне».

– Мы ждали тебя, – сказала Охра, вставая с табурета, она указала на толстяка, а потом на парня: – это Пай-Лу, а вон Ник’ятил. Мы уже слышали о том, что случилось с твоими родителями.

– А откуда? – спросил Макс настороженно.

– Из новостей, – ответил толстяк, которого Охра назвала Пай-Лу. – Местный канал только это и показывает.

Макс покачал головой: он не помнил телевизионщиков, но не удивился, что они приезжали на место трагедии.

– Ты решил поучаствовать в нашей борьбе, я правильно понимаю? – спросила Охра, сложив руки на груди.

– Ну не прям так в борьбе, – Макс почесал в затылке, его планы заканчивались на «прийти в мастерскую», участвовать он ни в чём не планировал.

– Тогда зачем ты здесь? – задала следующий вопрос Охра.

– Мне нужны ответы, – быстро сказал Макс, пока не сбился с мысли.

– Но ты будешь сражаться с тлёй или нет?

Макс задумался, что стоило, всё-таки, отработать этот разговор раньше. Потому что пока получалось странно.

– Я бы хотел, чтобы мне объяснили…

– А как можно объяснить что-то тому, кто не хочет быть нашим союзником?! – с каждой репликой Охра делала маленький шаг в сторону Макса и теперь стояла с ним почти что нос к носу.

– А зачем вам это знать? Мне надо понять, почему всё это происходит со мной и моими родителями! Я заслуживаю! Почему я? Почему они?!

Пай-Лу молча наблюдал за странной беседой, но не вмешивался. А вот Ник’ятил расхохотался, привлекая внимание всех, и сказал:

– Охра да расскажи уже в чём дело, а то так и застрянем на целый день.

Она вздохнула и посмотрела в глаза Максу. Они стояли слишком близко, можно было ощутить тепло её тела и почувствовать терпкий запах. Макс покраснел и почти что отскочил от Охры. Она, если и смутилась, то виду не подала.

– Хорошо, я расскажу, – сказала Охра. – Я не знаю, догадался ты или нет, но наша встреча в твоей гимназии не была случайностью.

– О… ладно, – ответил Макс.

– Я специально искала тебя, – продолжила Охра, опуская руки, – потому что ты способен помочь в битве с тлёй!

Макс моргнул. Он чувствовал, что немного поторопился мчаться сюда, даже не поспав. Теперь голова слегка кружилась от запаха кожи и заменителя. Или от слов Охры, в которых он ничего не понимал.

– Ты – наследник древней цивилизации, жившей в месте, которое вы называете «Атлантида», – продолжила объяснения Охра.

– Что? – переспросил Макс.

– Ты – атлантиец, – терпеливо повторила Охра, опять складывая руки на груди, – у тебя, как и у твоих родителей, есть особый ген. Он позволяет видеть тлю, чувствовать её и даже влиять на нее. И не только тлю… вы умеете видеть истину, какой бы она ни была.

– Но почему у моих родителей никогда ничего не ломалось, и техника так хорошо слушалась, а у меня нет? – удивился Макс, цепляясь за одну из странностей в словах Охры, чтобы не задумываться о смысле.

– Эх, малыш, у них ген был спящим, а у тебя – нет, – ухмыльнулся Ник’ятил.

– Но тебя не посчитали опасным, потому тля тебя и не тронула, – добавила Охра, – потому что ты… ну…молодой.

– «Не имаго»? – передразнил её недавние Макс, он помнил, что Охра сказала в гимназии.

В ответ на это наступила тишина. Пай-Лу и Ник’ятил посмотрели на Охру, а она как будто смутилась и опустила голову.

– Стоит сказать, – продолжил Пай-Лу, – атлантийцы ставили эксперименты на тле. Пытались разобраться, за счёт чего она живёт.

– Эксперимент вышел из-под контроля, – продолжила Охра, глядя в глаза Максу, – им пришлось уничтожить едва ли не всю свою цивилизацию, только бы ей помешать и защитить планету.

Макс открыл рот, собираясь спросить, насколько хорошо удалось это сделать, раз тля опять оказалась на Земле, но Ник’ятил успел с объяснением раньше:

– Но эта зараза сделала так, чтобы построили маяки и опять сюда прилетела, как получилось, а атлантийцев уже считай и нет. Ну только потомки, как ты. И твои родители. Вот потому на вас и напали. Боятся, что вы сможете дать им отпор.

Макс поёжился, вспоминая, что в том лифте он должен был быть вместе с родителями, но опоздал на встречу.

– И вы хотите, чтобы я… что? – спросил Макс. – Как-то уничтожил тлю своим волшебным атлантийским взглядом? Я просто её повсюду вижу и всё! И монстры эти мне на нервы действуют, чтоб вы знали.

– Знаем, – сказала Охра, похоже, она всегда была очень серьёзной, – Но ты можешь помочь в другом.

– Ага, поможешь найти старую атлантийскую лабораторию, малыш, – блеснул белыми зубами Ник’ятил. – Она прячется ото всех, а от тебя – нет. И там должны быть данные об исследованиях тли и о том, как с ней бороться. Мы хотели связаться с твоими родителями… но не успели. Да и у них гены не те.

Макс хотел огрызнуться, чтобы его не называли «малышом», но пока были более важные дела.

– Но откуда я буду знать, где искать? – спросил он. – И разве она не должна была… ну затонуть? Вместе с Атлантидой. Затерянный город, всё такое…

– Некоторые лаборатории были в других местах планеты, – ответила Охра, – а ты можешь их почувствовать. Как чувствуешь тлю, только наоборот.

Макс закатил глаза.

– Хорошо объяснила.

Охра набрала воздуха, собираясь что-то сказать, но Пай-Лу успел быстрее:

– Мы дадим тебя артефакты, – сказал он, опираясь на стойку, – атлантийские. Ты начнёшь их чувствовать, поймёшь, каково это и потом притянешь нас к лаборатории.

– Звучит, как не очень хороший план, – покачал головой Макс.

– А другого у нас всё равно нет, – преувеличенно бодро ответил Ник’ятил. – Мы тут немного исследовали тлю и узнали, что времени осталось не так уж и много. А, когда она захватит всю планету, с ней будет не справиться.

Макс вспомнил, как не так давно Охра принесла смартфон, и Пай-Лу убрал его за стойку. Вот оно значит что было: исследование.

– Хотите сказать, что я – единственная надежда Земли? – спросил Макс.

– Не думай об этом, – посоветовал Ник’ятил.

* * *

Всё оказалось намного сложнее, чем говорил Пай-Лу, но проще, чем думал Макс. Он сомневался, что ощутит хоть что-то от тех самых атлантийских артефактов, о чём и сказал, когда его усадили на табурет, который до этого занимала Охра и дали широкий серебристый браслет.

– Не уверен, что могу чем-то помочь с калькулятором, – вздохнул Макс. – Ничего особого я от него не чувствую!

Ник’ятил фыркнул, а Пай-Лу и Охра молча смотрели на Макса.

– В чём дело? – удивился тот. – Вы чего?

– Ну… мы не знали, что это калькулятор, – объяснила Охра. – Как ты понял?

– Просто… ну понял, – ответил Макс, пытаясь собраться с мыслями: он и в самом деле не знал, отчего решил, что именно держит в руках.

Это было как-то… естественно. Как взять ложку и точно знать, зачем она нужна.

– Хэх, малыш, давай с чем-то ещё попробуем! – хлопнул в ладоши Ник’ятил.

– Да хватит называть меня «малышом»! – вспылил Макс. – И ты ненамного меня старше.

Ник’ятил потянулся, закинув руки за голову.

– Ох, время и возраст такие сложные системы… ну ладно, а как мне тебя называть?

– По имени вполне сойдёт, – ответил Макс, продолжая крутить браслет в руках.

А потом ему дали другие артефакты.

За день, что он провёл в мастерской, не пришёл ни один клиент, и он заподозрил, что она сделана просто для прикрытия, а никакой обуви тут не чинят. Макс сидел на табурете рядом со стойкой, второй занимала Охра. Он рассматривал браслеты, кольца, диски и предметы, которые походили на гору хлама. Легко удавалось понять, зачем нужен каждый, но ничего больше.